Злата Иволга
Змеиное гнездо. Тень заговора
Кьяра не была приверженцем острых ощущений, справедливо считая, что усложнять жизнь собственными руками – верх человеческой глупости. Все яркие, волнующие и тревожащие события ее жизни, которых, хвала Хору, случалось на ее коротком веку не так много, обычно вызывали у нее головную боль и раздражение. В детстве она с изумлением слушала обрывки историй Зигмунда Корфа о том, как он снова с ловкостью вышел победителем из очередной непростой истории, которую сам же и запутал.
Тогда Кьяра решила, что уж ей-то никогда не придет в голову усложнять свою жизнь да еще и подходить к этому процессу творчески. Но теперь она смотрела на своего загадочного нового знакомого и думала над тем, как раскрыть истинные мотивы его присутствия в столице Илеханда. В том, что здесь есть, что раскрывать, Кьяра была уверена. На это указывало его ненавязчивое, но заметное превосходство в разговоре с ней. «Если человек надменен и насмешлив – значит, он знает гораздо больше тебя. Лишить его этого преимущества можно, если правильно заговорить с ним», – вспомнила Кьяра слова Зигмунда. Но как заставить говорить этого тусарского графа, который был еще и магом? Кьяра опустила взгляд и увидела шероховатый бок шкатулки, которая все еще лежала рядом с ней на кресле. Она взвесила в уме все «за» и «против», попыталась представить последствия своих действий, не нашла ничего страшного, и, приветливо улыбнувшись, посмотрела на графа Марио Риччи. В конце концов, деловой разговор вполне можно совместить с невинным флиртом.
Глава 3
Королевский дворец, столица, Илеханд
– Моя мать – зануда. Сколько можно мучить меня этими женихами?
– Э-э-э… хм…
– И принц – зануда. Почему он не уехал, как остальные? Еще и посла нового прислали.
– Ага…
– Не будь скучным, Карл! Станешь похож на принца, и я брошу тебя!
Молодой человек покосился на нее и пожал плечами. Ну, как объяснить принцессе, что это она может неуважительно высказываться в адрес королевы и иностранного принца! Лейб-лекарь такой возможности не имеет.
– И посол лезет не в свое дело. – Принцесса разложила на коленях свои новые охотничьи перчатки.
– Это же политический брак, – рискнул сказать Карл слово в защиту дипломата.
– Только тусарский король мог додуматься до того, чтобы прислать посла вытирать сопли своему младшенькому сыночку! Другие мои женихи сами могли постоять за себя!
«И где они теперь?», – подумал Карл, а вслух сказал:
– Все образуется.
– Только в том случае, если женихи кончатся, – проворчала принцесса Вильгельмина, примеряя перчатки и критично шевеля пальцами. – Был бы ты принцем, все бы наверняка уладилось. Я бы ездила на охоту со своей отличной сворой, а ты бы сидел во дворце в свое удовольствие.
«Вот только влезть в шкуру принца мне не хватало», – подумал Карл.
– Никто не выбирает, кем ему родиться, – философски заметил он.
– Верно. Я хотела бы быть богатой молодой вдовой с самой шикарной конюшней в стране. И еще разводила бы борзых. – Тон принцессы стал мечтательным. – Исключительно умные животные, дадут фору многим принцам, послам и им подобным, – прибавила она с досадой.
– Вильгельмина, кто вам сказал, что мечтать о вдовстве это хорошо? – спросил несколько шокированный Карл.
– Что плохого в богатстве и возможности заниматься любимым делом? – обернулась к нему принцесса.
– Вы и так богаты, а еще молоды и красивы. У вас прекрасные борзые, насколько я могу судить. И лучший конь. И охотничий сокол. А желать кому-то смерти – дурно. Пусть даже несуществующему мужу.
Вильгельмина кинула на него недовольный взгляд своих карих с золотистыми искорками глаз и надула губы.
