Александр Викторович Антипов
Повесть без названия
КИТТИ
Звали её Катя. Но кто-то сказал, что нельзя давать животным имена людей. И она стала Китти. В один холодный осенний вечер я приехал на дачу к деду. В этот год дача была пустая. Родные перебрались в Москву. Кто-то болел, кто-то был занят своими делами. Дед к этому времени уже умер, и дача по сути стала необитаемой в осенне-зимний период. Как и многие дачи посёлка. Договорились ездить туда по очереди. Газовый котёл не стали отключать и сливать воду. Да и собака сидела на цепи возле будки, бегая по тросу. Её надо было кормить, чистить снег, смотреть за хозяйством. Я приезжал без ночёвки. Покормив животное и поужинав, уезжал в Москву. Стояла поздняя сырая осень, снега ещё не было. Он вот-вот должен был выпасть. Короче, это именно то ненавистное время года, когда не хочется выходить на улицу в принципе. Не зачем и не для чего. Только по крайней необходимости. В магазин, на работу, с работы. Всё. Даже в гости ходить неохота. Все ждут снега, наступление зимы. Это какая-то определённость.
Вот в один из таких противных вечеров я приехал на дачу. Подойдя к ступенькам, увидел сидевшую у двери кошку. А надо сказать, что котов и кошек, постоянно проживающих на даче, тогда не было. Были какие-то полудикие, приходившие иногда поесть. Не давались в руки и убегали при попытке их погладить. Это серое с белым создание покачивало на ветру, как былинку. Или мне это только показалось. Кошка была из полудиких, приходивших иногда. Молодая, родившаяся летом. Дал ей поесть, накормил собаку, проверил котёл. Осмотрел всё вокруг, закрыл дверь и спустился по ступенькам с крыльца. Кошка сидела на том же месте. Дошёл до калитки и открыв её, обернулся, осматривая дачу напоследок. Фонарь на столбе освещал большую часть участка и вход в дом. На крыльце белело-серело мохнатое создание. В груди что-то ёкнуло, в голове щёлкнуло, и я вернулся к ступеням крыльца… Я вёз её за пазухой в электричке, и когда она отогрелась, высунула морду и тут же нырнула обратно. Так под курткой она и доехала до дома. Через некоторое время родила котят от подъездного чёрного с белой маской на морде кота. Которого с моей лёгкой руки все называли Бэтманом. Два чёрно-белых котёнка прижились у нас. Назвали их Бетси и Багира.
Поменяли как-то деревянные окна на пластиковые. Было такое поветрие. На старых окнах отливы (или карнизы) из оцинковки были, как площадки для голубей. Без наклона или с минимальным в сторону улицы. Новые же оказались под приличным углом наружу. Китти часто выходила через открытое окно на карниз. Посидев некоторое время, возвращалась назад. Позвонил сын и сказал, что кошки нигде нету. Я был в отъезде и посоветовал поискать получше, сходить на улицу посмотреть под окнами. На следующий день жена пошла в ЖЭК (РЭУ?) и упростив сантехника, они с сыном спустились в подвал. Это была последняя надежда найти пропавшую кошку. В куче какого-то строительного мусора в свете фонаря они увидели родное существо. Кошка не ходила, только жалобно мяукала, распластавшись по полу. Повезли в ветклинику, к той-же Оксане. Кошка, упав с крутого карниза, пролетела 10 этажей. Отбила все внутренности, но осталась жива. Как? Это необъяснимо. Потихоньку, потихоньку выходили и этого члена семьи. И когда она стала совсем старой и собралась умирать (так сказала Оксана), я отвёз её на дачу к маме. Конечно, это не такое шикарное место в плане природы, где Китька жила в молодости. Но для последних кошачьих дней подошел и этот участок.
