Алайна Салах
Малая
В другой раз этот вопрос прилично бы меня смутил, но сейчас, благодаря алкоголю, этого не происходит.
– Просто могу найти другого объяснения. – Я беспечно пожимаю плечами. – У тебя, кстати, алкоголь дома есть?
– Не держу. И тебе, думаю, хватит. Вон какая дерзкая.
– Я вроде тебе такой нравлюсь? – Я улыбаюсь во весь рот.
Криво усмехнувшись, Север кивает. Мол, хватит болтать, пошли.
Послушно иду следом. Я наконец определилась с целями, и от этого все сильнее закипает азарт. Не думаю о Родионе и о том, каким будет мое завтра. Живу здесь и сейчас, как ни разу себе не позволяла.
– У тебя мило, – заключаю я, оглядев просторный, хотя и пустоватый вестибюль.
– Можешь не разуваться, – бросает Север, проигнорировав комплимент. – Клининг завтра приедет.
Задержавшись взглядом на туфлях, я все решаю их снять. Полы выглядят слишком чистыми.
– Сколько в доме комнат? – Я с интересом оглядываюсь по сторонам.
– Четыре. Я его арендую. – Север щелкает выключателем, открывая взгляду гостиную, объединенную с кухней. – Будешь что-нибудь? Кофе или воды?
Проведя ладонью по мягкой обивке дивана, я игриво интересуюсь:
– А вина точно нет?
– Точно.
– А если найду? – не сдаюсь я, решительно направляясь к кухонному гарнитуру.
Привалившись к островку, Север молча наблюдает, как я один за другим открываю шкафы. Скажи кто-то, что я буду так бесцеремонно вести себя в гостях, не поверила бы. Как в прочем и тому, что добровольно изъявлю желание заняться сексом без обязательств.
– Нашла! – победно восклицаю я, подняв над головой полупустую бутылку виски. – Теперь тебе придется со мной выпить.
– Это еще почему?
Обернувшись, я ловлю на себе его взгляд, от которого по коже проносится легкий озноб. Уж слишком выразительно Север смотрит. Словно хищник, решающий, как поступить с добычей: проглотить или отпустить.
– Потому что ты слишком напряжен и тебе не помешает расслабиться, – весело заключаю, переходя к поиску бокалов. – Думаю, льда у тебя нет, так что придется пить так.
Подойдя к Северу, я передаю ему стакан. Он, на удивление, его берет, но пить не торопится, продолжая меня изучать.
– Почему ты так смотришь? – Вдохнув горьковато-древесный запах, я делаю крошечный глоток. Морщусь. Господи, какая гадость. Не зря я никогда не пила виски чистым.
– Интересно за тобой наблюдать.
Сорокаградусный напиток делает свое дело: тело вновь наполняется легкостью, а мозг – безбашенностью.
– Только наблюдать собираешься? – уточняю я, призывно вскидывая подбородок.
Не сводя с меня глаз, Север пьет.
Я победно улыбаюсь. Его капитуляция заставляет почувствовать себя свободнее.
– Вот и умница. Люблю, когда ты послушный.
Я понимаю, что перегнула палку уже в следующую секунду, когда он рывком выдирает бокал из моей руки и с грохотом ставит его на стойку вместе со своим.
– Любишь приключения себе на задницу искать, дуреха. За словами следи.
Грубо окольцевав запястье, Север дергает меня к себе. Тело пробивает током: то ли от испуга, то ли оттого, что я оказываюсь прикованной к нему без возможности двинуться.
Затаив дыхание, я смотрю ему в глаза. Они всего в десятке сантиметров, завораживают своим свинцовым оттенком, пытаются подчинить. По животу разливается жар. Невозможно прижиматься друг к другу и не испытывать сексуального напряжения.
– Хочешь меня? – одурманенно шепчу я.
Взгляд Севера спускается к моим губам, рука нащупывает мою ладонь и проталкивает ее за пояс брюк.
Сильнейшая вспышка вожделения заставляет захлебнуться собственным вздохом. Там горячо и твердо, и еще немного влажно. Это член другого мужчины. Не Родиона. Странно, что это не приводит меня в ужас.
