bannerbannerbanner
По ту сторону жизни

Александр Чиненков
По ту сторону жизни

Полная версия

– Выходите из кустов и пойдёмте со мной, Азат Гумарович! – услышал он голос доктора Крыгина. – Я помогу вам, товарищ Рахимов, доверьтесь мне.

Азат поднял на него полный тоски и отчаяния взгляд.

– А ты почему здесь? – спросил он угрюмо.

Нестор Павлович попытался объяснить.

– Я привёз к вам двух пациентов, как вы просили, – сказал он. – А тут…

– Уезжай обратно, я здоров, – буркнул Азат недовольно и тут же вспылил: – Убирайся прочь, я никого не желаю видеть!

Появление доктора Крыгина словно завело его. Мавлюдов выбрался из колючего кустарника, но, увидев возвращающегося майора, снова бросился бежать с расширившимися от ужаса глазами.

– Да постой ты! – прокричал, останавливаясь, Гарин. – Я к тебе товарища привёз на лечение!

Но Азат не слышал его и продолжал бежать в панике к высоченному забору, словно собираясь с ходу перемахнуть через него.

– Что за ребячество, профессор? – прокричал ему вслед майор. – Не смеши людей, посмотри на меня!

Достигнув забора, Азат в растерянности остановился. Он тяжело дышал и был не в состоянии сделать и шагу.

– Пожалуйста, не подходи ко мне! – взмолился он, обернувшись и затравленным взглядом посмотрев на Гарина.

Голос майора пригвоздил его к месту.

– Я повторяю, к тебе на лечение привёз товарища от секретаря обкома Жданова, кретин, – сказал он спокойно. – Ты не можешь отказать такому человеку, так ведь?

– Не могу, – отозвался Азат неуверенно.

– Тогда давай не будем играть в догонялки и смешить публику!

Азат, покорившись своей судьбе, понуро опустив голову, подошёл к Гарину. Майор, глядя на него, едва сдерживал бушующее внутри бешенство.

– Ну и видок у тебя, «герой-подпольщик»! – осклабился он. – Теперь мне ясно, как ты пережил Гражданскую, товарищ Рахимов… Когда другие воевали и кровь проливали, ты из подпола не вылезал…

«Говори и думай, что хочешь, – подумал Азат, разглядывая свои ноги. – Главное, я жив и тебя переживу… А до меня тебе не добраться теперь, руки коротки. Что бы ты ни думал и ни замышлял против меня, моя “биография” крепка и надёжна, как танковая броня!»

18

Рано утром за доном Антонио заехал Иосиф Бигельман.

– Это твоя машина? – посмотрел скептически на старенький «фольксваген» дон Антонио. – И сколько заплатил за неё?

– Нет, машина не моя, – улыбнулся Иосиф. – Я мог бы приобрести и получше, но… На меня сразу же обратили бы внимание компетентные органы. Уж лучше я буду ездить на общественном транспорте и жить спокойно.

– Резонно, – кивнул дон Антонио. – И чья же эта развалюха?

– Её одолжил мой клиент! – забеспокоился Иосиф. – Он работает…

– Мне не интересно, где и кем работает твой клиент, – вздохнул дон Антонио. – Меня заботит другое – не будут ли за нами ездить по пятам сотрудники НКВД? Документы у меня надёжные, но…

– Нет, всё в порядке, – замотал головой Иосиф. – Я уже не раз брал эту машину и…

– Ладно, садись, поехали…

Они долго петляли по городским улицам, а затем выехали на шоссе. По обе стороны лес, а среди деревьев повсюду виднелись крыши дачных домиков.

– Как долго нам ещё ехать? – поинтересовался дон Антонио. – Я думал, что лаборатория находится недалеко от города.

– А мы едем не в лабораторию, а на дачу к «товарищу Рахиму», – заметил Иосиф, не вдаваясь в подробности.

Брови дона Антонио взметнулись вверх.

– А это ещё почему? – спросил он удивлённо.

– Там нечего делать, – ответил Иосиф. – Азата Мавлюдова там нет.

– И где же он? – поинтересовался озадаченный дон Антонио.

– У него от чего-то нервишки зашалили, – пояснил Иосиф. – Так мне мой клиент сказал, который лечится у «товарища Рахимова». Азат уже неделю дома и в лаборатории не появляется.

– А от чего у него «нервишки зашалили», твой клиент не знает?

