Адельфина Призрачная
Жизнь для Смерти
Я внимательно слушаю, хоть это и трудно дается.
– Ты должна понять, мы все теряли близких. За время эпидемии я лично рыл могилы многим, кого знал и любил. Моя семья, друзья и даже собака… Это больно. А люди, что остались, самонадеянно полагали, будто я способен вытащить их из ямы… Поначалу действительно мог, но потом… Депрессивный лидер приведет всех к счастливой жизни? Какая ирония!
– Ты ведь не был таким? В смысле, когда я пришла, ты казался очень сильным!
– Так и есть. Все изменилось, как только появилась ты. Да, люди приходили и раньше, но ты… Я почувствовал что-то, чего не испытывал очень давно. Смотрел на тебя и размышлял: у этой девчонки перебили весь лагерь пару дней назад, но вот она – сидит среди остальных, улыбается и смотрит на меня своими большими серыми глазами. А потом ты вдруг стала напрашиваться в вылазки, выдвигать предложения по улучшению жизни лагеря. Куда бы я ни пошел – видел тебя. Мои чувства, желание… я перестал сопротивляться, – Крис как-то вымученно кривит губы в подобии улыбки. – Помню, как выбросил треклятые таблетки, пристыдил себя за слабость и делал все, чтобы мои люди были в безопасности. А главное, чтобы с тобой все было в порядке.
– Так ты хотел убить себя? – Повторяю я, с трудом воспринимая информацию. Крис всегда казался непоколебимым, твердым в решениях и действиях. Трудно представить обратное. Правильно говорят: сильные люди прячут сердце за семью печатями.
– Важно то, что я этого не сделал. Теперь я здесь, и ты снова рядом. К сожалению, наша связь настолько же губительна, сколь прекрасна. Иначе ни ты, ни я не оказались бы здесь.
– Так это правда? Связь действительно существует? Это не вымысел?
– Да, – подтверждает Крис, – понимаю, в это трудно поверить. Можешь сомневаться в зараженных, в общине, но доверяй мне. Я на твоей стороне.
Доверие. Я не могу. Не могу, когда вижу кем стал брюнет. Он может соврать, наговорить красивых речей, одурманить. Не могу, но так хочется.
– Что будет, если я откажусь? Меня убьют.
– Возможно. Или же сделают все, чтобы получить от тебя желаемое силой?
– Насилие? И ты пойдешь на это?
– Нет, – сухо отвечает вампир. Он делает глубокий вдох, потирает свободной рукой переносицу и произносит будто бы заученную фразу: – Завтра Верховный вампир проведет обряд. Это формальность для клана, но так он заявит о нас как о супругах, связанных браком, остальным кланам. Впоследствии союза мы обязаны зачать дитя, будущего дампира.
– Ты говоришь об этом так просто?
– Учитывая обстоятельства, да. Я не могу преподнести информацию иначе.
– Как мы можем делить постель, не испытывая друг к другу чувств?
Хочется, чтобы Кристофер сказал о чувствах. Снял маску. Но этого не происходит.
– Эмили, поговорим об этом позже…
– Я не готова к такому. Это неправильно… Мы посторонние друг другу.
– Неправильно лгать и скрывать истину. Нас никто не слышит, а ты притворяешься, – рычит вампир. – Ты знаешь, что чувствуешь, и я знаю, что испытываю к тебе. Не отрицай очевидного. Проблема кроется в другом – ты не готова предать свои убеждения! Будь я человеком, ты бы смотрела на ситуацию иначе.
– Но я…
Он отпускает меня. Повисает пауза.
– В день, когда ты пропал, я оплакивала тебя. Долго выходила за ворота в надежде увидеть, как ты подходишь к зданию аэропорта. Но однажды перестала… Смирилась, наверное.
– Знаю.
– Знаешь, но не объявился. Говоришь об истине и чувствах, а сам заставил меня страдать. Да и не только меня. Все изменилось. Община стала другой.
– Все устроено куда сложнее, чем ты думаешь. Я сделал все, что мог.
– Ну конечно, – вскинув руки от бессилия, я громко вздыхаю, – я нужна вам для совершенной расы. Родить ребенка. Дампира, как сказала Лора. Но чтобы возлегла, вам нужно убедить меня в своей правоте, ведь так?
– Ты ошибаешься…
– А я уверена, что нет.
