Алекс Лапс
Раз но Е… Рассказы
Что-то в очередной раз удачно рифманув, я засмеялся и смотрел на стрелку, вдруг ощутил резкое наступление гробовой тишины в лаборатории, поднял глаза, предварительно выдав что-то типа: « Пять – нефига уже качать…», подняв глаза, увидел стоящего без улыбки и на вытяжку Гошу, и всех кто был в поле моего зрения, сам повернулся к входной двери. Там едва ступив на порог лаборатории, виднелась Вера Степановна, поблёскивая брильянтами в весенних лучах, с гневным выражением и истерично уже кричавшая:
– В физической лаборатории на столах сидеть!!! Фамилия!?
Конечно же, я назвался. Романова забрала побелевшего лаборанта к себе в кабинет. После их ухода вся группа смотрела на меня, когда на моём лице остаток улыбки переходил в какую-то идиотскую гримасу.
– Лёха ты попал… – сказал Гоша. Это мне тоже стало понятно, а в загудевшей голове замелькали картины: десяток походов на пересдачу физики, и в начале третьего семестра не допуск к сессии, отчисление, пару месяцев работы и на службу в Советскую Армию. Вот и всё образование…
Через пару дней была лекция теперь самой «любимой» науки – физики! Я как обычно сидел на первом ряду, так остался на месте, убегать с него не стал, улыбки правда на мордахе не виднелось, вся тема по физике была проштудирована, а то, что я буду сегодня на кафедре – сомнения не было. Вошла Романова, весь поток моментально затих:
– Старосты список отсутствующих на лекции, с указанием причин. Ага, путающий стол и стул на месте. Как можно на лекции сидеть есть понимание?
Я смиренно кивнул. Романова начала по классической схеме:
– На прошлой лекции мы изучали, да, Корсак расскажи потоку, что мы изучали на предыдущем занятии.
Насколько я, описывая эти события, помню, как раз по волновым колебаниям и по физическим свойствам различных сред была тема. Мною она была повторена, волнения большого не было, еще в школе участвовал и в постановках, КВНах, самодеятельности, без смущения начал излагать перед полутора сотнями «зрителей» свойства сред.
– Ну не так уж и плохо, небось, зубрил то всю ночь. Садись!
Так я стал постоянной «жертвой», а красивые барышни студентки и многие в чем-то шумно-опаздучем облегчённые были временно забыты Верой Степановной, ведь основное внимание было сосредоточено на мне. Но вот только, чем ближе было время весенней сессии, тем грустнее мне становилось, механически и ровно шло обучение по остальным предметам, и если бы не моя задница на столе в этой физической лаборатории… Эх… Уже не было у меня мечтаний об много сотенном заработке в студенческом стройотряде, всё уже закончилось хотя бы «тройкой» по физике, хотя стипендия с участившимися запоями отца совсем не была не лишней.
Перед майскими праздниками, в краевом центре славное учащееся в ВУЗах сословие должно быть в едином трудовом порыве пройтись по центральному проспекту, нас снимали с занятий, везли в центр города, перекрывали движение транспорта и проводили репетицию праздничной постановки. Под музыку Свиридова «Время – вперёд!» совершая энергичные движения с воображаемыми лопатами и кирками – студенчество рыло каналы, рубило уголь, рыхлило посевные земли. В перерыве зайдя в привбар, хватил подряд несколько кружек пива, так что на репетиции понимая, что скоро буду выполнять армейские команды уже под марш Славянки в армии, зашатался и нетрезвой походкой пошёл в бар добавлять. Уподобился отцу, крепко напился. Хорошо, что Гоша и Эндрю нашли и вытащили меня из пивнушки, да притащили в общагу. Благо, что на следующий день физики в расписании не было. Ведь на других лекциях в тот день, я сидел с гудящим «колоколом», а не с соображающей головой.
