Александр Леонидович Аввакумов
Аллигатор
– Пошел! Давай, быстрее. Сейчас мы посмотрим, боишься ты смерти или нет, – сказал Виктор. – Давай, вали!
Он сделал три шага и застыл на месте. Белоконь медленно повернулся в сторону Абрамова. Несмотря на темноту, Виктор заметил, как заблестели его глаза.
– Ты что надумал, мент? Есть же закон, ты же не бандит!
Абрамов снова толкнул стволом пистолета в его спину и приказал двигаться вперед. Видимо, от страха быть убитым в спину ноги не слушались его.
– Если хочешь, убей меня прямо здесь, – произнес он дрожащим голосом.
– Хорошо, – ответил Виктор и отошел назад метра на три.
– Нет. Я хочу жить! – закричал Белоконь что есть мочи. – Хочу жить! Ты не имеешь никакого права расстреливать меня здесь.
– А я и не собираюсь, – тихо ответил Абрамов. – Я тебя просто убью при попытке сопротивления. Ты же стрелял в меня?
Белоконь упал на колени и громко заревел. Он плакал так, как плачут дети. Крупные слезы текли по его грязным щекам.
Виктор демонстративно спрятал пистолет в кобуру и толкнул его ногой.
– Давай, вставай. Я не собираюсь здесь на кладбище ночевать с тобой. Давай, веди меня к дому.
***
Они возвращались обратно тем же лесом, по которому бежали минут сорок назад. В темноте трудно было различить ветки деревьев, и они иногда сильно хлестали по лицу, норовя выбить или выколоть глаза.
«Как же я бежал по этому лесу и не выколол себе глаза?» – невольно подумал Абрамов, получив очередной удар веткой по лицу.
Он невольно вспомнил Афганистан: он там тоже неоднократно удивлялся тому, что делал. Если бы кто-то мне сказал на гражданке, что он сможет делать все это, Виктор бы посчитал его ненормальным. Но, видимо, так устроен человек, что в экстремальных условиях он может творить своеобразные чудеса.
Абрамов споткнулся и чуть не упал, зацепившись ногой за корень сосны.
– Слышишь, мент? Ты действительно готов был убить меня там, на кладбище? – спросил его Белый. – Я что-то в это не верю.
– Я и сейчас могу это сделать спокойно. Скажу, что ты попытался бежать и все. Если не веришь, то можешь попробовать «сделать ноги». Спорю, что я тебя завалю третьим выстрелом.
– А почему третьим?
– Потому что, перед тем как убить тебя, я дважды выстрелю в воздух. Понял? Если нет, то давай попытайся бежать.
– Я не дурак и не хочу испытывать свою судьбу дважды. Ведь ты меня мог завалить и в лесу, когда бежал за мной.
– Мог, но не стал этого делать. Ты мне живой нужен. Давай, иди и не разговаривай. Мы с тобой там поговорим.
– Слушай, начальник! Зачем тебе я с моим обрезом? Что ты хочешь на меня повесить? Обрез? У меня его не было, соответственно, я и не мог в тебя стрелять. Правильно я рассуждаю?
Виктор невольно улыбнулся.
«Действительно, что я мог предоставить следствию? Обрез? Но на нем мои следы, я и сейчас несу его в своей руке. Стрелял он в меня или нет, тоже трудно будет доказать. Если я его подожму оружием, то он скажет, что стрелял в воздух. Не исключено, что будет говорить, что я был в гражданской одежде, и он не знал, кто я», – от этих мыслей у Абрамова испортилось настроение.
Мало того, что Белоконь порвал практически новую куртку, извозил ее всю в грязи, но при всем этом Виктор подумал, что Белоконь прав, и он едва ли сможет доказать покушение на работника милиции, а также хранение и ношение огнестрельного оружия. Впереди показались огни поселка. Белоконь остановился и прижался к дереву.
– Давай отдохнем, – предложил он Абрамову. – Я не из таких людей, кто бегом бежит к своему сроку.
Виктор толкнул его в спину стволом обреза.
– Слушай, если ты еще раз остановишься, то я ради своего удовольствия прострелю тебе ногу. Надеюсь, ты меня понял?
