Юрий Викторович Швец
Рок. И посох в песках оружие. Книга 2. Том 1 «Угроза из прошлого»
Бриан отступает от носа корабля на два шага и готовится встретить врага, предварительно оглянувшись на своих… Повернув голову обратно, он видит бегущего по мосту воина в белых доспехах, с мечами в каждой руке… Тот подбегает к краю мостика и с размаху бросает в него один из мечей… Бриан инстинктивно поднимает щит над головой, прикрывая им её… Он слышит удар лезвия о середину щита, а следом страшный силы толчок в щит… Антоний теряет равновесие и падает на палубу… В падении, у него проносится мысль, что воин, бросив в него свой меч, следом прыгнул сам и инерцией прыжка, соединённого с силой толчка, ударил его в щит ногой…
«– Как глупо! – мелькает в его голове мысль.»
Антоний пытается подняться, но, в следующее мгновение, получает страшной силы удар по голове и все обрывается в его сознании…
…Гамилькар поворачивается в сторону середины галеры… Его глаза, среди ночного мрака, царящего на палубе, различает картину торопящихся построиться принципов… Он, повернув снова лицо к трибуну, лежащему у его ног, заносит меч для последнего, решающего удара для судьбы молодого Бриана… Его глаза замечают его молодость и каштановые волосы рассыпавшиеся по палубе галеры… Молодость трибуна смущает его… и рука полководца замирает…
«– Не надо Гамилькар!» – вдруг слышит он голос внутри себя, и этот голос принадлежит человеку, которому он давно отдал своё сердце… Оно принадлежит ему все, без остатка, и до конца его дней! Голос Клариссы! – Оставь жизнь этому мальчику! Ведь он, ещё, ни в чем не виноват! – Повторяет ее голос».
Гамилькар опускает меч и поворачивается. Рядом с ним, на палубу прыгают другие воины…
– Сапфон! – приказывает он. – Отнесите этого героя… на мою галеру! Видимо, он имеет какой-то здесь вес! Пригодится…
Один из воинов отдаёт распоряжения… Гамилькар, повернувшись к своим собравшимся вокруг него воинам, улыбается.
– Разбирай щиты, ребята! Сыны волчицы щедро приготовили их для нас! – говорит он.
В этот момент, у бортов атакующей квинтиремы, выстраиваются лучники, которые начинают осыпать середину и корму римской галеры тяжёлыми стрелами… Дождь стрел накрывает выбегающих принципов из трюма, где они отдыхали… Многие, падают пронзённые этим «дождём»… Гамилькар, подняв с палубы меч, брошенный им в трибуна, поворачивается к центру галеры, где видно построение неприятеля….
– За мной, ребята! – улыбается он, призывая всех остальных следовать его примеру. Он берет один из щитов, стоящих у бортов, и вместе с ним, устремляется в центр галеры, на врага…
…Римляне строятся в центре, по правую руку Целия… Все взбудоражены внезапной атакой врага… В суматохе нападения, многие не успели разобрать копья триариев и, поэтому, стена щитов имеет прорехи в щётках ощетинившихся копий… В это время их накрывает дождь стрел, летящих с корабля противника. Многие раненые этим внезапным «дождём», приседают, открывая пробелы в строю… В этот момент, нападавшие с носа корабля подбегают к построившимся римлянам… В принципов летят не только стрелы, но и римские тяжёлые щиты, которые захватили с собой нападавшие… Эта хитрость ломает строй латинян и в бреши строя врываются отчаянные воины…
…Гамилькар, проскользнув между выставленных копий, обрушил всю мощь своих мечей на ошеломлённых принципов… Без труда, перерубив несколько древков копий, он ещё больше расширил брешь в строю латинян и прорыв его воинов расширился… Строй римского манипула рассыпается… Принципы вынуждены повернуться, отражая удары Гамилькара, ослабив отражение фронтального напора других воинов горы Эрик. Случается, страшное избиение и свалка, в которой римляне утрачивают своё преимущество строя манипула… Все стали равны в общей свалке… Схватка перемешала всех… За совсем короткое время, пали первые ряды римлян, состоящих преимущественно из ветеранов и римляне, медленно, стали пятится к корме… отдавая середину галеры карфагенянам, штурмующим их корабль.
