Алан Брант
Назад дороги нет. Часть 1
Том взглянул на Чудилу, и почувствовал острый прилив ненависти. Только одним своим видом этот пацан его жутко бесил. Том ни за что бы это не признал, но он немного пугал его. Как он смог с такой лёгкостью разгадать Тома? Как понял, что его отец, беспробудный пьяница и алкаш, издевался над сыном?
В голове Тома тут же возникли непрошенные воспоминания: он боится, прячется от него в шкаф или под кровать. Но отец всегда его находит.
«Ты не спрячешься от меня, Томми!»
Тома передёрнуло, он почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Нет. Думать об этом он не будет. Он наклонился над Чудилой, обманчиво нежным жестом провёл ладонью по его состриженной макушке.
– Ну что, Чучело? – шёпотом спросил он, приподняв голову пацана. – Ещё не хочется сдохнуть?
Тео не ответил. Он был в сознании, но его темно-карие глаза заволокло пеленой. Он невидяще смотрел на Тома, пытался шевелить губами, но ни одного звука не сорвалось из его рта.
– Надеюсь, тебе понравится твоя новая причёска! – Том дружелюбно ему улыбнулся, ловя непередаваемое удовольствие от беспомощности своей жертвы. Это он с ним сделал. Он опустил его на колени.
– Да, а то мы так старались! – хохотнул довольный Шкаф.
Том взглянул на него, а затем на Донована и кивнул. Парень тут же всё понял, без каких-либо слов. Они всегда друг друга понимали.
Донован подошёл к Шкафу и помог взвалить Чудилу ему на плечо. Вместе они двинулись к выходу из зала. Том же в последний раз огляделся. Мелкий педик так и не пришёл в себя, безжизненно лежал на полу и, казалось, даже не дышал. Его друг, жирдяй, громко ревел, продолжая кулаками молотить по шкафу, а другие мальчишки во все глаза смотрели на Тома, в который раз получая подтверждение – идти против него себе дороже.
Том помахал им и, насвистывая незатейливую мелодию, двинулся за Шкафом и Донованом. В абсолютной тишине они пришли к каморке для швабр, с самого начала договорившись там запереть Чудилу, пока его кто-нибудь не найдёт. По пути им, к счастью, никто не попался, кроме Сэма, но тот сделал вид, будто их не видит, отвернулся и пошёл в противоположную сторону. Толстяк закрывал на все глаза, ведь Том с друзьями помогали подбирать ему хорошеньких мальчишек или девчонок на ночь, а затем заставляли тех молчать и не бежать сломя голову, глотая слёзы и сопли, к директору с желанием пожаловаться. На самом деле, Том почему-то был уверен, что мистер Киллиган и так всё уже знал, просто не вмешивался.
С молчаливым одобрением он смотрел, как Шкаф и Донован засовывали новенького в каморку для швабр, а затем махнул им, чтобы шли без него. Дождавшись, когда они скрылись за поворотом, присел на корточки, разглядывая, как пацан тяжело дышит, и неосознанно провёл рукой по своей болящей скуле.
И всё-таки было что-то в этом кудрявом настораживающее, заставлявшее Тома бояться. Он вспомнил его дикий громкий смех и вздрогнул, потому что вместо Чудилы вдруг увидел отца: его бешеные карие глаза, громкий смех и окровавленные руки.
Том тяжело вздохнул, провёл руками по лицу. Всё это осталось в далёком прошлом. Отца теперь уже давно не было, и он сам владел своею судьбой, сам принимал решения и заставлял других бояться, и этот новенький не будет исключением. Он был сильным, и ни отец, ни кто-либо другой не посмеют его тронуть.
В голову Тома вдруг пришла одна мысль. Он склонился над пацаном, уверенный, что тот его прекрасно слышит и зашептал, словно давал предупреждение:
– У тебя прелестная сестрёнка, Чудила.
Затем медленно поднялся и вышел, подперев снаружи дверь шваброй, чтобы новенький не выбрался. Тео сковал ужас при последних словах командира, и после нескольких попыток подняться, ему это удалось, но как только он шатаясь сделал несколько шагов, то растянулся на грязном полу и потерял сознание.
