Александр Александрович Винниченко
Сорока Джон и Похититель душ. Вор против Вора
Глава седьмая
Мрачнейшая из башен
После разговора с генеральным директором Сорока, мрачный и бледный как труп, направился в «Бессонницу» залить свою печаль стаканом-другим свежего молока.
Войдя в кафе, вороватый мальчуган с радостью обнаружил, что Гарри Норсвуд отсутствовал на рабочем месте. Поэтому ничего не помешало ему занять любимый барный стул за стойкой. Его с улыбкой на лице встретила милая Джейн. Поприветствовав столь драгоценного посетителя, она принялась расспрашивать о том, что произошло. Что-то произошло, и это было отчетливо видно на лице Джона.
– С учетом сложившихся обстоятельств наше кафе готово предоставить Вам кредит на пару стаканов молока, – шутливо подбадривала девушка поникшего юношу. Разумеется, Джон не стал тяготить юную великодушную подругу своими рассказами, его больше интересовали мысли о завтрашнем дне и предстоящей встрече.
За соседним столиком двое зрелых мужчин лет пятидесяти вели непринуждённый диалог о трудностях работы с электрическими сетями. Из случайно подслушанного Сорокой разговора мальчик подчеркнул, что оба мужчины работают электриками в злосчастной корпорации. На углу столика лежала небольшая книжонка, которая была просто необходима в работе этим двум инженерам. «План здания» – надпись крупным шрифтом четко давала понять о содержимом.
Внезапно входная дверь распахнулась – и звон дверного колокольчика на мгновение заполнил помещение. То был эпатажный Итан Роджерс, который всегда предпочитал феерично появляться на публике. По традиции, он и сегодня не забыл свиснуть и отвесить какую-то пошлую нелепость.
Но плевать на идиота Итана. Его появление заставило всех обернуться, и в этот момент… из-под скатерти стола, за которым вели беседу два электрика, на мгновение выглянула небольшая детская рука с тремя с половиной пальцами. Эта рука тихо и мягко нащупала книжонку и, ухватив её, мгновенно скрылась под столом. Когда Джейн вынесла очередной заказ с кухни, Джона уже не было.
Настал тот самый – не самый приятный день. Под толстыми стеклянными дверьми черного многоэтажного здания стоял мальчик, чью личность без труда можно было определить по небольшой полоске мазуты на щеке. На ногах Джона были надеты новехонькие кеды Умника, которые Сорока стащил прямо из прихожей друга. Но все в порядке, не волнуйтесь. Сорока оставил записку с парой слов, начёрканных с ошибками корявым почерком: «На благое дело. Обязуюсь вернуть». Еще Джон обзавелся широким кожаным строительным ремнем с десятком отсеков для различного инструмента, естественно, о котором мальчик всегда мечтал. Ремень тоже, предположительно, не подарен был работником металлической свалки. Записки работник не получил. В один из отсеков на правом боку Джон вложил свой универсальный молоток, а маленькие отделения заполнил пятью насадками для своего железного соратника.
Автоматические стеклянные двери разъехались перед мальчиком – и из них выехали две вешалки.
– Пожалуйста, следуйте за нами, – вежливо обратились шароголовые роботы электронным голосом. Сорока подчинился. Пройдя сквозь скучное серое фойе, они направились к лифту. И стали медленно подниматься наверх. Ничего здесь не понравилось Сороке, кроме, разве что одного. Песня в лифте была замечательной. Из динамиков играла Jefferson Airplane – Somebody To Love. Лифт остановился на тридцать втором этаже. Этот этаж был последним. Вешалки привели Джона к замечательной дубовой двери с ручной гравировкой.
– Господин Интро, прибыл Джон Хаф.
– Пускай войдет. – Поступил неспешный ответ от директора.
Послышался специфичный звук «Пи-и-п» – и дверь приоткрылась. Из кабинета повеяло сжатым затхлым воздухом. Джон вошел. Глаза не сразу привыкли к полумраку, царящему в комнате. Шторы на окнах были задвинуты, свет едва попадал в помещение. В конце комнаты стоял широкий деревянный стол, а за ним сидел генеральный директор – Курт Верт Интро. В глаза сразу же бросилась неестественная бледнота его кожи. Казалось, она годами не видела солнечного света. Желтые глаза с мешками были глубоко посажены. Взгляд уставший и слегка безумный. На вид ему было около пятидесяти пяти. Прическа короткая, аккуратная, с зачесом на правый бок. Гладко выбритое строгое худощавое лицо и прямоугольные очки на носу, в которых отражался свет развернутого перед ним ноутбука. Благодаря глубоким морщинам он казался старее, чем был. «Очень болезненный вид», – подумал про себя Сорока, – «Еще бы! Столько желчи копить в себе».
