Александр Иванович Бородулин
Раскаяние царя Дугрия
Лекарь высказал опасения, что его могут наказать за то, что когда-то ослушался приказа царя. Но Боллу успокоил его, сказав, что приказа ведь никто, кроме лекаря не слышал. А значит можно будет просто сказать, что царь приказал отдать ее в приют, что собственно лекарь и сделал! Боллу пообещал, что все устроит в лучшем виде и репутация лекаря, равно как и его положение при дворе ни коим образом не пострадает.
На следующее утро в особняк лекаря прибыли гвардейцы из личной охраны царя и просили лекаря, вместе с Прилой прибыть в тронный зал, где их ожидал царь. У лекаря появились смутные сомнения. Он ведь не знал, что Боллу был влюблен в Прилу. Неужели мугальский принц выведал у него историю Прилы и теперь хочет для чего-то или почему-то расправится с ними. От волнения у него дрожали руки и ноги. Но нужно было идти без промедлений, ибо царь был нетерпелив и не любил длительных ожиданий. Когда они вошли в тронный зал, то увидели царя в прекрасном расположении духа. Рядом с царем стоял улыбающийся Боллу. Царь сам подошел к лекарю и лично прикрепил ему очередной орден. Затем царь хотел было обнять свою сестру, о существовании которой даже не догадывался, но поскольку та была одета как служанка не стал этого делать. Царь громко объявил, что своим высшим повелением он благословляет брак своей сестры, ласфадийской принцессы Прилы и мугальского принца Боллу. А также он объявил, что по этому прекрасному поводу он объявляет в стране всенародный праздник, а вечером во дворце будет дан пышный бал с играми и фейерверками.
После отъезда Прилы и Боллу, Камисса загрустила. Она, разумеется, была очень рада, что единственная няня, которую она уважала и любила, оказалась сестрой Кунпалы и прекрасный принц Боллу увез ее с собой в далекую Мугалию, но общаться с двумя оставшимися нянькам, которые почернели от своей зависти и досады, ей совсем не хотелось. Камисса умела уже немного читать и проводила большую часть дня за чтением книг и игрой в шахматы сама с собой. Няньки нисколько не страдали от этого, поскольку были ленивыми и болтливыми.
Через два года Камисса получила сообщение о том, что в семье мугальского царя снова произошло пополнение, причем на этот раз, довольно-таки, многочисленное. Кунпала родила мальчика, которого назвали Ансут, а две недели спустя Прила подарила мужу сразу двух крепышей, которых назвали Гампас и Тарли. Камисса хотела снова купить ткани и пошить нарядные рубашки для малышей, но она подумала, что для мальчиков нужно придумать что-то другое. Однако, ей самой еще трудно было что-то придумать, а посоветоваться было не с кем. Ее опекунша, жена придворного лекаря видела в Камиссе только источник доходов и даже не отвечала, когда Камисса вежливо здоровалась с ней. Тогда Камисса решила снова сходить к Эдире и посоветоваться с ней. Она полагала, что помнит дорогу, поэтому смело вышла через западные ворота и пустилась в путь. Но через некоторое время поняла, что идет не туда. Она решила вернуться назад до знакомого места и уже оттуда продолжить путь в правильном направлении. Но она никак не могла найти знакомое место, и вскоре поняла, что окончательно заблудилась. Хотя было светло и яркие лучи солнца четко просвечивали сквозь густую листву высоченных деревьев, Камисса испугалась не на шутку и почувствовала жуткий страх. Она знала, что в лесу водятся дикие звери, которым не известно о том, что она – принцесса Ласфадии, и поэтому они не будут оказывать ей при встрече должные знаки внимания и почтения. Самое главное, что она не знала, как ей поступить. Если продолжить попытки найти выход из леса, то можно еще больше углубится в лес, а если оставаться на месте, то шансов выбраться не прибавится, а наступлением сумерек и вовсе будет на понятно куда идти. Она увидала, что с одной стороны свет более яркий, чем с других сторон. Камисса побежала туда и оказалась на небольшой полянке. На полянке было не так страшно, и она немного успокоилась. Бегая по лесу, она немного растрепала волосы. А ведь принцесса не может себе позволить быть растрепанной, даже если она находится одна в лесу и ее никто не видит! И Камисса решила привести себя в порядок. Она одернула и отряхнула платье, достала из кармана серебряную шкатулочку, ту самую, которую Боллу привез ей в подарок от Кунпалы, взяла гребешок и стала расчесывать волосы. Солнечные блики от зеркальца мешали ей хорошенько себя рассмотреть, и Камисса стала вертеть шкатулкой, чтобы блики не мешали ей. Проезжавший в тот час по лесу Торус, который был смотрителем западного заповедника и ежедневно объезжал вверенные ему лесные угодья и проверял все ли в порядке, заметил какое-то странное сверкание в глубине леса и немедленно поскакал туда. Каково же было его удивление, когда он увидел стоящую на солнечной полянке маленькую девочку, которая была так похожа на его любимую жену Эдиру.