Сжав головку, я делаю неловкое движение рукой. В мозгу вереницей закручиваются мысли. Что я недостаточно опытна и хороша для такого, как Север. Что сейчас он возможно думает о том, как нелепо я смотрюсь.
Зажмурившись, незаметно трясу головой, чтобы осечь это ненужное самобичевание. Член у него каменный. Значит все хорошо.
– Хватит дрожать. – Ладонь Севера останавливает мою, и я в эту же секунду я чувствую вкус его губ и тепло языка.
Захлебнувшись эмоциям, крепко обнимаю его шею. Поцелуй – это именно то, чего мне не хватало. С ним все происходит правильно. Без страха и сомнений. Я хочу заняться с ним сексом. Хочу, чтобы его член входил в меня много и глубоко. Хочу чувствовать его руки и рот на своем теле. Узнать, какой он выглядит и ведет себя в самых интимных моментах. Захлебываться его запахом. Без остановки целоваться.
– Раздень меня, – лепечу я, на мгновение разорвав наши рты.
Прикосновение, горячее и грубоватое обжигает бедро. Стринги сползают к коленям, а подол платья напротив задирается.
Север не церемонится, не пытается быть нежным. Он мнет мои ягодицы грубо и жадно, как никогда не позволял себе Родион. Но по какой-то причине мне это нравится. Нравится настолько, что я до ломоты выгибаю поясницу, умоляя его продолжать.
– Хочу еще… – Я снова проталкиваю ладонь ему под брюки, но Север вновь меня останавливает.
Я жалобно моргаю.
– Что не так?
– В спальню, малая, – Его голос сипло вибрирует, в глазах горит одержимость, – иначе я тебя прямо здесь раком оттрахаю.
54
До спальни мы доходим порознь, что дает эмоциональному накалу немного стихнуть. Правда ровно до того момента, как Север щелкает выключателем и, подойдя вплотную, по-хозяйски толкает меня к себе, снимая незавершенную сцену с паузы. За секунду все возвращается: прерывистое дыхание, мое постанывание, влажные звуки поцелуя, нетерпеливость прикосновений. Контакт с ним ощущается совершенно по-другому. Я не могу подсознательно не отмечать этого, ведь моим первым и единственным партнером до этого дня оставался Родион. Север тверже, шире, рельефнее, грубее. Трогает иначе, пахнет иначе, не давая ни на секунду забыть, что он игрок иной лиги. С Родионом секс был на равных, по взаимной договоренности. С Севером иначе: он уверенно берет то, что хочет, не пускаясь в переговоры. Опасность, которая всегда незримо исходила от него, сейчас обретает реальные черты. Это пугает и нравится мне одновременно.
– Ты ведь не сделаешь мне больно? – Мои пальцы в нерешительности замирают на его брюках.
– Я не насильник, если ты об этом, – отвечает он с запинкой.
Кивнув, я тяну молнию вниз. Верно. Он не насильник. Если я попрошу остановиться, он это сделает в любой момент. Потому что Север взрослый и умеет нести ответственность за свои поступки.
Мое платье падает на пол, оставляя меня стоять абсолютно голой. Эта модель не предусматривала ношения бюстгальтера, а со стрингами я рассталась еще в гостиной.
– Давай выключим свет, – шепотом прошу я.
– Тебе вроде нечего стыдится. – Сбросив свитер, Север обводит меня взглядом от шеи до кончиков пальцев. – Десять из пяти, малая.
Поборов желание обнять себя руками, я смущенно улыбаюсь. Да, он совершенно другой. Но несмотря на всю грубоватость, Северу, как и Родиону, удается заставить меня почувствовать себя красивой и сексуальной.
– Ты тоже очень красивый. – В ответ я осмеливаюсь оглядеть его, стоящего в одних боксерах. От волнения и возбуждения во рту пересыхает, и слова звучат еле слышно.
Север мужчина, не парень. Его тело буквально об этом кричит. Оно крепкое, сильное по природе, заматеревшее жизнью, а не благодаря тренировкам и тоннам спортивного питания.
Не ответив, Север стягивает боксеры, позволяя члену, наполненному кровью, покачиваясь, опуститься под прямым углом. Мои щеки вспыхивают. Он делает это свободно, глядя мне в глаза, словно мы уже много раз занимались этим.
