Александр Мирошниченко
Время есть. Книга вторая
Глава 6
В Москве Илья Сергеевич, как и обещал, снял чемодан Светланы с полки и донёс до выхода из вагона. На перроне супругов Даниловых встречал богатырского вида мужчина. Приятеля и соседа Даниловых по даче звали Иван Петрович.
– Иван, просто Иван, – поправил он, очень осторожно пожимая руку девушки, протянутую для знакомства.
– Ванечка, вы наши вещи отвезите, пожалуйста, к себе, а мы вечером на электричке приедем и заберём. У нас дела в Москве. По дороге заодно Светлану подбросите до общежития. Вам же в общежитие, Светочка?
– Да что вы. Я сама… – сильно смутилась девушка, но её чемодан уже разместился на тележке носильщика.
– Смиритесь, Светлана. Пожелания Аллы Андреевны как приказ – обжалованию не подлежит, – увидев смущение девушки, пояснил ситуацию Иван Петрович.
У машины, прежде чем попрощаться, Алла Андреевна взглянула на автомобиль и спросила:
– Ванечка, тебе не кажется, что машинку пора помыть?
– Аллочка, мыть авто в августе, зная, что не в сентябре, так в октябре будет дождь – это верх расточительства.
Даниловы рассмеялись и направились к метро, а Иван Петрович поместил чемоданы друзей и Светланы в багажник старенького «Москвича», затем открыл переднюю дверцу своего, приглашая новую знакомую.
По дороге Света узнала, что Иван Петрович и Илья Сергеевич – старинные друзья. В молодости оба выступали за сборную Москвы по тяжёлой атлетике, посему давно знакомы и травмы у них похожие.
– Вы знаете, Светлана, с возрастом одинаковые болячки сводят людей не хуже, чем аналогичные увлечения в молодости, – сказал богатырского вида мужчина, заподозрить у которого хоть какую-то хворь казалось нелепицей.
Подъехав к самому общежитию, Иван Петрович легко подхватил чемодан и пошёл к входу. Девушка едва поспевала. Возле суровой комендантши, которую она помнила ещё со времени поступления, Светлана задержалась, надеясь, что неожиданный помощник здесь её оставит и дальше придётся долго оформляться для заселения, как в прошлый раз.
Но мужчина только спросил фамилию Светланы, а потом наклонился к окошку, за которым сидела комендант, занимавшая в это горячее время место вахтёра.
– Привет, красивая. Алла Андреевна просила поселить студентку первого курса Андрееву, – и он кивнул на спутницу.
Женщина заулыбалась и даже немного смутилась, отвечая на приветствие, потом нашла в журнале названную фамилию и, перед тем как вписать напротив неё номер комнаты, громко объявила:
– У меня только две двухместных остались. Триста шестая и триста девятая. Выбирай, Андреева, с кем будешь жить: С Самсоновой или Абрамовой?
Фамилии Светлане были незнакомы, и она уже хотела сказать: «Всё равно», как на её плечо легла тяжёлая рука и над ухом раздался громкий голос:
– С Самсоновой запишите!
Света оглянулась и увидела девушку, которую хорошо запомнила со времени вступительных экзаменов. Та проявляла необычную активность, щедро консультировала всех обращающихся к ней за помощью. И не было сомнений, что уж она-то пройдёт испытания на «отлично». Но первый же экзамен по профильному предмету девушка провалила. Ещё на организационном собрании заместитель декана объяснил, что получивший хоть одну тройку может спокойно паковать чемоданы и не отнимать время у комиссии, настолько высок проходной балл для поступления. И очень же удивилась Светлана, когда увидела, как эта всезнающая и сверхактивная абитуриентка, ознакомившись с результатами письменного экзамена, бросилась бегом прочь, вытирая глаза.
Чуть позже Света встретила эту девушку на скамейке в сквере у фонтана. Та сидела, положив голову на руки. Светлана присела рядом и громко спросила:
– Два или три?
– Три, – ответила неудачница.
– Я бы боролась, – сказала Света и ушла.
