Злата Иволга
Змеиное гнездо. Тень заговора
Я знал одной лишь думы власть,
Одну – но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла.
М.Ю. Лермонтов «Мцыри»
Увертюра
Вилайет Сэдыр, Сурида, 25 день Носа Оленя 19 лет назад
– Сдаемся? Что нам грозит?
Здоровенный бородатый Вито бросил хмурый взгляд на последнюю застреленную лошадь.
– Мы прикончили брата этого купца, отобрали деньги и увели лошадей. Нас не бросят в темницу, а сразу удавят.
– Этот купец не заплатил нам! А его брат сам пытался прирезать! – вспылил Хенрик, – Это наши деньги и… лошади… были.
– Молод ты еще и глуп. – Вито отвернулся и посмотрел на кучку людей, которые по-прежнему смотрели на него с надеждой. – Плохи дела, братцы. Кто пожелает спасаться сам по себе – удерживать не стану. Может, в одиночку вам повезет. – Он обвел взглядом молчащих людей. – Будете уходить – возьмите свою долю. Деньги в мешке на лошади. Удачи всем.
Хенрик почувствовал, как на лоб и руку упали крупные капли дождя.
– Эй. – Он радостно дернул Вито за рукав. – Духи меня раздери, это наш шанс, дождь смоет следы. Можем переждать в спокойном месте, а потом дойдем до границы. Надо только миновать перевал.
Вито промолчал. Трое из их небольшого отряда ссыпали монеты к себе за пояса и, приложив ладони поочередно к губам и ко лбу, скрылись за кустами. Вместе с Хенриком оставалось еще четверо.
– Ты же говорил, что не хочешь возвращаться в Илеханд. – Вито заметно повеселел, глядя на мрачные серые тучи и ежась под усиливающимся дождем.
– Лучше моя неприветливая родина, чем суридский суд и удавка, – отозвался Хенрик.
Он прекрасно знал, что мало кто из удачливого до сегодняшнего дня отряда «сираскера» Вито не имел неприятностей с властями родной страны, а некоторые, особо успешные, прославились и в соседних государствах.
– Родина одна, – сказал Вито. – Ты можешь духи весть сколько времени не жить там. Но она всегда должна быть для тебя приветливой. – Он обернулся к оставшимся людям. – Попробуем через перевал. Главное, ноги не переломать в этих горах. А после такого дождя нас и Башни не найдут. И, кстати, в Суриде очень быстрый суд. Кади выносит решение, приговоренного выволакивают во двор и сразу душат.
Через долгие два часа Хенрик услышал голоса и конский топот. Сумерки сгустились, и они наугад шли по заросшей тропе в редком горном леске, временами продираясь через густые заросли ежевики. Дождь кончился, дул сильный ветер.
– Вито! – позвал Хенрик и резко остановился.
– Слышу, не ори.
– Теперь нам точно конец. Я тебе говорил – они взяли с собой мага.
Вито шумно вздохнул и махнул рукой вперед. Он все еще наделялся оторваться от погони. Хенрик пожал плечами. Сильно уставшее тело отозвалось ломотой. Оставалось уповать на все воплощения Бога или чудо.
– Ты слышал легенду о воинственной Змейке? Вот она бы нам сейчас пригодилась.
– Очередные детские сказки? – фыркнул Вито, не оборачиваясь.
– Угу. В детстве мачеха рассказывала. Когда не лупила меня палкой для белья, – отозвался Хенрик, пыхтя и догоняя его. – Вот послушай. В далекие времена жила принцесса, которая была прекраснее и сильнее всех на свете. Ни один враг не смел прийти к ее народу, пока она охраняла их покой. Когда же принцесса умерла, то упросила Хора позволить ей остаться у порога мира духов ровно на тысячу лет. Бог согласился, и с тех пор воинственная Змейка открывает двери из мира духов и приходит на помощь всем нуждающимся. Расстояние и время для нее не преграда.
