Алан Брант
Назад дороги нет. Часть 2
– Давай поднимайся! – Тео стоял над другом, его жёсткий взгляд буравил Оливера, и мальчишка понял, что бойни между лучшими друзьями им не избежать.
– Нет, Генри! – Ник толкнул друга, но тут же получил от него ногой по животу.
– У этих психов моя сестра, – показал Тео пальцем в сторону командиров.
– Вы плохо стараетесь, – вмешался Том и слегка прошёлся ножом по щеке Нэнси, которая стояла, зажмурившись от страха. Кровь стекала по подбородку, капала на снег, но девочка не замечала её. Она открыла глаза и видела сквозь слёзы своего брата и друзей, которые ради неё вынуждены драться друг с другом.
– Хотите шоу, вы его получите! – крикнул, поднявшись, Оливер и налетел на Тео. Ник, в свою очередь, тоже кинулся в гущу событий. Они не могли позволить, что Габби тронул этот ублюдок, и начали драться по-настоящему. Во всех троих свербела ярость, гнев, жажда расправы, предназначенные Тому, Доновану и Шкафу, но все эти чувства мальчики были вынуждены направить друг на друга. Ник напрыгнул на Тео сзади и вцепился в волосы, Оливер, используя момент, хорошенько врезал другу по лицу, отчего его рот наполнился кровью, потом ещё раз и ещё. Тут Тео сбросил Ника с себя, пнул его по почкам, а затем кинулся на Оливера. Они катались по снегу, били друг друга, что есть дури, выкрикивая мыслимые и немыслимые ругательства. И всё это под одобрительные возгласы командиров, как будто снова набиравших свою мощь, и аплодисменты толпы. Ник подбежал сзади к Оливеру, который оказался верхом на Генри, сшиб его ударом по уху. Издав крик, Оливер повалился на снег, и Ник принялся бить его ногами. Тут Тео, ударом под зад повалил Ника и сомкнул ладони на его шее. Шкаф приказал им остановиться.
Мальчишки, были вымотаны до предела, после работы в котельной и после этой драки, они каким-то чудом ещё держались на ногах. Тео отплёвывался кровью, у Оливера заплыл глаз, а носом шла кровь, он удивлялся, как у него рёбра-то все целы. Ник держался за шею и глубоко порывисто дышал, никак не придя в себя. Он думал, что ещё чуть-чуть и Генри убьёт его, задушит и его мёртвое тело кинут к остальным в общую могилу на кладбище.
– Браво, – начал снова аплодировать им Донован, все остальные к нему присоединились. – Отличное представление!
– Эй ты, подойди сюда! – ткнул Том пальцем в Оливера.
Оливер подготовился к худшему. «Что на этот раз? Они хотят, чтобы мы поубивали друг друга. Почему так долго продолжается прогулка?»
– Держи! – Шкаф подал ему тяпку, ту самую, которой Тео рассёк лоб Тома. Оливер непонимающе уставился на него, он отказывался понимать, что эти психи хотят от него. – Твой друг оставил мне этот шрам, я стал уродом по его вине, теперь его очередь. И это сделаешь ты.
– Нет! – Габби принялась вырываться, хоть, и знала, что ей за это не поздоровится. – Ублюдок! – Том вырвал девочку из хватки Шкафа, ударил ногой по коленной ямке, отчего девочка не удержалась и упала.
– Нэнси! – Тео мог поклясться, что в эти мгновения ощущал, как рушиться его мир. Он ничего не может поделать с тем, что самому дорогому в его жизни человеку причиняют боль, и предательские слёзы выступили на его глазах. Тео почувствовал себя беззащитным глупым мальчишкой, который потерял бдительность, забыл про командиров и не уследил за сестрой. Том приподнял Габби за волосы и поставил на колени. Девочка плакала, хотела, чтобы брат защитил её, но понимала, что он не может. Она посмотрела на Тео и мысленно просила у него прощение, мальчик же расценил её взгляд, как укор себе. – Бери же её! – проревел Тео.
Оливер повернул голову на Генри, словно в бреду взял оружие и пошёл к другу вместе со Шкафом и Донованом. Командиры взяли Тео за руки и опрокинули на снег.
