Алайна Салах
Малая
– Голодный просто, – поясняет он, глядя на меня. – Что с глазами?
– А что с ними? – Я бросаю взгляд на экран телефона, жалея, что успела оглядеть себя в зеркале.
– Как будто плакала. Ладно, давай к делу. – Подавшись вперед, он собирает ладони в замок, заставляя меня невольно взглянуть на его татуировку. – Ты решила работать. Вопрос. Что умеешь делать?
Я издаю нервный смешок.
– Я боялась этого вопроса. Не уверена, что я хоть что-то умею.
– Ну с посудой, наверное, справляешься? – Лицо Севера пересекает кривая улыбка.
Оторопев, я смотрю на него во все глаза. Он говорит серьезно?
– Хватит так нервничать. Просто спросил. – Он отодвигает меню. – У меня есть для тебя несколько вариантов. Надо решить, какой подойдет лучше.
Его энергия уверенности и спокойствия передается и мне. Под кожей ощутимо вибрирует ток бодрости, и перестает казаться, что жизнь сложна и несправедлива. Не знаю, чем я заслужила его расположение, но это безусловно большая удача.
– Я учусь на стилиста и хорошо владею дизайнерскими компьютерными программами.
– Уже лучше. Соцсети ведешь?
– Ты имеешь в виду, есть ли у меня страницы в социальных сетях? Да, есть.
– Ну вот и определились. – Север забирает опустившуюся перед ним чашку и пьет. – Будешь моим СММ-специалистом. Работа преимущественно удаленная. В офис нужно будет приезжать раз в неделю, если не потребуется чаще.
– А… – от неверия и радости, во рту немного пересыхает. Неужели я вот так просто получила работу? – Я никогда не вела… Имею в виду, за деньги.
– Научишься, – парирует он твердо и уверенно, словно не сомневается в результате. – Завтра приезжай ко мне в офис. Пообщаешься с маркетологом. Она тебе объяснит все лучше, чем я.
– Спасибо. – Опустив глаза, я осторожно приглаживаю скатерть. – Когда-нибудь я обязательно тебя отблагодарю за все, что ты для меня делаешь.
– Поаккуратнее с обещаниями, – Сощурившись, Север смотрит на меня поверх чашки. – Ты и так моя должница. Не думай, что я забыл.
На радостях я даже забываю смутиться этой двусмысленной фразе и, слегка покраснев, прошу:
– У меня будет к тебе еще одна просьба.
Север слегка дергает подбородком. Мол, говори.
– Не мог бы ты до поры до времени не сообщать Родиону о том, что я на тебя работаю. Прости, что прошу об этом и понимаю, если ты не захочешь…
– Не надо ничего объяснять. От меня он ничего не узнает. Я с облегчением выдыхаю. Был страх, что Север не согласится быть впутанным в мои тайны.
– Но скажу по опыту скажу, – продолжает он. – Что там, где появляется один секрет – появится и следующий.
В ответ я скептически морщу нос, еще не догадываясь, что Север окажется прав.
21
После этого разговора грусть о несостоявшейся поездке к Полине канула в лету. Мной настолько овладела идея новой работы, что целые сутки я больше и думать ни о чем другом не могла. Вернувшись домой, подписалась на несколько крупных пабликов, чтобы проанализировать время и частоту выхода постов, купила курс по СММ-обучению и даже выбрала одежду, которую надену в офис к Северу. Родион, вернувший домой вечером, попытался затянуть меня смотреть фильм, но я отказалась. Какой тут домашний кинопросмотр, когда на горизонте забрезжила перспективы стать свободной и взрослой?
А то, что у меня появился секрет, теперь по-хорошему будоражит, а не вгоняет в вину. Наверное оттого, что всю свою жизнь я была правильной и послушной. Сначала слепо следовала тому, что говорил папа, затем стала беспрекословно подчиняться Винокуровым. А сейчас поняла, что устала, и что чужие навязанные правила ничуть не помогают мне двигаться по жизни. Кто-то к двадцати годам успевает объездить полмира и сделать головокружительную карьеру, а что имею я? Нулевой опыт самостоятельной жизни, зацикленность на учебе, скудный круг общения и глубокое недоверие к людям. И все это я не выбирала. Это мне навязали.
