Александр Алексеевич Алексеенко
Изгоняющий Остылых
Женщина вздохнула и, сложив ногу на ногу, села в кресло, налив крепкого напитка. Будить опасную чёрную птицу, залетевшую к ней в дом? Охотника? Убийцу остылых? Она не решилась.
Глава 3. "Склепы и стражи"
Небольшой варан-черноспинок с приторно жёлтыми боками преградил дорогу, раскрыл свой ярко-алый воротник, резко налившийся кровью, и зашипел, прогоняя незваных гостей. Его нисколько не испугались, и потому он предпочёл отступить с их дороги, заметив блеск стекла, металла и уверенность, с которой вторгшиеся в его владения шли вперёд. Сложив свои гребни и сдув жёлтые бока, варан скрылся в норе под заросшим застаревшим ржавым мхом валуном.
Два путника показались из тёмного леса, где ни одна прядь Титана не достигала земли. Однако хорошо освещённая опушка позволила нескольким лучам Титана Йодкейма упасть на их серьёзные лица. Пред ними предстал могильник древних высокородных. Обнесённое каменной стеной кладбище с такими же вековыми мраморными плитами и холмами пращуров – освоителей континента. А за ними в лёгкой дымке проступал таинственный склеп, ожидая редких гостей. Высотой в пять ростов и с массивной колоннадой, он мог бы потягаться с малыми стенами Первых Врат, что стоят на дороге перед Крепостью Рух. Только здесь арка вела вовсе не в последние Земли Света, а куда-то вглубь веков, в непроглядную тьму.
Туман был неоднороден. Он тёк подобно киселю, расступался под их шагами, вихрился вдоль стволов деревьев и полз поверх земли. Нижний слой парил и стелился прямо по грязи, словно она дымилась. Почва хлюпала и подразумевала болото, со временем надёжно сокрытое за опадом, мхом и кочками. Ветки не хрустели под ногами, они оставались сырыми в таких глубинах тёмного леса.
Первый шаг на землю кладбища прямо через кладку когда-то давно рухнувшей мраморной арки сделал человек в чёрных одеждах. Дугой арбалета он осторожно поманил за собой второго и пошёл вдоль каменной ограды, оставив прямой путь по такой же каменной дорожке к ступеням наверх к колоннаде перед склепом.
На древних руинах царила безмятежность. Вековые вязы и дубы покачивались со всех сторон от гуляющего здесь по их кронам ветра. Листья шумели, переливались, шептали. Но путники сторонились выйти на открытое пространство, они шли вдоль каменной кладки по краю захоронений. Эта ограда, обильно пробитая корнями, была единственной преградой на пути беспросветной чащи с тех самых пор, как здесь появилось кладбище. С трёх сторон окружая пространство погребённых, она служила надёжной защитой, простоявшей здесь сотни, а может быть и тысячи лет. С последней, четвёртой стороны, там впереди, высился склеп, отвёрстый проход уходил вниз в глубины мрака. Два ряда массивных колонн, справа и слева, постепенно выступали из золотого марева тумана. Они стояли на ровном возвышении из плит. А за необъятными колоннами поднимались такие же гладкие высокие стены, закрывшие заднюю сторону кладбища от леса. Они оформляли место захоронений в правильный прямоугольник. И даже деревья Темнолесья боялись на него заходить и предпочли обойти его стороной.
Один из людей внимательно всмотрелся в центр древнего кладбища. Там, среди покосившихся надгробий, посреди захоронений проплыли в тумане два раскрытых мраморных саркофага. Одна резная крышка с изображённым на ней рыцарем, отваленная в сторону, развалилась на три части. А другая была слишком крепка и лежала здесь же, подле мраморного ложа. Два саркофага, два отвёрстых гроба по числу гостей.