– Я никогда бы не посмел обидеть тебя, – Крис пытается обнять и поддержать, но его намерение прерывается грохотом резко открывшейся двери. В комнату ураганом врывается Лора.
– Придется притормозить вас, голубки. Не время для нежностей!
– У тебя отсутствует воспитание, – с досадой произносит вампир.
Блондинка прыгает на кровать, сложив ногу на ногу. Она смотрит на нас с довольной ухмылкой, смакуя правоту в отношении догадок насчет моих чувств к лидеру.
– Мне велено закрыть эту дамочку. Одну, Кристофер. Понимаешь?
Вампир устало вздыхает, касается губами моей руки и отходит.
– Оставим ее. Пусть пока размышляет о жизни и смерти. Выбор предстоит такой сложный: умереть или погреться под бочком красавчика? Хм, я бы, наверное, вздернулась. Сложно решить.
– Заканчивай паясничать, – тормозит напарницу Кристофер, – Эми не должна такое слушать. Прояви уважение.
– При мне никто не церемонится, – огрызается Лора, – не сахарная, потерпит. Я же ее терплю!
– И за это будешь хорошо вознаграждена, – парирует Кристофер, сохраняя спокойствие, – подожди меня снаружи.
– С открытой дверью, – добавляет Лора, направляясь к выходу.
Как только блондинка исчезает за дверью, вампир обращается ко мне.
– Нужно идти. Постарайся отдохнуть, хорошо?
Я не отвечаю. Кристофер сочувствует, подходит ближе и нежно касается губами моего лба.
– Не сердись. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы ты привыкла к новым условиям. Доброй ночи, Эми.
Брюнет смотрит мне в глаза, тяжело вздыхает и уходит, оставив меня одну. Дверь запирают на замок, а в комнате нет ни единого окна. Сбежать не получится.
Комната уютная, богатая, с собственной ванной и мягкой постелью. О чем еще мечтать, казалось бы? Но мне куда приятнее быть в безопасности на холодном полу в лагере выживших.
Чувствуя ужасную усталость, я решаю смиренно сдаться и поспать. Нахожу ночную рубашку, принимаю ванну и лежу в ней целую вечность, пока кожа на пальцах рук не собирается в бороздки. А затем падаю на шелковые простыни и думаю о том, что будет завтра.
Если откажусь – умру, а останусь – стану куклой марионеткой?
Стать жертвой во имя угасающего человечества или отдаться в руки порока, которого так желаю?
Я хочу быть с Крисом, за это потребуется заплатить высокую цену.
Глава 5. Обряд
Усталость накрывает меня с головой, но первая ночь в шикарных покоях проходит в бреду. Мне снятся тревожные сны о попытках выбраться, и каждый раз я встречаюсь с мертвыми или вижу Кристофера, склонившегося надо мной с оскалом. Он смотрит сквозь меня, забыв о своем человеческом прошлом. Мужчина похож на дикого зверя: голоден, зол, глаза затуманены. А затем удар и нападение. Я просыпаюсь в холодном липком поту…
Темно. Сложно понять, который час. Наступило утро или все еще ночь?
Собрав волю в кулак, я поднимаюсь с кровати и пробую открыть дверь заколкой, согнутой в отмычку. Этим трюкам нас научил Дрейк. Но с местным замком справиться не удается.
Приходится вернуться в кровать. Но и в этот раз покой не снисходит на меня. Я все думаю о Кристофере. Наивно мечтаю о том, чтобы все это оказалось частью плана. Самые смелые фантазии рисуют наш побег прочь из особняка клана. Не в общину, а далеко-далеко…
Стук в дверь. Я не сразу понимаю, где нахожусь. Видимо, мне удалось уснуть, и в этот раз подниматься сложнее. А гость не ждет – открывает дверь без приглашения, затем включает свет.
– Долго же ты дрыхнешь. Давай вставай, уже непозволительно поздно.
До чего неприятный голос. Поведение зараженной начинает действовать на нервы. И Лора, будто нарочно, пытается добиться ответной реакции через грубость и хамство.
– Доброго утра, – протягиваю я.
– Для кого-то доброе, но точно не для меня!
Пока Лора ворчит, я поднимаюсь с постели и спокойно направляюсь в ванную. Принимаю душ, чищу зубы, умываюсь холодной водой. На мгновение кажется, будто сегодня обычный день из прошлого, где нет вампиров, выживания, палаток и убогих построек в общинах. Будто все происходящее – дурной сон.
