Александр Викторович Антипов
Повесть без названия
РЭССИ
Одним из мест наших с Динаром прогулок были Царицынские пруды. В жару Динар там купался. Это сейчас там всё вылизано, вырублено и стерильно. А в те времена это были просто пруды в лесу. Причём лес был местами дикий и заросший. Куда, как говорится, не ступала нога человека. Облюбованные шашлычно-водочные места я знал и старался обходить. Можно было за всю прогулку никого и не встретить. Вот такие мы выбирали маршруты. В одном месте это была одиночная колея, связывающая павелецкую и курскую дорогу. Поезда ходили здесь редко, в основном товарняки. И мы с Динаром шли или бежали, не боясь оказаться под колёсами поезда. Обычно они шли медленно и завидев нас, машинист давал гудок или сигнал. Тогда мы отходили в сторону с путей и шли по щебню вдоль полотна. Недалеко был элеватор, принимающий и хранящий зерно. Вдоль полотна, видимо, после его строительства остались какие-то одинокие мастерские, полузаброшенные склады. Путепроводные будки ремонтников и различные хлабуды. Периодически попадались брошенные железобетонные плиты, ригели, колоны. В кустах метрах в тридцати от полотна угадывалось недостроенное сооружение из железобетона.
Две плиты, вросшие в землю и заросшие травой, лежали внахлёст рядом с рельсами. Образовалась своеобразная нора с двумя выходами. Из ближайшего к нам выхода вылезли и бросили к Динару, радостно повизгивая и поскуливая пяток щенков. Из дальней дыры вылез ещё один. У входа в это своеобразное лежбище валялись объедки, пара ржавых мисок, обёртки и клочки бумаги. Щенки хватали его за лапы и подпрыгивая, пытались дотянуться до морды. Мой пёс никогда не видел такое скопище сородичей. Да ещё и такого возраста. Он переступал на лапах, как по углям, и то и дело отводил влево-вправо морду от выпрыгивающих щенков. У одного из них я заметил на передней лапе повязку, точнее пластырь, обклеивший подушку с пальцами. В следующий раз я прихватил с собой пакет молока и прорезав в нём отверстие, слил частично в миски. Разрезав пополам, сделал две поилки, разлив молоко поровну. Повязка на лапе щенка заметно почернела. Опять мы с Динаром идём этим путём. Хотя можно было выбрать другой. Традиционные скулёж и повизгивание и традиционное молоко. Мне удалось подловить щенка с перевязанной лапой и рассмотреть её поближе. Пластырь был чёрный и грязный, из-под него что-то сочилось, какая-то сукровица. Наклеен и заклеен он был хорошо, но видимо так ни разу и не менялся. Я хотел было опустить щенка на землю, но передумал. Дома я аккуратно снял повязку и позвонил Оксане. На правой передней лапе не было пальцев, только один указательный. На культе копошились черви, крови не было. Всё это я очень подробно рассказал по телефону врачу. Помня нашу историю с Рыжиком (да и с другими животными) она сходу предложила записать то, что необходимо срочно купить.
Началось лечение. Через пару-тройку дней я повёз щенка к ней в лечебницу, мельком посмотрев пол этого чудища. Окрас был смешной, серо-рыже-коричневый и лохматый. Местами кучерявый. Какой-то весь несуразный был пёс. Смешной. Она осмотрела лапу и стала заполнять журнал. Кличка? Я задумался на секунду. Рекс! У нас был такой пёс, жил на даче у деда. Ну, Рекс, так Рекс. Оксана прописала лекарство, сказав, что всё идёт хорошо и скоро всё заживёт. А у неё сейчас срочная операция, животное уже под наркозом. Мы поехали домой. Хочешь оставить? У нас есть уже есть одна собака и кошки. Пристрою в добрые руки. Я уже разговаривал с местными собачниками. Ну хорошо, пусть пока поживёт. Такой диалог состоялся у нас с женой. Мы всегда находили общий язык, повезло мне с ней. А насчёт Рекса я поговорил на собачьей площадке с сердобольными женщинами. Одна сказала, что её соседка могла бы взять собаку. Сошлись на том что я долечиваю собаку и привожу на собачью площадку, где бываю крайне редко. Обычно, проходя мимо, перед дальней прогулкой. Или после. Щенок подрос и настала пора с ним распрощаться. Брать его с собой на далёкие прогулки я не решался. Приходилось выгуливать Рекса отдельно, что несколько напрягало. Соседка собачницы сломала руку и взять сейчас собаку она не может. Но как только всё заживёт, обязательно заберёт его. Ну что ж, подождём.
Оксана сказала, чтобы я привозил Рекса на осмотр. Во время осмотра её срочно позвали к пострадавшей собаке, которую рыдающее хозяева притащили в клинику. Попросила другого врача осмотреть лапу Рекса и присоединиться к предстоящей операции. Врач осмотрела, написала свои соображения и спросила кличку пса. Рекс. Она встала и заглянула ему под хвост. Ну-ну. Вечером позвонила Оксана и спросила, зачем я вгоняю её в такой конфуз перед коллегами. У тебя не кобель, а сучка. Ты что, не видел? Видел. Вроде был кобель. Раньше. Когда был маленький. А потом, у меня никогда сучек не было, не знаю, как у них там всё устроено. Также всё устроено, как и у людей, дурачок! Писает, присев на задние лапы? Да, но он же ещё маленький. Не он, а она! Ладно пусть будет Рэсси. Ну, Рэсси, так Рэсси. Я шёл на собачью площадку, как на эшафот. Я обещал пса, то есть кобеля, а оказалась сучка, то есть девочка. Как это всё объяснить и что теперь делать? Я подошёл к той собачнице, которая обещала пристроить Рекса. Та, грустная и расстроенная, опустила глаза. Соседка умерла. Собаку пока никто брать не хочет, и она не знает, что делать. Я не стал говорить, что кобель это-сучка. Наверное, не судьба ему, то есть ей попасть в чужие руки. Так Рэсси осталось у нас.
