Александр Леонидович Аввакумов
Поверженный Король
Ефимов, свернул с улицы, и машина покатила по узкому переулку. Проехав метров триста, они остановились.
– Фомич, подожди меня минутку. Я сейчас заскочу к своему дружку, и мы рванем куда-нибудь отдохнуть.
Через минуту Ефимов вышел в сопровождении паренька. Он был небольшого роста, его светлые редкие волосы были зачесаны назад.
– Фарид, – представился он Лобову.
Они обменялись рукопожатиями. Ефимов всю дорогу, пока они ехали на озеро Лебяжье, рассказывал ему о Лобове. Анатолий, сидевший на заднем сиденье, чувствовал себя крайне неуютно. Он никогда не думал, что обладает такими положительными качествами, а тем более в таком громадном количестве.
– Хорош, Ефимов! – произнес Лобов. – Смотри, взорвусь от твоих похвал!
Они остановились на берегу живописного озера. Лобов вышел из автомашины и увидел в метрах пятидесяти от дороги здание, чем-то напоминающий сказочный теремок.
– Вот и приехали, – тихо произнес Фарид. – Это и есть наш любимый ресторан.
Они вошли в зал и направились к дальнему столику.
– Кто этот Фарид? – поинтересовался Лобов у Ефимова.
– Это – Гитлер, один из авторитетов Тукаевской группировки. Я с ним познакомился в Москве и вот уже второй год дружим. Я помогаю ему, он мне.
– Чем же он тебе помогает? – поинтересовался у него Лобов.
– Всем, чем может. Когда советом, когда людьми.
Они «зависли» в ресторане до самой ночи. Пьяные и довольные они переночевали в гостинице «Дуслык», а рано утром выехали к себе домой.
***
Лобов встретился с Груздевым у него в офисе.
– Проходите, Анатолий Фомич, проходите не стесняйтесь. Чай, кофе, спиртное?
– Если есть чай, то черный, – ответил ему Лобов и сел в кресло.
– Я выполнил наш договор, теперь я такой же собственник этого колбасного цеха, как и вы. Вы, наверное, уже догадались, что колбасные деликатесы, это не мой профиль. Я не собираюсь, не только влезать в управление этим цехом, но и вообще не напоминать вам о себе своим присутствием. Вы, Михаил Иванович, должны будете исправно перечислять ежемесячно прибыль на счет моей жены, вот он. Я рассчитываю, что вы как человек ответственный, не нарушите наши договоренности.
Лицо Груздева вспыхнуло и покрылось красными пятнами.
– Анатолий Фомич! Можете надеяться, что я вас не поведу. Вы сделали слишком много для меня.
– Вот и хорошо, что мы с вами так быстро договорились. Кстати, я хочу вам передать в управление и пекарню, она тоже, сейчас, принадлежит мне. Управляйте, я надеюсь, ваши юристы оформят все это нормальными договорами.
– В этом вы можете полностью положиться на меня, Анатолий Фомич. Сами вы как считаете, не вызовет ли это какое-то подозрение у самого Челадзе?
Лобов улыбнулся.
– Это не должно вас напрягать Михаил Иванович. Если будет в этом необходимость, я сам решу эту проблему. Сейчас я думаю, о целесообразности передачи вам в управление и моего магазина на улице Ленина. Я бы хотел, чтобы вы подумали об этом.
Лобов встал из-за стола, оставив не тронутую чашку с чаем. Груздев подошел к окну и посмотрел вслед удаляющейся фигуре Лобова. Только сейчас, глядя ему в спину, Груздев понял, какую ответственность он взваливает на свои плечи. Он тяжело вздохнул и направился к столу. Вызвав секретаря, Михаил Иванович, попросил ее убрать со стола чайные принадлежности.
***
Ночью Лобов проснулся от криков жены. У нее, похоже, начались родовые схватки. Анатолий, быстро понял, в чем дело, и вызвал неотложку. Машина «скорой помощи» приехала сравнительно быстро и забрала с собой роженицу. Весь остаток ночи, Лобов провел в приемном покое родильного дома.
– Сынок, иди домой, – предложила ему старенькая нянечка. – Ты ей все равно не поможешь, она и без тебя родит, Бог даст.
– Ничего бабуля, я посижу немного, подожду.