– Шоу продолжается! – ликующе крикнул Том и толпа одобрительно зааплодировала снова.
– Я не смогу, я не смогу, – повторял Оливер как заведённый, по его лицу катились слёзы.
– Ты должен Оливер, – Тео не отрываясь смотрел на мальчишку. – Ты мой друг.
– Давай ссаный педик, – подначивали его Шкаф и Донован, которые, сидя на коленях, держали ими руки Тео.
Оливер, не веря в то, что он сейчас на самом деле сделает это, что другого выхода нет, уже приготовился воткнуть острое полотно в лоб Тео, и в этот момент три ледяных снежка попали прямо Тому в голову. Это был Макс, может, он решил, что одного молчания за своё спасение было мало, или не мог просто оставаться в стороне и на свой страх и риск, единственный пошёл против командиров. Макс помнил, как пресмыкался перед ними, помнил, как они и над ним издевались, желая заглушить его волю и гордость, желая сломать его. И тогда, он поддался им, но не в этот раз. С него хватит, он не мог допустить, чтобы в приюте снова воцарились старые порядки. От неожиданности Том выпустил Габби из рук, и девочка тут же рванулась к Оливеру!
– Стой Оливер! – со всех сил закричала Габби. Мальчик обернулся, увидел, что Нэнси на свободе, и даже не задумываясь над тем, что он делает, воткнул тяпку в ногу Донована. Он заверещал как резаный, и мальчишки пустились в новую драку, теперь уже со Шкафом, а Донован отполз подальше, обсыпая ребят страшными проклятиями.
Ник схватил Нэнси за руку и закрыл собой потому как, к ним уже бежал Том, разъярённый и потерявший над собой всякий контроль.
– Беги Нэнс, зови на помощь! – выкрикнул Ник, и девочка побежала, как можно быстрее, протискиваясь сквозь толпу ребят. Том уже был рядом и Ник приготовился к худшему, ей-богу он думал, что тот убьёт его. В голове мальчика промелькнула мысль, что это будет славная смерть, ведь он встал на защиту своих друзей. Том налетел на него, и со всего размаху дал Нику по лицу. Мальчик упал, но вовремя успел схватить Тома за ноги и тот, поскользнувшись, повалился на снег.
– Куда это ты собралась? – Крис и Роуз схватили Нэнси за руки, они смотрели на неё злобными маленькими глазками, явно не собираясь отпускать, но тут вмешалась Мейв. Она стояла неподалёку, и всё это время испытывала невыносимое чувство вины перед девочкой. Мейв дёрнула Крис и Роуз за волосы с такой силой, что девочки охнули и отпустили Нэнси.
– Бежим! – крикнула Мейв.
Они помчались в приют. На вахте сидел Стен, он что-то крикнул девочкам, но они, даже не обратив на него никакого внимания, побежали к Уэнди и доктору Стэнфорду. Сбивчиво они принялись объяснять взрослым, что случилось. И когда с объяснениями было покончено, доктор и медсестра быстро выбежали из кабинета и послали Стена за Киллиганом. Сами же немедля выбежали на улицу.
Перед ними расступились воспитанники. Стэнфорд подбежал к Тому, который ногами избивал Ника, пытающимся кое-как прикрыть жизненно важные органы. Он оттолкнул его, но Том полностью слетел с тормозов, он напал на Стэнфорда. Воспитанники смотрели на эту сцену во все глаза, никогда при ещё никто на их памяти не нападал на старших, и это уж точно было из ряда вон, даже Оливер, Тео и Шкаф прекратили драку и также уставились на эту картину.
– Сейчас же остановился, недоносок! – раздался повелительный скребущий голос мистера Киллигана, который, как хлыст, ударил по ушам. Директор по дороге на Пятачо́к, заглянул в хижину мистера Лейка и привёл с собой также и Сэма.
Мужчины оттащили Тома, предварительно дав ему пару тумаков, скрутили за спиной руки и принялись ждать дальнейших указаний.
– Все участники драки пойдут в мой кабинет. Остальным живо разойтись! – взревел Киллиган. Воспитанникам не пришлось повторять дважды, при виде разъярённого директора их, как ветром сдуло.
