Александр Леонидович Аввакумов
Поверженный Король
– Ты не расстраивайся, пока ничего страшного не произошло. Как, возбудили, так и прекратят.
– Я не удивился бы, если они возбудили уголовное дело в отношении рядового сотрудника. Они возбудили в отношении заместителя начальника Управления уголовного розыска.
– Наши бы сами до этого не додумались, это точно. Им подсказал кто-то со стороны. Думаю, что это дело рук адвоката Лобова – он мужик «весовой», у него кругом связи и друзья в столице. Вот они и баламутят всех и прокуратуру, и МВД.
– Это все слова.
– Погоди, Виктор Николаевич. Я думаю, что в самое ближайшее время, на тебя кто-то должен выйти и предложить тебе довольно большие деньги, чтобы ты согласился с обвинением следствия. Ты, уходишь из органов с деньгами, а Лобов выходит на волю. Я, думаю, это конечная цель всей этой возни, вокруг тебя.
– Посмотрим, время покажет.
Начальник вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь. Раздался звонок телефона.
– Привет, Виктор! Ты к нам не собираешься? – поинтересовался у него начальник Альметьевского ОВД.
– Игорь Александрович, обещать не могу. Если представится возможность, может и приеду, – ответил Абрамов.
– Знаешь, Виктор Николаевич, у меня совсем плохие предчувствия. Я тебе уже докладывал, что в городе не совсем спокойно. Бандиты все никак не могут поделить рынок.
– Слушай, Игорь! Ты же всех этих бандитов знаешь. Вытащи их, с некоторыми поговори, других закрой на сутки. Думаю, что это на время, погасит их активность.
– Попробую, может, и поможет, – произнес он и положил трубку.
«Вот опять назревает горячая точка, – подумал Абрамов. – Видно, снова мне придется поработать, несмотря на возбужденное уголовное дело».
***
Дежурный по МВД разбудил Абрамова около двенадцати часов ночи. Он поднял трубку.
– Виктор Николаевич! В Альметьевске ЧП! Конфликт двух преступных группировок Хомича и Чекиста. Во время стрелки кто-то начал стрелять, в результате погиб случайный мужчина.
– Все понял! Звони, начальнику Управления.
Минут через пять, Абрамову позвонил его начальник.
– Слушай, Виктор Николаевич! Нужно срочно выехать в Альметьевск и разобраться с обстановкой прямо на месте.
– Извините меня, но выехать не могу. У меня подписка о невыезде. Если я уеду, Васильев сразу же закроет меня, а мне этого не хочется. Звоните, Костину, он, наверное, уже в курсе этих событий. Пусть направляет туда кого-нибудь из Управления по борьбе с организованной преступностью, проблема вроде бы их.
– Хорошо, Виктор, я все понял.
События в Альметьевске протекали, как по киносценарию. Рано утром двое ребят из группировки Хомича приехали на центральный рынок города. Убедившись в том, что ребят из бригады Чекиста на рынке нет, они смело пошли вдоль рядов, собирать деньги с торгующих на рынке людей. Бойцы Чекиста появились на рынке неожиданно для людей Хомича. Будучи неплохими спортсменами, они сразу же ввязались в драку и отобрали у них, все собранные ими деньги. Через два часа к рынку подтянулось около двадцати человек из бригады Хомича. Ребята были вооружены кастетами, металлическими прутьями и ножами. Подоспевшая на место драки милиция, зафиксировала лишь сильно покалеченных ребят Чекиста, которые пытались покинуть рынок. Когда о драке узнал Чекист, он вызвал к себе «бригадиров» и велел им обыскать весь город и в случае обнаружения людей Хомича, разобраться с ними. Не успели «бригадиры» выйти на улицу, как Чекисту позвонил Хомич и предложил ему встретиться вечером на территории заброшенной автобазы и утрясти окончательно вопрос по рынку. Чекист вернул людей и велел всем собраться у него за три часа, до оговоренной Хомичем, времени встречи.
В назначенное время все «бригадиры» собрались на месте, предстоящей встречи Чекиста с Хомичем. Чекист вышел из автомашины и стал осматривать территорию заброшенной автобазы. Раздав имеющееся у него оружие, он разместил стрелков по позициям, позволяющим им свободно простреливать всю территорию базы.
