Александр Леонидович Аввакумов
Аллигатор
– Обязательно съезжу, Валентина Николаевна. Если она там, то я найду ее и привезу к вам.
– Спасибо, сынок, – тихо произнесла она и снова заплакала.
Абрамов встал с дивана и направился к двери.
– Сынок! – остановила она Виктора.
Он вопросительно посмотрел на женщину.
– Я тогда не сказала милиционеру о том, что у моей Зинаиды за правом ухом родимое пятно коричневого цвета размером с пятнадцатикопеечную монету.
– Хорошо. Спасибо вам за информацию, – ответил Виктор и вышел из квартиры.
Он шел по улице, не замечая идущих ему навстречу людей, многие из которых спешили домой после трудового дня. Абрамов достал из кармана сигарету и, остановившись на минуту, прикурил. Виктор пытался разложить полученную им информацию по полочкам. Все данные замыкались на железной дороге, а если точнее, на поселке Васильево. Он не спешил делать какие-то окончательные выводы и решил про себя, что ему нужно еще отработать три адреса пропавших без вести женщин, а уж потом делать какие-то выводы.
***
Сергеев проснулся от шума, который доносился с кухни. Он потянулся и, свесив ноги с кровати, стал искать ими домашние тапочки. Нащупав, он надел их и направился на кухню. Открыв дверь, он увидел Мадину, которая что-то готовила.
– Ты давно пришла? – спросил он ее.
– Минут сорок назад. Есть будешь? – поинтересовалась она у Алексея.
Мадина уже вторую неделю жила в доме Сергеева. На той неделе ее уволили с работы за два прогула. Она не стала скандалить, молча, забрала документы в отделе кадров, получила остатки зарплаты и поехала домой. По дороге она заехала в садовое общество «Каенлык», в котором работал охранником ее новый знакомый Алексей.
Она рассказала ему о своей проблеме и, как бы, между прочим, сообщила о возможном скандале дома.
– Оставайся у меня. Живи, дом большой, места нам хватит. Будешь заниматься хозяйством. Думаю, что с голоду мы с тобой не умрем, – предложил он ей.
Мадина сходила в магазин, купила литр водки, закуску и вернулась в дом, где ее ждал Сергеев. Она быстро собрала на стол, и они стали обедать. Через некоторое время женщина почувствовала, что опьянела. Она стала много говорить, смеяться. Похоже, все это забавляло Алексея. Он обнял ее за плечи и поцеловал в губы.
Она почувствовала, как у нее закружилась голова, и ей вдруг стало так хорошо и легко с этим человеком, что она сама стала его целовать, чувствуя, что начинает медленно растворяться в его объятиях. Мадина не обратила внимания на то, что Алексей уже расстегнул пуговицы ее кофты и начал нежно ласкать ее набухшие от неги соски. Она застонала от охватившего ее желания, глаза ее закатились, а дыхание стало частым и глубоким.
Алексей поднял ее на руки и понес на кровать. Она на какой-то миг почувствовала боль, это он заломил ей руки и привязал их к спинке металлической кровати. Ей нравилась его необузданная грубая сила, с которой он овладевал ею. Она стонала от удовольствия и боли, которую испытывала во время полового акта. Женщина, словно заводная игрушка, все требовала и требовала этой боли и удовольствия. Когда он устал и лег рядом с ней, она впервые в жизни поняла и почувствовала всю прелесть секса с этим человеком.
– Леша, развяжи мне руки, – тихо попросила она. – Я принесу тебе воды. Я смотрю, ты сильно устал.
Она встала с постели и, виляя голыми ягодицами, направилась на кухню. Через минуту она вернулась, неся в руках ковш с холодной водой. Алексей сделал несколько глотков и вернул ей ковш обратно.
– Леша, мне нужно домой, – произнесла она. – Ты меня проводишь?
– Я думаю, что тебе не стоит идти домой в таком состоянии. Может, ты это сделаешь завтра, когда проспишься?
– Нет. Я хочу пойти сейчас. Мне все равно, в каком я состоянии, пьяная или трезвая. Я не школьница, и мне глубоко наплевать, что подумают обо мне соседи и мать. Я сама себе хозяйка и делаю то, что хочу.
