Александр Михайлович Кротов
Дожди-неразлучники
– Думали, так просто отделаетесь? – спросил Гоша у поникших ребят. – Обделаетесь вы просто, а не отделаетесь.
– Куда вы нас везёте? – спросил зажатый двумя мужчинами с обеих сторон Руслан.
– Скоро узнаешь, – сказал водитель.
Даша сидела на коленях у одного из бандитов, также на заднем сиденье. Тот нежно гладил её волосы. Девушка была сильно напугана.
Бандит, приглаживающий её волосы, сказал:
– Будешь вести себя правильно, никто тебя не обидит. А если совсем будешь умницей, то новый телефон тебе куплю. Самый модный. Хочешь модный телефон?
Девушка ничего не ответила.
– Дашку не трогайте только, – сказал Руслан то, что и должен был сказать.
– Ты заманал! – повысил голос бандит за рулём. – Если захотим, то трогать будем всех! Ты брата моего оскорбил, понимаешь? Тебе сейчас о шкуре своей надо заботиться!
Они заехали в какую-то лесополосу и остановились вдали от дороги. Дашу и Руслана с силой вытащили из машины.
– Ребята, может не надо? – аккуратно попросил Руслан.
– Поздно, – злобно сказал Гоша, открыв багажник автомобиля. Оттуда он вытащил лопату. – Копай!
Дождь не переставал накрапывать, а Руслану было по-настоящему страшно. Он понимал, что если с двумя пьяными подростками он справился относительно без труда, то трёх взрослых мужиков и Гошу ему не одолеть.
Один из бандитов сунул руки в карманы своей кожаной, блестящей от дождя, расстёгнутой куртке, обнажив рыжую кобуру с пистолетом. Серебренников испугался ещё сильнее.
– Тебе сказали копать, а ты не копаешь, – сказал, закуривая, брат Гоши. – Яма сама себя не выкопает.
– Гоша, прости меня, пожалуйста, – попросил Руслан. Дыхание спёрло, голос стал дрожать. Он даже не понял, как лопата оказалась у него в руках.
Брат Гоши посмотрел в глаза Серебренникову и с угрозой в голосе спросил:
– Ты думаешь, мы шутим?
– Не так прощения просят, – сказал Гоша, доставая самый современный мобильный телефон и включая видеозапись.
– На колени! – приказал брат Гоши.
Руслан, отодвинув в сторону лопату, послушно опустился на колени: сначала на одно, потом на второе, почувствовав, как влага проникает сквозь джинсовую ткань. Всё это Гоша снимал на телефон.
– Теперь извиняйся, – приказал Гоша.
– Прости меня, – сказал Руслан.
Кажется, по его щёкам текли слёзы. Или это дождь усилился. Голос дрожал, дрожали и руки. Голова была пуста от мыслей. Может быть, он сильнее боялся за Дашу, чем за себя – кто знает, что у этих уродов в головах.
– Громче! – скомандовал брат Гоши.
– Простите меня, пожалуйста! – вновь попросил Руслан.
– Целуй ботинок, – сказал Гоша.
Он вытащил засосавшуюся в грязь ногу, протянув её в кадр снимаемого видео прямо перед носом Руслана.
– Целуй давай! – крикнул Гоша.
– Может, не надо? – попросил Серебренников.
– Не, он меня щас выведет! – распалился злобой брат Гоши.
– Целуй давай, низменность ничтожная! – Гоша тоже был зол.
Руслан медленно и аккуратно прикоснулся губами к грязи ботинка.
Гоша тут же убрал ногу, заливаясь смехом и топая по луже. После чего он остановил видео, не прекращая смеяться.
Ржали все, кроме Даши. Она просто стояла в стороне, на ней была надета куртка одного из бандитов, который хотел подарить ей новый телефон.
– Ладно, поехали, а то девчонка уже замёрзла, – сказал кто-то из мужчин, садясь в машину.