Больше они не встречались. Света не знала, как девушка отнеслась к совету. Получается, прислушалась, раз здесь находится и уже заселилась в общежитие.
– Если Андреева не возражает… – начала комендант.
– Андреева не возражает, – перебила её Самсонова, – Записывайте: «Комната триста девять». – И уже Светлане, протянув руку для приветствия, представилась: Галина.
– Света.
В комнате, куда Иван Петрович отнёс чемодан, Светлана спросила его:
– А Алла Андреевна, она кто?
Мужчина спокойно посмотрел на девушку. Очевидно, это должно было выражать удивление.
– Алла Андреевна – хороший человек.
– И что, вот так, по просьбе просто хорошего человека, быстро решаются вопросы? – выказала недоверие Света.
– Конечно, если этот хороший человек Алла Андреевна, – спокойно ответил Иван Петрович и попрощался.
– Ты реально не знаешь, кто такая Данилова? – поинтересовалась новая соседка по комнате.
Света отрицательно покачала головой.
– Чудны дела… – прокомментировала Галина и, не дав возможности уточнить смысл сказанного, перешла на другую, более волновавшую её тему, – Я бы всё равно боролась… Мы, сибиряки, упорные. Нас ничем не сломить, но… страшно было. И мысль такая долбит мозг: а может, я бестолочь, и все предыдущие пятёрки, грамоты, победы на олимпиадах – это провинциальные успехи. А здесь, в Москве, мой уровень – три балла. И вдруг мне такая фифа, как из гламурного журнала: «Я бы боролась». И тогда думаю: «Ну, ты, Галя, рассыпалась, раз тебя расфуфыренная блондинка подбадривает».
– Вовсе я не расфуфыренная, – возмутилась Света.
– Это мои мысли. Как хочу, так и думаю. А потом решила, а может, это знак, и Боженька послал мне ангела с весточкой – борись…
– Ну, знаешь, подруга. Ты уж определись: расфуфыренная фифа или ангел.
– Конечно, ангел. А же продолжила сдавать. И после тройки за остальные получила пять. На устный экзамен пришла и говорю преподу: «У меня три за письменный, поэтому давайте я не буду тянуть билет. Спрашивайте что хотите. Мне нужна пятёрка. И знаю я на пять». Бодались получаса, не меньше. И поставил пять. А потом уже вообще как по маслу. После зачисления я не уезжала. С билетами на самолёт проблемы. Даже к кассе не подступиться. На поезд – только общий вагон. А у меня запасной задницы нет, чтобы три дня сидеть.
– А зачем сидеть всё время? Можно же встать…
– И остальную часть пути ехать стоя? Нет уж. Я попросила, чтобы меня не выселяли. Вот и выбрала себе двухместную комнату. Таких на нашем этаже всего четыре, и только для женатых, но на первом курсе сплошь холостые. Вот кто побойчее и расхватали. Но я к себе никого не пускала. А тут выхожу и вижу: ангелочек мой прилетел.
Галя рассмеялась, и Света не могла не поддержать новую подругу.
Глава 7
Свете нравилось общаться с Галиной. Та в общении прямая, как рельса Байкало-Амурской магистрали, и значит, интриг не будет. Самой Светлане недоставало основательности подруги, она об этом честно говорила, и её откровенность была ещё одной причиной быстрого сближения девушек.
Несмотря на свою довольно обычную внешность, Галина не имела проблем в общении с противоположенным полом. Она периодически просила подругу задержаться в библиотеке или погулять по Москве какое-то время. И Света не могла обижаться, поскольку Галя утверждала, что если понадобится ответная услуга, то можно на неё рассчитывать.
Но проблемы Светланы были совсем иными: она очень тревожилась отсутствием весточки от Никиты. Звонила домой попросить маму поинтересоваться у Олеси Фёдоровны, что с Никитой. Но внятного ответа не получала.
На Главпочтамте, куда друзья договорились отправлять письма или телеграммы до востребования, работницы Свету уже узнавали в лицо и без слов отрицательно качали головой.
– Если бы случилось несчастье, его мать бы знала, – успокаивала подругу Галя. – А раз весточки нет, то всё нормально с твоим Ромео. Может, загулял или попал в те войска, из которых писать нельзя.
