Александр Фарсов
Бродяга, Плутовка и Аристократ: Реквием
Милена поднялась на девятый этаж, там был кабинет Павла. Он сидел, зарывшись в документах. Его стол был завален макулатурой, с которой он мог достаточно быстро разобраться, если на то была бы веская причина. Если таковой не было, то его прокрастинация оставляла стопку бумаг на потом. Вместо работы он любил сидеть в своём кожаном кресле, попивать чашку кофе и смотреть на виды района, которые за эти годы заметно преобразились. Казалось, Рабочий район посветлел, стал свободнее и свежее. Чаще по дорогам стали рассекать Атмосы, да и количество высоток за последний год увеличилось.
Девушка постучалась к Павлу и вошла.
– Моё почтение, – заговорила она, поправив русые волосы. – Госпожа Шарлотта на месте?
– Рад Вас видеть, Милена. Да, она на месте. Правда, не в духе. Переговоры с архиепископом провалились. Оно и неудивительно. Я не знаю, чего она ожидала, желая купить землю бывшего собора. Пусть она и предлагала помощь в реставрации, – сказал он, откинувшись на спинку.
– Вы сомневаетесь в решениях Шарлотты? – угрюмо спросила аристократка.
– Сомневаться в целом полезная штука, предпочитаю руководствоваться логикой чистого разума. Как дела в совете?
– Превосходно, – отгрызаясь, ответила и вышла из кабинета.
Павел улыбнулся и продолжил работу.
«Как же ты всё-таки юна, Милена, – подумал он. – Считаешь, что совет имеет хоть какую-то власть. Считаешь, что можешь что-то изменить. Рыпаешься, пытаешься выбраться из этой ямы, но всё бесполезно. Эти двое уже смирились и просто лежат на самом дне, прекрасно осознавая, что балом правит он. После своего чудесного воскрешения, он назвал себя величайшим дураком, и эта фраза навсегда застряла в моей голове. В тот момент я понял, что этот парень и есть величайшая загадка, которую я желаю разгадать. Человек, что меняет реальность одним своим словом. Разве есть в этом мире хоть что-то занимательнее? Он, и правда, дурак. Тот, кто видит этот мир без иллюзий в своём первородном виде… это подкупает».
Внезапно раздался звонок. Это была Роза.
– Внимательно слушаю Вас, Розалия. Что-то случилось?
– Нет, всё замечательно. Звоню спросить есть ли у Вас время сегодня вечером? Теисты проводят благотворительную акцию, и я подумала, что Вы могли бы прийти как представитель Рестеда.
– Я польщён Вашим предложением, но, к сожалению, у меня есть неотложные дела. Сами понимаете. Если Вас не затруднит, то мы могли бы встретиться в любое другое время и обсудить дела в более приватной обстановке. К примеру, завтра по обеду?
– Я была бы очень рада.
Милена дошла до другого кабинета на этом же этаже. За стеклянной перегородкой было видно Шарлотту, она нервно перебирала в руках пачку сигарет, сдерживая себя от желания покурить.
– Шарлотта, Вы курите? – обеспокоенно спросила Милена.
– О, здравствуй, дорогая, – произнесла, спрятав пачку. – Нет… точнее, да, но я бросила. Не знаю, зачем храню её. Каждый раз как нервы шалят, рука сама прямо-таки тянется. Наверное, такой борьбой стараюсь держать себя в тонусе.
– Никогда не задумывалась, что в Вас есть такая черта. Почему Вы начали курить? – та лишь отмахнулась. – Слышала, что встреча с архиепископом была неудачной.
– Не напоминай. Меня чуть ли не рыжей ведьмой назвали. Этот Авреель, как заноза в мягком месте. Говорил мне Фарль, что ничего не выйдет, а я понадеялась на своё обаяние. Шовинист чёртов. В такие моменты понимаю, что с Феодором было бы проще. С его уходом Церковь ушла от здравого смысла в метафизику, творится полная околесица… Ай, не могу! – она вынула сигарету и запыхтела, как паровоз. – Прости, что тебе приходиться это видеть, но правда нет сил уже. А как у тебя в совете?