…
Сделав ещё шаг, я сбил капли росы с последних травинок и вступил на белые ступени. И взойдя по шероховатой поверхности ступеней, я дотронулся рукой до мокрого мрамора боковой стены склепа. Она была гладкой, словно её отполировали вчера, влажная изморось собиралась прямо на ней и текла вниз небольшим ручьем по жёлобу. Мой спутник не спешил, озираясь по сторонам, он выбирал дорогу среди развалившихся надгробий. «Думаю, это правильное решение: обойти вдоль всей этой длинной белой стены. Надо же, похоже мрамор имеет вкрапления нефрита», – присмотрелся я к камню. Впереди из тумана снова выплыли два ряда колонн. Наконец, мой спутник нагнал меня, и мы выдвинулись вперёд, не поднимая шума.
Титан Йодкейм близился к закату. Хоть я и приказал разбудить поутру, никто из местных не решился меня поднять ни свет ни заря. Особенно после моего «приветствия стражников» им претило получить арбалетный болт или что похуже себе в лоб. Отлично выспавшись среди листьев салата, я с удовольствием отправил один из завяленных на моем поте листков себе в рот: «Мммм… Вот этот вкус я никогда не забуду». После был разговор с заместителем старейшины, молодцем, что лыбился вчера передо мной. Он сжимал и разжимал руки, чувствуя некую неуверенность, общаясь со мной. Я посмотрел на его разбитые кулаки: «Неужели он подрался со своим близнецом из-за золота в такой глуши?» Заместитель сказал, что от всех вчерашних переживаний глава поселения приболел и просил его выбрать мне проводника.
Борна, мой провожатый, последовал моему примеру, когда я замер возле склепа. Неровное и тревожное дыхание лесоруба обращалось в пар при каждом выдохе. Его палица выскальзывала из вспотевших рук, и он перехватил её покрепче. Борна так накрутил себя, что, обратившись к нему, я заставил его вздрогнуть.
– Может быть, назад пойдешь, мало ли что там внутри ходит? – Я искоса бросил взгляд на него, оставив позади первую пару колонн и не спуская взгляда с прохода. Он выглядел так, словно я снова изобрёл для него речь. И она излилась из него полноводной рекой.
– Нет-нет, милсдарь! Сжальтесь! Я же один по лесу не ходок! Съедят меня, с вами хоть как-то поспокойнее, – унимая дрожь в коленках запричитал мужик. «Если он так и дальше будет себя накручивать, то добром наше дело точно не кончится, – подумал я. – Нужно его как-то отвлечь».
– Реликвия у тебя? – небрежно бросил я через плечо вопрос, осторожно ступая по мраморным плитам, удивительно плотно подогнанным друг к другу.
– Да-да, она здесь. – Борна опустил руку на свёрток, лежащий поверх его заплечного мешка.
– Постарайся не отставать, – шепнул я ему, подходя всё ближе и плавно пригибаясь. – И ещё кое-что. Зажги огонь. Факел с собой, надеюсь, есть?
– Да-да, вот, сейчас, погоди, зажгу, – Борна остановился, чтобы достать необходимое из мешка, и я тоже замер, ожидая. Дважды чиркнув кремнем, мой проводник зажёг какую-то едкую ткань трясущимися руками. Затем встал и другой рукой покрепче перехватил свою дубину, а затем даже и вовсе – заулыбался.
– Мандражка-то так и берёт, – облегчённо выдохнул он.
Я знал это чувство. Огонь всегда добавляет уверенности и решимости, если ничто уже не помогает. «Огонь – это просто и понятно, он всегда под рукой. И если охотник прибегает к его помощи, то может быть и я смогу что-то сделать», – подбодрит себя такой человек. Сколько раз мне приходилось использовать этот трюк ещё с послушниками Ордена во время испытаний. Ну, а если не было огня под рукой, тогда я давал им в руки нож, и они сразу ободрялись, даже если совсем не умели им пользоваться.
