Александр Курзанцев
Контрзащита
Хмуро кивнув, Рраум резко развернулся, направляясь к выходу, но я успел поймать его за рукав.
– Офицер!
Он обернулся ко мне, с удивлением рассматривая. Я отпустил руку, с опозданием соображая, не нарушил ли какое-нибудь правило майларского поведения. Вдруг у них такое считается оскорблением. Однако, видя, что ничего, кроме удивления, на лице майлара не отражается, я успокоился и негромко сказал:
– Я – майор Комаров. Мне хотелось бы после заседания Совета переговорить с вами на интересующую нас тему.
После пары секунд раздумий Рраум ответил:
– Хорошо, свяжитесь со мной, когда всё закончится, – и сбросил мне свой код информера. – До связи.
Повернувшись, я поймал подозрительный взгляд Нахирра и услышал, как директор коротко буркнул:
– До свидания, – также уходя куда-то вглубь Зала Совета.
– Ну же, ну же, Совет уже ждёт, – заторопился Сулимов, хватая О’Киффа и буквально таща за собой.
Я пошёл вслед за ними, но вопрос, при чём тут какой-то специальный наблюдатель Фрайс и что за косвенные данные указывают на его причастность к нападению на колонию, никак не шёл из головы. Правильно, что перехватил этого Рраума, может, что-то полезное и узнаю…
Час, проведённый с представителями Совета, ничего толком не дал. Сначала нам выразили соболезнование по поводу неспровоцированного нападения на колонию Новая Земля, однако напомнили, что ранее Альянс предупреждали о риске освоения миров, граничащих с неразведанными секторами. Затем строго отчитали, что мы заблаговременно не сообщили о находке на планете – видимо, том самом объекте. И в итоге пообещали разобраться как следует и наказать кого попало. По крайней мере, я так это понял. И обещали, кстати, прислать этого самого специального наблюдателя.
Сулимов напоминал побитую собаку, О’Кифф в ярости сжимал кулаки, а я раздумывал о Фрайсе и о структуре специальных наблюдателей. Похоже, придётся вспоминать свой опыт опера ФСБ, слишком уж тут всё было странно.
Интерлюдия 3
ВБА «Дальний-1»
Старинов стоял в полумраке кабинета, опершись о край окна, разглядывая черноту, разлившуюся за бронестеклом. Мощные плиты брони, в случае угрозы прикрывавшие окно, сейчас нависали сверху и снизу, готовые в любой момент схлопнуться. Сзади на столе чуть светился рабочий планшет да неярко горела индикация дверной панели. А за стеклом, отделявшим контр-адмирала от пустоты вакуума, россыпью огней вольготно обосновалась основная ударная сила русского флота, без малого сто сорок вымпелов.
Ближе всего расположился самый крупный корабль флота – линкор «Союз», его километровую тушу намётанный глаз Старинова угадывал без труда, несмотря на множество огней других судов. Недавно на стапелях для русского флота был заложен второй линкор нового класса – «Новороссийск». Он обладал огромной боевой мощью: 156 корабельных орудий второго класса обеспечивали невероятную плотность огня. С введением в строй таких монстров нужно пересматривать схему построений боевых ордеров: если линкоры класса «Союз» с курсовыми орудиями первого класса действовали преимущественно из-за крейсеров первой линии, нанося точные и смертельные удары по единичной цели, за что заслуженно были поэтично прозваны «Мизери-корд», то новые линкоры, имея такую плотность бортового залпа, должны прорываться внутрь боевых порядков противника, опережая основные силы флота, разрушая вражеский строй и выдавая максимум ДПС[2] всем противникам в сфере действия орудий, после чего в организованный ими прорыв вбивался клин из крейсеров, довершая разгром.
Километрах в пятидесяти угадывались по конфигурации бортовых огней тяжёлые крейсеры: несколько устаревших класса «Гангут», однако основной костяк, более семидесяти процентов, удалось сформировать из новых, класса «Грозный». С другой стороны ВБА под прикрытием её мощных орудий была организована стоянка авианосцев. Несколько не уступавших линкору размером кораблей несли в общей сложности около тысячи истребителей, перехватчиков и штурмовиков, реализуя концепцию москитного флота.