…Приимпелярий Целий, опять дул в свою дудку… Он, окружённый ветеранами, выдержал нападение пехоты противника и сумел сколотить вокруг себя бесстрашных воинов, которые построили, что-то наподобие «черепахи». Принципы сгрудились в привычный, тесный строй и стойко держались…
– Держитесь граждане! – кричал приимпелярий Целий, – Проклятое племя пуннов, эти живодёры, убили нашего трибуна Бриана! Отомстим этим зверям! Этому сброду со всего света! Нам нужно только продержаться совсем немного! Помощь уже идёт!
И действительно, позади галеры раздались сигналы труб, на различный лад и разной протяжённости… Это стоящие, совсем недалеко, квинтиремы извещали головную галеру о приближении помощи! Также, вдали прозвучали сигналы с кораблей, идущих на помощь со стороны блокады Солунта, которую держали латиняне, после поражения пуннийцев у Эдгад. Этот звук труб приободрил римлян и они, воспряв духом, стали оказывать сопротивление интенсивнее прежнего…
Сзади, из тумана стали появляться римские галеры… одна… две… три… Туман мешал правильно посчитать их…
Увидев, что их флагман ведёт сражение уже на своей палубе, римские корабли стали разворачиваться для атаки борта напавшей галеры! Они медленно поворачивали свои носы, с обитыми медью таранами. Направляя их в сторону зацепившихся кораблей… Прозвучал сигнал атаки и квинтиремы стали двигаться параллельным курсом по отношению друг к другу… Но в этот момент произошло то, чего никто и никак не ожидал! Из тумана, одна за другой, стали вырываться гептеры карфагенян. Одновременно, из тумана полетели амфоры с греческим огнём. Амфоры были наполнены горючей смесью, обмотанные пропитанной этой же смесью и зажжённой горящей паклей. Выстрелы из баллист, были столь точны, что два первых римских корабля, которые развернулись для атаки и подставили, таким образом свои бока – вспыхнули почти разом… Увидев это, другие римские галеры приостановили свою атаку, разворачиваясь теперь фронтом к появившимся гептерам… Но это только усугубило их положение, так как они перестали двигаться… Вот уже четыре квинтиремы охвачены огнём… А тем временем хищные тараны атакующих карфагенских гептер нашли свои жертвы в бортах не успевших повернуться римских квинтирем…
…Треск ломаемых, пробитых бортов, заставил приимпелярия Целия обернуться в сторону ожидаемой помощи… То, что он увидел не придало ему уверенности в победе… Наоборот, заныло холодной, тяжёлой ложечкой под самым сердцем… Многие корабли боролись с огнём, другие же – протараненные клонились своими бортами к самой кромке моря, неумолимо приближая миг опрокидывания… Третьи, в нерешительности, застыли в этой сумасшедшей суматохе…
– Как они попадают из баллист в наши галеры… в таком плотном тумане? – вдруг он услышал, у самого своего уха, вопрос одного из солдат.
Целий обернулся к нему.