– Нет, вот только… – Иосиф замялся, но через минуту продолжил: – К нему майор из госбезопасности зачастил. Может, как раз он и треплет нервишки профессору Мавлюдову?

Дон Антонио перестал задавать вопросы, и около получаса они ехали молча.

– Скоро приедем, – сказал Иосиф, сворачивая с шоссе на просёлочную дорогу.

– Что, уже? – усмехнулся попутчик. – А почему «товарищ Рахимов» на даче проживает? У него что, в таком большом городе квартиры нет?

– Была квартира, да сплыла, – улыбнулся Иосиф. – Жена из неё выставила при разводе. Та ещё стерва. Вот он и перебрался на дачу, где и проживает до настоящего времени.

Не успел дон Антонио задать следующий вопрос, как Бигельман нажал на тормоз и остановил машину.

– Вот его дом… Что делать изволите?

Дон Антонио вышел из машины. Перед ним белел большой дом. В окнах темно, а ворота распахнуты настежь.

– Спрячь куда-нибудь машину и возвращайся, – приказал он Иосифу. – Я подожду тебя.

– Я отгоню машину подальше и буду вас там дожидаться, – заартачился тот. – Личность я далеко не героическая и не терплю пикантных ситуаций.

– Но вдруг мне понадобится твоя помощь?

– Дел, связанных с риском, я стараюсь избегать. Извините, Виталий Андреевич… Я вас довёз, но в дом не пойду.

Покачав головой, дон Антонио пошёл один. Стараясь ступать по траве, он шёл по краю бетонной дорожки к дому. Его изумлял отвратительный беспорядок, царящий вокруг. Цветы в газоне высохли, клумбы заросли травой, кусты одичали. Подойдя к двери, дон Антонио не успел даже коснуться ручки, как услышал шаги.

«Наверное, Иосиф передумал и пошёл за мной, – подумал дон Антонио. – Или… О чёрт, совсем позабыл, он же мне говорил в машине, что к Мавлюдову майор госбезопасности зачастил. А если за дачей установлено наблюдение?»

Опустив правую руку в карман пиджака, он нащупал кастет и вставил в отверстия пальцы. Готовясь ко всему, он замер и, напрягая слух, насторожился.

По саду кто-то пробежал, но дон Антонио не заметил, человек это был или зверь. Инстинкт самосохранения заставил его резко обернуться. Из-за угла появился худощавый невысокий мужчина лет пятидесяти в домашнем халате. В дрожащих руках он держал ружьё.

– Азат, опусти ствол, – сказал дон Антонио. – Я пришёл к тебе в гости, а не с дурными намерениями.

Мавлюдов вялым движением опустил ствол в землю.

– Раз пришёл в гости, то заходи. Пить откажешься, прогоню прочь. Уходить не захочешь – застрелю. Милости просим…

Когда они вошли в гостиную, дон Антонио округлил глаза и присвистнул, увидев стол, заставленный пустыми бутылками, между которыми виднелись тарелки с подсохшей и неприглядной закуской.

– Прошу, «уважаемый», – Азат указал стволом на стул. – Налей себе и мне. Сначала мы выпьем просто так, а затем поговорим по интересующему тебя вопросу. Ведь ты зачем-то пришёл ко мне, так ведь?

– Предлагаешь выпить? – пожал плечами дон Антонио. – Что ж, давай выпьем. Я тоже не прочь промочить горло.

Азат, как в тумане, взял со стола бутылку с вином, сделал несколько глотков и протянул её гостю. Дон Антонио покачал головой и потянулся за бутылкой коньяка.

– Так что, ты узнаёшь меня, Азат? – спросил он. – Когда-то давно у нас были отношения, похожие на дружеские, но… Они были короткими.

– Ты что сюда пришёл, пить или воспоминаниям предаваться? – спросил Мавлюдов.

– Сам не знаю, – солгал из осторожности дон Антонио. – Но поговорить по душам у нас вряд ли получится.

– Хочешь – говори, а я помолчу и тебя послушаю, – сказал равнодушно Азат. – Как тебя зовут, мне без разницы, с какой целью пожаловал ко мне «в гости», тоже. Сейчас мне наплевать на всё, и тебе будет трудно заинтересовать меня…

Мавлюдов говорил негромко и односложно, как человек, пребывающий в глубочайшей депрессии, а взгляд его был устремлен в сторону окна.