– Илехандская покровительница воинов и наемников, – хмыкнул Вито. – Наслышан. Бабки у нас в Тусаре прибавляли, что она была магом. Но не надейся, что она выпрыгнет из темноты и спасет нас.
Спустя еще четверть часа Хенрик сам готовился отправиться в мир духов. Погоня находилась от них всего в нескольких минутах езды. Были слышны голоса и звяканье сбруи.
Вито огляделся.
– Спрячемся там. – Он указал на кусты, представлявшие собой темный бесформенный ком в стороне от тропы.
Хенрик бежал за всеми, с трудом перебирая ногами. Ну как Вито не может понять, что чем дольше они сопротивляются, тем больше шансов оказаться на колу?
Забравшись под мокрый колючий куст, Хенрик вспомнил, что Вито говорил про палачей-душителей, а не про кол. «Страх из камня гору делает», – подумал Хенрик и пригнулся, потому что на тропу ниже по склону выбрался отряд всадников и резко остановился.
– В чем дело? Опять след потеряли? – раздался низкий недовольный голос. – Учтите, мы рядом с границей Илеханда. Если нарушим ее или столкнемся с тамошним патрулем, мне поджарят пятки. А вы и этим не отделаетесь.
– Никак нет, Мехмет ага, след вроде в порядке. Просто где-то рядом недавно… – Говоривший помолчал. – Вы уверены, что среди этих наемников не было мага?
– Не бывает у них магов, они слишком дорого стоят. Да и кто из ваших Башен пойдет в отряд головорезов?
– Чужая душа потемки, ага.
– Недобрые духи вас всех раздери! Не надо мне проповедей о спасении души, я человек простой. Вы прямо скажите, что там ваша птичка насвистала? Мы правильно идем? А то пора бросить это проклятое дело и вернуться в казарму, там, по крайней мере, сухо. Давно не припомню такой погодки в Нос Оленя.
Послышалось ржание лошади и сухое покашливание. Хенрик чуть высунул голову, чтобы посмотреть на мага из Башни, благодаря которому отряд вышел на их след. Магов Хенрик в своей жизни видел мало. Этот был вторым.
На полянке можно было разглядеть чуть больше дюжины лошадей, половина всадников спешились. Конь мага стоял рядом с лошадью командира в белом, но теперь уже мокром и грязном плаще. А у купца неплохие связи. Похоже, личная стража самого кади. Или даже шаха. Маг был с ног до головы закутан в темный плащ.
Справа послышался треск веток и тихие всхлипывания.
– Мехмет ага, вон там!
– Рассыпаться! Обыскать окрестности! Далеко друг от друга не отходить!
Хенрик услышал, как тихо зашипел рядом с ним Вито, и попытался нашарить кинжал, которым сейчас можно было только зарезаться.
Неожиданно раздался скрипучий смех мага.
– Да это ребенок!
Хенрик поднял голову и осторожно выглянул из кустов. Маг уже спешился и смотрел на что-то у его коленей.
– Что вы там несете, какой ребенок?
– Самый обычный, думаю, крестьянский, заблудился. Здесь же деревня недалеко.
– Тьфу ты, печенка духов! Отставить! По коням!
Зубы Хенрика выбивали барабанную дробь, руки подрагивали, и он снова зарылся в кусты. Не стоит искушать судьбу при таком невероятном везении.
– Мне все это надоело. Будем считать, что погодные условия не позволили напасть на след.
– Мехмет ага, вы ставите под сомнение мою компетентность!
– Ничего, скажу, что вы подхватили простуду и не смогли колдовать. – В голосе командира послышался намек и угроза.
– Кхе, кхе… – весьма натурально закашлялся маг.
– Возвращаемся! Да, ребенка заберите, завезем по пути в деревню. А где же он?
– Только что был здесь. Не нравится мне это, тут недалеко кто-то использовал магию, и я…
– А, оставьте. В такую ночь могло и померещиться.