Ну и конечно же 3-я разведывательная флотилия, лелеемое и самое любимое детище контр-адмирала. Более тридцати быстроходных фрегатов, с капитанами, которым сам чёрт не брат. По уровню подготовки экипажи флотилии на голову превосходили весь остальной флот. Всё время в рейдах: слабо изученные секторы, а кое-кто и за границу изученной Галактики хаживал, стычки с пиратами, холорианцами и прочими отбросами большой галактической семьи, в которой, как известно, не без урода. Высадки на неосвоенные планеты, разведка неопознанных сигналов. Кто-то рвался в флотилию, кто-то открещивался от назначения туда, как чёрт от ладана, не было только равнодушных. Их любили за удачливость, лихость и блеск чуть прищуренных глаз, но были и те, кто замечал седину у тридцатилетних капитанов, морщины, прорезавшие лоб, залёгшие вокруг глаз, и третий стакан, который пили не чокаясь в полном молчании. Старинов любил своих сорвиголов отцовской любовью, и они отвечали ему взаимностью, уважительно называя Батя.
Мысли контр-адмирала прервал сигнал интеркома, шедший от двери.
– Да! – отходя от окна, бросил Старинов.
В кабинет вбежал порученец. В руке старший лейтенант сжимал планшет, взволнованно протягивая его контр-адмиралу.
– Пётр Михайлович, пришла шифровка с фрегата «Эрестфер», с пометкой «воздух»!
Мгновенно сбросив расслабленное состояние, Старинов перехватил планшет, коротко скомандовал:
– Свет! – Чуть сощурился, когда полумрак кабинета сменился холодным белым светом ламп, впился глазами в текст шифровки. Через долгую минуту, показавшуюся порученцу вечностью, Старинов поднял изменившийся, ставший вдруг жёстким и колючим, взгляд. – Связь с командующим, срочно! Всем командирам 3-й флотилии, через час сбор в малом зале!
– Есть! – Старший лейтенант сорвался с места, а контр-адмирал ещё раз вчитался в сухие строчки:
«„Эрестфер”
Шифротелеграмма № 34/347 ОВ[3]
Расшифровано в 13.35 по корабельному времени.
Старший лейтенант отдела специальной связи Козырев А. В.
Внимание: воздух!
В скоплении Альфа Персея обнаружены следы пребывания чужих. Засечены многочисленные пробои пространства около планетарных систем. В системе Мирфак перехвачена часть кодированного радиообмена, не поддающегося расшифровке, сравнение системы шифрования с имеющимися в базе сигнатурами даёт менее одного процента соответствия по основным кодировочным ключам. Существует опасность обнаружения корабля. Продолжаю дистанционную разведку имеющимися средствами. Запрашиваю поддержку.
Капитан фрегата „Эрестфер” Чехов».
– Значит, всё-таки вторжение, – пробормотал Старинов.
Отодвинув край рукава, привычно сверился с наручным хронометром, засекая время. Оправил китель, убирая несуществующие морщинки на плотной ткани. Потянулся к фуражке, но, досадливо махнув рукой, как был, вышел из кабинета, торопясь в рубку связи. Ситуацию нужно было решать безотлагательно, а Фёдоров был ещё в пути, эскадра вышла с Новой Земли сутки назад, и ещё столько же ей оставалось идти до «Дальнего-1».
Глава 4
Сущность правоохранительных органов никогда не меняется, что в двадцатом веке, что в двадцать четвёртом, хоть у нас, хоть у разномастных нелюдей. Развитие любого общества приводит к всё большей централизации, развитию госаппарата и усилению надзорных и контролирующих функций. Это практически аксиома, и Нулевой Мир не исключение.
Когда я связался с Рраумом, мы договорились встретиться у него в кабинете. СБ занимала немалую площадь, отдел же внутренних расследований располагался в отдельном крыле. Идя мимо одинаковых дверей без табличек, только с порядковыми номерами, нанесёнными на стене справа, я ощущал стойкое дежавю, настолько это напоминало моё родное Управление, пусть и с поправкой на футуризм. Возле двери с номером 210 я остановился и, коснувшись сенсорной пластины, негромко произнёс:
– Майор Комаров.