Чекист подъехал на машине. Во дворе автобазы уже толпились люди Хомича. Увидев Чекиста, из толпы вышел Хомич.
– Я думал, ты испугаешься и не приедешь на встречу. Ведь вы – трусы, которым захотелось поиграть в войну. Ты, знаешь, Чекист, за мной стоят воры, а это большая сила. Ты рассчитывал на помощь Лобова из Елабуги, но произошел «облом», его закрыли опера. Насколько я знаю, ребята из Челнов отказались тебя поддержать. Теперь ты просто – ноль.
Чекист стоял и молчал, подсчитывая бойцов Хомича. Силы были не равны. В этот раз, Хомич собрал человек на тридцать больше, чем было людей у Чекиста. Но, у Чекиста было то, чего не было у Хомича. У него были автоматы, а люди Хомича имели лишь несколько обрезов. Это превосходство, придавало чувство уверенности и он, назвал Хомича самым обидным словом для осужденных, а именно, петухом.
Люди Хомича бросились на Чекиста. Однако, автоматные очереди, сразу же охладили их горячие головы. Выхватив из-за пазухи обрезы, они открыли ответный огонь, стараясь подстрелить Чекиста. Завязалась перестрелка. Мужчина, проживавший в одном из домв, проснувшись от выстрелов, выглянул из окна на улицу. Шальная пуля угодила ему в голову.
Прибывшая на место перестрелки милиция, кроме стреляных гильз, не обнаружила ничего существенного. В течение целого часа, в разных уголках города, хаотично возникали перестрелки. В больницы города стали поступать раненые, с каждым часом их становилось все больше и больше.
***
Утром Костин срочно собрал оперативное совещание. Как, всегда, свою речь он закончил на минорной ноте. Виктор снова услышал укор в адрес его подчиненных о том, что они прозевали развитие событий. Вдруг заместитель министра остановился и посмотрел на Абрамова. Через секунду он понял, что на него смотрит не только он один, но и все руководители оперативных служб.
– Что, Абрамов, ухмыляешься? Может, я здесь рассказываю сказки или анекдоты?
– Извините, товарищ заместитель министра. Мне кажется, что сейчас все валить на территориальные органы, просто бесполезно. С чем мы сталкиваемся, в последнее время? С открытой демонстрацией силы и мощи организованных преступных группировок. В структуре МВД имеется специальное подразделение по борьбе с подобными проявлениями. Однако, то ли вы плохо требуете с них, то ли они так плохо работают, но при такой организации работы, проявления, просто неизбежны.
– Ты, кого учить собрался? Меня? Да, я больше двадцати пяти лет на оперативной работе!
– Извините, но вы меня неправильно поняли. Я просто хотел обратить ваше внимание на процессы в преступной среде. О том, что там назревает нарыв и что, он вскроется со дня на день, я вам лично докладывал несколько дней назад. Однако, вы, меня не услышали.
– Тебе не кажется Абрамов, что ты заболел звездной болезнью? Не делай из нас идиотов. Я говорил, а вы, мне не верили. Ишь, как заговорил?
В кабинете повисла грозовая тишина. Виктор стоял с опущенной головой, не зная, что ему делать дальше. Абрамову казалось, что еще минута и Костин, просто, порвет его на части. Выручил его начальник Управления.
– Юрий Васильевич! Давайте, подключим к этому делу Абрамова. Пусть поработает?
Костин, посмотрел на него и, выдержав паузу, произнес:
– Я согласен с вами, Пусть Абрамов вплотную займется этим делом. Вот мы все и посмотрим, что у него выйдет?
Виктор сел на стул. Он винил себя, что в очередной раз не сдержался. После совещания Абрамова вызвал к себе начальник Управления и укоризненно покачал головой.
– Когда, ты Виктор Николаевич, поумнеешь? – произнес он. – Жизнь тебя так ничему научить не может. Ответственность хочешь с себя снять? Не получится! Мы пока в одной лодке и все мы отвечаем, куда она плывет. Скажи спасибо, что все обошлось так хорошо. Ты же, знаешь, что Костин не любит подобной критики, а ты словно специально – хлоп, ему по носу.