– Так что же, Джон? – Обратился к мальчику холодным и низким голосом директор, – Ты образумился и решил добровольно пройти вакцинацию, или будем пробовать по-плохому?
Джон держался гордо и начал разговор наравне с господином Куртом Интро:
– Первым делом, я хотел бы извиниться перед Вами за оскорбительные слова, которые я направил в Ваш адрес. – Директор Интро переменился в лице – он никак не ожидал подобного ответа, – Видите ли, в тот момент я очень переживал за своих друзей, и потому позволил себе говорить сгоряча. Но, вернувшись домой, я все как следует обдумал и признал очевидную пользу вакцинации.
– Мальчик! – Курт Верт Интро вскочил из-за стола и сделал жест руками – шароголовые вешалки тут же неуклюже удалились и закрыли за собой дверь, – Я приятно удивлен переменами в тебе! Возможно, ты старше, чем я думал, и разумнее.
Курт Верт Интро направился к Сороке. Телосложение у него было тоже неприятное: длинные худые руки и длинные худые ноги. Крупные, но подстриженные ногти на тонких вытянутых пальцах. Он приобнял за плечо мальчика и проводил его к креслу напротив своего, со словами:
– Теперь, когда ты проявил свое здравомыслие, незаурядный ум, и… О, главное – воспитание! Какое воспитание… Теперь я могу объяснить, для чего, собственно, необходима данная процедура. Присаживайся.
Джон сел в предложенное ему кресло, а директор в свое. Его стучащее костями тело идеально заполнило все старые вмятины в кожаном кресле.
– Да, я все еще не до конца понимаю необходимость данной процедуры.
Курт Интро стал объяснять, то и дело, подкрепляя свои слова жестами рук.
– Видишь ли, придуманный мною метод, от вакцинации и до момента изъятия, создан с целью избавить человека от вредных излишних качеств. Сделать его более спокойным, мене инфантильным и импульсивным, что очень часто мешает нам в отношениях и на работе. Уходят дурные мысли и внезапные идеи. Непредсказуемые поступки – от них только вред. Зачем испытывать ненужные страдания по различным пустякам. Человек становится более…
– Скучным? – перебил его Сорока.
– Эм… более рациональным, понимаешь?
– Теперь, да. – ответил Джон.
– Ну что же, не будем терять время понапрасну! Проходи на процедуру, это займет не более двадцати трех минут. А после возвращайся ко мне, я все тебе тут покажу.
В кабинет вернулись два робота, и директор попросил их сопроводить Джона на процедуру. Они спустились на минус второй этаж под землю. Войдя в белую комнату с люминесцентными лампами и белыми стенами (цвет, который так раздражал Сороку еще с больницы), его попросили снять лишние предметы, в том числе и пояс, и выложить на стол. После они подошли к специальному креслу. В комнате вешалка с красным крестом на том месте, где у людей обычно лицо (очевидно, он был кем-то вроде врача), пригласил жестом мальчика сесть в специальное кресло. Джон повиновался. Другие вешалки покинули помещение. Но, когда вешалка-врач поднес шприц со снотворным к его руке, Сорока внезапно вскочил с кресла, оттолкнул робота и молнией помчал из комнаты, прихватив по пути пояс с молотком.
Пулей вылетев из процедурной, Сорока хотел рвануть вперед по коридору, но ожидавшие его две вешалки кинулись в сторону парня, тот, не растерявшись, ударил наотмашь молотком одного и второго и, вырвавшись с криком: «Лапы прочь, банки консервные!», помчался к лифту. Этот лифт не следовал в место, куда стремился Сорока, но ему это было и не важно, Джон действовал по плану. По плану здания, который он детально изучил за ночь у себя в фургоне.