Он смотрел на нее и впервые не испытывал к женщине никакого отвращения. Ему даже показалось, что она – единственный на свете человек, который может понять его. Он встал с кровати и тоже стал одеваться.
– Погоди, я провожу тебя, – предложил он ей.
Они вышли из дома и, закрыв дверь на замок, направились в поселок.
***
Несмотря на позднее время, в доме Шариповых горел свет. Мадина открыла калитку и вошла во двор. Не успела она подойти к входной двери, как та открылась, и на порог вышла мать.
– Ты, где шляешься? – с угрозой в голосе спросила она дочь.
– Зашла к знакомым, посидела немного, – ответила Мадина.
– Да от тебя за три версты водкой пахнет. Я тебе, «шалава», покажу, как водку пить! – произнесла мать и, схватив первое, что ей попалось под руку, ударила лопатой по голове дочери.
– Ты что делаешь, мама?! – закричала дочь. – Ты же убьешь меня!
– Ну и пусть. Лучше вообще не иметь никакой дочери, чем иметь дочь проститутку. Одного в подоле принесла, хочешь принести и второго? Мне соседка все рассказала. Я знаю, что тебя, как прогульщицу, уволили с работы. Ты думаешь, что я кормить тебя буду. Хватит мне твоего сына!
Она снова замахнулась лопатой, но в этот раз Мадине удалось увернуться от удара. Она повернулась и бросилась бежать к калитке. Мать, размахивая лопатой и громко крича что-то непристойное, устремилась за ней.
Она успела выскочить на улицу, прежде чем очередной удар лопаты достиг ее спины.
– Проститутка! Чтобы больше ноги твоей не было в этом доме. Где пила, туда и иди! – неслось ей вслед.
Она свернула за угол и увидела Сергеева, который стоял на другой стороне улицы и, поджидая ее, курил. Она бросилась к нему на грудь и зарыдала. Он нежно погладил ее по голове и поцеловал в губы.
– Я же тебе говорил, чтобы ты сегодня не ходила домой. Я так и знал, что все этим закончится. Ты не переживай, все будет нормально.
– Нет, Леша, ты мою мать не знаешь. Если она сказала, что меня больше не пустит на порог, значит, не пустит. Жалко сына не увидела. Да, ладно, ему с бабушкой будет лучше, чем со мной.
Она перестала плакать и прижалась к нему всем телом. Она вдруг снова почувствовала желание близости.
– Я хочу тебя, – тихо произнесла она. – Пойдем быстрее к тебе, а то я изнасилую тебя по дороге к дому.
Алексей был удивлен таким перепадом ее настроения: еще секунду назад она горевала о том, что мать выгнала ее из дома, и вдруг у нее возникает неприкрытое желание близости.
–Я согласен, – сказал он, улыбаясь ей в ответ.
– На что согласен? – спросила она его.
– Чтобы ты меня изнасиловала. Я люблю грубость, люблю смотреть, как плачут люди. В этот момент я испытываю какое-то необъяснимое чувство превосходства над другими людьми. Ты знаешь, когда я отбывал свой первый срок, то перечитал практически всю тюремную библиотеку. Я понял, почему Джек-Потрошитель убивал женщин.
– Почему? – спросила Мадина.
– Ему нужно было самоутвердиться в обществе. Ему хотелось славы. Заметь, он не насиловал их, он просто их убивал и от этого, похоже, испытывал сильнейший оргазм, которого не было от обычной близости с женщиной. Я тоже хочу все это испытать, пройти весь его путь. Ведь его так и не нашли. Он оказался намного умнее всех этих полицейских вместе взятых.
– Леша! Мне страшно, – произнесла она и прижалась к нему.
– Ты не бойся, я тебя не убью, если ты будешь молчать и делать все, что я тебе прикажу. Если тебе страшно, то можешь прямо сейчас уходить от меня и бежать в милицию. Правда, что ты им там расскажешь?
– С чего ты взял, что я побегу в милицию? Я от тебя, Леша, никуда не уйду. Ты можешь убить меня, если почувствуешь, что я тебя предала.