– Может, я в чем-то и не прав. Мне иногда кажется, что мы как – будто накануне Отечественной войны. Все знают, что война неизбежна, но не хотят мужества признаться в этом.
Начальник посмотрел на Абрамова.
– Не знаю, что тебе сказать, Виктор Николаевич, – произнес он. – Ты можешь убеждать людей, этого у тебя не отнимешь. Однако, что бы, ты ни говорил, твоя правда нравится не всем. Помни об этом.
Он вышел из кабинета, а, Виктор, стал звонить Грошеву в Альметьевск.
***
Абрамову позвонил Васильев. Он сообщил, что ждет его завтра с утра. Виктор не знал, радоваться ему этому сообщению или нет. В это утро должны были доставить из Альметьевска, задержанного Муратова Ильдуса, который был вторым человеком в группировки Чекиста. Сообщив о вызове в прокуратуру, он стал отдавать указания по встрече арестованного.
Утром, Абрамов стоял около прокуратуры и ждал, когда на работу прибудет прокурор республики. Антон Яковлевич подъехал к прокуратуре ровно в восемь часов. Увидев Виктора, он кивнул ему и рукой указал, чтобы он шел за ним.
– Как дела, Абрамов? – поинтересовался он, когда Виктор вошел к нему в кабинет.
– Дела у вас, Антон Яковлевич, а у нас – делишки.
– Может ты и прав, что дела у нас. Ты знаешь, Абрамов, я не верю в то, что написал Разин в жалобе на тебя. Если бы он сам попробовал пережить подобные пытки, он бы хорошо знал, что все они практически со смертельным исходом.
– Дело не в жалобе Разина, – ответил Абрамов. – Дело в другом, Антон Яковлевич.
– В чем? – задал он вопрос.
– В том, что после того, как Лобов написал свою явку с повинной, его допрашивал следователь прокуратуры Васильев. Я думаю, что если бы я избивал Лобова, добиваясь у него признания его вины, то Васильев не заметил бы этого. Вот, посмотрите, Антон Яковлевич, это медицинское заключение врачей скорой помощи. Обратите внимание на время и дату. Вот, вам вторая справка, выданная врачом института восстановительной хирургии. После этого, с Лобовым работал только Васильев. Если придерживаться хронологии жалобы, то Лобова мог избить или пытать только следователь прокуратуры Васильев, а не я.
Казанцев пододвинул к себе медицинские справки и внимательно прочитал их содержание. Он поднял на Виктора глаза и спросил:
– Абрамов! Почему, ты не показал ему эти справки?
– Антон Яковлевич! Я думаю, что они не сыграли бы никакого значения в этом деле. Васильева, я знаю больше пяти лет. Мы часто работали с ним в тандеме. И вдруг этот человек, которому я верил, как себе, начинает меня обвинять в том, что не совершал. Главное, он знает, что этого я не делал, но хочет сделать из меня преступника. Я, не думаю, что это лично его желание, здесь вероятно, заказ, который он выполняет с пеной у рта.
– По-моему, ты приукрашиваешь события. Теперь, ты пытаешься придать этому делу заказной характер, – произнес прокурор. – Хорошо, Абрамов, я разберусь в этом вопросе.
Казанцев протянул руку, чтобы взять со стола медицинские справки, но Абрамов опередил его. Он взял их в руки и положил себе в карман костюма.
– Что, не веришь? – произнес он.
– Береженного Бог бережет, а не береженного, конвой стережет, – ответил Виктор и покинул кабинет Казанцева.
***
Муратов Ильдус не ожидал, что его в отличие от всех остальных ребят, отправят в МВД. Сам он родился и жил в городе Альметьевске. Находясь в ИВС городского отдела милиции, он через своих знакомых знал, кто и как ведет себя на допросах. В смену, своего однокашника, работающего в ИВС, он свободно выходил из камеры и свободно общался со своими ребятами.
Прибыв из прокуратуры в МВД, Абрамов связался с Грошевым.
– Мне нужны все сведения по этому человеку, – обратился он к начальнику милиции. – Меня интересует все…
– Все понял. Завтра пришлю.