– Хорошо. – Я извлёк из своей сумки зелёный светящийся кристалл в небольшой клетке и с подвесной ручкой. Говорят, тогда, когда ещё первые поселенцы прибыли на остров Янтаресвет Великий, узники ходили под Полог Неведомого с такими изумрудными кристаллами. Тогда, давным-давно, на заре первой эпохи, как я уже сказал, их носили заключённые, чтобы разгонять тьму Полога. А теперь их носим мы, охотники, чтобы отпугивать ими заражённые порождения древней ночи. Эти кристаллы похожи на короткий поводок, сделанный лишь для того, чтобы осуждённые не могли надолго отлучиться от экспедиции. Кристалл высасывает жизненные силы его обладателя. Вот и сейчас я ощутил подобие ветра, пронизывающего меня и уносящего внутрь разгоревшегося с новой силой кристалла мои жизненные соки. Кожа на пальцах станет постепенно дряблой, как после бани, затем начнет остывать, а если промедлить, он вытянет всё без остатка. С запозданием раздались знакомые потусторонние нестройные голоса. Они стенали, шептались, вздыхали. Говорят, что это стоны душ тех, чьи жизни этот кристалл уже сожрал.
И всё обагрилось красной кровью Титана Йодкейма. Колонны терялись в сумраке, густота тумана подступала справа и слева багряным маревом. Позади было кладбище, огромные каменные надгробья. Справа и слева высились колонны из покрасневшего белого мрамора, они отражали свет, заливая всё вокруг алой пеленой. Дымка впереди кровавой шалью застилала синий тенистый проход во тьму неизвестного прошлого. Шаги шептались между колонн гулким эхом, исчезая в гробнице. А ещё был стук сердца, неожиданно громкий для столь позднего часа.
Борна позади меня наступил на ветку. Она захрустела, рассыпаясь в прах. Я слегка повернул голову в его сторону, тот развёл руками. Впереди раздался хриплый и резкий рык и серия хрипов принюхивающегося к добыче хищника. Он проревел, уже более отчётливо охраняя свою территорию. У меня было несколько предположений, кто может быть внутри. Осталось только подтвердить или опровергнуть их.
Я осторожно присел и посмотрел на пол. На нём были отметины от когтей. «Хищник был огромен, ещё не так давно он заволок к себе в логово какую-то крупную добычу… – я положил на язык запёкшуюся капельку крови, отчётливо видимую на камне, – молодого оленя, судя по всему». Я провёл рукой и осмотрел её: «Хм. Слой пыли стерт, словно его промели веником». Ни одно существо не подходило по описанию.
Клеть с кристаллом опустилась на пол, и он почти сразу погас. Если верить слухам, есть и другой кристалл, светлый, что способен разгонять тьму, не беря плату в виде жизненной силы. Им же украшают свои гнёзда громовые птицы – рухи. Он же стоит на древних маяках в каждом большом городе. В честь него названа столица – Янтаресвет Великий. Ему достаточно света Титана Йодкейма, чтобы разогнать мрак. А ещё его называют кровью Сонма Светлых. Спросишь, почему я не использую его? Нам запрещёно им владеть. Кристалл недоступен охотникам, потому что они сражались с особенным заражением, царящим по ту сторону гор, и за пять лет впитали в себя опасную его концентрацию. Потому убийцам остылых запрещёно владеть им. После службы каждого из охотников отпускают в земли живых, чтобы там с помощью своего опыта сражаться с более слабыми порождениями осерения. За всё время, что я здесь, среди живых, я ни разу такой драгоценности не видел.
Все мои предположения рассыпались. И я вспоминал, кто здесь вообще водится, когда неожиданный ответ пришёл сам собой: «Какие необычные следы. Безумие! Неужели они всё-таки не вымерли? Да, это бы ответило на все вопросы! Быть того не может! И это, действительно, совиный медведь? Это логично. Самец носит самке, сидящей на яйцах, пищу. Сам охотится в лесу, а склеп очень даже хорошее и защищённое место для гнезда. Сейчас поздний вечер. Самец совиного медведя только что ушёл на охоту. Мы с ним, похоже, разминулись».
Достав из своей сумки пару колб парализующего дыма, я забросил их внутрь, – «В закрытом помещении дым должен заставить уснуть всех, кто находится внутри. Самка совиного медведя, если это действительно она, пока нас не видит, а значит, не будет проявлять агрессию».
– У нас есть несколько минут. После чего хищник проснётся, – Борна хотел понестись вперёд, перехватив свою дубину, но я придержал его за локоть.