А Гоша подошёл к стоящему на коленях Руслану и начал читать мораль о том, что Серебренникову очень повезло, и что он должен быть благодарным за этот урок. Он много чего ещё говорил, Руслан не слушал. Перед ним мелькал тот ботинок.
– Поехали уже, – Гошу кто-то поторопил.
Все, включая Дашу, уже сидели в машине.
– Город в той стороне! – Гоша указал рукой направление и спрятался от разошедшегося дождя в машине.
Они уехали. Серебренников остался один. А дождь всё также лил.
Руслан вытер рукавом усы грязи над губами и достал нож Васи из сумки. Про этот нож он совсем забыл, но что теперь от него толку? Парень растерялся. Испугался, не только за себя.
Он засучил рукав и примерил острое лезвие к белой коже руки. Сидеть в луже стало холодно, он поднялся и сделал взмах.
Лезвие описало дугу в воздухе и остановилось в нескольких миллиметрах от вен. Но Серебренников не стал их резать. Передумал. Слишком страшно и глупо. Импульсивность момента быстро отступила.
Он сложил нож и убрал его в карман. Душу жгло чувство мести, план созрел моментально – как только Гоша появится в поле его зрения, он тут же вырежет ему язык. Или просто зарежет и плевать на то, что будет потом! Серебренников всё твёрдо решил!
Путь до города и дома был долгим. И эта дорога серьёзно поумерила его пыл – мысль о жестокой расправе ушла на второй план: парень промок до нитки. Придя домой в обессиленном состоянии, он тут же лёг в кровать. Пьяный отец ругался с матерью, им было не до него. Руслана знобило, и он был рад тому, что быстро удалось забыться тревожным сном…
* * *
– Убегать-то будешь? – вопрошал Дима, отвешивая звонкие пощёчины Стахову.
– Куда? – не понял спросонья Руслан.
В палате сильно пахло горелым.
– Моё дело предложить, а твоё дело отказаться, – сказал Дима и вышел из палаты.
Голова сильно кружилась, но Руслан смог встать с койки. Еле-еле он добрался до выхода из палаты. В коридоре, по левую сторону от больничных апартаментов Стахова горел огонь, сильно коптя некогда белый потолок. Полоса огня была серьёзной, и через неё было не пробраться. По правую сторону коридора была палата Димы, ещё пара пустых палат, пустой кабинет и запертая железная дверь, ведущая на лестницу.
Дима прыгал около огня, ловко подбрасывая туда простыни и подушки из соседних палат.
– Ты что наделал? – спросил Руслан. Язык его не слушался. Даже покашлять сил не хватило.
– Я стащил спирт, поджёг стол дежурного, теперь надо поддерживать огонь…
– Да мы сгорим все, – сказал Руслан, после чего медленно опустился на пол. В горле сильно першило.
– Ничего, я окна разбил, чтобы воздуха больше было, и огонь сильнее разошёлся, – сказал Дима. – Сейчас всё будет, потерпи немного!
Дима сбегал за подушкой и одеялом в палату Руслана и кинул их в огонь. Потом в неестественно искрящееся рыжее пламя полетел и матрац Стахова. Вскоре кто-то с обратной стороны пламени попытался сбить огонь с помощью огнетушителя, но костёр был серьёзным, даже двух огнетушителей не хватало на такое пожарище.
Зато у Димы было много сил. Он крикнул, что есть мочи:
– Помогите! Сгорим!!!
– Дима, ты как? – крикнул Глеб Семёнович, загораживаемый от пациентов плотной стеной огня.
– Плохо!!! – надрывая глотку прокричал парень. – Мы сгорим! Киньте ключи от выхода, чтобы мы эвакуировались! Времени нет! Пока вы доберётесь до лестницы, мы задохнёмся! Пламя близко! Ну же! Не медли!
Через несколько секунд сквозь чёрный дым и рыжее, искрящееся пламя мелькнула летящая связка ключей. Дима ловко их поймал и тут же ринулся к выходу. Руслан, придерживаясь за стену, попытался поспешить за ним.