Пользуясь шумом и стуком копыт, Хенрик снова выглянул и услышал, как задержавшийся маг пробормотал на его родном языке, с опозданием отвечая на фразу капитана:
– На моей родине в Илеханде такого дуболома давно бы в Башню сдали. Для опытов.
Он резко по-птичьи свистнул и вытянул руку в соколиной перчатке. Из сгустившейся темноты вынырнула большая темная птица, похоже, алет или сумеречный коршун, и, сев на руку мага, заклекотала. Тот быстро повернул голову, посмотрел прямо в сторону замершего и в который раз облившегося потом Хенрика, тихо рассмеялся и поспешил за отрядом.
Хенрик дождался, пока последний всадник скроется в темноте, и вскочил на ноги.
– Я умер, я точно умер! Вито, ущипни меня… Он нас заметил… Это еще что такое?
У его ног стояло нечто маленькое и громко шмыгало носом.
Огромный наемник присел на корточки и рассмеялся.
– Да это наш спаситель! Значит, магу не померещилось.
Хенрик присмотрелся и действительно увидел ребенка, одетого в грязную длинную рубашку.
– Ты чей, малыш? – спросил Вито.
Ребенок сунул в рот палец и не ответил.
– Хенрик, возьми его к себе. Здесь холодно, он простудится.
– Я? А…
– Да не бойся, это всего лишь маленький грязный мальчишка. Найдем место для ночлега.
– Как же! Нас теперь ни в один трактир не пустят в таком виде, – проворчал Хенрик, прижимая к себе ребенка.
– С деньгами-то? – хохотнул Вито. – Да мы его выкупим!
Ранним утром Хенрик отчаянно зевал в душном зале какого-то придорожного трактира над кружкой непонятного пойла. Вито сидел рядом и задумчиво скоблил ногтем стол.
В зал влетела трактирщица, которой Вито поручил вымыть и переодеть их неожиданную находку.
– Вот, заберите вашу капризную мелочь. Ей не понравился запах моего мыла и моя каша.
Вито подхватил на руки ребенка, уже чистого и переодетого в новую рубашку, и, удивленно хлопая глазами, спросил:
– Ей?
Но трактирщица уже поспешила по своим делам, оставив двух мужчин, оторопело смотрящих на кроху, перебирающую украшения на шее Вито.
– Девчонка, – воскликнул Хенрик, рассматривая ее влажные от воды волосы и серьезную мордашку.
Вито опустился на скамью и посадил ребенка на стол.
– Ну, как тебя зовут?
Девочка наморщила нос.
– Как тебя зо-вут? – медленно повторил Вито.
Девочка задумчиво кусала палец.
Мужчины переглянулись, а потом Хенрик, подумав, задал тот же вопрос, только на родном языке. Ребенок поднял на них глаза.
– Фике, – неуверенно, но очень четко произнесла она.
Хенрик задумчиво рассматривал ее: обычная девчонка с рыжими растрепанными волосами и непонятного цвета глазами.
– Я начинаю верить в милость Бога, – неожиданно сказал Вито
– Ты же говорил, что никто не выпрыгнет из темноты, – хмыкнул Хенрик.
Вито помолчал, а потом также тихо произнес:
– Конечно, она оказалась девочкой. В этой стране почитают женское воплощение Бога. Ребенок, конечно, не сказочная змейка, или как там ее, но нашелся на нашу удачу.
– Не знал, что ты веришь в Бога, тем более в суридскую Шаллиах, – удивленно сказал Хенрик.
Вито неожиданно громко расхохотался.
– А ты не веришь в своего илехандского Хора? Я ж видел, как ты перед каждым делом украдкой молишься. А вот это – воплощение Шаллиах, наше, личное. Пусть и говорит по-илехандски. – Он шутливо щелкнул малышку по носу, она вцепилась в его руку и стала на ней качаться, от чего Вито, суровый и упрямый «сираскер», рассмеялся еще больше.
Хенрик заметил, что выстиранная рубашка девочки лежит на столе. Он взял ее в руки и рассмотрел.
– Вито, – тихо сказал Хенрик.