Мистер Лейк подошёл к Доновану, который пытался хоть как-то подняться, но все его попытки терпели фиаско, он был в полуобморочном состоянии.
– Тут дела совсем плохо, вон как ему ногу пробило.
Стэнфорд и Лейк подхватили Донована под руки, Уэнди же помогла встать Нику на ноги – ему досталось больше всех от Тома. Шкаф, Генри и Оливер, несмотря на разбитые лица и крайне помятый вид выглядели куда лучше. Габби же сразу подбежала к брату, обняла его и разрыдалась. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
– Всё позади Нэнси, – Тео поцеловал сестру в макушку, и крепко прижал её к себе – всё хорошо. Нам нужно идти.
Все проследовали в кабинет к директору, кроме Донована – его сразу отвели в медицинский кабинет. Уэнди нужно было идти со Стэнфордом и помочь ему, но она не могла оставить детей одних, поэтому женщина также пошла в кабинет.
Киллиган устроил всем ребятам допрос с пристрастием, в ходе которого уже через несколько минут директор был в курсе последних событий. И если Шкаф, вроде бы испытывал что-то наподобие раскаяния, то Том же слетев с катушек просто сидел и ухмылялся. Киллиган испугался, что эти три недоумка могут выкинуть что-нибудь подобное ещё раз, а то и существенно навредить и возможно убить детей, а значит лишить его денег Тайлера и нажить себе врага в его лице.
– Вы сядете в карцер, – отчеканил мистер Киллиган, указав на Шкафа и Тома, – а с вашим другом я разберусь позже.
На это Том послал директора ко всем чертям. Лицо Киллигана приняло зловещее, пугающее своим уродством выражение лица, глаза будто остекленели, теперь он скорее походил на стервятника, чем на пингвина.
– Вышли все из кабинета, – гробовым голосом сказал директор. Уэнди, Нику, Оливеру, Габби и Тео не нужно было повторять дважды, и они как можно скорее покинули кабинет. – Стен, Сэм подержите этого молодого человека.
Мужчины крепко держали Тома, пока Киллиган обрушивал на него безжалостные удары тростью один за другим и поносил парня, на чём свет стоит.
– Я сгною тебя в этом карцере, ты понял кусок дерьма?
Шкафу ничего не оставалось, кроме того, как тупо наблюдать, пока его друга зверски избивают, от страха он даже закрыл руками лицо и уже представлял, как им туго с Томом придётся в подземке. Киллиган же остановился только тогда, когда парень потерял сознание.
– Теперь отведите их в подвал. Воду давать раз в день, – приказал он Сэму и Стену.
В карцере было сыро и жутко холодно, он кишел крысами, которые подползали к Тому и Шкафу, кусали их, не давая заснуть. Теперь Шкаф на собственной шкуре испытал какого это – сидеть в подземке. Он издевался над Генри, когда тот сидел в этой же камере, смеялся над тем, что у него едет крыша, теперь же крыша ехала у самого Шкафа. Том был сломлен. После того как, вынашивая несколько месяцев план отмщения, после того как всё почти что получилось, и он был так близок к возмездию, всё пошло прахом, парень так ничего и не добился, да к тому же теперь его бросили в карцер медленно умирать.
Перед тем как посадить бывших командиров в карцер, их обыскали и у Тома нашли нож, но Киллиган улыбнулся почти доброжелательной улыбкой, и сказал, что нож ему возможно пригодиться, когда он не сможет больше выносить эту пытку. А Том больше и правда не мог. Он стиснул в руке нож, а потом воткнул его себе в живот. Крысы, почуяв кровь тут же сбежались, Шкаф не понимал в чём дело, он начал звать друга, а в ответ – тишина. Он кинулся к Тому. Тот сидел в луже крови, над его телом уже трудились крысы. И когда Шкаф осознал в чём дело, он метнулся к двери, истошно вопя, чтобы его выпустили, но никто не отозвался. Он провёл с трупом, почти десять часов, и этого хватило, чтобы он сошёл с ума. Его упекли в психушку имени доктора Хадчинсона, и о дальнейшей судьбе Шкафа больше никто не слышал.