– Примерно также… Этот Григорий Кол Галланд точно такой же шовинист. Никакой профессиональной этики! Просто вывел меня из себя! Предложил такую ужасную систему контроля за аристократами.
– Ты про Свиту? – спросила, отряхнув пепел.
– Вы знаете?
– Конечно же. Фарль советовался со мной. Ты права, она слегка деспотична, но справедлива. Пусть меня и не радует факт того, что и Рестед попадает под юрисдикцию Свиты, но это потери, которые мы можем понести. Ты выступила против, как понимаю?
– Я подумала, что это негуманно. Старалась поступать, как Вы. И представить не могла, что Вы будете за… Так мне проголосовать в поддержку?
– Само собой, но если сможешь выбить послабления для партий, то лишним не будет, – тут у неё выскочила улыбка. – А что Гриша таково сказала, что ты его шовинистом обозвала?
– Он назвал меня милочкой, а Вас посмел назвать Лотти и рыжиком. Ещё и тираду устроил, что он имеет право так обращаться. Ну что за нахал?!
Лотти во весь голос рассмеялась.
– Ай да Гриша, ай да мелкий засранец, – Милена поразилась. – Во многом он прав. Григорий, действительно, один из немногих людей, который может меня так называть без санкций. Ты, должно быть, не знаешь, но мы с ним друзья детства. Хотя сейчас наши отношения слегка натянуты. Я дружна с его женой, пусть она, конечно, и редкостная стерва, но благодаря ей я познала прекрасный мир магазинов одежды. Мы все находимся в тесной спайке, Милена.
– Я не знала об этом. Впредь я буду более уважительна к нему относиться.
– Не стоит, милая, – произнесла, потушив сигарету. – Поверь мне, бесить этого человека – одна из радостей моей жизни. Не стоит поступаться с личными чувствами в угоду того, что тебя даже не касается. Мои отношения с Григорием только мои.
– Вы знаете стольких людей в совете, – задумавшись, проговорила Милена. – Может, Вам знаком и этот человек? Я не припомню его имени, но его явно знает достопочтенный Фарль. Он высокий такой, чернявый, – пыталась описать.
– С голубыми глазами? – уточнила Лотти, опустив взгляд.
– Точно. Они были столь тусклыми и безжизненными.
– Я понимаю, о ком ты, – тут она вновь достала сигарету и закурила уже вторую. – Я знаю, кто он.
– Видимо, этот человек не так значим, если я про него ничего не слышала. Так или иначе все Ваши близкие добились успехов в этой жизни. Аж от сердца отлегло. Я уже подумала, что Ваше окружение целиком и полностью состоит из удивительных личностей.
– Уверяю тебя, – она посмотрела на небо. – То, что мы не знаем, зачастую является самой значимой деталью всего механизма. Могу сказать, что человека удивительнее его я не встречала и не встречу. И мой совет… держись от него подальше. Он из тех, кто несёт в себя силу, способную упорядочивать хаос, – сказала и выдохнула серую табачную пелену.
***
Ровно в полночь в баре Аркобалено собрались все Числа, чтобы отчитаться перед тем, кто по праву управляет Артеей. Это был самый настоящий тайный совет, совет детей Пустоши.
VII
Чуть меньше двух лет назад в Пустоши.
Расколотое племя во главе с Нейтаном шло вперёд по бескрайним просторам. Тибон вёл их по наиболее безопасным тропам, но его вечные стоянки с каждым разом всё хуже сказывались на кочевниках. Припасов катастрофически не хватало, а с охотой им по-прежнему не везло. Демон Пустоши неустанно преследовал их, движимый жаждой мести. Прошло чуть больше месяца с начала их пути от Нового Кома, но они даже не приблизились к Хелмфорту. Буря напрочь изменила рельеф местности, да так сильно, что даже освоенная часть Пустоши, где они сейчас и были, стала такой же опасной. Жара стояла лютая, солнце беспощадно посылало свои лучи на головы путников. Бедолага Николас кое-как ковылял, благородно предоставив повозку беременной девушке. Эта была старшая сестра Тибона.