Тот поднял голову, и в его бороду тут же вцепилась проказливая девчонка.
– Это одежда Фике.
Вито прищурился.
– Ага ошибся, это не крестьянский ребенок, – продолжал Хенрик, разглаживая цветную вязь на воротничке. – Что же это такое, а?
– Да уж не в хижине сшито, – согласился Вито.
– Ты не понимаешь, этот рисунок…
Вито поднял глаза на друга.
– Ты разбираешься в геральдике, Хенрик? Ты же рассказывал о своем детстве в ремесленном квартале.
– Я… Я ошибся. Этого не может быть. Но она поняла вопрос на моем родном языке. – Хенрик внимательно и взволнованно посмотрел на девочку. – Вот как она оказалась в этих горах? И что там говорил маг? Обещай, как только все устроится, послать кого-нибудь в Илеханд. Я боюсь, там что-то случилось. С королевой, кронпринцессой или принцем, – закончил Хенрик уже совсем шепотом.
Вито долго и тяжело смотрел на него. Потом встал, передал ему Фике, взял со стола рубашку, подошел к очагу и бросил ее в огонь.
– Вито! – ахнул Хенрик.
– Молодой ты еще, глупый. – Вито отобрал у него девочку и медленно пошел к лестнице, ведущей к комнатам для ночлега.
Шестая Башня, герцогство Морская Длань, Илеханд, 25 день Носа Оленя 19 лет назад
Дитер с досадой отвернулся и стал смотреть на далекие зарницы подступающей с юга грозы. Девчонка собрала игру и сочувственно заявила:
– Ничего, потренируешься и, возможно, придет день, когда ты меня обыграешь.
– Отстань, Чичек, я уже три года играю в эту проклятую игру. Честно сказать, у меня пропал интерес.
– Ты так говоришь, потому что проиграл, баронет.
Дитер посмотрел на дерзкую девчонку, свою ровесницу, которая практически на всех занятиях соображала быстрее его, а, может быть, просто отличалась усердием. Дитер вздохнул: терпение – вот чему стоит поучиться у Чичек.
– Ладно, я плохо играю в корабли. – Он помолчал и прибавил запальчиво. – Но и ты не завидуй тому, что мне светит более блестящее будущее, чем тебе.
Дитер знал, что пухлая четырнадцатилетняя Чичек чья-то незаконная дочь, тогда как он, Дитер, баронет Майер.
– Магистр говорит, что будущее – рябь на воде, еще не оформленная Богом и… нам не дано знать, кто поднимется на высоты, а кто окажется в самом низу. Покажет только время и сам человек. Тот, который слепо верит в то, что еще не произошло, не увидит того, что показывает Бог, – ответила Чичек на его последнюю реплику.
Дитер посмотрел ей в глаза и увидел в этих озерах блеклого голубого цвета непонятную поволоку.
– Чичек, эй! Что с тобой? – Он потряс ее за рукав, потом за плечи.
Девчонка несколько раз резко мотнула головой. Поволока из глаз исчезла.
– Что? Я опять что-то вещала?
– Похоже на то. От тебя не знаешь, чего ждать. – Дитер отпустил ее плечи и поежился: слова Чичек его не порадовали.
– А что я выдала? Что-нибудь умное? – спросила она.
– Да так… что-то про самоопределение человека в мире, – пробормотал Дитер.
– Не интересно. Хотела бы я знать, почему у меня это случилось сейчас. Наставник говорил, что лучшее время для пророчеств – преддверие рассвета.
– Кто тебя знает? – отмахнулся Дитер. Совпадение темы их разговора и очередного «просветления» Чичек вызвало смутное беспокойство.