Глава 8
Было одиннадцать часов вечера, когда это случилось. Щуплый невысокий мальчишка, воровато оглядываясь, тихонько приоткрыл дубовую дверь комнаты девочек, и на цыпочках пробрался внутрь.
Габби об этом знала, потому что, не в силах заснуть, она свернулась в комочек под колючим одеялом и, не моргая, глядела как, висевшие на стене, старенькие круглые часы монотонно тикали. Ей было страшно и неуютно, и очень сильно хотелось домой в объятия к папе, в свою просторную комнату с окном, выходящим на небольшой садик. Ей хотелось, чтобы всё случившееся оказалось просто страшным сном.
Когда в их комнату пробрался этот тощий мальчишка, девочка сразу же почувствовала неприятное волнение. Что-то подсказывало ей – Тео попал в беду. Она ведь не была глупой. Может быть, ещё не всё понимала в силу своего возраста, но глупой вовсе не была, и на прогулке, когда Тео представил ей своих новых друзей, Габби сразу же догадалась – они что-то от неё скрывали.
На мальчишку сразу же возбуждённо накинулись Крис и Роза с кучей своих подружек с расспросами. Габби ровно села, выпрямив спину, сложила руки на коленях и, всё так же смотря на часы, прислушалась к их разговору. Она похолодела от ужаса, когда поняла, что они действительно обсуждали её брата.
– Сначала Том дал ему под дых, затем вроде нос сломал, – громко тараторил мальчишка, размахивая руками. Лицо его сияло от восторга. – Два других придурка, Ник и Оливер, пытались ему помочь. Но толстяка запихнули в шкаф, а тот, который на девчонку похож, так дёргался без своего ингалятора!
Мальчик изобразил странные подёргивания, смешно выпучил глаза и несколько девочек, смотря на него, хихикнули.
– Мы со смеху покатывались, думали, помрёт. А под конец этому Генри вообще остригли все волосы и запихнули в кладовку.
Он вдруг замолчал. Габби хоть и сидела к ним спиной, могла на всё что угодно поспорить, что на их лицах застыло торжество. «Гадины! Какие же они гадины!» – подумала девочка, быстро заморгала, сдерживая слёзы, и сжала маленькие ладони в кулаки. Страх и волнение охватили её с головы до ног. Она чувствовала, как к ней подступил приступ тошноты, а во рту образовался неприятный жёлчный привкус. Тео избили! Какие-то мальчишки во главе с неким Томом избили её брата!
«Пожалуйста, – мысленно взмолилась Габби, – пусть они не сильно избили его!» Пусть он будет в порядке!» Девочка на мгновение зажмурилась, и новая тревожная мысль проникла в её голову: «А вдруг он сейчас умрёт? Так же как папа… Оставит её одинокой… Нет! Он ведь поклялся ей, а значит, свою клятву, во что бы то ни стало, сдержит».
Габби едва заметно задрожала, сама того не заметив. Крис и Роза, и этот уродский мальчишка продолжали весело обсуждать её брата и драку, но она не могла до конца разобрать их слов. Липкий страх сковывал её, она чувствовала невероятную обиду за Тео и ненависть к мальчишкам, напавшим на него. Хотела вскочить, найти их и непременно с ними разобраться, хоть и не представляла, как это сделать.
Габби, полностью погрузившаяся в свои тревожные мысли, вдруг почувствовала, что её кровать прогнулась под чьим-то телом. Девочка чуть повернула голову и встретилась глазами с Джейн. Та не произнесла ни слова, но в её серо-голубых глазах застыла обеспокоенность и искреннее сочувствие. Джейн осторожно потянулась к Габби, взяла её ладонь в свою тёплую, слегка мозолистую руку, и аккуратно сжала, словно бы говоря: «Всё будет хорошо».
– Вот ублюдки, – тихо сказала ей Габби, так чтобы расслышала только она. А затем решила спросить то, что волновало её сейчас больше всего. – Кто такой Том?
Лицо Джейн как-то разом побледнело, отчего веснушки сильнее стали выделяться на белой, словно мел, коже. В глазах мелькнула чистая неприкрытая ненависть.
– Один урод, который возомнил себя тут главным, и издевается над остальными себе на потеху, – ответила она мрачным тоном. Выпустила ладонь Габби из своей руки и, потянувшись, нервным движением пригладила длинные волнистые огненно-рыжие волосы.