– Не гони пургу, начальник. Если ты меня там не решился убить, то теперь ты меня уже не убьешь, я это точно знаю.
Абрамов схватил его за шиворот и толкнул. Он сделал несколько шагов и повалился на землю.
– Слышишь, мент? Я дальше не пойду. Можешь убить меня прямо здесь. Если я тебе нужен, тащи меня на себе.
– Ты смеешься, «Белый». Еще никто и никогда не ездил на мне верхом. Не хочешь идти, стой здесь.
Абрамов быстро снял с его правой руки браслет наручника, подтянул его к березе и снова заковал таким образом, что береза оказалась между его руками.
– Теперь можешь стоять до утра. Сейчас мы погрузим ваш товар, а затем заедем за тобой. Вот тогда я и посмотрю, как ты будешь выглядеть. Видишь, вышла луна, а это значит, что ночь будет довольно холодной. Придется тебе, Белый, как кавалеристу, скакать вокруг березы, чтобы не замерзнуть, пока я хожу, а тащить тебя на себе, извини, уволь.
Виктор еще раз посмотрел на него и направился к поселку.
***
Как и предполагал его начальник отделения, дело это развалилось. В ту ночь они кое-как нашли машину и часа два грузили в нее дачное барахло. Когда они закончили это делать, Виктор связался со станцией Обсерватория с дежурным по МВД и доложил ему о задержании дачных воров. Через пару часов к нам подъехал наряд милиции из Юдино, и они, забрав еле живого «Белого», поехали все вместе в отделение милиции. Там им снова пришлось это все разгружать в большой гараж, вытолкнув предварительно из него грузовую машину. Дежурный следователь часа три потратил на опись изъятых вещей. Лишь после того как он допросил задержанных и оперативников, они поехали в город. Приехали они в МВД к девяти часам утра, грязные и измученные.
– Ну и как? – поинтересовался у Абрамова начальник отделения.
Виктор доложил ему все подробно, и устало сел на стул. Ужасно хотелось есть и спать.
– Я уверен, Абрамов, что дня через три всех твоих задержанных освободят.
Виктор не стал спорить. Махнув рукой, он поставил электрический чайник.
– Ты знаешь, как это называется? – спросил он Абрамова. – Дурная голова ногам покоя не дает. Понял?
Виктор, молча, кивнул и посмотрел на него. Он впервые осознал, что такое жизненный и оперативный опыт. Мало поймать вора, нужно еще доказать, что он вор, а это – довольно сложно.
Через два дня Абрамову позвонил следователь из отделения милиции поселка Юдино.
– Виктор Николаевич, завтра истекает срок задержания Белоконя, Разрывина и их товарища. Что будем делать?
– В каком смысле? Вы – следователь, вы и решайте. Насколько я знаю, Разрывин и Гильманов признались в кражах из садовых домиков.
– Это ничего не меняет. У нас нет ни одного потерпевшего. Вы это понимаете?
– По-моему, этот вопрос не ко мне. У вас в отделении около десятка оперативников. Пусть свозят этих воров на место, те покажут дачи, а у охранника вы узнаете адреса собственников этих строений. Останется только их вызвать к себе и взять у них заявления. Не мне же вас учить, как нужно это делать.
На том конце провода повисла пауза. Было хорошо слышно, как чей-то голос упорно советовал переложить все это на него.
– Виктор Николаевич, но это вы их задержали, а не наши оперативники. У наших оперативников и так работы очень много.
– Вы не обижайте меня. Можно подумать, что мы все здесь сидим без дела и бьем баклуши. Преступления совершены на территории обслуживания вашего подразделения, и не столь важно, кто задержал этих преступников, мы или вы. Правильно я говорю? А если бы мы были из Москвы, что тогда?
– Формально вы – правы, – произнес он. – Однако начальник отделения считает, что если задержание провели сотрудники центрального аппарата, то и возбуждать уголовное дело должно следственное Управление МВД, а не мы.
– Я смотрю, умный у вас начальник отделения. Я не против этого, пусть он сам звонит начальнику следственного Управления и разговаривает с ним на эту тему.
– Ну и что мне сейчас делать?