– А такие бывают? – с надеждой спрашивала Света.
– Не знаю. Просто успокаиваю. И вообще, коль он не выполняет обещания, то и ты от своих свободна. Найдём тебе парня, и будет твой Никита локти кусать. А ты ему такая… – Галина встала, выровняла спину, поправила свою большую грудь и пошла, как по ниточке, широко покачивая бёдрами, остановилась возле подруги и, изобразив, что стряхивает пепел с сигареты, сказала очень низким голосом: – Чао, бамбино, сорри.
Светлана громко захохотала.
– Я, пожалуй, не буду тебя знакомить с Никитой. К такой секс-бомбе подпускать своего парня ближе километра небезопасно.
На следующий день было собрание курса. Подруги явились перед самым началом, и свободные места остались только на последних рядах. Галя, оценив обстановку, прошептала Светлане:
– Пошли вперёд, я хочу вопрос задать.
– Там всё занято, – возразила Света, но подруга уже тянула её ближе к президиуму.
Пройдя к середине первого ряда, Галина встала перед двумя парнями и очень серьёзно спросила:
– Что случилось? Почему зарезервированные места занимаем?
– С чего это они зарезервированные?.. – начал один из них, но Галина уже поднимала за руку другого.
– Таблички лежали на креслах.
– Не было здесь ничего, – оробев от напора, ответил смущённый парень.
Галина посмотрела в сторону входа и будто кому-то, а на самом деле в пустоту, грозно крикнула:
– Где таблички «Зарезервировано»? – и спустя паузу, сделав вид, что ей ответили, громко потребовала: – Так несите.
После чего уже спокойно сказала парню:
– Сейчас принесут. Освобождаем места.
– Гал, так нельзя, – прошептала Света, когда они уселись прямо напротив президиума.
– Ты о чём?
– Выгонять людей так беспардонно.
– Серьёзно? – изобразила удивление подруга и с осуждением продолжила: – Я-то не в курсе, что так нельзя. А ты, получается, знала, и всё равно… я от тебя никак не ожидала.
Ответить Света уже не успела, поскольку на сцену выходили и занимали места за столом руководители факультета. У Светланы и так не было аргументов в споре с подругой, а ещё она буквально онемела, увидев своего недавнего попутчика по купе среди руководства.
Щупленький мужчина с бегающим взглядом подошёл к трибуне и в микрофон поздоровался с залом.
– Меня зовут Егор Иванович Круглов. Я замдекана по административно-хозяйственной части. Разрешите вам представить руководителя нашего факультета, Данилова Илью Сергеевича, – сказал он, и случайный знакомый, которому Светлана пыталась растолковать свои взгляды на современную физику, немного приподнявшись, изобразил поклон.
– Галка, спрячь меня, – прошептала Света, пытаясь вжаться в кресло, чтобы стать незаметной. – Он может узнать.
Но Галина не обращала внимания на подругу, поскольку собиралась задать вопросы, вернее, даже высказать претензии. И с трудом сдерживалась, пока рассказывали о правилах поведения, в каком виде являться на лекции, где узнавать расписание, а также, как это всегда говорили школьные учителя в начале каждой четверти: «Времени на раскачку нет».
Когда, наконец, дело дошло до вопросов, Галина первой вскочила и, не обращая внимания на слова докладчика: «Вон, там по центру десятого ряда юноша руку тянет», громко начала говорить.
– Дождитесь своей очереди, – обратился к ней заместитель декана, но Галина его перебила.
– Молодой человек пропустит девушку вперёд. А у нас в общежитии проблем выше крыши. Холодильники не работают. Один только на втором этаже едва дышит. Так в него все продукты не поместятся! Вода утром еле-еле из крана течёт. Ни умыться, ни на готовку не набрать.
– А ты с вечера умывайся, – крикнул кто-то из зала, и раздались отдельные смешки.
– Да, кстати, вечером невозможно душ принять. Из пяти кабинок на этаже только одна работает, и та без лейки. Сплошная струя идёт. Приходите, посмотрите, как мы моемся…
Докладчик улыбнулся и перебил Галину.