Смотря в зеркало, я вижу уставшую девушку. Под глазами синяки, на бледном лице россыпь веснушек. После солнечного лета их стало больше. Губы сухие, искусанные от тревог. В голубых глазах тоска, отпечаток боли и поисков смысла. Ресницы и брови слегка выцвели, приобретая оттенок рыжины, но на фоне бледной кожи это выглядит даже неплохо. Я смогла бы сойти за нормальную, если не брать во внимание россыпь синяков и ссадин по телу. А еще бесконечное количество старых шрамов. Одни от падений, другие от труда.
Давненько я не смотрелась в хорошее зеркало. Забываю, как выглядит нынешняя Эмили. Уже не та девчонка двадцати с лишним лет. Однако есть и приятный момент – несмотря на долгий голод, я все еще не утратила своих женственных форм. Скудное питание только обточило их в нужных местах. Отлично, я хотя бы не подобие скелета.
Затем, словно тень, возникает воспоминание о Кристофере. Высокий, серьезный брюнет смотрит перед собой. Губ касается легкая улыбка. Он любит поджимать нижнюю губу и щурить глаза.
Я вижу его. Мужчина такой, как прежде, – одет в рабочую рубашку и местами потертую куртку. На щеке царапина, густые темные волосы слегка взлохмаченные. Мы вместе против целого мира. Живые и счастливые!
Я бы все отдала, чтобы быть с ним рядом. Но теперь Кристофер вампир.
– Ты утонула там? Поторапливайся! – Настойчиво подгоняет меня Лора. Она, точно ушат холодной воды, возвращает меня в реальность.
– Да, сейчас, – отвечаю громко и тише добавляю: – Черт бы тебя побрал.
Зараженная настойчиво дергает ручку, и я сдаюсь. Девушка одаривает меня сердитым взглядом. Затем вытаскивает за руку в комнату. Внутри царит настоящий хаос. Для чего-то простыни сброшены на пол, как и подушки. Так мне показывают отвращение к присутствию человека?
– Собирайся, Эмили. Ты должна выглядеть презентабельно перед Верховным. Он любит эстетику во всем. Особенно важен внешний вид.
– Мне нужно это надеть?
Подвенечное платье висит на самом видном месте, напоминая о том, что обряд с Кристофером не шутка. Все произойдет на самом деле.
– Хочешь пойти голой?
Поджав губы, я решаю не спорить и переодеваюсь прямо при Лоре. Подобное вызывает у нее усмешку, а мне все равно. Только когда требуется помощь с лентой, девушка подходит ко мне и подвязывает так, что воздуха в легких едва хватает.
– Я была права, у тебя нет никакого воспитания. Ты совершенная дикарка!
– Я надела платье. А как – разве это важно?
– Видеть тебя обнаженной не самое веселое занятие. Ладно, давай я приведу этот стог сена в порядок. У тебя ужасные волосы. Стыдно показаться на люди.
– Как скажешь. Это нужно вам, а не мне.
Незаинтересованность раздражает зараженную. Позабыв о своей силе и о хрупкости человека, девушка толкает меня к трюмо. Я ощутимо прикладываюсь локтем о стол, уронив половину косметики на пол. Блондинка ругается, упомянув чью-то мать, а после включает голову и ведет себя аккуратнее. За короткий срок Лоре удается сотворить магию.
Волнистые от природы волосы превращаются в струящийся водопад локонов, рассыпавшихся по плечам. Линию роста волос подчеркивает тика в цвет платья, инкрустированная бледно-розовыми камнями.
– Еще пара штрихов. У людей вечная проблема с цветом кожи.
Буквально двумя взмахами руки девушка умудряется придать уставшему лицу свежесть, словно не было никакой бессонной ночи. А еще проходится по синякам на руках, умело маскируя следы тяжелого существования на улице.
В зеркале теперь не Эмили из лагеря зараженных, а совсем другой человек. Точно не из мира, где приходится в старом тряпье искать батарейки и драться за пачку макарон.
– Вот и все! Дело сделано. Главное, чтобы ты все не испортила. Будет жаль, если платье зальют кровью.
– Да, – повторяю я равнодушно, – жаль.
Лора разглядывает свою работу, поправляет подол платья и прическу. Я будто ее кукла, манекен для выставки. После зараженная достает веревку и требует от меня вытянуть руки.
– Это еще зачем?