– Малышка, через пару часов будь готова. – Родион появляется в дверях спальни. – Сегодня в клуб идем.
– Без меня. – Я задумчиво оглядываю рисунок с надписью «Воронка продаж», развернутый на экране. – Не хочу никуда.
После секундной заминки Родион проходит вглубь комнаты и оценивающе смотрит на меня, сидящую на кровати с ноутбуком.
– Что с тобой происходит, Линда? Если злишься на меня за что-то – просто скажи, и мы все выясним.
– Ничего не случилось. – Прикрыв крышку, я смотрю на него с улыбкой. – Я просто не хочу идти в клуб. Роскошь куда-то не хотеть мне еще позволительна?
– Да, конечно, но… – Запнувшись, он растерянно разглядывает мои босые ступни. – Просто раньше ты всегда была «за».
– Раньше я не знала, как отказать. Вернее, даже не думала, что так можно. А теперь понимаю, что не хочу жить так дальше. Удовлетворяя чьи угодно потребности, кроме своих.
По-прежнему выглядя растерянным, Родион садится на кровать и накрывает ладонью мое колено.
– Нет, ты конечно вправе никуда не идти. Просто… Ты точно ни на что не обижаешься? Мы с тобой в последнее время постоянно конфликтуем. Я не понимаю, с чем это связано. Ведь раньше все было хорошо.
– Может быть, и не было, – тихо замечаю я. – По крайней мере, для одного из нас. Ко мне внезапно пришло осознание, что жизнь за меня живут другие люди. Я так больше не хочу.
– Ты меня пугаешь. Неужели ты со мной совсем не счастлива?
– Твоя любовь делает меня очень счастливой. – Улыбнувшись, я глажу Родиона по волосам. – Но помимо нее в моей жизни должно быть что-то еще. Хобби, раздельный досуг. Друзья, в конце концов.
– Так я разве против твоих друзей? – Родион смотрит на меня с обвинением. – Я только за. Ты же сама ни с кем не общаешься.
Я киваю.
– Ты прав. И в ближайшее время я планирую это исправить. Так же как и начать ездить на такси. Так что скоро исчезнет необходимость меня забирать.
Судя по нахмуренным бровям и задумчивому взгляду, Родиона мой новый взгляд на жизнь не слишком-то обрадовал. Потеребив края моей домашней футболки, он потерянно интересуется:
– Ну ты меня хотя бы не разлюбила?
– Нет. – В доказательство я обнимаю его и целую в шею. Родион приятно пахнет: тепло, по родному. – Я тебя люблю. Можешь не сомневаться.
– Ладно. – Немного повеселев, он поднимается с кровати. – Тогда, что? Я один в клуб поеду?
– Да.
– Точно не передумаешь?
Я закатываю глаза. Ну что за настырный?
– Если девчонки будут вешаться – я постараюсь отбиться, – говорит он напоследок в попытке заставить меня ревновать.
В ответ я лишь улыбаюсь. Ревности отчего-то нет и в помине. Наверное потому что Родиону я полностью доверяю.
К тому моменту как он, созвонившись с Макаром, уезжает, я заканчиваю изучать злополучную воронку продаж, и решив, что образовательной части на сегодня достаточно, включаю видеоурок йоги для начинающих. Спорт – еще одно мое новшество. Но перед тем как расстелить коврик, решаю написать Северу, чтобы уточнить детали встречи в его офисе.
«Привет! Извини, что так поздно беспокою. Завтра все остается в силе?»
Нажав «Отправить», я ловлю себя на том, что жутко нервничаю. Приходится напоминать себе, что это всего лишь переписка по делу с работодателем.
«Да, разумеется все в силе. Привет, малая. Ничего, кстати, что я так тебя называю?»
В горле поднимается волнительное першение. Вопрос на конце этого сообщения предполагает развитие диалога, а это…
Отбросив со лба волосы, быстро печатаю:
«Нет, я не против. Звучит даже мило и слегка покровительственно. Но если бы я сказала, что против – не думаю, что ты бы перестал».
Ответа не приходит пару минут, и когда я с досадой думаю, что ляпнула лишнего, телефон снова звякает.
