Александр Иванович Меньшиков
Новый подход к познанию мироустройства. Авторская концепция
– описания излагаются от имени Иисуса, но выполняются составителями текстов, восстанавливаясь по памяти. Они не имеют «документального» характера, и на них налагается восприятие, характерное для автора текста;
– тексты за прошедшее время многократно переводились с одного языка на другой, подвергались другим неизбежным преобразованиям, что отдаляет из содержание от первоисточников и от «автора», то есть от Иисуса.
В целом можно сделать такой вывод: описание загробной жизни условно, обладает наглядностью, эмоциональной убедительностью и производилось с учётом восприятия его «адресатами», то есть было изначально ориентировано на определённую аудиторию.
При этом в евангельских текстах встречается и другое – в частности, указание на то, что в царстве божием нет разделения душ по признаку пола, то есть наблюдается и отход от прямой наглядности, от разделения на мужчин и женщин.
Оценивая реальность бытия души в том виде, как она представлена в евангельских описаниях, предполагаем, что душа, утратившая физическое тело, сохраняется в качестве какого-то сгустка воспоминаний и впечатлений, которые делают её способной на воссоздание реальных наглядных образов, сохраняя своё отношение к ним, соединённое с осознанием невозможности изменить что бы то ни было в оставленном ею материальном мире.
Будучи оторванной и очищенной от всего мирского, душа осознаёт свои грехи и страдает от того, что не покаялась и что не может ничего исправить. Такое понимание, в соединении с отстранённостью от бога, осудившего эти грехи, и рождает ощущение вечного пребывания в аду.
В сочетании с представлением о том, что это состояние будет длиться вечно, оно действительно сопоставимо с представлением о вечных муках ада.
Глава 5
Антропоцентризм
1. Авторское понимание антропоцентризма
Под антропоцентризмом (далее также А.) нами понимается проекция человечеством своего представления о мире на все явления, наблюдаемые в жизни, на весь окружающий мир, а с выходом наблюдений за пределы планеты (астрономия) – также и на всю вселенную, видимую и невидимую.
А. выступает как в явной форме, так и в неявной. Его проявления наблюдаются повсеместно и во всех масштабах – от бытовых до фундаментальных научных, до философских теорий и концепций и до религиозных учений.
Проявляется А. в оценке всего происходящего через преломление его в человеческом сознании. Иначе и не может быть, однако суть дела в другом: в том, что это, человеческое, сознание априорно принимается за единственно возможную форму разума. Возможность иной оценки не рассматривается, несмотря ни на какие научные открытия, даже на открытия, свидетельствующие о безграничности и неисчерпаемости вселенной и её бесконечном разнообразии, в которых человек, человечество, его история, сама планета, Солнечная система и даже наша галактика просто теряются. Весь объём достигнутых человеком знаний исчерпывается его ближайшим пространственным окружением, мизерным на фоне бесконечного времени периодом его существования и столь же мизерными возможностями организма
Однако человек не предпринимает никаких попыток мысленно выйти за пределы своего собственного «Я» и попытаться взглянуть на себя со стороны, оценив и осознав масштабы земного быта в сравнении с масштабами времени и пространства вселенной. То есть предпринять попытку «децентрироваться», как сказали бы психологи.
Понятие антропоцентризма достаточно подробно раскрывается в различных источниках. Неплохо раскрыто оно и в «Википедии».
Однако в целом все эти подходы, с нашей точки зрения, не являются исчерпывающими, и мы рассматриваем понятие А. в более широком плане, а именно как особенность познавательной деятельности человека применительно к внешнему миру.
Так, в «Википедии» приводится определение, согласно которому «в философии под антропоцентризмом понимается сосредоточие философских исследований на проблематике человека», однако в нашем толковании значимым является не объект исследования, а позиция исследователя, на основе которой формулируются его выводы. Философия же в этом отношении сама по себе антропоцентрична, так как полностью построена на взглядах, проистекающих из человеческого мировосприятия. Помещение же в центр мироздания человека ли, Бога ли, или космоса на характер познания не влияет, оно остаётся глубоко антропоцентричным по своим истокам и представляет собой именно человеческий подход к исследованию и анализу всех попавших в поле зрения явлений.
