Александр Михайлович Кротов
На долгую память…
Он вновь не сдержался. В очередной раз.
Вован всегда был спокоен и уравновешен. Так говорили и его родные, и его кореша. Но когда в экстремальной ситуации он начинал чувствовать своё превосходство над жертвой, у него срывало башню. Он мог просто растерзать беспомощного человека, не заметив того момента, когда человек перестаёт быть живым.
Как и в случае с Федей, когда он застрелил его, хотя «клиент» почти раскололся. Как и в случае с Виктором, когда Вован, лишённый корешами огнестрельного оружия, был вынужден просто запинать бедолагу до полусмерти, не выпытав ничего путного.
Так и в случае с симпатичной девушкой Лерой.
Он очнулся, ворвался в её дом, угрожая своим травматическим пистолетом. Она отдала ему все деньги, но из-за истерики не смогла внятно рассказать, как она смогла их раздобыть. Но он разобрал слова о том, что причиной её обогащения был Виктор, который, похоже, угнал автомобиль Вована. Куда уехал Баюнов, Вован выпытать не смог. Он выстрелил в упор девушке в голову из своего несерьёзного оружия.
Но урон здоровью красавицы оказался более чем серьёзным.
Только тогда Вован снова обрёл свою уравновешенность, умение взять себя в руки. И он взял себя в руки. Вернее, взял ноги в руки и убежал, не разбирая пути.
* * *
Гоша был не груб с Лизой. Но ей не понравилось быть с ним. И это затянулось слишком надолго: она будто потеряла время и себя. Потеряла свой голос, своё мнение, своё право распоряжаться собой, своим телом.
Но всё-таки настал тот момент, когда Гоше наскучила близость. Казалось, что он был неудовлетворён. Он позвонил по нескольким номерам, что-то говорил. Лиза молча одевалась.
– Всё-таки твой муж не так прост. Нашёлся. Причём, только что, – сказал Гоша, завязывая свой тёмно-синий галстук. У него это получалось очень аккуратно даже без зеркала поблизости.
– Где? – Лиза пришла в себя.
– В той же деревеньке, откуда мы тогда его увезли в больницу.
– С ним всё в порядке?
– С ним всё отлично. Только не помнит ничего. Впрочем, это его давняя суперспособность. А вот девушку он изуродовал достаточно изощрённым способом. Вряд ли выживет.
– Какую девушку?
– Ту, что не дала ему тогда окончательно замёрзнуть. Жаль, симпатичная была девочка.
– Господи!
– Да, пути его весьма забавны.
– Мы должны ехать, срочно!
– А куда теперь мы поедем? Его взяли под стражу. Ищи адвоката. Впрочем, из-за его инвалидности ему всё может сойти с рук.
– Ты не шутишь? – не верила Лиза.
– Шутит твой муж. Причём, весьма удачно. Он чем-то выбил девочке глаз. Подробности узнаем позже. Даже самому интересно.
– Ты мне поможешь?
– Я посмотрю, есть ли для меня какая-нибудь выгода в этом деле.
Лиза хотела сказать, что она за всё заплатит, но вовремя поняла, что ей больше нечем его удивить.
Он ушёл. Она стала думать о том, как для неё обернётся эта ситуация. Может, оно и к лучшему?
Глава 6
Для Виктора следующие дни были такими же, как и предыдущие, начиная с момента, когда он пришёл в себя после того, как ему неудачно настучали по голове. Внутри него было привычные чувства: непонимание, удивление, злость. Правда, добавились ещё некоторые обстоятельства: холодная тюрьма, допросы. Но всё, как всегда, быстро забывалось. Было только очень скучно. Хотелось биться головой об стену и дебоширить. Но он этого не делал, лишь изредка ругался со следователем, который пытался хоть что-то у него узнать. Но опытный сотрудник полиции ничего не смог добиться.
Благодаря некоторым связям, Гоша узнал о том, как продвигается расследование по этому делу. Он всё пытался извлечь в будущем хоть какую-нибудь выгоду из этих знаний. У него были некоторые мысли, но они пока не хотели формироваться в чёткий план. Возможно, все деньги, которые были замешаны в этом деле, для него уже потеряны, и остался только интерес, возможность вести наблюдение в целях собственного развлечения.