– Иди сюда. – Это не звучит как просьба.
Я делаю послушный шаг вперед. Застыв, завороженно смотрю в темно-свинцовую радужку, ловя горячее дыхание. Задержавшись взглядом на моих губах, Север надавливает на плечи. Колени машинально подгибаются, и эрекция оказывается перед моим лицом. Острый прилив возбуждения разносит влажный жар по телу. Родион никогда так не делал. Он всегда просил, а не заставлял.
Не осмеливаясь взглянуть наверх, я сжимаю член у основания и осторожно придвигаюсь к нему губами. Запах чистого белья и возбужденной мужской плоти входит меня с каждым вдохом, заставляя хотеть это делать. Сосать, сглатывая слюну, погружать глубоко в рот, наслаждаться твердостью, доставлять и получать наслаждение.
Тронув головку губами, я подаюсь вперед, слизывая новый вкус. Сверху раздается шумный вздох, от которого под пупком ноет и тяжелеет. Издав тихий стон, отвожу голову назад и смаргиваю выступившие слезы. Щеки потягивает о напряжения.
– Соси еще, малая. – Голос Севера звучит завораживающе хрипло. – Ты же помнишь, что мне должна.
Эта фраза заставляет меня плавиться с новой силой. Сдавив член ладонью, я щекочу нежную кожу языком, двигаю головой назад и вперед, вбирая и впуская каменную длину, задыхаюсь, истекаю слюной и ерзаю от растущего возбуждения. Еще никогда минет не доставлял мне такого наслаждения. Оно странное, не похожее ни на что. Щеки сводит, тянет мышцы ног, из глаз текут слезы, но останавливаться совсем не хочется. Хочется продолжать.
Влаги во рту так много, что член утыкается в стенку горла, заставляя меня закашляться. Непроизвольно вскинув глаза, я ловлю взгляд Севера. В висках стыдливо стучит: он, что, все это время на меня смотрел?
Отстранившись, он проводит пальцем по моим губам, размазывая слюну. Не понимая, что это может означать, я снова тянусь к его члену, но Север перехватывает мое запястье и, дернув вверх, заставляет подняться.
Ноги затекли и с трудом меня держат.
– Я хотела еще…
– Потом, – сипло отрезает он, толкая меня к кровати. – Хочу тебя трахать.
55
Едва спина соприкасается с одеялом, я предпринимаю попытку приподняться, но Север лишает меня этой возможности, придавливая своим телом. Его член задевает внутреннюю поверхность бедра, и лишь в тот момент я наконец в полной мере осознаю, что сейчас случится секс с кем-то, кто не является Родионом. Уверенность в том, что он останется моим первым и последним мужчиной проросла слишком глубоко, чтобы об этом не думать.
Закрыв глаза, я целиком погружаюсь в окруживший меня мужской запах. Он пьянит настолько, чтобы суметь отключиться. Говорят, когда нравится аромат кожи – ты нашел своего человека. Мне нравилось, как пахнет Родион, но с Севером другое. Его запах – мой личный наркотик. Он оживляет все известные рецепторы, вызывает желание дышать глубже, заставляет возбуждаться.
Дернувшись, я ахаю. Его пальцы касаются меня между ног, растирают выступившую смазку по клитору.
Выгнувшись, развожу колени шире. Желание получить свою порцию наслаждения становится слишком нестерпимым.
Север улавливает мой призыв, и в следующее мгновение погружает в меня пальцы. Они проникают на всю длину фаланг, подкручиваясь, отчего в теле зарождается новое сладостное натяжение. Распробовать его полностью мешает некстати пришедший вопрос о том, со сколькими женщинами Север это делал. Наверняка, со многими. А мне хочется быть больше чем «одной из».
– Поцелуй, – прошу я, обняв его плечи.
Почувствовав прикосновение его рта после небольшой заминки, я со страстью ему отдаюсь. Постанывая от эйфории, щекочу язык Севера своим, посасываю, ласкаю, провоцирую, щедро отдавая ему свою слюну.
– Хватит… – Север прикрывает глаза и, выпрямившись, на несколько секунд сжимает член в руке.