Иными словами, человеческий разум продолжает считать себя уникальным, исключительным, универсальным и единственным во вселенной инструментом её познания, наделяя себя тешащим самолюбие ощущением избранности.
Понятие А. во многом сходно с известным в психологии и в педагогике понятием эгоцентризма. Эгоцентризм представляет собой неспособность человека «децентрироваться», то есть увидеть один и тот или иной предмет или явление, в том числе и себя, глазами другого человека, что особенно характерно для детей самого младшего возраста, которые не способны к этому даже в буквальном смысле слова: ты видишь картинку, а что видит мальчик, который смотрит на неё сбоку?, – и ребёнок теряется. Здесь тоже проявляются своеобразное представление о себе как о своего рода центре мироздания и начальной точке отсчёта и связанная с этим неспособность выйти за пределы собственного «Я».
Таким образом, эгоцентризм проявляется на самых различных уровнях, начиная от индивида и заканчивая человечеством, в целом одинаково. На уровне социальных общностей, от малых групп до государств, где существует самоидентификация, проявления эгоцентризма имеют в целом тоже одинаковый характер. О лицах с выраженно эгоцентристской позицией иногда говорят: обо всём судит со своей колокольни.
Детский эгоцентризм со временем преодолевается в процессе социализации, и на смену ему приходит взгляд на себя как на одного из множества себе подобных, формируется самооценка, обретается определённый статус, складывается система групповых взаимосвязей, и так далее.
Человечество же не встречает иных представителей разума, и прямых стимулов к децентрации не получает. Побуждения к поиску внутренних стимулов также не возникают. Опора на устоявшиеся представления кажется достаточной.
Ограниченность антропоцентризма и выход за его пределы
Объективная ограниченность антропоцентризма
Обратимся к объективной оценке условий существования человека.
Человек зародился и обитает в условиях, перечень которых достаточно краток, но для вселенной совершенно уникален. Эти условия предполагают наличие жёсткой опоры под под ногами в виде планеты, наличие источника энергии (Солнце), определённый уровень гравитации (попробуйте-ка её увеличить хотя бы в 200 раз), исключительно узкий температурный диапазон, наличие так называемой атмосферы, что для вселенной является диковинкой, причём атмосферы со строго определённой дозировкой составляющих её компонентов и с узким диапазоном допустимых давлений. Атмосфера служит источником кислорода для дыхания и одновременно «звукопроводящей» средой, что позволяет использовать её для получения и передачи информации.
Далее, физическая среда, в которую погружён человек, должна обладать определённым уровнем плотности и прозрачности, диапазон которых по условным критериям, применимым ко всей вселенной, опять-таки крайне узок.
В безгазовой, в плотной, в непрозрачной и так далее среде человек практически мгновенно погибнет. При повышении температуры хотя бы на пару миллионов или даже тысяч градусов организм немедленно деструктурируется. При её понижении, пусть даже и не до абсолютного нуля, организм тоже утратит все свои функции.
Для поддержания жизнеспособности человеку требуется так называемая пища – такая же белковая субстанция, из которой в конечном счёте состоит и он сам.
Совершенно необходима вода в жидком виде.
И так далее. Этот список очень легко продолжить, он всем известен.
Является ли набор таких условий типичным для вселенной? Конечно же, нет. Он не является даже «средним» или вообще хоть сколь-нибудь реально вероятным. Он уникален, и эти условия являются, по сути, тепличными.
Человек обитает в масштабе времени, предоставленном ему природой и связанном с его «веком», а в конечном счёте – со скоростью протекания в его организме различных биохимических и иных процессов. Для вселенной же никакого масштаба времени не существует, она может рассматриваться как в любом масштабе, так и вообще безотносительно к понятию «время».
Человек обладает физическим телом. Обязательно ли для вселенной наличие у носителя разума (в нашем его понимании) физического тела? Является ли вообще понятие чего-то физического обязательным для вселенной? Что мы вкладываем в это понятие, что значит «физическое»? Мы вкладываем в него то, что воспринимаем из внешнего мира опять же через это физическое тело. И помыслить о чём-то другом не то чтобы не можем, а просто не хотим.