Положив трубку, он приказал привести е нему Муратова.
Он вошел в кабинет и молча, сел на предложенный им стул. Судя по его внешности, ему было абсолютно безразлично, где и у кого он находится. С его лица не сходила надменная улыбка.
Абрамов представился. Реакции не последовало. Выждав минуту другую, Муратов с ухмылкой на лице, произнес:
– Не старайтесь, начальник. Меня вы не чем не удивили. МВД, «Черное озеро». Мне лично плевать на все, в том числе и на вас.
Виктор улыбнулся. Он чем-то напомнил ему одного из задержанных, который вел себя также нагло, стараясь спровоцировать Абрамова на применение физической силы.
– Значит, у нас нормального общения не получится? – поинтересовался у него Виктор. – Получается, я должен буду тебе все доказывать, а ты от всего этого будешь, конечно, отказываться?
– Именно так, начальник. Меня сладкими речами вы явно не сломаете. Сможете доказать – диалог получится, если нет, то извините.
– Ты, знаешь, вот здесь на твоем месте совсем недавно сидел Лобов, который за четыре дня, полностью расписался в своей несостоятельности. Ему было, что терять, а ты, распустил хвост и считаешь себя таким крутым. Я тебе даю честное слово, что через два дня, ты сам будешь «ломиться» в дверь «хаты» и просить меня, чтобы я принял от тебя явку с повинной.
– Ты мне нравишься, начальник – произнес Муратов. – Я раньше думал, что в милиции работают одни дураки, которые ничего не могли добиться в нормальной жизни. Однако, признаюсь в своей ошибке, здесь работают не только лохи, но скоморохи.
Этого было достаточно, чтобы зажечь в душе Абрамова зверя.
–Запомните, Муратов сегодняшний день. Через два дня, вы поменяете мнение о милиции, – произнес Виктор и велел отвести арестованного в камеру.
***
– Виктор Николаевич! Это заместитель начальника следственного изолятора Цветаев.
– Привет, дружище! Давно я тебя не слышал! Как живешь? – поинтересовался у него Абрамов. – Что, нового?
– Слушай, Виктор Николаевич! Вчера ребята перехватили «маляву» Лобова. Он в ней много пишет о тебе. Считает, что ты его обманул, склонив его к сдаче оружия. Просит ребят, чтобы они с тобой разобрались.
– Спасибо. Это не первая его угроза в мой адрес. Меня давно хотят «завалить», пишут, угрожают. Я к этому уже привык.
– Зря, ты так, – произнес Цветаев. – Лобов не из тех, кто бросает свои слова на ветер. Будь осторожен, все может быть.
– Еще раз, спасибо. Предупрежден, значит, вооружен, – произнес Абрамов и положил трубку.
«Этого мне еще не хватало», – подумал Виктор.
Хорошо зная Лобова, он понял, что это не шутка. Все угрозы, высказанные им в адрес своих врагов, доводились им до логического конца.
Абрамов невольно задумался над угрозой. Проиграв Виктору в личном противостоянии, Лобову было необходимо реабилитировать себя в глазах своих друзей. Доказать им, что он до сих пор еще силен и могуществен. Получилось то, чего он боялся больше всего – он сдал всех своих ребят. Именно, уязвленное самолюбие этого человека, не давало ему спокойно отбывать наказание. Лобову нужно было отомстить, душа его жаждала крови и он, рисовал в своей голове картины этой мести.
«Ну, что, Абрамов! Видно пришло время подумать не только об интересах государства, но и о своих, личных, – подумал он. – Нужно срочно, что-то придумать и под благовидным предлогом отправить свою семью к теще».
Виктор встал из-за стола и подошел к окну. Постояв с минуту, он снял трубку и позвонил своей жене:
– Привет, дорогая! Ты чем занята? Слушай, Лена! Ты вроде бы хотела съездить к матери, погостить там немного?
То ли я сыграл плохо, то ли у нее сработала интуиция, но мое предложение было моментально отклонено.
– С чего это ты взял, Виктор? Я вообще никуда не собиралась уезжать. Скажи, что-то случилось?
Абрамов начал ее успокаивать. Он успел сто раз пожалеть, что позвонил жене домой.