Потом она выросла, потом мы её стерилизовали. Чтобы они могли жить с нами. Без щенков, которых пристроить большая проблема. Гулять я ходил теперь с двумя собаками. Потом мы перебрались к матери на дачу. Джоник умер. И заводить новую собаку мама не захотела. Сначала мы ездили на выходные. В какое-то особенно жаркое лето, когда собаки изнывали от зноя в московской квартире, я поговорил с мамой и перевёз их на дачу. Купил фирменную собачью машинку для стрижки и весною мы с мамой при помощи ножниц и этой машинки делали из медведя пуделька. Чувствовала себя Рэсси после стрижки гораздо комфортнее, расставшись с шубой и была похожа на терьера. Когда не стало Динара, она осталось одна и большую часть времени лежала на подстилке у меня в спальне. Приехали родственники. Не одни, привезли с собой Герду, восточно-европейскую овчарку. После нескольких дней, проведённых на даче, Герда не захотела уезжать. Бегала от хозяев по всему участку, а при посадке в машину вырвалась и убежала. Поймали. После очередного посещения дачи, Герда опять убежала перед отъездом. Я сказал, чтобы ехали. А сам пошёл искать собаку. Нашел. Предложил им оставить собаку на лето на даче. Тем более, что мама не против. Были же две собаки до этого, будут опять две. Так у нас осталась Герда. А Рэсси взрослела, старела и скоро совсем состарилась. Почти не выходила из дома, гуляла, только чтобы справить нужду. Уже не бегала, была одышка и давление. Давал ей таблетки и иногда делал уколы. Разговаривал о ней с женой… Они пытались бегать и прыгать. Рэсси вспомнила своё детство (как и супруга) и они развелись, пока не падали без чувств. По крайней мере собака еле-еле доползала до калитки. На майские Оля собралась ехать к родственникам в Подмосковье. Я первым спустился со второго этажа и подошёл к Рэське. Она лежала на половичке в прохладе. Наклонился и позвал её. Потом позвал жену. Та заплакала и никуда не поехала. Пошла помогать мне копать могилу. Рядом с Динаром.
ГЕРДА
Она попала ко мне случайно. И временно. Когда в конце августа её хозяева приехали за ней и, надев поводок, повели к машине, она упёрлась и ни в какую не захотела лезть в машину. Хотя ранее запрыгивала в неё без слов. Когда её насильно потянули на заднее сиденье, она зарычала, заскулила и завизжала. Стало ясно, что сегодня она никуда не поедет. В другой раз на следующие выходные. На следующие повторилось тоже самое. И на следующие. Собака осталась на даче. Так началась её дачная жизнь. Я ходил с ней гулять, далеко, по полям, по лесам. Как когда-то с Динаром. Заменить его в полной мере она мне не могла, но заняла в моём сердце своё место. И, как это ни смешно звучит, стала мне, как родная. Хотя не я её выбирал и не я воспитывал. К слову о воспитании. Она была невоспитанная абсолютно. Как это сейчас модно говорить, от слова совсем. Я не стал отдавать её кинологам, пытаясь воспитать, точнее перевоспитать сам. В силу разных обстоятельств я был немного знаком с принципами и методами дрессировки. Мне не очень хотелось этим заниматься, терять время и тратить силы. Но деваться некуда, собака была совершенно неуправляемая и бестолковая. Даром, что её родители медалисты.
Самое неприятное, что она стала притеснять Рэсю, буквально гнобить её и не давать прохода. Буквально. Я случайно наблюдал, как Герда, прижав Рэську всей своей тушей (а она была в два раза тяжелее и гораздо выше), прижала её к фасаду дома, не давала той пройти мимо. Приходилось наказывать, а главное, ставить на место. Надо было поставить её ниже Рэсси в этой иерархической цепочке. Которую все животные выстраивают внутри социума, в котором проживают. Сделать это, поверьте, нелегко. Но вода камень точит. И через некоторое время Герда стала более-менее сносно понимать команды, а главное-выполнять их. Время шло, собака старела и как-то в конце августа подхватила пироплазмоз (так, кажется, называется это заболевание). Когда я позвонил Оксане, она первым делом поинтересовалась, не заносит ли при перемещении её (Герды) заднюю часть? Заносит. И задние лапы как-то неуверенно перемещают её большое и сильное туловище. Уколы, капельницы, таблетки. Лежала она там же, где когда-то лежал Динар. В холле первого этажа на красном гимнастическом коврике. От укуса заражённого клеща вылечили. Но начались проблемы с мочеиспусканием. Потом отказали почки. Потом приехал врач и жена позвала Герду на улицу. Та ей доверяла и безропотно вышла из дома и спустилась со ступенек. Врач сделал укол, и она уснула. Насовсем. Я был на соревнованиях и не смог вернуться в этот день. Попросил двух знакомых по дачному посёлку помочь похоронить собаку. Жена показала им место рядом с остальными нашими животными. Она до сих пор корит себя за то, что обманула Герду, вызвав её на улицу под усыпляющий укол. Собака пришла к моей супруге за помощью и ткнулась мордой в её руки. Пока действовало средства, собака лизала руки и поскуливала. Потом обмякла и взглянув с укором в глаза моей жене, испустила дух.