– Возбуждайте уголовное дело и расследуйте эти кражи. Кстати, как там Белоконь? Вы в отношении него возбудили уголовное дело? Я написал в заявлении, что это человек дважды стрелял в меня при задержании. Обрез и патроны я передал вам лично в руки.
– Здесь тоже есть определенные сложности. Он утверждает, что впервые видит это оружие и никогда ни в кого не стрелял.
– Странно слышать это от вас. Сделайте смывы с его рук, на теле и одежде должны остаться следы пороха.
Снова возникла непонятная для Абрамова пауза.
– Вы знаете, Виктор Николаевич, мы сразу этого не сделали, а сейчас это сделать практически невозможно. Прошло столько времени, он наверняка успел все это смыть с рук.
– А его одежда? – Виктор чуть ли не закричал в телефонную трубку.
– К нему приходил брат, и мы разрешили ему поменять одежду. У нас поселок небольшой, и все друг друга хорошо знают. Брат попросил помощника дежурного передать ему чистое теплое белье, свитер и новую телогрейку. Все старые вещи он унес с собой.
– Понятно, – произнес Абрамов и положил трубку.
На следующие сутки грабители были освобождены из-под стражи.
***
Абрамов стоял на улице и курил. Недалеко от него остановилась автомашина «Москвич – 412», из которой вышел человек в милицейской форме и стремительной походкой направился в его сторону. Он прошел мимо Виктора и, открыв дверь отделения, скрылся за ней. Абрамов докурил сигарету и направился вслед за ним.
– Здравствуйте, – поздоровался Виктор, входя в кабинет начальника отделения. – Моя фамилия Абрамов, я из Управления уголовного розыска МВД.
Начальник поднялся из-за стола и протянул Виктору свою пухлую, влажную и холодную руку, от пожатия которой у Абрамова остался нехороший осадок. Он не знал почему, но люди с такими руками всегда вызывали у него какую-то внутреннюю антипатию. Начальник, молча, указал ему на стул.
Виктор присел и достал из кармана фотографии пропавших без вести женщин. Чем подробнее он рассказывал начальнику отделения о пропавших женщинах, тем темнее становилось его лицо. Когда Абрамов закончил говорить, майор встал из-за стола и, отодвинув штору, посмотрел на улицу, где стоял ожидавший его «Москвич».
– Если исходить из вашей логики, то последним местом нахождения этих пропавших женщин является поселок Васильево? Ловко это вы придумали. Мало ли кто о чем говорит, где доказательства?
– А я и приехал сюда, чтобы собрать все доказательства вместе с вашими сотрудниками. Скажите, а почему вы это так болезненно воспринимаете? Вот, например, мне рассказали торговки у станции, что они видели без вести пропавшую Хасанову. Она даже устроила небольшой скандал, когда покупала соленые огурцы у одной из торговок. А вы ответили на запрос из ориентировки, что вами не установлен факт пребывания этой женщины на территории поселка. Как это понимать, товарищ начальник отделения? Вам не кажется, что это немного смахивает на должностной подлог? А если эту женщину убили в вашем поселке, вы об этом подумали?
Майор снова подошел к окну и посмотрел на улицу. Мысли его были явно в другом месте, и сейчас он думал, как отделаться от Абрамова. Почувствовав на себе его пристальный взгляд, он повернулся к Виктору лицом и задал вопрос:
– Скажите, а чтобы вы делали на моем месте? Судя по тому, что вы рассказали, я должен закрыть отделение и организовать тотальное прочесывание не только поселка, но и всех садовых обществ и товариществ. Вы хоть представляете, что это такое? Похоже, нет. Вы знаете, сколько у меня людей, товарищ капитан? Могу сказать – два оперативника и семь участковых инспекторов.
Он замолчал и посмотрел на Абрамова, стараясь угадать его реакцию на эту реплику. Виктор тоже выдержал небольшую паузу.
– Ну и что вы предлагаете? Сидеть в кабинете и подписывать ложные ответы на запросы? Насколько я знаю, каждый из ваших участковых обслуживает определенные участки, где находятся садовые товарищества и общества. У меня один вопрос, они отрабатывали эти участки? Судя по целой кипе ориентировок, которые находятся в одном из журналов, никто этого не делал. Почему? Потому что вы им не поручали или потому что вы у них не спрашивали, исполнили они это поручение или нет?