В тумане ожидания скорого окончания обучения и поры студенческой жизни, как то мирно и смиренно снося на лекциях и в лабораториях замечания Романовой, приближалась, как мне думалось предпоследняя сессия. Но Эндрю и Гога успокаивали – если что, то можно будет после армии, восстановится на вечернем или заочном, пересдать физику, доучится и получить диплом об окончании «вышки». Так что остальные дисциплины я не запускал, не сидеть же всё время в рюмочных, уподобившись отцу.
Гоша, начинав учится на вечернем, был знаком с частью лаборантов, и как-то почти перед сессией прискочил в приподнятом настроении и вырвав у меня учебник, сказал:
– Садись! А то рухнешь, если будешь стоять! Завтра в деканат идёшь, с заявлением на досрочную сдачу сессии! Слушай…
Мир не всегда зол и в нём есть добро, удача и справедливость! Гоша в очереди в столовке, с земляком лаборантом из кафедры физики получил от него информацию, а она и спасла мою сессию и дала возможность спокойно сдать экзамен не ведущей курс Романовой. Как «великий» советский физик, она не пропускала научные съезды её профиля, ей давали, не без помощи мужа конечно, право выезда в даже в капстраны на физические форумы, а он непосредственно перед сессией и должен был состояться. Для того, чтобы продолжить обучать наш курс физике, из Новосибирска был переведен в наш ВУЗ преподаватель, который и заменил бы на время Романову, улетающую в Швецию.
В это время квартирьерам стройотрядовцам разрешали выехать заранее и обустроить места для размещения основной группы работников-студентов. В этот передовой отряд я оперативно записался, написал заявление на досрочную сессию, начал сдавать зачеты и экзамены, а узнав, что Романова улетела в Стокгольм, подошёл к новому преподавателю, с разрешением на досрочный экзамен. Была только одна мысль, что вряд ли новому сотруднику Вера Степановна дала «фас» на моё распятие на лекциях.
Сдал физику легко, новый препод оценил мою подготовку, поставил «отлично», и вечером я с другими ребятами ехал в поезде к морю, готовить лагерь для отряда по заливке фундамента для нового корпуса дома отдыха нашего института. Оставшийся на нормальном графике сессии Гоша написал в письме, что когда вернувшая из командировки Романова стала принимала экзамен группы, спросила у ассистировавшего ей в сессию нового преподавателя, а где Корсак, на что тот ответил – он сдал досрочно и на «отлично». Вера Степановна, со слов это наблюдавших очень сильно поморщилась…
После стройотряда, заработанная сумма соответствовала стоимости хороших джинсов, к отросшей гриве, добавились очки «капли» и проходя по кафедре физики с улыбающимся и загорелым лицом я натолкнулся на Романову, выходящую из своего кабинета, которая конечно не промолчала:
– Всё резвишься, да орёшь Корсак…
– Так молодость и еще почти лето Вера Степановна! – с улыбкой до ушей прошагал мимо Романовой дальше по институтскому коридору студент Алексей Николаевич Корсак. По-прежнему получающий как успевающий студент хорошую стипендию. Да вот только оставаться в списках студентов дневного отделения мне оставалось ещё не долго. Но слава Богам учёбы, не преподаватели исключили его из этого формуляра… Надеюсь, что напишу об этом попозже.
Март 2022, Москва
Старая профессура
Как то не просто получался у меня путь к заветному синему «ромбу» с винтовой застёжкой и светлой окантовкой. Знак такой нагрудный был, выдавался выпускникам высших учебных заведений, в жизни по аббревиатуре за которыми закрепилось имя ВУЗ. Поступить в первый институт у меня получилось довольно легко, самостоятельно, без помощи репетиторов или блата. Правда, возможность сдать всего два экзамена я провалил, из-за грубой описки в работе по математике. В итоге сдавал четыре экзамена, но колличество нужных балов набрал, да и аттестат был практически на «пять» балов, кстати что тоже помогло при зачислении, и список первокурсников я пополнил.
