Александр Курзанцев
Контрзащита
Глава 2
Как говорил генерал Лебедь, если виновных нет, их назначают. Однако в нашем случае назначать никого не пришлось. Мы с О’Киффом, чудом умудрившимся приземлить разваливающийся на ходу крейсер, дожидались своей очереди в приёмной в здании местной администрации, главу которой прибывший через три дня командующий флотом временно выгнал, заняв его кабинет. Вернее, если сказать более точно, когда Фёдоров с четырьмя крейсерами прибыл на Новую Землю, администрация колонии ещё не успела вернуться после спешного бегства под прикрытием 7-й пехотной дивизии, расквартированной на планете.
Первым под тяжёлую руку адмирала попал командир дивизии генерал-майор Старк. Больше всего Фёдорова разъярило то, что Старк, как телок, шёл на поводу у главы администрации колонии Беннета. И вместо того, чтобы организовать контратаку и не дать чужакам закрепиться и уничтожить астропорт, выполнял истеричные требования защиты ценной тушки этого Беннета и его кодлы. Как оказалось, именно он запретил Старку атаковать противника, требуя бросить все силы на защиту от возможного нападения чужих.
Даже из-за двойных дверей был слышен рёв Фёдорова: – Ты, твою мать, кто?! Какого… ты не заткнул это визжащее чмо?! Говно ты, а не генерал! Брысь с глаз моих!
За безграмотное управление наземными войсками, потерю контроля за обстановкой, что привело к утрате одного из важнейших узлов инфраструктуры колонии – астропорта, Старку впаяли неполный ход. На комдива после разговора с командующим было больно смотреть: судорожно вытирая лоб платочком, он просеменил мимо меня, бормоча что-то вроде «Ох крут, ох крут».
Следующим на очереди был командир 103-го полка, чей взвод стоял в охранении археологической экспедиции и астропорта. Ему тоже не позавидуешь. Десант противника, как выяснили после нападения, был не так уж и велик, что-то около трёхсот единиц с небольшим количеством тяжёлых платформ, с которыми нам повезло не встретиться. Первая волна десанта, около двухсот нападавших, захватила астропорт, выбив подразделения полка. Оставшаяся сотня высадилась практически на голову взвода охранения и полностью его уничтожила. Единственной, кто выжил, была сержант Седых. Командиру 103-го полка полковнику Кемптону явно грозило не просто служебное несоответствие: лаборатории, похоже, были прикрытием какого-то ещё более засекреченного объекта. Так что обоснованность решения о небольшой охране, хоть и принятого для как можно меньшего привлечения внимания к месту раскопок, полковнику придётся доказывать военному трибуналу.
Мои догадки подтвердились, когда полковника из кабинета вывели под конвоем, личный пистолет Кемптона адмиральский порученец сдал охране. Проводив взглядом конвой, порученец кивнул нам, приглашая в кабинет. Я оправил китель, разглаживая морщинки и чуть сдвигая назад поясную кобуру, – всё-таки к адмиралу идём, не хрен собачий.
Вам знакомо чувство, когда как под обстрелом тянет вжать голову в плечи и пригнуться? Так вот что-то подобное я ощутил, когда мы вытянулись пред гневными очами адмирала. Вот только я уже давно не гимназистка, пугающаяся грозных взглядов, меня таким не проймёшь, собственно как и О’Киффа, который, сдаётся мне, в иные моменты с командующим и водочки пивал.
Тяжёлый взгляд адмирала упёрся в меня.
– Что, задумался, майор?
Я промолчал. Но от меня пока ответов и не ждут, вопрос был скорее риторическим. А Фёдоров продолжил:
– Где, кстати, десант с «Новосибирска»? Сколько там, рота минимум была на крейсере? Ладно, курсанты все на земле, ладно, командир десантной группы мог засидеться, расслабиться, но ты же матёрый волчара, мы же с тобой… – Он осёкся, недобро покосился на Кернея, опустив, что же такого вместе с командующим мы делали. Похоже, Владислав когда-то по службе плотно с ним пересекался, вот только никаких воспоминаний у меня на этот счёт не было. А Фёдоров продолжил: – Целая, мать его, рота десанта! Или ты тоже растерялся? А может, десант вместе с курсантами доблестно на планету в увал свалил? Тут, конечно, дров и до тебя наломали, о соблюдении режима секретности, такое впечатление, никто и не слышал. Среди бела дня объект возят туда-сюда. Сказано же было, прилетят – и заберут! – Не выдержав, адмирал грохнул кулаком по столу.