– А я, пожалуй, попытаюсь заинтересовать тебя, – сказал дон Антонио, многообещающе улыбнувшись. – Если ты всё ещё не узнал, кто я, то «обрадую» тебя. Перед тобой Митрофан Бурматов, помнишь такого, «друг мой»?

Мавлюдов едва не поперхнулся, услышав это. Его лицо помертвело и вытянулось, рука задрожала, и вино из бутылки полилось ему на грудь.

– Бутылку поставь, а то всю на себя выльешь, – посоветовал с ухмылкой дон Антонио. – Вот и всё, конец твоему равнодушию?

На Азата было страшно смотреть. Он стоял, не шевелясь и пытаясь собраться с мыслями. И когда ему это всё-таки удалось, он попятился к углу, в который поставил ружьё. Но дон Антонио оказался проворнее находящегося в шоковом состоянии «товарища Рахимова».

– Ну вот, ты меня узнал! – усмехнулся он и, опередив Мавлюдова, схватил его ружьё. – Да ты не беспокойся так сильно, кулёк с дерьмом… Я не собираюсь сводить с тобой счёты. Мой визит к тебе по другому поводу и… Я уповаю на то, что ты будешь мил и покладист, чистосердечно отвечая на задаваемые вопросы!

– Я п-постараюсь, – проблеял жалобно Азат, присаживаясь в кресло. – Я «рад» тебя видеть, господин Бурматов. Ты п-просто отлично в-выглядишь…

– Не лги мне, пустомеля, я знаю, как выгляжу, – нахмурил сурово брови Митрофан. – Мне не нравится, что ты пытаешься льстить мне. Вот ты не изменился – это точно. Как был лжецом и жополизом двадцать лет назад, вижу, таковым и остался.

– Хорошо, пусть так, – согласился, приходя в себя, Азат. – Но-о-о… Как ты оказался в СССР, тем более у меня дома? Ты же сбежал… Нет, ты эмигрировал за границу.

– Долго рассказывать, – вздохнул Митрофан, поглаживая ладонью гладкий ствол ружья. – Да и не к чему. Давай-ка лучше ты ответь на мой вопрос, только правдиво, как на духу. И я снова исчезну из твоей жизни и, быть может, навсегда.

– Интересно, что же заставило тебя найти меня? – хмыкнул Азат. – Это касается нашего прошлого, или…

– Мой вопрос касается Кузьмы Малова, – не стал ходить вокруг да около Митрофан. – Я узнал, что ты сдал его в НКВД. Я бы очень хотел услышать, как это было.

Мавлюдов запаниковал.

– Откуда у тебя такие сведения? – спросил он, едва владея языком.

 

– Какая тебе разница, – вздохнул Митрофан, щёлкнув курком. – Могу сказать честно, что не покину твой дом, пока не узнаю всей правды!

– А если мне нечего тебе рассказать?

– Что ж, тогда я буду вынужден застрелить тебя из твоего же ружья, гнида. Отомщу за Кузьму и заодно себя порадую.

– Н-нет, н-не у-убивай м-меня! – взмолился Азат, сползая с кресла и становясь на колени. – Я… я…

– Выкладывай, чего знаешь, подлец! – потребовал Митрофан строже. – Только правдивый рассказ о Кузьме спасёт твою подленькую жизнь. Но если я почувствую ложь в твоих словах, поверь, церемониться с тобой не буду!

Мавлюдов медленно поднялся с колен и тяжело опустился в кресло.

– Спрашивай, – сказал он. – Расскажу всё, если дашь слово, что оставишь меня в живых.

– Не в твоём положении ставить мне условия, «товарищ Рахимов», – возразил Митрофан с едкой усмешкой. – Но я не трону тебя ни словом, ни делом, если скажешь всё, что мне необходимо знать.

– Кузьму я нашёл случайно, – закрыв глаза, начал Азат. – За двадцать лет я забыл о его существовании, а тут… Как-то один высокопоставленный пациент приехал ко мне на процедуры и, пока ему их делали, он трещал без умолку. Еще он торопился попасть на завод, чтобы принять участие в приёме новых членов партии.

– И про Кузьму он тебе тоже рассказал? – усмехнулся недоверчиво Митрофан. – Так, мол, и так, некий товарищ Малов хочет вступить в члены ВКП(б)?

– Нет, он разрешил мне полистать личные дела кандидатов, которые были сложены в его портфеле, – вздохнул, отвечая, Азат. – Вот так и попало мне в руки личное дело кузнеца Антона Мартынова.