С детства интерес к наукам имелся, учится мне нравилось. Особенно если дисциплины увлекали, с палкой, принуждая делать в школе уроке, надо мной никто не сидел, сам вполне успешно управлялся. А это и в студенчестве тоже пригодилось, успевал и в бар сгонять, под итальянцев с девчонками подвигаться, да и курсовые работы во время сдавать, не запускать учёбу. Но второй курс для меня стал роковым, по ряду таких причин как семейные отношения родителей, от которых, не внемля правильным советам душевных эскулапов не смог быстро отпочковаться, да и собственная способность размножатся, у меня очень уж быстро пробудилась. Так сам очень оперативно стал отцом, что «бездетный» налог, начисляемый мужчинам с двадцати лет, я в казну Советского Союза никогда не уплачивал. Так же получил понимание, что в статусе шофёра жить при обладании только школьным аттестатом и водительским удостоверением в жизни не лучший вариант в жизни, при наличии нормальной головы и способностей её к обучению.
Для продолжения повышения статуса образования должны были появиться несколько стимулирующих обстоятельств, так получая различные слесарные навыки в свой рабочий период в должности молодого супруга и отца семейства, между сменами в холодных боксах, походами в молочную кухню да стиркой пелёнок, они стали накапливаться. А чего хорошего, если руководят тобой не самые сообразительные люди, даже не смотря на полученный ими внушительный трудовой стаж и так называемый опыт, могут частенько ошибаться. Однако управляющие тобой имеют профильное образование, а ты для получения денежных средств, в дни зарплаты, своими руками их просчёты частенько исправляешь, ещё и без прав на аргументированное возражение, получая частые наряды на «дурацкую» работу.
Так проработав год, вспомнилось о заочных отделениях институтов, да вот в ближайшем от меня расположенном ВУЗе мест не нашлось. Однако, не потеряв интерес в автомобилям, во всесоюзном «колёсном» журнале была обнаружена реклама, о наборе в московский «политех» на заочное отделение. Не в сезон межвузовских переводов, с оказией оказавшись в столице, выкроил время и, прихватив собранные для перевода документы, посетил автомеханический факультет, где был, не смотря на нерабочий день замдекана принят, и получил бумагу с его письменным одобрением на восстановление. Уже в сезон переводов получил новые справки и отправил их заказным письмом в столицу. Осенью получил бандероль с зачеткой, студенческим билетом, расписанием ближайшей сессии и методичками по предметам. Записался в техническую библиотеку города и к рабоче-семейным-домашним обязанностям добавились еще и учебные. Ну да, как раз среди ночи, между стиркой пелёнок, откатав смену на автобусе чего часа в три ночи и не почитать учебник «Детали машин»…
Как бы не было, но теперь стало совсем не до того чтобы просто полежать, посмотреть телевизор, тем более пришло осознание, что пройдя, второй курс, дальше всё точно с образованием получится. А с учётом, что часть дисциплин на нём была в дневной форме пройдена, на сложном установочном и первом годом в заочном обучении очень помогло то, что, даже понимая, что уйду из института, до последнего дня там сдавал зачёты и экзамены. Очень даже это мне пригодилось, так как предметов было в половину меньше, чем у остальных студентов на потоке. Да и сын уже подрастал, давая больше возможностей для обучения себя и его, сидя рядом, когда я мозговал над заданиями, он тоже малевал в своей тетради карандашами, с меня взяв наглядный пример.
Второй курс был благополучно пройден, конечно, когда заранее перед первой сессией я принёс вызов на обучение, которая продлится две недели, да ещё и с правом проезда в два дня, у механика автоколонны не прибавилось настроения, меня то надо было подменять. Как бы мы не ругали Советский Союз, но рабочему человеку было в те времена комфортнее – право на реальное бесплатное обучение у него было, так и при успешном прохождении сессий, время нахождения на ней рабочему-студенту тоже оплачивалось. Так что в первый «заушный» учебный год, с учётом многих перезачётов от дневного обучения, смог даже несколько раз пробежать по столичным магазинам, купить жене сапоги (прям как Лёня Голубков!!!), игрушки сыну и с ящиком бананов вернутся.
