Алайна Салах
Малая
Я вздыхаю. Он прекрасно знает, как воззвать к моей совести. В последние дни Родион много времени проводил на таможне, куда пришла крупная партия товара, домой приезжал домой не раньше десяти вечера и моментально засыпал.
– Хорошо. Но если мне придется весь вечер смотреть на женские груди – я уйду.
Родион стискивает меня в объятиях.
– Моя ты девочка! Хочешь, платье тебе новое купим?
– Как же сильно ты хочешь пойти в этот стрип-клуб, – иронизирую я, шутливо отталкивая его.
– Как будто обычно я жалею на тебя денег, – с улыбкой парирует он. – И это не стрип-клуб!
* * *
– Мулен Руж? – Я выразительно смотрю на сияющую вывеску клуба, в который мы приехали. – Может, мне стоит вернуть такси?
Положив руку на бедро, Родион прижимает меня к себе.
– На фига мне голые телки, когда рядом такая девочка. Выглядишь офигенно.
Толкнув его локтем, я украдкой оцениваю свое отражение в зеркальном фасаде. Сегодняшний образ нравится мне самой. Облегающее черное платье и черные шпильки, прямые волосы, черничная помада и не стареющий Шанель номер пять.
Ладно, по крайней мере появился повод нарядиться. А то я вторую неделю не вылезаю из толстовки и спортивных штанов. Каникулы превратили меня в неопрятную домоседку.
На входе высокий секьюрити ставит нам руки печати, а пышногрудая блондинка-хостес проводит за стол, расположенный прямо у сцены. Оценив интерьер, я немного расслабляюсь. Заведение не производит впечатления банального стриптиз-клуба. Играет приятная, не слишком навязчивая музыка, посетители по соседству выглядят вполне респектабельно. Многие как и мы пришли парами.
– Видишь? – Придвинув ко мне меню, Родион подмигивает. – Это не порно-гадюшник.
– И официанты, к счастью, одеты, – замечаю я, намекая на наш последний поход в похожее место. – Если Макар не придет, то вечер имеет все шансы удастся.
– Чего ты так к нему прицепилась в последнее время? – С голосе Родиона нет упрека – только искреннее недоумение.
– Он мне всегда не нравился, – признаюсь я. – Просто раньше я об этом молчала.
– Да, я заметил, что ты стала все активнее высказывать свое недовольство. Только никак не пойму, что на тебя повлияло.
Раскрыв меню, я неопределенно пожимаю плечами: мол, ну вот так вышло. Хотя в глубине души я знаю, кто стал катализатором подобных перемен. Можно сколько угодно это отрицать, но именно знакомство с Севером и его шокирующая прямолинейность помогли мне лучше себя услышать и не бояться заявлять вслух о своих желаниях.
– О, вы уже тут! – благоухая словно отдел парфюмерии, за стол приземляется Макар. – Классное место, да? Я здесь вторую неделю зависаю.
Его взгляд задерживается на моих голых щиколотках.
– Ты, смотрю, принарядилась.
Я некстати вспоминаю слова Севера о том, что Макар меня хочет, и испытываю потребность прикрыться. Предпочту надеяться, что хотя бы в этом он ошибся.
– Ну что, давайте, что ли, выпьем? – Родион опускает ладонь мне на колено. – Малышка, ты что будешь? Предлагаю отметить твою сессию.
Вспомнив, что неплохо потрудился не только Родион, я под одобрительные кивки Макара заказываю коктейль. Настроение у меня на удивлением замечательное и даже нога сама дергается в такт играющей музыке.
– Кухня здесь прикольная, – говорит Макар, разливая виски. – А шоу-программа – вообще улет. Короче, скоро все сами увидите.
Спустя примерно час свет в зале становится более приглушенным, и под музыку из известного эротического триллера на сцену выходят два парня и две девушки, одетые в черные латексные костюмы.
Немного опьяневшая от выпитого коктейля, я издаю издевательский смешок.
– Ну вот, началось.
Однако, выясняется, что раздеваться ребята не планируют. С каждой секундой мелодия ускоряется, трансформируясь в энергичный клубный хит, под который квартет в латексе начинает красиво и слаженно двигаться.