– Если ты, не хочешь поехать, ради Бога. Я тебя никуда не отправляю. Пойми меня, сейчас у меня будет много работы. Возможно, мне придется уехать на длительное время.
– Что ты говоришь? Можно подумать, что ты раньше никуда не ездил, – ответила жена. – Вот придешь домой, дома и поговорим.
Виктор сел в кресло и пододвинул к себе полученную по телефаксу информацию в отношении Муратова. Перечитав ее, он не нашел ничего такого, что можно было бы использовать в виде козырной карты, в разговоре с ним.
«Странно, как-то? – подумал Абрамов. – Два года разрабатывали группировку и никаких интересных материалов».
Взглянув на часы, Виктор приказал «поднять» из камеры Муратова. Пробежав еще раз по записям, он сунул бумаги в ящик стола
***
– Ты, что мне порожняки гоняешь, начальник! – произнес Муратов. – С чего вы взяли, что я являюсь правой рукой Чекиста? Я вообще не знаю, за что меня задержали. Я никогда не входил ни в какие бандитские формирования!
Время шло. Он отрицал все, что мог и не мог отрицать.
– Муратов! Тебя и еще двух твоих товарищей задержали сотрудники восемнадцатой колонии во время попытки совершить передачу запрещенных предметов в зону. У меня имеются протоколы о вашем задержании. Скажите, если вы такой законопослушный гражданин, то чем вы можете оправдать этот поступок?
– Мы, просто, начальник, зону грели. Нас, с ребятами, там хорошо знают и за все это, уважают.
– Тогда скажи мне Муратов, почему ты оказался в группировке Чекиста, а не у Хомича? Ведь в вашей группировке, насколько я знаю, практически нет судимых ребят, а вы зону греете?
– Начальник! От сумы и от тюрьмы, гарантий нет.
Попросив у Абрамова разрешение, Муратов закурил и, перекинув ногу на ногу, победно посмотрел на него
– Значит, ты жил, опасаясь, что тебя могут закрыть, то есть готовил почву и тому подобное.
– Все может быть. Однако, теперь я особо зоны не боюсь. Я достаточно авторитетен в тех кругах и поэтому, думаю, не пропаду.
– Видишь ли, – произнес Абрамов, – ты же в нормальную «зону» не попадешь. Я даже не знаю, куда тебя направят. «Поднимешься», а там твой авторитет абсолютно никого не интересует, там другие критерии.
Муратов напрягся, улыбка слетела с его губ и он, с осторожностью посмотрел на Виктора.
– Да, да, Муратов. Ты ведь в нормальную зону не попадешь. Ты совсем забыл, что служил во внутренних войсках и по «понятиям», ты – мент. Значит, отбывать свой срок, будешь на «ментовской» зоне, вместе с зятем Брежнева. Они тебя там быстро научат любить родину. А если ты будешь на другой зоне, то все будут считать тебя предателем. Поэтому, расскажешь ты мне все о своей группировке или нет, сейчас для тебя это не столь уж важно. Сейчас тебя переведут из общей хаты в отдельную камеру, и все забудут о тебе. Кроме тебя, Муратов, я работаю и с другими твоими друзьями. Они в отличие от тебя более сговорчивы. Если ты не знаешь, прокуратура республики возбудила уголовное дело по статье бандитизм в отношении вашей группировки. Это громадные сроки, без надежды на амнистию. Вот ребята и стараются выплыть из этого, кто, как может. Они сдают всех, а все будут считать, что их сдал ты. Я тебе не предоставлю наималейшей возможности, как-то оправдаться перед ребятами. Там, что посмотрим, как ты запоешь. Пока Чекист в бегах, ты лидер группировки и судить тебя будут отдельно от всей вашей бригады. Сколько ты проживешь, я не знаю, но думаю, что не совсем долго.
Муратова отвели в ИВС и поместили в одиночку.