Но оставался ещё Донован – он был живее всех живых и в своём уме. Последний из трёх командиров. Его подкосила потеря друзей, но не настолько, чтоб он не грезил отмщением. Он, Донован, в одиночку, сделает так, чтобы эти недоноски пожалели, что появились на свет. «Какой же песней для души будут их муки. Я ещё потанцую на их могиле» – улыбнулся такой мысли Донован, который по распоряжению Киллигана, уже несколько дней сидел в застенке на чердаке, где его заставляли приклонять колени перед Господом, читать молитвы, заучивать псалмы из Святого Писания и каяться в своих грехах.
Глава 4
Когда дети и Уэнди выбежали из кабинета мистера Киллигана, то услышали, как на Тома обрушивается град ударов, и все поневоле поёжились, все кроме Тео. Сдавленные крики, доносившиеся из комнаты, ласкали слух мальчика: «так этому ублюдку и надо. Они получили, то, что заслуживают, и я очень надеюсь, что они сдохнут там» – ликующе думал про себя Тео. Может быть, он даже и постоял бы какое-то время под дверью наслаждаясь криками Тома, как музыкальной пластинкой, но Уэнди всех повела в медицинский кабинет. Да уж. Эти дети были там частыми гостями!
Донован лежал в отключке с перебинтованной ногой. Когда Оливер взглянул на командира, он испытал гордость за себя, за то, что благодаря ему эта сволочь не сможет ходить какое-то время. Из всех троих Оливер больше всего ненавидел именно Донована, и эта ненависть была взаимной. С самых первых дней командир с шестёрками гоняли его по всему приюту, это была самая настоящая травля, охотились они на него каждый божий день и им это не надоедало. Иногда Оливеру удавалось спрятаться, но чаще его ловили, обзывали грёбаный педиком и подвергали всевозможным издевательствам – от простых побоев и кидания камнями до привязывания мальчика к дереву, которое сопровождалось унизительным спусканием штанов, и избиением палками. Затем появился Ник и вместе они кое-как уже могли противостоять этим уродам. Ну, как противостоять? Они разделили между собой все невзгоды поровну. «Теперь он поплатился за это, – подумал Оливер, – а потом его упрячут в подземку к Шкафу и Тому, пусть там вместе кукуют». Когда Уэнди под многочисленные причитания обработала их ссадины, и четверо друзей вышли из кабинета, они принялись бурно обсуждать произошедшее. Дети не стали делать этого при Уэнди. Хоть она и была их другом, она была взрослой, и явно бы не разделила все восторги ребят.
– Генри, это я виновата в том, что произошло, – Габби избегала смотреть на брата, она думала, что Тео будет ругать её, а она просто не выносила, когда на неё кричат. – Мэйв позвала меня гулять… Я просто хотела с кем-нибудь подружиться…
Тео видел – ещё чуть-чуть, сестра не выдержит, и её нервы сдадут.
– Ты ни в чём не виновата Нэнси, – брат погладил девочку по щеке, – я должен был лучше следить за тобой, я обещал, что они не тронут тебя. Сейчас всё уже позади.
Эту семейную идиллию решил нарушить Ник, потому что он уже не мог держать в себе все свои эмоции, ему нужно было выговориться, иначе он бы просто непросто взорвался бы.
– Вы видели, как он набросился на Стэнфорда?
– Мы даже со Шкафом перестали драться, – вторил ему Оливер, у которого до сих пор бурлила кровь, стоило только вспомнить тот миг, когда он чуть не проткнул щёку Генри.
– По-моему, он вконец спятил, – Ник покрутил пальцем у виска и присвистнул. – Думаю, Киллиган его отделал что надо!
– Да уж, ну хоть что-то хорошее он сделал, – только при одном воспоминании о тех звуках за дверью, Тео широко улыбнулся.
– Ставлю на то, что они загнутся в карцере, – Оливер щёлкнул пальцами, и ему подумалось, что это действительно было бы просто отлично. Какая-то его часть твердила, что желать кому-то смерти – ужасно, ужасно носить в себе такую ненависть, но эту ненависть разделяли все его друзья.
– Поддерживаю! – в сердцах выпалила Габби.
– И по-моему, – они это заслужили, – Тео секунду помолчал, собираясь с мыслями. – Оливер, Ник простите, что мне пришлось драться с вами.