– Посмотрим, жизнь покажет, – ответил он.
Они остановились около двери дома. Он достал ключи из кармана и открыл ее. Они вошли в дом и направились на кухню, где на столе стояла недопитая бутылка водки.
***
Истекали сроки, отведенные Абрамовым начальником Управления уголовного розыска на изучение розыскных дел. Однако, сделать какой-то окончательный вывод по ним Виктор еще не мог. Этому препятствовали многие внезапно возникшие обстоятельства.
Во-первых, три оставшихся, на тот момент не изученных розыскных дела почему-то срочно запросила республиканская прокуратура. С чем все это было связано, он не знал, но ему пришлось направить эти дела в их адрес.
Во-вторых, неожиданно возникший конфликт с Козиным, который обвинил его в том, что он копает под него и хочет занять его должность. Виктор, конечно, догадывался, откуда дует этот ветер, наблюдая за поведением начальника отделения. Тот в очередной раз заявил, что собирается уйти на пенсию и хотел бы передать свое отделение в надежные руки Козина, но этому якобы мешает активная работа Абрамова, который может склонить чашу весов в свою пользу.
– Слушай, Валерий Михайлович! С чего ты взял, что я претендую на должность начальника отделения. По-моему, ты ее заслуживаешь ее больше, чем я. Я работаю в отделении всего полтора года, а ты – более десяти лет. Сам подумай, кого может назначить руководство Управления на эту должность. С другой стороны, почему вы все решили, что наш начальник собирается уходить? Судя по всему, ему здесь вполне комфортно. Где он может читать газеты и получать за это деньги?
Этого, наверное, не нужно было говорить, но Абрамов почему-то не сразу это понял. Теперь ему приходилось обороняться уже от двух человек.
– Что ты из себя возомнил, что позволяешь себе такие высказывания? Ты всего полтора года в розыске. Ты считаешь, что если тебе дает индивидуальные задания сам начальник Управления, значит, ты намного лучше нас? – произнес начальник отделения. – Я двадцать пять лет проработал в системе уголовного розыска и насмотрелся на таких выскочек, как ты. Все они плохо закончили свою карьеру, а я вот, в отличие от них, все еще работаю. Не тебе судить, что я делаю на работе, читаю газеты или играю в шахматы. Ты думаешь, что об этом не знает начальник Управления? Он все знает и, если молчит, значит, его это вполне устраивает.
– Слушайте, Фанис Гараевич! Зачем вам этот скандал? Вы же сами его спровоцировали. Судя по всему, вас палкой с работы не выгонишь, и вы все это специально делаете, чтобы мы с Козиным перегрызли друг другу глотки. Вы же великолепно знаете о стремлении Козина занять эту должность, в случае вашего ухода. Зачем вы лишний раз разжигаете в нем все это? Я вам несколько раз говорил, что не претендую на вашу должность и никогда не стану подсиживать никого из вас. Однако если мне предложат ее, я отказываться не буду, так как руководству Управления виднее, кого назначить на эту должность – меня или Козина.
– Ты слышал, Валера? Вот истинное его лицо. Сначала говорит, что его не интересует эта должность, а потом вдруг заявляет, что не откажется от нее, если ему ее предложат. Ты думаешь, почему он бегает к Костину? Не просто так. И просто так люди, как он, не работают. Ведь ты, Валера, не ходишь в специальную библиотеку и не сидишь там, часами изучая труды американских психологов. Он хочет блистать своей эрудицией на нашем сером фоне.
Виктор сидел и молчал. Он давно усвоил, что спорить с руководством абсолютно бесполезно, прав тот, у кого больше прав. А их всегда бывает больше у начальника, и спор лишь разжигает в них желание задавить тебя в самом зародыше.
– Чего молчишь? – с вызовом спросил Абрамова Козин. – Разве начальник не прав? Ты, наверное, не только получаешь от Костина указания, но и стучишь ему на всех?
Виктор невольно усмехнулся.