Что такое «материя» и «вещество»? Мы этого не знаем, и даже не стремимся познать, нам достаточно того расплывчатого описания, которое мы для себя сформулировали, поставив на этом точку.
Итак, условия обитания человека не являются для вселенной чем-то типичным, и для её познания необходим выход за пределы образов и представлений, сформировавшихся в этих нетипичных условиях. Требуется мысленно окунуться в совершенно иную реальность.
Субъективный фактор в становлении антропоцентризма
Явившись во внешнюю среду, человек открыл в себе самосознание, ассоциируемое с понятием «душа». Будучи вынужден противостоять внешнему окружению (в борьбе за существование и выживание), он объективно оказывался в его центре. Полагаем, что это и есть причина изначального субъективизма человека.
Приписав окружающей среде ввиду её непознанности какие-то магические свойства, человек постепенно пришёл к созданию образов различных богов и духов, что в конечном счёте привело к формированию более или менее цельного представления о мироустройстве, а функция управления им перешла от духов к богам. Сформировались религиозные учения с более или менее жёсткими постулатами и канонами, отступление от которых фактически приравнивалось к сотрудничеству со злыми духами, конкурирующими с богом. И, соответственно, строго каралось, вплоть до сжигания носителя противоречащих канонам идей живьём на костре.
Эти учения группировались в конфессии, от которых «отпочковывались» различные частные направления, секты и «ереси». Всё это широко известно каждому.
В основе всех этих представлений человека лежали всё те же сведения о внешнем мире, полученные исключительно через органы его восприятия и «обработанные» головным мозгом.
Мозг, разумеется, всё тот же, человеческий (или «человечий»), объём информации непрерывно растёт, но вся информация проходит транзитом через всё те же физиологические органы физического белкового организма человека.
Подробно описывать набор и диапазон этих органов нет необходимости: и тот, и другой крайне узки. Отметим только, что у человека нет органов непосредственного восприятия магнитного поля, как у птиц, электрического, как у некоторых видов рыб. Его обоняние исключительно слабо, зрение ограничено крайне узким диапазоном частот электромагнитного излучения. И так далее.
В связи с этим он не только не способен воспринимать какие-либо иные поля, но даже и прийти к мысли о том, что возможных, неоткрытых, нефиксируемых им, полей и взаимодействий в природе может существовать великое множество. При попытке предположить такое мозг (и даже подсознание) жёстко и агрессивно говорят: нет. Это запрещено.
Что удивительно и непонятно, так это то, что наука, даже открыв какие-то неизвестные ей стороны реальности, скорее изобретёт нечто невиданное, спроецировав это нечто на реальность, чем откажется от своих стереотипов.
В результате мы имеем и «кривое пространство», и «тёмные материи», и всё прочее, как будто бы метафизическое, но воспринимаемое за реальность, имеем неких «шайтанов», перенесённых с листа бумаги на внешний мир.
Смириться с тем, что наши фундаментальные понятия отнюдь не фундаментальны, потому что заведомо ограничены как нашей физиологией, так и нашими искусственными догматами, мы не можем: мешает всё тот же антропоцентризм, сочетающий в себе самомнение и убеждение в уникальности человеческого разума, в его единственности и универсальности.
Выйти за эти пределы хотя бы мысленно мы тоже не можем, и только по одной причине: не хотим бороться со своими предубеждениями и внутренними табу.
И тем не менее где-то глубоко внутри сидит некая мысль, которая продолжает подталкивать нас к дальнейшему познанию – однако при условии: все новые факты обустраивать в нашей привычной общей парадигме, и если необходимо, подгонять под неё и реальный мир, а не наоборот.
Это есть парадокс, но это есть факт. Для науки печальный, для человечества тоже.
Напомним, что инквизиция рано или поздно смирялась и со взглядами Н.Коперника, и с некоторыми «ересями» Д.Бруно, но отметим, что хотя и прошло уже много веков с той поры, но католицизм до сих пор смирился с этим ещё не до конца. А многие из наших сородичей до сих пор обитают и на «плоской планете», и в искусственном мире, наведённом на нас злобными завистливыми инопланетянами, и в прочих кажущихся мира, считая, что реального мира вообще не существует, и так далее.