– Как думаете назвать ребенка? – поинтересовался Нейт.
– У нас всё иначе, Раэв. Мы не даём имён при рождении, имена для нас – отражение сущности. Каким он будет, так и наречём. Но это трудно назвать именем, это, скорее, «особенность» человека, заключенная в одном слове. Имя Тибон мне дали за близость с Пустошью. Тибон – это одно из названий явлений Пустоши, что означает «одомашненный» на языке волхвов.
– Одомашненная Пустошь? – озадаченно переспросил он. – Это как?
– Так прозвали место, где мы селимся. Это своего рода обуздание малой части Пустоши, которую и называют Тибоном. В племени меня сочли за одного из порождений Пустоши, которое приучено к общине.
– Звучит как-то жестоко… Словно ты какое-то животное.
– А что значит твоё имя? – спросил мальчик.
– Если бы я знал. Как мне рассказали, мой отец – Йеда – был вождём племени, приказавшим давать имена детям. Не думаю, что оно несёт в себе какой-то глубокий смысл, – он задумался. – Как думаешь, демон следит за нами сейчас?
– Скорее всего, да, пусть на равнине ему спрятаться и сложно, но он определенно неподалёку.
– Тогда почему не нападает?
– Боится. Боится снова проиграть, его гордость задета, поэтому он не отступит и будет выжидать момента, когда сможет напасть, – ответил Тибон.
– В Пустоши есть возможность пополнить припасы? Где вы берете питьевую воду, к примеру?
– Обычно роем колодец, под слоем песка и земли на самом деле проходит много источников. Где ни капни есть шанс добыть воду. Но на это требуется время. Есть шанс дождаться дождя, но я не знаком с этими местами, поэтому не могу сказать, когда нам ждать погоды. К тому же дождь сопровождается грозой, которую нужно пережать в лагере… юрты просто снесёт. Также маленькая возможность будет, если мы найдем источники на поверхности. Но это совсем редкое явление.
– Источники говоришь, – задумался Нейт. – Подожди-ка. Николас! – крикнул он. – Николас!
Он побежал искать ученого, который плелся где-то позади. Парень добежал до него и взял карту, по которой они всё этого время шли. В своё время Николас позаимствовал её в архиве Нортграда, чтобы нанести туда координаты пустынного племени. Но она оказалось их путеводителем, приведшим прямо к Новому Кому, а теперь и ведущему к Хелмфорту. Нейтан вернулся обратно к Тибону.
– Тибон, гляди, – он раскрыл перед ним карту. – Новый Ком являлся портовым поселением, находящимся возле цепи озер, которые выходили в море. Но помимо этого от озёр протекают несколько рек, они маленькие и негодные для мореплавания и гидроэлектростанций.
На карте были нанесены русла рек.
– Можешь определить, какое из течений к нам ближе всего? – спросил Нейт.
– Дай посмотреть… мы шли только на восток с незначительными отклонениями, с учетом стоянок и скорости нашего передвижения мы должны быть тут, – указал. – Ближайшее русло – вот здесь. При удачном стечении обстоятельств мы можем добраться до него за два дня пути, если свернем на север. Ты молодец, Раэв! Это может нас спасти! Надеюсь, нам повезёт в дороге.