Через пару дней Лера вышла из комы. Её отца не стали беспокоить сообщением о случившейся беде, ведь он сам всё ещё лежал в больнице, и его состояние здоровья было не из лучших. Но он ежедневно продолжал заочно ругать дочь за то, что «загуляла и забыла про своего старика, когда растишь их, растишь, и никакой благодарности».
Когда девушка, лишившаяся одного своего глаза, смогла вменяемо осознавать то, что с ней случилось, ей устроили очную ставку с участием Виктора.
Она была ещё очень слаба, поэтому в помещение, где находился Виктор, несколько подставных лиц, полицейские, следователь и понятые, её привезли на инвалидном кресле.
Лера узнала Баюнова. Он её не узнал. И ничего в его душе не затрепетало при виде похудевшей, некогда красивой девушки. Видимо, его симпатия к ней была столь же мимолётна, как и его память.
– Здесь нет того человека, который напал на меня. Я знаю, что вы подозреваете его, – Лера указала на Виктора. – Но это не он.
– Вы уверены? – уточнил прокуренный насквозь дешёвыми сигаретами следователь.
– Да, я абсолютно уверена. Я готова сотрудничать со следствием. Мы можем составить фоторобот, – сказала Лера.
– Что я тут, матери ваши грешницы, делаю? – вмешался в разговор Баюнов. – Я домой хочу.
– Отпустите его, пожалуйста, – попросила Лера.
– Я и сам неплохо уйти могу. Я, в отличие от тебя, профессор Ксавье, на инвалидной тачанке не катаюсь, – дерзил Виктор.
Следователь разочарованно отдал приказ о том, что все, кроме Баюнова, свободны. Виктора увели. Он много ругался.
Следователь закурил. У него вся конструкция доказательств обвинения разрушилась в пух и прах.
* * *
– Витя, дорогой, мы домой едем, неужели ты не рад? – спросила Лиза у своего мужа, когда они ехали из следственного изолятора на такси в сторону дома.
Её муж промолчал, хотя очень хотел ругаться. Но он сильно устал. В заточении его мысли тормозились ещё сильнее, и не было у них развития.
Виктора отпустили под подписку о невыезде. Но всем причастным, кроме Виктора, уже было понятно, что с него снимут все подозрения. Так вскоре и произошло.
* * *
Вована, владельца старого «Мерседеса», объявили в федеральный розыск. Он прятался, как мог: залёг на дно в доме, где прошло его детство. Он тут давно не был, с роднёй контактов не поддерживал. Но добравшись до старой двухэтажки, он застал пустоту: дом стоял без окон и дверей. Пришлось бомжевать, обдумывая дальнейшие действия. Нужно было понять, как распорядиться деньгами.
Здесь Вована и нашли его же кореша. Первым делом, они изрядно попинали своего бывшего товарища.
– Как ты мог, Вовчик? – спросил один из мужчин у Вована.
На его шее от пота блестела татуировка, не слишком художественно изображающая дракона. Мужчина когда-то хотел создать что-то вроде якудзы, а получилась обычная шайка бестолковых оборванцев, которые думали только о себе.
– Обстоятельства, – прохлюпал разбитыми губами Вован, прикованный наручниками к почему-то ещё не демонтированному радиатору в доме, в котором отопления не было уже несколько лет: старая двухэтажка дожидалась своего сноса.
– И чего ты добился этим? – задал второй вопрос главарь их небольшого сообщества по криминальным интересам.
– Ничего, – ответил за Вована лысый здоровяк, не отпускающий из рук пакет с деньгами.
– Как думаешь, что теперь с тобой будет? – задал третий вопрос мужчина с татуировкой дракона.
– Что ты мне сделаешь? – спросил Вован.
Его мучитель вздохнул: не нравилось ему всё это, но что-то сделать он был обязан. Пришлось достать пистолет, прикрутить глушитель и привести оружие, как говорится, в боевую готовность. Но стрелять он не торопился. Обычно Вован был в роли палача. Но сегодня палач сам «на плахе», поэтому всё было не просто. Митя в такие моменты всегда говорил, что он просто водитель. И сейчас он жался у выхода, не встревая в разговор. Лысый мог промахнуться, тот ещё человек-косяк…
– Не убивай меня, – попросил Вован.
Ему тоже не нравилось сидеть на холодном полу, дышать пыльным воздухом и глотать кровяные комки.
– Почему? – спросил мужчина, посмотрев в окно, давно лившегося стекла.
Вдалеке дымил завод, рядом чернели старой древесиной такие же дома под снос, покосившиеся сараи.