– Что? – растерянно переспрашиваю я.
– Нужны презервативы.
Он встает, поднимает с пола брюки. Затаив дыхание, я смотрю в потолок. Пульс бешено пульсирует.
Заглянув в телефон, Север быстро стучит пальцами по экрану, после чего, отшвырнув его в кресло, разрывает обертку контрацептива.
– У меня никогда не было ни с кем, кроме Родиона, – зачем-то сообщаю я.
– Я ведь не спрашивал, – хрипло произносит он, глядя на меня сверху.
– А мне почему-то захотелось сказать.
– Понял.
Воздух вылетает из легких под напором глубокого проникновения и, трансформировавшись в стон, оседает на коже. Мне туго, терпко, сладко, влажно. Впившись ногтями в спину Севера, я с готовностью принимаю в себя его точки. Образ Родиона окончательно стирается из памяти, и остаемся мы вдвоем. Я занимаюсь сексом с мужчиной, который долгое время был для меня под запретом. Он без остановки трахает меня, вбивая в одеяло. Раздвигает изнутри, заставляя ступни дергаться, трется, скользит, заставляет истекать смазкой.
– Еще… Пожалуйста… – выдыхаю я, когда его ладонь сдавливает мою грудь.
– Нравится?
– Да. – Я в исступлении прикрываю глаза. – Однажды я представляла, что мы занимаемся сексом.
– И как это было? – Голос Севера звучит сипло и требовательно.
Я сглатываю. Не слишком ли откровенно о таком говорить? Это ведь мои фантазии.
Однако алкоголь делает свое дело, и я решаюсь.
– Мы целовались, а потом ты взял меня сзади.
Стоит это произнести, как Север рывком заставляет меня подняться, и развернув, ставит на четвереньки. Проникновение в этой позе ощущается вдвое острее, почти болезненным.
Вцепившись ногтями в одеяло, я кусаю губу и вскрикиваю под звонкие шлепки. Сжав мои бедра, Север быстро и сильно толкает меня на себя.
Яркие вспышки, появившиеся перед глазами, отражаются во всем теле. В груди, в животе, в промежности. Я – нерв, искрящий от каждого прикосновения. Когда их накопится достаточно – разорвусь.
– Сюда было у тебя? – Палец Севера касается моего ануса, слегка надавливая.
Сердцебиение учащается до патологичного, поднимаясь к горлу.
Я мотаю головой.
– Нет.
Точки учащаются и вместе с этим я чувствую жжение между ягодицами. Натяжение внутри становится невыносимым. Эмоциональное напряжение тоже. Не спросив, Север берет меня сразу в двух местах. Это одновременно пугает и возбуждает настолько, что я теряю контроль.
Обычно я знаю о предстоящем оргазме минимум за пару минут, но сейчас он становится неожиданным, подобно петарде, брошенной под ноги. Вспышка перед глазами ослепляет. Протяжно вскрикнув, я опадаю на одеяло под гнетом бешеной пульсации. Комната исчезает, а вместе с ней и Север. Исчезает вообще весь мир.
Слух и зрение возвращаются ко мне, лишь когда внутри неожиданно становится пусто. Я вижу серое изголовье кровати, слышу учащенное, дыхание Севера, сквозь которое он хрипло матерится.
– Малая… Пиздец…
56
– Привет. – Повернувшись, я смотрю на Севера, задумчиво разглядывающего потолок. – Ты давно проснулся?
Странно, но пробуждение в чужом доме, в чужой постели, рядом с чужим мужчиной, не вызывает во мне ни чувства стыда, ни желания поскорее сбежать. Несмотря на изрядное количество алкоголя, события прошлой ночи я помню до деталей и ничего не стала бы менять. Даже сцену с обманувшим меня Родионом. Это была замечательная ночь, которая многое расставила по своим местам.
Север поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Сердечный ритм ускоряется, в груди заметно тяжелеет. В утреннем свете его глаза выглядят особенно яркими, а сам он – невероятно притягательным и красивым.
– Только что. Как спалось?
– Хорошо. – Уткнувшись щекой в одеяло, я продолжаю его разглядывать. – А тебе?