– Ты дикая. Я не хочу проблем. Так будет лучше.
При желании блондинка может скрутить мне руки сама. Но веревка так веревка. Так ведь отводят девушек под венец?
– Готово, – проверив узлы, шепчет Лора. – А теперь давай, топай. Нам пора.
Меня выводят в коридор. Оказывается, я живу в огромном старинном особняке с длинными коридорами, украшенными картинами и старинным оружием. С двух сторон расположены покои вампиров, имеется несколько больших, исключительно красивых залов, в одном из которых я замечаю огромный камин и мужчину с сигаретой. Он галантно поднимает руку в знак приветствия. Зазевавшись, я чувствую толчок в спину от нетерпеливой блондинки. Ей не по нраву мой интерес к интерьеру.
– Не зевай! Шагай вперед.
Снова узкие коридоры, несколько зараженных на пути. Никто не задает вопросов и даже не обращает на меня внимания. Это нормально, что кого-то ведут со связанными руками в подвенечном платье? Именно сейчас я твердо понимаю: выберу такую жизнь, буду существовать среди насилия. Здесь нормально казаться внешне привлекательным, воспитанным и галантным, но равнодушным к насилию над человеком. Неужели они не помнят прошлой жизни?
Лора поворачивает со мной к еще одному большому залу высотой в пару этажей. Его стены обшиты деревом, на них красуются старинные картины, везде расставлена дорогая мебель, и слева на второй этаж тянется широкая лестница.
– Почти пришли, – радуется блондинка, – нам наверх.
– Хорошо.
Зараженная идет впереди, я плетусь сзади. Оборачиваюсь, чтобы оценить обстановку, но найти глазами выход не удается. Если побегу, меня остановят до того, как доберусь хотя бы до первой ступени.
Раздаются голоса приветствия, радостный смех и звуки веселья. Второй этаж оказывается полон вампиров. С виду все они обычные люди, но черные зрачки, клыки и бледная кожа выдают в них заражение. Каждый из присутствующих отнимал жизни, каждый употребляет кровь…
– Молодец! – Восклицает из-за спины мужской голос. Я оборачиваюсь и вижу, как к Лоре приближается уже знакомый мне здоровяк-брюнет. Я заметила его еще в многоэтажке, когда бугай пытался перехватить меня у лестницы. Тогда он вызывал ужас, сейчас же казался джентльменом в дорогом костюме, с аккуратной прической и светским лоском.
– Ты так ее отшлифовала. Почти сойдет за нашу! – Вампир оценивает мой внешний вид, затем обращает внимание на веревку: – А зачем руки связала? Смотри, у Эми пальцы синеют.
– Чтобы она не взбрыкнула и не испортила прическу. Лагерные девки ненормальные.
– Оу, тише. Ты не в настроении?
– Лучше не доставай меня, Джон!
Вампир смеется, затем одним рывком развязывает тугой узел. От неожиданности я подаюсь назад, а кисти рук моментально начинает пощипывать легкими покалываниями.
– Не сердись, дорогая. Это я так, к слову, сказал. Никто бы не справился лучше тебя.
– Конечно, – с оскалом отвечает блондинка, – только это в последний раз! Больше за подобное я не возьмусь!
Было бы очень интересно узнать, состоят ли эти два вампира в отношениях или нет, если бы не одно но – мне плевать. Единственное, что важно, – уйти. Избежать странного ритуала. А о том, что может быть после, даже думать не желаю. Уж лучше смерть, чем принуждение и использование. Никак не выходит перестать об этом думать. Аж к горлу подступает тошнота. Я отхожу назад к перилам, смотрю вниз. Высоко. Быть может, если сброшусь отсюда – все закончится? И только я об этом думаю, как меня подхватывают за локоть.
– Чего замечталась? – Смеется Джон. – Все, идем. Нам пора!
Ничего не отвечаю. Вампир выдает не смешную шутку, а после тянет меня вперед. Пытливые взгляды зараженных с интересом наблюдают за происходящим. Гости перешептываются, посмеиваются, но все остается фоном.
Как только я и здоровяк переступаем порог зала, огромные двери закрываются за нашими спинами. Гул эхом разлетается по площади большого красивого зала, который в прошлом мог служить столовой для приема гостей.
– Доставил в целости и сохранности, – громко заявляет здоровяк, – как вы и просили.