***
Муратов сидел в одиночке и размышлял о своем будущем. Еще вчера он был уверен, что в этой жизни для него все предельно ясно. Оказалось, все это не так. Сегодня ему четко все разложили по полкам и от былого спокойствия, не осталось и малейшего намека. Он знал, что такое бандитизм, лишь по книгам и кино и вдруг, он стал одним из лидеров бандитской группировки. Проходя службу во внутренних войсках, он хорошо знал, отношение государства этой категории осужденных и рассчитывать на какую-то поблажку со стороны власти, было глупо. Если, ему эта статья еще давала какое-то преимущество перед другими заключенными на «черных» зонах, то на милицейской, ему в лучшем случае грозило стать изгоем, а в худшем, быть убитым. Подобная перспектива не радовала его, и нужно было что-то предпринимать, чтобы каким-то образом поменять систему заключения. И этим могло стать лишь добровольная помощь следствию. Он не спал всю ночь и, дождавшись следующего дня, он начал стучать в дверь.
У Абрамова с утра было плохое настроение. Вечерняя размолвка с женой, по поводу ее отъезда с дочкой, давала о себе знать. Возникшие еще ночью боли в сердце не стихали. Зайдя в кабинет, он приказал «поднять» Муратова к себе в кабинет. Осунувшийся за ночь, он, молча, вошел в мой кабинет и остановился в дверях. Отпустив конвой, Виктор разрешил ему присесть на стул.
– Что случилось? Не вижу хамского выражения лица? – поинтересовался у него Абрамов. – Думаю, что разговора между нами не получится….
– Виктор Николаевич. Простите меня – дурака, за мой тон и поведение. Вы оказались правы – я сам набиваюсь к вам на допрос. Я не спал всю ночь. Вы единственный человек, кто разыграл со мной эту карту. Я имею ввиду, с моей службой во внутренних войсках. До этого мне никто никогда не предъявлял подобное. Для всех своих друзей и товарищей я был нормальным пацаном.
Муратов сделал паузу и внимательно посмотрел на Абрамова, словно оценивая, стоит ли ему говорить дальше. Виктор разгадал его сомнение и произнес, вполне обыденным голосом:
– Ильяс! Можешь продолжать молчать, корчить из себя зека и так далее. Мне, все до лампочки. Ты проживешь совсем не долго, только до следственного изолятора. Там, в «ментовской хате», тебя сразу же опустят, а на зоне просто убьют.
Муратов поежился, словно от мороза. Быть убитым, явно не входило в его интересы.
– Виктор Николаевич! Если я начну сотрудничать с вами, то могу рассчитывать на то, что не окажусь в этой «хате»?
– Ты знаешь, многое зависит не только от меня, но и от моего руководства. Нужно очень постараться, чтобы они закрыли на этот пробел в твоей биографии. Я могу гарантировать, только то, за что несу ответственность. Ты не думал, что помимо меня о твоей службе, мог знать кто-то другой или другие. Как быть в этом случае?
– Вы знаете – от судьбы не уйдешь. Меня, так и так, ждут ножи и я, хотел бы умереть нормальным зыком, а не опущенным ниже плинтуса, бандитом.
– Дело твое, Муратов, – произнес Абрамов. – Ты сам выбрал свой путь. Тогда приступим к работе?
Он кивнул головой и попросил у Виктора лист бумаги.
***
Муратов закончил писать явку с повинной. Он отодвинул в сторону листы с бумагой и откинулся на спинку стула. Лоб его покрывала испарина, а руки, мелко дрожали. Взглянув на него, Абрамов понял, как тяжело дался ему этот шаг. Виктор встал из-за стола и, найдя на полке шкафа общую тетрадь, протянул ее ему.
– Вот возьми тетрадь и карандаш. В камере делать нечего, пиши все, что вспомнишь. Завтра, по указанным тобой адресам, пройдут обыски и задержания. Если ты подсунул мне пустышку, я тебе не позавидую.
– Вы что, Виктор Николаевич! Зачем мне «темнить»? Я играю с вами в открытую игру.
Абрамов вызвал конвой, который увел Муратова в камеру. Взяв с собой явку с повинной, Виктор направился к начальнику Управления. В кабинете, кроме него, находился сотрудник ФСБ.
– Виктор Николаевич, вы знакомы? Это Ильин Илья Анатольевич, начальник отдела ФСБ. Он давно хотел с тобой познакомиться, но как-то все не получалось.