Вован привёл аргумент:
– Я достану ещё денег.
– Думаешь, в деньгах дело? – сказал как можно равнодушнее мужчина, хоть дело действительно было в деньгах. – Застрели его…
Он передал пистолет лысому. Грех на душу брать не хотелось. Но лысый мог просто сказать «нет». Он иногда говорил «нет», если ему что-то сильно не нравилось. И это «нет» расстраивало больше, чем возможность промаха или другого косяка…
Но лысый взял пистолет. Взял уверенно. Видно, он тоже разочаровался в Воване. Вот тогда-то мужчина, прикованный к чугунной батарее, испугался. Нет, он предполагал, что его убьют, но ему совсем не хотелось, чтобы его тело дырявил этот увалень.
– Не надо! Я знаю, где остальные деньги! – прокричал он.
– И где? – лысый озвучил вопрос раньше главаря банды.
– У бабы!
– Какой бабы? – вновь взял инициативу в свои руки мужчина с «крутой» тату. – У той, которой ты глаз вышиб?
– Нет! – поторопился с ответом мужчина. – У жены этого склеротика!
– Почему тогда, если она обладает такой суммой, то ведёт себя так… скромно? – спросил лысый. Ему уже хотелось стрелять в Вована, он был зол на него.
– Она ждёт момента! – сказал Вован.
Эта вводная фраза возымела эффект: предположения Вована пришлось выслушать.
* * *
Работу никто не отменял: Лиза всё также трудилась на благо «Имперы» – корпорации монстров, простых работяг и мелочи пузатой, распространяющей слухи о жизни девушки. Но Лиза терпела эту работу, эту жизнь. Терпела постоянную ампутацию частичек своей молодости, чувств, счастья. Хорошо, что Гоша больше не заходил. Хотя, может быть он смог бы приструнить эти распоясавшиеся злые языки, обладатели которых свербили своими взглядами спину девушки. Как хотелось с себя сбросить этот груз постоянного негатива, почувствовав на своих плечах свободу, позволяющую расправить крылья. Но крылья сгнили в рутине, коллегиальном болоте, ненависти к родному дому.
И вот Гоша снова появился в офисе. Сначала, он прошёл мимо Лизы в сторону главного крыла. Быстро, нервно, распространяя запах своего дорого парфюма по близкорасположенным к проходу рабочим местам. После его ухода кто-то где-то усмехнулся, и Лиза вновь почувствовала на своей спине фантомные ощущения острых взглядов. Когда Гоша шёл обратно, он всё-таки обратил своё внимание на Лизу.
– Мы ещё не прощаемся, – с ухмылкой сказал он.
Но в офис он в этот рабочий день больше не заходил.
Лиза шла домой как можно медленнее. Холодный вечерний воздух щипал лицо, дотрагивался до той самой горемычной спины, холодя тонкие ручьи пота, появившегося после душного офиса и маршрутки. Домой не хотелось и на работу тоже не хотелось. Замкнутый круг. Было дурацкое желание вечно бродить по этой аллее, символизирующей жизнь: освещённые фонарями участки сменялись провалами вырвиглазной темноты. Только вот жизнь Лизы не радовала светлыми полосами.
Аллея около дома была просторной. Она напоминала взлётную полосу, только в конце неё всегда ждало падение: многоэтажный дом с огнями в квартире, где поселилось беспамятство. Беспамятство счастья.
Как хотелось, чтобы впереди ждало что-то чудесное, позитивное, но там был только этот чёртов дом безысходности. В моменты острого ощущения неблагополучия Лиза доходила до конца аллеи, потом разворачивалась, и шла обратно. Лиза не считала свои попытки всё-таки добраться до дома, большая часть осени прошла в этой борьбе желания взлёта с обескрыленной реальностью. Но девушка всегда возвращалась домой.
И этот вечер мог получиться обычным: круги по аллее в то время, когда ночные гуляющие компашки ещё не собрались, а дневные мамочки с ребятишками уже сидели дома. Но тишину вечерней прогулки прервало появление незнакомца: из тьмы под свет фонаря вылез страшный тип с разбитой физиономией. Лиза подумала, что это бомж, который будет просить денег.
Почти так оно и случилось.
– Где деньги, сука?! – вскрикнул незнакомец.
– Сейчас, – сказала Лиза и полезла в сумку за кошельком.