Ему и девчонке предстояло еще долго сидеть на стене Башни. Сегодня до полуночи было время их дежурства. Дитер предпочитал, чтобы его ставили в пару с меньшими всезнайками, хотя сам себя тупым никогда не считал, и это мнение совпадало с мнением наставников. Но проявившийся ментальный талант Чичек пугал Дитера. Он хорошо помнил, как однажды в кабинете Магистра случился предсказанный ею пожар. Все наставники стали относиться к ученице Чичек с большим вниманием. К Дитеру относились с не меньшим вниманием, но по другой причине: его отец, барон Майер, прочил сыну великое будущее, возможно, даже пост придворного мага. Дитер уже не мог себе представить другой судьбы, как личный советник королевы, имеющий свои апартаменты во дворце. Отец и мать часто повторяли ему, что он должен хорошо учиться, чтобы не посрамить их род и быть достойным своего будущего ответственного поста. Дитер хорошо учился, но иногда в глубине души смертельно завидовал этим всезнающим дочкам и сынкам купцов, ремесленников и мелких лордов, даже бастардам, которые еще и пророчествовали ко всем прочим своим талантам. Дитер нахмурился.
– Может, сыграем еще раз? – предложила Чичек.
– Тогда я еще больше разозлюсь.
– А ты не настраивай себя на проигрыш, просто играй и все.
Дитер посмотрел на ее круглое щекастое лицо и вздохнул.
– Возможно, когда я буду к этому готов, обязательно сыграю с тобой хоть тысячу партий. Но сейчас я замерз. Интересно, который час.
Чичек, прежде чем он успел возразить, сказала:
– Примерно без четверти десять.
– Тоска. Еще долго здесь торчать, – протянул Дитер, снова досадуя на то, что всезнающая девчонка так ловко определила время. Ну что ей стоило дать сделать это ему самому!
Чичек покопалась в складках ученического балахона и достала пару печений.
– Будешь?
– Не-а. Ты разве не помнишь, что сказала наставница Урсула – ночью есть вредно. Последние ее эксперименты показали, что…
– Жнаю, жнаю, – прервала его Чичек, с аппетитом жуя печенье, – тело в состоянии покоя плохо усваивает пищу. Ну, так покой – это состояние, когда человек вообще не двигается и не думает, например, спит, а мы сейчас мерзнем на этой стене и разговариваем. Получается, что пища даже необходима. Кстати, похоже, начинается дождь.
Дитер покосился на нее и заметил:
– Скажи это наставнику Урсуле. Думаю, она оценит твои рассуждения и, безусловно, новый подход к ее работе.
Чичек чуть не поперхнулась печеньем: всем была известно, что наставник Урсула, член совета Шестой Башни, фанатично предана своей теории, которую старается осуществить и на практике. Любое возражение по поводу ее исследований, пусть даже логически обоснованное, вызовет бурю возмущений, кучу сложных лабораторных работ и несколько внеочередных дежурств.
Дитер поудобнее устроился на парапете, подтянул колени к груди и прикрыл глаза.
– Если будешь дремать, то замерзнешь, – наставительно произнесла Чичек, дожевывая печенье. – Ветер усилился. Лучше используй согревающую формулу.
– Ну, посоветовала! Она у меня настолько плохо получается, что сюда сбежится вся Башня.
Чичек презрительно фыркнула:
– Не сбежится. Только что кто-то так неуклюже что-то сотворил, что у меня волосы на затылке дыбом встали. А никто и пальцем не пошевелил.
– Где? – удивленно спросил Дитер, очнувшись от полудремы.
– Не знаю, рядом, – проговорила Чичек, почему-то почти шепотом.
Дитер резко вскочил и выглянул за стену. В лицо ему ударил холодный ветер, принесший с собой капли дождя. Теперь юный баронет и сам почувствовал, как остатки мощного чужого колдовства скребут внутри головы, словно щетка для мытья посуды.
– Там, смотри, – сказала Чичек, указывая куда-то в темноту.
– Я ничего не вижу… Хотя, стой, что-то белое.
Темноту разорвала короткая вспышка далекой молнии.
– Это ребенок, совсем маленький. Пойдем, заберем его. – Чичек двинулась к ступеням.
– Ты что? Нам попадет!