– Зачем мне на вас стучать, если руководство и так все знает о вас? Только что начальник нам сам сказал, что руководство в курсе, что он читает газеты на рабочем месте. Вот и делай вывод сам, если ты не такой глупый. Я не хочу с вами спорить и доказывать свою правоту. Как говорил мне в свое время командир в Афганистане, правда есть правда, и ее не надо доказывать. Доказательства требуются ложь, когда ее хотят представить в виде правды. Абрамов встал из-за стола и направился к выходу.
– Ты куда? – строго спросил Виктора начальник отделения.
– Работать, – коротко ответил он.
***
Абрамов вышел из электрички и, достав сигареты из кармана куртки, закурил. Быстро покурив, он направился к зданию железнодорожной станции. Народу там было не очень много. Увидев в углу помещения билетную кассу, Виктор пошел к ней.
– Девушка, здравствуйте. Я из уголовного розыска. Посмотрите, пожалуйста, вот на эти фотографии. Может, вы кого-то из них видели случайно здесь. Возможно, кто-то приобретал у вас билеты?
Она взяла в руки фотографии без вести пропавших женщин и стала их внимательно разглядывать. Через минуту она вернула их Абрамову.
– Извините, но я никого из этих женщин не видела. Мне очень жаль, что я не смогла вам помочь. Вы покажите эти фотографии бабушкам, которые торгуют у станции, может, кто из них и вспомнит кого-то.
Он поблагодарил ее и направился к выходу их здания. Площадь около станции была небольшой, и Абрамов сразу же увидел группу старушек, торгующих солениями и свежими овощами.
– Здравствуйте, бабули! Я – из милиции, – произнес Виктор, тем самым вызвав переполох среди них.
Многие из старушек стали быстро укладывать свои продукты в сумки и корзины и в спешном порядке покидать свои насиженные места.
– Вы куда, женщины? – удивленно спросил Виктор их. – Я просто хотел с вами поговорить!
Он остановил за рукав одну из них и, вынув из кармана куртки фотографии, протянул ей.
– Скажите, вы случайно никого из этих женщин не видели здесь? – спросил Абрамов. – Посмотрите внимательнее, я разыскиваю их.
Женщина осторожно взяла в руки фотографии. Через минуту они пошли по рукам торговок.
– Валя! – обратилась одна из них к своей соседке. – Посмотри, пожалуйста. По-моему, эта женщина покупала у тебя соленые огурцы. Она еще стала скандалить, что огурцы у тебя полупустые. Помнишь?
Валентина взяла в руки фотографию и стала ее внимательно рассматривать.
– Нет. Это не она. Та была немного старше и больше походила на алкоголичку.
– Да, ты что, Валентина? Это точно она. Только здесь на фотографии она вся напомажена, а в жизни она немного помята. У меня хорошая помять на лица, и я не могу ошибиться.
– Скажите, эта женщина была одна или с кем-то? – спросил Абрамов ее. – Постарайтесь вспомнить, это очень важно.
– Вот этого, молодой человек, я не помню. Могу сказать лишь одно, что подошла она к Валентине одна. С кем она была, сказать не могу.
– А вы случайно не помните, в какую сторону она направилась? Я имею в виду – в поселок или на перрон?
– Не помню. Извините. Думаю, что она могла пойти в поселок, так как мне тогда показалось, что она приехала сюда на казанской электричке.
– Спасибо за помощь. Удачной вам торговли, – поблагодарил Виктор женщину и направился в сторону поселка.
Абрамов шел по его улице, абсолютно не ориентируясь среди маленьких деревянных домов и двориков. Только когда уперся в пустырь, он понял, что одному ему с заданием не справиться. Заметив идущего в его сторону мужчину, Виктор направился навстречу ему.
– Извините, вы не подскажете, где у вас находится милиция? – спросил он его.
– Городской отдел или поселковое отделение? – вопросом на вопрос ответил мужчина. – Городская милиция – в Зеленодольске, а поселковая, вон за тем домом, – ответил он и показал рукой на двухэтажное здание.
– Спасибо, – поблагодарил его Абрамов и направился в указанном ему направлении.