– Туман опустился к поверхности моря! Видны мачты! Они метятся по ним! С вышек координируя свой огонь! К сожалению, мы так не умеем! – Целий в сердцах махнул рукой…
– Посмотри, Целий! Сколько их! – тот же принцип указал направление мечом в туман, откуда светилось множество световых точек, для безопасности маневрирования в таком, густом тумане…
Целий повернул голову в указанном направлении… Сквозь тусклый туман, просвечивались огни… Их было очень много, не один и не два десятка… Сосчитать точно было невозможно! Туман то уплотнялся, полностью заслоняя их, то рвался, открывая приближение новой партии врага… Будто в подтверждение его мыслей, до Целия донёсся звук труб, исходящий из тумана… Без сомнения, это был флот пуннийцев! Целий обернулся, поняв, что помощи, ждать не приходиться… Злость вскипела в нем! Собрав всю волю и гнев в кулак, способный сокрушить любого, он стал выискивать себе жертву… Впереди, в белых доспехах, сражался крепкий, опытный воин… Сражался он прекрасно! Отражая все направленные в него со всех сторон уколы и удары! Но в тоже время, нанося свои – убийственные и безжалостные!.. После каждого поверженного им противника, он перешагивал его и двигался вперёд…
Целий правильно определил, что это военачальник! Хотя, для военачальника он был, по мнению Целия, слишком глуп! «Опрометчиво, ты взобрался на мою галеру!» – решил Целий и стал пробиваться к нему… Он видел, что воин в белых доспехах ворвался в самую гущу свалки… Эта его опрометчивая бесшабашность должна была сыграть с ним злую шутку… Целий, в движении, выпадом вперёд, сразил одного из нападавших, пронзив его живот… Перешагнув, через поверженного, Целий обвёл вокруг себя глазами… «Враг должен быть убит любым способом, даже если это удар в спину! – Стучит ему в висок фраза, которую он любил повторять, обучая молодых воинов…» Целий глазами ищет метательное копье… Вот, в его поле зрения, попадает то, что ему нужно… Он, по ходу к этому копью, нападает ещё на одного из противников сбоку, помогая одному из своих принципов! И вдвоём, напав, одновременно, они поражают его! Тот, падая, освобождает необходимое место для задумки Целия… Он уже в четырёх шагах от цели!.. Белый воин, сражается к нему спиной и его фигура, выбрана приимпелярием как единственная цель! Цель, поразив которую, можно и умереть… Он вырывает из тела убитого пуннийца, тяжёлый римский «пилум» … перекидывает его в руке и с поворотом корпуса, с размаху, бросает его в спину выбранной им цели…
«Но что это!» – бьёт в голову приимпелярия Целия удивлённая мысль. Он широко, от неожиданности увиденного и, связанного с ней удивления, пучит свои глаза… Воин, словно имеет глаза на спине! Он резко оборачивается и успевает острием одного из своих мечей отклонить летящий, теперь уже в грудь «пилум». Отклонив полет смертельного дрота, он, одновременно, делает поворот своего корпуса, убирая его с фронтальной атаки… Через секунду пролёта дрота мимо цели он делает шаг… Шаг в сторону приимпелярия! Ещё, через мгновение, меч пуннийца обрушивается на приимпелярия и Целий едва успевает заслониться «скутумом»! Он снова обнажает свой меч и опять, едва успевает отклонить колющий удар в своё лицо… Но воин в белых доспехах совершает невозможное! Его правая рука делает молниеносный взмах с такой скоростью, что Целий видит только блик отражённых бортовых огней, на его мече, сверкнувшего своим оточенным лезвием, но не успевает распознать направление его удара и, поэтому, выбирает единственно правильное решение, он снова заслоняется «скутумом». Но в этот момент, чувствует обжигающую боль в кисти!.. Целий роняет меч, с удивлением смотря на, разрубленную в запястье, руку… Глаза его расширены от удивления! Но, в это время, воин резко поворачиваясь вокруг своей оси и заходит ему за его правый бок… Последнее, что помнит Целий – обжигающая боль на своём лице… Целий валится на палубу…
…Палуба квинтиремы почти уже очищена от римлян. Они устлали ее своими телами… Остатки римской пехоты сдаются на корме… Гамилькар обводит корабль взглядом…
– Сапфон, вымпел! – указывает он мечом на канат с вымпелом орла римской республики.
Сапфон, воин средних лет, с чёрной кудрявой шевелюрой – в бою ему сбили шлем, подбегает к канату и рубит его. Мгновение… и главный вымпел флагманского корабля падает с реи… Раздаются победные крики многих десятков громких глоток победителей, который подхватывают голоса труб… Победный возглас отдаётся в сердцах всех сражающихся…
Римляне, видя капитуляцию своего флагмана, начинают покидать сражение… Римские галеры выходят из боя, беря курс в залив Панорма, далеко обходя место атаки на эскадру, осуществляющую блокаду Солунта и Эрика! Пятнадцать римских галер, отступили под прикрытие залива Панорма, оставив остальных погибать в ночном бою…
Гамилькар осматривает захваченный флагман… Он обходит его весельные команды, сдавшиеся на милость победителя. Осматривает состояние машин бортовой артиллерии… Пройдя на корму, он отдаёт короткую команду:
– Сдавшихся римлян в трюм! Убитых сложите на носу галеры! По приходу в гавань, будем устраивать погребение!