– Я не про это! – злобно сказал мужчина. – Я имею в виду деньги твоего мужа, куда он их спрятал?!
Незнакомец подошёл к Лизе вплотную: от мужчины не пахло алкоголем, но он всё равно был противен.
– Где Виктор прячет свои деньги?! – вновь громко спросил он, оглядываясь по сторонам.
Лиза не заметила, но в этот момент с аллеи свернули парочка влюбленных и один весьма уставший на работе мужичёк, не желая связываться с чем-то их не касающимся.
– Я не понимаю о чём вы! – сказала Лиза.
Вован, сильно снизив звук своего голоса, тихо прошипел на неё:
– Очень аккуратно набери номер ментов и убери телефон в карман, не прекращая вызов. Потом начни истерить, кричи, что тебя убивают…
Лиза спешно разблокировала телефон. Меню, история вызовов, в доступной близости номер Гоши. Ему она и набрала. Раздались гудки, слишком громкие. Девушка приложила телефон к уху.
– Дура! – злобно прошипел Вован и толкнул Лизу.
Девушка упала на жёсткий асфальт. Телефон звонко ударился, но гудки не прекратились. Потом, спустя один короткий миг, из трубки раздался голос Гоши:
– Не ссы…
Лиза подумала, что ей это послышалось. Но долго думать не было возможности: из темноты выскочило трое мужчин. Один из них, блестя в свете фонаря лысиной, начал стрелять. Хлопки были совсем тихими, но в темноте кто-то гулко упал.
– Попал что ли? – спросил один из мужчин.
У него тоже в руках был пистолет с удлинённым дулом. Лиза видела в фильмах, что именно так и выглядел глушитель. Ещё у этого мужчины развязался шарф, обнажив на шее нелепую татуировку в виде какой-то рептилии.
– Попал! – счастливо улыбнулся лысый здоровяк. – Опять нас кинуть решил! Идиот!
Раздался всхлип боли – третий участник недолгой погони где-то в кустах перевернул раненого Вована на спину.
– Хорошо попал, он не жилец, – сказал тот, кого Лиза не смогла разглядеть в темноте.
Мужчина укрыл шарфом татуировку, огляделся: аллея была пуста. После этого он наклонился над Лизой и толкнул её пистолетом в плечо, чтобы девушка не думала подниматься.
– Видишь, как тут не весело, – сказал он.
Лиза кивнула. Было страшно до онемения. Ещё несколько мгновений назад она была готова распрощаться с жизнью, но прощание оказалось долгим, больным, унизительным, страшным.
Мужчина направил на неё свой пистолет и сказал максимально убедительно:
– Твой муж украл деньги у своей фирмы. К слову, это были деньги обманутых дольщиков. Знаешь, сколько людей «кинули» с жильём? Твой муж их и кинул. Искупи его грехи: скажи нам, где деньги тех несчастных людей?
– Я не знаю, – сказала Лиза. – Я ничего не знаю про эти чёртовы деньги…
Мужчина замахнулся на неё. Лиза закрыла лицо руками, скрывая сырость своих испуганных глаз, повторив свой ответ.
– Заканчивай с этим цирком, дракончик, – сказал кто-то.
Кто-то очень самоуверенный, довольный собой. Лиза узнала Гошу, и она была рада его слышать. Рядом был какой-то шорох. Кого-то били, кого-то волокли лицом по асфальту.
– Гоша, – испуганно положил пистолет около Лизы мужчина с массивным шарфом, который снова обнажил его татуировку. – Гоша, я не знал, что это ваше дело!
– В этом городе любое дело наше, – сказал Гоша.
Он не обращал внимания на Лизу. Но девушку кто-то всё-таки поднял на ноги. Это были люди Гоши. Они вручили ей её сумку и треснувший, но работающий телефон. Потом эти же люди быстро и аккуратно куда-то увели оправдывающегося перед Гошей мужчину.
– Гоша, я не знал! – говорил он.
– Рот закрой, – сказал ему Гоша и тот послушался. – А ты ничего не видела.
Последнюю фразу он сказал Лизе. Девушка податливо кивнула.
И как он мог что-то видеть в своих чёрных очках в этой темени. Казалось, они остались на аллее одни, но рядом кто-то шуршал в кустах, хлопали двери автомобилей, припаркованных совсем рядом. Заводились двигатели.