Габби, нахмурившись, кивнула. Сама того не желая, она представила, как этот Том (в воображении Габби он предстал титаном под два метра ростом с яростными глазами) со всей силы избивает Тео и громко дьявольски смеётся, словно какой-нибудь злодей из книжек, что она читала. А Тео не может даже защититься толком, сжимается в комочек и терпит на себе все его болезненные удары. В глазах Габби предательски защипало. Только бы не заплакать. Только бы не разреветься как напуганная трусливая малолетка.
– А этот? – спросила Габби Джейн. Она сильнее сжала ладони в кулаки и ойкнула, когда почувствовала, как с болью ногти впиваются в кожу.
Джейн с тревогой на неё посмотрела, снова взяла её руку в свою, нежным жестом, очень напоминающим материнский, разжала её кулак и погладила большим пальцем тыльную сторону ладони, словно успокаивая.
– Это шестёрка Тома, один из его верных псов.
Мальчишка, Крис и Роза продолжали смеяться над Тео, иногда посматривали на Габби и скалились в неприятных улыбках, в то время как остальные девочки, видимо, удовлетворив своё любопытство, вернулись к своим кроватям, и сейчас неодобрительно на них косились, но не решались что-то сказать вслух.
Габби уже поняла, что Крис и Роза считали себя главными среди девчонок, ходили, задрав кверху носы, и обсуждали всех и каждого, не скрывая этого, а другие почему-то их слушались и старались им не перечить. Габби же они напоминали двух скользких наглых змеюк, которых непременно хотелось как-нибудь проучить.
– Эй! – крикнул вдруг мальчишка, внимательно посмотрев на Габби. – Ты же сестра этого Чудилы!
Девочка проигнорировала его. Она и Джейн переглянулись, и обе приняли единодушное решение не обращать внимания на этого мелкого придурка. Он наверняка решил поиздеваться над Габби вдоволь, как-нибудь оскорбить Тео или, смакуя, уже перед ней изобразить, как его избили, в надежде довести девочку до слёз. Не дождётся. Габби будет храброй. Такой же, как её старший брат.
Мальчишка хмыкнул и недовольно сощурился, сверля спину Габби пристальным взглядом.
– Повернись, когда с тобой разговаривают, – громко произнёс он.
– Она просто такая же идиотка, как её братец, – вставила Крис. Она скрестила руки на груди и, наклонив голову, смотрела высокомерно на Габби. А её подруга Роза согласно закивала, отчего её тёмные волосы, собранные в высокий хвост, покачивались из стороны в сторону.
Остальные девочки беспокойно зашептались, поглядывая по очереди то на Габби, то на мальчишку, словно предчувствовали назревающий конфликт. Девочка глубоко вздохнула. Она не будет обращать на него внимания. Не будет.
– Эй! – мальчик, потеряв терпение, подошёл к ней. Лицо его покраснело от злости, он остановился напротив Габби и вытянул руку, желая её схватить, но тут Джейн резко вскочила. С громким шлепком она ударила его по ладони, и мальчишка, не удержавшись, вскрикнул, прижав свою руку к груди.
– Отвали от неё, Кайл! – гневно прошипела ему Джейн. Она встала, закрывая собой Габби. Джейн была невысокой, но крепкой, и сейчас всё в ней, от серо-голубых глаз до ярких веснушек на круглом лице, словно бы пылало воинственностью и силой. Мальчишка под яростным взглядом Джейн неуютно поёжился, сжал ладони в кулаки и с ненавистью глянул на неё, будто бы она страшно оскорбила его, всего лишь назвав по имени.
– А ты рот заткни, Хреногрызка! – выпалил он и вдруг со всей силы толкнул Джейн в живот, отчего она охнула и, не удержавшись, упала, головой ударившись о спинку кровати. – Я всего лишь хочу пообщаться с этой крошкой.
Парнишка повернулся к Габби, схватил её за локоть, дёргая на себя:
– А ну-ка, посмотри на меня!
Две маленькие девочки в этот момент испуганно охнули, но Габби даже не взглянула на них, она прищурилась, с неприязнью посмотрела на Кайла, мысленно пытаясь донести до него, что вовсе не боится. Мальчик на это только неприятно улыбнулся и сильно сжал её худенькую руку.
