А. Авинова
Эквивалент
Когда я тихонько прошмыгнула в столовую, все уже сидели за столом. На первое был грибной суп, я взяла ложку, опустила голову и стала есть. Но мое появление не прошло незамеченным. Марк и Марат видимо решили добить меня, как будто бы мне шуточек Макса не было достаточно.
– Адель, за сколько времени ты прошла полигон? – спросил Марк.
– Восемь часов, – выдавила я из себя.
– Восемь часов? Ты что пешком шла и на каждом препятствии спала? – загоготали парни.
– Нет, просто полигон очень длинный, – стала неловко оправдываться я.
– И что ты собираешься с этим делать? – спросил Марат, обращаясь к Каю.
Тот ничего не ответил, лишь неопределенно пожал плечами.
– Да, парни, вы – попали, – протянул Макс.
Анна выразительно посмотрела на мальчика, пытаясь его утихомирить.
– Что? Я лишь правду говорю, – пробубнил Макс.
– Адель, – обратилась ко мне Анна. – Не обращай на них внимания, кушай спокойно.
– Кай, ты решил, кто будет готовить Адель к теннисному матчу? – спросил Роберт.
– Еще нет.
– Так может я? – предложил Роберт. Анна удивленно посмотрела на него.
– А что? Я же играю в теннис, могу научить. Что скажешь, Кай? – Роберт явно загорелся этой идеей.
– Не думаю, – сказал Кай.
– Почему? У тебя есть кто—то на примете? – Роберт не собирался отступать. – К тренеру Адель мы не можем ее отправить, он сразу все поймет.
– Я – против, – резко сказал Кай.
– Что, не хочешь подпускать меня к ней? – догадался Роберт. – Брось, у тебя нет выбора. Матч через три месяца. Где ты найдешь человека, который не станет задавать вопросов?
– Хорошо, но только теннис, – согласился Кай. – И тренируйтесь, а не болтайте. Я тоже буду на корте.
– Отлично, – довольно ухмыльнулся Роберт и повернулся ко мне. – Адель, вечером после полигона будет тренировка по теннису, тебе понравится.
Ага, как же. Как будто бы мне мало бега и полосы препятствий. Все время пока Кай и Роберт препирались, я молилась, чтобы Роберт отступил. Мне не хотелось одной находиться в его обществе. Рядом с ним у меня было такое ощущение, что он меня все время изучает. Как подопытного кролика. И я никак не могла избавиться от этого чувства.
После обеда Марк и Марат ушли по своим делам, а я, Макс, Роберт, Анна и Кай отправились в гостиную на очередной урок о жизни Адель. На этот раз я слушала очень внимательно и старалась запомнить все, что мне говорили. Но бесчисленное количество имен, дат рождений родственников и важных событий из жизни Адель скоро смешались в одну общую кучу в моей голове.
Весь день я со страхом ожидала наступления того час, когда нужно будет снова идти на полигон, и мне снова придется карабкаться вверх по стене. И вот это время пришло, мы с Каем отправились на полосу препятствий.
–Давай! – приказал Кай, когда мы оказались на старте. Я побежала.
И опять, когда я неправильно отвечала или медлила с ответом на вопросы об Адель, которые задавал мне Кай у каждого препятствия, я возвращалась в исходную точку. Только часа через два я оказалась у стены. Сегодня мне она показалась еще выше. Я судорожно глотнула.
– Ну, что, полезли, – кивнул мне Кай.
Я немного постояла, собираясь с духом. Несколько раз я повторила про себя как мантру «Я не боюсь высоты, я не боюсь высоты, я не боюсь…». Кай меня не торопил. Наконец, я поставила ногу в паз, и мы стали карабкаться вверх. То ли из—за присутствия Кая, то ли, потому что я делала это во второй раз я смогла, пусть и не быстро, вскарабкаться и перелезть через стену, ни разу не замедлившись. Спрыгнув, по другую сторону, дрожа от напряжения, я победно улыбнулась Каю, но он лишь сдержанно кивнул мне.
Дальше дело пошло лучше. От постоянного повторения одних и тех же вопросов и ответов, сведения об Адель начали запоминаться.
Я прошла три четверти пути, когда показались Макс, Марк и Марат. Они стали поодаль и стали смотреть, как я прохожу очередное испытание. Ну, вот зрителей мне еще не хватало для полного счастья.
