Алайна Салах
Созданная для тебя
– Айви, милая, я буду на кухне.
Проходя мимо, она старательно прятала свое лицо, но я видела, что по ее щекам катились слезы.
Крики становились громче. Не выдержав, я соскочила со своего места и побежала к двери кабинета. Я не знала, мог ли их спор дойти до драки, но на всякий случай хотела быть рядом, чтобы его предотвратить.
– Она охотница за сокровищами! А ты слишком слеп, чтобы это увидеть, – орал хозяин дома из-за закрытой двери. – Такие как она пользуются своей внешностью, пока молоды, чтобы оттяпать от этой жизни свой жирный кусок!
– Ты ее абсолютно не знаешь, отец! Какое право ты имеешь судить об этом?
– По праву своего жизненного опыта. Я встречал таких, как она много раз. Думаешь, ты особенный? Я видел ее фотографии с другим баскетболистом, Эникисом. Она только и ждет, чтобы удачно выскочить замуж.
– Так какого черта, по-твоему, она не встречается с ним? Он получает втрое больше моего и по уши влюблен в нее. Почему она со мной, отец?
Тот замолчал, очевидно, подбирая подходящее объяснение этому феномену.
– Не ломай голову, папа. Я скажу тебе почему. Потому что она самое бескорыстное, светлое и прекрасное существо, когда-либо встречавшееся на моем пути. Она верила в меня, когда не верили те, кто, казалось бы, обязаны были верить. Я, черт возьми, просыпаюсь каждый день с мыслью о том, что не мог бы быть еще счастливее. Ты давно чувствовал себя счастливым, отец? Я счастлив каждую минуту, и это все благодаря ей. Считай меня идиотом, но я знаю, что ей плевать на мои деньги. Она хочет всего добиться сама, и она самая целеустремленная девушка из тех, что я знаю. Я знаю, каково это потерять ее, и больше никогда не позволю произойти этому снова. Она была моей семьей, пока вас с мамой не было рядом, и ни разу не предала меня. Если ты хочешь подержать на руках своих внуков, отец, тебе придется принять мой выбор.
Мое сердце гулко билось о грудную клетку. Блейк всегда сетовал на то, что с ним мне не достает романтики, но, казалось, он сам не понимал, насколько пронзительно романтичным он мог быть. Его слова были всем тем, что мечтала услышать каждая влюбленная девушка в мире.
Глупо улыбаясь, я прислонилась к стене и всхлипнула от переполняющих меня эмоций.
За стеной воцарилась тишина. Испугавшись быть замеченной, я вытерла слезы и на цыпочках побежала к столу. Через несколько минут, вернулись Блейк с отцом. Сев рядом, Блейк ласково улыбнулся мне и переплел наши пальцы вместе. Райан Хантер как-то странно шмыгнул носом, что совершенно не вязалось с его властным имиджем, и пробормотал:
– Прости, Айви, за некоторую… предвзятость к тебе. Думаю, нам сстоит узнать друг друга поближе. Двери нашего дома всегда открыты для вас, поэтому… ждем вас в любое время.
Мои губы задрожали, и я быстро кивнула:
– Спасибо, мистер Хантер. Мы будем рады приехать к вам снова.
На обратном пути я задумалась о таких разных отношениях в семьях. Я вспомнила рассказ Нейта о том, как отец поддерживал его во всем, ничего не требуя взамен. Райан Хантер, напротив, едва не потерял своего единственного сына, отказываясь признавать его право на собственные решения. К сожалению, многие родители до конца своих дней так и не научатся воспринимать своих детей, как равноценных партнеров, наивно полагая, что всегда будут знать, что лучше для них. В этот день, глядя на мелькающие за окном пейзажи Лонг-Айленда, я дала себе слово, что мои дети никогда не будут жить под гнетом моих ожиданий, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы они нашли свой жизненный путь.
19
Мой отец крепко сжал руку Блейка и притянув его к себе, хлопнул по плечу:
– Рады будем видеть тебя в Бостоне, Блейк. Удачи в твоем первом сезоне. И береги мою малышку.
Блейк, не привыкший в подобному выражению чувств, слегка покраснел, но, тем не менее, твердо произнес:
– Вы можете рассчитывать на меня, сэр.