– Можешь радоваться, у вас здесь поселилось семейство совиных медведей, – поделился я с ним, и редкая лёгкая улыбка осталась незамеченной под моей маской милхимика.
– И чему же тут радоваться, господин охотник? – поинтересовался озадаченный проводник. Он все ещё выглядел встревоженным.
– Они всех мелких порождений в округе сожрут, остылых убивают, а людей сторонятся. Там их целое гнездо, иди ставь свою реликвию, – объяснил я радость и отпустил его руку.
– Милсдарь, нам склеп нужен, понимаете? Мы без него тут нормально не выживем. Сами знаете, что бывает, если тела умерших оставить в деревне, – объяснил мне лесоруб свою логику. Я помрачнел.
– Если ты убьёшь совиного медведя и детенышей, то второй, тот, что сейчас на охоте – будет мстить, – сделал я ему внушение. Он вроде бы понял, или сделал вид, что понял.
– Хорошо, пойду поставлю реликвию-хранительницу на место, – ответил Борна.
Я развернулся и пошёл к ступеням. К голубым и розовым в отсвете гаснущего Титана могильным плитам. Сев возле, я внимательно изучил окружающую обстановку. Здесь были две открытые могилы, и они мне не очень нравились. Мне нужно было подумать…
…
В небе замерцали первенцы Светлого Сонма. Вон там разгорелся Урнат Медведь; правее резвилась Ловчая Сеть и мерцал своим светом Красный Великан. Борна появился из прохода с дубиной в руках. За ним оставались капли красной крови. Ботинки были измазаны чем-то жёлтым и тягучим. Я отвернулся и посмотрел в сторону кладбища. Его почти не было видно в тусклом свете тысяч Светлых Сонма, всё появлявшихся в чёрной глубине синего свода.
Застрекотали сверчки. Им заливисто ответила причудливым клёкотом неизвестная птица. Лис, блеснув чёрными глазами в отсвете зелёного фонаря, пронёсся по своим делам. Ты хочешь знать, почему я не пошёл осмотреть тело охотника на остылых? Всё просто. Он был не из той группы, что вышла со мной из замка, а умер здесь десять лет назад, как сказал старейшина.
Несмотря на то, что Орден перестал выдавать арбалеты охотникам, он всё равно предполагает, что убийца остылых может им пользоваться, а потому на спине так и было оставлено древнее крепление под это оружие. Правда, обычно теперь его занимает копьё или дротик. Меня тревожило, что никто не посетил эту деревню до меня. Похоже, что впереди никого нет. Я надеялся, что охотники из моей группы просто миновали это место, даже не зная об этой, забытой всеми, деревне в чаще. Вполне возможно. Я хотел в это верить. «Места здесь опасные, вот они могли и не задерживаться», – пришёл к таким выводам я.
Из раздумий меня вывел Борна, с нетерпением обратившись ко мне:
– Ну что, дело сделано – реликвию я поставил. – Упёр руки в бока проводник. Ссыпав передо мной ещё примерно с десяток чёрных стрел, он указал в сторону леса, – чего сидишь, уходим скорее отсюда!
– Это ещё не все. Твоих односельчан убил не совиный медведь, – объяснил я ему и пересчитал новые чёрные стрелы – ещё двенадцать. Четырнадцать вместе с тем, что у меня уже есть.
– О чём ты? – Гримаса страха наползла на лицо проводника.
– Видишь здесь два раскрытых саркофага? – начал я издалека. – Да и кто-то выпил всю кровь у тех людей.
У Борна сейчас отлила вся кровь от лица. До него похоже начал доходить смысл моих слов. Вот теперь он действительно испугался, сопоставив два факта. Я поморщился.
– Волкодлаки! Оборотни! – выпалил деревенщина известное ему название опасной нежити. Я закрыл лицо рукой и растёр глаза. «Каждый раз одно и то же. Все деревенские просто помешаны на них. Думал, хоть в такой глуши меня порадуют чем-то ещё».