– Хор всемогущий, Карл, ты как старая королевская фрейлина: бурчишь и морали читаешь. Скоро вы споетесь с Матильдой. Лучше скажи, какая из шляп будет лучше смотреться с костюмом? – Она швырнула перчатки на диванчик с разложенным на нем костюмом. – Мама затеяла бал-маскарад в честь праздника Смены Сезона. Но я подозреваю, что она снова от меня что-то скрывает. Слишком тщательно готовится.
Карл перебрал несколько шляп и выбрал одну, с перьями королевских цветов. Принцесса примерила ее, осталась довольна и, сменив гнев на милость, поцеловала Карла. Как всегда в такие моменты он до смерти боялся, что кто-нибудь зайдет в комнату. Фрейлинам и лейб-гвардейцам положено стучаться, советники разных мастей докладывают о себе предварительно, да и вообще их в апартаментах принцессы днем с огнем не сыщешь. А вот королева! Она-то не обязана стучаться в комнаты дочери.
– Мне не дает покоя этот праздник, – сузила глаза Вильгельмина. – Да еще с таким размахом! Среди приглашенных не только наша знать, но еще множество иностранцев. Впрочем, против своих суридских кузин я ничего не имею. Когда я год назад была на свадьбе эмира, Эсма эмирын подарила мне шикарное седло. Умеют у них делать надежные седла. На таком хоть в горы, хоть в пустыню. Самое главное, что материал мягкий, и через пару-тройку выездов седло сидит, как влитое. И это без снятия мерок с Шатци. Я всегда заставляю снимать мерки для новых седел. У лошадей строение спины далеко не одинаковое. Но не все мастера понимают это. Сделают деревянное седло, которое только двери подпирать пригодится. Но в Суриде невероятно талантливо выделывают кожу…
Карл привычно отключил слух. Он научился так делать, когда принцесса заговаривала о своих собаках, лошадях, седлах и прочих вещах, которые казались лейб-лекарю очень скучными. Очнулся он, когда Вильгельмина с громким вздохом порывисто встала с кресла.
– До сих пор нарадоваться на него не могу. Думаю написать Эсме, чтобы переправила мне еще несколько. Сделаю подарки. – Она покружила по комнате и подхватила с диванчика перчатки. – Пойду, проведаю борзых. Псарь говорил, у старшей девочки с ушами неприятности, надо взглянуть. Она слишком часто чешет уши и головой трясти стала. Подозреваю, у нее клещи. Да, Карл, принеси мне яблочное шорле, что-то жарко сегодня.
Карл медленно шел по коридорам замка, и его настроение стремительно падало. С некоторых пор связь с кронпринцессой стала тяготить лейб-лекаря. Три месяца назад он был изумлен и донельзя польщен, когда принцесса Вильгельмина обратила на него внимание на балу в честь свадьбы одной из фрейлин королевы. Ведя его за руку в свои апартаменты, Вильгельмина рассказывала о том, какой болван ее очередной жених и как она накануне проминала своего коня, а потом вытаскивала камешек из копыта.
Утром, лежа на роскошной кровати рядом с наследницей престола, Карл размышлял том, что принесет ему этот неожиданный поворот судьбы. И здесь ему в голову впервые закралась мысль, а что будет, если о его связи с принцессой узнает королева? Когда они проходили мимо караула у дверей, он постарался пониже наклонить голову, но, возможно, кто-нибудь из стражников узнал тогда еще обычного дворцового лекаря. Проснувшаяся принцесса убедила его, что опасения насчет сплетен напрасны: гвардейцы знают, когда нужно помалкивать. Позже, когда принцесса принесла ему вожделенную должность лейб-лекаря, Карл понял, почему Вильгельмина предпочла его какому-нибудь модному и известному повесе. Вероятно, она тоже не хотела, чтобы королева узнала о неравнодушном отношении своей дочери к молодым людям. А у титулованных повес помимо громких имен имеются еще и длинные языки. Кто не похвастается благосклонностью кронпринцессы?