«Мы отлично понимаем друг друга, Линда. Жду завтрашней встречи».
Отложив мобильный в сторону, я раскатываю коврик и включаю видео. Правда задание ведущей замедлить дыхание и расслабиться полностью проваливаю. Сердце неровно колотится, щеки пылают без видимых на то причин.
22
– А… Не подскажете, где туалет? – От волнения сжав в кулаки пальцы, я окликаю проходящую мимо женщину.
Офис Севера совсем не похож на тот, что я себе представляла, и сейчас в своей строгой юбке и рубашке классического кроя ощущаю себя совершенно нелепо. Здесь нет ни сияющего вестибюля с мраморной стойкой, за которой сидит красавица-секретарша, ни длинного коридора, по которому снуют люди в костюмах. Место, куда я приехала, напоминает мне полицейский участок, в котором мне довелось побывать, когда задержали папу. Незатейливый интерьер и витающий в воздухе сигаретный запах.
– Туалет прямо и направо, – отвечает она, мельком на меня взглянув.
– Спасибо… А… Не подскажете, Север здесь?
Остановившись, женщина смотрит на меня уже более внимательно.
– Пока нет. Север Евгеньевич обычно бывает после обеда. А вы по какому вопросу?
Мысленно проклиная идею надеть лаковые шпильки, я делаю робкий шажок в ее сторону.
– Мы с ним общались по поводу трудоустройства. Он сказал, что мне все объяснит маркетолог.
– Так вам маркетолог или Север Евгеньевич нужен? – Она слегка приподнимает брови, заставляя чувствовать себя полной идиоткой.
– И тот и другой, – холодно отвечаю я, разозлившись и на себя, и на нее, и даже на Севера, не потрудившегося уведомить своих сотрудников о моем приходе.
– Дарину вы найдете в кабинете по правую руку отсюда. Север Евгеньевич, думаю, скоро будет, раз у вас имеется договоренность.
С грехом пополам я разыскиваю туалет и с облегчением в нем запираюсь. Хочется топать ногами и ныть «Мы так не договаривались!». Уж слишком мои ожидания разошлись с реальностью. Настолько, что я испытываю слабовольное желание сесть в такси и уехать.
Соберись, – требую я сквозь зубы у своего отражения. – Пора смириться, чтобы ты больше не папина принцесса. Добро пожаловать в реальный мир.
Чтобы убрать из образа офисную прилизанность, я расстегиваю две верхние пуговицы на рубашке и отпираю дверь. Надо найти Дарину, сидящую «по правую руку отсюда». Возможно, хоть она в курсе моего появления.
Завидев меня, растерянно топчущуюся на пороге, шатенка в рыжем вязанном платье встает.
– Вы Линда?
Я беззвучно выдыхаю. Слава богу. Она обо мне слышала.
– А вы Дарина, да? – От облегчения я начинаю улыбаться. – Маркетолог?
– Совершенно верно. – Она выдвигает простой стул с обивкой из кожзама и ставит рядом со своим. – Присаживайтесь. Север Евгеньевич сказал вкратце описать вам, чем мы занимаемся. Вы ведь соцсети планируете вести?
Кивнув, я сажусь. Пальцы Дарины начинают порхать по клавиатуре, набивая наименование сайта. Я отмечаю, что ее ногти не покрыты лаком, да и сама она выглядит очень просто, можно даже сказать, слегка безвкусно. Это кажется странным. Север производит впечатление человека, окружающего себя людьми и вещами определенного ранга.
Устыдившись таким мыслям, я с двойным усердием смотрю в экран. Какая разница, во что одета эта девушка? Главное, она приятная и умная.
– У нас есть сеть загородных мотелей, два караоке-бара и кальянная, – рассказывает Дарина, водя курсором по экрану. – У мотелей есть посадочная страница, но она едва ли выполняет свои функции. Есть ссылка на сайт в путеводителе. На этом все. А мы должны быть везде. По крайней мере, в наиболее значимых соцсетях. Профиль придется создавать с нуля. Тебе понадобятся фотографии – их я предоставлю. Давай, кстати, на «ты»? Так удобнее.