– Ну, сиди, если хочешь, – произнесла нянечка и прошла дальше по коридору больницы.
Утром, не выспавшись, с покрасневшими от бессонницы глазами, он появился в офисе. Около его кабинета, его давно ждал Гаранин.
– Ко мне? – поинтересовался у него Лобов.
– Фомич, вчера ко мне обратились два бывших полковника из школы милиции. Интересуются вопросами возможного трудоустройства в нашу контору. Обещали сегодня перезвонить.
Лобов задумался. Прием на работу этих людей, мог положительно сказаться на имидже его фирмы. С другой стороны, Анатолия настораживал тот момент, что эти отставники, обладая милицейскими навыками, могли догадаться о том, чем конкретно в последнее время занимался Лобов. Особо его настораживал вопрос о приобретении им оружия.
– Ты знаешь, Гаранин, я конечно не против их приема на работу, но сидеть они должны совершенно в другом месте, отдельно от нас. Снимите офис, посадите туда их и юристов, пусть сидят вместе. Обдумайте вариант создания частного охранного предприятия. Пусть охраняют, это даст нам возможность с какой-то стороны легализовать хоть какое-то оружие.
– Все понял, Анатолий Фомич. Сегодня же начну искать.
– Вот и хорошо Гаранин, ищите. А сейчас, найдите Пухова, пусть срочно зайдет ко мне в кабинет.
После того, как вышел Гаранин, в кабинет вошла секретарь и занесла Лобову чай и печенье.
– Перекусите, Анатолий Фомич. Наверное, с вечера ничего не ели.
Вошел Пухов и сел на стул. Лобов взглянул на него и невольно улыбнулся.
– Ну, что Пух, все дымишь?
– Анатолий Фомич, я уже не колюсь около месяца. Пока вот держу себя на легких наркотиках. Но, я вам обещаю, что скоро окончательно завяжу.
– Пух! Свежо придание, но верится с трудом. Ты лучше расскажи, что у нас по Сидальскому?
– Я думал, что вы уже забыли эту тему и не хотите к ней больше возвращаться? Фомич! Мы должны одному человеку, который все это сделал для меня. Он классный специалист, и может нам всегда понадобиться.
– Короче Пух, что он там нам нарисовал?
– Пойдемте вниз, там, у ребят есть видеомагнитофон, сами посмотрите. Думаю то, что вы увидите, приведет вас в восторг, – произнес Пухов, поднимаясь со стула.
– Пух, ты считаешь меня каким-то извращенцем, или там есть, на что посмотреть для работы?
– Ничего не буду говорить, посмотрите сами.
Увидев Лобова, ребята поднялись из-за столов и молча, вышли из кабинета.
–Давай, показывай.
Анатолий просмотрел фильм и остался, очень доволен отснятым материалом.
– Пух! Отправь копию на его имя, в его офис, пусть посмотрит на себя. После этого, мы ему позвоним и поинтересуемся, стоит ли нам направлять этот фильм его жене. Ты, понял меня?
– Завтра же посыльный привезет ему копию этого фильма. Как с оплатой фильма?
– Сколько он просит за работу?
– Пятьсот долларов.
– Вот вам на двоих тысяча. Сам решишь со своим товарищем – кто, сколько у вас заработал.
***
Валентина родила сына. Выглянув в окно, она увидела мужа, стоявшего под окнами родильного дома.
– Валя! – закричал Лобов, увидев ее в окно. – Как ты себя чувствуешь, что тебе принести?
Она показала через стекло окна ребенка. Он был маленьким, завернутым в пеленки и Анатолий, как не старался, не мог рассмотреть его лица.
– Валя! – снова закричал он. – На кого он похож?
Супруга улыбнулась и рукой показала на него. Счастье переполняло Лобова. Он подошел к автомашине, около которой столпились его товарищи и друзья. Они достали из машины бутылки с шампанским и стали его разливать по стаканам. Вокруг машин царило веселье. Анатолий достал большой букет цветов и снова направился к заветному окну, за которым стояла его жена. Валентина открыла форточку и спустила на улицу шнурок. Лобов привязал букет цветов и дернул за шнурок. Жена, медленно потянула за него, и букет из алых роз стал медленно подниматься на второй этаж. Вскоре он оказался в руках супруги. Она обняла букет и прижала его к груди. Никто из них не видел, что недалеко от них стояла ее сестра Ирина. Она была пьяна и поэтому не хотела, чтобы ее видел Лобов. Она до сих пор, считала, что Анатолий убил ее мужа, и по-прежнему вынашивала план, рассчитаться с ним, за его смерть. Веселье и радость раздражали ее. Ей захотелось выйти из-за машины и сказать ему, что грубое. Однако, чувство личного самосохранения останавливало ее от этого опрометчивого поступка.