Они наметили новый маршрут и оповестили остальных, чем сильно их замотивировали. Где есть вода, есть и живность. Это могло спасти кочевников. Их дух приободрился, они уже с большим энтузиазмом направлялись к цели. Даже шаг Николаса и Наташи стал более уверенным. Так, они продолжили свой путь по пустынной местности. Горизонт искажался от жара, он словно пульсировал, изгибался. У многих погода начала вызывать головные боли, крепкие тела бедуинов не выдерживали, а тела слабых антропологов так и вовсе. В какой-то момент на Николаса напала горячка, его настиг солнечный удар, уже не первый, но достаточно сильный. Его пришлось положить в тележку вместе с беременной. Нейтан шагал по рыхлому песку, и каждое движение давалось ему с трудом. Он спрятал голову под капюшоном, иногда поглядывая на чистое небо. Над ними простирался голубоватый небосвод, на всех он давил своей массой, той безмятежностью, с которой навис над светло-золотистой землёй. А для Нейта небо было облегчением, его легкость была глотком свежего воздуха. Когда он смотрел на него, то мысли приходили сами собой. Парень отвлекался на них, погружался в размышления, напрочь забывая о тягости тела. Он становился таким же свободным от плоти, как живое небо. Ему самому было неясно о чём конкретно он мыслит, как всегда, витиеватые идеи перекрещивались между собой, создавая мешанину, которую он преобразовывал в стройную логическую цепочку. Пустошь поменяла ход его дум, а возможно, это был и возраст. Если в детстве он размышлял ни о чём, он просто наблюдал за миром и делал выводы, которые никак не применял на практике, то с возрастом все эти знания он старался приложить к себе. Через мир Нейт старался познать себя, согласовать свою сущность с окружением. Людей вокруг он воспринимал как себя самого, и изучая их поведение, быт, привычки, веру, он словно заполнял свою пустоту.
До начала своего пути познания, он знал, что у него есть привычка смотреть на небо. Нейт не знал почему, пока не встретил Тринадцатого и Восьмого. Теперь же он заметил в себе странность смотреть в глаза собеседнику, эту особенность имели все дети Пустоши. «Глаза отражение души», – так высказался Тибон. Интересно было, что цвета радужки он не запоминал, как будто она не имеет значения. Нейтан понял, что ему не безразлична и тональность голоса, голос был очень важной составляющей, по которой бродяга оценивал человека. Эти простые вещи, свойственные всем людям, он подметил совсем недавно. Неосознанные действия, причины которых он не понимал, стали ясным следствием, после того как он примерял людей на себе. Это были маленькие части его, которые всё равно радовали. Большей же радостью стало понимание себя как эгоиста и в какой-то степени инфантила. Через них он складывал свою личность, они стали его ключом, открывающим иные черты. Так Нейт вдруг охарактеризовал себя как «наивный дурачок». Шаг за шагом он складывал пазл себя.
После он задумывался о том, почему он так поздно начал конструировать себя. Он посчитал, что всему виной пять лет заточения, где его круг общения был ограничен им самим. Лотти и Гриша имели возможность общаться со множеством людей и имели образы «наставников», на которые могли опираться или напротив избегать. Для Шарлотты это, несомненно, была Роза, а для Григория – Симон. Они надели на себя их личности, и спустя время отсекли лишние части, не подходящие им. А у Нейта был только Гильмеш.
«А мог ли я перенять у него черты, стать таким же? Может, я просто не замечаю этого? Разве одержим я чем-то так сильно, что готов поступиться с человечностью? Возможно ли, что даже спустя столько времени дух Гильмеша витает надо мной?», – эти мысли пугали его до чертиков.
Он так сильно погрузился в себя, что не заметил, как прошёл день. Тибон остановил племя, буквально почуяв неладное.
– Раэв, ты чувствуешь этот запах? – спросил он.
– Теперь, когда ты сказал… я чувствую резкий кисловатый запах. Но он такой слабый.
– Мы сейчас на подветренной стороне. Запах идёт с той стороны, куда мы идём, – ответил Тибон.
– И что это значит?
– Не знаю, просто раньше я не встречался с таким. К тому же ветер прохладнее обычного.
– Может быть, из-за близкой воды? Я тут подумал, это похоже на запах стоячей воды с примесью. В Пустоши бывает что-то подобное… вроде болот?
– Не видел, но если оно в Пустоши, то опасно. Мы должны изменить маршрут, обойдём, потеряем день, но зато будет в безопасности, – серьёзным голосом обрисовал.