На вид она старше меня от силы года на три, поэтому я с готовностью киваю. Жаль, что не додумалась включить диктофон. Информацию, которую без умолку выдает Дарина много, и она абсолютно для меня нова.
– Караоке-бар нужно пиарить очень активно. Закупать рекламу у блогеров… Кальянная недавно открылась, поэтому о ней тоже нужно заявить…
– А это все принадлежит Северу Евгеньевичу? – немного опешив, спрашиваю я. – И база, и сеть мотелей, и бары и кальянная?
Дарина пожимает плечами.
– Наверное. Ну или владеет вместе с друзьями. Я в эти дела не лезу. Так… Двигаемся дальше. Думаю, тебе нужно будет самой съездить на объекты и наделать фотоматериала. Неформального, так сказать. По крайней мере, для караоке и кальянной. Выход постов регулируешь сама, но не реже двух раз в день…
У меня голова идет кругом. Столько информации сразу и такой огромный объем работы. Потяну ли я? И сумею ли совмещать с учебой? Кажется, идея с работой была действительно не такой хорошей как мне показалось сначала.
– Ты уже здесь. – Внезапно раздавшийся голос Севера заставляет уставиться на входную дверь. Он стоит на пороге в серых брюках и кашемировом джемпере, не в пример своей сотруднице выглядя дорого и стильно.
– Да… Привет. – От смущения покачнувшись на стуле, я едва не заваливаюсь назад. – Вот, сидим разбираемся… с Дариной.
– Уже закончили, я бы сказала, – подает та голос.
– Отлично. – На лице Севера появляется его особенная мальчишеская улыбка. – Тогда пойдем ко мне. Дарина, а ты через час забеги. Есть пара вопросов.
Встав, я благодарю Дарину за уделенное время и послушно семеню за ним. Все же странно, что Север выбрал именно это здание своим офисом. Он не похож на человека, привыкшего экономить. Его машина – лучшее тому доказательство. Так почему не рассматривает возможность облагородить интерьер или переехать в место получше? В кабинете Родиона один стеллаж стоит дороже чем весь местный ремонт.
Дверь передо мной открывается, обнаруживая очередную ничем не примечательную комнату, где помимо рабочего стола и громоздкого кожаного дивана, больше ничего нет. Кабинет Севера мало чем отличается от кабинета Дарины.
– Ну как тебе рабочее место?
– Хорошо. Правда я ожидала, что твой офис будет немного понаряднее, – признаюсь я, ища глазами, куда сесть.
– Почему он должен быть нарядным?
– Не знаю… – Запнувшись, я смотрю на его шею. – Ты ведь зачем-то носишь свитер из кашемира.
В глазах Севера мелькает веселье, смешанное с любопытством.
– Потому что он теплый и приятный к телу.
– Не только поэтому. Акрил тоже теплый и приятный к телу, но ты выбрал именно кашемир.
– Забыл, что ты учишься на стилиста. – Заняв кресло, он с улыбкой меня разглядывает. – Значит, тебя смущает отсутствие красного дерева и мрамора?
Напомнив себе, что я нахожусь здесь исключительно по его доброте и критиковать не имею права, я пытаюсь свернуть тему.
– Меня ничего не смущает. Это твой офис и только тебе решать, каким он должен быть.
– Верно. – Кивнув, Север прикладывает к виску мобильный и просит кого-то принести кофе. Возможно, я проглядела и секретарь у него все-таки есть. – Так Дарина очертила тебе план занятости? Рассказала про мотели и караоке?
– И про кальянную тоже. И что мне потребуется туда съездить. – Так и не найдя ни стула ни кресла, я опускаюсь на краешек дивана. – А я-то думала, твой бизнес – это база отдыха.
– База – лично моя. В мотелях и барах числюсь совладельцем.
– Ясно. – Под его пристальным взглядом я начинаю смущаться, и пуговицы на рубашке снова хочется застегнуть.
– Я не люблю впустую разбрасываться деньгами, – продолжает Север, все же решив удовлетворить мое недавнее любопытство. – Сам я вырос в обычной хрущевке, в комнате размером с коробку и тяги к роскоши не испытываю. Офис должен выполнять свою функцию и он ее выполняет. Вмещает сотрудников, рабочие столы и технику. Мне не нужна показуха, чтобы кого-то впечатлить. Я готов переплатить за машину, потому что мне важны комфорт и проходимость. Одежду я тоже выбираю в первую очередь удобную.