– Это точно не волкодлаки. Если бы это были они, тогда по всему телу жертвы были бы многочисленные укусы, если бы тело вообще сохранилось. Но скорее всего от тела бы ничего не осталось, – объяснил я ему.
– Господин, кто же тогда это мог быть? – спросил Борна. Я хотел уже было ему ответить, но волосы на загривке зашевелились, и я повернулся туда, куда уже смотрел мой проводник – прямо мне за спину. Не отрываясь, я начал вставать. Деревенщина за моей спиной с диким криком побежал в склеп. «Верное решение», – ведь теперь в нём есть реликвия хранительницы, и она не пустит остылого в склеп. Стремительным движением я извлёк арбалет со своей спины.
Между деревьями горели два красных огонька. Чудище наклонило голову на бок, вдоль всего его хребта пробежала красная линия до острых, как бритва, когтей. Грудина засветилась изнутри ярким алым светом, просвечивая рёбра и не так давно сожранную добычу. Другое жуткое существо повторило его зов. Разгораясь инфернальным огнём, оно висело на одной из колонн склепа, под самым парапетом колоннады.
Я выстрелил вертикально вверх из арбалета, и гномий механизм требовательно щёлкнул, ожидая новую стрелу. И она не заставила себя ждать. Чудище совершило уже три больших прыжка в мою сторону, когда из арбалета вылетела очередная чёрная стрела. Обычно я не промахиваюсь, но в этот раз стрела ушла в сторону, словно отклонённая чем-то. Остылый пронзительно завизжал, и его утроба разгорелась ярче.
Меня посетило странное чувство, что это не простые упыри, а что-то более древнее, как-то связанное с этим склепом. Замешкавшись, я ушёл в сторону перекатом, потому что монстр в несколько резких прыжков преодолел расстояние и только потому его туша пронеслась мимо меня. Полы плаща зазвенели, отражая удар когтей. «Гадкий кровопийца преисподней – всё-таки дотянулся!» – разозлился я. Зачарованный плащ держал удар со спины.
Я вложил третью стрелу в арбалет, краем глаза заметив, что второй противник уже на земле и перекрыл путь Борна, преградив проход в склеп моему проводнику. Сходу тварь начала высасывать из лесоруба жизненную энергию, как огромная красная воронка. Борна упал, и ноги его подкосились. «Похоже, от испуга он потерял сознание. Нашёл время», – стремительно пронеслось у меня в голове.
Развернувшись, огромный инфернальный кровосос, нос к носу повстречался с моим арбалетом. «А теперь чистое казино, право или лево?» – я выпустил стрелу вперёд. Упырь прыгнул вправо, чем меня изрядно порадовал. Нечто упало с небес, пригвоздив чудище к земле и пробив насквозь его туловище. Кровопийца преисподней завизжал и взорвался. Моя первая стрела нашла цель. «Дурак, ты труп!» – на этот раз я почему-то закрыл лицо свободной рукой, несмотря на все тренировки. Вспоминая после боя этот момент, я решил, что, видимо, осознавал тогда, что без глаз, выжженых взрывом, сражаться я точно продолжить не смогу.
Но пронесло, плащ выдержал ещё один удар, и кристаллы внутри него потухли. Жалобно заревела вторая тварь, так и не успев причинить вреда моему проводнику. Монстр перепрыгнул через него и понёсся ко мне.
Арбалет заклинило, и я отбросил бесполезный механизм в сторону. Потянулся рукой к сумке на поясе и понял, что допустил ещё одну ошибку – моя сумка осталась на том месте, где я сидел! Я снял её, чтобы вложить новые стрелы в колчан!
Я взялся за клеть с кристаллом крепче, и он засветился ярче своим холодным зелёным светом. Завывания и шёпот голосов усилились. В другой руке появился небольшой кортик.
Чудище бежало на меня, и я совершил стремительный рывок на него. Выгадав момент перекатом, ушёл под прыгнувшего в воздух противника. Этот кровопийца оказался менее проворным, чем его собрат, или это я смог успешно ослабить и ослепить его с помощью кристалла. Мою остроконечную шляпу сняло брюхо чудища, а затем нож пропорол его вдоль всей длины. Задние лапы уперлись в спину и протолкнули меня с сумкой вперёд, распластав на земле. Клеть с кристаллом оказалась выбита из моих рук.