На третьем курсе пошли науки уже поближе к механизмам и технике, библиотека в моём родном городе располагала книгами авторов, тех, что преподавали мне в столичном вузе, и проводили первые установочные занятия, по окончанию зачетной сессии. Мне лично было очень приятно видеть зрелых и седых дядей, авторов книг по которым предстояло учиться. Для курсовых работ в доме появилась чертёжная доска с «кульманом», в столице постояв в очереди, были куплены чешские карандаши «Koh-i-Noor», были заметно ярче и меньше размазывались, чем родной «Конструктор».
Ну и пора, после обширного предисловия рассказать о моём первом личном знакомстве с настоящим профессором, которое произошло на сдаче курсового проекта по специальности. Тогда начал уже немного подшабашивать и помогать делать «курсовики». Одному из сокурсников, с приличным северным заработком я сваял за полночи курсовой по «Теории машин и механизмов», ТММ или на студенческом сленге – «Ты Моя Могила». Там, как и у других наук для исключения копирования друг у друга, задания делались по индивидуальным параметрам, которые определялись последними цифрами номера студенческого билета и практически не повторялись. Упаковали в тубусы курсовые, хоть и разные, но одного автора, да к назначенному сроку пришли, а там сам Николай Иванович Левитский, автор множества учебников. Сокурсник мой Николай дал «дёру», забоялся, в ТММ он практически ничего не понимал. Я же зашёл, Левитский указал на свободный стол, предложил разложить курсовой. Всё сделал как велено, профессор пошёл по столам с разложенными листами ватмана и проверял первым делом правильность исходных параметров в задании. Как сейчас помню, что у меня был оппозитный двигатель внутреннего сгорания, все параметры заданы чётко по методичке, Николай Иванович, подошёл ко мне, начал сверять. Что то спросил, я наклонился, ему отвечая. Левитский как-то сверкнул глазами и, приподняв брови, посмотрел на меня совсем не добро, хоть на вопрос я ответил быстро, он ещё раз пронзительно на меня взглянув, пошёл к другому столу.
«Вот же, а не зря смылся Коля! Что-то лютует профессор… Надо было к аспиранту сунутся какому-то…»: с такими мыслями, получая какое-либо задание, на которое у меня сразу был готов ответ, профессор буравил взглядом и бормоча «минуточку» не слушая отходил. Так продлилось уже почти два часа, остался уже в аудитории я, да ещё пара поздно подошедших. Вот Николай Иванович подошёл ко мне, и посыпал вопросами:
– Тут нарисуйте векторы ускорений при такте сжатия – рисовал точку на шатуне.
– А здесь, какие виды движений происходят – указывал карандашом.
– Скорость поршня в верхней мёртвой точке какая? Отличается от скорости в нижней точке? – …и так плотно минут двадцать по сделанному мной курсовому проекту и своей науке меня профессор Левитский «гонял».
И вот прозвучал вопрос, который всё это затянувшееся действие и прояснил – как взгляды профессорские недобрые, так и скорость выслушивания ответов, ну и плотный «прогон» по предмету:
– Молодой человек, а Вы, когда шли на защиту курсового проекта, выпили!?
Аааа… Блин!!! Ууу… Тупица!!!! Вот же, дурак то я какой!!! Эти проклятые водочистные, болгарское вино «Медвежья кровь», дизентерия и очереди в санузел в общаге… Мда… «пролечились»… По привычке перед выходом стакан сухого вина, как воды то я проглотил, точнее вместо неё… Тогда случилась авария на Московских очистных, весь район столицы с политехом, без исключения, носился с дизентерией. А тот же однокурсник Коля, купил на свою северную зарплату и притащил пять ящиков сухого вина, ну а мы, в целях лечения и нормализации «стула» перешли на него вместо воды. Дизентерию то мы победили, да вот запах перегара к нам прилип накрепко. Хорошо, получилось, что он сбежал, а то за потоком закрепилась бы слава «алкоголиков»…
– Ой, Николай Иванович, простите, зашёл в кафе, перекусил, не было минералки из холодилника, я грешным делом пива холодного стаканчик выпил…
– Да как то не очень пивной дух от Вас исходит, ну да ладно уж… Прощаю, ведь знание предмета у Вас на «отлично», а вот подход к тестированию через алкоголь, снижает оценку на бал. Поаккуратнее с выпивкой молодой человек! Поаккуратнее!!!