Мама, стоявшая рядом, утирала слезы, с благоговением глядя на моего парня. Вопреки ее предвзятому отношению к каждому, кто имел мало-мальское отношение к шоу-бизнесу, Блейк ее целиком и полностью очаровал. Нужно было признать, что, готовясь к встрече с моими родителями, он действительно превзошел самого себя – не советуясь со мной, он забронировал для них номер в пятизвездочном отеле Baccarat и организовал стол в лучшем ресторане Нью-Йорка. Разумеется, я была польщена таким почтительным отношением к моим родственникам, но факт того, что он потратил на это поистине астрономическую сумму, заставлял меня скрипеть зубами.
– Кто бы мог подумать, что ты такая скряга, мисс Левин, – усмехнулся Блейк, когда я в очередной раз стала упрекать его за расточительство. – Ты бы предпочла, чтобы я поселил твоих родителей в какой-нибудь дыре в Бронксе и сводил их Бургер Кинг?
– Нет, но ты, по крайней мере, мог выбрать отель и ресторан поскромнее.
– Эти люди подарили мне тебя. Неужели ты думаешь, мне жалко денег на то, чтобы сделать их уикэнд чуточку приятнее? И чтобы ты знала, я всерьез подумываю о том, чтобы каждый день посылать цветы твоей маме в Бостон с благодарностями.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Блейк закрыл его поцелуем.
– Мне нравится тратить на тебя деньги, Айви. Для чего они нужны, в конце концов? К тому же, я делаю это с корыстным умыслом. После того, как твои родители уедут, твоя прелестная задница наконец соберет все свои вещи и переедет ко мне.
Признаться, меня приводила в восторг и, одновременно, страшила эта идея. Приводила в восторг меня она по понятным причинам – созерцать мускулистые ягодицы своего парня с недавних пор стало моим любимым занятием по утрам, но меня также по-настоящему беспокоило, что совместный быт сделает наши отношения пресными и обыденными. И нам придется делить один унитаз на двоих, в конце концов! Это серьезный шаг.
Когда я поделилась этими откровениями с Блейком, он громко рассмеялся:
– Ты всерьез боишься, что наши с тобой отношения станут унылыми? Да ты готова спорить со мной по любому вопросу, начиная от того, почему Дерек Роуз лучше Карри, заканчивая тем, какую пиццу нам лучше заказать. Ты самый увлеченный и самодостаточный человек, из тех, кого я знаю, и мне никогда не будет с тобой скучно. К тому же я много времени пропадаю на тренировках и выездных матчах, и не успею тебе надоесть.
– Дурачок, – засмеялась я, – Ты никогда мне не надоешь.
– А если ты хочешь для себя отдельный туалет, думаю, я смогу это организовать.
– Мне действительно нужно следить за своим языком в твоем присутствии, – пробормотала я, представляя, как толпа строителей крушит квартиру Блейка, устанавливая еще один унитаз. – Думаю, я справлюсь со своей туалетной фобией. Рано или поздно, тебе все равно придется свыкнуться с мыслью, что я далеко не принцесса.
– Даже когда тебе стукнет девяносто и мне придется выносить за тобой утку, ты останешься для меня принцессой, Айви. Ничто не изменит этого.
Если Блейк Хантер всерьез вбил себе что-то в голову, ему невозможно было сопротивляться. Оставалось решить последнюю проблему – сказать Клэр, что ее любимая соседка и лучшая подруга съезжает от нее. Это разобьет ей сердце.
– Да, черт возьми! Да-да-да! – кричала Клэр, весело прыгая на кровати
– Ты не сердишься? – шокировано спросила я, глядя на ее неподдельную радость.
– Сержусь? Ты шутишь, что-ли.? Джейсон предложил съехаться еще два месяца назад. Я только и ждала, когда ты примешь приглашение Джордана.
– Ты знала, что он просил меня переехать к нему? И ты все это время ждала, когда я решусь?
– Хантер чуть ли не через день спрашивал моего совета, как ускорить твой переезд, – фыркнула она, слезая с кровати. – И да, я ждала, когда ты будешь готова. Я не могла оставить тебя здесь одну-ты же попросту забываешь питаться.
