Агсин Атум
Отечество. Повесть
Усложняя технологические процессы, человечество неминуемо будет оказывать весьма негативное воздействие на процессы естественные. Нарушение естественных процессов может повлиять на течение развития цивилизации, вызвав неминуемую деградацию последующих поколений. Сейчас, когда наша страна стоит на пороге великих преобразований, есть понимание, что необходимо особенно задуматься о возможных последствиях человеческой деятельности. Образование, которое получит абсолютно любой житель, даст весомый аргумент в пользу максимальной отдачи принципа «не навреди» собственному же дому.
Находясь в единой среде обитания, мы, передавая друг другу верную информацию и правильный опыт, сможем получить такое общество, где каждый человек сможет почувствовать свою значимость в государстве, качество и состояние которого будет зависеть именно от него самого.
Сфера образовательного процесса должна больше уделить внимание любви к природе, бережному отношению к окружающим людям и установлению курса на созидательные процессы.
Вектор данного направления ни в коем случае не может считаться антимонархическим устройством управления. Поэтому навредить светлому будущему самодержавия данная система никогда не сможет, а лишь позволит подготовить кадры современников, устремлённых своими взорами только вперёд.
И это совершенно никак не может согласоваться с тем, что сейчас происходит в системе академической науки!
Ладимир выразился в несколько угрожающем тоне, при высказывании данной фразы, чем весьма насторожил восседающий учёный совет, который стал куда-более внимательнее слушать докладчика. Граф тем временем искал и кажется уже нашёл некоторую зацепку, которая позволит обличить молодого оратора, обвинив его в ненаучных воззрениях.
Ладимир уверенно закончил своё выступление, успев донести до слушателей собственную точку зрения о необходимости организации учёных комитетов по просвещенческой деятельности населения в вопросах бережного отношения к собственному дому и любви к природе и Родине в целом. Буря негативных эмоций, которая захлестнула юного оратора, была с лёгкостью переведена на энергию его великолепного выступления. Он источал безумие азарта и успех куража, и никто бы не посмел его остановить, покуда не закончился доклад.
Выслушав Ладимира, совет с прежней настороженностью советовал следующее: «…Ограничивать собственные выступления до минимума, дабы не образовывать пустословные помешательства в умах молодых людей…», а также уверяя, что «…Система научного общества в государстве работает весьма добротно и вовсе не потерпит ложных высказываний в его адрес…».
Ладимир был к этому готов, но не успев и возразить председателю, уже подготовленными ответами, как тут же был отвлечён новым выпадом графа, который затеял неясную потеху:
– О, чудо! – начал он, совершенно не так равнодушно, как бывало до этого, даже весьма увлечённо и в тоже время язвительно – Ты говоришь, что-с образумишь людей-с? Но вон же-с они на улице, взгляни-с, что-с нужно им? Увеселения, похоть, вино. Всё это пыль-с! Это всё грязь современного человечества-с и его-с настоящий облик! Такому обществу не нужно-с никакого образования, но если-с он всё же того-с потребует-с, то дать можно-с, но что из того-с? Ведь-с научив собаку прыгать-с на двух лапах, она всё одно-с не сможет быть избрана в чины-с. Попрыгав, она снова полезет-с в туже будку-с, и право повлиять будет-с невозможно! Ты говоришь любовь-с к Родине-с? Но что же она для людей-с как ни в ласке от самодержавия-с и в собственном же деле своём-с? Вот где и любовь! Ты говоришь-с, что в системе пробоина-с, так залатать-с её следует, а не вещать с трибуны, дабы ворошить-с гневную думу у людей-с.
Ладимир, ощутив напор противника, героически принял вызов.
– Говорю «Да!» – восклицал он – Говорю и вижу, что люди эти ощущают себя не выше зверя домашнего, и благо Царю, что даровал им свободу! Я говорю, и буду продолжать говорить, что люди эти смогут добиться куда большего, будь у них на то возможность, но суть их жизни таковой от того, что другой они и не пробовали прожить. Будь у каждого позволение к стремлению на пути к познанию высшей цели своей, так не остановится тогда ни на шаг ни один из бывших крестьян, ведь образ их по-детски сложенный, с тех самых детских пор и был сформирован! Но иной путь возможен только тогда, если каждый станет чувствовать себя именно человеком! Преумножив число светлых умов в государстве, приумножится и сила этого государства! И не страх, не разрушение будет его знаменем, а созидание и тяга к совершенству!
– Слишком идеалистический подход-с, – не унимался и граф – Платоновская Республика-с! Общество-с не готово к такому прорыву в росте-с образованных масс! Люди получат-с колоссальные знания-с, но не смогут ими должным образом воспользоваться. Именно тогда-с, будет-с необратимая катастрофа-с!
– Общество никогда не будет готово к просвещению, если его не подготовить! – твёрдо выкрикнул Ладимир и сошёл с кафедры.
– С тобой не договорили-с! – возмутился граф – Стой-с, ибо не должно-с уходить от высокоблагородного внимания! Это говорю тебе я, граф Андрей Покровский!