– Кого? – не понял Митрофан. – А он-то здесь при чём?

– При том, что в фотографии, обнаруженной мною в личном деле кандидата Мартынова, я узнал физиономию Кузьмы Малова. Да, прошло много времени с нашей последней встречи, но я без труда узнал его.

– Вот как значит, – задумался Митрофан и остановил взгляд на Мавлюдове. – Ну и? Что было дальше?

Азат пожал плечами.

– Да ничего особенного, – сказал он. – Мне очень захотелось увидеть «земляка» Малова и…

– Испортить ему жизнь, понятно, – закончил за него Митрофан. – И ты уговорил пациента взять тебя на собрание, так ведь?

– Нет, я сделал так, что пациент сам попросил меня съездить за него на собрание, – вздохнул Азат и потянулся за запечатанной бутылкой вина. – Я напугал его якобы ухудшимся состоянием здоровья и настоятельно порекомендовал провести день в постели. Вот он и попросил меня слёзно поучаствовать за него на заводском собрании.

– Как это взял и попросил? – Удивился Митрофан. – Его что, в обкоме некем было заменить?

– Конечно, замена бы нашлась, кто бы сомневался, но… – Азат развёл руками. – Мой пациент почему-то предпочёл не сообщать в обком о своём «недомогании». У них там порядок жёсткий, и каждый любым способом держится за своё место.

– И ты это учёл, запугивая клиента, – хмыкнул Митрофан, сделав несколько глотков коньяка.

– Да, – кивнул Азат, откупоривая бутылку. – Я сделал всё, чтобы встретиться с Антоном Мартыновым и лично убедиться, что он – это Кузьма Малов!

– И, чтобы он вдруг не переломал тебе рёбра, вызвал на подмогу НКВД? – с издёвкой поинтересовался Митрофан.

Прежде чем ответить на его вопрос, Мавлюдов поднёс к губам горлышко бутылки и выпил за раз половину её содержимого.

– Да, я позвонил знакомому из НКВД, – сказал он, вытерев рукавом губы.

– Ну и? – подался вперёд Митрофан. – Это ты дал им команду арестовать Малова?

– Да, это сделал я, – не стал отпираться Азат, прикладываясь к бутылке. – Я собирался до смерти запугать «господина судебного пристава», чтобы он… чтобы он…

Закатив глаза, Мавлюдов откинулся на спинку кресла и захрапел. Глядя на него, Митрофан понял, что будить его, пока не проспится, бесполезно. Досадуя на себя за то, что позволил ему напиться, он допил коньяк из своей бутылки. Проведя в задумчивости несколько минут, он решил дождаться утра, чтобы закончить разговор с Азатом и принять решение, как поступить с негодяем после того, как вытянет из него интересующие его сведения.

19

В дверь трижды тихо постучали, затем щёлкнул замок. Появившийся Дмитрий скинул с плеч мокрый от дождя плащ и подошёл к матери.

– Как долго тебя не было, сынок, – сказала Маргарита. – Я как на иголках провела всё это время.

– Я мог бы задержаться и надольше, мама, – ответил Дмитрий. – А теперь, скажу вам, дела наши совсем плохи.

– Ничего, всё уладится, – сказала Маргарита, бледнея. – Главное, мы все живы и в относительной безопасности.

– Вот именно, в «относительной», – с горькой усмешкой согласился сын.

Маргарита натянуто улыбнулась и погрозила ему пальцем.

– Ты не вежлив, Дима, – сказал она. – Ты не хочешь поздороваться с отцом? Я ведь не одна в тревоге дожидалась твоего возвращения.

Кузьма спокойно сидел на диване, молча наблюдая со стороны за встречей матери и сына, но лицо его было задумчивым, – казалось, он над чем-то размышляет.

– Прости, папа, – подошёл к нему Дмитрий и протянул руку. – Никак не привыкну, что ты у меня есть.

С каменным лицом Кузьма поздоровался, и эта отчуждённость насторожила Маргариту.

– Можно узнать, о чём думает Кузьма Прохорович? – спросила она, присаживаясь в кресло у окна.

– Да ради бога, – ответил Кузьма угрюмо. – Я обдумываю то, что будем делать дальше. Не вечно же нам прятаться в этой «собачьей конуре»?

Маргарита побледнела, но решительно тряхнула головой, словно хотела придать мыслям иное направление.

– И что, есть какое-то предложение? – поинтересовалась она.

Кузьма промолчал и пожал плечами.