– Вы знаете, чем отличаются сотрудники милиции, работающие на «земле», от сотрудников из МВД? Так я вам объясню. Вы – теоретики, а мы – практики. Вы говорите, что мы должны делать, не представляя даже, как это делается.
Абрамов усмехнулся.
– Извините, товарищ майор, но я не согласен с вами лишь по одной причине: можно не выполнить указание, сославшись на объективные сложности, отсутствие исполнителей и так далее, но докладывать в МВД заведомо ложные сведения о выполнении, не приложив к этому практически ничего, нельзя. За это, вы знаете, наказывают.
– А вы попробуйте наказать меня. У меня свой начальник отдела, который, в отличие от вас, хорошо знает, как работать на «земле».
Он встал из-за стола и, ничего не говоря Виктору, направился к выходу. Дождавшись, когда Абрамов выйдет из кабинета, он закрыл дверь и заглянул в кабинет, где сидел участковый инспектор.
– Гараев, предоставьте капитану схему садовых участков, а также списки охранников и председателей обществ. Если капитан желает, то пусть сам обходит все эти общества.
Начальник отделения вышел из здания и, сев в ожидавшую его автомашину, куда-то поехал. Виктор посмотрел на притихшего участкового инспектора.
– Выполняйте указание вашего начальника. Я подожду, когда вы подготовите все эти документы.
Минут через сорок Виктор вышел из отделения милиции и направился в сторону станции.
***
Вагон электрички был полупустым: Виктор насчитал всего шестнадцать пассажиров, которые дремали, удобно устроившись на деревянных сиденьях. Он сидел и пытался рассмотреть здания и постройки, проносящиеся за окном вагона. Абрамов взглянул на часы, они показывали начало десятого вечера. Достав из кармана списки садовых обществ, он стал просматривать фамилии председателей и охранников.
«Нужно пробить охранников через информационный центр. Наверняка, среди них есть и ранее судимые люди, – подумал он. – Может, с ними поработать, вдруг и выйду на кого-нибудь, кто мне подскажет причину исчезновения женщин».
Виктор сидел в вагоне и строил планы на ближайшее воскресенье, ведь он обещал сводить дочку в зоопарк. Вагон резко дернулся. Раздался скрежет металла, и электричка остановилась. Он вышел из вагона и направился в сторону центрального здания вокзала.
Абрамов плохо спал в эту ночь. В голове крутились мысли о каком-то серийном убийце, который охотится на женщин. Эта мысль была столь навязчивой, что он никак не мог от нее отделаться. Виктор встал с постели и направился на кухню. Разогрев чайник, он налил себе полный бокал чая и раскрыл взятую накануне из библиотеки книгу по психологии. Он пытался найти в ней характерные признаки серийных убийц и маньяков. Книга была довольно сложной, изобиловала многими чисто медицинскими терминами, и не все, что он читал, было понятно ему. Он отложил ее в сторону и, откинувшись на спинку стула, задумался. То, что он находился на верном пути, Абрамов отлично понимал. Однако связать все это в единую цепь он не мог: у него явно не хватало знаний по медицине, а также оперативного опыта.
«Завтра нужно зайти в специальную библиотеку. Может, там есть какие-то научные разработки по этой теме. Ведь наличие в обществе маньяков и серийных убийств не обусловлено политической системой общества. Наверняка, подобные наработки есть и у заграничных ученых и криминалистов», – подумал он.
Услышав шорох, Виктор повернул голову и увидел стоявшую в дверях жену.
– Ты что не спишь? Иди, отдыхай! Я сейчас допью чай и тоже лягу, – произнес он.
– Смотри, Виктор! Сгоришь на работе. Стоит тебе сломаться, и ты станешь никому не нужным человеком. Я понимаю тебя, ты хочешь кому-то что-то доказать, но не делай этого. Ты работаешь в коллективе, а он таких, как ты, не любит: он не уважает людей, которые выше по своему развитию, чем вся основная масса. Коллектив силен сплоченной серостью. Звезды в коллективе не живут, их выдавливают.