– Нормально. Время почти десять. – Он кивает на невидимые часы. – Тебе домой торопиться не нужно?
Я энергично мотаю головой.
– Не-а. Вчера все поменялось. Пока вообще не представляю, как и где буду жить. – Я ловлю себя на том, что говоря это, не могу перестать улыбаться. – Свадьбы не будет. Вчера забыла тебе сказать.
Не похоже, что эта новость производит на Севера глубокое впечатление. Его лицо не меняет своего выражения, а в глазах читается скепсис.
– А жених-то об этом знает?
– Нет еще. Но узнает обязательно.
– Ясно. – Заложив руки за голову, он снова смотрит вверх.
По-своему трактуя подобную реакцию, я глажу его плечо. Север ошибочно полагает, что я его обманываю. Думает, что причина того, что я нахожусь рядом – алкоголь. Это не правда. Я хотела быть именно с ним, а спиртное просто помогло мне решиться.
– Не считай, что я тебя использовала. Совсем не так. Я позвонила, потому что хотела. Потому что все это время не могла выкинуть тебя из головы.
– Ты мало спала и много выпила, – негромко произносит Север после небольшой паузы. – Не говори того, о чем будешь жалеть.
– Я абсолютно вменяема, – возражаю я, ничуть не задетая его недоверием.
Напротив, оно вызывает желание доказать, что мои эмоции – искренни, а порывы – чистые. Моя зажатость куда-то испарилась, и сейчас я едва ли не впервые в жизни испытываю потребность быть честной и открыто говорить о своих чувствах без боязни быть отвергнутой или неправильно понятой. Впервые шагнув в неизвестность, я захотела и дальше быть смелой.
Для чего врать себе самой? Ясно как день, что я в него влюблена. В Севера. Наш секс стал тому новым доказательством. Интим с Родионом никогда не вызывал во мне такую бурю чувств и эмоциональных переживаний.
– Ты стал тем, что повернул мою жизнь на сто восемьдесят градусов, – продолжаю я, звеня от волнения. – Благодаря тебе я вернула себе связь с собой же. Стала лучше понимать, чего мне хочется, и замечать, что многие реакции и внутренние установки – они не мои, а кем-то подброшены. А на деле я совершенно другая… Не хорошая, не прилежная. Я склочная, амбициозная, капризная… Неидеальная, но живая. Именно твоя честность с самим собой и окружающими стали для меня примером…
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, малая, – нахмурившись, перебивает Север. – Я не задавался целью стать твоим проводником в лучшую жизнь. Свои намерения я честно озвучил. Меня интересовал только секс.
– Но это же неправда. Для чего было вести меня в ресторан и давать денег в день нашего знакомства. Или помогать с работой?
Север шумно вздыхает. Словно с раздражением.
– Если бы это был просто секс, тебя бы мало заботило мое удовольствие, продолжаю я, подстегиваемая его молчанием. – За ночь я получила два обалденных оргазма. Это о чем-то да говорит.
– Типичная женская черта – притянуть факты за уши, чтобы доказать свою теорию.
– Не верю, что все, что ты делал лишь для того, чтобы залезть ко мне в трусы, – возражаю я с укором. – Миссия выполнена. Ты со мной переспал, однако до сих пор не выгоняешь из дома.
Усмехнувшись, Север на меня косится.
– Может быть, потому что рассчитываю на прощальный минет.
– Думаешь, я буду против? – Я без стеснения удерживаю его взгляд. Собственная раскованность не перестает удивлять меня саму. – Брать у тебя в рот мне понравилось.
Цвет его радужки заметно темнеет, а рука словно на автомате опускается под одеяло.
Знакомая жаркая вспышка эхом проносится по телу, сконцентрировавшись в животе и щеках.
– И чего ты покраснела? – Медленно оглядев мое лицо, Север откидывает одеяло. Мой взгляд завороженно застывает на внушительной эрекции. – Соси, раз понравилось.
57
– Неохота никуда уходить, – тихо признаюсь я, глядя на полоску света, разделившую стену напополам. – У тебя так спокойно.
– Я тебя не выгоняю.