Друзья переглянулись. Тогда они все втроём словно бы слетели с катушек и молотили друг друга так, будто они кровные враги. Никто не хотел этого вспоминать – Тео было стыдно, что он со всей свойственной ему яростью избивал друзей, у Оливера перед глазами стояла картина, как он с другом катались по земле, выкрикивая всевозможные ругательства, словно пара сцепившихся друг с другом бродячих собак, а Ник меньше всего хотел вспоминать, как его чуть ли не задушил Генри.
– Всё путём… – спокойным ровным голосом произнёс Оливер, и состроив хитрую гримасу, добавил: – А всё-таки мы с Ником тебя хорошо отделали. Да, Ник?
– Да, это точно! – хрустнул пальцами мальчик.
«Вот говнюки!» – подумал про себя Тео, и не удержавшись показал друзьям средние пальцы, и они, сделав вид, что крайне возмущены, ответили ему тем же.
– Кстати, я так и не понял, как ты вырвалась от Тома, – Тео вопросительно посмотрел на сестру, для него это было подобно чуду, и никак не укладывалось в голове.
– Какой-то мальчик кинул в него три ледяных снежка, и все три попали в лицо, Том выпустил меня, и я сразу рванула к вам, – сказала Нэнси, с явным наслаждением вспоминая этот переломный момент. – Он такой высокий, в серой куртке, и ещё у него, короткие тёмные волосы.
– Сможешь его узнать?
– Да, смогу, – закивала головой Нэнси.
– Кажется, я знаю, кто это, – ребята устремили взгляд на Оливера, который выдержал небольшую паузу, и только тогда заговорил: – Думаю, это Макс.
– Тот самый, что был с вами в котельной?
Оливер утвердительно кивнул.
– Когда увидим его – спросим, он это был или нет.
Ребята с удовольствием поговорили бы ещё, но к ним подошла миссис Дженкинсон и увела Габби на кухню – она должна была вместе с другими девочками на ужин чистить ведра с овощами. До приюта Габби никогда не чистила овощи в таком количестве, она часто резалась, работала медленно, отчего поварихи неизменно ворчали на неё, и у неё ужасно болели пальцы, – чистку она ненавидела всей душой. А Оливера, Ника и Тео погнали расчищать территорию вокруг приюта от снега.
Когда Габби пришла на кухню, там уже сидело несколько воспитанниц, включая Мэйв, и пока они не увидели девочку, оживлённо обсуждали недавние события. Перед Габби поставили тазик с картошкой, дали неудобный длинный тупой нож и велели поторопиться. Она сидела как раз напротив Мейв, и видела, что та несколько раз хотела заговорить с ней, но не решалась, Габби же делала вид, что погружена в работу. Прошло больше получаса, и Мэйв, собравшись с духом, решила заговорить.
– Нэнси, Нэнси… – шёпотом начала девочка, и Габби вскинула голову, в упор смотря на Мэйв. – Прости, я правда не знала, что они задумали.
Габби кивнула, сохраняя непроницаемое выражение лица, и продолжила чистить картошку. И только когда воспитанницы, закончив работу, собирались уходить с кухни, Габби, которая начистила только одну треть, бросила Мэйв:
– Спасибо, что дёрнула этих уродок.
Девочка хотела помочь Нэнси дочистить, но та отказалась. Больше она не хотела иметь подруг в приюте, и не доверяла никому, кроме Ника, Оливера и Тео. Она скучала по Джейн, сейчас ей как никогда не хватало её поддержки, спокойствия и выдержки. Джейн придавала ей уверенности, с ней невозможно было заскучать. Они могли говорить с Габби без умолку, заплетать волосы в замысловатые причёски, сплетничать, делиться секретами. И чем больше Габби думала о Джейн, тем острее ощущала своё одиночество среди других девочек.
На вечерней прогулке Оливер с Ником указали на Макса, и Габби подтвердила, что это именно он бросил ледяные комки. Они подошли к нему и поблагодарили за то, что с его подачи, им удалось одолеть командиров.
– Я просто не мог допустить, чтобы вернулись старые порядки, – несколько смущённо проговорил Макс, и почесав макушку, заговорил о том, что его интересовало всё это время: – Я хотел спросить у вас кое-что… Почему вы хотите сбежать? Разве вы не хотите попасть к приёмным семьям?