– Как здорово! – выкрикиваю я на ухо Родиону, не переставая пританцовывать сидя. – Беру свои слова обратно. Это не стрип-клуб, а действительно классное место.
Он победно улыбается. Мол, я же говорил.
– То-то же, – звучит самодовольный голос Макара. – Но вы погодите, это только цветочки. Ягодки впереди.
Я не успеваю спросить, что он подразумевает под ягодками, потому что в этот момент в тускло освещенном проходе зала вижу знакомую фигуру. Сердце начинает колотиться в удвоенном ритме.
– О, прикиньте, здесь Север, – долетает до меня голос Родиона. – Еще и не один.
– Ага. Ничего такая телочка, – глумливо поддакивает Макар. – Он на прошлой неделе тоже здесь был, кстати. Забыл вам сказать.
26
Когда Север подходит к нашему столу в компании высокой стройной блондинки, я не знаю, куда смотреть. Словно меня уличили в чем-то непотребном. Словно то, что он пришел в клуб не один, хоть как-то меня касается.
– Как дела? – поднявшись, Родион с энтузиазмом пожимает ему руку. – Присядете?
Найдя меня глазами, Север склоняет голову в сдержанном приветствии.
– Присядем ненадолго.
Я машинально тянусь за коктейлем, чтобы запить поднявшееся раздражение. Для чего нужно было звать их за наш стол? Чтобы Макар мог и дальше таращится на ноги спутницы Севера?
– Что будете пить?
Север наклоняется к блондинке, видимо, чтобы это уточнить ее предпочтений, после чего объявляет:
– Шампанское и виски.
Я украдкой смотрю на ее бедро, прижатое к его ноге, на узкую щиколотку, подчеркнутую изящной лаковой лодочкой, и ощущаю новый прилив негодования. Интересно, ей он тоже говорил, о том, как сильно хочет заняться сексом, и предлагал помочь с работой? Меценат чертов.
– Как настроение, Линда? – словно считав мою злость, он смотрит прямо на меня.
Втянув охлажденный воздух, я напускаю на себя непринужденный вид и с улыбкой отвечаю:
– У нас все прекрасно. А как твои? – И добавляю с иронией. – Ни одни выходные не обходятся без наших встреч.
– Мои прекрасно. – Его рука ложится на изголовье дивана за плечами блондинки. – Наметилась отличная традиция.
Мои мысли судорожно мечутся в попытке подобрать в ответ какое-нибудь остроумное замечание. Выпитый коктейль и раздражение смели привычное смущение.
– Извините, а вас как зовут? – подает голос Родион, обращаясь к спутнице Севера.
– Анастасия, – отвечает она, эффектно встряхивая волосами.
Даже не Настя, – мысленно язвлю я. – А что же ты по имени-отчеству не представилась?
Кстати, манеры Севера оставляют желать лучшего. Раз уж принял приглашение присесть, мог бы и сам ее представить.
Спустя пару минут на столе появляется заказанный алкоголь. Макар, до этого момента сидевший молча, заметно оживляется.
– А вы уже видели местную программу?
Взяв бокал, Север отрицательно мотает головой.
– Я нет.
– А вы? – Макар смотрит на Анастасию, изящно тянущуюся за шампанским.
– Нет, я здесь впервые. – Ее голос звучит так неестественно, словно она читает по бумаге.
Выпрямившись, она стряхивает невидимую пылинку с колена и что-то говорит Северу на ухо. В ответ он лишь пожимает плечами.
Я резко встаю и на вопросительный взгляд Родиона поясняю, что хочу в туалет. На деле мне просто необходимо пройтись, чтобы немного развеять невесть откуда взявшееся раздражение. То, что Северу нравится проводить досуг с компании пустоголовых Барби, абсолютно меня не касается. Главное, что Родион не такой.
Кстати, наверняка поэтому я и злюсь. Что обозначив свое желание заняться со мной сексом, Север словно приравнял меня к этой эскортнице.
Да-да, именно поэтому я и злюсь, – убеждаю я себя, запираясь в туалетной комнате. Потому что разочарована в нем.
К моменту, как я возвращаюсь за стол, обстановка в зале сменилась. Свет софитов погас, заиграла незнакомая, томно-размеренная мелодия.
