Зоя Бухарова
Новые пути русского искусства
И этот строго-бытовой заключительный аккорд:
Есть примета: где милый умерший –
Там пустует кольцо иль чулок,
Там божничные сумерки строже…
Дед безмолвен, провидя судьбу…
Глубже взор и морщины… О, Боже!..
Завтра год, как родная в гробу.
Картина эта, несомненно, шире, пленительнее есенинской.
Из последнего не следует, что Николай Клюев боится прозаизмов. Вот они у него – в другой избяной песне:
Лежанка ждет кота, пузан-горшок хозяйку,
Объявятся они, как в солнечную старь.
Мурлыке будет блин, а печку-многознайку
Насытят щаный пар и гречневая гарь…
Но, увы!.. милая старушка хозяйка и славный, пушистый мурлыка навсегда ушли от своего избяного царства:
Кудахчет тщетно рябка,
Что крошек нет в зобу, что сумрак так уныл.