Я всхлипнула и бросилась ей на шею.
– Клэр! Ты самая потрясающая. Я так тебя люблю!
Клэр погладила меня по спине и ласково произнесла:
– Милая, в последнее время ты стала очень чувствительной. У тебя давно были месячные?
Это был сложный вопрос. Два месяца назад по рекомендации врача я отменила прием оральных контрацептивов, которыми пользовалась с восемнадцати лет, из-за появившихся болезненных ощущений в груди, после чего мой цикл совершенно сбился. Врач заверила меня, что такое иногда бывает, и мне лучше сделать полугодовой перерыв и использовать негормональные способы защиты от нежелательной беременности. Надо признать, мы с Блейком отнеслись к ее предписанию достаточно халатно, практикуя прерванный половой акт
– Просто я буду очень по тебе скучать по тебе.
– Я буду приезжать к тебе в гости каждый день, – заверила подруга. – А ты будешь приезжать ко мне.
– Твоя грудь стала больше. – прошептал Блейк, проводя носом по моему соску и мягко всасывая его рот. – Ты такая чертовски соблазнительная.
Надо будет еще раз сходить к врачу, мелькнула в голове вялая мысль и тут же исчезла под давлением влажного языка, скользнувшего во впадину моего пупка и спустившегося ниже.
Со мной в последнее время и, правда, творилось что-то странное: любая сентиментальная мелочь доводила меня до слез, грудь стала чувствительнее, часто болела голова. И главное, месячные так и не приходили.
После того, как мы изрядно потрясли кровать в спальне Блейка… Нет, не так. После того, как мы изрядно потрясли кровать в НАШЕЙ спальне, я набрала номер Клэр.
– У меня огромная задержка, выросла грудь, и я плачу каждый раз, когда Тайра Бэнкс выгоняет очередную худышку с проекта.
– Еду.
Примерно через час Клэр сидела на нашей кухне, держа в руках тест на беременность.
– Клэр, – выдохнула я. – Я еще не готова стать матерью. Я не окончила университет, у меня прекрасная работа, которую я совсем не хочу бросать. Блейк только начинает свою карьеру. Ему не нужны осложнения в виде грязных пеленок и бессонных ночей прямо сейчас. А его родители…наши отношения только начали налаживаться. Теперь они подумают, что я специально сделала это, чтобы поскорее женить его на себе. Мой бедный папа… он, кажется, считает, что его мишка Айви все еще девственница.
– Айви, я знаю, что ты волнуешься, – мягко попыталась успокоить меня подруга, – Не все всегда происходит по плану, но, к счастью, у тебя есть Блейк, который поддержит тебя во всем. Не думай о том, что подумают остальные – вы справитесь.
– Я хочу детей, но не так рано, – жалобно всхлипнула я, со страхом глядя на цветную коробочку ее руках.
– Милая, посмотри на это с другой стороны: если у тебя родится дочь, через лет пятнадцать на улице ее будут принимать за твою младшую сестренку, плюс ты сможешь спихнуть на нее все работу по дому.
В любой другой момент я бы посмеялась, но сейчас лишь шмыгнула носом, и пробормотала:
– Давай сюда тест.
Мои зубы отбивали бешеный ритм, пока я смотрела как на белой палочке, на которую я только что пописала, появляется сначала одна полоска, а потом еле заметно проявляется вторая.
– Клэр! Что это значит? – истерично завопила я. – Тест положительный?
Подруга сощурила глаза.
– Кажется, действительно есть вторая полоска. Знаю, это не то, что ты хотела услышать, но… поздравляю!
Я обессиленно опустилась на сидение унитаза. Это был не сон. Как мне сказать Блейку, что в ближайшее время он станет отцом?
– Айви, ты дома? – раздался в прихожей голос моего парня. Обычно я как щенок, с визгом выбегала к нему навстречу, но сегодня осталась тихо сидеть на кухонном табурете, бесцельно помешивая давно остывший кофе.
– Эй, ты в порядке? – нахмурился Блейк, войдя на кухню.
Мои губы задрожали, а ложка выскользнула из пальцев.