– Эй, черепаха, давай быстрее, – крикнул Макс.
Я постаралась абстрагироваться, но мне это особо не удалось. Макс, Марат и Макс подначивали меня всю оставшуюся дорогу. Я чувствовала злость и бессилие, и начала терять концентрацию. Последние препятствия я прошла, еле передвигая руками и ногами. Когда я рухнула на траву и посмотрела на небо, то увидела, что там уже появились звезды. Кажется, сегодня я закончила еще позже.
– Водички? – улыбающееся лицо Макса склонилось надо мной.
– Сделаешь это, и я прикончу тебя, братишка, – прошипела я.
– Интересно, как ты меня догонишь? – ухмыльнулся мальчик. – Ты полдня ползла по полигону.
– Можешь быстрее? – спросила я и тут же пожалела об этом, потому что Макс только этого и ждал.
– Конечно! Хочешь посоревноваться? – предложил он.
Естественно, я не хотела снова тащиться на эту чертову пытку, но и уступать этому мальчишке я не собиралась.
– Пошли, – сказала я и забыв про усталость, быстро встала на ноги.
– Тебе, что мало? – Кай попытался остановить меня.
– Представь себе мало, – рявкнула я, и с вызовом посмотрела на него.
– Хорошо, – разрешил Кай.
Мы все впятером пошли к самому началу полигона, к первому препятствию. Я и Макс встали на стартовые позиции.
– Эй, а какой будет приз? – спросил Марк. – Так ведь интересней.
– Если выиграю я, то весь торт мой, – предложил Макс.
У, тиран. Я сощурила глаза. Чего бы такого придумать?
– А если выиграю я, то ты будешь вести себя как пай—мальчик – никаких шуток, издевок, обливания меня водой и тому подобное, – сказала я.
– Эй, так нечестно, – воскликнул мальчик. – Я—то всего лишь торт получу.
– Испугался что проиграешь и придется быть хорошим братишкой? – подначивала я его.
– Еще чего, – возмутился Макс.
–Тогда по рукам, – сказала я.
Мы пожали друг дугу руки, Марат разбил их.
– На старт, внимание, марш, – скомандовал Марк.
Макс и я проходили одно препятствие за одним. Силы у нас был равные, то я немного обгоняла Макса, то он – меня. Впереди, словно башня Ортханка, маячила стена. Кай все время бежал рядом, и я знала, что на стене он меня подстрахует, но все равно перед ней я немного замешкалась. Макс словно человек—паук с разбега запрыгнул на стену и стал ловко карабкаться вверх. Я полезла за ним. Я была уже практически наверху, когда вдруг, с другой стороны, неожиданно появилось лицо Макса. «Бу!», – сказал он и стал раскачивать стену из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть меня с нее.
Я случайно глянула вниз – земля показалась такой далекой. У меня закружилась голова, руки разжались, я сорвалась и полетела вниз. Упала я прямо на руки Каю. После падения я никак не могла вдохнуть, только судорожно открывала и закрывала рот. Минут через пять я пришла в себя, легкие, наконец, наполнились кислородом. Кай аккуратно поставил меня на землю.
– Цела? – спросил он меня.
Я кивнула и уже собиралась снова карабкаться на стену, как вдруг Кай схватил меня за руку.
– Твой палец, – указал он мне. – Ты что не чувствуешь?
Я посмотрела на свою правую руку. Большой палец был неестественно вывернут в другую сторону. Удивительно, но боли не было, я стояла и тупо осматривала свою кисть. Выглядела она отвратительно.
– Фу, гадость! –воскликнул подошедший Марк.
– Ты ничего не чувствуешь, видимо, у тебя шок еще не прошел, – сказал мне Кай.
Только он это произнес, как я почувствовала жгучую боль. Слезы сами собой хлынули из глаз.
– Живо в дом, – приказал Кай.
Я не помню, как мы добрались до дома, от боли все было как в тумане. Я сидела в гостиной с вытянутой рукой и изо всех сил старалась не завопить. Марат и Марк пошли искать Анну и Роберта.
– Эй, вы чего ушли? – в гостиную вошел Макс. Видимо, он не заметил нашего отсутствия и пробежал весь полигон до конца.
– Я …, – начал он, но увидев, мой палец осекся. – Где это ты умудрилась?