– Очередные танцы? – уточняю я, садясь рядом с Родионом. На Севера с его девушкой принципиально не смотрю. Они мне неинтересны.
– Макар говорит, что главная шоу-программа начинается. – Родион кладет мне ладонь на колено и гладит. – Я уже говорил, что ты очень красивая?
Я не люблю, когда он пьян, но сейчас не чувствую ни намека на недовольство. Родион по крайней мере, способен на настоящие чувства и не рассматривает женщин, как кусок мяса, как это очевидно привык делать Север.
– Говорил раз пять, – подтверждаю я и ласково губами его виска. Вот это и есть настоящие отношения: основанные на уважении, нежности и взаимной поддержке. Они не имеют ничего общего с похотью, которой руководствуется Север.
– О, началось! – азартно выкрикивает Макар, заставляя всех обратиться к сцене.
От увиденного я затаиваю дыхание. На сцену выходит девушка и парень. Оба практически голые, если не считать черных латексных стрингов.
– Все нормально? – Дыхание Родиона касается моей щеки. – Макар сказал у них программа минут на двадцать, а потом будет выступление какой-то группы.
– Нормально. – Я оглядываю стол в поисках своего коктейля, и не найдя, беру первый попавшийся стакан с виски. Поморщившись, делаю глоток. Со льдом не так уж и страшно.
Север, развалившись на диване, невозмутимо смотрит на сцену, Его в отличие от меня, голые извивающиеся тела ничуть не смущают. Анастасия, глядя в зеркальце, красит губы.
Мне становится смешно. Пытается выглядеть безупречнее, чем есть? В полумраке?
Виски пьянит моментально. Настолько, что я наконец могу без стеснения смотреть главную шоу-программу вечера. Вернее то, как мускулистый парень под музыку занимается сексом с девушкой. Его ладони мнут ее грудь, заставляя ее извиваться и кусать губы, его бедра, прикрытые скудной латексной полоской, трутся об ее ягодицы.
Однако, снисходительно фыркнуть и назвать это банальной пошлятиной, не поворачивается язык. Потому что выходит это у них на удивление красиво, так что кровь приливает к щекам, а под пупком разливается знакомое тепло.
– А ничего так, да? – шепчет Родион мне на ухо. – Прикольно.
По его тону, я понимаю, что зрелище его завело.
Я невольно смотрю на Севера и вспыхиваю. Даже в полумрак не способен скрыть то, где находится в этот момент рука Анастасии. Ровно там, где должна быть молния на его брюках.
Отвернувшись, я снова смотрю на сцену. То ли от увиденного, то ли он выпитого виски, сердце неровно стучит.
– Я бы прямо сейчас тебя трахнул. – Сжав мое бедро, Родион тянет меня к себе. – Прямо на этом диване.
Я машинально упираюсь ладонью ему в грудь и нервно смеюсь, когда он впивается в меня поцелуем.
– Тише… Здесь же люди.
– Мы же просто целуемся.
Перехватив руку, задирающую подол моего платья, я неосознанно смотрю поверх плеча Родиона и вижу, что взгляд Севера прикован к нам. В груди екает. Это все так неправильно. Происходящее на сцене, Родион, открыто трогающий меня и то, что Север за этим наблюдает.
Но потом в поле моего зрения попадают длинные ноги Анастасии, и внутри что-то перещелкивает. Вместо того, чтобы осадить Родиона, я страстно отвечаю на его поцелуй. Закидываю ногу на его колено, позволяя трогать себя за бедра и гладить ягодицу.
– Я тебе прямо тут засадить готов… – Пальцы Родиона проникают под полоску моих стрингов.
Дернувшись, я открываю глаза. Черт возьми, что я творю? Это не я. Я так не поступаю.
– Хватит. – Оттолкнув его руку, я вскакиваю с дивана и бегу по знакомому маршруту в сторону туалетных комнат. Тело колотит мелкая дрожь.
Еще никогда в жизни я так сильно себя не презирала. Потому что я позволяла Родиону делать это собой, так как знала, что все это время Север продолжает на нас смотреть.