Время было сильно ограничено. Руки мальчика дрожали от страха: «Меня неминуемо поймают», – крутилась мысль в голове. «Да неет! Не бывать этому! – стал уже вслух успокаивать себя мальчик, – «В кои-то веки мои воровские навыки пригодились для благородного дела». Джон бормотал себе под нос, одновременно откручивая насадку молотка с рукоятки и прикручивая плоскую отвёртку. Закрепив её, Джон принялся откручивать болтики с металлического люка, расположенного в полу лифта. Красную кнопку «СТОП» Сорока нажал на первом этаже. Это он сделал для того, чтобы вешалки ошибочно решили, что мальчик пытается сбежать из здания. На самом деле у него и в мыслях подобного не было. Оказавшись в шахте лифта, Джон мастерски перепрыгнул на стальной канат, а с него – на пожарную лестницу. И не спеша съехал по ней на три этажа вниз. Этот лифт располагался в крыле «А», он был самым мелким. Шахта заканчивалась на минус третьем этаже. Нужный же глубокий лифт находился в крыле «С». Туда-то и собирался Джон.
По специальным браслетам вешалки доложили о побеге юного Джона. Это новость привела директора Курта Интро в бешенство. Ведь он всерьез подумывал о том, чтобы сделать Сороку последователем своего дела и полноценным правопреемником. В приступе гнева он бросился на старших вешалок. Досталось всем! И начальнику охраны, и его шести заместителям:
– РАЗЫСКАТЬ! ПОЙМАТЬ! – кричал директор, трепля за тонкие металлические плечи ни в чем не повинных роботов. Шароголовые только и переглядывались друг с другом, глядя недоумевающим взглядом то на соседа, то на директора, – Притащите его ко мне немедленно, я преподам этому сорванцу урок, который он никогда не сможет забыть! Роботы понеслись по коридорам в разные стороны, передавая требования директора Курта через наручные браслеты.
Тем временем, Сорока при помощи насадки «гвоздодёр» смог разжать дверь шахты лифта и помчал через весь коридор подземного этажа. Его целью было найти лестничную площадку крыла «B». Но из-за поднятой тревоги, вешалки быстро обнаружили, что Джона нет на первом этаже. Лестничная площадка уже была видна впереди, но тут, откуда ни возьмись, коридор стали заполнять роботы, повторяя электронным голосом «Обнаружен нарушитель, обнаружен нарушитель!». Джон повернул на 180 градусов и помчался назад, дергая за дверные ручки офисов, находившихся на этаже. Один из них оказался открытым. Ручка поддалась, и дверь отворилась. Сорока тут же нырнул внутрь, захлопнул дверь и разбил молотком электронный датчик слева от двери. Контакты закоротило, и замок автоматически заблокировался. Офис был довольно просторный на двадцать три рабочих места, не меньше. «Придется использовать план «Б» – подумал про себя нарушитель.
Действовать нужно было быстро. Роботы, столпившиеся за дверью, вызвали вешалку-инженера, и, судя по звукам, он уже принялся лазерным резаком удалять замок. Джон быстро оглядел стены офиса:
– Есть! – сказал он себе с улыбкой.
На высоте около двух метров находилась металлическая вентиляционная решетка. К стене он поставил стул. Забравшись на него, Джон достал решетки. Насадкой «гвоздодёр» он подцепил её край и попытался вырвать решетку. Но это оказалось сложнее, чем предполагалось. Решетка не хотела поддаваться. Тогда Сорока уперся в стену обеими ногами и стал изо всех сил тянуть за рукоятку молотка. Крик превозмогающего, маленького человека вырвался из его легких. Сработало. Проклятая решетка оторвалась и вместе с мальчиком полетела на пол. Угодив спиной в паркет, Джон сильно ударился, но не подал виду. В этот момент в комнату ворвались вешалки. Вскочив на ноги, мальчик, подобно дикому коту, с разгона впрыгнул прямо в квадратное отверстие вентиляционной шахты и стал быстро карабкаясь пробираться вперед. Обернувшись, он только и видел провожающих его взглядом роботов. Плана вентиляционной шахты у него не было. Пришлось двигаться наугад. Такой способ передвижения, мягко говоря, не доставлял никакого удовольствия и сильно замедлял.
Так Сорока полз, по меньшей мере, полчаса. По пути встречались различные решетки, ведущие в опустевшие офисы и мрачные кабинеты. Большая часть из них были напрочь заброшенными, в некоторых работало освещение. В других роботы выполняли запрограммированные различные функции: уничтожение испорченной бумаги, заготовка и доставка бутылок с водой в офисы на верхних этажах, уборка в архивах. И дураку понятно, что ранее, несколько лет назад, здесь кипела жизнь. «Возможно, это мрачное место не всегда было таким мрачным», – подумал про себя мальчик.