У меня не было сил даже повернуть голову, чтобы посмотреть на него, а уже тем более отвечать. Боль просто разрывала меня изнутри.
– Макс, поищи Анну с Робертом. Попроси их принести шину, – сказал Кай. – Что—то Марк с Маратом долго ходят.
Кай придвинул маленький столик и сел на него напротив меня.
– Сейчас, я вправлю твой сустав на место, – сказал он. – Будет больно.
Я с ужасом уставилась на него.
– Вот, правильно, смотри на меня, – одобрил Кай. – На счет три. Готова?
Нет, конечно. Но как будто бы у меня был выбор.
– Один, два, – медленно отсчитал Кай и потянул мой палец, раздался щелчок, чудовищная боль пронзила мое тело, перед глазами все поплыло, и я упала в обморок.
Сознание медленно возвращалось ко мне. Вокруг раздавались чьи—то голоса, но слов я не могла разобрать. Боль ушла. Я медленно разлепила глаза. Сначала, я ничего не могла разглядеть, но, наконец, мой взгляд сфокусировался. Вокруг меня толпились целая куча народу, Анна была ближе всех, она тихонько гладила меня по руке. Кай все также сидел на журнальном столике.
– Кажется, пришла в себя, – сказала Анна. – Адель, – тихонько позвала она меня.
– Ты же сказал на счет три, – прохрипела я не своим голосом и посмотрела на Кая.
Он ничего не ответил. Я попыталась сесть, Кай заметив мои усилия, поддержал меня за талию, чтобы я не свалилась. Я посмотрела на свою руку, на ней был бандаж. Голова кружилась так, что я с трудом могла даже сидеть. Такое ощущение, что вместо головы у меня был колокол, и кто—то изо всех сил бил по нему – бом, бом.
– Идем, лед тает, – сказал Кай.
Я уставилась на него, он что серьезно?
– Кай, может, хватит с нее на сегодня, – робко сказала Анна.
– Идем, – снова повторил Кай.
Я не двинулась с места, тогда он легко подхватил меня на руки и понес вон из гостиной. Я пыталась вяло сопротивляться, но мои попытки были тщетны. И вот я снова сижу в ванной полной льда, а Кай прижимает меня руками к ее стенкам. Из груди у меня вырывался какой—то свист. После пяти долгих минут Кай также бесцеремонно вытащил меня из ванны и поставил под горячий душ. Убедившись, что я не свалюсь, он вышел из ванной комнаты и закрыл за собой дверь. Мне хотелось выть от отчаяния, я еле сдерживала слезы. Кое—как стянув с себя мокрый спортивный костюм, я начала намыливать волосы шампунем. Гул в голове все никак не проходил, тело было, как ватное и совершено меня не слушалось. Отдыхая, через каждые пять секунд, я с трудом вытерлась и высушила волосы. На крючках вместе с полотенцами висела приготовленная для меня Анной одежда – джинсы и футболка. Я надела ее дрожащими руками и вышла. С пуговицами и застежками мне пришлось повозиться, мешал бандаж.
Кай стоял у окна, уже переодетый в свежую одежду. Он повернулся ко мне лицом, когда я вышла из ванной комнаты.
– Идем ужинать, – сказал он.
Я послушно поплелась к двери. Есть совершенно не хотелось, но спорить было бесполезно. На дрожащих ногах я дошла до столовой и плюхнулась на свое место.
– Теннис на сегодня отменяется, – сказала Анна и поставила передо мной тарелку.
–Но …, – начал было Роберт, но осекся, увидев свирепый взгляд Анны.
– Как ты? – спросила Анна. – Голова кружится?
– Немножко, – прошептала я.
Анна взяла мое лицо в свои руки и внимательно посмотрела на меня.
– Ты совсем бледная, надо поскорей уложить тебя спать, – сказала она и посмотрела на Кая.
– Поужинает и может ложиться, – сказал он.
Анна тихонько вздохнула, положила мне на тарелку еды и отошла. Все приступили к ужину. Я взяла вилку, в нос мне ударил запах куриной грудки, которая лежала передо мной на тарелке. К горлу подкатила тошнота. Зажав рот рукой, я резко поднялась со своего места и рванула вон из столовой. Вбежав в ванную комнату, я склонилась над туалетом, все тело сотрясали судороги, меня тошнило, но ничего не выходило – желудок был пуст. Кто—то опустился рядом со мной и придержал волосы, которые закрывали мне лицо и почти касались пола. Это был Кай.