– Блейк…случилось кое-что.
Он в несколько шагов пересек кухню, подхватил меня на руки и усадил на стол.
– Если ты пытаешься меня напугать, то тебе это удается, малышка, – озабоченно произнес он, вглядываясь в мое расстроенное лицо.
От переизбытка чувств, и, с большей вероятностью, гормонов, я заплакала.
– Ты не имеешь права на меня злиться, понял? Это не только моя вина, но и твоя!
– Ради бога, Айви! Скажи уже, в чем дело!
– Я беременна, вот в чем! – рявкнула, вскидывая на него мокрые глаза.
Блейк замер. Его зрачки расширились, и стали похожи на две огромные черные воронки. Сам того не замечая, он с силой сжал мне плечи.
– Беременна – прошептал он, словно пробуя это слово на вкус.
– Прости меня…, – пробормотала я, затуманенными глазами наблюдая, как самые разные эмоции сменяют друг друга на лице Блейка.
– И ты думаешь, что я буду на тебя злиться? – медленно выговаривая каждое слово, спросил он, изумленно глядя на меня.
Мой голос задрожал.
– А ты не злишься? Мы ведь очень молоды и только стали жить вместе…
Шумно выдохнув, Блейк быстро прижался ко мне губами и стал покрывать поцелуями мое лицо.
– Милая, девочка моя, глупая моя, – шептал он, гладя меня по волосам. – Я так счастлив сейчас… так счастлив. Я стану отцом твоего ребенка. У нас будет ребенок, только представь? В нем будет что-то от меня и от тебя… Разве это не чудо? Неужели ты не понимаешь, что только что подарила мне весь мир…
– Блейк, я…
– Все будет хорошо, Айви, – быстро перебил он, заглядывая мне в глаза. – Я буду заботиться о вас так, как никто никогда ни о ком не заботился…. У тебя будут лучшие врачи…тебе никогда не придется готовить, я найму тебе помощницу, если будет нужно, и буду сам вставать ночью, когда малыш начнет плакать…
Его голос дрогнул.
– Я сделаю все, чтобы ты не пожалела ни о чем.
– Я так люблю тебя, – разрыдалась я от чувства любви и облегчения, которые разрывали меня на части. – Я думала… ты не захочешь малыша так рано, ведь сейчас совсем неподходящее время… Какая из меня мать? Я сэндвич не могу приготовить, не залезая при этом в интернет.
– Разве бывает неподходящее время для счастья, малышка? – счастливо улыбнулся Блейк, поднимая мое лицо за мокрый подбородок. – Посмотри на меня. Не сомневайся, ты станешь замечательной мамой. В тебе столько любви, что по-другому быть просто не может. Ты сильная, мудрая, заботливая, добрая и смелая. Да в мире нет лучшего кандидата на роль матери, чем ты. Мы сделаем это вместе. Тебе никогда ничего не придется делать одной. Клянусь, ты никогда не пожалеешь, что родила мне ребенка.
И я ему поверила.
* * *
Это была безумная неделя. В тот же день, когда я сообщила Блейку, что у нас будет ребенок, он записал меня на прием к Салли Экарте, лучшему гинекологу Манхэттена, очередь к которой была расписана на месяцы вперед. Каким-то чудесным образом, она была готова принять меня уже в эту среду.
– Когда ребенок родится, нам нужно будет подыскать квартиру побольше, – размышлял Блейк, разглядывая водяной пистолет в детском отделе, в который он меня затащил.
– Но у тебя и так огромная квартира, – возразила я. – Ему еще нескоро понадобится много места.
– Почему ты считаешь, что это будет мальчик? Конечно, я буду рад, если моим первым ребенком будет сын, но только представь, как здорово будет, если родится зеленоглазая малышка, как две капли воды похожая на тебя.
Он немного помолчал и, насупившись, проворчал:
– И мне придется надираться задницы каждому сопляку в округе, потому что наша дочь будет красавицей.
– Уж пусть это будет мальчик, – сказала я, обеспокоенно на его суровое лицо. – Если ты начнешь избивать младенцев, то тебя вышвырнут из NBA и запрут в камеру, и первое время нам с малышом придется побираться на помойках Квинса.