– А у нас есть этот день? – парировал Нейт. – Запасы почти иссякли, и люди не выдержат ещё день пути без передышки. А возможности отдохнуть нет. Я понимаю, что это безрассудно, но сделать крюк не менее опасно. Потеряем много сил. К тому же твоя сестра, она может не выдержать. Я не говорю о Николасе и других. Солнце раздавило их.
Тибон задумался, его лицо изобразило недовольную гримасу, но обдумав, он выдохнул. Доводы Нейта его убедили. Положение сестры сильно волновало его. Она должна была родить в скором времени, и Тибон хотел, чтобы это случилось в более безопасном месте.
Они пошли дальше. Муллы везли телегу уже с тремя людьми, один из подростков тоже слёг. Чем ближе они подходили, тем сильнее чувствовался неприятный запах. Бедуины спустились с песочных равнин на более твердую почву, так дорога стала проще. Воздух там был холоднее, потоки вальсировали внизу, отскакивая от холмов. Однако вместо зноя теперь их мучала вонь. На удивление здесь на земле проступали высохшие растения, корни которых племя использовало для еды. По пути они собирали всё, в особенности насекомых. Их они жарили на глиняной посуде или ели сырыми. В какой-то момент почва под ногами начала хлюпать, она пусть и не сильно, но могла засосать. Дальше им приходилось быть ещё осторожнее и смотреть куда ступать. Некоторые области могли проглотить человека по колено. Медленно пейзаж сменился. И золотой песок превратился в черную, мокрую землю с мутными лужами. Постепенно народ начал кашлять, так как в нос всё сильнее въедался смрадный запах. Казалось, он стоял зеленоватой пеленой по всей округе. Ориентироваться с закатом стало сложнее. Солнце уже принялось скрываться за линию горизонта, и как на зло тучи решились очернить небо. Они постепенно заволокли его полностью.
Настал мрак.
Группа растянулась на несколько десятков метров. Тибон и Нейт подошли к болоту, который и был источником вони. Глубина полупрозрачной воды темно-зеленого цвета на вид не достигла и высоты щиколотки, но некоторые впадины уходили в глубь по торс. Зажав носы, они стояли, ожидая остальных. Нейт принял решение облегчить повозку. Он дал указания помочь перебраться больным, пока они не смогут положить их обратно.
– Мне не нравится эта идея, – заявил Тибон. – Нужно поворачивать.
– Мы зашли так далеко, – ответил он. – Выбора просто нет. Всем держаться вместе! Не упускайте других из виду и ступайте за мной и Тибоном! – приказал.
Они двинулись по топям. Палками проверяя твердость земли, племя продвигалось дальше. Оказалось, что зыбучие болота проходить не менее сложно, чем песок. Земля буквально уходила из-под ног. Одно неверное движение и можно было утопнуть целиком. Поднялся густой туман, отчего видимость упала в разы. Нейт не хотел зажигать факелы, опасаясь возможности скопления горючих газов. Поэтому постоянно подавал голос, чтобы иные могли идти за ним. Тибон шёл первым, а Нейт сразу позади. В один момент Тибон совершил ошибку, и вода захватила его. По колено он увяз в трясине, благо Нейт успел спохватиться и вытащил того за локоть.
– Спасибо… спасибо, – запыхался Тибон. – Где остальные? Ты их видишь?
– Вижу, всё в порядке. Идём дальше. Это ещё что за гадость?! – воскликнул Нейт, увидев, как в воде плавает существо похожее на змею с маленькими лапками. – Надеюсь, оно не так опасно, как мерзко…
Змея ползала поблизости, лаская их ноги. В метре от них, заметили ещё одну, а потом ещё и ещё. В какой-то момент они поняли, что болото кишит мелкими тварями. Они не нападали, но постепенно приближались к людям, будто изучая. Впереди они заметили пласт твердой поверхности, это был небольшой островок. Племя быстро переместилось на него.
– Все целы? – спросил Нейт, подсчитывая людей. – А где Николас? Наташа, он был не с тобой?
– Я думала, он идёт прямо за мной, – ответила, обернувшись.
– Моей сестры тоже нет, – влез Тибон. – Кто шёл вместе с ними? – в ответ молчание. – Вам же сказали следить за ними!