«Погоди Лобов, ты еще умоешься кровавыми слезами. Отольются тебе мои слезы, – подумала она. – Ты еще пожалеешь, что убил моего мужа».
Анатолий сел в автомашину. Просигналив протяжными гудками, три автомашины выехали со двора родильного дома. Несмотря на распирающее его счастье, он поехал в Набережные Челны. Не доезжая до ГЭС, он остановился и вышел из автомашины.
– Мужики! Короче, я поехал в Челны. Со мной поедет Батон, все остальные, свободны. Встретимся завтра, у меня в офисе.
Сопровождающие его автомашины, развернулись и поехали обратно в Елабугу.
***
Татьяна Яковлевна смотрела телевизор. Услышав звонок, она открыла дверь.
Перед ней стоял Лобов.
– Толя, это ты? Что случилось?
– Я, – ответил Анатолий. – Так и будешь держать меня на пороге или пригласишь в комнату?
– Ты, знаешь Толя, я в растерянности. Нужно было хотя бы позвонить. Проходи, не стой на пороге.
Лобов вошел в квартиру и поставил около стола большой полиэтиленовый пакет.
– Что в пакете? Наверное, продукты какие-нибудь? У меня все есть, сама могу поделиться.
– У меня счастье! Ты понимаешь, сегодня у меня родился сын, вот я приехал отпраздновать его рождение с тобой. Если ты против этого, то я поеду дальше?
Татьяна вспыхнула, лицо ее покрылось красными пятнами.
– Ты еще, куда собрался Толя. Садись, я сейчас накрою стол, и мы отметим эту радость. Дети рождаются не каждый день, а тем более сыновья.
Она скрылась в соседней комнате и вскоре появилась в новом ослепительном наряде. Через полчаса, стол бы накрыт, и она позвала к столу гостя.
– Какая ты нарядная, словно, артистка какая-то. Я даже сразу тебя и не узнал, когда ты вышла из комнаты.
Татьяна покраснела, как девочка. Она уже отвыкла от комплементов мужчин и произнесенный Лобовым комплемент, задел за ее сердце.
– Да, брось ты, Толя! Я бы каждый день так одевалась, если бы было для кого?
Анатолий открыл бутылку французского шампанское и разлил его по фужерам.
– Прости меня, что я приехал к тебе с этой радостью. Глупо делить подобную радость с женщиной, но ты меня можешь считать кем угодно. Давай, выпьем сначала за моего сына?
Они выпили. Лобов снова разлил вино по фужерам.
– Татьяна! Мы с тобой практически не знакомы, виделись всего один раз, но я приехал к тебе, чтобы отпраздновать этот день. У меня нет друзей и мне очень приятно, что ты не отказалась со мной отметить этот день.
Гость посмотрел на нее, пытаясь догадаться, о чем она думает в этот момент.
– Я понимаю, что, наверное, выгляжу как дурак. Сейчас я хочу выпить за тебя, за ту женщину, которая открыла мне дверь, когда я был счастлив. За тебя Татьяна.
Они выпили и разговорились. Татьяна рассказала Лобову, что овдовела чуть более года назад. Ее мужа застрелили бандиты из группировки двадцать девятого комплекса. Ей пришлось половину бизнеса отдать им, чтобы сохранить хотя бы половину от всего бизнеса. За разговорами они не заметили, как пролетело время. Лобов встал из-за стола и стал собираться, но рука Татьяны остановила его.
– Ты, куда в такую ночь? Разве нормальные люди отпускают в такое время своих гостей?
Она стала стаскивать с него куртку. Лобов, не стал сопротивляться. Сняв куртку, он вышел на балкон и, увидев Батона, разгуливающего около автомашины, крикнул ему, что бы тот ехал домой.
– Во сколько подъехать завтра? – поинтересовался у него водитель.