«М-да, – подумал я, стараясь не задумываться об очередной оговорке командующего о каком-то объекте, – видать, сильно допекло местное дуболомство».
– Ну так вот, майор, – немного успокоился адмирал, – не поверю, что ты не смог бы ничего сделать. Ладно, местные, реального боевого опыта у них, считай, нет. Но ты же им не чета, у тебя, в конце концов, боевых операций десятка три, не меньше. А, майор?
– Та-щ адмирал, – подался я вперёд. Фёдоров сам из десанта, и меня поймёт. – Если бы у меня действительно была кадровая рота, можно было бы эту партию сыграть по-другому, а с тем, что есть… – Я покачал головой.
– Что ты мне башкой тут машешь! – Адмиральское недовольство аж сквозило в голосе. – Куда она делась?!
Я достал сложенный вчетверо листок приказа, передавая Фёдорову.
– Спросите это у полковника, который данным приказом, засунув мне одного псионика с устаревшим имплантом в экипаж, выпнул корабль в поход без десантной группы.
Взяв бумагу и вчитавшись в строчки, Фёдоров нахмурился. Вызвал порученца, всунул ему приказ:
– Передать Старинову: полковника в карцер, вернусь, лично на рее вздёрну. – Снова посмотрел на меня: – Ладно, Комаров, с этим мы ещё разберёмся. Времени у меня мало, так что пока свободен, но позже ещё поговорим. – Взгляд адмирала переместился на О’Киффа: – А ты, капитан первого ранга, останься, есть разговор.
Молча козырнув, я крутанулся через левое плечо и вышел, плотно прикрыв дверь. Мне-то их большие секреты побоку, адмиралу, похоже, хочется на корабельные темы поговорить. Это пока ещё разбор полётов, Фёдоров сейчас всем подряд «пряники» раздаёт, но чуть позже, когда он разгребёт эти авгиевы конюшни, тогда в приватном разговоре для меня кое-что, может, и прояснится.
Вот только вышедший через полчаса Керней обрадовал меня, во-первых, своим назначением на новёхонький корвет, прибывший с адмиральской эскадрой, а во-вторых, приказом о переводе меня из учебки обратно в спецподразделение разведки флота и назначении командиром разведывательно-диверсионной группы этого же корвета, куда мне и следовало прибыть незамедлительно для встречи с подчинённым составом.
«Стойкий», так назван был корвет, громадой высился на наспех развёрнутом силами наземной дивизии астродроме. Вытянутый и чуть распластанный силуэт восьмидесятиметрового корабля хищно изгибался, нависая над посадочной площадкой. По верху брони шли два небольших гребня эффекторов портальной системы, а снизу выпирал горб спрятанной до поры до времени орудийной спарки. Красивый корабль, что ни говори.
Мимо меня проносились грузовики, постоянно взлетали и садились дропшипы, высаживая десант. Козырнув хмурой охране на временном КПП, я прошёл мимо снующей судовой команды. Кое-кто оказался из старого экипажа О’Киффа, и мичман, ведающий погрузкой, оторвавшись от планшета, чуть кивнул мне, как старому знакомому. Герра тоже был здесь, смотрел, как наш «Циркон» с бортовым номером «051» задним ходом загоняют в трюм. Судя по скупым жестам, он давал команды невидимому мне мехводу, чтобы, не дай бог, не снесли гидравлические стойки пандуса.