Габби изо всех сил сдерживала болезненный крик, чувствуя радость, когда Кайл скривился от досады, не получив желаемой реакции. Взгляд девочки неосознанно упал на Джейн, превращаясь в обеспокоенный. Её подруга привстала, села на колени, смаргивая выступившие из глаз слезы боли, и потёрла рукой висок, которым ударилась. Лицо её полыхнуло злостью, когда она взглянула Кайла.
«Она так просто это не оставит», – успела подумать Габби, и в ту же минуту, словно прочитав её мысли, Джейн вскочила и напрыгнула на мальчишку сзади. А Габби, ни капельки не растерявшись, вмазала ему между ног.
– Получай, придурок! – вскричала она, наблюдая за тем, как он согнулся пополам, и, повизгивая от боли, упал.
Видя его беспомощность, слыша стоны его боли, Габби почувствовала небывалый приступ ярости. Ей захотелось сделать ему ещё больнее, отомстить за Тео, который сейчас лежал где-то в кладовке, мучаясь от боли, показать, что сама она, сестра своего брата, тоже чего-то стоит. Замахнувшись, Габби со всей силы ударила его ногой в живот, а когда он от этого испуганно вскрикнул, попытавшись закрыться руками, она снова замахнулась, ударяя его ещё сильнее. Девочка почувствовала некое ликование от осознания того, что это она причинила ему боль, заставила его выть. Тео наверняка было очень больно, так пусть же и Кайл испытает то же самое.
Она ещё раз его ударила. Девочка чувствовала на себе множество испуганных взглядов, но никто даже не пытался её остановить, и это только больше её раззадорило. Габби снова замахнулась, но тут кто-то мягко схватил её за плечи, оттаскивая от Кайла.
– Нэнси, всё, он своё получил, успокойся! – воскликнула Джейн. Она развернула Габби лицом к себе, положила ладони ей на плечи, внимательно вглядываясь в её глаза, одним только взглядом, полным тревоги, призывая её прийти в себя.
Габби моргнула, как-то разом потеряв весь свой пыл. Подумать только, она сейчас избила едва знакомого мальчишку! И более того, ей это понравилось! Девочка неловко переступила с ноги на ногу, почесала затылок и огляделась, ловя на себе ошарашенные взгляды своих соседок по комнате. Некоторые из них перешёптывались, тыкая в неё пальцами, Крис и Роза застыли с открытыми ртами, теряя всё своё напыщенное самодовольство и уверенность, а Кайл продолжал испуганно повизгивать, скрючившись на полу, по его щекам катились слёзы.
«Мелкий трусливый урод», – злобно подумала Габби, посмотрев на него. Затем, внезапно, девочка решительно потянулась, схватила Кайла за ворот его свитера, и дёрнула его прямо на себя.
– Мой брат отомстит этому ублюдку Тому, понял? – сквозь зубы проговорила она. – Так ему и передай.
Глаза её яростно сверкали, и хоть она этого не видела, но со стороны в этот момент она безумно сильно напоминала своего старшего брата. Было в ней что-то такое пугающе и Кайл только и смог испуганно ей покивать, утирая свой сопливый нос.
– Пошёл отсюда! – прикрикнула на него Джейн, угрожающе топнув левой ногой, и он резво помчался прочь, даже не оглядываясь.
Габби взглянула на Джейн, встретившись с ней взглядом, и на лицах девочек одновременно появились хитрые улыбки. Джейн подмигнула ей, а Габби ощутила внутри себя какую-то теплоту и огромный прилив благодарности к этой рыжей смелой девочке. Как же хорошо, что она оказалась рядом. Габби была уверена, без неё она точно сейчас бы расклеилась и расплакалась, не переставая думать о Тео.
– А что это мы такие смелые? – воскликнула вдруг пришедшая в себя Крис. Медленной походкой она подошла к Габби, состроила неприятную рожицу и, взяв Габби за локоть, доверительным тоном сообщила. – Скоро тебе тоже достанется, будь уверена. Кайл слово в слово передаст всё Тому, и тогда мы все дружно посмеёмся над тем, как ты вместе со своим придурочным братиком будешь корчиться от боли.