Ребята замялись, каждый в голове тщательно взвешивал, можно ли доверить Максу эту информацию, они не знали, как он отреагирует на правду, но в связи с последними событиями, они всё же решили рассказать ему о том, что здесь на самом деле детей отправляют в рабство, а о счастливом будущем в приёмных семьях говорят лишь для отвода глаз, чтобы держать воспитанников в узде. Макс застыл, по его лицу невозможно было понять, поверил он им или нет, его глаза стали словно неживые, и Ник с Оливером прекрасно понимали его. Мальчик не хотел в это верить, но, пораскинув мозгами, подумал, что это похоже на правду.
– Не говори об этом никому. Нельзя, чтоб дошло до Киллигана, – предупредил Тео, и вид у него был крайне убедительным, – у него есть свои шестёрки, и когда он прознает о том, что дети в курсе его дел, сразу примет меры.
– Другие вряд ли в это поверят, – усмехнулся Макс, – и, скорее всего, даже побьют, если им рассказать про торговлю детьми.
– Если хочешь, расскажи, но только проверенному человеку, тому, кому ты полностью доверяешь. – Оливер сам не знал почему, но он надеялся, что у мальчишки есть друг, и что он не один. До этого он враждебно относился к Максу и боялся, что тот растреплет всё о лазе, но мальчик не сделал этого, и теперь благодаря ему, они избавились от командиров. Поэтому Оливер всё больше ему симпатизировал.
– Такого человека нет, – задумчиво произнёс Макс. Он так и не обзавёлся друзьями в приюте. Были мальчишки, с которыми он проводил время, но это были скорее приятели, и шатался Макс с ними только для того, чтобы не быть в одиночестве. – И когда вы собираетесь бежать?
– Когда станет потеплее.
Оливер не знал, стоит ли Максу предложить бежать с ними. Тео с Габби молчали, но они молчали потому, что и вовсе не собирались сбегать, а собирались просить Тайлера за Ника и Оливера. Неловкое молчание затянулось до неприличия, и его решил нарушить Макс, поняв, что разговор исчерпан.
– Спасибо, что рассказали. Я буду молчать, – с этими словами он побрёл куда глаза глядят. Он думал о том, что все его мечты пошли прахом, но по крайней мере, он тоже знает о лазе, и сможет весной сбежать, скорее всего, в конце марта, тогда уже будет более-менее тепло, и в конце марта приют перестаёт отапливаться и котельную закроют до зимы.
* * *
Как и ожидали дети двадцатого января в обеденное время их вызвали в кабинет к директору. Киллиган показался им странным, его цепкий взгляд стал более хищным. Хотя, казалось, куда уж больше? Мерзкая улыбка застыла на его лице, и Тайлер, как и дети, не сговариваясь, приняли решение поскорее убраться из кабинета, но перед тем, как выйти, Киллиган окликнул мужчину и попросил зайти к нему после. «Что ему нужно? Наверное, решил поднять плату за детей» – размышлял Тайлер, спускаясь по ступеням приюта.
Сэма он спровадил, и когда они оказались на безопасном расстоянии от воспитателя, Тео с Габби кинулись уговаривать мужчину, чтобы он взял с собой из приюта ещё и Ника, с Оливером и с Уэнди. Тайлер ни в какую не соглашался, какими бы щенячьими глазами ни смотрела на него девочка, какие бы доводы ни приводил Тео в их пользу. Мальчик говорил, что они будут работать втроём, Уэнди сможет приглядывать за Габби и устроиться на работу в больнице, в конце концов, Габби нуждается в том, чтобы рядом с ней была женщина, да и дети всегда будут под присмотром. Но мужчина наотрез отказывался брать на себя ответственность ещё за двоих детей. «А почему бы весь приют с собой не вывести?! Они думают это так просто прихватить с собой до кучи ещё пару детишек и медсестру в придачу? Мне придётся выкупать тех детей, и я даже представить не могу, какую цену назовёт Киллиган». Тогда Тео решил привести контраргумент.
– Тогда мы поступим по-своему. В любом случае мы уйдём из приюта только вместе с ними, – парень был на взводе, он не мог понять, почему Тайлер настолько категоричен в своём отказе.