Благодаря такому объяснению, я ощущаю себя избалованной пустышкой. Почти с самого рождения я жила в пентхаусе в центре города с дизайнерским ремонтом, и в отличие от него своими трудом ни гроша не заработал.
– У тебя отличный вкус, – бормочу я, опустив глаза. – Не каждому удается сочетать в стиль и комфорт в одежде.
– Осторожнее, малая, – усмехается Север. – Еще пара комплиментов и я начну думать, что ты меня клеишь.
23
От такого, пусть и шуточного замечания, мои ушные раковины вспыхивают. Не придумав ничего лучшего, я пытаюсь замаскировать возникшее смущение дерзостью. Перекидываю ногу на ногу и, не мигая, смотрю Северу в глаза.
– Ты всех привык ставить в неудобное положение, или это я такая особенная?
Криво улыбнувшись, он склоняет голову набок и молча разглядывает меня. Теперь помимо ушей, пылают щеки, шея и грудь. «Скажи уже что-нибудь, – мысленно умоляю я, не зная, куда себя деть. – Пока я сломя голову не выбежала из твоего дурацкого кабинета».
– Скажем так, тебя мне нравится смущать в особенности, – наконец произносит он, постукивая пальцами по столу.
– Понятно. – Кашлянув, я смотрю себе под ноги. Эта визуальная дуэль была пределом моих возможностей. – И просто к сведению: если когда-то тебе покажется, что я с тобой флиртую – будь уверен, что ты ошибся. У меня есть Родион, и я бы никогда такого себе не позволила.
– Чего не позволила? Флиртовать? Однажды ты это делала, причем очень успешно. – Взгляд Севера как бы невзначай сползает к расстегнутому воротнику моей рубашки. – Тот вечер на базе до сих пор запечатлен в моей памяти.
Сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Вспоминается сразу все: и то, как я, болтая без умолку, набросилась на него с объятиями по приезде, и как полуголая забирала из его рук бутылку с пивом. И в особенности то, как он застал нас с Родионом, занимающихся оральным сексом.
– Тебе показалось. – Мне стоит нечеловеческих усилий снова на него посмотреть. – Это был вовсе не флирт… Вернее, ты был не причем. Я хотела досадить Родиону из-за того, что…
Я обрываюсь, не желая посвящать чужого человека в подробности ссоры и тем самым дискредитировать наши отношения.
– В общем, я вела себя глупо, и за это приношу свои извинения. Если тебе показалось, что способна проявлять интерес к другим мужчинам за спиной своего парня – то ты ошибся. Я бы никогда не стала этого делать. Тем более, с тобой.
– А что со мной не так? – В голосе Севера слышится живое любопытство. – Просто интересно.
Мои ногти с силой впиваются в ладонь. Каким образом мы перешли от разговоров о делах к этому? Обсуждению того, почему я не рассматриваю Севера в качестве сексуального объекта. Я не привыкла вести столь откровенные разговоры ни с кем, даже с Полиной. Север первый человек, кто так сильно покушается на границы того, что я привыкла считать дозволенным.
– Ну во-первых, ты старше, во-вторых, ты работаешь с Родионом… – не слишком уверенно перечисляю я. – В-третьих, ты предложил мне работу.
– Хорошее объяснение, – удовлетворенно кивает он, не выглядя хоть сколько-нибудь задетым. – По крайней мере, не прозвучало: «ты не в моем вкусе». Про возраст ты, допустим, просто так приплела. Разница в десять лет в нашем случае – это скорее плюс, чем минус. Возможно, у тебя будет шанс в этом убедиться.
В ушах поднимается гул. Я ровным счетом ничего не понимаю. Неужели я интересую Севера как женщина? Если нет, тогда к чему все эти вопросы и полунамеки? И что означает фраза: «возможно у тебя будет шанс в этом убедиться?» То, что вопрос с интимом между нами остается открытым?
– В общем, чтобы ты не думал обо мне плохо, я обязана была это сказать, – говорю я как можно непринужденнее. – Я люблю Родиона и всерьез никогда бы не стала флиртовать с его друзьями.