– К десяти, мне нужно выспаться, – произнес Лобов и закрыл балкон.
– А, сейчас в ванную и спать!
Женщина включила горячую воду и пошла в комнату, стелить постель.
***
Лобов проснулся, как обычно, рано. Он лежал в кровати и рассматривал незнакомый ему потолок. С кухни доносился запах жареного бекона и кофе.
«Зачем я вчера сюда приехал? – подумал он. – Захотелось острых ощущений? Ну, получил ты, чего хотел, а что дальше?»
Анатолий задумался, стараясь ответить на поставленный себе же вопрос. Однако, чем дольше он думал, тем меньше и меньше у него было шансов ответить на этот непростой для него вопрос. Он вспомнил жену. Ему было стыдно, как бывает иногда стыдно, за что-то совершенное накануне, а затем забытое во сне. Он постарался вспомнить, что он говорил этой женщине ночью и от этих воспоминаний, ему стало еще хуже.
Татьяна вошла в комнату и, увидев проснувшегося Лобова, удивилась.
– Тебе что Толя не спится? – поинтересовалась она. – Тебе же нормальный отдых нужен. Ты же весь измочален этой работой.
– Успею еще отдохнуть на том свете….
– Все поняла. Мучает совесть за вчерашний вечер? Как же так, хороший семьянин и не устоял перед женщиной? А, ты подумал, перед тем, как сюда ехать, о своей семье? Нет, ты не думал! Тебе казалось, что одна проведенная ночь не чего не решит в этой жизни, а сегодня тебя грызет совесть? Да, ты не беспокойся, Лобов. Я к тебе на шею цепляться не буду и давай, забудем, что было этой ночью? Я по-прежнему для тебя, Сухарева Татьяна Яковлевна, твой партнер по бизнесу и не более. Тебя это устраивает?
Лобов, молча, поднялся с кровати и направился в ванну. Умывшись, он стал одеваться.
– Давай, проходи на кухню, я приготовила завтрак.
Анатолий сел за стол и начал завтракать. Закончив с завтраком, он прошел в зал, где включил телевизор. Татьяна вышла с кухни и присела рядом с ним на диван.
– Ну, что ты молчишь, Анатолий? В чем ты меня винишь? В том, что я вчера не остановила тебя? Да, я могла это сделать, но не сделала. Мне, как и тебе захотелось секса.
Лобов взглянул на нее и тихо спросил:
– Наверное, я гад, что осуждаю не только себя за этот поступок, но и тебя. Во всем виноват я. Виноват, что приехал! Виноват, что был пьян, что остался ночевать! Ты, Татьяна, не обижайся на меня, меня, наверное, уже не исправишь. Прости меня.
Она потрепала его волосы.
– Я уже давно перестала обижаться на людей, а тем более, на тебя. Пока у нас есть время, давай съездим по моим магазинам, посмотришь, может, что-то и подскажешь.
Она быстро переоделась, и они спустились вниз.
– Ну, что Толя, пока не надумал покупать автомашину?
– Почему же, надумал? Хочу купить «Мерседес». Машина мне очень нравится и я, давно мечтал о такой автомашине.
– Раз так, поехали в салон к ребятам. Там можно выбрать хорошую подержанную автомашину.
Они развернулись и поехали в автосалон.
***
Сидальский сидел в офисе и изучал поступившую в его адрес почту. Последним был небольшой пакет, доставленный вчера вечером посыльным.
«Интересно, что в пакете? – подумал он и, взяв в руки пакет, достал из него кассету. – Наверняка, опять какая-нибудь реклама».
Он хотел было вызвать секретаря и передать эту кассету, но в самый последний момент передумал. Подойдя к телевизору, он включил его и вставил кассету. Изначально, на кассеты кроме шума и помех ничего интересного не было. Он встал с кресла и подошел к видеомагнитофону. Неожиданно, на экране телевизора появились две мужские фигуры, в одной из которых он узнал себя. Сердце учащенно забилось у него в груди. Он узнал знакомую обстановку и все моментально понял.
«Как же так? – промелькнуло у него в голове. – Ведь квартира до последнего дня считалась вполне надежной! Кто мог проникнуть в нее и установить записывающую аппаратуру?»