С такими «отрезвляющими» наставлениями я пошёл в общежитие, с пониманием, что винодезинфекию организма надо прекращать, да очень хороший «зачет» по применению алкоголя перед ответственными мероприятиями получен и усвоен.
Далее в ту сессию посетил ещё пару установочных лекций, где познакомился с новыми преподавателями. На следующем курсе пошла наука, которая в дореволюционном Питере давала право студенту технической специальности на официальное разрешение по заключение семейного брака – «Сопротивление материалов», у студентов кратко «сопромат», я то канон это не соблюл, уже был семейным и отцом. Но читали сопромат тоже два профессора, Дарков и Шпиро, а их учебник в середине восьмидесятых только в Японии был издан уже дюжину раз, и там считался одним из лучших по предмету.
После сессии улетел домой, успешно перейдя на следующий курс. Пошёл работать механиком в автоколонну, она была в нескольких сотнях метров от дома, а это позволяло больше времени уделять учёбе. Кооперативная квартира была куплена, сын подрастал, надо было дальше двигаться к заветному «ромбу».
В библиотеке взял учебники для новой сессии, сдал прежние, в том числе книжку Левитского по ТММ, удивил библиотекаршу тем, что лично общаюсь с авторами этих научных фолиантов, хотя она могла не поверить, да и ладно. То, что учебник сопромата хорошо излагает материал, после недельного отдыха от учебы я понял сам. Читал, вникал, стал делать контрольные задачи по заданиям и их проверять. Ах, как всё хорошо с контрольными заданиями получилось – без ошибок и быстро! Не зря я видно «упреждающе» женился, до сдачи экзаменов по сопромату, и конечно же заслуга авторов в этом – как здорово написан учебник, не зря же японцы его печатают, и печатают…
Зимняя сессия прошла буднично, к ней подготовился, благодаря более спокойной и рядом с домом работе хорошо. Пообщался с Дарковым, сдавая ему первую часть сопаромата, оценил, что принимающий ему в помощь экзамен ассистент был значительно резче в раздаче хороших отметок, а профессор требовал, прежде всего, понимания, фундаментальных основ, на которых его предмет основан. Так в зачётке появилась ещё одна профессорская «царапка» с оценкой хорошо. В Москве взял несколько книг по специальным дисциплинам, которые уже могли отсутствовать в моём небольшом и уездном городе…
Уже готовился к весенней сессии, возил в ясли сына, который нам в радость рос смышлёным парнем, так как-то на велосипеде подъехал его забрать после тихого часа из яслей, а мне дали его вещи и сказали, чтобы завтра я вел его в детсад.
– Так ему до трёх лет ещё полгода?– пытался я возразить.
– Он уже садовский по своему развитию, нам с ним в яслях тяжело, в саду мы договорились, завтра ведите в «Родину» там знают что Вы придёте, – ответил зав яслями.
Я очень обрадовался, сад этот был еще ближе к дому, да и сам в него хаживал в младенчестве. Теперь вот сын мой в него же пошёл. Время то идёт вперёд, лишь в воспоминаниях можно вернуться в то, что было или уже прошло, как и о будущем можно только мечтать и жить в сегодня.