Ударил порыв ветра, рядом с нами стал снижаться дроп-шип с эмблемой адмиральского крейсера на борту. Проводив его взглядом, я подумал: «Ну вот и оно». Похоже, прибыла моя группа диверсантов. И точно, из распахнувшегося люка на бетонку, не торопясь, с ленцой, граничащей с расхлябанностью, стали соскакивать фигуры в повседневной форме, многие без кителей, в одних форменных майках, у нескольких я заметил на ногах неуставные кроссовки. Что ж, им прощалось. Лёгкое чувство узнавания посетило меня. Видел я уже такое, да и сам таким был, вернее, таким был Владислав, это были мои прошлые и будущие сослуживцы – действительно, матёрая группа диверсов. Тактическая группа флота – так они именовались официально. Общая численность – около трёхсот человек, командующий – не ниже контр-адмирала. Приказы только лично от командующего флотом. Фёдоров, да и Комаров были именно оттуда. Всего я насчитал девятерых, подхватив сумки, они двинулись ко мне.
«Твою ж мать», – подумал я, глядя на идущего, нет, идущую первой. Вот вы видели фильм «Солдат Джейн» с Деми Мур в главной роли? Я видел, и сейчас ко мне приближалась практически точная её копия. С ёжиком рыжих волос, с жёстким и цепким взглядом, с рефлексами профессионального убийцы. Её сложно назвать женщиной, у таких даже не замечают ни первичных, ни вторичных половых признаков, настолько чисто психологически она стала для всех боевым товарищем. Это не сержант Седых, совсем нет, эта «подруга», что надвигалась на меня, давно поборов все рефлексии.
Тут стоит сказать о странных свойствах моей памяти, всё-таки находился-то я не в своём изначальном теле, поэтому какие-то вещи, явления, события, словно триггер, пробуждали воспоминания бывшего хозяина тела, и перед мысленным взором словно проносилась череда картинок. И оказалось, что практически всю тактическую группу я знал, кого-то лучше, кого-то хуже, но в лицо всех. Эту даму я тоже узнал и рефлекторно потёр скулу, именно туда Комарову когда-то от неё прилетело.
Увидев мой жест, она чуть дёрнула уголком губ, но, подойдя, стёрла улыбку без следа.
– Та-щ майор, разведгруппа прибыла в ваше распоряжение, старший группы капитан Сааринен.
Это были свои люди, волкодавы, в звании не ниже старшего лейтенанта. Вообще, именно тактическая группа всегда состояла исключительно из офицеров. Это в подразделениях армейской разведки в составе десантных групп крейсера или фрегата офицером был только командир в звании старшего или просто лейтенанта, реже младшего, а само подразделение укомплектовывалось сержантско-рядовым составом.
– Без чинов, Сара, – сжал я протянутую ладонь.
По очереди поздоровался с каждым. Кто-то дружески хлопал по плечу, кто-то ограничивался кивком, пожалуй, только одно лицо было мне незнакомо – старший лейтенант Якимура.
– Переведён из десанта на освободившуюся должность, – отрекомендовала молчаливого японца Сааринен.
Я глянул на неё:
– Освободившуюся?
Она только молча кивнула.
Тряхнув головой, я отбросил мрачные мысли. Одно было хорошо: теперь в моём распоряжении действительно подготовленная группа.
На нижней палубе, за шахтой лифта, по правому борту располагались кубрики десанта, по два человека в каждом. Сааринен я определил в тот же, где располагалась Седых, не без умысла, конечно. Официально – по причине половой сегрегации, а в основном – чтобы сержант поняла и примерила на себя, хочет ли она стать такой же, как Сара.
Ах да, временно всех, кто участвовал в нашем сумбурном рейде, до полного разбирательства прикрепили ко мне, засунув в этот же корвет, да-да, и всех курсантов в придачу, даже летуна, на мою голову.
Кинув сумку на койку, Сааринен махнула в сторону вещей сержанта:
– Чьё барахло?
– Сержант Седых, из местных.
Сара хмыкнула, скинула форменную куртку и ещё раз оглядела вещи соседки.
– А с какого перепугу сюда? Нет, ты не подумай, – она осклабилась, – если ты подружку решил притащить, твои дела. Мне так, для общей информации.
– Сара, Сара, ни такта, ни приличия, ты же девочка, а так выражаешься.
На мои слова она мгновенно ощетинилась и с угрозой в голосе произнесла:
– Слушай, Влад, я ведь не посмотрю, что ты командир, мы не в боевой обстановке, я тебе сейчас двину – мало не покажется.