– Я тебя понял, малая. – Откинувшись в кресле, Север щурится. – Отвечу прямотой на прямоту. Твой Родион мне не друг, и потому у меня не возникает никакого идеологического конфликта из-за желания заняться с тобой сексом. И необязательно краснеть. Я просто говорю вслух то, о чем другие думают молча – хоть тот же обсос, приезжавший с вами ко мне на базу. Всегда был правдорубом. – На его лице появляется обаятельнейшая из улыбок. – Но тебе абсолютно не о чем беспокоиться. Я тебя пальцем не трону до тех пор, пока ты сама об этом не попросишь. Отбивать девушек у кого угодно – это не ко мне.
К концу его тирады я наконец могу нормально дышать. Сейчас я могу думать лишь о том, как бы поскорее оказаться одной, чтобы осмыслить услышанное. Север только что признался, что хочет заняться со мной сексом. Вот так запросто, сидя напротив, глаза в глаза.
– Я теперь даже не знаю, стоит начинать работать на тебя после таких слов, – выдавливаю я после паузы.
– Почему нет? – парирует он абсолютно невозмутимо. – До тех пор пока ты в себе уверена, никаких проблем не возникнет.
– Я в себе уверена. – Я с вызовом поднимаю подбородок, чтобы уничтожить любое его сомнение. Да кем, он в конце концов, себя вообразил?
– Тогда тем более нечего бояться, – заключает Север, прикладывая к виску зажужжавший телефон. – Да, Кобра. В офисе пока. Где? – Посмотрев на часы, он переводит взгляд на меня. – Давай минут через двадцать. Человека сначала до дома довезу.
Сообразив, что речь идет обо мне, я хочу заявить, что доберусь сама, но Север уже поднимается из кресла.
– Поехали, а то у меня времени в обрез. Тебя домой же?
По какой-то необъяснимой причине я не нахожу в себе сил возразить и молча киваю. Может быть, дело в исходящей от него непреклонности или в его уверенном тоне. Или в том, что я по-прежнему терпеть не могу ездить на такси.
24
– Тебе кофе сделать? – Поставив тарелку с яичницей на стол, я вопросительно смотрю на Родиона. – Ау! Ты меня вообще слышишь?
– Сделай, – кивает он, продолжая глазеть в телефон.
Поджав губы, я отворачиваюсь. Терпеть не могу, когда он ведет себя вот так. Словно я его домработница.
– Может и мне расскажешь, что там такого интересного.
– Может и расскажу, если ты наконец дашь мне дочитать! – раздраженно рявкает он.
Я застываю с чашкой в руке. Родион крайне редко повышает голос. За годы, что я его знаю, эти случаи можно по пальцам пересчитать.
– Ты чего?
– Извини, – буркает он, швыряя телефон на стол. – В интернете всякую херню пишут, вот я и взбесился.
– Что именно? – Забыв про кофе, я осторожно опускаюсь на стул. – Снова плохие отзывы про твою фирму?
Примерно раз в неделю Родион штудирует сайты в поисках мнений о работе магазина, и когда находит негативные – сильно расстраивается.
– Нет. – Воткнув вилку в желток, он с остервенением размазывает его по тарелке. – Про отца статью накатали.
– И что в ней?
– Ничего. Говорю же, всякая херня.
На этом разговор и заканчивается. Родион молча доедает приготовленный завтрак и, попрощавшись, уезжает в офис. По его отъезду я планировала освоить очередной урок онлайн-курса по СММ, но вместо этого, ведомая любопытством, плюхаюсь на диван с ноутбуком и забиваю в поисковик «Винокуров Максим Аркадьевич». Выходят несколько сайтов с данными фирмы, в которой он числится генеральным директором, какое-то старое интервью для экономического журнала, а затем неожиданно всплывает статья под названием «Винокуров Максим по кличке Аспид – преступник, живущий на свободе».
Затаив дыхание, тычу в нее.
Максим Аркадьевич Винокуров – крупный столичный предприниматель и лидер крупного организованного преступного сообщества "Змеи". Восемь лет назад был арестован по подозрению в организации серии убийств, совершенных более пятнадцати лет назад, однако был освобожден из-под стражи за неимением достаточных доказательств.