Лиза сказала Гоше:
– Я ничего не знаю. Что вы все от меня хотите…
– Я рано или поздно всё узнаю, – сказал Гоша.
– Я правду говорю!
– Я. Это. Узнаю. Эти бакланы не просто так решили с тобой поговорить…
– Я их не знаю! Отпусти меня, – сказала девушка, хоть её никто и не держал.
– Иди, – просто сказал Гоша.
– Что с ними будет? – спросила Лиза, убирая телефон в сумку.
– Тебя они больше не побеспокоят, – сказал Гоша. – Как и меня.
Лиза старалась уйти, не оборачиваясь. Ей это удалось.
Когда она пришла домой, Витя её не встретил. Он смотрел какой-то новый мультсериал: Лиза подключила новый кабельный канал, где мультфильмы шли круглосуточно и Виктор был доволен. Девушка вошла в комнату, села на диван рядом с мужем, спросила:
– Витя, Витюша, где деньги, что ты украл?
– Ты дура или дура? – обратил на жену своё внимание мужчина.
Девушка всегда знала, что так притворяться невозможно. И опять в этом убедилась, но сомнения всё равно поселились в её мыслях. Впрочем, более содержательный разговор чуть попозже вылился итогом в виде более изощрённых ругательств в её сторону. И больше ничего. Зато этой ночью девушка всё точно для себя решила.
* * *
Леру выписывали из больницы. Ей нужно было ехать домой, но она не хотела. На улице лил холодный октябрьский дождь. У неё не было соответствующей погоде одежды.
Отца недавно тоже выписали из больницы, и он узнал о том, что случилось с его дочерью, но ехать за ней в город отказался. Девушка пока не знала, изменилось ли его отношение к ней. Может быть, он стал мягче, понял, что зря был с ней так груб? Или, учитывая этот отказ, она, скорее всего, получит новую тему для упрёков.
Лера думала об этом и беззвучно плакала, стоя у окна больничного коридора. Ей хотелось обнять своего старого немощного отца. И, может, попросить прощения за всё. За всё – не только за то, что от неё зависело. И, одновременно, ей хотелось никогда больше не видеть этого злобного старика.
У неё не было денег на дорогу. Но можно было продать старый телефон, который пришлось достать из дальнего ящика, лишившись своего более современного мобильника. Но много ли дадут за эту модель, с которой она ещё училась в школе?
В этот день отец ей так и не позвонил. Впрочем, она и сама решила лишний раз его не тревожить.
У девушки возникло желание набрать номер Гоши, благо та бумажка с одиннадцатью цифрами у неё была с собой, в кармане забрызганных кровью спортивных штанов.
– Гоша, здравствуйте, это Лера. Вы, наверное, меня не помните, но вы дали мне свой номер телефона…
– Лера, которая из деревни? – начал вспоминать Гоша.
– Да. Которая из деревни. К сожалению, у меня возникла не простая ситуация…
– Я в курсе твоей ситуации. Чего ты хочешь от меня?
– Извините. Ничего.
– Ладно, подожди. Я сейчас подъеду. Ты ещё в больнице? Давай адрес.
Девушка назвала номер больницы, после чего отключила свой дешёвый кнопочный аппарат. Ей было очень неприятно просить его о какой-либо помощи, но она всё-таки сделала это. Знакомых из города или деревни ей не хотелось тревожить ещё больше. Ей и так придётся готовиться к обилию слухов об её одноглазой участи. И не понятно, что было хуже: сочувствие или простое обсуждение.
Гоша приехал неожиданно быстро. Лера сидела в фойе больницы и смотрела на грязный пол, покрытый обшарпанной плиткой. Она понимала, что Гоша не будет ничего делать просто так. Ей начало казаться, что если она сейчас не откажется от его помощи, то дальше будет только хуже.
– Привет, – тихо сказал он ей.
Она боялась поднять на него свой взгляд, чувствуя, как он рассматривает её сквозь чёрные стёкла своих очков. Она боялась, то он увидит заляпанный лейкопластырем, бинтом и ватой глаз. И не сможет больше никогда посмотреть на неё с интересом. Наверное, это же было к лучшему.
Но она не решилась поднять голову, тихо пролепетав:
– Извините. Я зря вас потревожила.
Он положил ей на колени апельсин.
– Думаю, я не зря сюда приехал. Не разочаровывай меня. Может, организуем твою встречу с Витюшкой? Там ещё есть что-то интересное в этом деле.