В этот момент, он слышит крадущиеся шаги у себя сбоку. Стратег поворачивается… По галере, перешагивая мёртвых врагов, медленно, двигается Верховный Жрец касты Молоха Капитон. Его сопровождают два жреца его Касты. Вид Капитона, говорит сам за себя… Он, совершенно ошеломлён и напуган, от им увиденного и пережитого сегодняшней ночью!
Гамилькар снова поворачивается к своему заместителю:
– Сапфон! Протрубите сигнал гемиоле – путь расчищен! Путешественники заждались!
Сапфон кивнув, исчезает.
– А вот этот, ещё жив! – напоминает он о себе ещё раз, перешагивая римского приимпелярия и показав на Целия, лежащего в луже крови.
Гамилькар, услышав эти слова Сапфона, подходит и смотрит на человека, пытавшегося его убить со спины… На вид ему лет сорок…
– Что смотришь, Барка? Добей беднягу! – Слышит он голос, подошедшего сбоку Капитона.
Тот уже взял себя в руки и рассматривает поверженных латинян со смехом и сарказмом.
– Что не можешь убить безоружного? Вот такие вы, Баркиды! Из-за вашего честолюбия, когда-нибудь погибнет наш город! Маркус, помоги бедняге!
Капитон подаёт одному из своих молодых жрецов, острый отточенный ритуальный кинжал. Тот, взяв его в огромную ладонь мясника, нагибается над Целием.
– Отойди от него! – страшным голосом произносит Гамилькар. – На моем корабле никогда не будет совершенно культовое убийство!
– Но, ведь дать ему умереть от агонии ещё большая жестокость! – Капитон возмущённо смотрит на Барку.
– А кто сказал, что он умрёт от агонии?! Я кое-что смыслю в ранах! Опыт большой! – Гамилькар сказал это таким тоном, от которого жрец Маркус отшатнулся. – Заберите приимпелярия! Выходим и обменяем на кого-нибудь из наших пленных! – повернулся он к, стоящим недалеко от него, своим воинам.
Гамилькар проводил взглядом уносящих приимпелярия воинов, потом, взглянув в сторону моря, поворачивается к стоящим рядом жрецам:
– Транспорт готов. Привет Молоху! – и указывает на приближающуюся к квинтиреме гемиолу.
Лицо Капитона, после этих слов полководца, залила зелень нескрываемой желчи, в его душу впились тысячи змей, каждая из которых впрыскивала смертельную дозу ненависти к этому человеку. Он, медленно повернулся, смотря на, подплывающую к галере, гемиолу… в думах своих, мечтая отомстить полководцу за все унижения…
Галера римлян медленно поворачивалась в сторону берега…
…Ласточка высунулась из гнезда, в носовой части галеры… Стук и топот на палубе, так пугавший её в течение довольно долгого времени утих… Ласточка выпорхнула в небо… Картина, увиденная ею, очень удивила и испугала! Море в нескольких местах горело!.. Птаха поднялась повыше, чтобы рассмотреть эту удивительную картину?! Пелена тумана, вследствие приближающегося рассвета, стала местами рваться и сквозь его разрывы, она увидела, что это горят остовы кораблей, совсем недавно стоящих рядом с её гнездовьем?.. Вблизи, полыхали и их обломки, чадя темным просмолённым дымом… Дальше, были видны мачты уходящих галер, откуда-то собравшихся здесь и теперь, куда-то торопящихся! Птаха, то опускаясь, то поднимаясь, полетела в сторону ближайшего города и вдруг, совершенно внезапно для себя, пролетела над двигающимися мачтами группы широких торговых кораблей, которые уже входили в бухту горы Эрик! Дальше, в сторону от бухты, море было покрыто светящимися огнями! Это удивило птаху не меньше всего произошедшего в предрассветное время! Птаха полетела в том направлении, движимая птичьим любопытством! Она чуть опустилась и увидела, что большая площадь моря покрыта рыбацкими лодками, на которых горят огни! Птаха облетела эту флотилию несколько раз, как вдруг увидела, что ее корабль с гнездом, который она узнавала по своим особенностям, идёт в бухту горы Эрик! Она, незамедлительно полетела к нему… Подлетая, она удивилась, что на рее, где совсем недавно гордо грозил клювом римский орёл, колышется месяц, весело подмигивая пенящимся волнам! Птаха-ласточка удивилась этому преображению… и юркнула в своё гнездо… Через минуту она высунулась вновь, и защебетав, поздоровалась с щупальцами солнца, показавшимися из-за горизонта моря…