– Ты не права. Я не хочу работать так, как работают они. Ведь за каждой бумагой, проходящей через мои руки, стоит чья-то судьба, чьи-то горе или радость.
– Дело твое. Я просто боюсь за тебя. Тебя не сломал Афганистан со своей кровью и горем, но здесь – все по-другому. Там были враги, которых ты знал. Тут враги другие. Они мило улыбаются, но стоит споткнуться, никто из них не протянет тебе руку.
– Да, брось ты! Я не верю и не хочу верить в то, что ты говоришь. А как же такие громкие слова: дружба, любовь. Может, их тоже нет на свете?
Жена махнула рукой и вышла из кухни. Через пять минут он допил свой чай и направился в спальню.
***
Сергеев пьяными глазами смотрел на Мадину. Она, молча, поставила на стол сковороду с жареной картошкой и направилась на кухню.
– Тебя долго ждать? Так и водка может испариться из стаканов, – произнес он и протянул руку к бутылке.
Он разлил водку по трем стаканам и снова позвал с кухни Мадину. Дождавшись ее, он поднял стакан и, обращаясь к своему приятелю, сказал:
– Предлагаю выпить за наше безнадежное дело.
Стукнувшись гранеными стаканами, они выпили и потянулись вилками к горячей картошке.
– Теперь все будет зависеть вот от этой женщины, – произнес Сергеев. – Я очень рассчитываю на нее.
Его приятель Хохлов Иван пристально посмотрел на Мадину.
– Ты поняла? Все будет зависеть от тебя, – пьяно пробормотал он. – Главное – больше натурализма. Плачь, бейся в истерике. Короче, так, как будто тебя должны убить. Ты поняла это?
Она, молча, кивнула. Они допили бутылку водки и стали расставаться.
– Ладно, я пошел, Алексей, до завтра. Фотоаппарат с меня, – произнес Хохлов и пожал руку пьяному Сергееву.
К такси подошла приятная на внешность девушка. Она нагнулась к открытому окну автомашины и, мило улыбаясь, поинтересовалась у водителя:
– Шеф! До Васильево не добросишь?
Водитель окинул ее с ног до головы и, достав сигареты из кармана куртки, поинтересовался у нее стоимостью поездки.
– Поехали, в накладе не останешься, – произнесла девушка.
– Это, в каком смысле? – спросил он ее.
– В самом прямом. Могу оплатить деньгами, а могу и натурой. Тебе выбирать.
– А пятьдесят на пятьдесят можно? – спросил он ее и сально улыбнулся.
– Как пожелаешь, – ответила девушка. – Ну что, едем или нет?
Он еще раз окинул ее взглядом и, немного подумав, принял окончательное решение.
– Садись, поехали. Предупреждаю сразу, никаких попутчиков. Только ты и я.
– Я согласна, – произнесла девушка и села рядом с водителем.
Машина тронулась и направилась в Кировский район. Миновав телевышку, машина набрала скорость и помчалась в сторону Зеленого Дола.
– Тебя как зовут? – поинтересовался водитель у девушки.
– Ира, – соврала она ему. – А тебя?
– Андрей, – ответил он ей. – Скажи, ты замужем?
– Как тебе сказать? По паспорту – да, а по жизни, нет. Я с мужем не живу второй год. Он у меня пьяница. Последние полгода, до того как я его выгнала, он ни разу не прикоснулся ко мне. Он почему-то забыл, кто я. Ему это не надо, а мне – тем более. Что я не найду мужика, с кем мне провести ночь? Ты тоже, наверное, не откажешься поваляться со мной часок?
Несмотря на наступающую темноту, она заметила, как покраснело лицо водителя.
– Ты что молчишь, Андрей? А ты женатый?
– Я, нет, – коротко ответил он.
– Врешь ты. Я же тебя насквозь вижу. Вы все мужики лгуны и неженаты, когда рядом нет жены, – укоризненно произнесла она. – Да ты не красней, мне все равно, женатый ты или нет. Я к твоей жене не побегу и не буду ей жаловаться, что ты переспал со мной.
Она замолчала и стала что-то рассматривать, роясь в своей сумке.
– Ира! Ты где работаешь? – спросил он ее.
– Я? На заправочной станции около парка Горького. А ты где заправляешься?