Туман уже сгустился, но Тибон всё равно был готов полезть в болото на их поиски. Его остановил Нейтан:
– Я сам пойду. А ты веди их дальше. От тебя больше толку, я же дорогу помню, мигом обернусь. Обещаю, я верну твою сестру в целости и сохранности.
– Не подведи, Раэв, – обеспокоенно произнёс.
Нейтан сквозь пелену пошёл обратно, пока Тибон продолжил идти вперёд. Мальчик решил оставлять след из воткнутых палок, чтобы отставшие смогли их отыскать. Нейт упорно пробирался, и вдруг он заметил, что змей стало больше. Они начали скапливаться подле него и вести себя более агрессивно. Их движения стали резкими и непредсказуемыми. Одна из них впилась ему в ногу. Укус был небольшим, парень и боли толком не почувствовал. Он вытащил наглую пиявку и выбросил вон, начав мутить воду палкой, чтобы остальные разбежались. Так они и поступили. Спустя время Нейтан начал ощущать легкую сухость в горле, и место укуса зачесалось. Он наклонился почесать, потерял равновесие и плюхнулся в воду. К счастью, тина не потащила его на дно, поэтому он спокойно встал. Но каждый шаг, пройденный метр постепенно становился словно длиннее. Один метр по ощущениям был родни сотни. Он кричал, подзывая сестру Тибона и Николаса. Но ответа не следовало. Его веки потяжелели и как будто покрылись слоем песка, отчего он постоянно их тёр. Слабая головная боль вновь атаковала его.
– Нейтан, мы тут! – внезапно он услышал знакомый человеческий голос.
Обрадовавшись, бродяга собрал все силы и поднажал. Голос всё доносился откуда-то неподалёку, подзывал к себе. Через серый туман, он увидел блики теней, которые носились из стороны в сторону. Этих теней было много, они, как те змея, кружились вокруг него, и вдруг разбежались. осталась одна только маленькая тень, и голос стал девичьим, более звонким. Нейт подошёл вперёд.
– Здравствуй, Нейти, – с улыбкой сказала она. – Ты заблудился, да?
Перед глазами бродяги предстала маленькая Лотти.
– Что?! Лотти… Что ты здесь делаешь?! – в недоумении протараторил он. – И почему ты маленькая?! Стоп… этого не может быть… Это галлюцинации. Должно быть, твари ядовитые.
Он беспорядочно махал головой, ища что-то, хоть сам не понимал, что именно. Снова проведя рукой по глазам, Нейт продолжал видеть маленькую Лотти. Она улыбалась ему, как в детстве.
– Тебе так проще, верно? – продолжила она. – Думать, что меня нет, что я иллюзия. Всё ведь крутиться вокруг тебя, не так ли? Бедный Нейт спрятался в своей скорлупе и думает, что реального мира не существует. А если его нет, то и проблемы тоже выдуманные.
– Это вовсе не так…
– Поэтому ты просто ушёл и оставил меня одну… снова. Эгоист. Я так тебя любила, а ты покинул меня. Ушёл с Гильмешем. И плевать тебя на чувства остальных. Маленький обидевшийся на маму ребенок, что захотел подгадить ей. А то, что мы страдали, плакали и мучились… тебе до этого не было дело. Есть ведь только ты.
– Не говори так. Вы самое дорогое, что у меня есть. Ты же знаешь…
Он с тоской смотрел на детское лицо Шарлотты. Нейт хотел обнять крошечное тело, но оно растворилось. И стоило прекрасному образу исчезнуть, как послышался более взрослый и мрачный голос позади.
– Если ты нас так сильно любил, тогда почему позволил этому случиться? Ответь мне, Нейт?
Он обернулся и увидел уже взрослую версию подруги. Она стояла перед ним, только вот улыбки уже не было. Её лицо окропили капли крови, одежда, шарф – всё было в крови. Даже кончики белоснежных пальцев покрылись тонкой плёнкой красной жидкости.