– Человек, который должен был перевести нас через границу, на встречу не пришёл, – сказал Дмитрий спустя некоторое время. – Это может означать только одно – или он обманул нас, давая обещание, или с ним что-то случилось.

– Мы предвидели, что подобное может произойти, – вздохнула Маргарита. – Пусть уж лучше так, чем нас схватили бы с ним вместе и упрятали за решётку.

– А на границе с Финляндией неспокойно, – продолжил Дмитрий. – Когда я ждал поезд, увидел два воинских эшелона. Тут же я случайно подслушал разговор железнодорожников. Так вот, составы направляются в сторону Выборга, а точнее, к границе.

Среди воцарившегося молчания слышался только дробный стук дождя, хлеставшего по окнам.

– Всю ночь напролёт я вспоминал наше с тобой прошлое, – вдруг заговорил Кузьма, обращаясь к Маргарите. – Сон так и не пришёл ко мне…

– О чём это ты? – спросил Дмитрий, не уловив смысла фразы отца.

– Ты, наверное, вспоминал только плохое, – с печалью в голосе проговорила Маргарита. – А ведь было и хорошее, о чём я люблю вспоминать чаще всего.

– Можно поинтересоваться, о чём это вы? – с недоумением обратился к родителям Дмитрий.

– Отец говорит, что всю ночь вспоминал наше прошлое, – пояснила Маргарита. – Думаю, что тебе сейчас неинтересно сидеть с нами и слушать наши воспоминания…

– Тогда я пойду, посплю, – сказал Дмитрий, вставая. – Я так набегался за день, что валюсь с ног. Да и перекусить чего-нибудь не мешает. Желудок урчит, аж за километр слышно.

Он вышел из комнаты и прикрыл за собою дверь. Маргарита подошла к секретеру и достала коробку. Сняв крышку, она извлекла из неё револьвер и протянула его Кузьме.

– На-ка, возьми, – сказала она. – Может быть, пригодится.

– Что это? – удивился он. – Ты что, снова предлагаешь мне взять в руки оружие?

– Да, предлагаю, – вздохнула Маргарита. – Мы попали в очень серьёзную ситуацию и… Если нас поймают, то не избежать пыток и расстрела.

Кузьма поднял револьвер, прицелился в окно и опустил руку, так и не нажав на курок.

– А теперь убери куда-нибудь, – посоветовала Маргарита.

Кузьма сидел на диване безмолвный и неподвижный, уставившись на револьвер. Он уже всё понял, но не мог произнести ни слова: настолько сильна была над ним власть этой женщины, что он не мог испытывать к ней ни неприязни, ни злости. А тут ещё новости, которые принёс с собой Дмитрий, так озадачили его, что…

– Ты чего так смотришь на наган или видишь впервые? – усмехнулась Маргарита. – Убери его с глаз долой, и пойдём ужинать.

Кузьма засунул револьвер за пояс.

– Хорошая штучка, – сказал он угрюмо. – Если нас найдут и попытаются задержать, я пущу себе пулю в лоб.

– О чём ты болтаешь? – насторожилась Маргарита. – У тебя есть сын, и ты помни об этом!

– Надо было раньше думать о нём, а не втягивать в эту гнусную авантюру, – огрызнулся Кузьма сердито.

– То, что было раньше, тебя не касается, – отрезала Маргарита. – Ты теперь позаботься о нём, вот что сейчас важно.

Кузьма зажмурился и схватился за голову, словно хотел убедиться, что она не лопнула, а ещё на месте. Всё в ней перевернулось и встало вверх ногами.

– У тебя припасён какой-то выход, верно? – спросил он и пытливо глянул на Маргариту.

– Всё может быть, – ответила она с загадочным видом.

– Так да или нет? – настаивал Кузьма.

– Загад не бывает богат, – улыбнулась Маргарита. – Я очень хорошо знаю методы работы НКВД и… Я так же хорошо умею противостоять им, и это правда…

* * *

Было около десяти часов вечера. Начальник УНКВД ЛО, комиссар госбезопасности Леонид Михайлович Заковский сидел за рабочим столом и, скрывая нервозность, внимательно слушал доклад заместителя старшего майора госбезопасности Владимира Гарина.

Гарин с подчёркнутым спокойствием доложил о проделанной работе.

– И что? – раздражённо бросил комиссар. – Я не услышал ничего любопытного.