Услышав цокот копыт Камисса встрепенулась и повернулась в сторону, откуда доносился звук. Увидев человека, Камисса настолько обрадовалась, что побежала навстречу скачущему коню с криками радости и благодарности, что ее нашли.
Торус остановил коня и, подхватив Камиссу, усадил ее в седло. Девочка действительно была очень похожа на Эдиру. Торус спросил, как такое нежное создание оказалось в лесу? Камисса, с благодарностью прижалась к плечу Торуса и рассказала обо всем.
Торус сказал, что ее могут спохватится во дворце, но Камисса заверила, что до вечера никто ее не будет искать. Тогда Торус сказал, что отвезет ее к Эдире, а потом отвезет назад, к западным дворцовым воротам.
Когда они подъехали к дому, Шамлат, который упражнялся в набрасывании аркана на вбитый в землю кол, увидев отца, раньше обычного вернувшегося с работы, радостно закричал и побежал навстречу. Увидев в седле девочку, Шамлат, сначала удивился, но потом, узнал-таки ту деловую, но веселую девочку, которая приходила к ним два года назад вместе со своей нянькой, которая тоже была очень веселая и добрая. Услышав его радостные крики, из дома вышла Эдира, и, увидев Камиссу, удивилась, пожалуй, еще больше, чем в прошлый раз. Камисса, ведь, подросла и стала еще больше похожа на Торуса.
Эдира накрыла стол на веранде и за едой они обсудили, какие подарки следует подготовить для новорожденных принцев. Эдира знала, что в Мугалии мужчины носят шейные платки, и предложила сшить каждому шейный платок, отороченный кружевами и вышить золочеными нитями их имена. Предложение было принято. Кроме того, Шамлат тоже заказал себе такой шейный платок. Камисса сказала ему, что он будет выглядеть очень смешно. Но Шамлат ответил, что она сама выглядит смешно в своих дурацких украшениях. Торус сказал, чтобы тот не смел так разговаривать с принцессой, и Шамлат надув губы отвернулся. Камиссу смутило то, что этот отважный человек, считает ее более важной, чем они. Ведь так приятно и легко, когда тебя считают своей! И Камисса протянула Шамлату руку в знак того, что она не обижается и готова продолжать с ним общаться на равных. Шамлат просиял и тут же предложил Камиссе поиграть вдвоем. Камисса посмотрела на Эдиру и Торуса, и увидев их одобрительные взгляды, согласилась. Дети встали из-за стола, поблагодарили родителей за вкусные угощения, сполоснули ручки и зубки, и весело побежали играть, заливаясь звонким смехом.
Оставшись вдвоем, Торус и Эдира посмотрели друг на друга. Каждый видел в Камиссе явное сходство, и в чертах лица, и в фигуре, и в манерах двигаться. Наконец, Эдира вздохнула и сказала, что было бы не плохо помочь этой девочке. Ведь ее мама умерла, а отец совсем не занимается ею… Торус кивнул головой. Он хотел теперь пересказать Эдире то, что однажды сказали ему санитары, но решил, что это преждевременно, ибо у него не было никаких доказательств. Только надежда…
К вечеру Торус отвез Камиссу к западным воротам и сказал, что через два дня будет ждать ее утром для того, чтобы передать ей готовые подарки. Камисса, пройдя через сад, подошла к дому. Обе няньки, проболтав полдня, теперь дремали сидя на скамье возле дома. Как она и предполагала, никто ее не спохватился. Это ей очень понравилось. Самое главное, она теперь знает, что у нее есть надежные и верные друзья, которые не лицемерят, не лукавят, не завидуют, не ехидничают. Только, здесь, во дворце, об этом никто не должен знать!