…Старый Протей, всплыв наверх, принял облик засеребрившихся миллионами солнечных отблесков волн, от покрывшейся утренней ряби, которую залили светом первые лучи зари… Он в раздумье, удивлялся всему произошедшему в предрассветных отрезках времени… Последние обломки кораблей поглотило море, и Протей последовал за ними вглубь, рассуждая про себя о земной суете людей…
Блокада горы Эрик и Солунта, была прорвана в очередной раз, вышедший из города караван кораблей, без труда входил в бухту горы – лагеря, наполняя его всем необходимым…
Гамилькар, со свойственной ему находчивостью и бесстрашием, блестяще провёл задуманную им операцию. Масса лодок рыбацкой флотилии, была принята римскими орлами, за флот, пришедший из Сардинии! Римляне не только ретировались сами, но и развернули флотилию Сиракуз, встреченную ими по пути бегства!..
Глава 3
Гераклея. Небольшой греческий город на выступающем мысу берега южной стороны Сицилии. В глубине выходящего большого мыса, находится очень ёмкая бухта, в которой построены карфагенянами судовые верфи и различные мастерские. Кроме них, построены различные гавани, для вмещения галер разной принадлежности – как военной, так и торговой. Долгое время этот город героев и гер был оплотом карфагенского флота на Сицилии. Этому стратегическому назначению, город обязан очень выгодным географическим положением – он расположен между Лилибеем – цитаделью Карфагена и мощной крепостью Акрагант, сдерживающих вражьи рати на границе влияния Карфагена много веков. Но, есть, и ещё один плюс, Гераклея находится недалеко и от побережья Тунесса самой Африки. Все это, играло немаловажную роль в ходе долгих исторических событий и поэтому именно здесь, расположилась главная морская база пуннийцев Карфагена. Стены города возвышались на крутых скалах и смотрели своими бойницами в сторону материкового острова Сицилия. Большинство жителей Гераклеи, были выходцами из Мегар, греческого квартала Карфагена. Они переселились на остров, по причине расширения их торговли в Сицилии. Переселялись не только торговцы, но и различные мастеровые ремесленники, а также воинское сословие Торгового города. Ведь новый город строился как мощный порт и передовой заслон от врага! Соседство других греческих городов-полисов, не усложнило, а укрепило созданные новые торговые связи. Гераклея стала одним из основных портов западной части острова. Здесь шёл торг пурпурным красителем, получаемый в Карфагене из брюхоногих моллюсков, добываемых в глубоких бухтах побережья Африки. Торговля шла бойко и выгодно. Чтобы способствовать ей, город оброс и мастерскими других ремёсел – гончарных, кузнечных, кожевенных и прочих… Все это требовалось заезжим сюда торговцам со всей ойкумены мира, которые везли сюда пшеницу, вина, масла, пряности, оружие… Прекрасное положение только усиливало приток торговых кораблей, которые плавали путями – Испания – Африка – Сицилия – Италия – Балканы – Египет – Киренаика…
Такова история и география города-порта Гераклеи. Но, в 241году д/н. э. все изменилось. Последнее проигранное сражение на море у Эдгадских островов, что находятся к северу от Лилибея, ослабило хватку Карфагена, распространяемую на Внутреннее море, и Римские эскадры, сновавшие вдоль побережья южной Сицилии, по сути, превратились в пиратские флотилии нещадно грабящих «бедных» торговцев, ссылаясь при этом на военные действия и необходимость блокады этого побережья. Рим по сути стал основным грабителем всего Средиземноморья, при этом считая и выпячивая себя государственным демократичным эталоном для всех окружающих… эту самую его государственность. Все это произошло, только после того, как квириты почуяли слабость своего единственного равного по силам противника… Карфагена. Вот только после этого… жизнь Гераклеи изменилась. Исчезли морские караваны с товарами! Опустел порт… Война, наконец, и здесь принесла свои новшества и Гераклея, как бы затаилась в ожидании долгожданного мира…
Именно в ней (Гераклеи) происходили встречи двух делегаций воюющих мегаполисов, для обсуждения основ будущего мира, представленного в переговорном проекте. Во дворце совета Старейшин города собрались члены римской делегации. Они, заняв выделенные им места, оживлённо обсуждали что-то из темы уже начавшихся и идущих переговоров, размашисто жестикулируя при этом.