– Ну-у-у… на мой взгляд, любопытного в моём докладе много, – сказал Гарин, обдумывая каждое слово. – Вот, например, португальский бизнесмен Антонио де Беррио приехал в нашу страну заключать контракт на закупку крупной партии зерна, а сам тихо выскользнул из посольства и с поддельными документами приехал в Ленинград! Разве это не любопытно?

– Он действительно коммерсант, вы проверили? – с угрюмым видом поинтересовался Заковский.

– Что ни на есть, самый настоящий, – вздохнул майор. – Сейчас его представители в Москве занимаются переговорами о закупке, а он инкогнито путешествует по Ленинграду!

– И что, большая партия зерна? – заинтересованно посмотрел на заместителя комиссар.

– Очень большая, – нехотя признался Гарин. – Несколько барж прибудет под загрузку.

– А где сейчас этот господин де Беррио? – спросил Заковский задумчиво. – Надеюсь, у вас хватило ума не арестовать его?

– Пока он на свободе и под присмотром, – ответил майор. – Вот как раз я и собирался просить у вас «добро» на его задержание и арест.

– Вот как? – брови комиссара взметнулись вверх. – И у вас есть что предъявить ему?

– Пока нет, – пожал плечами Гарин. – Но-о-о… Мы применим к нему допрос «с пристрастием» и…

Начальник, разъярённый, вскочил из-за стола и накинулся на майора.

– Ты хоть сам понимаешь, о чём говоришь?! – закричал он. – Ни за что ни про что арестовать богатейшего бизнесмена, прибывшего к нам закупать зерно? Ты что, совсем обалдел, товарищ майор? Ты хоть о последствиях подумал?

– А какие могут быть последствия, Леонид Михайлович? – пробормотал Гарин, краснея. – Враг, он и есть враг… Какому честному человеку взбредёт в голову перемещаться по стране с липовыми документами?

– Хорошо, пусть будет так, – сказал скептически комиссар, понижая голос и возвращаясь на место. – Он приехал из Москвы в Ленинград по поддельным документам. А причина? Вы выяснили, почему он так поступил?

– Пока ещё нет, – покачал головой майор. – Встречался в ресторане с портным евреем Иосифом Бигельманом, который вчера отвёз его на дачу к профессору Мавлюдову. Господин де Беррио и сейчас там.

– Ну и? – подался вперёд Заковский. – Допустим, ворвутся в дом Мавлюдова твои архаровцы, схватят иностранного гражданина, приехавшего в нашу страну с желаемой для нас миссией, и что?

Гарин промолчал и едва заметно пожал плечами.

– Вот именно, ничего, – развёл руками комиссар. – За поддельный паспорт он извинится, а свою поездку объяснит тем, что наслышан о профессоре Мавлюдове и приехал к нему инкогнито поправить здоровье!

– Тогда почему инкогнито? – не сдавался майор. – Можно было приехать и так, официально.

– Это ты так думаешь, а он иначе! – ухмыльнулся Заковский. – Скажет, что, мол, не хотел лишний раз афишировать свои проблемы со здоровьем, чтобы не порадовались конкуренты! Да он может назвать тысячи причин, опровергнуть которые невозможно!

– Но Мавлюдов скажет всё, что я ему…

– Замолчи и не вякай! Что скажет Мавлюдов, я знаю! – комиссар рубанул ребром ладони поверхность стола. – Он скажет то, что подскажешь ему ты! Но тогда нам не избежать крупного скандала! Враги СССР там, за рубежом, не дремлют и, может быть, того и ждут! И тогда прощай продажа крупной партии зерна, здравствуй психологическая блокада нашей страны, и это в такое время! Нас с тобой арестуют и расстреляют, товарищ майор, ещё до того, как «уважаемый» бизнесмен де Беррио сядет в поезд и спокойно уедет обратно в Португалию!

 

– Так что же делать прикажете? – задумался Гарин. – А если он приехал с какой-то вредительской целью и мы его упустим?

– Нет, мы его не упустим, а потихонечку выдавим из нашего города, – ответил Заковский. – Пусть возвращается в Москву и там что хотят, то с ним и делают!

– Но-о-о… Мы пока ещё не знаем истиной причины его приезда в Ленинград, – робко возразил майор. – А может быть, он шпион и приехал к нам с каким-то заданием?