Через два дня, как и было оговорено, Торус привез чудесные атласные платки, отделанные тончайшим кружевом, и на каждом платочке было вышито имя каждого кузена Камиссы. Первым делом, Камисса велела поблагодарить Эдиру за прекрасную работу. Потом спросила, сделала ли она платок для Шамлата, ведь Камисса в шутку же сказала, что Шамлат будет выглядеть смешно… Торус улыбнулся и ответил, что Эдира, конечно же, отделала платок и для Шамлата, но тот отказался его даже примерить. Камисса улыбнулась, и просила передать, что Шамлат в шейном платке будет выглядеть очень даже симпатично.
Но в Ласфадии не было постоянного посольства Мугалии и отослать подарки было не с кем. Как же быть? Тогда Торус предложил, что возьмет отпуск и сам съездит в столицу Мугалии для того, чтобы вручить подарки от Камиссы. Идея была замечательная и Камисса сказала, что лучше нельзя и придумать. Торус сказал, чтобы Камисса через две недели после полудня вышла к воротам. Возможно, он и раньше вернётся из Мугалии, но в дороге всегда могут произойти всякие непредвиденные события.
Через две недели Торус вернулся из Мугалии и рассказал Камиссе как его встретили царь Пэрок и царица Бирсэна. Его приняли как родного и просили погостить подольше, но раз уж они с Камиссой договорились, то задерживаться было нельзя. Торус предложил Камиссе простой способ для сообщения. Он показал Камиссе лежащий возле ворот белый камень, который был достаточно большой, чтобы можно было увидеть его издалека, и достаточно лёгкий, чтобы Камисса без труда смогла его поднять. Торус сказал, что если Камисса захочет его видеть, то вечером она должна переложить этот камень по правую сторону от ворот. Торус, который каждое утро будет проезжать мимо ворот, увидев камень справа, после полудня вернётся к воротам и будет ожидать Камиссу. После встречи, камень нужно будет снова переложить по левую сторону от ворот. Камисса сказала, что ей все понятно, но она пообещала, что не будет отвлекать Торуса по пустякам.
Если Кунпала и Прила вдвоем родили троих, то Корда одна родила сразу шестерых. Флут оставил Дола для того, чтобы тот помогал своей жене ухаживать за детьми, которые родились еще с закрытыми глазами и были похожи на меховые комочки, которые ползали и попискивали. А сам с сыном отправился пасти отару. Ближе к вечеру, когда пришла пора возвращаться домой, Ронси увидел, как одна овечка отбилась от стада побежала по склону. Ронси, которому тоже очень захотелось побегать решил догнать беглянку. Пока Ронси добежал до склона, непослушная овечка уже успела скрыться из виду. Ронси забрался на склон и сверху увидел, что глупая овца спустилась в небольшой овраг, куда, даже близко, Флут не подгонял свою отару. Ронси ничего не оставалось как следовать за блудной скотинкой. Оказавшись на пригорке, Ронси стал кричать, чтобы овца вернулась обратно. Потом он заметил, что на другом краю оврага стоит какая-то собака. Ронси поздоровался с ней и стал разговаривать так, как он обычно разговаривал с Кордой и Болом. Сначала сказав по-человечески, а потом пролаяв в такт сказанному, будто переводя на собачий язык. Но собака не отвечала на его приветствия, ведь его появление совсем не входило в ее планы. Уж лучше бы этот маленький человек оставил их наедине с этой аппетитной овечкой. Ронси тоже не понравилось, что собака не ответила на его приветствие. Он стал спрашивать, зачем она пришла сюда и где ее друзья и родные? Но собака не собиралась разговаривать с ним. Всего несколько прыжков и заблудшая овца могла бы стать прекрасным ужином для всей ее семьи, но этот человек, хоть и был маленьким, но держал в руках большую палку, которой он запросто отбить у нее аппетит. Но сможет ли? Она стояла, не решаясь напасть, но и не желая уходить. Услышав крики Ронси Флут тоже поднялся на край оврага. При его появлении собака поняла, что тут уже точно ничего вкусного не поймать, и недовольно заурчав