Никто не ровняет себя с Джордано Бруно, но никто не хочет и разделить его судьбу.
Отголоски наших табу очень живучи.
В среде учёных, специализирующихся на естественных науках, возникают свои собственные запреты. Возникают они, как представляется, под невидимым прессом авторитета науки и под давлением опыта, накопленного при проведении собственных научных исследований. Это вполне объяснимо, так как прийти в науку, сомневаясь в её главных устоях, значит оказаться изначально отвергнутым ею.
Негативные последствия антропоцентризма
Негативные последствия не заставят себя ждать, так как поток поступающей из вселенной информации не иссякает. И он заставляет многое пересматривать, доводя развитие науки до скачкообразных импульсов, называемых переворотами и революциями. За этими переворотами следует период относительного спокойствия и накопления новых фактов. И так на протяжении всей истории человечества – как прошлой, так и будущей.
Всем это известно со школьной парты. Однако извлекать уроки из этих «революций» человечество до сих пор ещё не научилось, и предпочитает идти на поводу у этой как будто бы неизбежной цикличности.
Возможно ли разорвать эту цепь и перейти на «плавное» развитие?
Уверены, что вполне возможно. Природа наградила нас для этого всем необходимым. Не дала нам только иммунитета к заблуждениям и стереотипам, и эти стереотипы для нас важнее любой истины.
Продолжение «скачкообразного» пути есть выбор далеко не самый рациональный. Доводя общепринятые теории до стадии их «перезревания» и отсталости, мы накапливаем ошибки, которые выражаются в том числе и в трагических событиях, не говоря уже о кипении бурных страстей в научных средах.
Отправляясь в неведомое, наивно полагаться на карту, нарисованную сидя на диване, и не предполагать никаких неожиданностей. Это неизбежно приведёт к последствиям, в том числе и к весьма тяжёлым.
Наивная уверенность в полноте сформированной в нашем сознании картины мира заведомо необоснованна. Реальность безгранично богаче и насыщеннее любых умозрительных представлений о ней. Зачастую же она просто опасна. Сошлёмся для примера хотя бы на Пьера и Марию Кюри, открывших явление радиации и узнавших о её влиянии на организм слишком поздно для себя.
Давайте представим себе, что ждёт наши нынешние представления об устройстве вселенной ну хотя бы через миллион лет. Или через тысячу. Или через сто. Что можно сказать определённо?
Определённо можно сказать, что «революции» ещё будут, череда их может иметь какую-то периодичность, а может и не иметь, но они неизбежны.
Любая самая свежая теория рано или поздно окажется либо частным случаем чего-то более общего, либо просто дискредитирует себя как ошибочная.
То же произойдёт и с антропоцентристскими установками. Заглянув опять же немного вперёд – ну, скажем, на 4 – 5 миллиардов лет, что для вселенной практически ноль – мы обнаружим, что ни Земли, ни Солнца уже нет. А где человечество с его претензиями? Оно либо успело уничтожить само себя, либо приспособилось к существованию в условиях, которые для человеческого организма изначально крайне враждебны. Такое приспособление связано с необходимостью полного изменения физического облика человека и, конечно же, абсолютно полного пересмотра всех представлений о мире.
Что осталось неизменным?
Неизменным остался сам факт существования вселенной, неизменной осталась её реальность.
Отправляясь в неведомое, для «освещения» своего пути следует в первую очередь уяснить, что это неведомое существует и обязательно встретится на нашем пути. Далее необходимо осознать, что оно в чём-то иногда в чём-то исключительно принципиальном, заведомо отличается от того, что нами уже исследовано, и от тех предположений, которые мы сформулировали. А значит, нельзя наши умозаключения переносить на то, чего мы не знаем и тем более на то, чего знать просто не можем, не обладая для этого в необходимом количестве природными инструментами познания: органами чувств неопределённо широкого диапазона, достаточным объёмом аналитических возможностей органа переработки информации, и так далее.