Четыре года назад он все же был признан виновным в причастности к одному покушению на убийство и приговорен к пяти годам колонии. Освобожден от наказания "в связи с истечением срока давности".
По сведениям СМИ, Винокуров в прошлом был судим и приговорен к тюремному заключению. Называлась и его кличка в криминальных кругах – Аспид, которую он получил за патологическую жестокость. Выйдя из тюрьмы, Винокуров примкнул к группировке "Котлы", державшую крупные коммерческие структуры по всем крупным городам страны.
Винокуров фигурирует в СМИ не только как преступный авторитет, но и как успешный предприниматель. По некоторым данным он имеет доли во многих столичных компаниях, в том числе и в крупнейшей строительной фирме на рынке коммерческой и жилой недвижимости…
Почувствовав головокружение, я отодвигаю ноутбук. Отец Родиона – лидер преступной группировки, замешанной в убийствах? Что за бред? Нет, характер у Максима Аркадьевича далеко не сахар, но он не может быть убийцей. Он привязан к своей семье, заботится о ней и честно ведет свой бизнес. Мой папа всегда отзывался о нем уважительно, а это о многом говорит.
Еще никогда я так сильно не ждала возвращения Родиона домой. Сплетня, найденная в интернете, повлияла на меня сильнее, чем ожидалось. Онлайн-урок я просидела как истукан, едва ли усвоив что-то. Все мои мысли крутились вокруг вероятности того, что хотя бы толика из прочитанного могла оказаться правдой.
– Как дела? – упав на диван, Родион устало вытягивает ноги. – Как я заколебался, если бы ты знала. В выходные точно напьюсь.
Не зная, как правильно завести разговор о статье, я присаживаюсь рядом и начинаю мять ему плечи.
– О-о, кайф, малышка, спасибо, – Родион благодарно похлопывает меня по ноге. – Массаж – это то, что сейчас нужно.
– Можно спрошу кое о чем? – робко выговариваю я спустя паузу.
– М-м-м?
– Ты был очень расстроен статьей о твоем отце, когда уходил, поэтому я нашла ее в интернете.
Плечи Родиона каменеют.
– И дальше что?
Его голос тоже меняется, став отстраненным.
– Там написано, что он возглавлял преступную организацию и был осужден… – Боясь оскорбить Родиона домыслами, я осторожно глажу его по плечу. – И что он отсидел срок в тюрьме…
– Твой отец тоже сидит – и что? – Скинув с себя мои ладони, Родион резко встает. – Станем и это обсуждать?
– Я. – Не ожидая ответного нападения, я растерянно моргаю. – Причем тут вообще мой папа? Я просто увидела статью и решила спросить, что из нее могло оказаться правдой. Потому что я ничему не поверила.
Родион смотрит на меня так, словно впервые видит. Мне становится не по себе. Я не понимаю, что происходит, не понимаю, почему получила именно такую реакцию на свой вопрос, ведь еще утром он сам заявлял, что эта статья – ерунда и фейк.
– На забивай себе голову всякой херней, – наконец, произносит Родион, возвращаясь на диван. – Пишут и пишут. Макар, кстати, новый стрип-клуб на днях нахваливал. Предлагаю в него сходить.
25
– Да это не стриптиз-клуб, – в сотый раз повторяет Родион, глядя на мое насупившееся лицо. – Я просто так сказал. Это клуб с шоу-программой.
– В последнее время тебя постоянно тянет на голых женщин смотреть. Это Макар на тебя так действует?
– Только давай не будем снова из-за него ругаться. – Он примирительно трогает меня за руку. – Какая разница куда ходить, если делать это вместе? Я же с тобой в кино на мелодрамы всякие постоянно хожу.
– Мелодрамы и стриптиз – разные вещи, – возражаю я. – Я не знаю, куда себя деть, когда вижу перед своим лицом голую задницу.
– Это не стрип-бар, а клуб, – измученно стонет Родион в сто первый раз. – Я просто оговорился. Серьезно, малышка. У меня была очень тяжелая неделя и я хочу расслабиться в компании близких людей. Если ты откажешься идти – окей. Я тоже останусь дома.