А вот всю следующую весеннюю сессию, благодаря сыну, я почти всю провёл в общении с авторами книг и профессурой, да ещё и исключительно поздними вечерами. Сам то я в тот же детсад, что и мой ребёнок ходил не очень регулярно. Зарабатывал механиком ведомственной автоколонны я нормально, а поезда как вышел из школы сразу разлюбил, на сессию летал «Аэрофлотом». Так вот пойдя в компактный санузел «тушки» от ощущения сильного зуда, там приподнял верхнею одежду и в небольшом зеркале увидел пятнистую грудь, да свои красные «перевернутые» глазищи – «ветрянка» уже теперь и на мне. Почаще и регелярно надо было самому в детсад ходить, так у деда с бабушкой больше был, не переболел многими детскими болезнями, вот и получил бациллу от сына. Кое-как на «автопилоте» приехал из аэропорта в институт, на бреющем полёте поселился в общагу, а потом просто рухнул – сознание терял, температура была за сорок градусов, ребята вызвали скорую помощь…
…Очнулся я уже в приемном отделении, так весенняя сессия у меня начиналась в инфекционной больнице. Там надо было по канонам лечения находиться почти четыре недели, но молодой инфекционистке я толи звезду с неба поклялся после скорой выписки с неба достать, или же в гарем любимой женой взять, уж точно не упомню. Но про учёбу, я молодой докторше, точно что-то рассказывал, когда оклемался от температурного бреда. Это понял когда мне при выписке, после всего-то десяти дней пребывания, не синий больничный лист выдали, а «белёсую» справку для студентов. Примотал в общагу, но сессия то уже заканчивалась, я даже на последний экзамен не успел. Позвонил домой начальнику колонны, ему за понимание и помощь в получении времени на обучении отдельная огромная благодарность, он с пониманием проблемы сказал – оставайся, да руби появившиеся «хвосты» студент.
Тут и выяснил, что для жителей столицы и её окрестностей была, так называя заочно-вечерняя форма обучения. На каждой кафедре, в ставшем уже родным политехе, принимают каждую неделю два раза и по два-три часа зачёты, курсовые работы и экзамены. Причем обязательно и утром и вечером, с семи и порой до десяти вечера. Во как! Столица – наш передовой просветительный край, да и жаждущим образоваться лицом своим добродушным повернутая!!!
На следующий день, после больницы, я быстро побежал в ВУЗ – продлил общагу, да вперёд по институтским кафедрам, отмечал дни приёма, делал заявки на доставку из факультета ведомостей и журналов на экзамен, сдал на проверку привезенные контрольные и курсовые. Нет «хвостам» на молодом теле советского студента!!! И вперёд, что бы догнать вырвавшихся вперёд одногрупников!!! Это теперь, побывав к кафедре спиной, несколько лет преподавав специальные дисциплины по устройству автомобильных «потрохов», понимаю частое наличие на вечерних пересдачах профессоров. Труд преподавателей и тогда оплачивался за часы, вне зависимости от их напряжённости, и одно дело сдаёт полная группа студентов, или приходит небольшое количество на пересдачу. Стоимость часа одна, но тут можно спокойно посидеть седому преподавателю и практически «отдохнуть» на таком вечернем приёме «хвостовиков».
Примотал сдавать «Детали машин», был вечер, пришло еще пара студентов, но увидев профессора Гузенкова, они передумали пытать счастье у него на экзамене, у меня же все в графике всё плотно спланировано, и пропускать ну никак нельзя. Слава Богу, предыдущему опыту общения с профессурой я то трезв! Тьфу-тьфу-тьфу!!! Стучусь, называюсь, он меня усаживает, смотрит контрольные работы, берёт курсовой, разглядывает графику, пояснительную записку:
– Сами ваяли? Хм, наливной ручкой пишите? – а уже было в ходу выполнение кем-то работ, за казначейские билеты банка СССР, что этим промышлял, каюсь, сознавался тут уже!
– Да, профессор, сестра китайскую, с золотым пером подарила, легче ими, чем шариковыми писать. А курсовой сам и рассчитывал, и чертил…
– Теперь мало кто с чернилами возится, не знают скрипа пера. А Вы что, один получается у меня сегодня? Как еще с вашего факультета есть записавшиеся. А все точно вошли, там, в коридоре ещё кто-то был?