***
Виктор стоял около входной двери поселкового отделения милиции, которое располагалось на первом этаже двухэтажного дома дореволюционной постройки. Входная дверь, растрескавшаяся от времени, была довольно массивной и невольно вызывала уважение. Абрамов докурил сигарету и, бросив окурок в урну, потянул на себя дверь и очутился в большом коридоре, в котором было всего четыре двери. Все они были старыми и покосившимися от времени.
«Интересно, сколько прошло людей через эти двери? – подумал он. – Сколько они видели сломанных судеб и отчаявшихся в справедливости людей».
Три двери оказались закрытыми. Абрамов потянул на себя четвертую и оказался в небольшом помещении, в котором стояли три стола. За одним из них сидел молодой лейтенант и что-то писал в толстом журнале.
– Разрешите? – спросил он офицера, входя в кабинет.
Лицо лейтенанта исказила недовольная гримаса. Он отложил в сторону журнал и посмотрел в его сторону.
– Что у вас, гражданин? – спросил он Виктора. – Неужели не видите, что я занят?
– Почему вы так плохо встречаете гостей, товарищ лейтенант? Я из Управления уголовного розыска, – произнес Абрамов и присел на свободный стол. – Где остальные сотрудники отделения?
Лицо лейтенанта покраснело. Он растерянно посмотрел на Виктора и попытался убрать со стола журнал, но сделал это как-то поспешно и нерасторопно: журнал упал на пол, и из него высыпались несколько ориентировок. Абрамов поднял одну из них и положил перед собой. Эта была ориентировка по розыску без вести пропавшей Хасановой Гульнары Абдулловны, которую разыскивали сотрудники Советского районного отдела милиции. Как ни странно, но именно на нее указали оперативнику торгующие на станции женщины.
Лейтенант поднял ориентировки и сунул их обратно в журнал. Положив его на соседний стол, он встал и представился Абрамову.
– Участковый инспектор Гараев. Остальные сотрудники отделения находятся на своих участках.
– Значит, вы – дежурный по отделению? – спросил его Виктор.
– Получается, вроде бы так, – ответил лейтенант.
– Вот что, Гараев! Я приехал сюда по розыску женщин, пропавших без вести. Считаю, что их исчезновение связано с вашим поселком. Одну из пропавших последний раз видели на железнодорожном вокзале Казани. Она садилась в электричку «Казань – Зеленый Дол». Вторую видели на перроне вашей станции. Третья, со слов родителей, собиралась погостить в вашем поселке у подруги, после чего исчезла бесследно. А сегодня ваши женщины, торгующие на станции продуктами, признали на одной из фотографий пропавшую без вести Хасанову. Скажите, что ответили вы по всем этим ориентировкам, поступающим в ваш адрес? Ни на минуту не сомневаюсь, что вы ответили таким образом, что проведенными оперативно-розыскными мероприятиями установить их местонахождение не представилось возможным. И вы отвечали, не выходя из этого кабинета. Попробуйте опровергнуть это. А, сейчас, найдите мне начальника отделения. Я хочу встретиться с ним и переговорить по всем этим вопросам.
– Где я его найду? – растерянно спросил он Виктора. – Я же не знаю, куда он ушел?
– Я тоже не знаю, где он, и поэтому прошу вас найти его.
Гараев пододвинул к себе телефон и стал крутить его диск. Прошло минут тридцать, прежде чем он нашел своего начальника.
– Товарищ майор! Здесь человек из МВД просит вас срочно прибыть в отделение, – доложил ему лейтенант. – Нет, я не в курсе. Похоже, его интересуют пропавшие без вести женщины.
Он закончил говорить и положил трубку.
– Майор сказал, что минут через тридцать будет, – доложил он Абрамову.
– Неплохо вы здесь живете, – произнес Виктор. – Полная свобода. Один раз в неделю отписался, и снова тишина.
– Зря вы так говорите, товарищ капитан. Вы знаете, сколько мы садовых обществ и товариществ обслуживаем. Сейчас весна, и все горожане рванули на свои участки. Люди приезжают и видят, что за зиму их домики обчистили. Пишут пачками заявления, а мы должны искать этих воров.
Абрамов посмотрел на него и невольно вспомнил свой прошлогодний случай с задержанием садовых воров.