– Очень хорошо, Джон! – Отвечает высокий мужчина. Он стоит в центре зала и протягивает мне раскрытую ладонь. Я должна подойти.
– Ладно, – отвечаю сама себе под нос, – потерплю…
Убранство комнаты поражает своей красотой. Начиная с лакового паркета и заканчивая хрустальной люстрой, тяжело нависающей над головами присутствующих. Вампиров здесь немного. Несколько зараженных стоят справа, а слева их всего двое: молодой блондин и высокий статный Кристофер. Бывший лидер общины не смотрит в мою сторону. Бледная кожа, сжатые в кулаки руки и сведенные брови выдают в вампире напряжение.
– Здравствуй, дитя! – Бархатистый голос Верховного звучит как музыка. – Как себя чувствуешь? С тобой хорошо обращались?
– Да, —отвечаю я тихо, – мне не причинили вреда.
Вот он, тот самый Верховный, определивший судьбу Кристофера и мою. Статный мужчина, под два метра ростом. Седые волосы убраны назад, и аккуратная бородка придает лицу благородства.
У вампира черные глаз с чуть нависшим веком. Из-за серого отлива зрачки будто светятся, особенно сейчас.
Верховному около пятидесяти. Точнее не скажешь, ведь зараженные выглядят гораздо моложе своего естественного возраста.
– Очень рад! Случилось удивительное исключение из правил. Я рассчитывал на другой ответ. Признаюсь, от людской расы всегда ожидаю нервозности и бестактности, выраженную в оскорблении нас и сетовании на печальную судьбу.
– Я не стану жаловаться.
– Прекрасно! – Мужчина хлопает в ладоши и оглядывает зал с улыбкой зверя.
– Умная девочка! В таком случае, пора бы присоединиться к семье. Добро пожаловать, Эмили из общины.
У меня нет желания возражать ему, как возражала Лоре. От Верховного вампира исходит угроза. Я чувствую ее на уровне инстинктов. Это когда по коже мурашки бегут от одного только взгляда, и ты будто заперт с тигром в одной клетке.
– Кристофер? Подойти, будь любезен. Без твоего участия я не смогу провести церемонию.
Человек, которого я любила, делает несколько шагов вперед, не проронив ни слова. Он становится рядом, при этом даже не посмотрев в мою сторону.
– Как обычно, прекрасен во всем. Лучший из моих новобранцев. Надеюсь, проблем не возникнет? Нет желания поговорить со мной о морали?
Кристофер поджимает губы, сохраняя серьезность.
– Я понимаю значимость дела, к которому вы призвали меня и Эмили. Вопросов и возражений не имею.
– Прекрасно, прекрасно. Для других кланов, как и для нашего, этот день будет зафиксирован официально. Не стоит относиться к церемонии как к прихоти. Она проводится для порядка. Вы оба становитесь моими, фертильной парой, призванной для большой цели! И сегодня с помощью обряда крови вы официально подтвердите статус пары рода в клане Серебряного особняка Веласкес, – мужчина наклоняется ко мне, ехидно шепча: —Эмили, ты знаешь, для чего призвана в ряды Веласкес?
– Вам нужно дитя, – отвечаю не раздумывая. Глаза вампира загораются искрой самодовольства.
– Умница. Дорогая, а это значит, что от тебя мне нужны покорность и смирение. В обмен получишь семью, счастье и богатую, сытую жизнь. Разве об этом не мечтает каждая женщина-человек?
Хотела бы я рассказать что такое принуждение, мораль, ценности, честь. Но разве Верховный услышит меня?
– Проведем же обряд, – сообщает вампир. – Пусть эта девушка вступит в брак с аристократом. Вы готовы?
– Да, – холодным тоном отзывается Крис, не сводя с меня глаз.
Я ничего не отвечаю. Седовласый начинает зачитывать слова на незнакомом мне языке. Похоже на латынь. После молитвы один из аристократов выходит в центр. В правой руке мужчина держит пустой бокал, а левой протягивает брюнету острый кинжал.
– Мы никогда не принуждаем вампиров и людей служить нам, – обращается ко мне седовласый, – наша миссия – абсолютная свобода в принятии решения. Это честно. Выбор должен быть у каждого. У тебя он тоже есть, дитя.
Верховный подходит ко мне почти вплотную, касается рукой подбородка и очерчивает линию шеи. По телу пробегает мерзкий холодок.