С мелодичным звонком цвет сенсора сменился с красного на зелёный, и двери разъехались, пропуская меня внутрь. Рраум сидел за слабо мерцающим экраном и что-то быстро набирал на проекционной клавиатуре, его пальцы, узловатые, оканчивающиеся короткими, но крепкими когтями, порхали в воздухе, словно у пианиста при быстрой игре. Не отрываясь, он кивнул мне на кресло, стоящее подле. Я сел и бросил испытующий взгляд вокруг, составляя впечатление об обстановке. В лучших традициях оперской работы на всех горизонтальных поверхностях было пусто, исключая редкие, явно не относящиеся к расследованиям предметы. В углу кабинета стоял, поражая монументальностью, двухсекционный сейф. На стене слева пристроилась большая, два на полтора метра, рамка голопроектора, в настоящее время отключённая. И в общем-то всё, если не считать кресел под нами и стола с компьютером.
– Здравствуйте, Комаров.
– Добрый день, офицер.
– Можно без официоза, просто Рраум. – Это было произнесено со странными нотками усталости в голосе.
Внимательно всмотревшись, я подумал, что майлар напоминает осунувшегося и действительно усталого человека, если, конечно, можно применить к нему это определение. Что-то в таком поведении было странно и настораживающе. Однако я оставил размышления на потом, сейчас гораздо важнее получить всю имеющуюся у Рраума информацию о Фрайсе.
Пальцы майлара выписали финальный аккорд, и, отключив клавиатуру, он откинулся, закачавшись в кресле.
– Фрайс, – произнёс я ключевое слово.
Рраум резко щёлкнул челюстями и, медленно кивнув, поднялся с чуть скрипнувшего кресла.
– Пройдёмся, Комаров.
Идти пришлось далеко, куда-то на нижние уровни, и мы остановились у ограждения боковой галереи. Я проводил взглядом несколько пронёсшихся подо мной аэрокаров. Мы находились в глухом тоннеле, лишённом какой-либо иллюминации, даже редкие надписи были выполнены краской, а не голографическим способом, как повсеместно на Нулевом Мире. Галерея шла почти под самым сводом, купол смыкался в метре над головой. Серо-стальная абсолютно гладкая стена уходила на пару десятков метров вниз, шириной тоннель был метров пятнадцать. Рраум облокотился о перила и запрокинул голову, разглядывая что-то вверху.
– Знаешь, Комаров, – нарушил он тишину, – последнее время меня стало посещать странное чувство: либо у меня начала развиваться паранойя, либо всё намного хуже, чем я думал. – Он замолчал, что-то обдумывая.
А меня вдруг посетила мысль, что майлары во многом похожи на людей. Может, стоящий здесь, рядом со мной, был исключением, но его эмоции я читал легко, и чувство сомнения, грызущее опера, было мне знакомо и понятно. Сведения, которые Рраум собирался мне передать, явно относились к категории секретных, и стань это известно, он легко рисковал и работой, и, возможно, свободой. Он шёл на должностное преступление, и его, офицера, сподвигнуть на это могло только что-то очень серьёзное. И я знал что – предчувствие беды. Это тоже было знакомо, там, в прошлой жизни, доводилось учиться у старых оперов, чутьём, каким-то сверхъестественным нюхом улавливающих систему там, где её даже не было. И похоже, такое же чутьё проснулось и у Рраума.
Наконец решившись, майлар прервал молчание:
– Всё началось с того, что пропал один из моих агентов в порту. Единственное, что он передал в своём сообщении, связавшись по экстренному каналу, что прилетел корабль со странным грузом. Позже на условленное место он не явился, на основной явке тоже следов его посещения не было, на связь больше не выходил.
– Спалился, – резюмировал я.