– Уйди, – попросила я.
Но он остался. Меня трясло, все тело будто выворачивало наизнанку, но рвоты не было. Наконец, приступ прошел. Тяжело дыша, я отвернулась от туалета и прижалась к стене. Придя немного в себя, я попыталась подняться. С трудом, но у меня получилось. Кай протянул мне руку, предлагая опереться на нее, но я проигнорировала его, встала и пошла вон из ванной комнаты. Я села на кровать, мне хотелось лечь и не вставать с постели часов сорок. Но при Кае, я не осмелилась этого сделать. Дверь открылась, к нам заглянул Макс.
– Ее комната готова, – сказал он Каю. – Она жива?
И не дожидаясь ответа Макс исчез.
– Идем? – спросил меня Кай.
Я нехотя поднялась с кровати и поплелась за ним. Мы последовали на второй этаж. В конце холла на втором этаже была неприметная дверь. У нее висел небольшой прибор со сканером. Кай приложил к нему палец, дверь открылась. За ней находилась узкая лестница. Мы стали подниматься по ней. На небольшой площадке было две двери. Кай открыл левую. За ней находилась небольшая комната. Она была вся белого цвета. Только одна стена была покрашена краской цвета морской волны. В комнате не было ничего лишнего – кровать, стол, стул, кресло, небольшая гардеробная, где висело несколько спортивных костюмов, пара джинсов и футболок и стояло несколько коробок с обувью. По трем полоскам я поняла, что внутри лежат кроссовки adidas. Одна из стен была наклонена, она образовывала потолок. На нем находилось единственное окно, сквозь него можно было увидеть звезды на небе. Ванная комната, которая находилась за дверью, тоже была небольшой, но в ней умещалось все необходимое.
– Моя комната рядом, – пояснил Кай.
На лестнице послышались шаги. В комнату поднялись Марк, Марат, Макс и Анна. Сразу же стало тесно.
– Ну, как? – спросил Марк.
– Все хорошо, – ответила я.
– Но, она такая маленькая, – сказала Анна. – Почему бы пока ей не пожить в комнате Адель?
– Нет, – отказал Кай.
– Но, придется постоянно ходить в комнату к Адель – за одеждой и остальными вещами, – попробовала возразить Анна.
– Она останется тут, – твердо сказал Кай. – Тут безопаснее всего.
– Да, уж это не комната, а настоящий бункер, – усмехнулся Марк. – Мы с Маратом постарались, – самодовольно добавил он.
Видя, что я не спешу раскланяться в благодарностях, Марк с издевкой произнес:
– Скажи, спасибо, девочка. Если бы комната была недостаточно безопасной по меркам Кая, то он бы приковал тебя к себе наручниками и не отпускал от себя не только днем, но и ночью.
– Спасибо, – быстро сказала я. И глянула на Кая. Он сверлил взглядом Марка.
– Так – то лучше, – хмыкнул Марк. – Что? – он вопросительно посмотрел на Кая. – Так бы все и было.
– Будешь выходить, не забудь стереть свой отпечаток, – приказал ему Кай.
– Уже стер, – ответил Марк.
– Давайте, дадим Адель отдохнуть, – сказала Анна. – У нее был сегодня тяжелый день. Наверняка, она с ног валится.
Все стали покидать комнату. Анна задержалась, она подошла ко мне и внимательно посмотрела мне в глаза.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? – спросила она.
Я улыбнулась ей и покачала головой.
– Ну, хорошо, – вздохнула Анна. – Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответила я ей.
Анна ушла. Мы с моим тираном остались вдвоем. Кай молчал. Я тоже.
– Палец не болит? – спросил он, наконец.
Я помотала головой. Мы еще немного помолчали.
– Ладно, ложись спать, – сказал Кай. – Если что – я рядом.
Я кивнула в знак того, что все поняла. Кай вышел из комнаты. Давно я не оставалась сама с собой. Мне было так хорошо, сейчас в данный момент, абсолютно одна в полной тишине. Видимо комната была укреплена настолько, что даже звуки сюда не проникали. Я расправила кровать. На подушке лежала пижама – штаны и футболка. Переодевшись и расчесав волосы, я, наконец, забралась в кровать. Часы показывали девять вечера – детское время, но я сразу же отключилась.