Это упоминание о девочке, а также примеривание на неё разных женских атрибутов, типа платьев, юбок и так далее, бесило её неимоверно.
– Ну-ну, а в карцер за нападение на командира?
– Клала я на… твой карцер.
– Ладно, капитан, отставить разговорчики, – пришлось перейти на чуть более официальный тон, и я понял, почему ещё не люблю баб в подразделении – как раз из-за подобных выходок. В боевой обстановке, ясно, она будет молча выполнять приказы – они-то, как известно, не обсуждаются. Но в неформальной обстановке ей только дай поупражняться в злословии. – Сержант Седых – единственный выживший из взвода, первым столкнувшегося с чужими. Во-первых, она здесь как свидетель нападения на колонию и будет в таком качестве до конца расследования, а во-вторых, ей подписали рапорт о переводе на флот, так что пока она прикомандирована к «Стойкому» и временно зачислена в контрабордажную команду. – Я ткнул пальцем в Сааринен: – Будешь официально её наставником и в походе погоняй по максимуму, девочка, похоже, с характером, так что должна реально оценить, что её ждёт.
После разговора с Сарой я поднялся в кабину пилотов. Что было хорошо: во второй смене, как раз сейчас, пилотом был старший лейтенант Волков, закончивший ту самую православную Качу – Качинское высшее лётное училище, курсантом которого был Олег Пономарь. Он был тоже с «Новосибирска», хороший парень, мы с ним сдружились за время похода. Потом в Кубинке он учился в Военно-космической академии имени Можайского в классе лётчиков-навигаторов. У нас любой пилот имел неплохой налёт на всех типах малых кораблей, даже пилоты-навигаторы линкоров, естественно, те, что закончили военные вузы РЕС.
Зайдя в кабину, я остановился за креслом пилота. Кроме Волкова, больше никого не было. Справа находилось кресло второго пилота, слева – пост штурман-навигатора, справа сзади, за креслом второго пилота, располагался массивный пульт станции РЭБ с управлением активным постановщиком помех и системой маскировки. Опершись на спинку кресла, я смотрел, как Паша задумчиво в тестовом режиме гоняет навигационный комп.
– Здорово, крылатая гвардия. – Обернувшись, Волков кивком указал на соседнее кресло: – Присаживайся, рассказывай.
Пришёлся он мне здесь по душе. Спокойный, улыбчивый, компанейский. Был грех: раз после вахты, ещё на крейсере, под беседы о родине раздавили мы с ним пару бутылок сорокаградусной, горланя весь известный нам репертуар от «На востоке тучи ходят хмуро…» до «Комбата» «Любэ». На удивление, несмотря на давность песен, Волков их знал… Вот только наше выступление слушала вся палуба. Так что по поводу нарушения дисциплины я был вызван О’Киффом на проработку и уязвлён, отчитан, пристыжен. Наглая ирландская или шотландская, я не разбирался, морда тыкала на недостойное поведение старшего офицера и плохой пример команде. Стыдно, конечно, но душа-то требовала. В итоге договорились с Пашей, что следующий раз – на берегу, под шашлык и гитару. Особо любопытным сексотам, входящим к капитану без стука, пообещал, что ещё раз – и на стройке будут несчастные случаи. Те вроде поняли, дружно покивали як китайский болванчик.
– Да что рассказывать… – Я упал в кресло, откинулся, устраиваясь поудобнее. Повернул голову к Волкову. – Хреново всё, Паша. Фёдоров сейчас всем профилактическую клизму объёмом с ведро вставляет, наотмашь рубит, только головы отлетают.
Волков покачал головой:
– Крутой мужик, знаю. А что с нападением-то решили?
Я пожал плечами:
– Флот, сам знаешь, в готовности номер один. Наша 3-я флотилия окрестности шерстит, ну да ты циркуляр секретный по флоту видел. Ищут следы вторжения. А здесь всё непонятно. Так-то: только пришли, астропорт гробанули и ушли, но вот корабль этот…
– Согласен, опасная хрень. – Волков вывел на экран запись взлёта чужака, сделанную кем-то со стороны. – Видишь, какая динамика. Он размером с линкор, однако взлетает, как ракета. И дело даже не в том, что у него гравикомпенсаторы просто чудовищные должны быть, у него тяга маршевых запредельная. Насколько здесь силовая установка мощная, но даже нам нужно двигаться по параболической траектории, а у него строго вертикальный взлёт.