– Нам попадет, если мы пропустим что-то важное. Ну, сам подумай: что делать ребенку возле Башни поздним вечером?
Дитер мысленно с ней согласился, осторожно спускаясь по ступеням вниз.
Они вышли через небольшую калитку в стене и осмотрелись. Дождь потихоньку усиливался.
– Ты видишь его?
Сверкание молнии выхвалило из темноты маленькую фигурку, сидящую на корточках. Маги осторожно подошли к ней. Действительно, это был обычный ребенок, не иллюзия, не морок, не зловещий и таинственный враг, образ которого уже успел нарисоваться в воображении двух подростков, присевших перед своей находкой. Ребенок шмыгал носом, вытирая кулачками слезы с лица.
– Ты чей? – спросил Дитер.
– Нашел чего спрашивать, он и говорить-то не умеет. – Чичек осторожно тронула ребенка за плечо и прикрыла глаза. Дитер тихо выругался: опять она все берет на себя, и наверняка ее похвалят за грамотные и оперативные действия в нестандартной ситуации. Дитер взял ребенка за вторую ручку и тоже попытался сосредоточиться.
– Так. Возраст – два полных года, пол женский, состояние сильно обеспокоенное, серьезных заболеваний нет, – голосом заправского сержанта отрапортовала Чичек.
Дитер, который тоже не терял времени даром, торжествующе улыбнулся. Он покажет этой всезнайке, что сын барона сам по себе тоже чего-то стоит.
– Это не все, Чичек. Девчонка – маг.
Чичек вытаращила на него глаза.
– Получается…. Получается… Это же она колдовала!
– Все это очень и очень интересно, – в который раз повторил Магистр Шестой Башни Андреас, постукивая пальцами по столу. Напротив сидел смертельно уставший Дитер и судорожно зевал. Была почти полночь. Накормленная и обогретая найденная девочка давно спала в апартаментах Магистра. Чичек, с которой взяли отчет о событиях, отправили спать. А несчастный Дитер продолжал сидеть перед Андреасом, не зная, зачем его здесь держат, ведь Магистр за последние пятнадцать минут произнес от силы слов десять. Дитер еще раз зевнул, прикрыв рот рукой, привычно сгорбился, но тут же выпрямился, услышав, наконец, голос Магистра.
– Надеюсь, ты понимаешь, мальчик мой, что не стоит пока сообщать никому о нашей находке.
– А… а я еще не успел никому сказать.
– И хорошо, – с нажимом произнес Магистр Андреас. – Чичек я уже предупредил.
– А можно спросить, в чем собственно дело? – осмелился Дитер. Конечно, не будь он сыном барона Майера, он и не подумал бы о том, чтобы вот так запросто сунуть нос в дела Башни.
Андреас покачал головой:
– Я сам многого не понимаю. Ясно одно – мы должны подождать.
– Чего?
Магистр вскинул глаза на ученика.
– Ты удивляешь меня, Дитер. По-твоему, у нас каждый день появляются такие дети, к тому же с талантом?
Дитер промолчал, не желая прослыть тугодумом. Он решил, что выспится и сам разберется с ночным приключение. Слово «такие» ему не понравилось почти так же, как предсказание Чичек.
– Я сообщу тебе, если что еще случится, – сказал Андреас. – А теперь иди спать.
Дитер кивнул, отвесил короткий поклон и пошел к двери. На самом пороге Магистр окликнул его:
– Чичек впадала в транс?
– Совсем ненадолго. Произнесла несколько фраз, и я ее вывел.
– Гм… Странно нелюбопытная молодежь пошла. Чичек ведь говорила о будущем, и ты даже не дослушал ее до конца.
Дитер посмотрел прямо в глаза Андреасу и сказал:
– Возможно, у меня сработала защитная реакция – прямо перед тем, как Чичек впала в транс, мы говорили… – Он устало прикрыл веки. – В общем, не понравилось мне ее пророчество. Спокойной ночи, Магистр.
Дверь мягко хлопнула, а брови Андреаса стремительно взлетели вверх.