Я проснулась от того, что луна светила прямо на меня. Часы показывали половину двенадцатого. Я не сразу сообразила, где нахожусь. А точно, в своей новой комнате на чердаке. Прямо как Карлсон. Только пропеллера не хватает. Я хотела было уже закрыть глаза и спать дальше, но поняла, что дико хочу пить. Пришлось вылезти из теплой постели и пойти вниз. Свет в доме уже не горел, наверное, все уже спали. Луна была такая яркая, что я могла разглядеть все мельчайшие детали обстановки.
На кухне я пошла прямиком к холодильнику и достала из него кувшин с водой. Я залпом осушила стакан, потом еще и еще. Как хорошо. Я чувствовала, как вода проникает в каждую клеточку тела, насыщая и оживляя меня.
Я открыла холодильник, чтобы поставить кувшин на место, и увидела на одной из полок огромный чизкейк. Он выглядел очень аппетитно, я поняла, что хочу есть. Я достала чизкейк из холодильника и отрезала себе огромный кусок. Только я хотела насладиться этим произведением кулинарного искусства, как услышала прямо у себя над ухом голос.
– Ага, попалась!!!
Я вздрогнула, вилка вылетела у меня из рук и с грохотом упала на тарелку. Рядом стоял Макс и улыбался во весь рот.
– Блин, ты что творишь, – рявкнула я, вне себя от злости. – У меня сердце чуть не разорвалось.
Но Макс, нисколько не смущаясь, продолжал улыбаться.
– А чего это ты мой торт ешь? – спросил Макс. – Ты же проиграла.
– Ты обалдел? – грозно спросила я. – Ты же жульничал.
– Когда это? – изумленно спросила он.
– Когда стал раскачивать стену, – напомнила я ему.
– Ой, подумаешь.
– Подумаешь? – зашипела я. – У меня же палец из—за тебя сломан.
Макс тут же перестал улыбаться.
– Как из—за меня? – спросил он.
– Ты раскачал стену, я стала падать, но палец застрял в одной из прорезей и вывернулся, – пояснила я ему, но уже без злости в голосе, видя, как мальчик расстроился.
– Прости меня, пожалуйста, – попросил Макс. Мне показалось, он сейчас заплачет от расстройства.
– Ладно, проехали, – поспешила сказать я. – Но чизкейк мой. За страдания.
– Заметано, – мальчик улыбнулся.
– Угощу кусочком, если удалишь мой вопль со своего телефона, – предложила я.
– Удалю, если дашь два, – тут же стал торговаться Макс.
– По рукам, – согласилась я.
Мы пожали друг другу руки. Макс достал тарелку и отрезал себе почти половину чизкейка. Он даже вскипятил чайник и заварил чаю себе и мне.
Мы молча если торт, запивая его чаем, каждый думая о своем.
– Слушай, – я прервала молчание. – На какого из киношных героев похож Адель? Она как Реджина Джордж из "Дрянных девчонок?"
– Скорее, как Блэр из "Сплетницы", – усмехнулся он.
– А Серена тоже в школе есть? – спросила я, облизывая вилку.
–Неа. Адель была два в одном и Серена, и Блэр. Но больше Блэр.
Я попыталась отогнать мрачные мысли, которые сразу же полезли мне в голову. Чтобы хоть как—то успокоиться, я отломила большой кусок торта, засунула его себе в рот и стала жевать. От сладкого сразу стало лучше.
– Ну, а кто ты? – спросила я Макса.
– Тайлер Дерден из "Бойцовского клуба"
– Ага, как же, – хохотнула я. – Ты еще слишком маленький.
– Ну, стану им, когда вырасту, – ничуть не смутился мальчик. – А ты кто?
– Не, знаю, – я пожала плечами. – Никто, наверное. Я слишком скучная, чтобы фильм снимать обо мне.
– Ну, почему же? Сейчас, например, ты близняшка из "Двое, я и моя тень".
– И правда, – согласилась я. Вот только счастливого конца как в кино у меня не будет, к себе они меня не заберут, подумала я про себя.
– У Адель в школе много друзей? – я сменила тему.
– Почему ты все время спрашиваешь о ней? – Максу надоели мои расспросы.
Я просительно посмотрела на него.
– Пожалуйста, помоги мне, – взмолилась я. – Я до ужаса боюсь проколоться. Ты же знаешь подростков. В вашей школе меня просто заживо съедят. А ты, наверняка, знаешь больше, чем родители.