– Эмили, я сильно постарался для вас обоих. Потратил много времени, тщательно подбирая пару, способную к зачатию и связанную общей идеей, взглядами, болью. Я знаю, что творится в душах каждого из вас – метания. Страх и страсть! – Верховный отпускает меня. – Кристофер? Вы должны быть благодарны за мои труды.
– Я благодарен, и Эмили тоже. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к нам и понять нас. Люди видят только одну сторону жизни вампиров и понятия не имеют, как аристократы живут на самом деле.
– Для этого ты проведешь с ней много ночей и дней, – парирует вампир. – Научи и приручи эту девушку лаской и силой, если потребуется. Ее покорность здесь не отменяет попытки побегов.
– Я обещаю вам, Эмили изменит отношение к клану. Нужно время.
Я готова возразить, но Верховный ликует. Он купается в преданности Кристофера. Однако вампиру нужно больше, чем слова. Мужчина берет в руки бокал и протягивает его парню.
– Завершим обряд. Принеси мне свою жертву в знак верности и преданности клану.
– Как пожелаете.
Происходящее – ритуал, а не свадьба. Я крепко жмурю глаза, когда Кристофер берет в руки кинжал и полосует собственную ладонь зажатым в кулаке лезвием.
Кап-кап-кап… В прозрачный бокал стекает ало-черная кровь, рисуя изгибы дорожек на белой коже вампира. Волчьи глаза будущего супруга буравят меня испытывающим взглядом. Нутром я ощущаю возрастающее в зале напряжение.
– Теперь она…
– Что я должна сделать? – Хриплым шепотом обращаюсь к Верховному. – Мне тоже нужно порезать себя?
Верховный громко смеется и смотрит на меня с прищуром. Как будто я произнесла глупость. Но затем отвечает неожиданно спокойно.
– Докажи свою преданность, завершив обряд кровью. Или ты передумала и отказываешься?
– Нет, —выдыхаю я, с силой зажмурив глаза, – я пойду за Кристофером.
Вчера Кристофер просил меня доверять. Я хотела поступить иначе, отказаться и принять смерть. Но во имя чего? Сколько наших осталось лежать в земле… И это принесло толк? Нет. Эгоистично, но я останусь. А дальше будь что будет. Согласие не сломает убеждений.
– Умница, девочка. В тебе есть потенциал, – Верховный смакует слова, празднуя очередную победу. Мужчина больно хватает меня за запястье и вкладывает в руку бокал. Затем тянет Кристофера за плечо, сближая нас максимально тесно.
Седовласый действует намеренно грубо, управляя нами, будто марионетками. С улыбкой акулы глава клана поднимает руку бывшего лидера прямо над чашей, заставляя сжать ладонь крепче. Прозрачное стекло окрашивается в темно-алый цвет, наполняя сосуд примерно на четверть.
– Достаточно, – мужчина отпускает Криса и достает из кармана белый платок, – вот, обвяжи рану.
– Я помогу! – Хватаюсь рукой за край повязки.
– Спасибо, – шепчет Кристофер, посмотрев на меня исподлобья. Белая ткань пропитывается кровью, что расползается крупным алым пятном. Я замечаю в глазах брюнета тепло, но в ответ как-то вымученно улыбаюсь.
– Ты знаешь, что у тебя в руках? – Раздается голос за спиной.
– Кровь вампира.
– Благословение, дитя. В чаше кровь вампира, его жертва во имя будущего союза. Примешь ее – останешься. Нет – умрешь.
– Отпив крови, я стану такой, как вы?
– Как мы? Нет, конечно, нет. Ты нужна Кристоферу в своем теле! В хрупком, ароматном, человеческом теле, дитя мое.
Верховный касается пальцем моего подбородка, возвращая взгляд к себе.
– Разве истина не в любви? Выбирай, Эмили. Все просто. А если решишь отказаться, я убью тебя мгновенно. Ну так что?
Если до этого кто-то и шептался, то теперь воцаряется абсолютная тишина. Зараженные ждут решения. Нетрудно догадаться, что отказ будем им куда интереснее согласия.
– Я уже дала вам ответ.
– Тогда пей, – настаивает глава клана. —Пей!
Я кусаю сухие губы и всего через мгновение чувствую металлический привкус крови во рту. Пробую совсем немного, но внутри разгорается настоящее дурманящее пламя. Эхом проносятся голоса, смех, а затем кто-то подхватывает меня на руки, спасая от падения. Мрак, тишина…