27
Стук каблуков вторит ударам сердца. Во что ты превратилась, Линда? – звучит в ушах голос отца. Я бешено кручу головой в попытке от него избавиться. Ничего ужасного не случилось. Я просто целовалась со своим парнем, а кто и куда в этот момент смотрел – не моя проблема.
Едва не сбив с ног выходящую девушку, я залетаю в туалетную комнату и, открыв кран, опускаю руки под ледяную воду. Звукам той самой эротичной мелодии удается просочится даже сквозь закрытую дверь. Для себя я знаю одно: пока это шоу не кончится, за стол я не вернусь.
Злюсь на всех: на себя, на Севера, на Макара и в особенности на Родиона, за то, что уговорил прийти в это чертово кабаре. Если ему так хочется острых ощущений, можно посмотреть вдвоем порнушку, в конце концов. А не пытаться отыметь меня на глазах своих друзей.
Когда пальцы начинает ломить от холода, я выключаю воду и оценивающе смотрю на свое отражение. Глаза нездорово сверкают, с щек не сходит яркий румянец.
Входная дверь хлопает, впуская внутрь двух девушек в ультракоротких платьях.
– Я сюда больше не приду, – сетует одна из них, направляясь к кабинке. – Такое шоу точно не для девичника.
– И не говори, – подтверждает вторая и, покосившись на меня, понижает голос. – Мне в один момент стало так жарко, что я готова была требовать огнетушитель.
Судя по тому, что музыка стихла, спаривание на сцене действительно подошло к концу. Теперь предстоит самое сложное: как ни в чем не бывало вернуться к столу.
Пригладив волосы, я выхожу в темный пустой коридор и, заметив в глубине знакомую фигуру, трусливо замедляю шаг. Что Север здесь делает? Ему тоже потребовалось освежиться? Встретившись с ним взглядом, я испытываю слабовольное желание вернуться обратно в кабинку, однако, вместо этого воинственно вскидываю голову и продолжаю идти навстречу. Это не мне должно быть стыдно, а ему. Раз привел с собой Настеньку – вот бы и смотрел на нее.
– Что? – холодно произношу я, когда Север преграждает мне путь.
Его глаза в полумраке выглядит беспросветно черными.
– Вышел убедиться, что после такого фееричного выступления, ты никуда не сбежала.
– Не сбежала как видишь, – фыркаю я и уверенно вру: – Как раз иду его досмотреть.
Север криво усмехается.
– Под выступлением я подразумевал не те полуголые пляски на сцене.
Возможно, я все еще нетрезва, или дело в непроходящей злости, но намек на недавний петтинг на этот раз абсолютно меня не смущает.
– Да, я заметила, что ты отвлекся, – уверенно парируя я, глядя ему в глаза.
– Было на что. – От его изменившегося тона, внизу живота горячо сжимается. – Понравилось, что я смотрел, как твой парень пытается тебя оттрахать?
– Встречный вопрос. – Удерживать зрительный контакт становится все сложнее, поэтому я смотрю поверх его плеча. – Тебе понравилось, когда Анастасия трогала твой член?
Север насмешливо щурится.
– Так вот к чему был этот перфоманс.
– Ты слишком много о себе воображаешь. Мне нет никакого дела до тебя и до твоей девушки.
– Анастасия мне не девушка.
Я издевательски закатываю глаза.
– Еще скажи, что не планируешь заняться с ней сексом.
– Разумеется, собираюсь, – невозмутимо подтверждает он. – Не вижу между эти фактами разногласий.
– Ты просто… – Я морщусь, подбирая нужное слово. – Животное. Сначала рассказываешь, как сильно хочешь заняться сексом со мной, потом собираешься трахнуть другую.
– Так вот почему ты так дерзишь. – На губах Севера появляется ослепительная улыбка, из-за которой мне моментально хочется расцарапать ему лицо. – Хочешь быть на ее месте. Без проблем, малая. Я сажаю ее в такси, а ты едешь со мной.
Задохнувшись от негодования, я вытаскиваю два средних пальца и, ткнув ему в лицо, со всех ног бегу по коридору. Придурок. Ненавижу. Кем он себя возомнил?
А за столом меня ожидает безрадостная картина. Отвратительно пьяный Родион.