Его бросило в жар. Он выпил стакан воды, но в горле стояла такая сушь, словно он накануне выпил литр водки.
«Что же делать? А, друг они направили такую же кассету жене? – от этой мысли, он вздрогнул. – Нет, если бы они хотели бы его уничтожить, то, наверняка, направили бы эту кассету его жене, а не к нему на работу. Это значит, что нужно ждать звонка. Они обязательно должны на него выйти и заявить о каких-то своих требованиях. А, если они узнали его партнера? Это же скандал! Я же лично заверял его, что квартира проверена и нам ничего не угрожает».
Он снял телефонную трубку и позвонил своему другу.
– Артур Витальевич! – произнес он, услышав знакомый голос. – Как ваше драгоценное здоровье? Что, нового?
– Слушай Яков, что случилось?
– Да, нет, все нормально. Просто сон мне сегодня плохой приснился, вот я и решил с тобой связаться. Это хорошо, что все у тебя нормально, я даже рад этому.
– Яков, мне что-то не нравится твой сон. Ты случайно не заболел? У тебя почему-то дрожит голос.
– Может ты и прав. Поеду домой отдохну немного.
«Нет, ему видно ничего не поступало, – подумал он. – Значит, эти люди будут общаться только с ним и больше ни с кем».
Это его в какой-то момент обрадовало. Он достал кассету из видеомагнитофона и положил ее в сейф.
«Ну, что, давайте, будем торговаться, – подумал он. – Посмотрим, на что вы способны».
***
Лобов внимательно рассматривал предложенные ему каталоги с автомашинами. Наконец, он остановил свой выбор, на черном «Мерседесе» «Е» класса. Он пометил галочкой выбранную им модель и подозвал к себе менеджера.
– Кажется, я готов остановиться вот на этой модели, – произнес Анатолий. – Когда вы можете поставить ее сюда?
Менеджер посмотрел в каталог.
– Вы сделали хороший выбор. Машина великолепна, и мы думаем, что сможем ее доставить к концу месяца. Вам необходимо сделать предоплату в сумме пяти тысяч долларов.
Лобов достал из кармана деньги и отсчитал пять тысяч долларов.
– Ну, как, выбрал что-нибудь? – поинтересовалась у него Татьяна.
Лобов кивнул головой и сообщил, что выбрал себе «Мерседес».
– Татьяна, они мне обещали пригнать машину в течение десяти дней. Скажи это реальные сроки или нет?
– Они, как правило, держат свое слово. Сейчас мы куда?
Лобов взглянул на часы, они показывали половину десятого утра.
– Татьяна! Подбрось меня обратно к твоему дому, меня там должен ждать мой водитель. Ты меня извини, что не смог с тобой посмотреть магазины, но у меня просто нет времени.
Они быстро доехали до ее дома. Батон был уже на месте и прогуливался около автомашины.
Лобов поцеловал Татьяну и вышел из автомашины. Махнув на прощание женщине рукой, и они помчались в Елабугу.
***
Сидальский провел всю ночь без сна. Его жена Елена Самуиловна, мирно посапывала рядом с ним. Уже под утро он поднялся с кровати и направился в другую комнату, где спали дети. Он склонился над их головами и беззвучно заплакал. Он на миг представил, что все это может рухнуть в считанные секунды.
– Яша, что с тобой? – поинтересовалась у него супруга. – Почему ты в спальне у детей?
– Ева, мне просто приснился кошмар, я и проснулся. После туалета зашел к детям, чтобы проверить их.
– Яша, чует мое сердце, что ты что-то скрываешь от меня. Расскажи мне и тебе станет намного легче. У тебя, что неприятности на работе?
– Да, Ева, у меня неприятности на работе, но я думаю, что они вскоре пройдут.
– А, что ты не попросишь помощи у своего приятеля Артура? Мне всегда казалось, что для него нет невозможного.
– Может ты и права Ева, но мне к нему сейчас обращаться как-то не с руки. Он человек занятый. У него и без меня много проблем. Он депутат, притом глава администрации. У него хлопот полный рот.
– Ты не прав, Яша! Если это тебе тяжело, то я сама могу позвонить ему и переговорить с ним.
– Что ты, Ева! Если будет нужно, я сам свяжусь с ним, – произнес Яков Семенович. – А, теперь пойдем спать.
