Александр Гребёнкин
Ворон
***
Известие о мировой войне в одно мгновение скомкало жизни тысяч и тысяч людей. О войне говорили люди, идя по улицам, скупая товары, готовясь к бедствиям и голоду. О ней кричали продавцы газет, о ней говорили на скамейках, в извозчичьих пролетках, о ней говорили в домах и в штабах… Газеты оповещали об убийстве эрцгерцога и о мобилизации. Плакали жены и дети, стряхивали скупую слезу отцы, провожая сыновей на призывные пункты, а те храбрящимися голосами обещали свое возвращение.
А вечерами по городу с черепичными красными крышами мерным шагом шли полки.
Стоял тревожный август. Дул прохладный ветер. Пахло мокрым железом, яблоками, солдатским сукном и сапогами.
В один из дней Карина шокировала отца. Владимир Миронович Счастливцев в бессилии опустился в кресло.
Карина поступила на тыловой санитарный эшелон.
***
Как птица носилась теперь Карина по своему вагону. Под ее наблюдением было сорок перебинтованных, раненых, искалеченных тел. Каждый раненый требовал внимания, и Карина старалась все сделать, чтобы облегчить муки. Она все старалась выдержать: насмешки, стоны, истерику раненых, их иногда странные, удивительные просьбы. Она помогала делать перевязки, писала письма под диктовку солдат.
Маленькие худенькие ее руки таскали тяжелые ведра с провизией, орудовали тряпкой, вымывая до блеска вагон, чтобы старший врач господин Телятников, человек строгий и придирчивый, не имел никаких претензий. Но Телятников, проходя по идеально чистому вагону, умудрялся провести пальцем и где-то обнаружить пыль. И тогда его лохматые брови хмурились, усы поднимались кверху, а очки сверкали от негодования! Но, Карина была упрямой, целеустремленной, и довела свой вагон до образцового состояния! Она ходила по вагону, напевая арии из опер и модные песенки, а раненые солдаты называли ее дочкой и любили ее.
Благодаря санитарному поезду Карина хорошо изучила страну.
Поезд мчался мимо багряных осенних лесов, холодных болот, нежных облаков, и в ломком воздухе можно было различить курлыканье журавлей, как будто зовущих с собой. Ехали мимо бесконечных серых полей, останавливаясь на железнодорожных станциях в разных городах, и суета погрузок и выгрузок вовлекала Карину в свой водоворот.
Но вот сплошные глухие снега овладели землей. Они ярко освещали вагон. Пахло ветками и зимней свежестью, морозом и хвоей. Все это смешивалось с привычным запахом спирта, йода и мяты.
Весной Карину и ее подругу Люду перевели на полевой санитарный поезд.
Теперь грохот орудий и рев снарядов будил девушку во время недолгих периодов сменного отдыха.
Став санитаркой при операционном вагоне, Карина, напевая для храбрости веселые и бодрые песни, стерилизовала бинты и марлю и драила вагон до идеальной чистоты.
Как-то неожиданно на горизонте появились высокие горы. Их заливали весенние дожди. Мир становился хмурым, утратившим блеск ярких цветов.
Карина любила весну, но здесь все казалось чужим, неродным.
Вокруг то и дело гремело. Вдоль дорог, опустив головы, брели в мокрых шинелях солдаты. Они курили махорку, подносили на носилках раненых к поезду.
***
Обстрел начался внезапно! Стреляли с вражеской стороны из тяжелых орудий! Вздыбилась земля, полетели ошметки солдатских тел, вагон, накренившись, стал медленно сползать с оборванных рельсов.
Слышен был крик главврача, приказавшего поднять над поездом флаги Красного Креста. Бешенная выгрузка раненых происходила под хлопки канонады… Летели камни и земля…. Дождь, перешедший в мокрый снег, залепливал лицо Карины.
Она подбежала к Люде, чтобы помочь, как вдруг грохнул новый взрыв. И она, взлетев на воздух, сильно ударилась о землю, и покатилась с откоса.
Очнулась она в яме, полной листвы и воды. Стояла звенящая тишина. Голова кружилась, и мир вертелся, словно бешеный.
Постепенно придя в себя, Карина, придерживаясь за сосны, продралась сквозь заснеженные мокрые кусты и вышла на железнодорожное полотно.
Перед нею была совсем незнакомая местность!
Поезда нигде не было. Вообще было не видно следов человека!
Посидев уныло на рельсах, и убедившись в напрасности своих окриков, передохнув, она медленно пошла по шпалам, шатаясь на камнях, вдыхая сырой воздух леса.
Постепенно она оправилась от дурноты. Час от часу спускалась с дороги к лесу, чтобы попить с паутины и веток блестящих холодных капель.
Временами из-за туч брызгали соломенные лучи. Солнце оживлялось, становилось наряднее, немного грело и сушило одежды Карины, но затем, совершив круг, пряталось в алый закат.
Ночевала она под кустом, вся дрожа от холода, укрывшись найденным солдатским бушлатом.
Спустя день, изможденная, с расцарапанным лицом, на котором застыла засохшая кровь, она вошла в маленький городок, казавшийся безлюдным.
Утреннее молоко тумана постепенно рассеивалось, оседая отдельными влажными клочками на черепичных крышах.