Природа заведомо неисчерпаемее и мудрее нас, раз уж она смогла нас создать. Можно ли сказать, что она разумна, что обладает разумом? Это вопрос логики и вопрос понятий. В нашем человеческом понимании она не может быть разумной. Но наше понимание есть понимание чисто «человечье», а наша логика есть лишь вспомогательный инструмент познания, построенный на абстрактных умозрительных операциях с отвлечёнными понятиями.
Умозрительность нашей логики и её оторванность от реальности наиболее наглядно видны на примере формальной (математической) логики: она оперирует только строго формализованными понятиями, обладающими к тому же абсолютной однозначностью : да/нет. В природе ни полной формальной определённости, ни однозначности не существует и не может существовать, и первое, и второе – лишь условность и абстракция для облегчения манипуляций со столь же абстрактными понятиями, в первую очередь понятиями математическими (замечу, что никаких «чисел» либо геометрических фигур в природе не существует, а существуют лишь материальные и нематериальные предметы и соотношения между ними, эти соотношения опять-таки абстрактны и наделены однозначной определённостью).
Распространение этих абстракций на реальность проводит то к «гармонии чисел» в природе, то к «гармонии сфер», то к кривым пространствам и отсутствию времени как чего-то самостоятельного по отношению к пространству, попутно наделяя вселенную абсолютными ограничениями в виде скорости света. Она об этих ограничениях, скорее всего, даже и не догадывается.
Во всех случаях это всего лишь перенос наших абстракций на реальный мир, продиктованный антропоцентристским его пониманием.
Познание мироустройства вне рамок антропоцентризма
В случае приобретения способности к отвлечению от антропоцентристского воззрения на мир человек, кроме психологического стресса от неожиданной ломки коренных представлений, приобретает когнитивную основу для более объективного осмысления не только своего места во вселенной (которое оказывается более чем незначительным), для переосмысления значимости всех открытий, сделанных им ранее, но и для отчётливого осознания направлений своего дальнейшего пути в познании мироустройства, которые раньше были ему не видны.
Становятся очевидными вещи, вызывавшие сомнения, открывается множество простых истин, сами собой приходят ответы на многие вечные вопросы. Становятся явственно зримыми многочисленные тупики человеческой мысли, заблудившейся в самокопании.
Следует заметить, что уровень «объективизации», степень отхода от сугубо человеческого субъективизма не может быть абсолютной, такая степень принципиально недостижима, и мы даже и при условном взгляде на вселенную глазами самой вселенной продолжаем оставаться людьми, «человеками» с человеческой физиологией. Раскрепостить мы можем только лишь своё сознание, и лишь до возможных пределов.
Эта степень объективности, однако, выше степени объективности человека, застрявшего в антропоцентризме. Она различна для каждого из нас, и всегда ограничена хотя бы уровнем знаний, а также прочими факторами.
Традиционный подход к познанию мира можно представить в виде такой схемы: от человека к его внутреннему образу мира, от этого образа к абстракциям и теориям, от них – к миру внешнему с уже готовыми теориями и к применению этих теорий ко всей вселенной, потом к осознанию их несовпадения и переформатированию внутреннего образа вселенной, далее всё с начала.
Такой путь очевидно нерационален, цикличен и затратен. Этот путь мы назвали бы путём индуктивным, путём движения от частного (от предположения) к общему (к модели и к её примерке на весь видимый и невидимый мир).
Полагаем далеко не бесполезным применить и противоположный логический путь, давно открытый и именуемый дедукцией, то есть путь от общего к частному.
В нашем случае это путь от универсальной реальности, от всеобъемлющий свойств и сторон мира к поиску ответа на частные вопросы.
Этот поиск далеко не всегда требует применения хитроумных методов разнообразных вспомогательных наук, в частности математики, и в этом отношении оказывается более лёгким Во многих случаях достаточно того, чтобы просто попробовать разглядеть и оценить проблему «сверху» и ответить себе на вопрос: а в том ли направлении мы вели поиски? Нельзя ли поставить вопрос иначе, принципиально иначе?
Приведём в качестве примера известный «эффект Джанибекова», проявившийся в том, что в условиях невесомости вращающееся твёрдое тело периодически меняет направление оси вращения на противоположное.
Наблюдение этого эффекта в 1985 году весьма и весьма сильно смутило умы самых выдающихся учёных всего мира, в том числе и поднаторевших и в механике, и в математике. Более подробную информацию об этом очень легко найти в интернете.