Карл нервно повел плечами. А тут еще эта история с тусарским принцем. Конечно, принцесса Вильгельмина обратила на него внимания столько же, сколько на других претендентов на ее руку и сердце. То есть гораздо меньше, чем на лошадей и борзых. Но Карл не зря провел несколько лет при дворе, чтобы не услышать шепотки о том, что тусарский принц по уши влюблен в Вильгельмину и не собирается так просто сдаваться и уезжать. Другие придворные поговаривали, что королева заставит свою дочь выйти замуж, потому что вроде как Илеханд обязан Тусару. В чем заключается эта обязанность, Карл не знал. Он имел расплывчатые представления об истории династии королев Илеханда, не говоря уже о соседних правящих домах. В одном он был уверен точно: лейб-лекарь никак не вписывается в планы королевы, а наоборот, является досадной помехой. И если ее величество узнает об интрижке Вильгельмины и решит, что об этом больше никто узнать не должен… Карл вздрогнул и почувствовал, как страх начинает парализовать тело.
– Господин Ханке, – раздался звонкий голос у него за спиной.
Он обернулся и увидел спешащую к нему обер-фрейлину Матильду вместе с незнакомой дамой. Похоже, новая фрейлина.
– Ее величество немедленно требует вас к себе.
Сказать, что Карлу стало дурно, это не сказать ничего.
– А… а что случилось? Видите ли, я…
– Я же сказала – немедленно, – возмутилась обер-фрейлина и, понизив голос, добавила. – Королева Фредерика неважно себя чувствует, так что поспешите.
– Но Виль… ее высочество просила меня принести ей шорле.
– Я сама выполню просьбу ее высочества, а вы извольте явиться к королеве.
– Ее высочество на псарне, – кивнул Карл.
Матильда фыркнула. Новая придворная дама рядом с ней таращила глаза, прикрываясь веером. Обер-фрейлина повернулась к ней.
– Идемте, дитя мое. Заодно посмотрите на борзых ее высочества.
Обе дамы ушли, и Карл перевел дух.
Спеша к королевским апартаментам, Карл спрашивал себя, заметила ли въедливая Матильда его оговорку. Надо же было назвать принцессу по имени! И эта новая фрейлина так пристально уставилась на него. Но больше всего угнетал вызов королевы. Насколько помнил Карл, здоровье ее величества всегда было прекрасным, исключая мелкие простуды, на которые королева не обращала внимания. Карл занимался, в основном, вечно обморочными придворными дамами. Но пару месяцев назад ему впервые пришлось предстать перед ее величеством.
«Неужели опять приступ? А я так и не смог поставить диагноз. И мой покровитель ничего полезного не написал. Сплошные неприятности сегодня», – подумал Карл, проходя мимо караула и стараясь ступать как можно тише.
Герцогство Морская Длань, Илеханд
Зигфрид быстро шел по коридору, пиная все, что имело неосторожность коснуться его сапог. Сыпля про себя самыми страшными проклятиями, он добрался до своих комнат и распахнул дверь ногой, краем уха отмечая шуршащие и испуганные шепотки сзади. Слуги давно не видели герцога в таком состоянии. Неудивительно, что они все попрятались.
Зигфрид с грохотом захлопнул дверь и на этот раз пробормотал проклятие вслух. Затем подошел к зеркалу и задумчиво посмотрел на свое отражение. Куда же подевались его выдержка и рассудительность? Надо же было себя так довести! Вот, полюбуйтесь, и это герцог крови, хладнокровный и честолюбивый, человек, известный своим ровным характером. Зигфрид поморщился, увидев лихорадочно блестящие глаза, судорожно кривящиеся губы, светлую прядь волос, упавшую на лоб, и постарался взять себя в руки. Любое жизненное обстоятельство, даже самое скверное, не стоит того, чтобы из-за него потерять лицо. Неужели история брата ничему его не научила? Подумав о Конраде, Зигфрид вздрогнул, почувствовав, как к горлу подступил ком, и внезапно успокоился. Он протянул руку к кувшину, стоящему на мраморном столике, но передумал.
Вместо этого Зигфрид подошел к двери, распахнул ее и оказался лицом к лицу с донельзя испуганным слугой. Последний увидел привычное спокойное лицо герцога и сразу расплылся в извиняющей улыбке.
– К вам приехали, монсеньор.
– Кто еще? – не понял Зигфрид, который собирался приказать приготовить ему ванну. – Я никого не жду.