– По-своему? И что это, мать твою, значит? – у Тайлера тоже уже сдавали нервы.
– У нас есть план, – уклончиво ответил Тео.
– План? Вы собираетесь бежать? – Тайлер потёр переносицу и нервно рассмеялся. – Ты хоть представляешь, что вас ждёт? Ты жил когда-нибудь на улице? – он смотрел на мальчишку убийственным взглядом, но тот и бровью не повёл, и нисколько не смутившись, тоже уставился на Тайлера. – Там только нищета, голод и болезни. Ты такой жизни хочешь?
– Мы не можем их тут бросить. Папа бы одобрил наш поступок, он бы гордился нами.
– Но вашего отца здесь нет! – в сердцах воскликнул Тайлер, и тут же пожалел об этом, стоило ему увидеть, как поникла Габби.
– Вместе мы справимся, мы найдём выход, и ты не помешаешь нам, – отчеканил Тео, дав понять мужчине, что разговор окончен. – Пойдём Нэнси.
Габби, которая весь разбор полётов молчала, с сожалением посмотрела на Тайлера и нехотя пошла вслед за братом. А мужчина от нахлынувшего на него приступа ярости принялся бить машину ногами. «Чёртовы дети! – взревел Тайлер. – На кой я вообще полез в это?! Жил бы сейчас спокойно. Но нет же! Сам виноват, что подписался нянчиться с ними». Он проклинал всех и каждого на чём свет стоит. Но на этом беды мужчины не закончились. Выпустив пар, он поднялся к директору.
Дети в это время решили пойти в столовую. Габби, бывало, часто ходила туда и одна, когда ей было особо грустно и одиноко, и когда никого не было. Она подходила к старому пианино, поднимала чёрную клавишу соль-диез второй октавы и доставала сложенную в тонкую трубочку фотографию. Фото, на котором был отец, придавало ей сил, даже с того света он помогал ей, поддерживал её и когда девочка смотрела в добрые глаза отца, то знала, что они со всем справятся. Вот и сейчас ей нужно было побыть с папой. Тео также чувствовал в этом потребность. Глядя на фотографию, он хотел убедиться, что всё делает правильно, и хоть отца больше не было, часть его всегда находилась в нём. Убедившись, что никого поблизости нет, дети подошли к пианино, и Габби по своему обыкновению открыла клавишу и её объял ужас, когда фотографии там не оказалось.
– Тео её нет! – по коже Габби пробежали множество мурашек, волна паники нахлынула на неё, в голове возникла целая куча вопросов: «Кто взял фотографию? Кто-то видел её, когда она брала её? Кто это мог быть? И что сделали с их фотографией? Что если всё всплывёт?»
– Как нет? – Тео в каком-то оцепенении уставился на сестру. – Может, ты переложила её под другую клавишу?
Дети начали отковыривать все чёрные клавиши пианино, которые поддавались, но тщетно, фотографии нигде не было.
– Габби, когда ты последний раз тут была? – теперь паника перекинулась и на мальчишку. Его мучили те же самые вопросы, что задавала себе мысленно сестра.
– Кажется, три дня назад.
– Кто-то мог увидеть, как ты достаёшь её, а потом украсть. Только вот… Чёрт! – оборвал сам себя Тео. – Вот почему Киллиган сегодня был особенно мерзким, вот почему он пригласил Тайлера после прогулки к себе. Фотография у него, и тут два варианта, либо тебя видел сам Киллиган, либо это был кто-то другой, кто передал ему фото.
– Что нам теперь делать?
– Бежим к его кабинету, пока Тайлер от него не ушёл, мы должны застать его.
С этими словами дети со всех ног побежали к кабинету директора, и как они не пытались подслушать разговор двух мужчин, те говорили слишком тихо, чтобы можно было расслышать хоть что-то.
Они не знали, сколько уже торчат у дверей директорской, на них уже подозрительно начал коситься Стен, но тут Тайлер наконец-то вышел и на него тут же испытующе уставились две пары глаз. По его мрачному, крайне напряжённому лицу можно было понять, что дела совсем плохи.