– С чего ты это взяла?
– В фильмах всегда так, – не задумываясь ответила я.
Макс ухмыльнулся и покачал головой. Он раздумывал над моими словами. Я молчала. Если брат Адель мне не поможет, придется выкручиваться самой. В школе мне ни Кай, ни Анна с Робертом не смогут быть рядом. Там я буду сама по себе.
– Почему ты согласилась? – спросил Макс.
– Что? – я не сразу поняла, о чем он меня спрашивает.
– Почему ты согласилась приехать сюда и ввязалась во все это?
Я не отвечала. Макс не собирался помогать мне просто так. Сначала он хотел получить ответы на свои вопросы.
– Сколько денег они тебе пообещали? – спросил Макс.
– Нисколько, – вздохнула я. – Вернее, да, сначала Кай предлагал деньги. Но потом мы договорились о другом.
– О чем же?
– Кай поможет мне найти моих родителей, – честно ответила я.
– И как же он это сделает? – недоверчиво посмотрел на меня Макс.
– Деньги твоих родителей помогут. Деньги могут все. И связи.
– Не все, – покачал головой мальчик. – Тебя они не смогли купить.
– Как посмотреть, – я пожала плечами. – У всего есть своя цена. И это не обязательно деньги.
Макс немного помолчал. Потом встал и стал убирать посуду со стола. Видимо ему нужно было время подумать. Я посмотрела на часы – половина первого.
– А ты сама пробовала искать своих родителей? – покончив с посудой, Макс снова уселся напротив меня.
– Да, но все что я могла это поискать в Интернете и спросить в детдоме у воспитателей.
– И?
– Ничего. В детдоме все дети знают о своих родителях – либо умерли, либо лишены родительских прав. Все кроме меня.
– Тебя, что подкинули? – хихикнул мальчик.
– Именно, – ответила я.
– Вот черт, – Макс сразу перестал смеяться. – Прости, это не смешно.
– Все нормально, – успокоила я его. – Ты не знал.
– Тебе не кажется странным, что ты так похожа на Адель? – спросил Макс.
Я уставилась на него, он на меня, и мы захохотали как припадочные.
– Нет, серьезно, – отсмеявшись, сказал Макс. – Это очень странно.
– Не то слово, – тихо согласилась я. – Но я стараюсь об это не думать. Пока.
– Кай запретил? – не сомневаясь в утвердительном ответе спросил Макс.
Я молчала. И так все было понятно.
– И ты ему веришь? Каю? Думаешь он тебе поможет? – мальчик задавал вслух вопросы, которые мне самой не давали покоя.
– Мне придется верить. Пока есть хоть какая—то надежда, что я смогу узнать что—то о своих родителях, я буду ему верить.
Мне казалось, что я уже отвечаю не на вопросы мальчика, а пытаюсь уговорить себя, что поступила правильно.
– Вы почему не спите? – вдруг за спиной раздался грозный голос Кая.
От неожиданности я вздрогнула. Вот черт, надеюсь он не слышал наш разговор.
– Торт ели, – спокойно ответил за нас двоих Макс.
– А, ну живо по кроватям, особенно ты, – Кай уставился на меня.
Я сразу же слезла со стула и послушно пошла вон из кухни. Макс тоже не стал возмущаться и последовал за мной. Кай замыкал нашу процессию, словно надзиратель в тюрьме.
– Спокойной ночи, сестренка, – сказал Макс, прощаясь у двери своей комнаты. Он улыбнулся мне, и я поняла, что он мне поможет. Теперь в школе я буду не одна. На душе у меня посветлело.
– Спокойной ночи, братишка, – подыграла я ему.
Макс скрылся за дверью своей комнаты, а мы с Каем пошли дальше на чердак. Я затылком чувствовала, что ему не понравилось наше прощание с Максом. На площадке, у дверей наших комнат я пожелала Каю спокойной ночи и зашла к себе.
Лежа в кровати, я улыбнулась в темноте. Сестренка! Приятно, когда тебя кто—то так называет. Скоро я уснула, мне снился Макс, мой брат.