– Нет, ты и правда спятил, – нахмурился комиссар. – Слушай меня и запоминай, что говорю! Крупный бизнесмен может быть врагом нашей страны, не спорю, но никак не вредителем и шпионом! Для таких дел, связанных с разведкой и шпионажем, за рубежом достаточно сошек и помельче! Да, мы не знаем цели его приезда в Ленинград, соглашусь. Но им могли двигать какие-то личные причины! Может, он наслышан о нашем красивом городе и решил просто прогуляться по нему?

– Не знаю, что и сказать на ваши доводы и аргументы, Леонид Михайлович, – вздохнул Гарин. – Мои люди уже едут на дачу Мавлюдова с приказом об аресте де Беррио.

– С приказом? – побледнел Заковский. – Кто его им отдал?

– Я, кто же ещё, – признался майор. – Отправляя их к Мавлюдову, я был уверен, что вы, Леонид Михайлович, одобрите принятое мною решение.

– Вот телефон, звони и отменяй свой приказ немедленно! – сжал кулаки комиссар. – Чую, наломают дров наши подчинённые, а гореть синим пламенем не им, а нам.

Майор встал.

– Разрешите идти? – сказал он.

– Да, но только после того, как объяснишь мне свой промах с «поимкой» товарища Шмель, – помрачнел Заковский. – Из твоего доклада я понял, что ты упустил её!

– Так получилось, прошляпили, – вернулся на стул Гарин. – Она же много лет прослужила в органах, и её так просто не возьмёшь.

– Нет, такой ответ не принимается, товарищ майор, – покачал головой комиссар. – Вот её с сообщниками я разрешаю найти, арестовать и допросить «с пристрастием». На всё про всё даю неделю. Она очень нужна нашим коллегам из Сибири, а мы друг другу обязаны помогать!

20

Мавлюдова разбудил кот. Грязный, весь в угольной пыли, он вышагивал по одеялу и мурлыкал, помахивая пушистым хвостом. Глядя на него, Азат старался сообразить, действительно ли произошло то, что как кошмар всплывало в памяти, – правда ли то, что Митрофан Бурматов действительно посетил его дом.

Как ужаленный он подскочил с дивана. Бурматов «приветливо» заулыбался.

– А я уже собирался будить тебя, «товарищ Рахимов», – сказал он, опуская докуренную папиросу в переполненную окурками тарелку. – Собирался вылить на тебя ведро холодной воды, если просыпаться не захочешь!

– Я думал, что ты приснился мне, а ты… – Азат тяжело присел на диван и оглядел стол, пытаясь отыскать на нём недопитую бутылку.

– Ты помнишь, о чём мы говорили вчера? – поинтересовался гость, внимательно разглядывая помятое лицо Мавлюдова. – Могу напомнить или мозги вправить, если из башки наша беседа выветрилась.

Азата затрясло и снова охватило ощущение, что всего этого просто не может быть!

– Вчера, прежде чем ты утратил способность соображать и ворочать языком, я задал тебе вопрос: почему ты сдал энкавэдэшникам Кузьму? – напомнил Бурматов. – Я не дам похмелиться, пока ты мне на него не ответишь! Хоть сдохни!

Мавлюдов нервно облизнул пересохшие губы.

– И что я вчера ответил? – морщась от головной боли, поинтересовался он.

– Ты нёс всякую чушь, и я ничего не понял, – солгал Митрофан. – А сейчас я собираюсь выслушать тебя трезвого. И упаси бог, если ты солжёшь хоть полслова!

– Хорошо, – с тоскою разглядывая пустые бутылки на столе, сказал Азат. – Когда я пришёл на завод, со мною было несколько человек. Я узнал Кузьму в Антоне Мартынове, обвинил его во вредительстве, назвал врагом народа, и его забрали в НКВД. Этот ответ тебя устраивает?

– Трудно сказать, что «устраивает», но я тебе верю, – сказал Митрофан озадаченно. – Говори, что потом стало с Кузьмой. Где искать мне его, выкладывай.

– Провели следствие, Малова обвинили во вредительстве и расстреляли бы, наверное, – ответил Азат. – Но я спас его.

– И каким же образом? – удивился Митрофан.

– Я забрал его к себе в лабораторию, – нехотя пояснил Азат.

– В лабораторию? Ты собирался проводить над ним опыты?

– Нет, такими делами я не занимаюсь, – поспешил откреститься Азат. – Я только хотел подержать его немного взаперти да и отпустить на все четыре стороны.

– Что-то мне верится с трудом в твою искренность, – усомнился Митрофан. – Раз ты забрал Кузьму к себе, так где же он? Покажи мне его.