– Ещё ничего не закончилось? – девушка обратила взгляд на молодого человека.
Он рассмотрел её лицо, потом отвернулся, сел рядом на скамейку, положив ногу на ногу. Он медленно начал свою речь:
– Представь, что сейчас от тебя зависит судьба мира. Точнее, только твоего мира. Жизни. Говори всё, как было. Я начну рассказ. Больше года назад, Виктор был успешным менеджером в одной конторе, что занималась строительством, недвижимостью. И эта контора что-то решила намутить. Нагрели они своих клиентов на хорошую сумму денежных средств. Витя со своим товарищем Федей узнали про эту аферу. И вот тут начинается не понятное. Они выкрали эти деньги. Но неизвестно, хотели ли они их вернуть обманутым вкладчикам, либо присвоить себе. На их след вышли одни дурачки, нанятые руководством той фирмы. Наши друзья деньги спрятали, будто бы они не причём. Не прокатило. Друга Вити, которого звали Федя, эти дурачки убили. Потом попытались также надавить на Витю. Витя не сдался, но они его покалечили так, что он лишился памяти. Потом мы узнали об этом деле, о деньгах, которые неизвестно где лежат. Мы тоже попытались найти эти деньги, но – не судьба. И вдруг у Вити случилось видение. И он часть денег нашёл. С помощью тебя. Теперь твоя очередь продолжать рассказ.
– Я ехала в электричке домой к отцу. Он решил со мной познакомиться. У меня была лопата. Он предложил пойти копать с ним клад. Я согласилась. Он выкопал из земли сумку с деньгами. За нами следил тот мужчина, что стрелял в меня. Он ещё в тот день угрожал мне, но отпустил. Я убежала. Потом встретила Виктора на перроне. Он был весь мокрый. Уже без денег. Я пустила его домой, позвонила его жене. Вы приехали. Потом, месяц спустя, он приехал ко мне поздним вечером. Вновь предложил пойти копать клад. Я вновь согласилась. Он вновь выкопал деньги. Отдал часть мне и уехал. Я вернулась домой. Ко мне вскоре ворвался тот безумный мужчина. Он забрал у меня деньги и выстрелил мне в голову…
– Бедняжечка. Общался я с корешами этого стрелка. Они, к сожалению, мало что понимают. И тот, кто причинил тебе вред – умер. Причём, убили его свои же кореша. Значит, судя по твоему рассказу, претензий на эти деньги ты никаких не имеешь. Но ситуация забавная. Как думаешь, может всё-таки Витя придуряется, и всё с ним в порядке? Может с этим стрелком, что тебя глазика лишил, они заодно? Не нравится мне эта история, глупая она какая-то. Но твоя роль в этой эпопее мне кажется не такой безобидной.
– Я просто совершила ошибку, – Лера была подавлена, напугана. Она испугалась из-за того, что Гоша ей не поверил.
– Есть сведения, что это ещё не вся сумма, что тогда спрятали Витька с Федькой. Деньжат было больше. Нам, конечно, и так на хлеб с маслом хватает. Но аппетит, знаешь ли, у нас отменный.
– Прошу вас, скажите, что вы меня ни в чём не подозреваете, – тихо заплакала Лера.
На неё стали коситься люди, что находились в огромном фойе больницы. Гоша предложил уехать:
– Поехали отсюда, циклопчик мой ненаглядный.
– Куда?
– Туда, где ездят на верблюдах. И от любви качает теплоход.
Они вышли из больницы. Апельсин, который Гоша вручил девушке, остался лежать на скамейке.
Гоша помог Лере сесть в огромный красивый джип. Они разместились на заднем сидении, за рулём сидел молодой человек с небольшой бородкой. Он, казалось, не обращал на них никакого внимания.
– Как ты думаешь, я худой? – спросил у Леры Гоша.
– Немножечко, – продолжала ронять слёзы Лера.
– Разговор у нас закончился на том, что я говорил про аппетит. Он есть. Надо как-то найти остатки денег. Думаю, ты мне поможешь. Иначе мне придётся превысить лимит грехов на одну неделю.
– Я не смогу помочь…
– Тимур, а отвези-ка нас в лес!
Водитель без каких-либо эмоций повёз их за город. По дороге никто не проронил ни слова. Гоша вдруг увлёкся какой-то игрой на телефоне, а Лера попыталась успокоить себя. И у неё это даже получилось. В кармане своей лёгкой спортивной ветровки она до хруста пластмассы сжимала свой мобильный телефон.