Волков замолчал, а я решил поделиться своими соображениями:
– Это всё, конечно, мои домыслы. Но как бы это не было первым этапом массированного вторжения. И линкор этот… Да ещё и нападение на лабораторный комплекс… Что там такого происходило? А может, это кто-то из инопланетян решил нам крылья подрезать? Выяснил о каких-нибудь исследованиях и решил физически их нам зарубить?
– Не знаю, Влад, не знаю. Хотя логика в этом есть. – Павел на минуту задумался. – Знаешь что, Влад, будет возможность, ты обратись к Бате, к Петру Михайловичу, он мужик серьёзный, не отмахнётся. Я его ещё по Можайке помню, он приезжал к нам лекции читать. А вообще… – Взгляд Волкова затуманился, и он переключился на любимую тему: – Батя знаешь какой человек?! У-у-у… К нему все наши рвутся.
М-да, о Бате я от Павла уже слышал, и не раз. Старинова во флоте уважали: гроза врагам, отец солдатам. Элита флота как-никак, адмирал Кинжал, как его прозвали за точные и смертельные удары.
– Слушай, – оживился Волков, – у меня вахта через полчаса заканчивается, давай партеечку в шахматы, а? Я только Нытику вахту сдам – и готов. А то к кому здесь ни приставал, шахматы только издалека видели, да и то раз в жизни.
Тут вдруг защёлкал коммуникатор.
– Влад, это О’Кифф.
– Да.
– Мы с адмиралом через десять минут будем на «Стойком».
– Хорошо, иду. – С сожалением выбираясь из кресла, я хлопнул Волкова по плечу: – С шахматами уж как-нибудь потом.
Павел хмыкнул:
– Давай, как закончишь, заходи, по шахматам всё в силе.
Быстро сбежав по трапу на бетонку, я вежливо поприветствовал возникшего словно из ниоткуда старпома, мимоходом, однако, подумав: «И этот здесь, тоже выжил». Старпом, Фёдор Иванович Костюшенко, был деятелем хмурым и вечно недовольным, постоянно портя мне кровь на крейсере по поводу моих курсантов. На моё приветствие он только искоса глянул и едва заметно кивнул. «Ну и хрен с тобой, старая обезьяна», – подумал я. Привычно вытянулся, когда от приземлившегося «Утюга», упруго шагая, к нам направились две фигуры. Козырнув первым, старпом бодро отрапортовал:
– Та-щ адмирал, капитан второго ранга Костюшенко, разрешите обратиться к капитану первого ранга О’Киффу.
– Разрешаю.
Старпом довернул к Кернею:
– Та-щ капитан первого ранга, за время вашего отсутствия происшествий не было.
Оставив этих двоих разбираться со своими полномочиями, Фёдоров повернулся ко мне:
– Майор.
– Да, та-щ адмирал.
Тот дёрнул подбородком в сторону от корабля:
– Пройдёмся.
Я только кивнул в ответ, понимая, что наступает время для откровенного разговора.
Отойдя к краю астродрома, почти к самой спешно натянутой сетке, огораживающей периметр, Фёдоров долго смотрел в сторону ещё слегка дымящих развалин астропорта, затем негромко произнёс:
– Вою поднимется… – И, обращаясь ко мне: – Майор, в общем, подробности тебе не нужны, но те, кто бил по нам, знали, куда бить. Мало того, наши инопланетные «друзья» каким-то образом пронюхали, что за объект тут находился, и теперь вся дипслужба Альянса носится как ужаленная. – Фёдоров ткнул пальцем в сторону астропорта: – Выкатили нам такую ноту… – Адмирал, став вдруг снова абсолютно спокойным, слегка цинично заметил: – Хотя мне-то, по большому счёту, наплевать. Меня больше заботит, кто это такие смелые и сколько у наших врагов ещё таких линкоров.