– Посыльный от важного гостя и по очень важному делу, – пролепетал слуга, видя, как светлые брови господина начинают потихоньку сходиться к переносице.
– Пусть подождет, – равнодушно произнес Зигфрид. – А ты пока распорядись насчет ванны.
– Н-но… но, монсеньор, он сказал, что не может ждать, – осторожно пробормотал слуга и с облегчением увидел, как хозяин кивнул.
– Понятно. Где он?
– Во внутренней гостиной, монсеньор.
Зигфрид быстрыми шагами прошел по коридору, не забыв остановиться перед зеркалом и кинуть на себя оценивающий взгляд. Глаза все еще немного выдавали недавнюю бурю, но все эмоции уже покинули бледное и снова ставшее высокомерным лицо. Это последний раз, когда он себе позволил такое прилюдно. Чтобы не случилось, необходимо держать себя в руках.
Внутренняя гостиная отличалась тем, что одна стена ее, выходящая на море, была выполнена из стекла, искусно обработанного лучшими мастерами Илеханда. За ней находилась небольшая терраса, попасть на которую можно было из дома. Сейчас отсюда открывался великолепный вид на спокойное и бесконечное море в отблесках заката.
Зигфрид подошел к стеклу и задумчиво посмотрел на человека, стоящего внутри. Нет, это не надоедливые родственники пришли по его душу, хотя сейчас Зигфрид предпочел бы их. Как он и думал, это был гонец из порта. Снова придется перемещаться на «Изумрудного быка» и разговаривать с этим скучнейшим человеком. Зигфрид помнил их последнюю встречу. Темно-бордовый цвет одежды резко контрастировал с бледной кожей, на запавших щеках играл нездоровый румянец. Жертва труда и науки во плоти. Если бы не обещание отцу, Зигфрид бы ни за что в свое время не связался с ним. На редкость неприятный и скользкий тип. Будет опять мотать ему нервы, и выспрашивать про свою беглянку. Зигфрид вздохнул, прошел по небольшому коридорчику и открыл дверь во внутреннюю гостиную.
Гостиница, Дворцовый округ, Илеханд
Ильза уныло смотрела в зеркало, отмечая, что платье выглядит далеко не новым, а волосы надо было бы привести в порядок. Взгляд скользнул по предметам мебели в ее комнате, вызвав более неприятные мысли. Скоро ей вообще придется покинуть эту удобную гостиницу. Денег у нее осталось совсем немного. Ильзе не хотелось переселяться в дешевый трактир, но, к сожалению, для того, чтобы понять неизбежность этого, не требовалось иметь магический диплом. Девушка нахмурилась и осторожно провела рукой вдоль желудка: все было в порядке. Она надеялась, что проглоченного экспериментального образца наставника Вольфганга хватит надолго, поскольку сегодня ей предстояло задуматься о том, как заработать себе на жизнь.
Все складывалось не очень удачно: законную работу она найти себе не сможет, денег на то, чтобы добраться хотя бы до Суриды, у нее нет, искать выходы на подпольных магов не позволяет отсутствие каких-либо полезных связей. Даже одежда скоро не позволит выдавать себя за богатую даму. Ильза сердито фыркнула и напомнила себе, что пора идти завтракать. Конечно, можно было позвонить, и горничная принесет завтрак в номер, но Ильзу тянуло спуститься вниз и посидеть в окружении людей. Она и не осознавала, что за последнее время страшно устала от одиночества. Ильза продолжала смотреть в зеркало, но глаза уже ничего не видели и, что было хуже всего, наполнялись слезами. Она поспешно вытащила платок и стала вытирать влагу. «Какая же я бестолковая! Стоило мне выйти в большую жизнь, как я оказалась беспомощнее рыбы, выброшенной на берег. В Башне все было так устроено и привычно. Не приходилось беспокоиться о том, что я буду есть, во что одеваться и где ночевать. Я была такой наивной дурой, когда думала, что так будет всегда, что обо мне позаботятся! И вот результат: я одна, и не знаю, что со мной будет».