– Показал бы, да нет его, – усмехнулся Азат. – Его забрали у меня и куда-то увели. Насколько мне помнится, я ещё вчера рассказывал тебе об этом.

– Может быть, – нахмурился Митрофан.

– Ещё как может, – поморщился от приступа головной боли Азат. – Я хорошо помню. За ним из Сибири пожаловала его бывшая любовница «товарищ Шмель». Она увела его и чуть меня не застрелила.

Услышав о Маргарите, у Митрофана вытянулось лицо – вчера пьяный Мавлюдов о ней и словом не обмолвился.

– А она как про Кузьму узнала? – спросил он.

– Она мне об этом ничего не сказала, – признался Азат вздыхая. – Явилась как снежный ком на голову, постреляла в санитаров, и… Сам не знаю почему, но в меня она не выстрелила, хотя… Хотя по её безумным глазам я видел, что собиралась.

– Я бы не расстроился, если бы Ритуля вышибла тебе мозги, – позлорадствовал Митрофан. – Тогда поведай мне про Алсу, жену Малова. Надеюсь, её-то я смогу увидеть.

– Её нет, а могилу – можешь, – ответил Азат, ёжась от собственных слов. – Но я не виноват в её смерти. Она сама отравилась.

– Так-так-так, а ну подробней? – насел на него Митрофан. – Всё рассказывай о смерти несчастной Алсу, иначе…

Азат замер от ужаса, увидев кастет, нанизанный на пальцы правой руки Бурматова. В ожидании удара он зажмурился, и в это мгновение послышалось гудение въезжающих во двор машин.

Затем раздались выкрики, топот сапог, и у окон появились одетые в форму мужчины. Дверь распахнулась, в проёме появился молодой офицер в кожаном пальто с пистолетом в руке. Мавлюдов зарыдал и запричитал то ли от страха, то ли от ожидания побоев, но…

Вошедшие разбрелись по дому и приступили к обыску, бесцеремонно заглядывая в шкафы и тумбочки и выбрасывая на пол всё их содержимое. Офицер остановился перед Бурматовым и Мавлюдовым и окинул их суровым взглядом:

– Стойте спокойно и назовитесь, кто есть кто!

– Я хозяин этого дома, – дрожащим голосом пояснил Азат и кивнул на Бурматова. – А вот он преступник! Он явился, чтобы ограбить и убить меня. Прошу вас, товарищи, немедленно его арестуйте.

– А вы, наверное, профессор Мавлюдов? – поинтересовался офицер, глядя на него. – Предъявите, пожалуйста, документы.

Он перевёл взгляд на Бурматова.

– А вы кто будете, «уважаемый»? Почему хозяин дома указывает на вас, как на преступника?

– Я португалец и гость вашей страны! – гордо вскинув голову, заявил Митрофан с акцентом. – А к господину профессору я обратился с просьбой обследовать меня. Я наслышан о нём как о специалисте в области медицины высочайшего мирового уровня!

– Врёт он всё, не верьте ему! – запротестовал Азат, подходя к офицеру и протягивая паспорт. – Он преступник, троцкист. В годы Гражданской войны служил в контрразведке армии атамана Семёнова, а потом сбежал за границу! Теперь вот явился, чтобы свести со мной счёты. Он хотел убить меня, товарищи!

– Вы согласны с тем, в чём обвиняет вас профессор? – просмотрев паспорт Мавлюдова, обратился к Бурматову офицер. – А он обвиняет вас в тяжком преступлении, и…

– С перепою можно заявить что угодно, – усмехнулся Митрофан. – У так называемого «профессора» белая горячка. Он пьёт уже неделю, и вот результат. Я рад, что вовремя распознал эту личность и не доверил ему своё здоровье!

– Это кого, ты меня душевнобольным назвал, мерзавец? – почувствовав себя защищённым, завопил осмелевший Азат. – Товарищи, арестуйте его! Увезите в Управление, а там установите его личность!

– В этом нет необходимости, – заявил Митрофан, протягивая офицеру заграничный паспорт. – Я предприниматель из Португалии и приехал в вашу страну для ведения переговоров о закупке зерна.

Взяв паспорт, офицер перелистал его и в нерешительности замер. Сначала он посмотрел на бледное опухшее с перепоя лицо Мавлюдова, затем перевёл взгляд на спокойное свежее лицо «иностранца».

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36 
Рейтинг@Mail.ru