Нахмурившись, Блейк заключил мое лицо в ладони и со всей серьезностью произнес:
– Никогда, слышишь, никогда вы с моим ребенком не будете ни в чем нуждаться. Даже, если случится что-то, из-за чего я не смогу продолжить играть, я найду способ заработать денег. Если понадобится, я буду батрачить на трех работах, чтобы у вас было все, чего вы заслуживаете.
Я втянула носом воздух, чтобы в сотый раз не расплакаться от необъятного чувства любви, которое распирало меня, и прижалась губами в его ладони.
Поцеловав меня в нос, Блейк мазнул рукой консультанту и выкрикнул:
– Мисс, нам нужен тот пистолет с подсветкой и вон та большая кукла в розовом платье.
Эту среду я ждала с замиранием сердца. Вдруг доктор скажет, что с ребенком что-то не так? Или, что я слишком худая, чтобы выносить здорового малыша?
Мне хотелось, чтобы она поскорее подтвердила, что все было в порядке, и я могла сообщить об этом Блейку. Он упрямо отказывался заниматься со мной сексом, пока уважаемый гинеколог не даст нам на то своего профессионального благословения.
Салли Экхарт оказалась приятной рыжеволосой женщиной лет сорока с россыпью веснушек на кончике носа. Как только я вошла в ее белоснежный кабинет, она доброжелательно мне улыбнулась и жестом показала мне присаживаться.
– Добрый день, Айви.
Я немного расслабилась от звука ее хорошо поставленного голоса и робко опустилась на край стула.
– Мистер Хантер сказал, что вы сделали тест на беременность, и он оказался положительным, правильно? – уточнила она, внимательно глядя из – под тонких стекол очков
– Да, мэм.
– Сейчас тебя что-то беспокоит, Айви?
Около получаса Салли Экхарт расспрашивала меня о моем самочувствии, наследственных заболеваниях, регулярности цикла и приеме противозачаточных таблеток. Она внесла все эти данные в мою карту, и сообщила, что мне необходимо будет сдать кровь, а после сделать УЗИ.
Когда все анализы были взяты, она провела меня в небольшой кабинет и попросила раздеться до пояса. При виде всей этой аппаратуры мои ноги немного затряслись.
– Ни о чем не беспокойся, Айви, это совсем не больно, – проинформировала доктор Экхарт, надевая презерватив на большую белую палку, по виду напоминавшую небольшую кеглю.
Стаскивая с себя джинсы, я с ужасом поглядывала на массивный инструмент, догадываясь, куда она планирует его поместить, но затем вспомнила, что каждую ночь мой парень засовывает в меня предмет ничуть не меньше, и, немного расслабившись, легла на кушетку.
– Потерпи немного, Айви, – успокаивающе приговаривала врач, вводя палку в меня. – Вот так… Я уже внутри.
Я глубоко дышала, глядя в висящий на стене монитор, на экране которого плавало странное пятнистое изображение. Сердце колотилось как сумасшедшее. Как там вообще что-то можно было понять?
Доктор несколько раз пощелкала кнопками, увеличивая изображение, повздыхала и снова пару раз стукнула по клавиатуре.
– Что там? – дрожащим голосом спросила я. – Все в порядке?
Салли осторожно вытащила из меня белую штуковину и протянула мне салфетку.
– Сейчас мы пройдем ко мне в кабинет, и я тебе все расскажу.
Уже понимая, что что-то было не так, я торопливо натянула джинсы и на подкашивающихся ногах вошла в ее кабинет.
– Скажите, с ребенком все в порядке? – тихо спросила я, садясь на стул перед ней.
– Дело в том, что ты не беременна, Айви, – негромко произнесла женщина, – Я тщательно все посмотрела, но не обнаружила в матке плодного яйца, а также признаков желтого тела ни в одном из яичников.
– Но…как? – растерянно прошептала я, пытаясь найти в ее глазах ответы, – ведь тест…и отсутствие месячных.