– О-о, малышка, – расслабленно улыбнувшись, он пытается закинуть мне руку на плечо, но промахивается и сшибает со стола бокал. Стекло разлетается по полу, брызги виски попадают мне на ноги.
– Родион… – в отчаянии шепчу я, вытирая голени салфеткой. – Ты лишкуешь. Поехали домой.
– Ой, да отстань ты от парня, – бормочет не менее пьяный Макар. – Он всю неделю мечтал оттянуться.
Я бросаю взгляд на Анастасию. Делая вид, что происходящее ее не касается, она увлеченно смотрит в телефон. Пусть она ни в чем не виновата, но в этот момент я практически ее ненавижу.
– Вставай, пожалуйста. – Я тереблю Родиона за плечо, пока пытаюсь вызвать такси. – Мы достаточно погуляли.
– Мне надо в туалет, – мямлит он, предпринимая безуспешную попытку подняться. – И надо еще вискаря заказать… Эй, парень!
– Не надо никакого виски. – Я делаю тон строже. – Я уже вызвала такси.
– Я довезу, – раздается сверху. – Одна ты его вряд ли до квартиры дотащишь.
Макар издает дебильный смешок. Его веселит перспектива того, что я на своих плечах несла домой Родиона.
Я униженно молчу. Пару минут назад я буквально послала Севера, а в итоге вынуждена принимать его помощь.
– Мы кого-то повезем? – пищит Анастасия, с появлением Севера потерявшая интерес к телефону.
– Я отвезу, – все так же бескомпромиссно сообщает он. – Ты на такси домой поедешь.
Я с замиранием сердца смотрю, как Север перебрасывает через плечо безвольно повисшую руку Родиона, помогая встать, как поникшая Анастасия с усиленным рвением начинает кому-то строчить, и испытываю сильнейшее волнение, смешанное с торжеством. Волнение, оттого, что после всего придется ехать с Севером в одной машине, и торжество, потому что несмотря на свое намерение заняться сексом с Анастасией, он предпочел помочь мне.
28
– Что мне сделать? – взволнованно лепечу я, когда Север подводит пошатывающегося Родиона к своему внедорожнику. – Дверь нужно открыть?
– Просто отойди, – грубовато отрезает он, что в данных обстоятельствах совершенно меня не обижает. Я слишком благодарна ему за то, что не бросил даже после того, как я открыто ему нахамила.
Вцепившись в сумку, я смотрю как он толкает плечом дверь и укладывает Родиона на задний диван. Отчего-то становится стыдно. Для чего он напился как подросток? Неделя, видите ли, выдалась сложной. Когда на папу завели уголовное дело, я полгода жила в аду, но у меня и мысли не было прибегать к помощи алкоголя или наркотиков.
– Тебе особое приглашение нужно? – Север кивает на пассажирскую дверь. – Чего застыла?
Отмерев, я ныряю в салон. Тело знобит, несмотря на то, что вечер выдался на редкость теплым.
– Уже спит, – констатирует Север, заводя двигатель. Обернувшись, я вижу, что он прав. Веки Родиона сомкнуты, рот приоткрыт, а его грязная подошва, к моему ужасу, упирается в дорогую дверную обивку.
– Извини, пожалуйста, – шепчу я, ощущая себя маленькой и жалкой.
Образ Севера же, напротив, становится более внушительным и серьезным. Разница в возрасте между ним и Родионом становится настолько явной, что ее можно потрогать.
– Ты за себя извиняешься или за него? – Он делает едва уловимый кивок назад.
– За нас обоих. Обычно Родион столько не пьет. Просто у него была сложная неделя.
– Перестань оправдываться. Не помню, чтобы ты заливала в него виски.
Не зная, что ответить, я отворачиваюсь к окну. Становится неловко, что еще недавно я в мыслях называла Севера придурком. Несмотря на его непристойные намеки, он всегда принимает мою сторону. И между прочим, пока Родион методично напивался с Макаром, именно Север вышел узнать, куда я запропастилась.
– Не холодно?
Сжав предплечья, я бормочу «не-а». С каждой секундой в просторном салоне становится все теснее, а воздух сильнее пропитывается ароматом его туалетной воды.
– Врешь.