– Лотти… что с тобой?! – его дыхание участилось. – Ты ранена?!
– Это всё из-за тебя. Ты ушёл, Нейт, – из зелёных глаз потекли слёзы. – Сбежал. Снова оставил меня совершенно одну. Ты должен был помочь мне, спасти, а вместо этого… Эгоист проклятый.
Картина плачущей девушке, залитой кровью, вгоняло бродягу в ужас. Всё его нутро трепетало.
– Кроме тебя больше некому было нас остановить. Мы боролись и боролись, пока война не поглотила нас. А сама себя я уже не смогла остановить. Мне пришлось сделать это… пришлось, понимаешь? – слёзы все сильнее сочились. – Либо я, либо он. Но тебе этого не понять, так?
И только тогда Нейт заметил, что у её ног лежало тело… это был Гриша. Бездыханного его поглощала трясина.
– У тебя нет цели, нет мечты, нет стремлений, – продолжила она. – Ты пустышка, Нейт.
– Что ты натворила, Лотти?..
Галлюцинации усилились, и Нейт уже забыл, что это иллюзия. Он воспринимал это как реальность. Он упал на колени, пытаясь вытащить тело Гриши. На деле же он просто рыл землю.
– Зачем ты это сделала?! – он уже сам начал плакать. – Он же твой друг… как ты могла? Ты любила его скверна тебя дери!
– У меня не было выбора, Нейт. Это всё твоя вина. Если бы только ты не ушёл, если бы только ты указал верный путь… я бы не заплутала. Хотя… может, и ты бы не смог предотвратить это. Твои руки в крови по больше моих будут, так ведь? Взгляни на них, они отвратны, Нейти.
Он поднял руки. По локоть они были вымазаны кровью, и не только они, одежда тоже. Вся вода вокруг него стала алой. Нейтан в панике пытался отмыться, но безуспешно. Всё больше он окрашивался в красный цвет. Лицо, волосы, кожа – всё превратилось в сплошной кровавый рисунок.
– Ты убийца, Нейт. Но самое страшное, что тебе и на это плевать. Аморальный монстр – вот ты кто.
– Так получилось! У меня не было выбора!
– Мальчик мой, – от этого голоса у него пробежались мурашки. – Не лги себя, выбор у тебя был.
Перед ним появились Гильмеш и Гамлет. Бледные, как сама смерть. Глаз у них не было, так как при жизни Нейт вырвал их. Пустые глазницы смотрели прямо на него, и кровь текла из них, словно слёзы.
– Ты мог не убивать нас, – заявил Гамлет. – Но ты хотел это сделать.
– Это был не я! Это Натан… я бы никогда.
– А разве Натан не ты? – спросил Гильмеш. – Нам врать бесполезно, мы всё знаем. Может, хватит лгать себе? Ты просто хотел убить нас, отомстить. Твоё нутро желало нашей крови. Прими это и смирись уже. В конце концов мы это заслужили. Но вместо этого ты просто забыл это, как страшный сон. Запрятал в своей скорлупке, куда прячешь всё за что в ответе. Эта девочка детище твоего эгоизма. И Гриша тоже. Их война результат того, что ты не вмешался, когда следовало. Не в детстве, не в юношестве. Но самая странная ложь в том, что ты отрицаешь меня, Нейт… Отрицаешь, что мы одинаковые.
– Мы совершенно разные! – крикнул он. – Ты больной ублюдок, одержимый своей глупой мечтой!
– А ты не одержим? – влезла Лотти. – Ради своей цели самопознания ты бросил свою семью. Ради своего эгоизма ты сделал это целых два раза. Для меня вы как две капли. Что один готов на всё ради цели, что второй. Ты это Гильмеш, я это Роза, а Гриша – Симон. История повторяет себя, чтобы человек мог исправиться. Но мы доказательство того, что это невозможно. Роза воюет с Симоном, как и я с Гришей. Они не смогли достичь мира, и мы не сможем. А ты, Нейт, ты мог быть нашим спасением. Но ты постоянно врал. Врал, что любишь, что ценишь, что дорожишь. Мы для тебя пустое место, мы не нужны в твоих бесконечных скитаниях.
