В букваре.
Не успел он удивиться,
Как им беглая царица
Овладела, как тигрица,
На ковре.
Молода и непорочна,
Пусть и замужем, но точно —
Муж в её кровати очно
Не бывал.
Действуя с напором, ловко,
То бедром качнув, то бровкой:
Так и был сражён плутовкой
Наповал.
И пока трясло в экстазе,
С поцелуем в каждой фразе,
Клеопатра так, для связи,
Шепчет: «Чтоб
Всем не кончить, как Помпею,
Надо первым Птолемея
Не стесняясь, не робея,
Кинуть в гроб!»
Началась большая давка,
Вдруг набросили удавку,
От пинка летела лавка
Из-под ног.
Лили вина, били вазы,
Кто-то враз лишился глаза,
И ножом в живот два раза —
Вот итог.
Сёстры, евнухи, служанки —
Пауки в консервной банке,
Не услышит их гулянки
Больше Нил.
Птолемею не до смеха,
Не придаст себя утехам,
Он за борт в златых доспехах
Угодил.
«Как сказал бы друг Гораций,
Мало только храбро драться —
Умирать и не бояться
По утру!», —
Юлий просьбы все исполнил,
Лодки золотом пополнил,
И трофей ещё дополнил —
Взял сестру.
Так, без шума и без боя,
Стала жертвой Арсеноя,
Лишь в плену сыскав покоя
Для себя.
«На меня не надо злиться
Ты прости меня, сестрица,
Ведь средь нас одна царица -
Это я!»
И, войдя в Александрию
Как Юпитерова Ия,
Так сказала, в литургию
Приняв трон:
«Я одна императрица!
Африканская царица!
Я – Богиня, а не жрица!
Фараон!»
А ещё спустя немного
Одолела вдруг изжога
И, зачавшая от Бога,
Родила.
Нарекла Цезарионом,
Чтоб наследником был трона,
И вершил чтоб Пантеона
Он дела.