– Нам надо быть непреклонными, Консул! Мы два дня обсуждаем сумму контрибуции наших затрат в войне! А, к выгодной для нас сумме, так и не приблизились?! – сетовал Гней Оттилий, сенатор. – Победа в войне, несомненно, на нашей стороне! Это позволяет нам занять жёсткое положение по отношению к побеждённому противнику!
– Ты, забываешь, Гней! Что мы, ведём переговоры с Гамилькаром! Если бы это были какие-нибудь суффеты, принадлежащие кланам Ганнонов и Магонов, тогда было бы намного проще?! Но, сейчас, другое положение! Сильно давить нельзя! Этот «Лев Эрика» может просто хлопнуть дверью! Он ведь прекрасно понимает, что наше состояние войск и флота, требуют остановки военных действий! Наше нетерпение, может обернуться для нас очень дорого! – парировал его сенатор Гракх, – всему надо учиться, Гней! И терпению тоже! Это основа дипломатии!
– А как же Корсика и Сардиния? Эти два острова, сенат поручил выторговать у пуннийцев! А я бы, просто потребовал! Пусть отдадут… и всё! Победа за нами! Так подавай все на стол! – бьёт в голову Гнея Оттилия, неконтролируемое им возбуждение от самозначимости.
– Давай поразмыслим, где победа, Гней? – опять спокойно поясняет Гракх. – Вот, юный Эмилий, был у Панорма, когда Гамилькар напал на эскадру стерегущую Залив Солунта и бухту Эрика. Спроси его? Чем все закончилось? Не хочешь? Все закончилось плачевно, Гней! Очень плачевно! А не далее, как вчера, другое известие принёс тот же Эмилий – правая рука Гамилькара – Теоптолем, атаковал эскадру Сиракуз! Причём, в донесении указано, что корабли у них все новые, с иголочки! Двенадцать трирем сиракузцев потоплены, остальные бежали с поля битвы! А корабли Теоптолема, сверкая новыми осмолёнными бортами, и омеднёнными таранами, заблокировали теперь наш Панорм! Так Эмилий?
Молодой, можно сказать ещё юный аристократ утвердительно кивнул в знак подтверждения слов Гракха…
…Консул, находясь здесь же, в зале, и слушая эту дискуссию, не вступал в диспут и полемику, размышляя о чём-то своём… Лицо его, не выражало никаких эмоций. О чём были его думы никто не догадывался… Но, каждый надеялся, что он примет именно его точку зрения и, поэтому, спор и полемика не умолкали…
Тут вперёд, выступил молодой Гай Селинатор, самый младший сын бывшего триумфатора Рима, совсем недавно сошедшего в Аид.