– Да, – хмуро кивнул Рраум. – Это было несколько месяцев назад. Меня долго мучил один вопрос: почему для связи он использовал экстренный канал, а не оговоренный способ связи, что это был за такой странный груз? Я поднял списки прибывших кораблей. Не все идут на погрузку в тот же день, поэтому список был за три дня. – Майлар снова щёлкнул челюстями и посмотрел на меня. – Комаров, ты знаешь, сколько кораблей прибывают в день на Нулевой Мир? До тысячи! Ладно, я отсеял мелкие яхты и военные суда, но всё равно счёт шёл на сотни! – Рраум порывисто, в возбуждении сделал несколько шагов по узкому пространству галереи. Круто развернулся. В голосе засквозила какая-то гордость пополам с удовлетворением: – И всё же мне это удалось! – Однако, вспыхнув было, он снова помрачнел, медленно вернулся, вновь опершись о перила. Из голоса тоже пропали живые нотки, он опять стал ровный, почти механический. – Я отследил и установил характер груза всех кораблей, кроме одного. Корабля, вся информация по которому оказалась закрыта специальным наблюдателем Совета Фрайсом. Это, конечно, ни о чём не говорит, но некий «запашок» появился. Сам понимаешь, информация носила непроверенный характер, поэтому никакого документирования не велось. Даже начальнику я ничего не докладывал, потому что, только услышь он ССН[4], всё тут же прикрыл бы.
– Нахирр? – уточнил я.
– Нет, – помотал головой майлар. – Начальник отдела расследований. Тот ещё перестраховщик. А Нахирр сам ССН недолюбливает, но против Совета не пойдёт. В общем, копал я на свой страх и риск. Задействовал ещё нескольких своих агентов и узнал интересную вещь. Одну из бандитских группировок вроде как курирует некий специальный наблюдатель. Сам понимаешь, никакой конкретики, слухи, сплетни, по пьяни да с девочками.
Я понимающе покачал головой. Была у меня когда-то одна агентесса. Индивидуалка. Иной раз от клиентов, по пьяни, в сауне или ещё где, такие сведения приносила – пальчики оближешь! Жаль, сгорела на работе – передоз.
По тоннелю пронеслось эхо движущегося аэрокара, мелькнул размытый силуэт, и снова стихло. Даже они были здесь редкими гостями.
– Выйти на эту группу стоило больших трудов, и это стало ещё одним кирпичиком в теорию об участии специального наблюдателя. Систему безопасности и конспирации организовывал явно профессионал. – Майлар выдавил некое подобие усмешки. – Это был, наверное, первый случай, когда пришлось вспомнить всё, чему учили. Даже чтобы просто определить приблизительный состав группы. Кое-как удалось подобрать кандидата на вербовку, и то только одного, к остальным вообще подобраться было крайне сложно. Потом была подготовка вербовки и сама вербовка. – Рраум снова изобразил подобие улыбки, но в голосе слышалась усталость. – Знаешь, думаю, эта вербовка была бы достойна занесения в учебники. Я его обставил со всех сторон по всем правилам, ему просто некуда было деваться. Секретил тоже по высшему разряду. Может, ты в курсе, что личность агента известна только оперу и его начальнику, ну и сотрудникам в учётном архиве. Так вот, даже от них его личность я скрыл, по всем учётам проведя другое лицо. Хотя сообщения в дело вкладывал от него и деньги выплачивал ему, списывая фиктивно. Хорошо ещё, у нас давно забыли, что такое контрольная встреча.
– М-да… – протянул я, на мгновение окунаясь в свои воспоминания.
Мне как-то везло. Из Москвы комиссия, было дело, в рамках проверки затребовала контрольную встречу с агентом. Благо тот был у меня образцово-показательным. У нас ведь какая самая желательная вербовка? На идеологической основе. Сейчас, конечно, называется чуток по-другому, но не суть. В общем, у меня был именно такой. На все вопросы проверяющего отвечал как надо, и о мотивах сотрудничества, и о своих возможностях и обучении. Короче, обошлось, уехали довольные.