Заметив это, кровопийца преисподней крипово засмеялся. Пламя в его груди погасло, и монстр исчез из вида. Мне оставалось только встать и ориентироваться на слух. Глаза никак не могли привыкнуть к сгустившейся вокруг темноте. «Даже не представляю, как проходчики древности боролись с ними в прошлом, – я встал в стойку, как показалось, к взметнувшейся ко мне тени, затем снова, и снова. – Да, где же он? Я ничего не вижу!»
И древний упырь показался. Его грудина засветилась, он потянул на себя силу. Я резко совершил выпад, здесь нужно быть стремительным, чтобы монстр не высосал тебя. Я не позволил ему сделать это, но тварь снова скрылась в темноте и потянула силу уже с другой стороны. Я закричал, это не было больно, я просто чувствовал, что скорость реакции уходит, а тело становится ватным. А эта зверюга к тому же только что подпиталась от Борна, а теперь лакомится мной! В темноте раздался смех.
– Я не оставлю от тебя ни кусочка, уж очень ты вкусный, – заговорил древний упырь, снова вытянув часть моей жизненной силы. Я отмахнулся от него, едва сжимаемым в руке предметом, чем вызвал только смех.
– Но этот момент я буду смаковать… – И он снова потянул силу и отпрыгнул в сторону. Я высвободил резерв сил, как учили послушники, сгруппировался, готовясь распрямиться как тетива. Но тварь, ощутив сохранённую энергию, снова засмеялась и скрылась. «Если он так и будет действовать – я потеряю сознание! Давай, только покажись!» – пронеслось в моих мыслях, и я понял, что проигрываю. Словно прочитав мои мысли, кровопийца снова засветился. Его грудь ярко загорелась за моей спиной, чтобы сообщить мне, что уже слишком поздно, чтобы что-то сделать. Чудище всё же прыгнуло на меня. Возможно, высвобожденный резерв и голод подтолкнули его к этому. Монстр, наверное, подумал, раз уж он такой вкусный и питательный, то лучше не тратить лишнее… Кто их, этих древних упырей, знает? В сумке, что я надел себе на пояс, я сжимал магмобомбу. «Уж если и погибнуть, то забрав остылого с собой, как делает это Титан Йодкейм, сдерживая Тлекорца Ученика перед каждой ночью». Таков девиз всех охотников. Медленно, словно в киселе, я разворачивался, пытаясь закрыться. Но я чувствовал, что по идеально просчитанному плану кровопийцы моя роль оставалась только в том, чтобы напороться на летящие на меня когти, когда внезапно стремительная иссиня-зелёная молния взметнулась откуда-то из темноты и вдарилась в бок монстра, отбросив его от меня. Всё снова погрузилось во мрак.
Раздался визг, хруст перемалываемых когтей. Отступив в сторону, я задел клеть с кристаллом и тут же его поднял. Впереди шёл нешуточный бой. Я вздернул свой кристалл над головой и рискнул зажечь свет поярче. Огромный совиный медведь поднял противника над головой и разорвал кровопийцу на две части.
Я стоял, не шевелясь. Мифический монстр – совиный медведь одним мощным ударом отделил голову чудовища от тела и, склонив голову на бок, выжидающе посмотрел на меня. Весь его вид говорил: «Драться будешь?» Я приглушил огонь и опустил кристальную свечу. Лесное чудище внимательно меня изучило, обнюхало и, взяв свою добычу, понесло её ко входу в склеп. Борна пришёл в себя и жался к колонне, шепча что-то. Похоже, он повторял одно слово – «Нет».
Я знал, что будет дальше. Подхватив свой арбалет и сумку, я, не оборачиваясь, побежал в чащу леса. Позади раздался дикий рёв, клекот, а потом короткий, резко оборвавшийся вскрик человека. Запах рассказал всё.