рысцой побежала к склону горы и вскоре скрылась в лесочке. Флут положил руку на плечо Ронси и спросил, не испугался ли тот волчицу? Ронси удивился. Он и не предполагал, что это была волчица. И он не испугался! Ронси сказал, что обязательно расскажет об этом маме Гинде. Но Флут сказал, что пока Дол ухаживает за Кордой и щенками, маме лучше не говорить, а то она будет беспокоиться за Ронси. Ронси, пообещал пока ничего не рассказывать, но сам о себе сказал, что он уже очень храбрый и сильный, и не боится даже волков. Флут ласково потрепал его по голове и сказал, что нужно быть по настоящему сильным и по настоящему храбрым. И хотя в сказках волки бывают злыми и коварными, на самом деле они очень умные и благородные существа. Они не являются врагами человека. Даже если порой они и нападают на людей, то это из-за сильного голода, но не из-за ненависти. А вот из-за ненависти на людей могут нападать только другие люди. И чем сытнее бывают эти люди, тем больше в них ненависти и стремления уничтожить других людей. Ронси понял о ком говорит папа Флут. Это жадные торговцы! Он однажды видел, как на базаре жадные торговцы жестоко пинали маленького мальчика только за то, что он украл у них яблоко. Конечно, Ронси понимал, что брать чужое ни в коем случае не следует, но и избивать маленького ребенка из-за какого яблока ─ это уж слишком жестоко! Хорошо, что папа Флут тогда вступился за мальчика и заплатил жадным торговцам тройную цену за это яблоко, а то бы совсем не сладко пришлось маленькому воришке. Ронси спросил у папы Флута, как же ему стать по настоящему сильным и по настоящему храбрым? Флут ответил, что с завтрашнего дня он будет учить Ронси искусству защиты, а теперь пора возвращаться, чтобы не заставлять маму Гинду второй раз подогревать ужин. С этими словами, Флут сбежал на дно оврага, схватил заблудшую овечку за загривок и вынес ее на возвышенность. Затем он опустил ее на землю и отвесив ей легкого пинка заставил возвращаться к своим. Овечка с обидой заблеяла. Она ведь даже не заметила волчицу и поэтому не понимала, что, если бы не Ронси и Флут, ее бы уже делили между собой голодные волчата.
Ронси упорно и прилежно стал осваивать искусство самообороны. В сочетании с работой в кузнице это дало хороший результат. Ронси вырос настоящим богатырем. Но ему хотелось стать лекарем. Получив от матери Гинды начальные знания в подборе трав и приготовлению целебных отваров и растворов, он понимал, что ему следует еще много познать, чтобы стать таким искусным врачевателем, каким был Палдий, письмо которого он знал наизусть, но всякий раз перечитывал с благодатным трепетом.
Флут и Гинда тоже понимали, что их сын вырос и ему нужно устраивать свою жизнь. Они воспитали его и обучили всему тому, что знали сами. Однако, Ронси может и хочет развивать эти знания и применять их на практике. Жизнь в долине была спокойна и благодатна, но мир гораздо больше, чем их прекрасная долина…
Однажды, Гинда показала Ронси маленькую одежду и сапожки, которые были сделаны из очень дорогих материалов. Ронси догадался, что это была его одежда, но очень удивился, зачем родители сшили ему такую дорогую одежду и обувь? Флут опустив голову ответил, что эту одежду сшили для него его настоящие родители.
Ронси вскочил и подойдя к отцу, потрогал его лоб. Он подумал, что отцу нездоровится и он бредит. Но Флут взял его руку и прижав к своей груди рассказал каким чудесным образом Ронси появился в долине. Ронси отказывался верить, но вспомнил, что ему до сих пор, хотя уже и редко, снится сон о том, как он путешествует на дереве в бурлящей реке. Ронси вопросительно посмотрел на маму Гинду и та закивала головой и заплакала. Ронси воскликнул, что он их родной сын! Даже не смотря на то, что его родили другие люди, за те годы, что он жил с Гиндой и Флутом, он весь пропитался их духом и их плотью и теперь является их и только их плотом и кровью.