Он взял его за локоть и повел в спальню. Через минуту, Ева заснула. Яков Семенович лежал с открытыми глазами и вспоминал, как все это началось. Он рос в обеспеченной семье. Мать его была артисткой и играла в небольших провинциальных театрах, а отец, был вечно занят и все время проводил в воинской части, где командовал интендантской службой. Еще с детства, маленький Яков любил одеваться в женскую одежду. Он часто, оставаясь дома один, рассматривал себя в зеркало и, жалея о том, что он родился мальчиком, а не девочкой. В школе Яков Семенович сторонился мальчишек. Ему нравились девичьи компании. Он с удовольствие слушал их рассказы о современной моде, обсуждал вместе с ними их знакомых подружек. Сначала на его поведение никто не обращал внимания, но уже в девятом классе его поведение стало вызывать насмешки со стороны ребят его класса, а затем и всей школы.
Окончив школу, Яков Семенович, вынужден был уехать из родного города. Он поступил в Московский Химико-Технологический институт и после его окончания, был распределен в Менделеевск на химический завод имени Карпова. Вскоре, он был назначен начальником цеха, а затем главным инженером предприятия.
Еще, будучи начальником цеха, он познакомился с Артуром Витальевичем. Они с полуслова поняли друг друга, и с этого момента жизнь Сидальского потекла по иному руслу. Что бы избежать насмешек сослуживцев, он женился на Янишевской Еве Самуиловне, дочери известного московского живописца, которая родила ему двух детей.
Часто вечерами Яков Семенович, ссылаясь на большую занятость на работе, встречался со своим товарищем. Иногда ему было непонятно, где же его настоящая жизнь. Эти два человека: жена и товарищ, были одинаково дороги ему, и он иногда ловил себя на мысли, что начинает ревновать их друг к другу.
Сейчас, лежа в кровати, он хорошо понимал, что в назревающем скандале он может потерять кого-то из своих, самых близких для него людей. Люди, направившие ему эту кассету, явно были настроены против него воинственно и, ждать, от них, чего-то хорошего, он не мог.
У него заболела голова, Яков Семенович, поднялся с кровати и босыми ногами зашлепал на кухню. Он достал лекарства и, найдя среди них таблетки от головной боли, запил их водой. Подняв голову, Сидальский снова столкнулся с тревожным взглядом жены, которая стояла в дверях кухни и внимательно наблюдала за ним.
***
Лобов подъехал к родильному дому с большой помпой. Он вышел из черного «Мерседеса», который на время попросил у Груздева, и в сопровождении друзей направился к приемному покою. Все были веселы и возбуждены. Вокруг раздавался смех, и слышались шутки.
Анатолий с нетерпением ожидал выхода Валентины с ребенком. Он перекладывал большой букет цветов из одной руки в другую. Наконец дверь открылась и на пороге больницы показалась супруга. Сзади ее шла нянечка и несла завернутого в одеяло ребенка.
Он вручил цветы жене и принял ребеночка из рук няни. Гаранин сунул няни в руки деньги, коробку конфет и бутылку с вином. Усевшись по машинам, ребята направились к дому Лобова.
На следующий день, Анатолий вышел на работу значительно позднее, чем это делал раньше. Судя по лицу, все поняли, что ему в эту ночь пришлось не сладко. Ребенок, плохо спал, и ему с Валентиной, пришлось всю ночь успокаивать ребенка. Около дверей своего кабинета он увидел Пухова, который беседовал с его секретарем Верой. Увидев вошедшего в приемную Лобова, Пух сделал серьезное лицо и проследовал за ним в кабинет.
– Что, нового? – поинтересовался Лобов у Пуха. – Как там живет «голубой»?
– Все под контролем, Анатолий Фомич. Ребята доложили, что у него всю ночь горел свет в квартире.
– Это хорошо. Значит, зацепили мы его этой кассетой. Кстати, ты случайно не знаешь его полового партнера?
– Теперь знаем, Анатолий Фомич. Он из Челнов, глава администрации одного из районов.
– Вот они голубчики, – произнес Лобов. – Тоже, наверняка, женатый. Они сейчас все женаты. Как ты сам думаешь, люди бы выбрали в депутаты «голубого»? Думаю, что нет. Вот они сейчас все и кроются под порядочных людей.