– Я человек женатый и не могу воспользоваться вашим, прямо скажем, заманчивым предложением, – уже под общий смех ответил он.
– Нет, я понимаю, что у нас мужчин настоящих, кто бы смог починить, не найти…
– Ну, с мужчинами мы тоже вам не поможем. Это вы как-то сами, – попытался перевести всё в шутку ответственный за состояние общежития.
В зале теперь стоял общий хохот, только у Светланы сжалось сердце от сочувствия подруге. Она уже хотела встать на защиту, но Галина и не думала сдаваться, и повернулась к залу.
– Мы сейчас похихикаем, разойдёмся, и ничего не изменится. Бытовые вопросы важны, но намного важнее, как мы можем решать свои проблемы. Какое же это самоуправление, если парой удачных шуточек вас заставляют забыть о требованиях.
Зал затих, а Галина повернулась к президиуму.
– Если для вас перечисленные мною проблемы нерешаемы, то просто дайте мне инструменты. Я сама отремонтирую душ, краны и найду того, кто за это отвечает.
Почти прокричав последнюю фразу, она села. Света посмотрела на раскрасневшуюся подругу и пожала ей руку.
– Опозорилась, да? – спросила Галина шёпотом.
– Наоборот, ты герой. Я тобой горжусь.
– Как думаешь, попрут меня теперь?
Заместитель декана во время гневной речи спокойно протирал стёкла своих очков и, когда Галина села, надел их.
– Я так понимаю, критика всего и вся нынче в тренде, и можно огульно обвинять руководство факультета, даже не разобравшись, кто и за что отвечает…
– Позвольте мне, Егор Иванович, – тихим голосом перебил декан. – Пока студенты будут разбираться в нашей иерархии, мыться всё равно надо. И девушка… – Илья Сергеевич обратился к Галине: – Вас как зовут?
– Самсонова Галина, – громко ответила та и уже тихо добавила подруге: – Теперь точно попрут. Что за язык, помолчать не могу.
– Вот у меня и решение указанных проблем. Предлагаю кандидатуру Галины Самсоновой для включения в Совет факультета. Это дело новое, но в соответствии с постановлением ЦК КПСС до двадцати пяти процентов мест в советах должны занимать студенты. Мы считали, что это относится к старшекурсникам. Но я не вижу проблемы, если мы изменим решение. – Данилов осмотрел зал и продолжил: – Кто за? Прошу голосовать. Против? Воздержался? При одном воздержавшемся (для справки – самой Самсоновой) решение принято.
Зал загудел обсуждением неожиданного события.
– Что, Самсонова, теперь по шапке вместе получать будем за непорядок? – с лёгкой улыбкой спросил декан Галину и не обратил внимания на притихшую рядом и старавшуюся быть невидимкой Светлану.
Вечером, после того как новый член Совета факультета проверила состояние общежития, записала несколько десятков жалоб и ответила на много вопросов, Галина пришла в свою комнату и обессиленно рухнула в кровать.
– Лучше бы меня выперли, – тихо пожаловалась она.
– Не ври себе, – сказала Света, – Тебе нравится, чтобы вокруг всё вертелось, и ты решала задачи. Это твоё, Галка. Ты же политик, только пока об этом не знаешь. Физика тебе зачем?
– А тебе бы в рентгенологи пойти. И аппарат не нужен, всех видишь насквозь, – беззлобно проворчала Галина и, сев на кровати, добавила: – Завтра обмываем моё назначение. Я приглашаю Илью или Сергея с параллельного потока. Или Костю с третьего курса. Ты кого?
– Никого. От Никиты весточек не было. Поэтому, извини, подруга, но я присутствую, так сказать, в одном лице. Или погуляю.
– Ещё чего. Могу Кирилла пригласить. Красавчик такой, с пятого курса журналистики. Для себя берегла, но тебе ничего не жалко. Или Андрея с физкультурного. Тоже резерв главного командования.
– Вот только спортсменов мне не хватало, – отреагировала Света на последние слова подруги.