Габби вырвала свою руку из её хватки, с неприязнью посмотрела на Крис и с силой провела ногтями по её лицу так, что под ними остались ошмётки её кожи. Она ни капельки её не боялась, чувствуя новый прилив смелости. Крис истошно завопила, и Габби хотела уже ввязаться в очередную драку, но Джейн оттолкнула её и направила внимание на двух девчонок, считавших себя здесь главными, на себя.
– Я вас предупреждала! – угрожающе воскликнула она. – Если ещё раз к нам привяжетесь, моя крыса (а Джейн действительно приручила крысу по кличке мисс Марпл и время от времени подкармливала её) ночью залезет к вам под одеяла и перегрызёт глотки! Вы поняли?
– Да пошла ты, Хреногрызка! – сорвалась на крик Роза.
– Ты думаешь, я шучу?
Джейн, как можно красноречивее пыталась передать взглядом, что она нисколько не шутит, и девочки, поняв это, решили отступить. Однако Крис подошла к Габби и зашипела ей в лицо:
– Ты ответишь за это!
Девочка же снисходительно посмотрела на Крис и, пренебрежительно фыркнув, будто не услышав её угрозу, вернулась к своей кровати. Она знала, что Крис с Розой будут готовить ей какую-то пакость, но была полностью уверена, что вместе с её новой подругой, они в лёгкую смогут им противостоять. И когда к ней подошла Джейн, Габби крепко обняла её и поблагодарила за то, что та вступилась за неё и помогла уделать Кайла и Крис с Розой.
Ей непременно захотелось рассказать о случившемся Тео, увидеть, как одобрительно он взглянет на Джейн. А после этого, они просто обязаны будут по-настоящему подружиться. Они ведь так похожи! А уже вместе с Тео Габби сделает всё, чтобы её новую подругу перестали называть этим дурацким прозвищем, смысл которого девочка пока так до конца и не поняла.
– Да что уж там, – Джейн несколько смутилась, неловко похлопала Габби по спине, щёки её слегка порозовели, на лице расцвела искренняя тёплая улыбка.
Девочки отстранились друг от друга, и Габби, помрачнев, снова подумала о Тео и почувствовала себя вдруг виноватой перед ним. Она сейчас здесь, в то время как он лежит где-то в тёмной маленькой каморке. Нужно немедленно найти его и помочь.
– Мне нужно к брату, – тихо сказала Габби.
Джейн кивнула, в её глазах снова мелькнула тревога. Потянувшись, она взяла девочку за руку.
– Пойдём вместе, – предложила она, получив в ответ благодарный взгляд от Габби.
Они подошли к двери, но не успели даже её открыть, как перед ними возникла воспитательница, миссис Дженкинсон, в уродливом махровом халате болотного цвета и с суровым заспанным лицом. Видимо, они разбудили её до этого своими громкими криками и возгласами.
– Куда это вы собрались? – завопила она, хватая обеих девочек за плечи и разворачивая их обратно. – Быстро легли все по своим кроватям! И чтоб вы не шатались ночью по приюту, я закрою дверь на ключ.
Габби понуро кивнула, хоть и понимала, что вряд ли сегодня сможет заснуть. Все её мысли занял Тео. Она так сильно беспокоилась за него и очень надеялась, что с ним всё будет хорошо. «Он не оставит меня. Он поклялся. А завтра я найду его».
* * *
Сознание медленно возвращалось к Оливеру, рассеивая тьму и беспамятство. Вместе с ним приходил и громкий звон в ушах, перекрывавший все остальные звуки, запах пыли и острая боль в животе, словно по нему со всех сил били не останавливаясь. В боку нестерпимо кололо. Ладони касались шершавого пола, загоняя колючки под пальцы. Он не мог пошевелиться, тело казалось чужим, тяжёлым, налитым, боль окутывала его с ног до головы. И казалось, что если он попробует хоть пальцем дёрнуть, то станет только хуже.
Оливер не спешил открывать глаза, пытался привыкнуть к ощущениям и ужасно боялся, что как только окончательно придёт в себя, на него упадёт осознание жестокой реальности. Что его снова изобьют или, гораздо хуже, он увидит избитых до смерти Ника и Генри, не сможет им помочь и останется совсем один.