– Вы практически угадали. Этот глава администрации совсем недавно разошелся. Говорят, что застукал на месте жену с любовником.
– Пух, у них совершенно другая жизнь и другой менталитет. Ты вот пара раз затянулся и тебе хорошо. А, для этих людей, чтобы им было хорошо, двух твоих затяжек марихуаны, будет мало. Им деньги и власть подавай, вот от нее они и балдеют. Ну что, Пух, позвоним этому Якову Семеновичу, послушаем, как он заверещит.
Лобов набрал номер и, откинувшись на спинку кресла, стал ждать соединения. То ли, Сидальский ждал этого звонка, то ли что-то другое сыграло в этом роль, но трубку поднял именно он, а не его секретарь.
– Сидальский, я слушаю вас. Говорите!
– Как вам наше кино, не правда ли, забавно? – спросил его Лобов.
– Что вы хотите от меня? Я деловой человек и не привык говорить попусту. Называйте вашу цену, и мы начнем ее обсуждать.
– Не спешите, вам теперь уже спешить некуда. Скажите, вам понравился ваш друг Артур Витальевич, в этом фильме. Мне кажется, что в нем умирает артист.
– Вы знаете, с кем вы связываетесь? Ваша попытка шантажа, обречена на неудачу.
– Вот, как? А, я почему-то думаю иначе. Ты, наверное, не очень хочешь, чтобы это кино посмотрела твоя жена? Да, и бывшая жена Артурчика, с большим удовольствием посмотрит на развлечения своего бывшего мужа.
– Я еще раз вас прошу, назовите цену, и мы начнем переговоры.
– Цена слишком велика, чтобы ее озвучивать. Мне нужно все, что есть у вас. А, у вас есть многое, в частности, акции вашего предприятия.
– Мои акции столь малы, что они вас не устроят, – ответил Яков Семенович.
– Вы очень заблуждаетесь, считая нас за лохов. Если бы мы не знали, чем вы владеете, то не ставили бы этот вопрос ребром. А, сейчас, думайте Яков Семенович. Обращаться в милицию не рекомендую, вам лишние разговоры, могут лишь помешать. Да и Артур Витальевич, наверняка будет против этого.
Лобов положил трубку и посмотрел на Пухова.
– Ну, как Пух, мы его – произнес Лобов. – Вот, что значит хорошая работа.
***
Сидальский, услышав гудки отбоя, положил трубку. Он сел в кресло, руки его тряслись. Паника охватила его полностью, внутри все дрожало, лоб и спина покрылись потом. Он стал искать на столе свою записную книжку. Несмотря на то, что книжка лежала на самом видном месте, он не мог сразу ее найти.
«Что делать? – подумал он –. Звонить Артуру или нет?»
Неожиданно дверь кабинета открылась и в дверях показалась секретарь. Она остановилась в дверях и удивленно посмотрела на Сидальского. Таким растерянным и беспомощным она его еще не видела.
– Яков Семенович! – обратилась она к нему. – Скажите, вам плохо? Может вызвать скорую помощь?
– Вон из кабинета! – заорал он на нее. – Я кому сказал, вон!
Она растеряно попятилась назад и спиной открыла дверь. Выйдя в приемную, она рассеяно посмотрела на посетителей, которые сидели в приемной, надеясь попасть к Сидальскому на прием.
– Извините товарищи. Яков Семенович, не сможет вас принять сегодня. Он заболел и сейчас уедет в больницу.
Посетители понимающе загудели и стали по одному покидать приемную. Секретарь сидела словно на иголках, ожидая звонка шефа. Прошло больше часа, прежде чем он ей позвонил.
– Зайдите ко мне, – пригласил он.
Секретарь осторожно открыла дверь и вошла в кабинет. Яков Семенович сидел в кресле. Ему было явно нехорошо, но она уже не решилась спросить его об этом и предложить ему проехать в заводскую больницу.
– Да, я слушаю вас, Яков Семенович, – произнесла она.
– Вот что, Любовь Сергеевна! – произнес он, взглянув на нее. – Вы меня извините, понимаете, сорвался, нервы не выдержали. Вы пригласите ко мне Ибрагимова Тагира Мансуровича. Попросите его, чтобы пришел как можно быстрее. И еще, накапайте мне чего-нибудь, что бы успокоиться.