– Значит, Кирилл.
– Ты не поняла. У меня Никита есть.
– Но что-то от него весточек нет. Закрутил твой Никитос с какой-нибудь медсестричкой в гарнизоне. Или с поварихой. Знаешь, какие солдатики голодные. Ему лишний половник борща с косточкой в тарелку бросишь, и всё – он твой навеки.
– Галя, ну не нужно так говорить. И вообще, ненормально это. Приглашу, познакомлю… Это всё должно само собой…
– Знаешь, почему такие красавицы, как ты, замуж не выходят? Да потому что вы сидите и ждёте, когда вам, таким всем из себя, прынца принесут на фарфоровой тарелочке с золотой каёмочкой. Он, само собой, сделает предложение и уже тогда можно целоваться, обниматься и всё прочее. А мы, простые девчонки, к этому делу подходим иначе. Как в борьбе: несколько обманных движений, потом захват, бросок, переводишь в партер и переходишь на удушающий или болевой. Ну, и выслушиваешь предложение руки и сердца.
– А потом уже можно целоваться, обниматься и всё прочее? – смеясь, спросила Света.
– Зачем? Это всё делается в процессе.
– Галка, ты самая лучшая, – отсмеявшись, сказала Светлана.
– Знаю, – скромно ответила Галя.
Глава 8
– Ну, за будущего… – сказал Сергей и вопросительно посмотрел на Галину.
– Главу региона, – шутливо откликнулась на тост виновница торжества.
– За будущего руководителя… всё равно какого региона, предлагаю выпить этот бокал дефицитного в наше время шампанского.
Галина крикнула «ура», и все выпили.
– Пожелание хорошее, но ты, Гала́, не будешь губернатором, – негромко сказал Кирилл.
Он вообще говорил очень тихо в отличие от шумного и суетливого Сергея, и это заставляло прислушиваться. К тому же Кирилл сидел чуть поодаль от стола, что создавало впечатление, будто он наблюдает за присутствующими. А может, так оно и было.
– Почему? – спросила Галина, сохраняя шутливые интонации. – Может, лет через десять-пятнадцать, когда у меня это намечено, совсем иначе будут относиться к женщинам в политике?
– Гендерная тема здесь ни при чём, – по-прежнему тихо, но уверенно заявил Кирилл и поставил недопитый стакан на стол, – Всё дело в том, что губернатором становится тот, кто запланировал быть президентом.
– Кто же при таком раскладе претендует быть президентом? – спросила Светлана серьёзно.
Ей стал интересен спокойный и уверенный в себе парень, поначалу показавшийся надменным.
– Главой государства становится тот, кто не только планирует, но и осознаёт этот пост как миссию.
Для Светланы интеллект был самой важной чертой, которая делала мужчину привлекательным. И некая отстранённость и лёгкая манерность нового знакомого вызывали симпатию. Хотя именно эти черты обычно её бесили.
Осознание собственных эмоций заставило девушку мысленно сказать себе:
«Стоп, подруга, у тебя есть Никита».
Но Кирилл не выказывал интереса сверх обычной вежливости, что поначалу успокоило. А потом и подзадорило. Почему? Светлана привыкла к проявлению мужского внимания, которое воспринимала как должное, и даже была уверена, что немного тяготилась им.
И вдруг безразличие. Причём Кирилл абсолютно искренне не выражал интереса. Это Света хорошо чувствовала. Он был вежлив и не более. А на контрасте с тем повышенным вниманием, которое проявлял Сергей к Галине, сие стало даже немного обидно. Может, именно поэтому Света рассказала Кириллу про Никиту и свои переживания, что друг не пишет. Ни ей, ни своей маме.
– Так давай найдём его, – опять не более чем вежливо предложил Кирилл. – Я же журналист. И расследования – это часть профессии.
Светлана увидела, как Сергей что-то нашёптывает Галине, а та разрумянилась и глупо хихикает.
– А это возможно? – Света повернулась к Кириллу, чтобы не смотреть на подругу.