– Не достоин ты имени сего! – сквозь зубы проговорил Ладимир и поспешно удалился, под возмущённый всплеск графских воздыхателей.
Теряясь в шумной толпе, нескончаемого буйства, Ладимир мчался по направлению к собственному дилижансу. Его голова шла кругом, мысли сжимались и разжимались, больно отдаваясь в самые виски. Окружающее перестало ощущаться, как это было прежде. Люди вокруг проваливались в туманную мглу, которая поглощала их истерический хохот, гипнотическую пляску и тонущий сам в себе шум. Ладимир словно брёл на ощупь, и лишь некая волшебная рука, поданная ему в урочный час, повела его в нужном направлении.
То был верный Георгий, который помог очнуться своему барину, ощутив реальность осязаемого мира. Минутные помутнения растворялись, Ладимир начинал вспоминать, как его пытались остановить товарищи Александр и Михаил, как говорил с ним Пётр Анисимович, как возмущался граф, и как поддержала его бессознательная толпа, ведомая только страхом подчинительного сношения. Всё это будто заново переживалось в нём, с ощущением собственного же порицания, с не перестающей болтаться в голове думой о том, правильно ли он поступил, а что если бы он сделал всё иначе и сказал по-другому, а что если остаться? Нет-нет. И тут же, будто по волшебству, Ладимир ощутил на себе ещё одно чудное озарение, когда в голове заиграли нотки того, что это с ним уже было, он это помнит.
«Может быть это сегодняшний сон?» – думал он – «Может, я всё ещё сплю? Или это со мной случается дважды?»
Не найдя ответа, на пути, как по заказу, оказалась барская повозка. Не трезвый кучер уже запрягал коней, ругаясь о столь раннем отъезде.
Небо было темно, и одни только звёзды обсыпали мерцающей пылью непомерные дали краёв бесконечной вселенной. Шум праздника никак не смолкал, и на ярморочной площади уже вовсю возжигали кострища. Народ продолжал бесноватое сумасшествие, нескончаемо окунаясь в ещё дозволенное праздное разгулье. А где-то параллельно, «мудрейший» Совет возносит руку правосудия над самыми талантливыми из учёных, провозглашая печальнейший вердикт.
– И это ли великий день? – вопрошал тогда сам себя Ладимир – И это ли великие дела?
Георгий аккуратно помог Ладимиру взобраться под навес родного экипажа. Оказавшись внутри, молодой учёный в полной темноте попытался занять удобное место на твёрдых сидениях, и в тот самый момент рука невольно нащупала нечто твёрдое и увесистое. Только тогда Ладимир будто проснулся, вспомнив всё и поняв, наконец, что теперь будет. Дав кучеру отмашку к отъезду, славная тележка снова отправилась в путь. В руках Ладимира сжимался тот самый пустой переплёт…
***
«Здравствуй, дорогой мой и близкий друг!
Пишу к тебе это письмо немного с запозданием, и очень надеюсь, что тебе уже удалось успешно вернуться из Иерусалима.
Начну лучше сразу с того, что положение наше с вами весьма идентично, и миру требуется, не просто перемена, а самое настоящее переосмысление о собственном же будущем. Политика нашего Царя также оскорблена и также подвержена вмешательству недоброго умысла. Интриги, нарастающие в человеческом сообществе, словно по невидимой работе кукловода, переворачивают с ног на голову несокрушимый Абсолют.
Союз души и тела можно считать развенчанным. Людей поглотили их же собственные мирские дела, которые установились особняком, возвысившись над постижением истинного предназначения человеческого бытия. Посещение нашего пленума будто бы позволило раскрыть мне глаза, и дело тут вовсе не в проблемах постижения наук, а в человеческом факторе.
Отчёт о работе пленума вышлю немного позже, сейчас же хочется поведать о том, что некомпетентность и предвзятость губят истинное предназначение научной деятельности. Я выражаю своё полное недовольство и призываю искоренить несостоятельность и замкнутость учёных мужей.
Теперь, когда известно, что мир на грани немыслимых событий, находясь у порога свершений, которые могут оказать необратимое влияние на всё человечество, я получил совершенное оружие, которое сможет обратить течение времени вспять и воссоздать такое общество, где не будет место лжи. Это оружие не сравнится ни с каким другим, что даже сквозь века способно оно завершить начатое им прежде. Так будет восстановлен истинный порядок вещей и обустроен тот мир, который мы хотим увидеть. Это оружие называется книгой! И я начну её написание, дабы пронзить сердца молодых и талантливых, которые воспрянут духом и поднимут непобедимое знамя Правды над светлыми умами.
Будущее находится в руках современников, и если думать, что сейчас всё пройдёт, а потом станет легче, то ничего не изменится. Мы должны чётко понимать, что нельзя сваливать на потомков всю ту ответственность, с которой сами же некогда не справились…
С уважением твой духовный
брат и близкий товарищ
из российской глубинки.
Сердечно Л.Н.Б.»