Абрамов протянул руку и представился.
– Виктор Николаевич! – обратился к нему Ильин. – Вот, вы непосредственно работаете с лидерами преступных формирований. Вы работали с Лобовым, сейчас насколько я знаю, работаете с Муратовым. Скажите мне, вам не приходилось слышать от этих лиц, какие-то высказывания антироссийской направленности?
– Нет, лично я не слышал. Если сказать честно, я с ними на эту тему не дискуссировал. Это бандиты, а не какие-то, наймиты иностранных государств. Может, я и ошибаюсь?
– Вы знаете, что бывший ваш подопечный, Лобов, вскрылся в изоляторе и сейчас находится в тюремной больнице. Вскрылся в знак протеста, против проведенного вами следствия. Он по-прежнему обвиняет вас в том, что вы оказали на него психологическое давление и принудили таким образом оговорить себя.
Абрамов усмехнулся и посмотрел на начальника Управления.
– Что по этому поводу думает наше ФСБ? Какова его позиция? Илья Антонович, скажите, а добровольно сданное им оружие, БТР, это тоже психологическое давление? Вот вы меня давите, не давите, но БТР я вам не выдам потому, что у меня их нет.
По лицу сотрудника госбезопасности пробежала тень недовольства.
– Виктор Николаевич! Вы не волнуйтесь. Я же вас ни в чем не обвиняю, – произнес Ильин.
– Слава Богу, что еще вы меня еще не обвиняете. Мне было достаточно одного обвинения со стороны прокуратуры республики, когда они возбудили против меня уголовное дело.
– Серьезно? – удивленно спросил он Абрамова.
Он сыграл бездарно, и Виктор сразу понял, что он лукавит, делая вид, что не слышал об этом деле.
Абрамов встал и протянул начальнику Управления явку с повинной.
– Почитайте, много интересного он там написал, – произнес Виктор и направился на выход из кабинета.
– Приятно было с вами побеседовать, – произнес Ильин.
– Мне, напротив, – ответил Абрамов я и вышел из кабинета.
***
Начальник зашел к Абрамову через час. Он не скрывал на лице довольную улыбку и поэтому, сразу же с порога, произнес:
– Поздравляю, Виктор Николаевич! Отлично работаешь. За что не возьмешься, все сделаешь, как надо. Сейчас иду от министра, могу сказать, что Сабиров, очень доволен твоей работой. Насколько, я понял, он готов назначить тебя, начальником Управления по борьбе с организованной преступностью хоть сегодня.
– Спасибо, – ответил Виктор – Мне достаточно и устной благодарности, иной я думаю и не дождусь.
– Ты на что это намекаешь? – поинтересовался он у Абрамова. – В отношении награды намекаешь? Он в этом не виноват. Все, что от него зависело, он сделал, теперь бумаги в Москве.
– Москва, как яма, там столько моих наградных листов затерялось, что у меня создалось впечатление, что они наградные листы используют вместо туалетной бумаги.
– Да, ты, не переживай! В этот раз я думаю, все будет нормально. Я тебе специально не говорил о том, что министр МВД России прислал телеграмму, где потребовал наградить наиболее отличившихся в ликвидации этих двух бандитских группировок.
Виктор усмехнулся.
– Посмотрим…
– Кстати, Виктор Николаевич, ты за что так побрил Ильина? Я Илью знаю давно, парень он вроде бы не плохой.
– Васильев Славка, то же вроде бы был не плохим парнем, а видишь, как все повернулось. Поэтому я сейчас придерживаюсь одного принципа, упаси меня Боже от друзей, а с врагами я, как-нибудь разберусь сам.
– Не узнаю я тебя, Виктор Николаевич. Ты стал каким-то колючим, замкнулся в себе. Это не хорошо.
– Что сейчас хорошо? Смотри, что с государством делается. Где государственные институты? Все повязаны на одних деньгах! Думают, что все можно купить за деньги. Я никогда никого не бил! Но за деньги они хотят поставить меня на колени! Если бы я не подстраховался, то наверняка, сейчас бы сидел в хате, рядом с Лобовым.
– Да брось, Виктор, сгущать краски! Кто бы тебя посадил?