Математическое описание данного явления оказалось весьма и весьма сложным. Интуитивному пониманию оно также не поддаётся, так как не имеет видимых аналогов в обыденной жизни.
Чем может быть в данном случае полезен отказ от антропоцентризма и совершенно непредвзятый, свежий, взгляд на явление?
Предлагаем свой варианты поиска ответа на вопрос о природе эффекта Джанибекова.
Из множества вариантов выберем, например, такой: рассмотрим данное явление как проявление неких неизученных нами универсальных свойств пространства. Скажем, как проявление «закона сохранения симметрии», если симметрия действительно имеет место во вселенной и имеет всеобщий характер.
Это позволит избежать математического описания, и одновременно приведёт к углублению знаний о всеобщих свойствах пространства и вселенной, даже если наша гипотеза не подтвердится.
Можно сделать и ещё одно предположение. Оно, похоже, уже давно «витает в воздухе», и даже кое-где высказывается, хоть и в неявной форме. Это закон универсальности движения материальных тел, согласно которому природа не делает различий между «прямо-» и «криволинейным» движением, «прямоту» и «кривизну» мы приписываем ему сами, опираясь на доступные нам физические размеры пространства как арены для экспериментов. Скажем, в масштабах «почти бесконечности» такого различия может и не существовать, а при их уменьшении оно может проявляться всё ярче и ярче. Это тоже одна из возможных гипотез, но она практически свободна от отпечатков антропоцентризма и опять-таки может привести нас к раскрытию каких-то новых всеобщих законов природы.
К правомерности второго предположения нас подводит и необъяснимое равенство, или даже тождественность, гравитационной и инертной масс. Не имеют ли они общего источника?
Такое предположение должно привести к полному пересмотру всех представлений о гравитации, об обнаружении природной подосновы, на уровне которой инерция и гравитация сливаются в единое целое.
Предположение о наличии такой подосновы уже высказывалось и рассматривалось, хотя опять-таки осторожно.
Как в эффекте Джанибекова проявляются связь и взаимозависимость пространства и времени? Действительно ли они едины?
На последний вопрос один ответ уже имеется: да, на уровне вселенной они едины и неразрывны, так как вселенная едина и целостна. И все сравнения её с «сингулярностью», из которой она будто бы родилась, полностью оправданны, за исключением одного нюанса: она не рождалась, а существовала всегда и будет существовать вечно. Данное предположение считаем самоочевидным, хотя ни доказать его справедливость, ни опровергнуть его не можем. И никто не может, тем более человек.
Как видим, нам (человечеству) следовало бы вникнуть не в приспособление наших теоретических моделей к реальности, а в исследование самой реальности, и в первую очередь таких её сторон, как пространство, время и материя Человек же есть нечто, от них производное, и едва ли уникальное и универсальное.
Занимается ли этим наука? Нет, не занимается. Ни прикладная, ни теоретическая. И даже философская мысль не проникает в эти сферы.
С высоты «максимальной объективизации» становится очевидной надуманность, частности, таких извечных вопросов, как:
– разделение мира на «материальное» и «идеальное» начала. Мир един, и все его «начала» находятся внутри него самого, разделять их в своём сознании можно как угодно и сколько угодно, но все эти разделения останутся условными и умозрительными;
– атомизм вселенной, дискретность или непрерывность пространства и времени. Опять же очевидно, что ни то, ни другое не может быть дискретным, и все «разрывы» того и другого непременно чем-нибудь «заполнены»;
– конечность или бесконечность пространства и времени. Вопрос, не имеющий ответа ни в естествознании, ни в философии, ни в религии. Предлагались даже «компромиссные» варианты: пространство не является неограниченным, оно «замкнуто», но при этом бесконечно. Надо понимать, оно бесконечно где-то «внутри». Вариант оригинальный, но ответа на естественный вопрос о том, что же находится «за пределами» этого «замкнутого нечто», он не даёт. Наш вариант: вселенная бесконечна во всех направлениях пространства (в том числе и «вглубь», то есть в направлении проникновения в микро- нано- и прочие всё более мелкие «структуры) и времени. Только при этом необходимо конкретизировать само понятие бесконечности, сейчас оно исключительно абстрактно;
– являемся ли мы единственными носителями разума? Возможен ли иной разум? Ответ: ну конечно же, возможен, и число его форм ничем не ограничено, так что он просто не может не существовать. А не обнаруживаем мы его опять же потому, что он принципиально иной, и мы просто не в состоянии воспринять его проявления. Например, он может существовать в другом масштабе времени – в том, где наши тысячелетия им воспринимаются как доли секунды. Для нас он будет просто чем-то неподвижным. Его носитель (если таковой вообще необходим) может иметь не человеческие параметры, а размеры, исчисляющиеся сотнями световых лет – и так далее, и тому подобное. Возможны и обратные варианты, со «сверхускоренным» протеканием процессов и более чем микроскопическими размерами, опять-таки недоступными нашему восприятию. Возможен разум в «полевой», «нематериальной», форме, тем более что полей и других взаимодействий, не открытых нами, заведомо больше, чем открытых.