Парень долго подбирал нужный ключ. Его руки дрожали, воздуха было мало.
– Разве я не молодец? – приговаривал от нервозности Дима. – Кто молодец? Кто не пил таблеточки? Кто смог договориться не делать на ночь укол? Кому позволили носить с собой спички? Кто спирт украл?
– Давай быстрее, задохнёмся, – попросил Руслан.
– Задержи дыхание и не болтай! – сказал Дима, хотя сам не придерживался своего совета. – У нас только один выход отсюда. Один. Я надеюсь, что правильно разгадал эту чёртову загадку…
Стахов низко склонился и жадно глотал остатки воздуха. Но вскоре пал на колени и уже был готов уткнуться лицом в пол…
Прошло достаточно много времени, прежде чем Дима смог отворить громоздкую дверь. Парень в последний раз оглянулся: Руслан лежал почти без чувств, а пламя стало слабее – подоспели санитары с огнетушителями с других этажей.
Дима не стал возвращаться за Стаховым, на это не было времени. Он убежал по лестнице вниз.
Вскоре раздался выстрел. Руслан думал, что это хлопнуло что-то в огне, но второй подобный звук развеял сомнения – это был выстрел из ружья.
Стахов смог доползти до железной двери, оттуда веяло свежим воздухом. Потом он увидел поднявшегося на этаж главного врача, Льва Петровича. Поверх его белого халата висел патронташ, в руках у него был обрез двуствольного ружья.
Мужчина схватил за шкирку Стахова и вытащил его на лестницу. Только после этого Руслан отключился.
Глава 9
– Тебе в школу разве не надо? – Руслана Серебренникова разбудила мама.
– Надо, – хриплым голосом сказал парень. Сильно болела голова и горло.
– Время восемь двадцать, ты опоздал…
– Мам, я заболел…
Женщина потрогала лоб Руслана.
– Всё у тебя нормально! – сделала она заключение. – Собирайся в школу, нечего придуривать! И чтобы сегодня не допоздна гулял, понял?
Одежда была вся мокрой после вчерашнего, пришлось срочно искать свежие шмотки. Одевшись, Руслан побрёл в школу, не забыв переложить в карман нож Зеркача. Чувство мести угасло, никого убивать не хотелось, хотелось просто сдохнуть: голова раскалывалась, горло невыносимо болело. Единственной мыслью после произошедшего вчера была лишь та, что в обиду себя больше давать нельзя…
Опоздавшего и ко второму уроку Серебренникова всё-таки допустили до занятий в классе. Ученики не скрывали своих ухмылок, видя поникшего парня. Казалось, ухмылялся даже Артур.
Похоже, все уже посмотрели видео, где Серебренников целует ботинок, но жалости этот ролик ни у кого не вызвал.
До последнего избегая взглядов в сторону Даши, парень подошёл к третьему ряду. Петракова сидела одна. Она не ухмылялась, и это было уже хорошо. Но у неё на парте лежал новый телефон, какая-то модная «раскладушка».
Руслан не стал садиться к девушке, хотя место было свободно. Он сел за последнюю свободную парту, пытаясь не обращать ни на кого внимания.
Урок был долгим и нудным. Сконцентрироваться на учёбе никак не получалось и вот прозвенел звонок, урок закончился, начались подколы.
– Ру-слон, как ботинок на вкус? – спросил кто-то из шайки Васи и Гоши.
Руслан молча собрал сумку и вышел из кабинета. В мыслях было только одно: свалить куда подальше. Но не успел он добраться до лестницы, как его толкнул Вася Зеркач.
– С тобой мы ещё не разобрались! – сказал рослый хулиган.
– Чего тебе ещё от меня надо?! – крикнул в лицо здоровяку Серебренников, после чего охрип, горло пронзила боль.
– Ты чё? – сказал Вася и толкнул пацана так, что тот свалился на пол и прижался к стене.
Парней окружили любопытствующие. Кто-то крикнул о том, что начинается реслинг.