Следующие дни протекали похожие один на другой. Ранний подъем, завтрак, бег, обед, заучивание фактов из жизни Адель, полигон, ледяная ванна, ужин и сон. Из—за вывихнутого пальца я тренировалась не на всем полигоне, а только там, где не требовалось использовать руки. И самое главное, я была освобождена от тенниса. Мне совершенно не хотелось тренироваться с Робертом. Я все время чувствовала, как он наблюдает за мной, и от этого мне становилось не по себе.
Кай, как и обещал, все время был рядом. Он ни на секунду не выпускал меня из своего поля зрения. Одна я оставалась только по вечерам в своей комнате на чердаке. Скоро я привыкла, что он находится всегда поблизости.
Но сколько бы фактов из жизни Адель я не выучила, я не стала ею. Как и любой другой человек не может стать кем—то, кем он не является, только изучив чужую биографию. Все это прекрасно понимали, поэтому у нас был план. Нам всем предстояло нелегкое испытание и все мы должны были действовать как команда. Я знала, что меня поддержат и подстрахуют шесть человек, но все равно понимала, что главная роль во всем этом спектакле принадлежит мне. Слишком многое зависело от того, смогу ли я стать Аделью. Груз ответственности сильно давил на меня. Только бы время не бежало так быстро, молила я, пусть лето бы никогда не кончалось. Но, увы, три недели пронеслись как три дня и наступило время начинать игру, где на кону были Адель и я, а главным козырем было наше с ней невероятное сходство.
Поздно ночью двадцать девятого августа мы всемером на двух машинах покинули дом. Весь вечер мы уничтожали следы нашего пребывания. Багажники машин были забиты нашими вещами и едой. Ни что не должно было выдать того, что летом кто—то находился в доме. Адель пропала в начале июня. Для того, чтобы скрыть ее исчезновение сразу же была уволена вся прислуга. Все, кто знал Адель и ее семью, должны были думать, что они уехали отдыхать. По легенде во время каникул Адель попала в автокатастрофу и получила травму головы. Все лето она проходила курс реабилитации, поэтому ее не было в социальных сетях. Если вдруг что—той пойдет на так, я должна была говорить, что из—за травмы, я не помню всего и на полное восстановление нужно время. Вся эта история попахивала дешевой мыльной оперой, но ничего лучше у нас не было.
Вечером тридцатого августа мы должны были вернуться в усадьбу, и я превращусь в Адель, девочку с которой у меня не было абсолютно ничего общего, кроме внешности. Ну, а пока у меня оставалось совсем немного времени побыть собой.
Я, Макс, Кай и Марат ехали в одной машине, а Анна, Роберт и Марк в другой. Мы с Максом уселись сзади, с дороги за тонированными стеклами нас не было видно. Пока мы ехали по городу Кай велел нам пригнуться лицом к передним сиденьям. Я впервые выехала за ворота усадьбы с начала августа. Анна, Роберт и Макс не покидали территорию практически все лето. В доме было достаточно запасов еды, а если что—то могло понадобиться в город ездили Марат или Марк. Да что там говорить о еде. В этом доме было все, что только могло понадобиться. Каждое утро Анна давала мне новый спортивный костюм, так как предыдущий я за день умудрялась здорово испачкать и порвать на тренировке. Уже несколько дней как я не носила бандаж, палец совсем не болел. Но несмотря на это Кай не увеличил нагрузку, чтобы я не получила повторной травмы. Последние дни тренировки давались легко, к тому же мне не надо было карабкаться на стену. Я до сих пор не знала, зачем Кай так усиленно нагружал меня физически, а сама я больше не осмеливалась спросить. Мое тело окрепло от постоянных физических упражнений, у меня даже мышцы появились. Мне нравилось утром смотреть на себя в зеркало. Я никогда не была полной, но теперь я видела, что разница между просто худым и тренированным телом огромна.
Мы с Максом весело болтали о наших любимых фильмах и жевали шоколад на заднем сиденье машины. Кай был за рулем, Марат сидел рядом с ним. За окном была темнота. Около часа ночи я заснула. Никогда не думала, что смогу так крепко спать в машине в неудобной позе, но видимо усталость сказалась на мне. Около пяти утра мы подъехали к заливу. Здесь у семьи Адель был, как они его называли, загородный домик. По темным очертаниям, я поняла, что это был скорее домище. Хотя, конечно, если сравнивать с усадьбой, то да коттедж был намного скромнее в размерах, но и в нем могла спокойно уместиться целая куча народу.