– По-разному, где придется.
– Приезжай ко мне. Я тебя бесплатно заправлю. Ты же знаешь, у нас всегда есть и бензин, и деньги.
Он снова внимательно посмотрел на нее.
«А она ничего, – подумал таксист. – Надо будет поближе с ней познакомиться, удобная женщина по всем статьям».
– Эй, парень! Поворот на Васильево не проскочи, – произнесла она и громко рассмеялась.
Водитель притормозил и, пропустив встречную машину, свернул налево.
***
Они проехали через поселок, и машина, сбросив скорость, медленно двинулась по грунтовой дороге. Кругом стояли цветущие яблони и вишни.
– Я что-то не понял, мы куда едем? – поинтересовался у нее водитель. – Ты же просила довезти до поселка?
– А это что? Разве не Васильево? Здесь у моего брата дом. Чего так на меня смотришь? Может, передумал?
– Нет, – не совсем уверенно произнес таксист, – просто стараюсь запомнить дорогу. Я тут ни разу не был.
– Дорога здесь одна. Поедешь по ней обратно, не заблудишься.
Они снова замолчали. Водитель уже пожалел, что согласился ехать с этой женщиной, и с каждой минутой это недовольство росло в нем геометрической прогрессией.
– Вон видишь тот дом? – спросила она, указав водителю рукой. – Около него тормози. Это – дом брата.
Машина, подняв облако пыли, остановилась. Женщина вышла и направилась к дому. Открыв замок, она вернулась к машине.
– Ну, что, Андрей, сидишь, пойдем или испугался?
Водитель в нерешительности посмотрел на удаляющуюся фигуру женщины, не зная, что ему предпринять. Он не мог представить, что он может вот так просто отвезти так далеко пассажира и не взять с него деньги. По всей вероятности, это и решило исход его сомнений. Он вышел из машины и направился вслед за ней в дом.
– Ира! Время позднее, может, отложим все это до лучших времен. Ты сейчас рассчитайся со мной, и я поеду обратно в Казань.
– А как же я? Ты же сам был не против того, чтобы задержаться у меня на часок? Может, ты чего-то испугался, милый?
Она обняла его и стала страстно целовать. Через минуту он уже срывал с нее одежду, повалив на широкую кровать. Сняв с нее лифчик, он стал целовать ее груди, а правой рукой расстегивать молнию на юбке. Вдруг до его слуха донесся скрип входной двери. Он на секунду замер, услышав за спиной чьи-то уверенные шаги. Таксист обернулся и увидел двух стоящих у дверей мужчин, в руках одного из них поблескивал топор.
– Ты что здесь делаешь, сука? – спросил его Сергеев. – Похоже, ты хотел изнасиловать мою сестру?
Водитель решил подняться с кровати, но женщина крепко вцепилась в него двумя руками.
– Не делай этого, – прошептала она ему в ухо, – иначе он убьет нас вместе. Это мой брат.
Второй мужчина, стоявший немного в стороне, вдруг достал из-за спины фотоаппарат и начал фотографировать. Тот, что был с топором, заставил водителя встать с кровати и приказал ему раздеться.
– Я не буду! – отчаянно произнес таксист, вскакивая с кровати.
Сильный и точный удар в челюсть опрокинул его на пол. Очнувшись, он попытался подняться на ноги, но мужчина с топором снова предложил ему раздеться догола и лечь в кровать, где, прикрывшись простыней, сидела голая женщина. Водитель снял с себя одежду и присел на кровать, не спуская глаз с топора, который по-прежнему держал в руках мужчина.
– Теперь обними ее, и не просто так, а как прежде обнимал, – приказал он водителю. – Стесняться здесь некого.
Женщина отбросила в сторону простыню и крепко прижалась к водителю всем своим телом. В комнате снова защелкал затвор фотоаппарата. Их несколько раз заставляли менять позы и все время фотографировали.
Наконец мужчина приказал ему одеться. Водитель быстро вскочил на ноги и стал лихорадочно одеваться.
– Садись за стол! – приказал он водителю.
Когда тот сел, мужчина потребовал у него документы. Списав с них его данные, он предложил ему выкупить эти снимки.