– Целуй и мне! – сказал Вася, выставив ногу перед лицом Руслана. – Ты уж извини, что у меня кроссовок, а не ботинок! И приправы, которую ты любишь, на нём нет! Так что довольствуйся этим! Только нежнее целуй…
Кроссовок Васи тихонько дотронулся до щеки Руслана. Серебренников чувствовал отчаянье, он был затравлен. Дороги назад не было. Но целовать кроссовок он не собирался. Уже была перейдена та черта, когда самое плохое уже, вроде бы, случилось…
Серебренников не понимал, как ему целых два раза удалось поколотить этого переростка. И он ждал, когда снова откроются эти силы, стерпев и второе прикосновение до его щеки пахнущего резиной кроссовка Зеркача.
А в толпе кто-то смеялся, кто-то просто с интересом наблюдал – казалось, почти вся школа собралась посмотреть этот цирк.
– Вася, прекрати, – попросил чей-то девичий голос. Это была Даша.
– Да пошла ты, – ответил ей Вася.
Силы всё не прибавлялись, зато злости у Серебренникова стало ещё больше: он вспомнил про нож в кармане.
Один клик и лезвие уже было наготове.
– У него нож! – охнула толпа учеников.
Руслан медленно поднялся, а Вася сделал несколько шагов назад, увидев знакомый предмет в руках Серебренникова.
– Руслан, не делай глупостей! – попросила Даша. – Слышишь?
– Отойди, – мягко попросил Серебренников и сделал шаг в сторону Василия. – Зеркач, прощайся с жизнью!
Последнее, что перед отключкой увидел Серебренников, так это испуганные глаза Васи. Потом кто-то очень сильный и тяжёлый свалил его на пол, и парень хорошенько приложился головой о покрытый обшарпанным линолеумом пол. Нож вылетел у него из руки.
Сознание вернулось быстро. Стахов даже попытался скинуть с себя подоспевшего на выручку Василию ОБЖшника, но тот крепко держал подростка.
– Ну, Серебренников, не ожидал от тебя! – сказал молодой учитель основ безопасности жизнедеятельности.
– Отпусти… – застонал Руслан, он не мог сделать даже полноценный вдох.
– Вы раздавите его, – жалобно сказала Даша.
Учитель отпустил Руслана. Не сразу тому удалось отдышаться. Ему даже казалось, что он сейчас умрёт. Горло драло и болела голова, в ней будто летали огненные шары.
– Родителям уже позвонили, – доложил кто-то из учителей ОБЖшнику, не сводившего глаз с еле отдышавшегося Руслана.
Стахов на ватных ногах подошёл к подоконнику. Да, ситуация, в которую попал Серебренников, была прескверная. Но из этих снов надо было выбираться, ведь не факт, что в реальном мире ему удалось спастись из пожара. Или главврач его уже застрелил? Что дальше?
К Руслану подошла Даша. В её руках блестел новизной мобильник. Теперь она с ним не расставалась.
– Как ты? – спросила она.
– Плохо, – сказал Руслан.
– Ты должен держаться, – сказала девушка.
– Ты тоже видишь этот сон?
– Это не сон, Руслан.
– Ты тоже сейчас в 1996 году?
– Руслан, ты ударился головой? – внимательно глядя парню в глаза, спросила Даша.
Прозвенел звонок, но толпа не расходилось. ОБЖшник внимательно изучал подобранный с пола нож. Что теперь будет с Русланом? Детская комната милиции, исключение из школы? В любом случае, Дашу он мог увидеть не скоро. И это был шанс заставить её «проснуться». Другого такого момента могло и не быть.
«Ох, прости меня Руслан Серебренников» – подумал Стахов.
Он размахнулся и со всей силы ударил Дашу в лоб. Девушку отбросило к стене, она выронила из рук на пол мобильный телефон и разрыдалась.
ОБЖшник вновь обхватил Руслана руками так, чтобы тот не мог шевелиться. Стахов закричал:
– Даша Перова, очнись! Очнись! Перова! Скажи, где тебя искать? Я в здании психушки на третьем этаже, тут пожар!