– Не имея на руках результатов анализов, я затрудняюсь дать оценку ситуации. В течении часа они будут готовы, и я смогу составить более точную картину. Скажу только, что, нагрубание молочных желез и нерегулярный цикл, могут быть последствиями отмены оральных контрацептивов. Связан ли положительный результат теста с высоким уровнем ХГЧ, либо же он оказался элементарно некачественным, я смогу сказать позже.
Не помню, как я высидела в коридоре все сорок минут, пока дожидалась результатов анализов. Почему-то мне было очень страшно. Наконец, Салли позвала меня к себе в кабинет и закрыла за собой дверь.
– Айви, я сопоставила картину УЗИ с результатами анализов на гормоны, которые я получила. И картина получается следующая…
Она стала говорить что-то об оценке функции моего овариального резерва, низком уровне какого-то гормона и что-то про отсутствующую овуляцию, но я с трудом вникала в услышанное. Я видела лишь ее сочувствующий взгляд и то, как раскрывались ее губы, пока она выносит свой страшный приговор.
– Боюсь, при таком положении вещей шансы родить ребенка, очень низкие, Айви, – заключила она, пристально глядя на меня.
– Вы хотите сказать, что у меня будут проблемы с вынашиванием? – выдавила я, все еще отказываясь поверить в худшее.
Губы женщины чуть дрогнули, когда она мягко произнесла:
– Боюсь, ты не сможешь забеременеть, Айви.
Все сидевшее во мне напряжение собралось в один твердый большой шар и рассыпалось во мне на режущие осколки. Из моих глаз брызнули слезы.
– Но почему? Что я сделала не так?
– Айви, ты в этом совсем не виновата. Иногда природа решает за нас.
– Это потому что худая? Иногда я забываю поесть… и как то в детстве я сильно замерзла, когда плавала в воде…
– Айви…
– Если я поправлюсь, это что-нибудь исправит? Я постараюсь больше питаться, – истерично шептала я, роняя слезы на колени.
– Айви, милая, ты не виновата… – чуть повысила голос врач.
– Я много нервничала в последнее время…
Салли Экхарт встала и, обойдя стол, подошла ко мне.
– Ты не виновата, – повторила она, строго глядя на меня
– Я…
– Ты не виновата, Айви. Здесь абсолютно нет никакой твоей вины.
И тогда меня прорвало. Я упала на стол и громко зарыдала. Водяной пистолет и та кукла, что Блейк заботливо поставил в углу пустой комнаты в его квартире, в которой, мы решили, будет спальня малыша, больше не пригодятся. У меня не будет собственных детей.
После двух таблеток успокоительного и трех стаканов воды, я, наконец, покинула кабинет ведущего гинеколога Манхэттена.
Мартовское солнце теплыми лучами ласкало мне лицо, люди куда-то торопились, птицы пели, и казалось таким странным, что жизнь вокруг шла своим чередом, в то время как моя разваливалась на части. Идущая навстречу девушка с коляской и маленьким карапузом, неспешно передвигавшего свои маленькие ножки рядом с ней, показались мне едва ли насмешкой свыше. Я вспомнила, как я жаловалась Клэр на то, что еще не готова стать матерью, и внутри меня что-то сжалось. Может быть, это была расплата за мое сомнение.
В сумке громко запел мой мобильный. Вздрогнув, я вытащила его, не глядя, приняла вызов.
– Малышка, я только что вышел с тренировки, – послышался в трубке низкий голос Блейка. – Еду к тебе. Ты уже вышла от врача?
– Жди меня дома, – прохрипела я. – Я сама доберусь.
Не дожидаясь его ответа, я сбросила вызов и выключила телефон. Я знала, что Блейк будет сходить с ума, но сейчас я не хотела ни с кем разговаривать.
Спустя два часа бесцельного брожения по Нижнему Истсайду, я вызвала такси и приехала к дому. Расплатившись с водителем, я вышла из машины и уперлась взглядом в сидящего на крыльце Блейка. Обхватив голову ладонями, он задумчиво смотрел на свои кроссовки.
На слабых ногах я шагнула к нему и, коснувшись плеча, кивнула в сторону входной двери:
– Пойдем.
Блейк вскинул на меня встревоженные глаза, однако, ничего не сказал, и, поднявшись, послушно побрел за мной в квартиру. Мы молча прошли на кухню и сели за стол.