Список можно продолжить, однако надо заметить, что и сами эти фундаментальные понятия – вселенная, пространство, время, материя, движение – раскрыты нами лишь в минимальной степени, и по сути дела они неприменимы в полной мере до их прояснения, так как мы вновь в конечном счёте имеем дело всего лишь с их образами, сформировавшимися в нашем исключительно специфическом сознании. Эти образы неизбежно «очеловечены». Некий условный принципиально иной разум и воспринимает их принципиально по-иному, так как совершенно иначе «расчленяет» действительность на «составляющие».
Таким образом, отход от антропоцентризма способствует снятию ограничений на выдвижение гипотез, объясняющих те или иные явления, и позволяет включить в их число такие их варианты, которые опираются на предположения, затрагивающие фундаментальные стороны бытия. Антропоцентристский подход оставляет эти фундаментальные свойства вне поля зрения. С позиций А. подобные гипотезы представляются невероятными и даже не охватываются сознанием.
Между тем, именно эти фундаментальные понятия, находясь вне поля зрения, до сих пор остаются практически неизученными, потому что мы сами наложили на них негласное вето. Они воспринимаются нами как некоторая «неприкасаемая» данность.
Остановимся на ещё одном примере.
Теория вероятностей. Она применяется практически во всех сферах познания, включая прикладные науки и практическую деятельность человека. Данная теория одним из базовых понятий полагает нечто, подобное независимости событий, отсутствии взаимосвязи между ними, то есть «случайность». Строятся различные наглядные схемы распределения вероятностей, изображаемые в виде графических кривых. Подобные схемы подтверждаются многочисленными наблюдениями, взятыми из самых различных источников.
При этом пределы «случайности» не описываются и не исследуются, предполагается только сам факт их существования – в сочетании со стремлением к устранению любой взаимозависимости между рассматриваемыми событиями.
Рано или поздно достичь такого уровня «случайности» становится всё труднее, и тогда приходится опираться на её имитацию, на «псевдослучайность». По сути дела, все операции со случайностями, кроме умозрительных, основываются именно на имитированном варианте, на использовании «генераторов случайных чисел» (например, в компьютере). «Неслучайная случайность» таких имитаторов обнаруживается очень легко самыми простыми средствами.
Обращение к фундаментальным понятиям мироустройства находится за пределами познавательной платформы антропоцентризма. Выход же за такие пределы немедленно заставляет перейти к осмыслению самого понятия случайности, в том числе и к природе случайностей, в первую очередь к раскрытию вопроса о возможности существования «абсолютной», «чистой», случайности, о заведомой абсолютной независимости событий.
И здесь путём несложных рассуждений мы приходим к выводу: абсолютной случайности в природе нет и быть не может. Нить рассуждений такая: вселенная существует, она реальна. Это указывает на её целостность, а значит на её единство. Из единства вытекает неизбежность какой-то взаимосвязи между всеми её проявлениями, а раз есть взаимосвязь, значит, абсолютной, ни от чего не зависящей, случайности нет и быть не может. Взаимосвязь, пусть и крайне слабая, существует всегда, и в пределе она может быть обнаружена и выявлена.