Руслан кричал до тех пор, пока окончательно не потерял голос. А Дашу увели в медпункт, на её лбу быстро образовалась идеально круглая шишка.
Она ничего не сказала ему на прощанье, лишь растерянно посмотрела в его сторону.
А Руслан в этот день больше никому и ничего не сказал. У него сильно поднялась температура, и его увезли на машине «скорой помощи» в больницу, где вечером ему удалось уснуть после жаропонижающего укола.
* * *
Стахов пришёл в себя, лёжа на полу. В лёгких будто тлели угли мангала, а сердце пыталось биться в такт резкого кашля, который и стал причиной пробуждения.
Для того, чтобы встать на ноги, сил не было. Совсем. Но он мог слышать, о чём говорит Вася Зеркач с молодой красногубой медсестрой.
– Огонь сбили, – сказал он, вытирая пот и сажу со лба ладонью. – Только потолок обрушился. Лев Петрович нас прогнал, опасаясь, что мы попадём под обломки и… ливень, если рухнет крыша. Но крыша, вроде, цела, сейчас дух переведу и вернусь…
– Что будет дальше? – спросила у него девушка.
– Не знаю, – ответил Зеркач. – Как пациенты?
– Плохо, – поведала медсестра. – Альберт Вячеславович и Геннадий всё. Задохнулись, проснуться не смогли. Руслан, я думала, тоже погибнет, но вон, отдышался. Сейчас я его уколю, а то вдруг действие препарата ослабло, и он может стать опасным…
– Готовь шприц, я сам его уколю, а то он очень изворотливый, – сказал Зеркач.
Девушка подготовила шприц, и Вася склонился над переставшим кашлять Русланом.
– Что в шприце? – скрипучем голосом проговорил Руслан.
– Снотворное, как ты любишь, – ответил Вася, улыбаясь.
Руслан схватил его руку со шприцом, но сил было очень мало, это совсем ненадолго остановило санитара.
Стахов прошептал:
– Как ты мог быть в моём сне, если ты тут не спал…
– Я много интересного пропустил? – расстроился Вася. – Ну, если я не спал, то вместо меня был Зеркач статичный. В принципе, в твоей ситуации разницы никакой. Понял, ты, любитель облизывать ботинки…
Подло ухмыльнувшись, Василий сделал болезненный укол в предплечье Руслана. Сразу же стало хорошо и легко.
– Почему ты в моём сне? – спросил перед очередной отключкой Руслан.
– Вот так тебе повезло, – Василий передал шприц медсестре в руки. – На самом деле, я появлялся во снах каждого из вас…
– Как? – спросил Руслан, но ответа не получил, пришлось снова провалиться в сон…
* * *
Серебренников проснулся в палате, в которой, помимо него, лежало ещё три его ровесника. Парни валялись на своих кроватях и болтали о девчонках.
– О, новенький очнулся! – обрадовался кто-то из пацанов.
Руслану хотелось в туалет, и он поднялся с кровати, быстро перезнакомился со всеми, и вышел в коридор. В туалете он нашёл в кармане записку, написанную собственным почерком: «Руслан, ты должен удариться головой, чтобы проснуться. Сделай это ради себя».
Серебренников несколько раз перечитал это послание, и даже будто начал что-то понимать. Будто вдалеке его сознания просыпалось настоящее «Я». Он начал присматриваться к стенам, об которых можно было бы удариться, чтобы «проснуться». Но ни одна из стен туалета не показалась привлекательной. Да и вообще, удариться головой об стену больше напоминало жаргонное выражение. Что только не напишешь, находясь в бреду с температурой под 40о.
Он смял листок и смыл его в унитаз, после чего вернулся в палату, где пацаны предлагали сыграть в карты.