– Я не беременна, – негромко сообщила я. – И вряд ли когда-нибудь буду. Врач сказала, что мне необходимо будет сдать еще несколько анализов, но скорее всего, это вряд ли что-либо изменит. В моих яичниках не созревают яйцеклетки, а без них зачатие невозможно.
Чувствуя как на глаза снова накатывают слезы, я быстро отвернулась, успев выдавить:
– Прости.
Блейк, до этого момента сохранявший молчание, быстро сорвался с места и, за секунду подлетев ко мне, крепко прижал к себе:
– За что ты извиняешься, глупая, – зашептал он, стирая пальцами слезы на мои щеках, – Эти врачи… они же ничего не знают…У тебя обязательно будут дети. Они идиоты, если думают обратное. Мы найдем тебе другого доктора. Все будет хорошо, милая, слышишь? Смотри на меня.
Я подняла на него заплаканные глаза
– Я тебя когда-нибудь обманывал?
Закусив губу, чтобы не разрыдаться снова, я помотала головой.
– Тогда слушай меня и запоминай. Слушаешь? У нас будут дети, – медленно и четко выговаривал он слова. – Так или иначе… Поняла меня? Повтори.
– У нас будут дети, – всхлипнула я. – Так или иначе.
– Вот это моя девочка, – удовлетворенно сказал он, целуя меня в лоб. – А теперь вытри слезы, и я отвезу тебя куда-нибудь перекусить
* * *
Удивительно, как что-то, о чем ты раньше даже не задумывался, в один миг становится для тебя самым важным. С семнадцати лет моей целью было с отличием окончить университет и найти интересную хорошо оплачиваемую работу, такую как моя нынешняя. Сейчас все это отошло на второй план, уступив место лишь одному отчаянному желанию – забеременеть.
Как и обещал, Блейк нашел для меня еще пятерых светил в области репродуктивной медицины, но все они сходились в одном: у двадцати однолетней девушки редкий синдром преждевременного истощения яичников, беременность невозможна.
Каждый раз, когда я слышала этот диагноз, мои руки опускались – у меня попросту не оставалось сил, чтобы бороться дальше. Приходя домой от врача, я залезала под одеяло и не вставала с кровати сутками. Блейк приезжал с тренировки и часами сидел рядом, убеждая меня, что медицина не стоит на месте и скоро обязательно появится способ исправить ситуацию. Также он считал. что занятия сексом поспособствуют моему чудесному излечению, и настаивал на том, чтобы мы занимались этим как можно чаще. Понятия не имею, как ему удавалось так долго терпеть мои слезы и плохое настроение, которые теперь стали моими постоянными спутниками.
Как-то возвращаясь с очередной новомодной физиотерапевтической процедуры, призванной ускорить регенерацию клеток в моем организме, я встретила Тессу. Она шла под руку с тем же парнем, с которым я видела ее в ресторане, когда она призналась, что не спала с Блейком, а ее вторая рука покоилась на округлившемся животе. Тесса была беременна. Бывшей девушке Блейка с легкостью удалось то, чего я никак не могла добиться при помощи многочисленных болезненных процедур и лошадиных доз гормонов.
Сделав вид, что не заметила ее, я трусливо перебежала на другую сторону улицы. В голову пришла дурацкая мысль, что в наказание за то, что я украла у нее парня, Тесса украла мою способность рожать. Я знала, что это звучало бредово, но в последнее время меня часто посещали мысли, что происходящее со мной было возмездием за то, что я когда-то сделала неправильно.
Сидя в компании жен и подруг товарищей Блейка по команде, мое сердце тонуло в океане черной зависти тому, что на их коленях ерзали маленькие крепыши, так похожие на их отцов, а на моих не было никого. Смотреть, как после игры эти здоровые плечистые парни, счастливо улыбаясь, подбрасывают в воздух своих детей, было невыносимо. В конце концов, осознание собственной ущербности заставило меня перестать ходить на матчи, и я смотрела игры Блейка только по телевизору.