Они остановились где-то на опушке леса, что успел скинуть с себя листья, приготовившись к первым снегопадам. Но их всё не было. Только дожди, дожди…
– Как ты думаешь. Тут грибы есть? – спросил Гоша.
– Я не знаю, – ответила Лера.
– Она не знает. А ты, Тимур, знаешь?
– Не знаю, шеф, – ответил Тимур.
– Сходи, Тимур, поищи. Белые там. Подберёзовики, лисички.
– Хорошо, – сказал Тимур и вышел из автомобиля под дождь.
Гоша и Лера остались в машине вдвоём. Было только слышно, как крупные капли падали на крышу автомобиля.
– Ты любишь ходить за грибами? – спросил Гоша.
– Если честно, то нет, – даже не пыталась улыбнуться Лера.
– Ясно.
Гоша достал какую-то небольшую железную коробочку, откуда высыпал себе на ноготь немного белого порошка, который тут же одним глубоким вдохом втянул в себя. Потом повторил процедуру ещё раз. После этого он, поправив очки, повернулся к девушке.
– У тебя есть с собой телефон?
Лера не нашла, что ответить. Сделала вид, что не поняла вопроса.
– Ну, чего молчишь-то. Я знаю, что есть. Я просто хочу понять, камера у телефона хорошая?
Он аккуратно вытащил её руки из карманов олимпийки, разжал правую ладонь, вытащив дешёвый телефон. Мужчина расстроился:
– Какой плохой аппарат. Совсем камеры нет. Нисколько.
Гоша приоткрыл окно и выбросил телефон. Из приоткрытого окна повеяло прохладной свежестью.
– Смотри, какой у меня телефон, – сказал Гоша, включив видеозапись на своём дорогом аппарате, установив его перед собой так, чтобы было видно его спутницу.
– Что вы делаете? – недоумевала Лера.
– Домашнее видео. На самом деле, я пока не знаю, что я делаю. Импровизация. Но я знаю одно. Ты должна, ты просто обязана меня убедить в том, чтобы я не лишал тебя второго глазика. Прикинь, как без него плохо будет. С одним-то ещё куда не шло, а вот без двух совсем плохо.
– Нет, прошу вас, умоляю…
– Надо хорошо попросить, хорошо поумолять.
– Встать на колени?
– Да, думаю, так будет удобнее умолять. Я ведь не зря сказал про домашнее видео. Ну, давай. В прямом смысле давай. Ты чё, как в первый раз.
Лера сидела и не знала, что делать. Она, наверное, даже смирилась со всем, что может произойти. Пусть с ней делают всё, что угодно, только пусть не заставляют это делать осознанно.
– Знаешь, у меня ещё ни разу этого не было с одноглазой, – сказал Гоша, стягивая с девушки её спортивные штаны.
– Пожалуйста, не надо…
– Такие фразы ещё сильнее заводят. Хотя, с тобой что-то не прокатывает. Ты давно мылась? Ноги не бреешь что ли? – резко сменил тон Гоша.
– Пожалуйста, прекратите…
– Что-то мне тебя не хочется. Ерунда какая-то. Всё равно скучно. Хоть бы случилось что-то такое интересное, неординарное. Зомби пусть что ли на планету нападут. Инопланетяне какие-нибудь. Я не знаю. Скучно и предсказуемо всё как-то. Мне даже что-то захотеть не получается, всё само по себе происходит. Может быть, если все деньги найдём из вашего клада, тогда поинтереснее будет. Хоть ненадолго. Хоть на секунду.
– Да, я попробую вам помочь, может у меня получится! – поддержала мысль Лера.
– Если получится, то будет замечательно! Тут только главное долго мучиться.
– Я сделаю всё возможное, – с воодушевлением сказала Лера.
Ей было холодно сидеть в одних трусиках на холодном кожаном сидении. Из приоткрытого окна сильно дуло.
Гоша, закурив, сказал:
– Конечно, сделаешь! Мне ведь ничего не стоит уничтожить тебя в случае чего. Тогда поехали к Витеньке домой! Надевай штаны. Где мой телефон?
Лера указала на аппарат, что продолжал снимать видео. Девушка натянула штаны, а Гоша позвонил Тимуру, который сразу же вернулся в салон автомобиля: весь мокрый и без грибов.