У дверей в сыром воздухе застыли бронзовые, с фигурными решетками, фонари. Угрюмый бородач тщательно тушил каждый светильник, но еще с десяток их зеленовато светились в сером тумане.
Шаги Карины гулко отдавались по булыжной мостовой. Облезлый старый пес выглянул из-за угла и спрятался.
Миновав здание ратуши, Карина вышла на широкую площадь, где возвышался величественный собор.
Обессиленная, она подошла к храму, вслушиваясь в мелодию, производимую невидимым органистом, и будто воспрянула духом. В тело вливались силы, и энергия бросала ее вверх, в небеса.
У входа в собор стоял кудрявый юноша и удивленно смотрел на нее, не спуская глаз. В руках у него был букет неизвестных Карине цветов, которые светились, словно светлячки, в туманном воздухе.
Юноша подошел и отдал ей эти цветы.
Карина кивнула ему, чуть улыбнувшись.
–Что с вами? – прозвучал недоуменный вопрос юноши, но он остался без ответа.
Карина повернулась и медленно пошла к центру площади. Там она увидела блестящие в канареечных лучах солнца ступеньки наверх, ведущие к ослепительно белым дворцам облаков.
Она почувствовала в себе новый прилив сил, ибо музыка уже звучала в ней, и стала подниматься по светящейся лестнице в небеса. Ступеньки возносились все выше и выше, и небесный хор сопровождал это восхождение.
***
Карл летел после задания, когда заметил вспышки выстрелов… Услышал, как стал захлебываться и чихать мотор самолета.
Какое-то время он еще летел. Нырнув в туманное облачко, осознав, что окончательно подбит, он решил срочно искать место для посадки.
Внизу промелькнули отроги гор, покрытые зеленой щеткой лесов, и из-под обрывков седого тумана возник незнакомый маленький городок.
Медленно проносились его островерхие крыши. Приближалась квадратная, выложенная аккуратным камнем площадь, с высоким готическим собором.
Карл пытался совершить посадку, поэтому сделал круг, бросив машину в высоту….
И вдруг необычная картина открылась ему.
Под музыку органа, по голубой небесной тверди, навстречу ему шла девушка.
Он сразу узнал ее! Это была именно та, которую он искал всю жизнь, которую видел в своих грезах – остроносенькая, худенькая, как галчонок – девушка из его снов. Ее одежда была измята, грязна, но при этом светилась необычным ярким пурпурным сиянием, щека ее была измазана в крови. В руке у нее горел, переливаясь разноцветной светящейся чудесной гирляндой, букет невиданных цветов.
Она поднималась по невидимым ступенькам прямо к самолету.
– Постой! Я иду к тебе! Я тебя так давно искал! – закричал Карл, и его рука начала рвать ремни, освобождая тело в комбинезоне.
Он вывалился к ней из кабины, и став на небесную твердь, в два шага достиг ее. Она посмотрела в его глаза и произнесла:
– Вот наконец-то и ты! Как же долго я тебя искала!
Под ними была пропасть из воздуха и легкого облачного тумана, раскрашиваемого золотистыми лучами солнца.
Она протянула ему букет, и он принял его, как самую бережную хрустальную награду.
А потом она припала к его груди, и он принял ее в свои объятия…А дальше они начали говорить, и смысл сказанного ими стал понятен всем смотрящим на них….
Аэроплан плавно летел куда-то вниз, и штопором врезался в площадь, к изумлению, немногих горожан. На какое время он застыл неподвижно, а потом вспыхнул багрово-темным пламенем.
Собралась толпа народу. А на пороге храма стоял седовласый господин и внимательно смотрел на происходящее.
А летчик и девушка продолжали стоять в небесах и говорить, и не могли наговориться!
Смотрящие на них с площади восприняли это как чудо, и стали молиться.
МАЛЕНЬКИЙ ЭПИЛОГ
Получив известие о гибели сына, Одинцов вышел из дома.
Он медленно шел по весеннему городу, громко пели птицы, но он не слышал мелодий их песен.
Почувствовав, что силы оставляют его, Одинцов опустился в парке на ближайшую скамейку напротив трактира, бессмысленно глядя на выходивших веселых людей.
Навстречу ему двигался не спеша, опираясь на трость, опечаленный Счастливцев. Он будто постарел сразу на несколько лет. В последнее время он только и жил ожиданием известий о своей дочери. Но о ее судьбе никаких вестей не было! Его Карина пропала без вести!
Счастливцев тяжело опустился на скамейку неподалеку от Одинцова.
Рядом с ними опустились с неба два ворона – самец и самка.
Они были настроены явно дружелюбно к сидящим и вели себя немного необычно! Они подошли очень близко, наклонили головки, а потом и вовсе, под звуки музыки из трактира, стали переступать с лапки на лапку, будто танцуя.
Оба отца в изумлении привстали. Они узнали…
В трактире у окна сидел старый седовласый господин и пил чай, наблюдая в окно вышеописанную сцену. Улыбнувшись, он бросил монетку на стол, взяв старомодный цилиндр, вышел навстречу ослепительной весне.
КОНЕЦ
Март-апрель 2015 года.