Нервные окончания пробивает током, потому что в этот момент ладонь Севера касается моего голого колена. Прикосновение длится долю секунды, но и этого достаточно, чтобы сердце споткнулось и зашлось в новом бешеном ритме.
Не в силах ни вздохнуть, ни выдохнуть, я смотрю как он прибавляет температуру на приборной панели.
– Сейчас согреешься.
– Ты говорил, что не дотронешься до меня, пока я сама не попрошу, – сиплю я, прикрыв ладонями кожу, покрывшуюся мурашками.
Север с усмешкой на меня косится.
– Ты и правда малая.
Это шутливое замечание неожиданно меня задевает. Может быть, потому что сейчас от полюбившегося мне прозвища веет снисходительностью. Мол, а ты, оказывается, такая наивная и глупая. Жаль, что приходится тратить на тебя время.
Так мое настроение делает очередной разворот на сто восемьдесят градусов. Внутри вновь кипят обида и раздражение.
– Куда мне до той эскортницы, – бросаю я, вновь отворачиваясь к окну.
Север ничего не отвечает, отчего становится еще обиднее. Даже хочется плакать. Да что за вечер такой дерьмовый? Лучше бы дома сидеть осталась.
– Какой этаж? – Взвалив на плечо мертвецки спящего Родиона, Север идет к подъезду.
– Пятый.
– Лифт, надеюсь, работает, – замечает он, глядя как я прикладываю ключ-карту в домофону.
– Работает, – безлико отзываюсь я.
В молчании мы заходим в лифт и молча доходим до квартиры. Скинув с ног, я быстро щелкаю выключателями, прокладывая путь Северу путь в спальню. Хотя по-хорошему нужно было оставить Родиона спать на диване. Я настолько зла, что даже представить не могу, как смогу снова с ним заговорить.
Сбросив Родиона на кровать, Север, поморщившись, растягивает шею и лезет в карман за телефоном.
Скрестив на груди руки, я молча наблюдаю за тем, как он, улыбнувшись, набирает кому-то сообщение. Наверняка, пишет Анастасии, что успел освободиться и готов к любовным утехам. Эта мысль вызывает у меня прилив небывалой агрессии. Такой, что хочется топнуть ногой и рявкнуть: «Может, продолжишь в машине переписываться?»
– Кофе сделай и я поеду, – не поднимая глаз, распоряжается он.
Стиснув зубы, я разворачиваюсь на пятках и топаю на кухню. Эмоции окончательно вышли из-под контроля. Сейчас в Севере меня раздражает все: и его невозмутимый вид, и командный тон и то, что у него очевидно большие планы на остаток этой ночи.
– Держи. – С грохотом опустив чашку на стол, я прижимаюсь к стене.
– Чего такая недовольная? – невозмутимо спрашивает он, поднося кофе ко губам.
– С чего ты взял? – небрежно парирую я. – Напротив, я очень благодарна, что ты нас довез. Теперь с чистой совестью можешь развлекаться дальше.
– Спасибо за благословение, – иронизирует он. – Обязательно им воспользуюсь.
Кровь приливает к лицу так сильно, что гудит в ушах. Он даже не скрывает, что собирается найти себе очередную пару на вечер.
– Воспользуйся конечно, – цежу я, вложив в тон все презрение, на какое способна. – Еще только час ночи. Столько неоприходованных шлюх осталось.
Я не успеваю понять, как это произошло, но в следующую секунду побагровевшее лицо Севера оказывается напротив моего, а его ладонь больно сдавливает мое горло.
– Слушай сюда, малая. – Его учащенное злое дыхание касается моих губ. – Ты не со своим пиздюком разговариваешь, так что подбирай слова. Мое терпение не железное. Хочешь со мной трахаться – просто скажи и я никуда не поеду. А вот эти истерики детские с подъебами устраивай кому-нибудь другому.
Моя грудная клетка готова взорваться от паники и испуга. Еще ни один мужчина, помимо Родиона не стоял ко мне так близко – навалившись всем телом. Еще никто не пытался меня душить.
– Отпусти, – хриплю я.
Взгляд Севера заволакивается чернотой.
– Не догоняешь, с кем и как можно говорить.