***
Утром Абрамову позвонил его осведомитель и сообщил, что вчера встретился со своими знакомыми, которые занимаются кражами из садовых домиков.
– Виктор Николаевич, что мне делать, они зовут меня с собой на дело?
– Ни в коем случае не ходи. Найди хороший предлог и откажись от этого дела. Ты мне скажи, куда конкретно они хотят пойти?
– Я лучше вам скажу, где они хранят похищенные вещи. Поймите сами, я не могу их спрашивать, куда они пойдут, это может вызвать у них подозрение.
– Где они хранят похищенные вещи?
– Записывайте, – произнес он и назвал Виктору адрес.
– Слушай, Захар, я тебе еще раз говорю, на кражу не ходи. Ты понял меня?
– Все понял. Я лучше смотаюсь из города, так будет вернее.
Услышав короткие гудки отбоя, Абрамов положил трубку на рычаг телефона и взглянул на начальника отделения.
– Сейчас мне позвонил мой человек. Есть возможность взять воров, грабящих садовые домики. Говорит, что группа состоит из пяти человек, и, по их словам, они нагрели около сотни домов. Может, нам самим их взять, а затем передать ребятам из Кировского отдела милиции?
– Слушай, Абрамов! Ты человек не опытный в розыске, и все это для тебя в новинку. Мне твои садовые воры – «по барабану». Кроме головной боли, от них ты ничего не получишь, поверь мне, старому оперу. Я бы на твоем месте отправил эту информацию на «землю», пусть работают.
– Все дело в том, что мы их сможем взять с поличным. Пока я буду отправлять эту бумагу в Кировский отдел милиции, пройдет время, и они смогут перепрятать все в другом месте.
– Все может быть. Дело твое, хочешь задержать, задерживай. Я тебе мешать в этом не буду.
– Тогда я с вашего разрешения возьму с собой Мартынова и Семенова, как вы на это смотрите?
– Приказать я им не могу: это выходит за их функциональные обязанности. Они, в конце концов, не сотрудники по борьбе с имущественными преступлениями. Если согласятся, то я не против этого.
Услышав это, Виктор обрадовался, так как раскрыть сотню дачных краж удается не каждый день. Около восьми часов вечера Абрамов встретился с ребятами, и они, поймав такси, поехали в поселок Юдино, что рядом с городом. Оперативники сравнительно быстро добрались до Дворца культуры железнодорожников и, выйдя из машины, направились в сторону Белявского поселка. Минут через десять они брели уже в полной темноте, так как электрического освещения в поселке никогда не было.
– Виктор, далеко еще до адреса? – поинтересовался у Абрамова Мартынов.
Он промолчал, так как сам не представлял, где находятся эти улица и дом. С неба неожиданно посыпалась снежная крошка, и стало довольно холодно. Виктор поднял воротник пальто и поправил шарф. Заметив одинокого мужчину, они всей небольшой группой направились в его сторону.
– Гражданин! – обратился к нему Семенов. – Вы не подскажете, как нам пройти к этому адресу.
Семенов назвал улицу и дом, чем вызвал у мужчины улыбку.
– Вы, ребята, шутите? – почему-то спросил он у них. – То, что вы разыскиваете, находится на другой стороне улицы.
Они удивленно посмотрели друг на друга. Первым из этой глупой ситуации вывернулся Виктор.
– Ну, ты и молодец, Юра! Доверься тебе в следующий раз, – сказал Абрамов, стараясь придать своему голосу веселые нотки. – Ты же сам утверждал, что хорошо знаешь поселок, и нам не придется там блуждать.
Юра сделал обиженное лицо и отошел в сторону.
– А вы кого ищите? – спросил Абрамова мужчина.
Виктор на миг замешкался, не зная, как ответить на его вопрос.
– Мой друг Володя пригласил меня в гости к своему старому другу. Сказал только адрес. Вот мы и ходим по поселку, разыскивая этот дом.
Мужчина улыбнулся. Он, по всей вероятности, не поверил им.