Роберт первый зашел в дом, и через минуту зажглись уличные фонари. Мы все взяли по коробке или мешку из багажника и понесли в дом. Весь коттедж был сложен из бревен, внутри он вкусно пах лесом. В центре гостиной стоял огромный камин, красиво украшенный камнем. Его труба уходил вверх в самую крышу. Роберт и Макс стали разводить огонь в камине, нужно было хорошенько прогреть дом. Я и Анна пошли на кухню и стали выгружать из коробок в холодильник еду, которая могла испортиться. Кай, Марат и Марк ушли проверить территорию. Они не секунду не забывали о безопасности.
Когда все снова собрались на кухне, Анна предложила пойти посмотреть на рассвет. Прихватив с собой термос с чаем и коробку с бутербродами, которые не доели в дороге, мы отправились к заливу. На воде у берега были сделаны деревянные мостки. Мы уселись прямо на них. Анна раздала всем по бутерброду, налила всем в пластиковые стаканы чай и села рядом со мной. Минуты три мы сидели в полной тишине. Все устали после долгой дороги, говорить никому не хотелось. Мы молча жевали бутерброды и потягивали горячий чай. Скоро горизонт стал розоветь. Темнота вокруг понемногу рассеивалась. Над водой висела небольшая дымка. Я посмотрела на Анну, она на меня, мы улыбнулись друг другу. Она обняла меня, я положила голову ей на плечо. Солнце разгоралось все ярче и скоро на него уже было больно смотреть. Я прикрыла глаза, еще чуть—чуть и сон бы овладел мной, но, Кай, который сидел позади меня, слегка потормошил меня за плечо.
– Идем, – сказал он.
Его голос прозвучал слишком громко в утренней тишине. Я и все остальные поднялись с мостков и медленно побрели к дому. Когда мы вошли, часы в холле пробили шесть утра. Спальни находились на втором этаже, куда вела деревянная лестница. Кай должен был спать со мной в одной комнате, как и в первые дни моего нахождения в усадьбе. Сил принимать душ у меня не было, поэтому я только сполоснула ноги, умыла лицо и почистила зубы. Тут же переоделась в пижаму, кое—как расчесала волосы. Когда я вышла из ванной комнаты, оказалось, что Кай уже заправил кровати.
– Спокойной ночи, – пробормотала я и забралась под одеяло.
Кай опустил жалюзи, в комнате стало темно. Сквозь сон я слышала, как Кай вошел и вышел из ванной комнаты и улегся на другую кровать. Странно, ведь еще в начале месяца меня напрягало его постоянное присутствие, а теперь мне казалось, что так и должно быть. С этой мыслью в голове я крепко заснула.
Я проспала три часа. Мне не хотелось долго оставаться в кровати, ведь это был мой последний день свободы. Сев на кровати, я сладко потянулось. И сразу же услышала, как на другой кровати заворочался Кай.
– Проснулась? – спросил он, не открывая глаз.
– Да, – ответила я.
Мы немного помолчали.
– Сегодня не будет тренировки, считай у тебя выходной, – вдруг сказал Кай.
– Правда? – взвизгнула я, не веря своему счастью.
– Правда—правда, – хмыкнул Кай. – Только сделаешь небольшую растяжку.
– Ура, – шепотом прокричала я, ведь остальные люди в доме могли еще спать, и исполнила на кровати танец индейцев. Потом спрыгнул с кровати и крикнула:
– Кто последний, тот – лузер, – и побежала вон из комнаты.
Я слышала, как Кай от неожиданности немного замешкался, но потом быстро вскочил с кровати и побежал за мной. Хохоча, я скатилась вниз по лестнице, пересекла холл, открыла дверь и прямо босиком выбежала на улицу. Меня обдало теплым воздухом. На небе не было ни облачка, ярко светило солнце. Видимо лето решило порадовать нас напоследок жарким деньком. Я, недолго думая, рванула через лужайку прямо к заливу и со всего разбегу прыгнула в воду. Мне сразу стало холодно. Когда я вынырнула, то увидела Кая, стоявшего надо мной на мостках. По его лицу не было понятно злится он или нет. Мне так не хотелось ссориться с ним сегодня. Поэтому я состроила умоляющую гримасу. Уголки губ Кая поползли вверх, он пожал плечами, как бы давая мне разрешение делать в этот день все что только захочу.