– Ты же не хочешь, Андрей, чтобы я отправил их твоей жене или в милицию с заявлением об изнасиловании сестры?
Водитель сидел и молчал. Судя по виду, он был полностью подавлен. Если бы ему раньше рассказали подобную историю, то он бы никогда не поверил в это и долго бы смеялся над этим человеком. Однако, сейчас, ему было не до смеха. Ему было страшно представить, что будет с его женой, когда она увидит эти снимки. Но еще страшнее было то, что эти люди могли направить заявление в милицию и обвинить его в изнасиловании. Сидеть лет пять в зоне ему явно не хотелось.
– Что вы хотите от меня? – спросил он мужчину с топором.
Тот улыбнулся, обнажив белые крупные зубы.
– Это уже теплее, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты заплатил мне пятьсот рублей в виде моральной компенсации за попытку изнасилования моей сестры.
– Сколько, сколько? – переспросил Алексея водитель. – Я за квартал столько не зарабатываю.
– Я не спрашиваю тебя, сколько ты зарабатываешь и сколько получаешь чаевых, – произнес мужчина. – Мне наплевать на это. Если мы с тобой не договоримся, ты потеряешь больше, а может, потеряешь и свободу. Ты знаешь, что там делают с такими, как ты? Могу рассказать, если хочешь?
– Не надо. Я все это хорошо знаю. Сейчас у меня с собой сто пятьдесят рублей. Могу их вам отдать. Завтра завезу остальные.
Мужчина сделал вид, что раздумывает над его словами. Выдержав небольшую паузу, он сказал:
– Хорошо. Давай, деньги. Остальные передашь завтра ей, – произнес он и рукой показал на женщину. – Если выполнишь условия, то можешь просто забыть этот вечер, если обманешь, то пожалеешь.
Водитель залез в карман и вытащил деньги. Мужчина взял их и сунул в карман брюк.
– Завтра она тебя будет ждать у железнодорожного вокзала.
– Где конкретнее, вокзал большой.
– Около пригородных касс. Смотри: обманешь, пожалеешь.
Он пристально посмотрел на водителя и вернул ему ключи от машины. Тот осторожно взял их в руки, еще не веря в свою свободу.
– Ну, тогда до завтра, – сказал он и пулей выскочил из дома.
Через минуту с улицы донесся шум автомобильного мотора, который быстро растаял в ночной тишине.
***
Они всю ночь пили и радовались тому, как ловко провернули это дело.
– Слушай, Хохол? – обратился к нему Сергеев. – Ты хоть бы для приличия пленку зарядил в фотоаппарат. Чего жмешься?
– Какая пленка, Леша? Фотоаппарат вот уже три года, как сломан. Ты видел, как он испугался? Ему все равно, была в фотоаппарате пленка или нет.
Они все дружно засмеялись.
– Ты молодец, Мадина. Сыграла, как настоящая артистка, – произнес Сергеев. – Тебе не в зверосовхозе работать, а сниматься в кино.
Она взяла в руки бутылку и разлила остатки водки по стаканам. Они выпили и стали расходиться по домам. Проводив Хохлова, Алексей вошел в дом. На кровати лежала обнаженная Мадина, которая, вскочив с нее, она повисла у него на шее.
– Леша! Скажи, что ты меня любишь, – прошептала она ему на ухо.
Он улыбнулся, так как ему еще ни разу в жизни не приходилось произносить эти слова.
– Ну, скажи, – капризно произнесла она. – Я хочу услышать эти слова от тебя.
– Отстань! Давай спать. Я очень устал, – сказал он и выключил свет.
Утром они все трое поехали в Казань. Побродив по Центральному рынку и ничего не купив, они направились обратно в сторону железнодорожного вокзала.
– Слушай, Леша, а вдруг он «кинет» нас, – с тревогой спросил его Хохлов. – Это он вчера был ошеломлен твоим присутствием с топором, а сегодня вдруг возьмет и появится на вокзале вместе с милицией?
– Дурак ты, Хохол. Он мог это сделать и вчера, чего ему ждать утра. Нет, брат, он в милицию не побежит, это точно. Я про этот метод в книге читал, когда торчал на зоне. Им не одного человека ломали там за границей. Этот метод надежный и проверенный. Если он повелся, значит, испугался. Сейчас у него мозги работают, как у ненормального человека. Он боится, похоже, и жену, и милицию.