Мальчик болезненно вздохнул и медленно открыл глаза, понимая, что лежит на полу их комнаты в абсолютной темноте, а из звуков до него доносилось похрапывание других мальчишек, которые давно уже спали, не соизволив даже хоть немного помочь ему, да постукивание по дверце старого платяного шкафа.
Оливер осторожно сел, морщась от боли, сильно закашлялся и уже было потянулся к карману за ингалятором, когда вспомнил, что Донован его разбил.
«Вот же ублюдок! – рассерженно подумал мальчик. – Когда-нибудь он непременно за это поплатится!»
Оливер огляделся, с паникой замечая, что ни Ника, ни Генри нигде поблизости не было видно. Рассеянным движением он почесал затылок, пытаясь собраться и логически подумать, где они могут быть в этот момент.
Последнее, что Оливер помнил перед тем, как потерять сознание – это мерзкую рожу Тома и то, как он сам с силой вцепился в его жирные патлы, с одним-единственным желанием оттащить того от Генри. Сердце мальчика быстро застучало в груди, стоило только вспомнить решительное лицо друга и его тёмные глаза.
«С ним всё в порядке», – сказал себе Оливер, хотя и сам не очень в это поверил, а затем не придумав ничего получше тихонько позвал:
– Генри?
Ответом ему послужила тишина, Оливер замер, прислушиваясь, выискивая глазами малейшее движение. Ничего. Только вдруг по дверце шкафа застучали сильнее. «Его спрятали в шкафу?!»
Оливер тут же резко вскочил, не сдержав стон боли, положил ладонь на живот. Он болел настолько сильно, что мальчику казалось, будто ножом резали его внутренности. Прихрамывая и морщась от болезненных ощущений, мальчик доковылял до шкафа, дрожащими руками открыл его и испытал какое-то лёгкое разочарование, когда оттуда вместо Генри вывалился Ник.
Лицо его было опухшим и покрасневшим от слёз, возле носа виднелись следы засохшей крови, а правое ухо довольно сильно раздулось и выглядело намного больше левого.
– Оливер! – громко воскликнул Ник, не сдерживаясь, всхлипнул и крепко обнял мальчика. Так сильно, что тому на одно мгновение почудился треск собственных костей. Оливер, сдерживая очередной болезненный стон, погладил друга по макушке, мысленно укоряя себя. Ник был его лучшим другом очень долгое время, так почему же за Генри он сейчас переживал намного сильнее?
«Всё потому, – мысленно попытался убедить себя Оливер, – что его отделали намного сильнее, чем Ника или меня. Он, может быть, сейчас вообще при смерти, и поэтому я так сильно переживаю».
– Оливер! – снова воскликнул Ник, отстраняясь и потирая нос. – Я пытался…
– Где Генри? – перебил его мальчик, не дав договорить. В глупом порыве он заглянул Нику за спину, в открытый шкаф, словно надеялся там увидеть друга. – Ты знаешь, где его могли закрыть?
Ник посмотрел на него и неуверенно дёрнул плечом, задумчиво нахмурив брови.
– Я плохо помню, – медленно сказал он, – но, кажется, когда я сидел в шкафу, шестёрки говорили что-то про каморку для швабр.
– Тогда пошли.
И не дожидаясь Ника, ни капельки не волнуясь, что может кого-то разбудить или быть пойманным кем-то из воспитателей, Оливер рванул к выходу из зала.
До каморки они добрались быстро, не встретив ни одного препятствия. Было давно уже за полночь, и, вероятно, все, даже воспитатели видели уже десятый сон. А когда мальчики распахнули дверь, то оцепенели, во все глаза уставившись на безжизненную фигуру Генри.
– Вот же конченые отморозки! – потрясённо выдохнул Ник, с тревогой рассматривая их нового друга, и Оливер, не находя слов, мысленно с ним согласился. Он чувствовал, как его заполняет огромная ненависть, направленная на Тома и его шайку.
На Генри было больно смотреть. Он лежал на грязном полу и, казалось, даже не дышал. Все его лицо распухло и раздулось. Сломанный нос посинел, правый глаз сильно заплыл, отчего его почти не было видно. Губы были разбиты, а на подбородке засохли бурые разводы крови. Волосы мальчика были обстрижены настолько неровно, что клочьями торчали во все стороны.