Ильза вытерла слезы и постаралась улыбнуться своему отражению. Необходимо как следует поесть, чтобы подумать на сытый желудок. Она еще раз аккуратно промокнула глаза и вышла из номера.
Когда Ильза спускалась по лестнице, ей пришла в голову мысль, что зря она приехала в столицу. Кто знает, вдруг в маленьком незаметном городке ей повезло бы больше, и законы там соблюдают не так рьяно? С другой стороны, если в Илеханде и оказывали подпольные магические услуги, то наверняка в столице государства было больше шансов найти практикующих коллег из Башен. Ильза неспешным шагом, сохраняя достоинство, присущее знатной даме, прошла к столику, который занимала в течение двух недель. Официант, заметив ее, поспешил накрывать. Ильза не заметила, что именно положили в ее тарелку. Она сосредоточенно жевала, но мысли были далеко.
В Суриде было бы проще. Ее талант и навыки позволяли найти неплохое место на службе богатому дому. Или она могла бы заинтересовать какого-нибудь мецената своими исследованиями и получить личную лабораторию. Но теперь поздно жалеть об этом. Перед мысленным взором промелькнул образ печального красавца, который в дни одиночества стал терзать ее просто нещадно. Если бы не он, она была бы сейчас в Суриде.
Ильза с удивлением поняла, что губы ее растягивает странная улыбка, глупая и мечтательная. «Если бы я сбежала в Суриду, то мы никогда бы не встретились. И он бы умер без моей помощи». Улыбка быстро уступила место нахмуренным бровям. Ильзу всю ее сознательную жизнь учили, что судьба – очень спорное понятие. Человек не должен слепо доверять судьбе, потому как это часто отнимает у него силы самостоятельно бороться за свое благополучие. Однако сейчас Ильза усомнилась в справедливости подобного постулата. Ладная, без единого изъяна, цепочка ее жизни неожиданно порвалась и, если и снова склеилась, то получила абсолютно иной узор. Ильзу охватило любопытство: что если она попробует полностью положиться на судьбу, чем закончится подобный эксперимент? Внутренний голос услужливо выдал ответ: голодной смертью или возвращением в Башню. Однако в Ильзе уже заговорил теоретический экспериментатор, как любил шутить наставник Вольфганг. Она дожевала завтрак и принялась за ароматный чай. Ведь должно же в этом что-то быть: в какой-то момент она свернула к берегу, и ее жизнь изменилась. Осталось определить, насколько сильно бы все пошло иначе, вздумай она идти другой дорогой. Здесь бы пригодился талант к ментальной магии.
Дверь гостиницы широко распахнулась, и в помещение проследовали несколько людей. Именно проследовали. Ильза с интересом осмотрела их и решила, что она, притворяясь знатной дамой, сильно проигрывала на их фоне.
Прежде всего, в глаза бросался высокий молодой человек в голубом расшитом серебром колете и синем плаще глубокого красивого оттенка. У него были темные густые волосы, глаза, немного бледнее цвета плаща, и безгранично надменное выражение лица. Его внешность, походка, жесты кричали о том, что их хозяин высокого о себе мнения. Он стряхнул с рукава несуществующую пылинку и осмотрелся в поисках свободного и удобного столика. Его свита обратилась к пробегающему мимо официанту с просьбой найти хозяина. Сам же знатный господин выбрал себе место и важно развалился за столом прямо напротив Ильзы. Ей хватило нескольких минут, чтобы хорошо рассмотреть его и предположить, что молодой дворянин явно мучился похмельем. Ильза не выдержала и хихикнула.
Аристократ резко вскинул голову, стараясь найти источник смеха. На миг их глаза встретились, и его лицо исказилось злостью, а сам он встал и направился к ней. Что ему могло понадобиться? Обиделся на смех? В следующую минуту ей стало не до размышлений: дворянин подскочил к ней и схватил ее за руку.
– Что вы себе позволяете? – вскинулась Ильза.
Тот, не отводя от нее яростного взгляда, позвал своих людей на языке, похожим на тусарский.
Ильза попыталась выдернуть запястье, но незнакомец крепко в нее вцепился.