Я вынырнул из воспоминаний, а Рраум продолжил:
– От этого агента я и получил подтверждение, что у лидера группы были контакты с Фрайсом. Через него же я вытащил и основной список боевиков группы. Забыл сказать, основной специализацией группы были заказные убийства.
Ну и иногда сопровождение некоего груза, приходящего на Нулевой Мир. Естественно, я, услышав про груз, сделал стойку. И вот тогда совершил самую большую, как оказалось, глупость. Решил всю имеющуюся на тот момент информацию озвучить начальнику и завести оперативный материал, чтобы подключить тёмных. Крайне был необходим технический контроль средств связи и наружка. А в итоге через два дня я потерял напарника, сам чудом оставшись в живых. – Слова падали всё тяжелее, наливаясь могильным холодом. Практически физическая тяжесть будто сильнее и сильнее давила на плечи майлара, сгорбливая его, заставляя тяжелее наваливаться на перила. – От агента тогда пришло последнее сообщение, что он покидает Нулевой Мир, так как весь состав группы шерстят, ища стукача, и ещё прямо указал, что убийство напарника и покушение на меня – дело рук боевиков группы. Материал завернули как неподтвердившийся. Просто плюнув на могилу моего друга. И тут пришла информация о нападении на Новую Землю, а затем прилетели вы, и я вспомнил, что по одному из агентурных сообщений Фрайс как раз готовился для какой-то операции на вашей колонии. По словам агента, вас, землян, он ненавидит страшно. К сожалению, и такие есть среди майларов. Раньше я значения этому не придавал, думал, очередная контрабанда или заказ на кого-то из ваших, землян, вот только отсутствовал Фрайс на Нулевом Мире аккурат во время событий на Новой Земле. – Рраум замолчал, бросив на меня острый взгляд. В глазах его горел огонь обречённой решимости. – А ведь экспертиза входного отверстия и раневого канала в теле моего напарника должна была проводиться, но проведена не была, вернее, эксперту было дано устное указание дать заключение, что характер ранения не позволяет определить тип применяемого оружия. Но самое интересное… – Майлар зло щёлкнул когтями. – Эксперт, кое-чем мне обязанный, рассказал, что по некоторым характерным признакам оружие он установить смог, тем более у него на руках были недавние исследования ранений таким же оружием.
– И что это за оружие?
– А вот, Комаров, ознакомься. – Резким жестом Рраум выдернул из-под одежды небольшой угловатый предмет и, не глядя, почти бросил его мне, словно ему было неприятно держать это в руке.
Пистолет. Непривычно маленький и плоский, он напомнил мне ПСС, в просторечии «Пёс». Хоть и не под человеческую руку, но в ладони лежал плотно. Хищная, даже, пожалуй, агрессивная внешность с тёмным, словно графитовым, не отражающим и не бликующим напылением. Это было оружие не общеармейского или полицейского назначения.
Я поднял на майлара вопросительный взгляд.
– Оцени, Комаров. Ты держишь в руках новейшую майларскую разработку. Пистолет для подразделений внешней разведки. Практически не определяется ни одним типом сканеров, бесшумен, не даёт световой вспышки при выстреле. Есть только один минус: слабая пробивающая способность. Поэтому применяется по не защищённым бронёй целям. – В голосе Рраума сквозила едкая горечь. – Он не поступает на вооружение даже в СБ Нулевого Мира. Ты не в курсе, Комаров, но мой отец – генерал майларской армии, и ему было крайне интересно знать, как ко мне попал этот экземпляр, когда я обратился к нему за консультацией. Однако даже ему не удалось выяснить, как к Фрайсу попала партия засекреченного оружия. Похоже, его действия прикрывает или координирует какая-то группа в Верховном командовании на Миерисе.
Я, фигурально выражаясь, схватился за голову. Миерис – это столичный мир майлар, и, вспоминая слова Кернея о давних напряжённых отношениях с Землёй, я всё стал открывать в новом свете. Получается, действия Фрайса изначально направлялись частью майларских генералов. Некоей группой, допустим, реваншистов, преследующих какие-то цели, вполне возможно, направленные и против человечества. Удар по колонии в эту схему укладывается. Значит, Фрайс, хоть и специальный наблюдатель Совета и считается лицом незаинтересованным, по сути является ставленником майларского командования. Вот только даже если Фрайс и организовывал нападение, какими силами и с помощью кого он его совершил? Пока нет ответов. И что это за линкор? Новая разработка майларов? Или новый игрок, найденный и привлечённый к нападению?