Оливер сделал неуверенный шаг, потом ещё один и, решившись, опустился на колени перед Генри, пока Ник продолжал топтаться у него за спиной. Но Оливер в этот момент и думать о нём перестал. Потянувшись, он осторожно положил ладонь на лоб Генри и тут же отдёрнул свою руку. Кожа мальчика словно пылала огнём.
Оливер сглотнул, он ни черта в этом не понимал, но был уверен, у Генри начался жар. Мальчик задумчиво нахмурился, пытаясь придумать, как им поступить дальше. Волна страха и беспокойства за друга полностью охватила его. Он снова потянулся к нему, ловя себя на желании дотронуться до его кожи, ощутить под своей рукой его пульс, убедиться, что сердце его бьётся, и останавливаться не собирается.
Но тут Генри, словно почувствовал их с Ником присутствие. Он перехватил руку Оливера, с силой её сжав, распахнул один глаз и невидящим взглядом уставился на него. На секунду они встретились глазами, и Оливер замер. Дыхание его перехватило, сердце гулко застучало в груди, он ощутил необъяснимое волнение, а кожа в том месте, где её касался Генри, казалось, тоже начала гореть.
– Ге…Генри, – запнувшись, позвал он друга.
Оливер робко потянулся к нему второй ладонью, легонько дотрагиваясь до его щеки. Генри тяжело и очень часто задышал, пробормотал что-то совсем неразборчивое и, выпустив запястье Оливера, уронил свою руку на пол, снова впадая в беспамятство.
Оливер глубоко вздохнул, чувствуя ещё больший страх за друга. Он оглянулся на Ника. Тот нерешительно замер в дверях, обеспокоенным взглядом смотрел на Оливера, как и всегда ожидая, когда тот примет важное решение, как им поступать дальше. Он всегда так делал, ещё с самого их знакомства взяв на себя роль верного помощника, а Оливер и не пытался как-то это изменить.
– Иди сюда, – сказал он Нику. – Поможешь мне поднять Генри. Мы отведём его к Уэнди.
Комната медсестры находилась на первом этаже, рядом с медицинским кабинетом. Это была маленькая, тесная, но на удивление уютная комнатка, с мягкой кроватью, застеленной стареньким сиреневым покрывалом и небольшим стеллажом, полностью заполненным любимыми книгами Уэнди. Оливер часто проводил время в комнате медсестры, где, сидя на её кровати, они болтали о разных пустяках. С тёплой улыбкой она слушала его рассказы и мечты, говорила ему, что у него всё обязательно получится, или же читала ему свои любимые захватывающие истории. Она была доброй, милой, и очень красивой. Оливер не раз замечал, как многие мальчишки восхищённо провожали её глазами, а уроды Том, Донован и Шкаф, не таясь громко обсуждали, как и где поимели бы её.
Однажды, услышав один из таких разговоров, Оливер, не сдержавшись, набросился на них, и Том вывехнул ему руку, но Оливер ни капельки об этом не жалел. Он любил Уэнди. Да и как её было не любить? Когда она входила в комнату, казалось, что вместе с ней внутрь проникает радость и тёплый, солнечный цвет. Всё преображается и будто бы становится лучше, чем есть на самом деле.
Уэнди носила форму медсестры, подчёркивавшие её ладную фигурку, свои золотистые кудри закалывала заколкой бабочкой, а её голубые глаза сияли неподдельной теплотой. Оливер любил её, но его любовь была не такой, как у многих. Эта любовь напоминала чувства младшего брата к старшей сестре или сына к матери. В своих мечтах мальчик мог себе позволить думать о том, как он, Ник и Уэнди сбегают из приюта, и живут в маленьком домике на берегу моря, не заботясь ни о чём на свете. До чего замечательной была бы такая жизнь!
С трудом дотащив Генри до комнаты Уэнди, Оливер и Ник кулаками застучали по её двери, не останавливаясь, пока она им не открыла. Сонно моргая, кутаясь в тёплый голубой халат, Уэнди удивлённо оглядела мальчишек и сон её как рукой сняло, когда она увидела, в каком состоянии они были.
– Боже! Что случилось? – воскликнула она, помогая Оливеру и Нику, затащить Генри в её комнату, и аккуратно прикрывая дверь. – Это новенький? Кто же вас так?