Разглядывая резкое, грубо очерченное лицо адмирала, который, прищурившись, продолжал смотреть куда-то вдаль, я негромко, уже не по-уставному спросил:
– Владимир Александрович, а что за объект?
Адмирал остро глянул на меня:
– Об объекте пока забудь, считай, не было никакого объекта. Влад, ты воин опытный, с чужаками столкнулся лицом к лицу, сам что думаешь о нападении?
Собравшись с мыслями и ещё раз прокрутив в голове все этапы скоротечного боевого контакта, я осторожно произнёс:
– Моё мнение: это была проверка наших оборонных способностей. Но возможно, обкатка нового оружия, техники. Я заметил, что не было ни единого контакта с биологическим противником, только автономные дроны да технозомби. И вероятно, они проводили натурные, так сказать, испытания этой технологии – превращения человеческих тел в оружие первого удара.
– Может быть, – сухо ответил Фёдоров.
– Вот только не почувствовав серьёзного сопротивления, они могут активизировать свои усилия. Этот линкор – слишком мощное оружие, чтобы держать его в качестве сил сдерживания. А если он ещё и не один, то надо готовиться к массированному вторжению. – Я замолчал, натолкнувшись на жёсткий взгляд адмирала.
– Не ты один, майор, такого мнения, не ты один. Ладно, – Фёдоров резко мотнул головой, – я тебя услышал. Но пока ты с О’Киффом займёшься другими вопросами. Какими, я вам объясню чуть позже. А пока обживайся на новом месте, думаю, ты с этим корветом надолго.
Интерлюдия 2
Красный гигант, плюющийся протуберанцами, казалось, находился на расстоянии вытянутой руки. Прикрытый мощными светофильтрами, он смотрелся почти бордовым, бросая багряные отсветы на находившихся здесь мужчин. Удобно устроившийся в кресле, глава всесильной организации, признанной террористической даже собственным правительством, известный абсолютному большинству как Экселенц, раскурил трубку, с удовольствием вдыхая сладковатый дым. Это была его вотчина, его крепость, в которой он себя чувствовал вполне вольготно. Второй усмехнулся:
– Мне иногда кажется, что ты отсюда никогда не выходишь. Когда бы я здесь ни появился, ты сидишь в своём кресле и дымишь трубкой.
Экселенц, положив руку с зажатой в ней трубкой на подлокотник, глубокомысленно ответил:
– Друг мой, ничто так не успокаивает и не очищает разум, как это зрелище. Но это же не единственное, что ты хотел спросить?
– Нет, не единственное. – Мужчина почти вплотную подошёл к экрану и, сложив руки на груди, некоторое время смотрел на шар термоядерного огня. – Новая Земля.
Экселенц склонил голову набок, с нового ракурса разглядывая посланца.
– Что – Новая Земля?
– Не прикидывайся. – Мужчина резко развернулся: – Тебе прекрасно известно о нападении на Новую Землю. Совет крайне обеспокоен. Русский флот в двухчасовой готовности, шерстит все прилегающие системы. Фёдоров хоть и перестраховщик, но отнюдь не дурак. Неизвестный линкор походя разносит всю нашу оборону и уничтожает объект, а глава «Феникса» спокойно сидит и любуется картинками. – Посланник нервно прошёлся, бросая на молчащего Экселенца гневные взоры. – Послушай, – продолжил он, – в «Феникс» было вбухано столько средств, столько усилий по прикрытию! Да одну только дезу, что «Феникс» абсолютно самостоятельная террористическая организация, не подчиняющаяся Альянсу, разрабатывали полгода! Тебе напомнить для чего? – Мужчина всматривался в безмятежное лицо Экселенца. – Мы создали «Феникс» для того, чтобы разрабатывать любые способы защиты Земли и человеческой расы. Любые, даже стоящие за гранью добра и зла. Потому что в вопросах выживания расы не может быть этики, благородства и запрещённых приёмов. И Альянс требует действий. Мы закрываем глаза на многое. Замяли даже дело с пропавшей разведгруппой американского флота.