Она недолго посидела в доме, нашла входную дверь и попросилась на улицу. Вечером позвонила мама и сказала, что кошка не вернулась. Приезжай искать. С двумя мощными фонарями мы облазили весь участок. В мамином цветнике, где розы, можжевельник, миндаль, жасмин и другие прекрасные цветы и кустарники, мы нашли кошку. Живую и невредимую. Забрали её в дом. Она поела и улеглась на красном собачьем коврике. Подошедшей понюхаться овчарке дала лапой по морде. Та всё поняла и уступила первое место, перейдя на второе. Китти прожила ещё год. Долго и тяжело умирала. Моя вина-надо было усыпить и прекратить мучения. Но я думал, а вдруг? Как всегда-поколю уколы, подаю таблетки. Оживёт… Она прожила 21 год, что само по себе удивительно. Обычная подмосковная кошка, серая с белой грудкой и изумрудными глазками. С таким замечательным именем. Китти.
БЕЗЫМЯННАЯ СОБАКА
Я хотел бы рассказать про других собак и кошек, оказавшихся на моём жизненном пути. Но не буду этого делать, чтобы не навевать на тебя, читатель, тоску и зевоту. Все они, эти звери, разные. Со своим характером, привычками, отношением к людям, и себе подобным. Но объединяет их одно-век их недолог. И как у людей, у них тоже наступает старость. У тех, кто дожил до неё. Появляются болячки, начинаются болезни. Так же, как и людям, им требуется уход и медикаментозная поддержка. Забота и внимание. А что уж говорить о бездомных, полубродячих или вовсе диких собаках и кошках? Этим-то совсем мало отмерено. Чем мне импонирует буддизм, так это грамотным и логически выверенным объяснением. Почему одни рождаются людьми, а другие-собаками? И подлые и гадкие людишки в следующей жизни будут крысами и лягушками. А добрый, ласковый, и преданный пес станет опять человеком. А другой, никчемный и бестолковый станет свиньёй. И будет тупо жрать отходы, и хрюкать от удовольствия, пока его не заколют на сало. А злобный, жадный и глупый человек станет бродячим псом, в лучшем случае. Владимир Высоцкий, видимо проникся этой чередой реинкарнаций, и посвятил песню колесу Сансары. Но всерьёз описывать свои мысли и наблюдения тогда было не принято, да и опасно. И песня получилась шуточная. Хотя Владимир Семёнович уловил самую суть и понял истину. Есть у меня такое подозрение. И многие в нашей стране узнали благодаря этой песни об одном из основных буддийских постулатов-круговороте рождения и смерти. А дальше о причинно-следственной связи, то есть Карме. И для многих эта религия стала притягательной и всё объясняющей. Раскладывающей по полочкам все вопросы бытия, и дающая всему объяснение.
Вернёмся же к бродячим собакам. Или полубродячим, то есть живущим при каких-то базах, складах, промзонах. Не имеющих постоянных хозяев и повседневную заботу… Рэсси подросла, и я иногда брал её и Динара вместе на прогулку. Повторюсь, гуляли мы в безлюдных и диких местах или в лесополосах вдоль железной дороги. В полях за МКАДом, в неокультуренных тогда лесопарковых зонах. Иногда встречали диких животных. Иногда, чтобы пройти из одного из перелеска в другой, приходилось недолго идти по (вдоль) железнодорожному полотну. По одной такой редко используемой обводной колее мы шли вечером, не торопясь. Дело было зимой. Я прислушивался, не раздастся ли дружный собачий лай. Чтобы успеть свернуть в сторону и подняться на косогор. Стая не осмелится пересекать железнодорожное полотно. Не их район (или ареал обитания). Поднявшись наверх мы окажемся в безопасности. На прогулку я часто брал с собой нож, иногда кизлярский кинжал обоюдоострый с бензомаслостойкой резиновой рукоятью, с гардой и в кожаных ножнах. Был случай, когда я с Динаром вышел случайно на компанию каких-то полубомжей, полугопников, сидящих возле костра. В самом диком и заросшем месте Городни. Мы пообщались, я угостил их сигаретами. К этому времени я уже бросил курить. Но иногда тянуло подымить чуть-чуть. И присев во время прогулки на каком-нибудь бугорке на привал как-бы, я доставал сигаретку. Сладко затянувшись, ждал, когда