– Наверное ошиблись аудиторией, пока я один, – немного слукавил, не стал говорить что его испугались.
– А чего не в срок сдаёте? Ааа… болели, надо же ветрянкой в зрелости, тяжело переносили наверное. Сами не москвич?… Закрываете сессию, тут рядом в общежитие живёте… Я тоже недалеко от института базируюсь.
Дел, как я понял, что бы спокойно их делать, ну там редактировать новую книгу, или чью-то диссертацию рецензировать, например, у профессора сегодня не было, а одному сидеть еще два с лишним часа ему не хотелось, вот и стал я ему «собеседником», по его трудам. Надо признать, он дал мне огромное понимание, что в любой науке есть фундамент, на котором она стоит и опирается, а зная его можно при наличии базовых знаний, логики и желания прийти к нужному и правильному решению любой проблемы в данной сфере.
Слегка лишь направляя меня, следя за моей логикой, попросив её озвучивать, он на примере известных мне деталей автомобилей и особенности их конструкции и условий эксплуатации, предварительно конечно спросив, кем я работаю выдавал:
– Так, теперь возьмите учебник, найдите главу номер и сверьте формулу на Вашем листке, с той, что в книге?
– Да, профессор не в том порядке параметры, но всё верно.
– Вот! Это и прекрасно, главное понимать, а справочники и калькулятор, всегда будут под рукой, спокойно сверите, пересчитаете, всё будет правильно!
«Перелопатив» полуоси, шпильки головки блока цилиндров, валы коробки перемены передач мы подошли, к заветному часу окончания времени приёма, Гузенков взял мою зачётку поставил «отлично»:
– Вы уж извините, молодой человек, честно, не хотелось одному тут просиживать, а Вы давно мне на эту «пятёрку» наотвечали!
– Спасибо и Вам профессор, общага то у меня рядом, койка из неё не убежит, а Вы мне за эти пару часов очень дельную индивидуальную лекцию провели.
– У Вас общежите на Корчагина? Нет? Удачи Вам, до сдадите всё из предметов! Уверен, есть у Вас хорошая база, тем более сами всё делаете. До свидания!
Профессор подал руку, крепко пожал мою, а я счастливый поскакал в общагу, к чашке чая, банке с килькой в томате, которые предусмотрительно закупил, холодильника то в комнате не было. Такое индивидуальное занятие с авторитетным преподавателем очень сильно повлияло на мой подход к обучению и дальнейшему изучению дисциплин. Как и последующую сдачу второй части сопромата, соавтору книги Шпиро, изученного по их прекрасному учебнику самостоятельно. Удалось за календарную неделю сдать все предметы и в самолёте без волочившихся за мной учебных «хвостов» с лёгким сердцем и следами язв от ветряной оспы на теле, улететь домой.
Дальше уже учёба происходила без хворей, но в ускоренном режиме. Я выполнил за календарный год два учебных курса и дипломное проектирование. Правда, мне не хотели выделять место в общежитии и принимать экзамены экстерном. Пришлось даже посетить министра образования СССР, тогда к нему можно было попасть без предварительной записи, объяснив суть визита и подождав меньше часа. Сам Ягодин, насколько я помню его фамилию, принял, выслушал и подтвердил возможность обучения по индивидуальному плану, для руководства моего факультета, своей личной резолюцией с подписью и печатью. В те перестроечные времена можно было такой визит совершить, а сейчас нет уверенности в такой возможности для студента из провинции в нашей столице.
Сам написал диплом, на защите которого присутствовал профессор Гузенков, который отметил качество дюжины листов графики, тогда это делалось в карандаше, без применения плоттеров. Там же, после презентации своего диплома, получил предложение стать аспирантом, но отправился в Советскую Армию, не судьба была тогда мне заняться наукой. Но дюжина профессорских росписей в моей зачётке, перед сдачей её в архив, согревали душу и поднимали мне настрой в том, что учиться надо всегда! Да и потом несколько лет, помня об уроках от профессоров, сам преподавал и принимал экзамены, прежде всего требуя от студентов понимания основ изучаемого предмета.