Я чувствую твердость его тела сквозь ткань рубашки, ощущаю выраженный мужской запах, помноженный на десять. Тело бросает то в жар, то в холод, ноги держат с трудом.
Захват на моей шее ослабевает, и я наконец могу нормально дышать. Но я не могу. Север нарушает все существующие границы.
– Когда я говорил, что не трону тебя, я имел в виду, вот это… – Его рука скользит по моему плечу и сдавливает грудь в вырезе платья.
Беззвучно охнув, я вытягиваюсь струной. С телом творится невообразимое: его трясет, низ живота окатывают острые вспышки возбуждения.
Ладонь спускается ниже, проталкивается мне между ног и грубо надавливает.
– Ты это в клубе для меня делала?
Я презираю себя за то, что не нахожу ни сил, ни желания его оттолкнуть. Я презираю себя за то, что больше всего на свете хочу, чтобы он продолжал.
– Нет… – сиплю я, крутя головой. И задохнувшись от нового толчка, признаюсь. – Да, да. Для тебя.
Почти одновременно с этим исчезает и тяжесть прижатого ко мне тела и давление между ног. Машинально открыв глаза, я натыкаюсь на почерневший взгляд Севера.
– Как я уже и говорил: сама ко мне придешь, – хрипло выговаривает он, отступая назад.
– Этого не будет, – выдавливаю я, с ужасом осознавая случившееся.
– Вопрос короткого времени, – без улыбки произносит он, убирая руку в карман. Ту самую, которая только что была у меня между ног. – Закрой за мной.
29
Следующим утром я просыпаюсь от ощущения тошноты. Измученно застонав, накрываю головой подушку. Кадры вчерашнего вечера микродозами впрыскиваются в сознание, вызывая отчаянное желание вновь провалиться в забытие. Откровенные танцы пары на сцене, руки Родиона, задирающие мое платье, пристальный взгляд Севера. Лихорадочный блеск собственных глаз в зеркале. Полумрак автомобильного салона, прикосновение к колену.
От новой возникшей картины в висках начинает бешено стучать. Разъяренное лицо Севера прямо передо мной, ладонь, сдавившая мне шею. Острое возбуждение. Грубое трение между ног. «Ты для меня это делала?»
Комната начинает вращаться с бешеной скоростью. Финальное воспоминание крошит мое настоящее в уродливые обломки. Так я не чувствовала себя даже в день, когда папу посадили. Наверное, потому что в его приговоре не было моей вины, а сейчас она есть. Огромная, узловатая, осязаемая. Позволив другому мужчине трогать себя, я фактически изменила Родиону. Ничего не подозревающему Родиону, который так сильно меня любит и полностью доверяет.
Закусив губу, чтобы не расплакаться, я медленно поворачиваюсь к соседней подушке. Она оказывается пустой. Из кухни доносится шум льющей воды, и спустя пару мгновений в спальне появляется Родион. Выглядит он воплощением похмелья. Волосы торчат в разные стороны, глаза налиты кровью, лицо приобрело малиновый оттенок. Глядя на него такого, я впервые ощущаю нечто напоминающее брезгливость. Может быть, из-за некрасиво свисающих трусов.
– О, малышка… – глуповато улыбнувшись, он салютует мне стаканом с водой. – Вот это я вчера набрался вчера. Не надо было мешать коктейли. Вообще не помню, как мы до дома доехали.
Уродливая вина услужливо отходит в сторону, уступая место сильнейшему раздражению. Если бы Родион не напился до невменяемости, мы бы преспокойно вернулись домой на такси и Север бы не зашел в нашу квартиру. Как можно было так безответственно повести себя по отношению ко мне?
– Нас довезли, – сухо говорю я, выпутываясь из одеяла. – Север поднял тебя в квартиру и донес до кровати.
– Ох… – Родион морщится то ли от стыда, то ли от головной боли. – Вот это жесть. Я не совсем ничего не помню. Надо позвонить и извиниться перед ним.
Это заявление вызывает во мне неожиданный испуг. А вдруг Север расскажет ему о том, что случилось на кухне? Что я позволила себя трогать, словно последняя проститутка?
– Извини, малышка, ладно? – Плюхнувшись на кровать, Родион тянется, чтобы меня поцеловать.