она вся прогорит, делая в конце ещё одну неглубокую затяжку. Больше наслаждаясь дымом от тлеющие дорогой сигареты. Или сигариллы, что чаще. Во время беседы я заметил, как один из аборигенов, стоявший возле костра, опершись на увесистую палку (скорее дубину), между делом слегка переместился вбок. Переминаясь с ноги на ногу, он незаметно сместился мне почти за спину. Он не взял сигарету, хотя не мог не курить. Я привстал с какого-то не то ящика, не то бочонка. Собака поднялась тоже. До этого она лежала рядом. Я предупредил этого варвара с дубьем, что собака служебная и быстрее вцепится ему в пах или горло, чем он успеет замахнулся своим орудием возмездия. А я в два движения располосую его своим любимым Кабаром (которого у меня на тот момент не было с собой). Остальные стали его урезонивать и успокаивать. Действительно, пёс реагировал на агрессивные телодвижения мгновенно. Эти чудики объяснили мне, что они мирные и спокойные. А вот недалеко отсюда обитает действительно злобная и агрессивная группа выходцев из Средней Азии, живущая в сарае. И они уже отправили к прародителям их товарища. После этого разговора я всегда брал с собой на прогулку боевой нож, обращению с которым обучен. И ещё они рассказали мне, что азиаты переловили всех местных собак и сожрали их. Это было похоже на правду. Зная нравы и обычаи этой публики, я охотно в это поверил.
И так, проходя по одинокой и редко используемой колее я прислушивался к собачьему лаю. В это время года бомжи и азиаты оставляют свои времянки и перебираются в теплотрассы. А вот собаки со склада неподалёку представляют угрозу. Я понимал, что у меня рука не поднимется резать несчастных животных, сбившихся в стаю. Это же не людишки какие-нибудь (шутка). Но всё же, искушать судьбу не хотелось. В абсолютной тишине метрах в двадцати впереди я услышал жалобный скулёж. Подошли поближе. Мои собаки замерли, успокоившись, очевидно понимая, что никакой опасности им не грозит. Метрах в четырёх-пяти от полотна лежала собака, скрутившись калачиком. Лежала она давно, так как снег под ней подтаял, и она оказалась как-бы в ямке. От полотна к этой ямке тянулся кровавый след. Попала под товарняк и ей отрезало заднюю лапу. Следующим вечером мы целенаправленно пришли в это место. Мы с сыном и Динар. Рэську с собой брать не стали. За двумя сложно уследить. Зато взяли маленький батончик докторской. Собака съела колбасу и полизала снег вокруг. С заброшенных огородов притащили обломки оцинкованных листов, строительный хлам и какое-то тряпьё. Сделали шалаш над собакой, оставив дыру-лаз. Завесили вход драным бушлатом, закрепив его.
Вернувшись домой, я позвонил Оксане. Если бы было тепло, истекла кровью и умерла. А сейчас небольшой морозец и культя зарубцуется. Если кровотечение остановилось, есть шанс, что собака выживет. А на трёх лапах уже как-нибудь, да доковыляет до склада на горке неподалёку. Сейчас её надо кормить. Я кормил. По вечерам (а я был в это время в Москве) заходили с Динаром и Рэсси во время прогулки к этой безымянный собаке. Она ела. По следам вокруг шалашика было понятно, что она выползает из него справить нужду. Так продолжались дней восемь, может быть десять. В очередной раз, зайдя на прогулке покормить собаку, я увидел пса, лежащего в канаве, проходящего вдоль железнодорожного полотна. Собака, видимо, пыталась вернулся к себе домой, на склад. Но не смогла преодолеть глубокую канаву возле железной дороги. И застряла в ней. Она зарычала на нас, но тут же успокоилась, очевидно узнав. Своих барбосов я посадил в сторонке и подошёл к ней. Аккуратно взял за шиворот и потащил наверх. Она не сопротивлялась, только тихо поскуливала. Я дотащил её до шалаша и начал запихивать в него. Решил запихнуть задом в шалаш, а мордой наружу. Приподнял, чтобы ловчее и безопасней выполнить эту работу, второй рукой направляя её в нору. Было темно. Но не настолько, чтобы я не увидел, как сильно я ошибался… У собаки не было обеих задних лап!