Несколько раз мы ездили к его родителям на Лонг Айленд. Наши отношения постепенно приходили в норму, и Райан Хантер даже сам несколько раз заикался о том, что нам пора задуматься о свадьбе. Я лишь горько усмехалась про себя – отец Блейка еще не знал, что его потенциальная невестка была порченым товаром и не сможет подарить его единственному сыну детей, а ему внуков, о которых он так грезил. Я была уверена, что если бы его семья знала о моей проблеме, то обязательно постаралась убедить Блейка, что ему необходимо найти себе здоровую девушку, способную продолжить род Хантеров.
Но тяжелее всего мне было видеть, какой любовью горят глаза Блейка, когда он смотрит на меня. Я то и дело представляла картину, как он берет нашего первенца на руки и его взгляд влажнеет от слез счастья новообретенного отцовства. Он бережно держит на руках нашу малютку и ласково целует в нежный лобик. Мысль о том, что нам никогда не удастся это пережить, убивала меня, и хотя врачи в один голос заявляли, что в бесплодности не было моей вины, я чувствовала себя глубоко виноватой перед всеми.
Сегодня мне был назначен очередной поход к новому врачу, который по слухам, помог забеременеть многим звездам Голливуда. Я уже не испытывала того нервного трепета, как это было в мои первые визиты к докторам – я уже привыкла, что они всегда говорили одно и то же.
Но этот день, на удивление, отличался от всех предыдущих. Доктор Леонард Крейвен изучил толстую папку с анализами, которую я, как библию, теперь постоянно таскала с собой в сумке, поиграл кустистыми бровями и проводил меня на УЗИ. Ему не нужно было говорить мне, что делать, ведь теперь я знала эту процедуру наизусть. Только сердце каждый раз продолжало тревожно биться, как в тот самый первый раз, когда я еще пребывала в счастливом неведении того, какую злую шутку планирует сыграть со мной мой организм.
– Что ж, Айви, – ровным голосом заключил этот седой мужчина, вынимая из меня ненавистный прибор, – кажется, гормональная терапия дала свои результаты. В левом яичнике наблюдается образование, по виду, очень напоминающее доминантный фолликул. Сейчас говорить о чем то еще рано, и нужно наблюдать картину в динамике, но то, что я вижу сейчас, дает мне основание предполагать на то, что еще не все потеряно. Приходите ко мне на повторный прием с эту субботу.
Застегнув шорты, я молча кивнула и покинула его кабинет, и только когда дверь за мной захлопнулась, я шумно выдохнула и позволила набежавшим слезам свободно течь по щекам. Не знаю, осознавал ли доктор Крейвен, что он только что сделал для меня. Он дал мне надежду.
На следующий день Блейк должен был лететь в Санта-Монику на церемонию награждения лучших игроков NBA по итогам сезона 2017/2018. Собственным упорством и мастерством, он окончательно утвердил свое место в основном составе Никс, и многие спортивные эксперты прочили ему звание Новичка Года. Если это произойдет, помимо всемирной славы, Nike или Adidas выпустят серию футболок с портретом моего парня, и его лицо будет на нескольких обложках спортивных журналов. Я знала, что Блейку это было не так важно, как признание его таланта, и чувствовала себя обязанной поддержать его на этом мероприятии.
– Наконец, моя главная болельщица будет со мной, – радостно произнес Блейк, когда я сообщила, что полечу с ним, и мне мгновенно стало стыдно за то, что в своей боли я перестала обращать внимание на то, что было важно для самого дорогого для меня человека. – Я уже забыл, как красиво ты улыбаешься, – ласково прошептал он, целуя мои глаза.
Улыбка действительно не сходила с моего лица после приема у Леонарда Крейвена, но я решила пока ни о чем не говорить Блейку, чтобы не давать ему ложную надежду.
Небольшой зал, где проходила ежегодная церемония награждения NBA Awards, больше походил на съезд журналистов, так как самих лауреатов премии было всего тридцать шесть – по три представителя в двенадцати номинациях. Наряду с Блейком были еще двое претендентов на звание Новичка Года: Донован Митчелл из Юта Джаз и Джейсон Тейтум из моего родного Бостон Селтикс. Как бы я не болела за город, в котором я выросла, сегодня я желала победы только красивому темноволосому парню из Нью-Йорка, который навсегда украл мое сердце.