Экселенц, глубоко затянувшись, выпустил струю дыма, оценивающе посмотрел на разгневанного посланника Земного Альянса.
– Ты о разведгруппе контр-адмирала Дика? Вам надо было вовремя завернуть его с расследованием. Страшного ничего не случилось, ему всего лишь стали известны сведения первого уровня секретности, но его разведгруппу пришлось срочно убирать. Или вам хотелось, чтобы кто-нибудь добрался до информации второго уровня?
Мужчина, отвернувшись, через силу выдавил:
– Нет. Поэтому дело и замяли.
– Плохо замяли. Дик сейчас на Нулевом Мире и просит помощи у алиенов. Ты понимаешь, что будет, если им хоть краешком удастся заглянуть за второй уровень? И выяснить, что за «Фениксом» стоит Альянс?
– И что ты предлагаешь? Это контр-адмирал, ему так просто рот не заткнуть, да и флот традиционно не любит вмешательства в свои дела. Пойдут разговоры, слухи.
– Тогда им займётся «Феникс». – Экселенц спокойно смотрел на посланника, резко замолчавшего.
Он застыл, крепко о чём-то задумавшись. Через некоторое время со вздохом посмотрел на главу «Феникса».
– Будь по-твоему. Действуй, как сочтёшь нужным.
Экселенц по новой раскурил трубку, вдыхая аромат табака.
– Хорошо. По поводу Новой Земли. Мои люди уже работают. Сейчас изучают остатки наших уничтоженных кораблей и часть захваченного оружия противника. С уверенностью могу сказать, что это не похоже на технологию известных нам видов. Таких у них нет. Голословным пока быть не хочу, как будет какая-то конкретика, информацию направлю.
– Я передам Совету. Если необходимо дополнительное финансирование, дайте знать. Процедура такая же: разместим большой оборонный заказ, победителем будет известная вам фирма.
Экселенц кивнул и взглянул на часы.
– Думаю, неотложные вопросы мы обсудили. Не смею задерживать.
В ответ на это посланник саркастически хмыкнул:
– Узнаю прежнего хама. Ладно, не кашляй.
Проводив взглядом уходящего посланника, Экселенц негромко поинтересовался:
– Мастер, ты здесь?
– Да, – прозвучал бесплотный, с механическими нотками голос.
– По Новой Земле.
– Ты прав, это начало, – ответил голос.
– А кто они?
– Основная угроза – линкор. Мы уже думаем над этой проблемой.
– Что требуется от меня?
– Ничего. Только соблюдение инструкций. Помни, третий уровень неприкосновенен.
Экселенц, несмотря на всю свою невозмутимость, нервничал каждый раз при разговоре с Мастером. Слишком чуждым он иногда ему казался. Ища успокоения, он снова стал разглядывать меняющуюся поверхность местного светила. Красный гигант потихоньку умирал, остывал вот уже на протяжении миллионов лет. И будет остывать так ещё миллионы лет, пока не умрёт окончательно. Но всё равно в человеческом понимании до его конца была вечность.
Через несколько минут нервозность стала проходить, уступая место спокойствию. Щёлкнув коммуникатором, Экселенц произнёс:
– Мак, зайди.
Появившийся высокий брюнет, в ладно скроенном костюме, сверкнув стёклами очков, которые привык носить на старомодный манер, безмолвно замер подле кресла, ожидая распоряжений шефа. Моложе на добрых двадцать лет, он, однако, давно уже успел доказать свою полную лояльность, и не было у Экселенца ближе соратника в «Фениксе», чем этот скрывавшийся под коротким псевдонимом Мак человек.
– Контр-адмирал Дик, – без предисловия начал Экселенц, – сейчас на Нулевом Мире. Ему стали известны сведения первого уровня. Необходимо выкрасть и установить, откуда у нас утечка информации. В методах допроса можете не церемониться, мне важен результат.
Не дрогнув ни единой мышцей лица, мужчина лишь уточнил:
– Ещё что-то?
– Нет.
Оставшись один, Экселенц закрыл глаза, откидываясь в кресле. Усмехнулся про себя: «Когда я умру, на мою могилу набросают кучу мусора. Но ничего, ветер истории развеет её».