– Посмотрим, – тихо произнес Хохол. – Скажу тебе одно, я к нему подходить не буду. Пусть это сделает она, а я посмотрю со стороны.
– Ты что забыл, Хохол, что мы об этом еще вчера говорили? Пить меньше надо.
Впереди показался железнодорожный вокзал. Сергеев подозвал к себе Мадину. Она, виляя бедрами, шла немного в стороне от них.
– Слушай, что я тебе скажу, – произнес Сергеев. – Когда увидишь этого водителя, сразу к нему не подходи. Убедись, что он никого с собой не привел. Подашь ему знак рукой и выйдешь из здания вокзала на улицу. Мы с Хохлом будем тебя страховать. Возьмешь деньги и сразу же обратно, а оттуда – на платформу. Поняла?
Она, молча, кивнула. Посмотревшись в зеркало и поправив волосы, она направилась в здание пригородного вокзала. Остановившись около касс, она сделала вид, что изучает расписание пригородных электричек. Андрея она заметила сразу. Он осторожно вошел в здание вокзала и начал искать ее глазами. Заметив женщину, он направился к ней. Она улыбнулась ему и махнула ему рукой, вышла из здания. Таксист последовал за ней. Она остановилась у выхода и стала его ждать.
– Ты что такой напуганный? – спросила она водителя. – Деньги принес?
– Да, – коротко ответил он ей. – Вы должны вернуть мне пленку, а иначе никаких денег я вам не отдам.
– Вон оно что? – с угрозой в голосе ответила Мадина. – «Очухалс», начал ноготки показывать? Вот что, милый! Дело твое. Это ты меня насиловал, а не я тебя. Окажешься на нарах около параши, еще вспомнишь меня.
Она резко повернулась и направилась в сторону перрона. Он на какой-то миг растерялся, а затем бросился бежать вслед за ней.
– Погоди! Остановись! – крикнул он ей. – Давай поговорим!
Она остановилась и повернулась к нему лицом.
– Где гарантии, что вы не пошлете эти фотографии моей жене или в милицию? – спросил он ее.
– Все будет зависеть от тебя, – произнесла она. – Мы не соцстрах и гарантий не даем.
Он на секунду задумался.
– Вот, возьмите деньги. Я верю вам, – сказал он.
Она взяла деньги и, улыбнувшись ему, как старому знакомому, направилась в сторону пригородной платформы.
***
– Ну и как все прошло? – спросил Сергеев Мадину.
– Все нормально. Просил у меня гарантий, но я не дала, – произнесла она и громко рассмеялась.
– Жалко, что фотоаппарат не работал. Мы бы с него могли каждый месяц рублей по сто иметь свободно. Нужно это учесть в будущем. Человек пять поймаем на тебе, и можно вообще не работать.
Он обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Завтра опять попробуем провернуть это дело. Ты должна быть более активной с клиентом и не ждать моей команды. Главное в нашем деле, никого не ревновать друг к другу. Что бы между нами ни случилось, я все равно тебя ни на кого не променяю. Ты должна это хорошо усвоить и всегда верить мне. Поняла?
–Да, – ответила Мадина, – я тебе верю.
– Слушай, Леша? Ты мне денег не дашь? Я же тебе помогал в этом деле? – поинтересовался у него Хохлов.
– Ваня? Ты что, с головой не дружишь? Ты живешь за счет меня, жрешь, пьешь, и я тебе еще должен за это деньги платить? Похоже, ты «краев» не видишь?
– Ты что? Разве я тебе не помогаю? Может, ты участок вскопал у себя? Чего молчишь?
– Вот, возьми, я просто пошутил, – сказал Сергеев и протянул ему две купюры по двадцать пять рублей. – Доволен?
Хохлов аккуратно свернул полученные деньги и сунул их в нагрудный карман рубашки.
– Леша, может быть, обмоем это дело? Я не думал, что мы его так удачно провернем.
– Сейчас приедем домой, там все и решим, – произнес Сергеев. – Завтра снова попробуем прокрутить это дело.