Она подскочила к Оливеру и приподняла его голову за подбородок, внимательно осматривая на наличие царапин и ссадин.
– Его зовут Генри, – только и смог ответить ей мальчик. Он вдруг почувствовал себя таким измождённым. Казалось, все силы разом покинули его, оставив после себя только накатившую слабость и пустоту. Оливер тяжело закашлялся, чувствуя, что в лёгких не хватает воздуха, глубоко вздохнул и попытался сосчитать до десяти, призывая себя не впадать в панику.
– Познакомился с Томом и его шайкой, – сквозь пелену доносился до мальчика голос Ника.
Оливер бессмысленно кивнул, как бы подтверждая слова Ника. Он рассеянно наблюдал, как Уэнди опустилась на колени перед Генри, с беспокойством осматривая его, и слегка нахмурилась, когда поняла, что ему сломали нос.
– Положите его на кровать, я сейчас схожу за доктором Стэнфордом, – сказала она, поднимаясь, и тревожно взглянула на Оливера, словно по одному его внешнему виду поняла, в каком состоянии сейчас он находился. Уэнди нежно провела ладонью по его волосам, ободряюще улыбнулась и, выйдя из комнаты, быстро зашагала по коридору в поисках доктора.
Оливер молчал. Он не находил слов и просто смотрел на Генри, который был без сознания, на лбу его выступили капельки пота, а рот слегка приоткрылся. Он казался таким уязвимым, что Оливер, даже не задумываясь, потянулся к нему, взяв его горячую и липкую от пота ладонь в свою, крепко, но бережно сжимая, словно пытаясь через это пожатие донести, что он рядом и обязательно поможет.
Они так и стояли, пока не вернулась Уэнди, ведя за собой очень собранного, несмотря на позднее время, доктора Стэнфорда. Николас Стэнфорд появился в их приюте совсем недавно. Он был невысоким, стройным мужчиной среднего возраста, с аккуратно причёсанными тёмно-каштановыми волосами, уложенными набок, и морщинками возле синих глаз, которые казались больше из-за очков в простенькой оправе, лицо его всегда было гладко выбрито, а уголки губ часто опущены, отчего он часто казался очень печальным.
Он нравился Оливеру своей спокойной собранностью и любовью к делу, которым занимался. Доктор Стэнфорд стремился помочь каждому. Он и Уэнди, по мнению Оливера, были единственными хорошими взрослыми в этом дерьмовом месте.
Доктор подошёл к мальчишкам, осторожно отодвигая их в сторону, убрал плед, которым Ник укутал Генри и деловито осмотрел мальчика.
– Тащите его в кабинет, – повернувшись к Оливеру и Нику, сказал он тихим голосом. Открыл дверь и помог мальчикам донести друга до медицинской комнаты. Уэнди следовала за ними.
– Положите вот сюда, – указал им доктор на маленькую кушетку, и когда они выполнили его поручение, махнул ладонью на дверь. – А теперь не мешайте и идите спать.
Оливер быстро затряс головой. Он был не в силах уйти, просто не мог вернуться в общую комнату и видеть лица всех тех мальчишек, которые смеялись, пока над ними издевались, не попытались как-то им помочь. Он не мог оставить Генри, а потом беспокойно ворочаться в кровати без возможности заснуть и думать о том, в порядке ли он.
– Мы никуда не пойдём! – воскликнул мальчик, упрямо вздёрнув подбородок, и Ник, взглянув на него, тут же согласно кивнул.
Стэнфорд и Уэнди переглянулись. Доктор покачал головой, когда медсестра немного наклонила голову, вопросительно покосившись на него. Казалось, они вели какой-то мысленный диалог, понятный только им двоим. Оливер смотрел на них, нетерпеливо притопывая ногой и ожидая решения. В любом случае он не собирался никуда уходить. Даже если его пинком вышвырнут из кабинета, он просто останется сидеть под дверью и дождётся утра, когда снова сможет увидеть Генри. Он был упрямым, от своего старался не отступаться и Уэнди это прекрасно знала. Она опустилась на колени перед Оливером, мягко, успокаивающе улыбнулась и взяла его лицо в свои ладони.