Так Руслан и провёл день за игрой в карты, пустыми разговорами и походами на различные процедуры. Вечером пришла мама и принесла плохие новости: Серебренникову придётся перевестись из этой школы в другую. На учёт в полицию его не поставили, отмазали, но нужно будет походить к психиатру. Что ж, Руслан легко отделался – так ему первоначально показалось. О смене школы он не жалел, хотя в его сознании поселилась мысль, что ему придётся учиться в новом учебном заведении с такими же дурачками, но зато старых дурачков он уже не увидит и это было хорошо. Не увидит он и Дашу, которую вчера чуть не размазал по стенке. За это было очень стыдно, и что на него тогда нашло…
Наступил вечер, скоро должен быть отбой. Все пацаны эсэмэсились со своими девушками или, по крайней мере, делали вид. У Руслана телефона не было, а мама обещала в следующий раз принести ему простую звонилку. Что ж, хорошо, что она на него не злилась, и хорошо, что в больницу не пришёл его отец.
Перед сном опять поднялась температура, но уже не такая большая – что-то около 38о. Но Руслан чувствовал себя неплохо, горло почти не болело, как и голова.
– Серебренников! – Руслана позвала медсестра. – К тебе пришли. Только быстро. И скажи, чтобы так поздно больше не приходили, а то не пустим!
Сердце Руслана провалилось в пятки. Неужели его мучения ещё не закончились? Кто это мог быть? Зеркач? Гоша? Думать о плохом не хотелось, но что они ему сделают, он и так в больнице с воспалением лёгких, да и со старой школой уже покончено, что им ещё нужно?
В пустом холле больницы Руслана ждала Даша. Её лоб прикрывала длинная, почти до глаз, чёлка. Её новый образ был ещё более привлекательным, чем раньше.
– Это ты? – удивился парень.
– Я, – сказала девушка.
– Почему ты пришла?
– Поддержать тебя. Тебе пришлось нелегко.
– Да уж, – сказал Руслан, присаживаясь рядом с девушкой на скамейку. – Ты прости меня за всё это: и за то, что не сберёг, и за то, что ударил, я был не в себе…
– Ты вчера кричал что-то…
– Да это помутнение какое-то было! У меня температура высокая была, вот мозги и спеклись…
– Совсем плохо было?
– Ты всё видела…
Из рюкзака девушки раздался сигнал. Она достала простенький мобильный телефон, быстро ответила на сообщение, после чего убрала старомодный аппарат обратно.
– Извини, – вновь сказал Руслан. – Я тебе ведь ещё и телефон разбил, когда ударил…
– Не разбил, поцарапал немного экран, – поведала Даша. – Этот телефон мне подарил отец, когда я сказала, что потеряла старый. Он заверил, что экран быстро починят, так что всё нормально…
– Я думал, его тебе тот бандит купил…
– Он хотел, но я твёрдо отказала, ещё чего!
– Какая ты смелая, – признал Руслан, глядя на стену перед собой и думая о том, не удариться ли в неё головой, вдруг и правда полегчает.
– Не смелая, – сказала Даша. Она тоже смотрела на эту же стену. – Была бы смелая, пошла бы в милицию…
– А я вообще трус…
– Не ругай себя, ты был в очень плохой ситуации. Теперь всё позади. Держи мандарины. До нового года ещё долго, но мандарины всё равно будут вкусными. Оранжевый – позитивный цвет.
Девушка протянула ему пакет с мандаринами.
– Так, голубцы, закругляйтесь, – в холл вышла медсестра. – А то из-за ваших шуры-муры по шапке получу.
– Спасибо, что разрешили встретиться, – сказал Руслан медсестре, после чего обратился к Даше. – Ты придёшь ещё?
– А ты хотел бы? – спросила Даша.
За Руслана ответила медсестра:
– Конечно, хотел бы, марш в палату!
– Ты мне очень нравишься, – сказал Руслан и ушёл.
Точнее – убежал.
У парня бешено колотилось сердце, в руках болтался пакет с мандаринами, а на душе вдруг стало как-то очень легко. Голова кружилась, температура поднималась, но всё было хорошо. Даже несмотря на то, что он не знал, что на его признание ответит Даша.