Кирилл тоже глянул на приятеля и предложил:
– Пойдём прогуляемся, и ты расскажешь всё, что знаешь. Заодно попробую тебе объяснить, каковы наши возможности найти твоего парня.
Галина и Сергей даже не обратили внимания, что их друзья покинули застолье.
Сентябрь теплом начала месяца, казалось, старался компенсировать прохладу августа. А лёгкая желтизна клёнов хоть и намекала на пришедшую осень, но лишь придавала особый уют улицам и бульварам. Светлана, сама не зная причины, очень искренне поведала Кириллу про Никиту. Может быть, надеялась, что чем больше она расскажет, тем менее симпатичен ей будет новый знакомый. А, вполне возможно, было приятно вспоминать то недавнее, но, казалось, уже далёкое время, когда всё виделось простым и понятным. И она любила только Никиту, не сомневаясь, что это взаимно и они будут вместе.
Кирилл говорил хорошо, но ещё лучше он умел слушать. Такое его качество заставляло каждого, кто с ним общался, считать всё, что он скажет, очень важным для собеседника, и создавало такое внимание приятную атмосферу искреннего общения с давно знакомым человеком.
Света ловила себя на мысли, что ответит абсолютно на любой вопрос, расскажет всё-всё, даже самое сокровенное, лишь бы не разрушить это чуткое, почти физически ощущаемое, внимание нового знакомого.
– Давай присядем, – предложил Кирилл, и они разместились на скамейке рядом с молодой женщиной, которая в одной руке держала раскрытую книгу, а другой качала детскую коляску.
Светлана молчала, давая собеседнику обдумать рассказанное ею.
– Поступим таким образом. У меня в вашем городе есть приятель. Он внештатником подрабатывает в местной вечёрке и учится у нас на заочном. Я ему контрольные проверяю, так что с него должок. Позвоню и попрошу выяснить в военкомате всё про твоего друга. Если допустить несчастный случай в дороге, до того, как он принял присягу, то по месту призыва придёт уведомление. Потом в зависимости от результата можно будет покопаться в архиве минобороны. Я там курсовик писал, остались кое-какие связи. Хотя они и без этого материалы всем предоставляют. Придётся, если что, воспользоваться корочками корреспондента нашей многотиражки. Это работает.
Света поймала себя на мысли: в её благодарности Кириллу за участие в поисках Никиты присутствует малая толика досады. Хотелось быть интересной этому умному и уже казавшемуся взрослым, несмотря на небольшую разницу в возрасте, человеку. Она понимала, что у будущего журналиста проснулся профессиональный азарт расследователя.
Но всё же…
Попрощался Кирилл по-приятельски, протянув руку для рукопожатия, и это было вполне естественно. Светлана старалась хоть напоследок разглядеть в глазах нового знакомого интерес к себе. Она, в конце концов, привлекательная девушка и привыкла сама устанавливать дистанцию в общении с противоположным полом. Сейчас же, увы, от неё ничего не зависело. И это казалось чуточку обидным.
Поздно вечером вахтёрша – баба Клава – позвала к телефону. Пока спускались по лестнице, она объяснила, что никого по личным делам не зовёт («Находишься тогда за день по этажам»), но молодой человек сообщил о важном общественном поручении.
– Обманешь, Алле Андреевне пожалуюсь, – пригрозила вахтёрша, протянула трубку телефона и внимательно смотрела на Свету, пока та слушала приятеля.
– Не обманула, – с удовлетворением заключила баба Клава после окончания разговора.
Очень коротко, почти в телеграфном стиле, Кирилл сообщил информацию, полученную от приятеля. Тот узнал, в какую команду определили Никиту, и фамилии офицеров, сопровождавших новобранцев. Уже по иным каналам удалось выяснить, что направили призывника Соколова в воинскую часть военно-воздушных сил, базирующихся на подмосковном аэродроме. А вот дальше начинаются странности, которые требуют проверки на месте.
– Но поводов для беспокойства пока не просматривается.
Последние слова хоть и были сказаны уверенно, но не успокоили Светлану. Результаты посещения аэродрома Кирилл пообещал сообщить лично на следующий вечер.
Но ни завтра, ни позже он не объявился.