Приходя с отцом Флутом на базар, Ронси видел вельмож, с их отвратительными, обрюзгшими, заплывшими жиром физиономиями, с их колючими и злобными взглядами, которые не выражали ничего, кроме алчности и чопорности. Ронси всем сердцем презирал вельмож и отказывался признавать себя их потомком.
После этого тяжелого разговора они втроем обнялись и согласились, что у каждого их них нету ближе и роднее тех двоих, которые находятся сейчас рядом с ним!
Спустя полгода Ронси сказал, что Палдий может быть еще жив, хотя и очень стар. И он будет рад услышать, что его пребывание в этой долине было для кого-то очень полезным. А если он согласиться, то примет Ронси в свои ученики и Ронси будет осваивать великое искусство врачевания. Гинда, заплакала. Она понимала, что Ронси уже вполне взрослый и ему пора вести самостоятельную жизнь, но представить как они будут жить без него ей было тяжело. Тогда Ронси ласково обнял свою матушку и пообещал, что непременно вернется сюда и возможно уже не один. До восхода солнца, как обычно это бывало в базарные дни, Ронси с Флутом покинули долину. Флут проводил сына до самого дальнего села, в которое они когда-то ходили и велев Ронси беречь себя, и помнить, что они с матерью будут ждать его хотя бы на побывку, пошел назад в свою долину. А Ронси продолжил свой путь в столицу Ласфадии.
А в это самое время Камисса выехала из столицы Ласфадии. Ее карета, которой правил Торус направилась в сторону Мугалии.
Две недели назад пришло официальное приглашение царю Ласфадии от царя Мугалии, быть, вместе со всей семьей, гостями на всенародном празднике мира, который устроит Пэрок и Бирсэна в Мугалии по поводу двадцатилетия окончания войны с Тамерией. Разумеется, что и царь Тамерии получил подобное приглашение. Однако, царь Ласфадии, который панически боялся покидать пределы дворца, отказался от поездки в далекую Мугалию. А поскольку он последние годы просто был помешан на войне с Тамерией, то и сына своего не пустил на праздник, дабы тот, не проникся симпатией к царю Дугрию. Но Камисса, которая была уже вполне взрослой, самостоятельно начала подготовку к поездке. Прежде всего, следовало запастись подарками. И как это стало уже обычным делом, она решила вместе с Эдирой сходить на базар, выбрать хороших тканей, выделанной кожи, пряжи, нитей и всяческой бижутерии. Камисса уже давно знала дорогу к дому смотрителя заповедника, и белый камень уже много лет лежал по левую сторону ворот. Закупив материалы, Эдира с Камиссой принялись за работу.
К тому времени, Камисса уже давно научилась шить, вязать и вышивать. Она всегда утверждала, что настоящая принцесса не та, которая бездельничает как ее глупые и ленивые няньки, а та, которая любит и умеет работать и все делает с удовольствием и поэтому у нее все получается!
Для всех женщин, включая царицу Рутэнию и принцессу Алдику, они изготовили прогулочные накидки, а для мужчин, включая царя Дугрия, изготовили шарфы и пояса. Камисса, заявила, что не хочет брать в Мугалию кого-либо из дворцовой прислуги. Поэтому она назначила Торуса быть ее сопровождающим. Торус улыбнулся и сказал, что в свою очередь назначает Шамлата исполнять обязанности смотрителя заповедника.
Проезжая по Мугалии Камисса была восхищена красивыми и ровными постройками, приветливостью и аккуратностью местных жителей. Она подумала, почему же в ее родной Ласфадии люди не живут так же хорошо, как здесь? Что мешает им жить хорошо? Почему у большинства ласфадийцев всегда озабоченные и смурные лица? Разве им приходится больше и тяжелее трудиться, чем мугалам? Нет! Судя по тому, как в Мугалии все удобно обустроено, мугалы работают гораздо больше и гораздо интенсивнее! Она не могла найти ответы на свои вопросы и решила спросить Торуса. Торус ответил, что когда впервые приехал в Мугалию по поручению Камиссы, то сам был крайне восхищен этой страной и ее жителями и тоже сначала не понимал, почему же в его стране все так печально? Но после знакомства с царем Пэроком и царицей Бирсэной ему все стало ясно. Пэрок и Бирсэна не разделяют людей на сословья. Каждый гражданин Мугалии имеет такие же права, как и царь. И никому не позволено занижать или игнорировать эти права!