– И разве самопознание не тоже желание познать истину мира? – сказал Гамлет. – Ты хочешь познать одну истину, а Николай другую. Вы оба пошли на многие жертвы, которых не стесняетесь. Для вас это нормально… в порядке вещей.
– Я не он!! Не он… мы другие. У нас есть шанс вырваться из этой вечной войны.
– Хватит.
Раздался детский голос. Это вступил маленький Гриша, облокотившись об его спину:
– Ты единственный из нас, кто отвергает правду. Каждый из нас имеет цель. Я вижу её четко и ясно, вижу путь к ней. А Лотти же плутает в дебрях, стараясь достичь немыслимого идеала общества. А что ты, Нейт? Ты просто бродишь без цели и пути… и правда, бродяга получается, – с ухмылкой добавил. – Может, хватит уже топтаться на одном месте, а? Нам уже давно не по 13 лет. Пора взрослеть и думать не только о себе. Хоть раз не словом, а не делом спаси нас. Признай, что убил; признай, что такой же, как Гильмеш. Признай, что никогда не думал о своей семье. Признай, что ты другой наконец. Ты не такой, как я и Лотти. Сам ведь чувствуешь это прекрасно. Ты особенный, Нейт. В детстве ты однажды сказал, что всякий главный герой своей собственной жизни. Так вот, друг… ты главный герой.
Он похлопал его по плечу, и все фигуры исчезли. Осталась лишь одна. Она нависла над Нейтам, который склонил свою голову вниз, и поглаживала его.
– Тебе пора избавиться от меня, – ласково проговорила. – Избавиться от этой части и идти вперёд. Они уже давно сделали это. В них не осталось детства.
Нейтан поднял грузную голову и перед его глазами встал он. Образ себя маленького, невинного дитя, которое верит в лучшее.
– Просто признай, что пора принимать взрослые решения. А пока есть я, ты никогда не сможешь. Признай, что больше нельзя держаться за безмятежное прошлое. Оставь прошлое в прошлом. Ты потерял его, возможно потерял настоящее, но у тебя осталось будущее. Пообещай мне, что ты сделаешь так, чтобы они улыбались. Обещаешь? – спросил, плача.
– Обещаю… – глотая слезы, ответил. – Я обещаю тебе. Но я не хочу, чтобы ты исчезал.
– Так нужно, – прошептал он. – Не бойся, мне не будет больно. Тебе нужно просто сделать это. Убей меня, Нейт.
Он приложил свои руки к тонкой шеи. Стоило это сделать, как образ начал рассыпаться. Постепенно от него откалывались кусочки, они падали и их подхватывал ветер. Не прошло и мгновения, как образ малыша Нейта… умер.
Сделав дело, Нейт встал с колен и молча пошёл дальше. Побродив, ещё немного он увидел смуглую девушку. Она лежала на маленьком островке без сознания. Это была сестра Тибона. Нейт потрогал её, чтобы удостовериться в реальности, и взял на руки. Под весом двух человек земля тянула сильнее, и каждый шаг, погружал в землю почти до колена. Он кричал, пытаясь услышать отклик Николаса. Но лишь тишина была ему ответом. Туман чуть ослаб. И в дали Нейт увидел тело, которое наполовину увязла в болоте. Оно не издавало звуков. Его со всех сторон обступили змеи, медленно они откусывали кусочки плоти. Через минуту весь человек был закрыт черными существами с белыми точками. Нейт смотрел на эту картину с холодом в глазах и душе. Ни что внутри даже не ёкнуло.
По меткам, оставленных Тибоном, парень нашёл остальных. Они добрались до безопасного места. Тибон с облегчением выдохнул, завидев их.
– Ты нашёл её, Раэв. Спасибо.
– А Николас? – в надежде спросила Наташа.
Нейт отвёл взгляд, и она заплакала. Племя продолжило свой путь, и на следующее утро добралось до истоков реки.