– Нашлись бы люди, посадили бы с удовольствием!
Начальник промолчал и, повернувшись, вышел из кабинета.
***
Утром следующего дня Абрамов выехал в город Альметьевск. Дорога заняла более трех часов. Прибыв в город, он прошел в кабинет начальника отдела.
– Игорь Александрович! Мне необходимы ваши люди для проведения серии обысков и задержания активных участников бандитской группировки.
– Виктор Николаевич, вы, что «развалили» Муратова? – поинтересовался он у Абрамова. – У нас здесь пока тупик. Ваши ребята из Управления по борьбе с организованной преступностью, пока никого не «развалили». Сегодня с утра они задержали моего заместителя Панкратова Аркадия Семеновича. Считают, что он был тесно связан с бандой Чекиста. Сейчас все уехали к нему домой на обыск.
– Ты, знаешь – побитая собака и куста боится, так и здесь. Обвинять человека за то, что он встречался с бандитами, думаю это не совсем верно. Вдруг, он это делал по службе? Что тогда?
– Я не лезу в эти дела. Пусть они сами разбираются в своих проблемах, – произнес Грошев.
– Зря, ты так! Это твой заместитель. Вы же с ним ни один год работали в месте и вдруг, ты его оставляешь без своей поддержки. Думаю, что ты это делаешь опрометчиво. Ты сам никогда не думал, что твой заместитель, возьмет и переведет на тебя стрелки, скажет, что начальник поддерживал с ними связь, это они его кормили. Что, тогда? Если веришь человеку, нужно бороться за него, а не занимать выжидательную позицию. Лучше потом покаяться, что доверял не тому. Он еще не уволен, а это значит, что он еще непосредственный твой подчиненный.
Грошев замолчал и, отвернувшись от Виктора, уставился в открытое окно. Он, конечно, понимал, что я прав, и поэтому ему было стыдно за свое малодушие.
– Ты мне скажи, как у вас обстоят дела с бригадой Хомича? Кто с ней работает сейчас и какие по ней результаты? – спросил его Абрамов.
То ли Грошев не владел всей обстановкой, то ли еще какие-то другие проблемы крутились в его голове, но он почему-то не ответил на его вопрос.
Начальник милиции позвонил по телефону. Вскоре в кабинет вошли трое оперативников.
– Вы все поступаете в распоряжение подполковника Абрамова, – произнес он.
Весь группа занималась обысками. Вечером измученные работой и голодом, они вернулись в отдел. В багажнике автомашины Абрамова лежали три автомата Калашникова, два обреза и один пистолет Макарова. Помимо оружия, в одном из адресов, указанных Муратовым, ими были изъяты крупные суммы денег, принадлежащие группировки Чекиста. На пороге милиции их встретил Грошев. Он был удивлен, узнав о результатах обысков.
– Удивлен, Игорь Александрович? А, я нет. Извини, но я сегодня весь день общался с твоими людьми и бандитами. Я настолько наслышался о милиции, что даже не знаю, что тебе и сказать. Игорь Александрович, вы знаете меня давно, как и я вас. Скажите, в ваших руках была такая власть, ваши люди полностью владели оперативной обстановкой в городе и вдруг, такой прокол? Скажите, как ваши люди дали возможность скрыться Чекисту? Почему, в вашем городском отделе стоит такой бардак? Сейчас, я понимаю вас, почему вы его не защищаете? Вы просто хотите списать на него все свои проколы. Извините, но я был другого мнения о вас.
Передав изъятое оружие и ценности, следователю прокуратуры, Виктор убыл в Казань.
***
Около входа в министерство Абрамова остановил неизвестный ему мужчина.
– Виктор Николаевич? – поинтересовался он у него. – Я хотел бы с вами поговорить
– Извините меня, гражданин. Я вас не знаю и спешу на службу, – ответил Абрамов, обходя его стороной.
– Почему, вы не хотите со мной поговорить? – произнес он. – Вдруг вас заинтересует эта тема?
Виктор посмотрел на него. Перед ним стоял мужчина в возрасте около пятидесяти лет, одетый в хороший импортный костюм. На правой руке мужчины сверкал перстень с большим зеленым камнем.