Секретарь вышла из кабинета. Накапав в рюмку настойку пустырника, она, постучав в дверь, вошла в кабинет. Яков Семенович выпил капли и поморщился от неприятного вкуса.
«Почему все лекарства, такие противные», – подумал он про себя, возвращая ей рюмку.
– Ну, где ваш Ибрагимов? Мне что его с собаками искать по территории!
– Я не знаю, где он. Я ему передала вашу просьбу, – словно оправдываясь, произнесла она.
– Не просьбу, а приказ! – поправил ее Сидальский. – Он мне не сын и не сват, чтобы я его о чем-то просил.
Раздался стук в дверь. Секретарь открыла дверь и пропустила в кабинет начальника службы безопасности предприятия. Сидальский рукой указал ему на стул и, поднявшись из-за стола, подошел к окну кабинета.
– Тагир Мансурович! – начал Сидальский. – Дело в том, что в последнее время меня начал преследовать какой-то тип, который путем шантажа пытается завладеть моими акциями. Вы сами понимаете, что я не могу обратиться по этому вопросу в милицию, так как это может вызвать определенные разговоры на нашем предприятии. Мне такая слава не к чему.
Он сделал небольшую паузу.
– Вот и сегодня, он мне позвонил на работу и снова потребовал у меня акции. Я, конечно, отказал ему в этом, однако, этим я думаю, он свои действия не ограничит. Вы знаете, у меня семья и я сейчас обеспокоен тем, что этот тип может позвонить мне домой и напугать мою жену. Посоветуйте мне, что мне делать в этой ситуации. Вы, как бывший работник милиции, должны мне помочь. Так долго продолжаться не может, у меня просто не выдержат нервы.
Тагир Мансурович понимающе закивал головой, давая понять, что поставленная им задача, ему понятна. Ибрагимов, всю свою сознательную жизнь проработал в милиции. Прошел путь от простого участкового инспектора, до начальника службы участковых инспекторов городского отдела милиции. Врожденная интуиция и какое-то звериное чутье, не раз выручали его в сложные минуты службы. Он хорошо знал, практически всех жителей этого небольшого городка, и сейчас слушая Сидальского, по привычке, прикидывал, кто из жителей города мог его шантажировать.
– Яков Семенович, я задачу понял и усвоил. Разрешите выполнять.
Сидальский махнул ему рукой, давая понять, что тот свободен. Ибрагимов встал со стула и, развернувшись через левое плечо, направился к двери.
«Солдафон! – подумал про него Сидальский. – Посмотрим, что он предложит мне, может, что дельное».
Он сел за стол и взяв в руки записную книжку, стал в ней искать нужный ему телефонный номер.
***
Лобов вышел из магазина и направился к ожидавшей его автомашине. Накануне вечером, ему позвонила Татьяна Яковлевна и попросила его зайти в магазин за деньгами.
– Лобов, можно тебя на минутку? – услышал он за спиной мужской голос.
Оглянувшись, он увидел начальника городского отдела милиции Хромова, который стоял около автомашины. Лобов остановился и направился в его сторону.
– Слушаю вас, Геннадий Алексеевич.
Хромов окинул его с ног до головы. Взгляд Хромова, чем-то напомнил ему армейского прапорщика, который вот также смотрел на солдат во время утренней проверки.
– Не хорошо Лобов поступаешь! – произнес Геннадий Алексеевич. – С законом решил поиграть?
– Извините товарищ подполковник, что-то не понимаю я вас. Может, поясните мне, в чем я нарушил закон?
– Вот, магазин отобрал у Челадзе, рынок поджал под себя. Приехал на мясокомбинат, говорят, что колбасный цех тоже практически твой.
– А, вон вы о чем? Что заявления на меня есть?
– Пока нет, но могут появиться в любой момент.
– Вот когда появятся, тогда и будем говорить товарищ подполковник. Сейчас, пока их нет, нам не о чем с вами говорить. Я законов не нарушал и ничего силой не отбирал. Кое, что купил, кое-что мне подарили хорошие люди. Если бы вы были с людьми по ласковей, может и вам кто-то что-то подарил бы. Я ведь не интересуюсь у вас, на какие праведные деньги, вы строите себе коттедж. Мне это просто не интересно.