– Тайлер… мы не нашли фотографию, – решила сразу же в лоб сказать Габби.
– Я знаю. Этот ублюдок сказал, что ему её кто-то дал.
– Я даже догадываюсь кто… – Тео сжал кулаки, он уже знал, что, когда Тайлер уйдёт, он пойдёт бить морду Доновану. – Что теперь будет? Он знает кто мы?
– Тшш, – мужчина отвёл детей в сторону. – Да, он знает, – заговорил шёпотом Тайлер. – И его молчание дорого мне обойдётся.
– Какое он поставил условие? Что он хочет? – Тео также перешёл на шёпот и огляделся по сторонам.
– Вам не нужно этого знать, – было видно, что мужчина не хочет говорить правду при Габби, он посмотрел на Тео, тихонько кивнул в сторону девочки и помотал головой. – Главное, когда я выполню то, что хочет Киллиган, вы будете в относительной безопасности. А теперь мне пора идти, – мужчина развернулся и хотел было уйти, но Габби окликнула его.
– Тайлер! – девочка подскочила к нему и взяла за руку, – спасибо, что тебе не всё равно.
Тео тоже подошёл, и еле заметно покосился на сестру, – «Это прекратится когда-нибудь? Или чем дальше, тем будет только хуже?»
– Это из-за меня, – продолжала Нэнси. – Мне нужно было быть осторожнее, Тео ведь почти не подходил к пианино.
Это правда, Тео не мог себя заставить смотреть на фото и невольно вспоминать прошлое, где они были счастливы, бывало Габби даже насильно тянула его в столовую, чтобы не быть там одной.
– Слушайте, я сделаю всё для вашей безопасности потому, что… – «потому, что вы мои дети, я несу за вас ответственность, я привязался к вам» – подумал про себя Тайлер, но вслух ничего не сказал и громко выдохнул. – Я приеду через месяц, – мужчина быстрыми шагами смерил коридор и скрылся за главной дверью.
– Иди к себе Габби, – Тео круто развернулся и зашагал к лестничной клетке мальчишек.
– Ты куда? – Габби почуяв неладное уже было собиралась идти вслед за братом, но на неё прикрикнул Стен, и девочке пришлось отступить.
– Мне нужно кое с кем разобраться.
– Постой Тео, – но мальчик припустился бегом по лестнице. Габби делать было нечего, она отправилась переживать случившееся в комнату девочек. Пропажа фотографии, то, что их положение с братом на данный момент было весьма шатким, хоть Тайлер и пообещал их защитить, к тому же ещё и Тео сейчас может натворить глупостей – всё это навалилось на неё, и девочка рухнула на кровать. Она не плакала, у неё даже на это не было сил, поэтому она просто лежала и смотрела в потолок, уже готовясь к тому, что вскоре ей придётся услышать ещё одни дурные вести.
Тео же пронёсся мимо родного этажа и вбежал на четвёртый. «Я оттащу его в туалет, и там выбью из него всё дерьмо» – судорожно думал про себя мальчик. Он зашёл в общую комнату, увидел в дальнем углу Донована, что-то записывающего себе в тетрадь, и с угрожающим видом направился к нему. Все тут же замолчали, и те, кто стоял у мальчика на пути, расступались перед ним, боясь, что ярость Тео распространится и на них. Донован оторвал свою голову от тетради и просто наблюдал за тем, как Тео, с перекошенным злобой лицом подходит к нему. Он нисколько не испугался, наоборот, ему доставляло удовольствие видеть мальчишку озверевшим – значит, он всё сделал правильно. Возможно, хоть и немного, но он испортил им жизнь.
– Привет Генри, – протянул с улыбкой Донован, – случилось что?
Тео еле сдержался, чтоб не врезать ему прямо здесь же, но при всех он разбираться с ним не мог, поэтому схватил Донована за шкирку и поволок в туалет. К его удивлению, парень не сопротивлялся, он послушно брёл рядом с Тео, и даже тогда, когда мальчик втолкнул Донована в туалет, тот дал ему беспрепятственно подпереть шваброй дверь и к тому же для пущей конфиденциальности приставить тумбочку, хотя мальчик знал, что за дверью собрались ребята, которым не терпелось стать свидетелями очередной потасовки.