Наконец, была найдена нужная вентиляционная решетка, которая вела в коридор крыла «B». Зажатый в узком пространстве, Сорока с трудом развернулся в шахте. Попробовал выбить её ногой. В конце концов, она слетела с болтов и с шумом грохнулась на пол. Джон установил на молоток насадку «шило», толстый колющий наконечник – для готовности применить контрмеры в случае своего обнаружения – и спрыгнул вниз. Потом медленно подошел к углу стены, чтобы посмотреть, что ждет его там. В этот момент позади Джона, в конце коридора появились два учетных работника. Прилетевшие на шум дроны, мигом обнаружили нарушителя и тут же сообщили всем о месте положения разыскиваемого. Холодный пот пробрал мальчика до костей: «Засекли. Бежать – других вариантов нет», – подумал он про себя. И Сорока, завернув за угол, помчал со всех ног по коридору. Жужжащие лопастями квадрокоптеры полетели за ним вдогонку. Впереди был перекресток. «Не помню куда: налево… или на право, – спросил себя Сорока, – Налево!» Сорока готов был повернуть налево, но из-за угла быстро приближались пять вешалок, и пара учетных работников по бокам. Возглавлял их злой как черт похититель душ. «НАПРАВО! Направо!» – проговорил себе Джон, и в попытке резко повернуть поскользнулся и упал. Тут же, вскочив на ноги и помчавшись вперед, он обнаружил очередное препятствие впереди в виде зависшего в воздухе дрона. Но мальчика это не остановило. Разогнавшись, как следует, он упал набок перед самым учетным работником, и проскользнул под ним, продолжив дальше бежать, как ни в чем не бывало.
– Заблокируйте дверь! – скомандовал системе, потерявший всякое терпение, директор.
Датчик на автоматической двери загорелся красным, и дверь с обоих боков стала медленно закрываться: «Пожалуйста…Только один… Один точный бросок» – молитвенно обратился Джон к металлическому инструменту в своей правой руке. Замахнулся… и метнул «универсальный молоток» через весь коридор. Тот, пролетев, по меньшей мере, метров пятнадцать, впился закрепленным на нем острым металлическим жалом в электронный щит ввода данных. На пол просыпались искры. Казалось, что сама богиня удачи поцеловала этого мальца в макушку, так как дверь заклинило. Она стала закрываться медленней, постоянно ритмично подёргиваясь. Добежав до двери, Сорока выдернул из щитка любимый инструмент и, обернувшись, взглянул в лицо директора Курта.
Их взгляды встретились, подобно столкнувшимся друг об друга ледникам. Оба были тверды и холодны в своих бескомпромиссных решениях: всегда, во что бы то ни стало идти до конца. Они слишком заняты собственной гордостью, чтобы рассмотреть, что твердый блестящий взгляд полузакрытых глаз и дерзкая недовольная физиономия зеркально отражались в их лицах. Закрываясь, автоматическая дверь никак не могла понимать, что происходит в этот момент и препятствием для каких событий она смогла являться в тот роковой день.
Когда же дверь захлопнулась, директор развернулся и громко зашагал по коридору, его металлическая свита последовала за ним.
– Пускайте собак, – всего-то сказал он. Вешалки перепугано переглянулись – данные меры казались им слишком жестокими. Как ни крути, а это всего лишь десятилетний мальчик. Но деваться было некуда, и они подчинились. Старшая вешалка передал по браслету приказ системе.
– Пустить собак по следу в крыло «B».
В этот момент Сорока, простившись взглядом с директором, поправил тремя с половиной пальцами сальные черные волосы, что постоянно лезут в глаза, и побрел по коридору, вспоминая по ходу план зала. Разобрав электронный замок очередной двери при помощи отвертки, он попал внутрь просторного, но очень холодного зала. Осмотрел помещение с гигантскими черными блоками, из которых направо и налево свисали длинные косы разноцветных проводов, плотно переплетенных друг с другом. К расположенным протяжными рядами блокам была присоединена специальная система охлаждения, парень пришел к выводу, что попал в сердце электронной системы здания. И не ошибся – это была серверная.
«Сейчас все здесь починим… как я умею» – подумал про себя Сорока и принялся крушить универсальным молотком все, что только попадало под руку. Электронные блоки шипели и метали в стороны искры. Данное развлечение привело к тому, что включилась аварийная система оповещения. Вышли из строя системы охлаждения, жизнеобеспечения и масса других важных программ. По углам помещения сработали оранжевые лампы противопожарной системы. Все здание, как один живой организм, стало бить тревогу, оповещая о приближающейся опасности.