В ответ я просто улыбаюсь. Не хочется забегать вперед, чтобы не спугнуть то, что есть здесь и сейчас. Я и Север, лежащие в одной кровати. Моя голова покоится на его плече, а он свободной рукой держит сигарету, которую неспешно подносит ко рту, выдувая сладковато-терпкий дым. Сцена, достойная фильма.
– А ты любил своего отца?
– Да, очень.
– Вы были близки?
– До какого-то времени. Лет до семнадцати, наверное.
Я снова улыбаюсь. Трогательно, когда между отцом и сыном имеется крепкая душевная связь.
– А что случилось потом?
– Я уехал из дома. Думаю, я его разочаровал.
– Чем?
– Тем, что пошел по неправильному пути, по его мнению.
Я непроизвольно киваю. Это актуальная проблема, которую мне предстоит в ближайшее время решить. Сообщить папе, мечтающему увидеть меня замужем за Родионом, о том, что этого не случится.
– Когда-то это было моей главной фобией. Разочаровать папу.
– Было? – не без иронии переспрашивает Север.
– Да. Я всегда жила с оглядкой на то, что он думает. Всегда выбирала его, сколько себя помню. А теперь даже не знаю, принадлежали ли мне когда-то мои желания. Хотела ли я в действительности поступать в вуз и быть стилистом. Правильно ли я сделала, что перестала общаться с мамой. И много чего еще.
Я прикрываю глаза. Даже удивительно, как много вспышек озарения пришло ко мне за последние сутки. Я словно получила возможность увидеть всю свою жизнь со стороны без фильтров и постороннего шума. Картина сложилась удручающая. Я не жила, а существовала в роли бесправной марионетки, которую сама безоговорочно приняла. Север все изменил.
– Ты, кстати, не слишком-то разговорчив, – я шутливо толкаю его в бок.
Потрепав меня по плечу, Север смеется.
– Просто высосала из меня все соки.
Его негромкий смех подтверждает то, что я почувствовала несколько минут назад: невидимая стена между нами исчезла. От осознания этого хочется улыбаться. Понятия не имею, что будет между нами завтра, но сейчас, в моменте мне очень хорошо.
– Задам бестактный вопрос. Отчего умер твой папа? Он ведь был совсем молодым. У него были проблемы со здоровьем?
– Его машина взорвалась. – Докурив сигарету в одну затяжку, Север тушит ее в блюдце. – Проблем со здоровьем у него никогда не было.
По телу проносится озноб. Взорвался? Такое разве бывает в мирное время? Такое могло случиться лишь по причине серьезной технической неисправности. Если так, это очень печально. В болезни смерть хоть как-то ожидаема. А тут…
– Пусть ты и сказал, что давно пережил смерть папы, я все равно хочу еще раз выразить свои соболезнования. – Повернувшись, я осторожно трогаю губами его плечо. – Потому что мне кажется, что ты ее еще не пережил. Это слышно по твоему голосу.
Ничего не ответив, Север прикуривает вторую сигарету.
– А еще мне кажется, что я в тебя влюблена, – шепотом говорю я, глядя на распадающееся кольцо сизого дыма.
– Тебе кажется, малая, – произносит он после секундной заминки и щекочет мою макушку подбородком. – Это все эндорфины после секса.
– Не, не так. Секс случился только потому, что я в тебя влюблена. Это правильная последовательность. И не пытайся убеждать меня в обратном. Ты сам учил прислушиваться к себе. Говорить о своих чувствах мне не стыдно. Я все равно ничего не жду в ответ…
– Ждешь, – решительно перебивает Север. – Если я прямо сейчас скажу, что тебе пора покинуть мой дом, ты расстроишься.
Приподнявшись, я смотрю ему в глаза. Собственное бесстрашие приводит меня в недоумение и восхищение. Я устала прятаться от жизни настолько, что готова услышать правду, какой бы она ни была.
– А ты хочешь, чтобы я ушла?
Взгляд Севера изучающе скользит по моему лицу, постепенно меняя оттенки. Из задумчивого он становится темным и закрытым, но потом светлеет, наполняясь золотистым теплом.
– Я сниму тебе отель на неделю, а потом решим.