Усилием воли я заставил себя остановиться. Детальный анализ будем проводить потом. Повертев пистолет в руках, невольно оглаживая пальцем хищные обводы, я, встретившись взглядом с майларом, задал один вопрос:
– Почему?
– Почему я всё это тебе рассказываю? – уточнил Рраум.
Я кивнул. Он отвёл взгляд, ссутулившись, напряжённые пальцы когтями пробороздили перила.
– Мой напарник… – Рраум словно подбирал слова, делая долгие паузы. – Я не говорил, но… он был человеком. Нулевой Мир декларирует общие права для всех видов разумных, и в СБ есть представители почти всех. А в моей семье никогда не было ненависти к вам, несмотря на то что мой отец принимал участие во многих… конфликтах. Майлары вообще раса воинов, и мы воюем с солдатами, а геноцид, тотальное уничтожение претит нашему Кодексу. Поэтому желающих человечеству гибели, таких как Фрайс, всё же не так много. А как солдаты вы вызываете уважение. Пожалуй, да, уважение, вот что вынес мой отец из всего этого, уважение к достойному противнику. Поэтому я и согласился на напарника-человека. И после двух лет совместной работы не было у меня друга ближе его. А потом его убили. Вот этим оружием. – Рраум кивнул на пистолет в моих руках и отвернулся.
– Хочешь отомстить? – Я вытолкнул эти слова из себя не без труда, почти физически ощущая сдерживаемую майларом, стоящим напротив меня, смесь горечи, ярости и жажды мести.
– Да, – жёстко бросил Рраум.
– Я помогу. Держи, – протянул я пистолет вперёд рукоятью, возвращая опасный трофей.
Но Рраум, мотнул головой:
– Оставь себе. – Похоже, сама возможность мести встряхнула его, мобилизуя. Движения стали резкими, внутри кипела сдерживаемая сила. – Пойдём со мной, Комаров. Не стоит медлить. Если предчувствия меня не обманывают, то я под колпаком, и о нашей встрече уже доложили. Хоть и не знают пока, где мы.
– Куда сейчас? – Небольшой пистолет я сунул во внутренний карман куртки, запахнул отворот, стягивая края, чтобы ткань под весом оружия не провисала.
– Есть одно место. – Не оглядываясь, майлар вернулся к небольшой двери в стене тоннеля, через которую мы проникли на галерею. Одним движением он разблокировал её. От резкого перепада давления потоком воздуха из открывавшегося створа взметнуло успевшую осесть пыль. Приглашающе махнул: – Надо кое-что взять. Дело обещает быть жарким.
Не знаю, как на Нулевом Мире могли возникнуть трущобы, но здесь, на нижних уровнях, близ основания, был целый лабиринт, полный обитателей. Дно, которое мне почему-то напомнило картинку, виденную в фильме «Разрушитель» со Сталлоне в главной роли. Такие же замордованные, одетые в обноски существа, бродяги, в основном нелюдь, я заметил даже нескольких холорианцев – наших давних противников, проводивших меня, а особенно мой флотский мундир, колючими, полными ненависти взглядами. Рраум, однако, шёл уверенно, с невозмутимым видом. В конце концов мы нырнули в узкий проход, лавируя между куч мусора, и остановились у замызганной двери, со строчкой похабных надписей, сделанных краской. От некоторых букв вниз тянулись засохшие потёки. Майлар произвёл манипуляции с дверью, после чего, внимательно осмотрев узкий коридор, шагнул в открывшийся проём. С лёгким шипением дверь за нами сомкнулась, и я с трудом сдержал возглас удивления.