– Вот что, парень! Вы, похоже, из милиции, и поэтому я вам скажу честно, что в этом доме сейчас никого нет. Ушли они втроем еще часа два назад. Хозяина дома зовут Разрывин Георгий. Думаю, что придут домой они не раньше десяти часов.
– Ты – прав, отец, мы действительно из милиции, – произнес Абрамов и показал ему служебное удостоверение. – Это плохо, что мы не застали их дома. Придется, видимо, ждать.
– Ребята, заходите ко мне. Пока ждете, чайку попьете, телевизор посмотрите. Как они придут, вы сразу увидите и услышите.
Им ничего другого не оставалось, как согласиться с предложением мужчины.
***
Они сидели в теплой и ухоженной комнате и смотрели телевизор.
– Михаил Федорович, а где ваша супруга? – поинтересовался Виктор у него.
– На работе, – коротко ответил он Абрамову. – Она работает на железнодорожной станции диспетчером.
Хозяин замолчал и, отодвинув в сторону занавеску, посмотрел на улицу.
– У них главным будет Женька Белоконь, они называют его «Белым». Он раньше проживал в нашем поселке, а потом его посадили за кражи из магазинов. Мать не дождалась его и умерла с год назад. Дом на себя оформил его младший брат. Он разошелся с женой, оставил ей с сыном квартиру, а сам перебрался жить сюда. Когда «Белый» вернулся из заключения, между ними вспыхнул скандал, так как младший брат отказался прописывать его в дом матери. Скандалили они сильно, полпоселка сбежалось посмотреть на это. Женька тогда и порезал своего брата, правда, тот не стал обращаться в милицию и сообщил врачам, что сам в темноте в сарае наскочил на косу.
После этого скандала он поселился у своего старого товарища Разрывина, они с ним дружили еще со школы. Тот жил один и отказать в угле своему товарищу не мог. Недели две они все вместе пили: Разрывин, «Белый» и его друзья по зоне. Потом взялись за старое, стали грабить квартиры. Все награбленное у них скупала Верка, продавщица из нашего поселкового магазина. Теперь они перешли на кражи из садовых домиков. Тащат все, что попадет им под руку: старые холодильники, телевизоры, посуду. Женька все это куда-то возит и продает за бесценок. Об этом весь наш поселок знает, но все молчат, боятся «Белого» и его друзей. Вот и сегодня они, похоже, тоже направились на дачи.
Он замолчал и снова, отодвинув край занавески, посмотрел на улицу.
– Михаил Федорович, а почему вы решили, что они пошли грабить дачи? – задал ему вопрос Виктор. – Они, наверное, вам об этом не сказали?
– А тут и говорить ничего не нужно. Раз взяли с собой тачку, значит, пошли «шастать» по дачам. Сейчас их время: людей на дачах нет, сторожей, как правило, тоже не бывает. Да и кто из сторожей будет умирать из-за чужого барахла? Никто! Так что бери, не хочу. Люди только весной поймут, что их домик ограбили, некоторые побегут в милицию, а другие и нет. Все боятся, что жулики могут сжечь их дома. На это они и рассчитывают.
Абрамов сразу же вспомнил слова своего начальника и невольно задумался.
«Ну, задержим мы их с ворованными вещами, а что дальше? Где искать потерпевших? Ведь закон трактует, что если нет потерпевших, то нет и краж. Что тогда с ними делать? Придется извиняться и отпускать».
Размышления Виктора прервал хозяин дома.
– Вон идут, еле волокут награбленное барахло, – произнес он и сплюнул на пол.
Абрамов отодвинул занавеску и посмотрел на улицу. По ней шли три человека и толкали впереди себя тележку, на которой находились какие-то вещи. Виктору удалось разглядеть лишь холодильник, который лежал на тележке с его стороны.
– Спасибо, Михаил Федорович. Нам нужно уходить, – сказал Абрамов и пожал руку хозяину дома.
Он проводил их до двери и пожелал нам удачи.
***
Они возились в гараже, не обращая никакого внимания на редких прохожих, идущих по улице. Когда они закончили укладывать похищенные вещи, Абрамов тихо спросил, наставив на них свой пистолет:
– Ребята? Вы закончили свою работу?