– Отпустите меня! Кто вы вообще такой? – шипела Ильза, напуганная тем, что привлекла ненужное внимание.
– Что случилось, милорд? – спросил перепуганный запыхавшийся хозяин гостиницы.
– Извините за беспорядок, уважаемый, – полуобернулся к нему дворянин. – Не знал, что в вашем заведении водятся грабители. Вроде приличное место.
– Что? – возмутилась Ильза. – Это какая-то ошибка, и я не…
– Мне позвать охрану? – осведомился хозяин.
Аристократ открыл рот, но внезапно остановился, внимательно осматривая Ильзу с ног до головы. Когда его взгляд дошел до ее руки, он отпустил девушку. Ярость в его глазах потухла, сменившись чем-то похожим на смущение, которое тут же сменилось беспокойством.
– Нет, – сказал он, – не стоит звать стражу. Я действительно ошибся, это не она. – Он поклонился Ильзе. – Прошу извинить меня, госпожа, за причиненное беспокойство.
Ильза услышала, как облегченно вздохнул хозяин, но сама еще не отошла от испуга, вызванного поступком этого дворянина, к тому же иностранца. И мага. Ильза выяснила это, пока он держал ее за руку.
– Приглашаю за мой столик, чтобы я мог угостить вас и загладить свою вину, – предложил аристократ, небрежным жестом отсылая хозяина и свиту.
– Благодарю, я только что позавтракала, – сердито ответила Ильза и, повинуясь своим эмоциям, прибавила, понизив голос. – Я огорчена тем, что в вашей стране, видимо, принято набрасываться на беззащитных женщин. Или в Башне не привили вам должных манер?
Она увидела, как сверкнули глаза незнакомца, как в следующие секунды он побледнел и чуть наклонился к ней:
– Кто вы? – теперь его тон был вкрадчивым и даже угрожающим.
Ильза посмотрела в его темно-голубые глаза, а потом покачала головой:
– Не имеет значения.
Ильза отвернулась и пошла по направлению к лестнице.
– Постойте, госпожа, – воскликнул он и, увидев, что она не реагирует на его слова, поспешил за ней.
Ильза не стала дожидаться, пока снова станет центральной фигурой в представлении, устраиваемом иностранный дворянином. Она еле слышно пошептала формулу, и аристократ согнулся, громко застонав и держась за живот. Ильза, чувствуя себя победительницей, гордо поднялась в свой номер.
Посидев на кровати и немного остыв, девушка решила, что поступила, мягко говоря, не очень умно. Перед завтраком она огорчалась тому, что у нее нет связей, чтобы найти работу, а потом оттолкнула первого встретившегося ей мага. Несомненно, он богат и влиятелен и мог бы составить ей протекцию, если не в Илеханде, то у себя в стране точно. Но теперь было поздно сожалеть: аристократ вряд ли согласится с ней даже разговаривать после того, как она устроила ему кишечные колики. Ильза на секунду усмехнулась, а потом нахмурилась. Нет, она правильно поступила, что отделалась от этого мага, было в нем что-то непонятное и настораживающее. И любопытное. Казалось странным, что столь знатный человек, несомненно, выпускник Башни, приехал просто так в столицу Илеханда. Похоже, пора собирать вещи для переезда в другую гостиницу.
В ресторане было тихо, царили полумрак и пустота. Ильзе повезло: у двери, ведущей на кухню, появился сам хозяин. Девушка решительным шагом направилась к нему.
– Я уезжаю немедленно, – объявила она.
Хозяин кивнул.
– Госпожа желает нанять карету?
– Нет, но у меня есть к вам вопрос. Мне хотелось бы знать, кто тот иностранный господин, что заходил утром.
Глаза хозяина расширились.
– О, так это же граф Марио Риччи, посол Тусара при дворе ее величества.
Посол? Тусарский посол при дворе королевы Фредерики – маг?! Чудные дела творятся в Илеханде. И зачем она только сама открылась перед ним? Хотя открылась ли? Ильза остановилась у двери в номер и коснулась своего живота. Если граф не почувствовал следов магии, значит, и колики мог счесть симптомами похмелья.