То, что я увидел, походило на склад. Одежда, от гражданской до комбинезонов военного образца, несколько комплектов лёгкой брони, в одной стопке я различил даже стандартную кирасу десантных подразделений Земного Альянса и оружие…
– М-да, – прищурившись, оглядел я всё это богатство и прикинул, что тут было около двадцати экземпляров стрелкового оружия, от пистолетов до висевшей на самом видном месте снайперской винтовки. «Земная, армейская», – подумал я. Экземпляр был, правда, не новый, изрядно потёртый, и, если не ошибаюсь, на кожухе сбоку было несколько зарубок, словно винтовкой закрывались от ударов холодным оружием.
– Комаров, переодевайся, – кинул мне стопку одежды Рраум, и я развернул тёмно-синий комбинезон. – Надевай, надевай, – поторопил меня майлар, спешно натягивая нечто похожее, но только подогнанное под его фигуру.
– Оперативный гардероб? – поинтересовался я, влезая в комбез, который, на удивление, довольно неплохо на мне сидел, по крайней мере, нигде не жал.
– Угу, – промычал Рраум из-под маски респиратора, подгоняя её. Потом, сдвинув её на лоб, достал из коробки такую же и кинул мне: – Это тоже.
Маска была почти копией корабельного комплекта ИДА[5]экипажа. Быстро примерив, я кивнул, подтверждая, что всё нормально. Придирчиво оглядев меня, майлар указал на выложенный мной пистолет:
– В комбезе с внутренней стороны слева и справа есть карманы, убери туда.
– А табельный? – Стандартный пистолет десантных войск так просто никуда не денешь, это всё равно что пытаться спрятать кирпич.
Рраум сосредоточенно кивнул, ногой пододвинул ко мне коричневый кейс и сам в такой же аккуратно уложил виденную мной снайперку. Закончив с упаковкой и сунув в комбез небольшой пистолет, схожий с врученным мне, майлар накинул на голову капюшон, маска респиратора при этом оставалась сдвинутой, краем выпирая из-под него, и повернулся ко мне.
– Это форма технической службы Нулевого Мира. Комбинезон из спецткани, холодное оружие держит надёжно, гасит удары тупыми предметами, против огнестрела, к сожалению, неэффективен. Маска неплохо защищает от отравления, может как очищать внешний воздух, так и переключаться на замкнутый цикл. Полностью заряженного кислородного элемента при средней физической деятельности хватает на пятьдесят минут, при отсутствии физической деятельности – до двухсот сорока минут. При активной нагрузке, сам понимаешь, меньше.
Оценив достоинства одёжки, я полностью застегнулся и по примеру Рраума натянул капюшон. Подхватив кейс и направившись к выходу, майлар полуобернулся:
– Сотрудники техслужбы – привычное зрелище для местных, почти никто не обращает внимания. Но в случае чего говорить буду я.
Рраум, сунув руку в нагрудный карман, достал тонкую пластинку, на которой высветился такой же, как и на кейсах, логотип техслужбы, после чего проявились фото с должностью. Было написано что-то вроде «старший специалист» какого-то там отдела. Показал мне, я понимающе кивнул. Хороший опер ничего не забудет.
– Начнём с координатора боевых групп, – перешёл майлар к постановке конкретной задачи. – Это своеобразная прокладка между верхушкой и пехотой, но в курсе всех планируемых действий и исполнителей. Давно мечтал взять его за яйца, только раньше оснований не хватало.
– А теперь основания появились? – криво улыбнулся я, на что Рраум страшно оскалился:
– А теперь мне на них плевать. Тех-то, кто выше, брать неудобно, они на верхних уровнях живут, там контроль не в пример жёстче, а эта сволочь живёт недалеко от складов, как, впрочем, и пехота. Это место для них как дом родной, но и нам лучше – можно хоть взрывать, никто не почешется. – Ещё раз проверив нашу амуницию, жаждущий мщения майлар хлопнул по сенсору двери: – Всё, ходу.