Апрель 2022, Москва
Мысли краткие и не очень…
Машина времени
Такая фантастическая штуковина эта «машина времени», какая она, которая желанна практически всеми и в любом возрасте. Детство это первый момент жизни, в котором желается скорейшее приближение выходного родителей, а это значит, будет парк, мороженное, карусели и может даже цирк-шапито!!!! Так же чтоб поскорее чтобы наступил Новый Год – это елка, под которой будет подарок от Деда Мороза, такой желанный большой металлический конструктор или кукла как у Люси из второго подъезда…
Подрастая, стремительность и шкала перемещений в панели управлении «машины времени» меняется – становится необходимым скорее преодолеть период малого роста или небольшой груди. Да и этот очень уж длинный период познания и подготовки с учителями занудами и «зубрёжкой» наук. Зачем такое растянутое предисловие, очень желается то, что является мечтой – стать знаменитой актрисой или певцом, или первому ступить на дальнюю планету. Только вперёд – скорее стать взрослым!!!
Тут-то одно из самых сложных в жизни – не остаться только в мечтах, а понимать их основы и стремится к их исполнению, воплотить грёзы в жизнь. Человек пропускает всё через себя, основное чтобы понимание пришло, что мир вращается и ты с ним, а не вся планета кружит вокруг тебя. Тренироваться, учится, пробовать, стараться, проявлять настойчивость. Хотя чего «лететь», вот завтра, наверное, и начнем. Попозже, потом…
А за этими «чего спешить» у многих и происходит наверно один из первых моментов, когда с помощью «машины времени» хотелось бы вернуться назад. Конечно, когда короткий сон прерывается командой: «Рота подъем!!!». Или вместо модного подиума и вспышек фотокамер тусклый свет в пыльном цеху возле ткацкого станка…. Эх да надо было стараться и не только спать, на учёбу тоже можно было время найти и погулять успеть и кино посмотреть …
Вырастаешь и крепнешь, несясь по коридорам времени и жизненным переправам. Останавливаешься на отдых на океанических островах или дачном участке, на сроки разные. Рядом с тобой любимый человек, а потом и кроватка детская. Сон порой прерывается криком ребёнка или ночной сменой, а то и тем и другим. Или пустая половина кровати, сожаление о расставании или неприятии чьих-то чувств, а утром раскаяние о количестве выпитого спиртного. Идёт жизнь, и не всегда прямо к целям и мечтам, заводит и в тёмные проулки или тупики.
Рост тела переходит в увеличение объема талии, определяется шириной служебного кресла и размером персонального автомобиля. Мучают изредка болезни, выросшие дети проблемы с работой. Следом подтягиваются внуки, просят наличности, родители и учителя тоже напоминают о себе звонками по поводу болезней и порою уже некрологами. Приходит понимание о том, что следующие траурные речи будут для твоёго поколения.
Пожилой человек на лавочке у подъезда и его понимание фантастической штуковины: «Машина времени» – ЕСТЬ!!! ЭТО ЖИЗНЬ!!! И в будущее она с нами идет, время вспять повернуть может – воспоминания живут в нас и близких. А мечты тебя несут к новым делам, свершениям и победам, другим планетам и мирам… Время – вперёд!!!
Декабрь 2010, Москва
Окна
Окна… Смотрим сквозь них на соседние строения и порой на мир, узнаём новости тоже нынче частенько от них, не без помощи «окон» Билла Гейтса или «яблочных» программ. Без окон наверно только производственные да воспитательные организации порой обходятся. Это лаборатории да карцеры, бывало, что перетекали они одна в другую или совмещались, но не часто, да и давненько это было, «шарашек» наверно теперь и не осталось в третьем тысячелетии на Российской территории. Демократия в стране нынче.