Его голос был подобен выстрелу, прозвучавшему в тишине. Двое мужчин безропотно подняли руки, сразу же сообразив, кто перед ними находится. Только один из них, опрокинув на землю немного задумавшегося Семенова, бросился бежать в сторону темнеющего леса.
– Вяжите их! – произнес Виктор и устремился вслед за бегущим человеком.
Мужчина бежал первые сто метров неплохо, и поэтому Абрамов сразу же оценил его хорошие физические данные. Однако, пробежав метров триста, он стал сдавать. Расстояние между нами заметно таяло.
Неожиданно мужчина резко свернул влево и побежал вдоль забора кладбища. Абрамов на бегу достал из кобуры пистолет и взвел его. Словно прочитав мои мысли, мужчина нырнул в проем забора и мгновенно исчез в темноте.
– «Белый»! Выходи с поднятыми руками! – крикнул Виктор. – Не заставляй меня стрелять!
– А ты меня сначала возьми, мент, а потом диктуй свои правила! – выкрикнул он и выстрелил в сторону Абрамова.
Дробь, словно рой пчел, пронеслась над головой Виктора.
– Вот этого не нужно было делать! – крикнул он в темноту и, упав на живот, медленно пополз, в сторону вспышки.
– Слушай, мент! Может, разойдемся по-хорошему. Зачем тебе я? Там двое есть: есть, кого судить, – выкрикнул он, перезаряжая свой обрез. – Чего молчишь? Скажи хоть слово.
Абрамов, молча, полз на голос. Теперь между ними было метров десять. Неожиданно перед Виктором выросла могильная ограда.
«В какую сторону ползти?» – подумал он и решил обойти ее слева.
Но выбранный им путь оказался неверным. Он вновь уперся в могильную ограду. Делать было нечего, ему пришлось развернуться и двинуться в противоположную сторону.
– Мент! Ты что молчишь? Отзовись, не играй со мной в прятки! Мне тоже не нравится, как и тебе, лежать среди этих могил!
Теперь он находился в метрах пяти от Абрамова. Виктор поднял сухую ветку и швырнул ее в сторону. Мгновенно последовал выстрел в то место, где она упала.
– Чего молчишь? Я случайно не нашпиговал тебя свинцом, мент? – выкрикнул мужчина.
Услышав, что он стал перезаряжать обрез, и, используя эту внезапно возникшую паузу, Абрамов рванул вперед. Выскочив из-за ограды, он всем телом навалился на мужчину. Тот, похоже, не ждал нападения с этой стороны и растерялся на какую-то долю секунды. Как Виктор и предполагал, он оказался крепким малым. Они минуты две катались по земле между могил, прежде чем Абрамову удалось его скрутить. Он невольно вспомнил преподавателя рукопашного боя, обучавшего его азам этого дела.
«Существует, Абрамов, множество приемов захвата, но ты должен автоматически владеть лишь одним из них. Запомни это слово, автоматически, если, конечно, хочешь выжить в этой борьбе».
Виктор, молча, смотрел на поверженного им врага, не испытывая к нему никаких чувств: ни злости, ни жалости. Автоматически проведенный им прием позволил не только лишить его возможности применить оружие, но и скрутить его.
Белоконь лежал на земле и тихо стонал. Абрамов наклонился над ним и зажег спичку, чтобы хорошенько рассмотреть его лицо. Судя по внешности, ему было около тридцати лет. Редкие светлые волосы прилипли к его мокрому лбу.
– Чего смотришь? – произнес он сквозь зубы.
– Да, так. Мне просто интересно: сейчас твои сверстники головы кладут в Афганистане, а ты, гад, здесь по дачам шаришь.
– Скажи спасибо Богу, что тебе повезло. Я бы над тобой так не стоял и не смотрел бы на тебя. Чего уставился? Жалко, что я не попал в тебя.
– Я бы на твоем месте не стал так говорить. Зачем тебе лишние сложности?
– Думаешь, что ты меня испугал? Да мне глубоко наплевать на смерть и тем более на тебя.
Абрамов схватил его за шиворот, поднял с земли и толкнул в спину стволом пистолета, который он снова вытащил из кобуры.