Это предложение не встречает во мне ни разочарования, ни протеста. То, что Северу не все равно, что будет со мной завтра, обнадеживает. К тому же, я и не ждала, что он так сразу предложит съехаться. Еще вчера я собиралась выйти замуж за Родиона и строила совершенно иные планы.
– А ты собираешься меня навещать в этом отеле? – осведомляюсь я, пряча улыбку.
Запрокинув голову, Север неожиданно громко смеется. Складывается ощущение, что смех не входил в его планы, но он просто не сумел его сдержать.
– Умеешь удивлять, малая. Я начинаю чувствовать себя не охотником, а жертвой.
Потушив окурок, он резко сбрасывает с нас одеяло и встает.
– Все, хватит нежится. Я уже час назад должен был быть в другом месте. Позавтракаем, а потом отвезу тебя в гостиницу.
Я послушно спрыгиваю на пол, ощущая себя невероятно счастливой просто так, без причины. Хотя причины, конечно, есть. Впереди отчетливо замаячила новая жизнь, где я абсолютно свободна. И мне больше не нужно скрывать свои чувства к Северу. Ни от себя, ни от кого бы то ни было.
58
Глядя на Севера, неспешно попивающего кофе и разговаривающего по телефону, я испытываю странную эйфорию. Спустя двадцать лет абсолютного контроля и финансовой защищенности моя жизнь ступила на путь неизвестности – я в буквальном смысле не знаю, где проснусь завтра и насколько хватит ли на моих сбережений, и при этом чувствую себя счастливой. Делать выбор в пользу своих желаний оказывается так здорово. Тело ощущается подвижным и невесомым, с лица не сходит улыбка и даже дышится иначе: глубоко и свободно, будто из легких исчез какой-то ограничитель.
– Ты чего так меня разглядываешь? – Север приподнимает бровь.
– Потому что мне хочется, – честно отвечаю я, пожав плечами. – Ты красивый.
Он снова тянется к кофе. Даже удивительно, что из такой крошечной чашки можно так долго пить.
– Когда я начала больше разговаривать, ты стал молчаливым. Почему так?
– Для баланса, – отвечает он с усмешкой.
– А мне кажется, что ты смущаешься.
– Это не так.
Я шутливо гримасничаю.
– Хочешь сказать, что неуязвим? Таких не бывает.
– Значит, уязвим я в чем-то другом. Точно не в этом.
– Не доверяешь мне? Ты будто намеренно пытаешься держать дистанцию.
– Возможно.
– На это есть причины?
– Несколько.
– Ты когда-нибудь расскажешь мне о них?
Север внимательно смотрит на мое лицо, затем на мои кисти, обхватившую кружку с чаем, и кивает. Мол, все возможно.
– Я не собираюсь туда возвращаться, – твердо говорю я.
По его взгляду понятно, что он мне не верит. Если учесть обстоятельства нашего знакомства – ничего удивительного. Но это сейчас и не важно. Со временем Север сам все увидит. Пусть на первых порах будет сложно, я ему докажу, что мой выбор окончателен, и мои отношения с Родионом остались в прошлом.
– Как завтрак? – Север кивает на мою опустевшую тарелку, очевидно, желая сменить тему.
– Очень вкусный, – с улыбкой заверяю я. – Удивительно, как я раньше здесь не была. Если мы торопимся, я могу попросить сделать чай с собой.
– Пей спокойно. Я пока в отель позвоню.
Следующие несколько минут я слушаю, как Север договаривается с администрацией гостиницы о моем недельном размещении на условиях полного пансиона. В левой половине груди все больше тяжелеет. Какой он все-таки невероятный и как похож на моего папу. Они оба настоящие мужчины: если берут на себя ответственность за что-то, то делают это по максимуму.
– Все, теперь поехали, – положив на середину стола две купюры, Север встает. – Довезу тебя до отеля. Паспорт есть?
Я выразительно смотрю на декольте своего несвежего платья. Мол, ты всерьез думаешь, что у меня при себе имеются документы?
– Значит, фотографию покажешь, – парирует он, беря меня под локоть.
– Да, так и сделаю, – Я быстро переставляю ноги, следуя за ним, и вновь ощущаю себя по-детски счастливой. Просто потому что он держит меня за руку на глазах других людей. – А оригинал тогда вечером привезу.