На уровнях ближе к складам было почище. И контингент попадался не такой забитый. Я даже сказал бы – слегка быковатый. То в одном месте, то в другом в лёгком полумраке освещения кучковались подозрительные личности. Численность варьировалась от трёх до пяти, и их шарящие взгляды исподлобья, сканирующие всё вокруг, не оставляли сомнений в намерениях. Явного огнестрела не наблюдалось, однако кастетов и намотанных на кисть руки цепей я насмотрелся. На нас, правда, мутные взгляды если и останавливались, то надолго не задерживались, форма техслужбы и впрямь не привлекала к себе большого внимания. Поравнявшись с Рраумом, я на ходу поинтересовался причиной такой неприкасаемости. Хмыкнув, майлар ответил:
– Да было дело, гробанули двоих, только спецотдел СБ тогда тут всё вверх дном перевернул. А местных смотрящих предупредили: если такое повторится, весь квартал стройными рядами пойдёт на спецпоселение в майларский сектор. Техслужба – не шутка, мы всё же находимся не на планете, а на станции. В её ведении всё управление станцией, обслуживание и поддержание в рабочем состоянии. Так что дураков нет к нам цепляться.
Несколько раз свернув – ей-богу, в этом лабиринте без навигатора легко можно потеряться, – мы вышли к нужным дверям. Я встал так, чтобы прикрыть колдовавшего у панели доступа Рраума, осматривая окрестности. Но краем глаза наблюдал, как он инструметроном ломает автоматике мозги. Интерфейс аппаратуры, применяемой майларом, довольно сильно отличался от моего, что, в общем-то, было понятно. Разные стандарты, разные производители. Да и модель явно специализированная, с функциями, отсутствующими в гражданских образцах. Инструметрон торжествующе пискнул под аккомпанемент резкого лязга мгновенно распахнувшихся створок.
– Я убедил ИИ, что в помещениях пожар, сработала аварийная автоматика, – не без гордости прокомментировал Рраум, распрямляясь.
Зайдя внутрь, лёгким мановением руки он заставил двери вновь сомкнуться. Световая сигнализация, волнами бегущая по полу, также потухла, сменяясь нормальным освещением, и я огляделся. Попали мы в коридор, вдоль которого по обеим сторонам располагались двери отдельных апартаментов, из которых начали высовываться любопытные головы. Уверенным, хорошо поставленным голосом Рраум успокоил встревоженных жителей:
– Всё в порядке. – Он продемонстрировал свою карточку. – Техслужба, плановая проверка системы пожарной сигнализации.
Настороженность мигом спала, и большинство дверей с лёгким шипением сомкнулось, только из одной продолжала выглядывать не до конца успокоившаяся старушка неведомой расы.
– А точно всё в порядке? Вы нас не обманываете? – робко поинтересовалась она.
– Нет никакого повода для беспокойства, – заверил её майлар. – Прошу прощения, что причинили вам неудобства.
Она кивнула, однако, похоже, не совсем поверила его словам, но всё же скрылась за дверью. Посмотрев на меня, Рраум тихо произнёс:
– Двадцать пятая, – имея в виду номер квартиры координатора.
Дверь с этим номером обнаружилась почти в самом конце, что нам было на руку. Не сговариваясь, мы синхронно достали пистолеты, а инструметрон жадно вцепился виртуальными лапами в замок, заставляя створки медленно расползтись. Мы плавно перетекли в квартиру, Рраум по правой стороне, я по левой, чуть пригнувшись обшаривая комнаты одну за другой. В первой я быстро повёл стволом – пусто. Во второй… Рраум отрицательно покачал головой, появляясь в проёме. И тут прямо передо мной раскрылась третья.
Выпучившаяся на меня морда ещё стояла перед глазами, а тело на автомате уже действовало. Раз – и сбивается летящая ко мне рука с каким-то предметом. Два – жёсткий захват и рывок на себя. Три – и колено вбивается в живот, практически переломив тело пополам. Захрипевшему бандиту я хлёстко рубанул рукоятью пистолета по загривку, и только когда он начал бесформенным кулем заваливаться на пол, я, опомнившись, встревоженно осмотрел детище майларских оружейников, не пострадало ли оно от такого обращения. Не найдя никаких видимых повреждений, облегчённо вздохнул.