– Граждане, война идёт уже 24 года! Вы только подумайте, 24 года! И все эти долгие годы, за которые кое-кто успел повзрослеть и выдвинуться в политики, – при этих словах, несомненно, Селинатор имел в виду себя, – мы, то выигрываем сражения, то проигрываем их! Определённого давления наших побед на противника никогда не было! Последняя, крупная победа на суше была под Панормом! Но это было девять лет назад! Но, что было перед ней? Разгром Регула, потеря всего флота! А далее вялая война, с успехами одного Гамилькара! Да, Гней! Да! Слушай… и не качай головой! Именно Гамилькар задавал в ней тон! Хотя, Совет суффетов, здесь, определённо, играл на нашей стороне, войдя с Гамилькаром в противодействие. Ведь окажи он ему поддержку, в более существенной форме – мир давно бы был заключён! И место его заключения, было бы где-нибудь у нас… в Лукании! Куда бы он переправился, если бы ему отдали армию бесславно затоптанную самими Ганнонами у Панорма! С противником в Африке нам очень повезло. Их раскол в правительственном устройстве, в конечном итоге сыграет нам на руку! И именно поэтому, нам улыбнулась удача под Панормом! Но, что мы извлекли из этой удачи? Командующим был не Барка, а магнат Гасдурбал Гон, который воспользовался ненавистью, преобладающей в Совете к Баркидам, в своих популистских, политических целях! Где сейчас тот самый Гон? Убежал из города. Но в Сицилии, нашим противником выступает не Совет суффетов, а армия Гамилькара! А, возомнивший о собственной грандиозности и славе Гасдурбал Гон, лишь маленькое явление в ней! Это клоп, возомнивший себя слоном! В своё время, то же самое сделал наш Регул! Но вспомните, что было перед катастрофой Регула! Забыли? Было посольство Гиксона! Регул отнёсся к нему высокомерно и строптиво! Но где он теперь?! Регул? Умер в плену! А ведь предпосылки были те же?! Гамилькар высказывался против мира, но все остальные за! Перед этим, наши легионы одерживают славную победу при Адисе! Условия мира те же! Вас не смущает схожесть ситуации? Давайте, не примем их?! Тогда, второй раз Юпитер решит научить не совсем мудрых своих детей! Только, мне, кажется, урок сегодня будет намного страшнее! Регул, Гней, вёл себя точно также! Его сумасшествие было подобно твоему! И глаза его горели… точно таким же возбуждением! Поза покорителя Африки – триумфатора не давала ему покоя! В этой позе, меж двух забитых острыми гвоздями досок, он и умер в плену! Эта кара была заслужена им! Ведь именно он, посмеялся над нами, когда в год нашей победы над Гасдурбалом, пуннийцы вновь предложили нам мир и отпустили Регула в сенат, для передачи нам условий его заключения! Что же сделал этот сошедший с ума чудак, которому судьба подарила шанс освободиться, привезя мир своему народу? Этот сумасшедший выступил в сенате с пламенной речью о непринятии условий пуннов! Сенат, а в нем находилось большинство из вас, одурманенный лжепатриотичной речью бывшего консула, отшатнулся от голоса разума! Ум Регула убедил всех, сделав и вас чокнутыми! Вы тогда, забыли, что на его руках 50 тысяч римских жизней? Мой отец Селинатор плюнул тогда на вас и покинул зал сената! я это помню очень хорошо! А те наши людские резервы, уничтоженные Регулом, невосполнимы для нас! А ведь был среди вас человек, который пытался вас же вразумить! Имя его Септемий Бибул! Именно он выступил после Регула и говорил нам о нецелесообразности продолжения войны! Он обвинил Регула в помешательстве и сумасбродстве! Он призывал вас принять условия мира и сконцентрироваться на других задачах республики! Но вы, опьянённые словами Регула, не поняли тогда слов Септемия, и отвернулись от него! Он много сделал для республики! Его инспекции, по содержанию военнопленных многих раздражали тогда! Он проверял семьи, где содержались заложники Карфагена и это вызывало в вас злость и ненависть! Но, благодаря его усилиям, нам сегодня есть, кем выменять своих пленных! Септемий видел намного дальше вас всех вместе взятых! Однажды, он сказал мне, когда я брал у него уроки основы ораторского искусства: «Главное, мой молодой друг Гай, не убедить человека в чём-то, а преподать факты так, чтобы человек принял решение в нужном тебе направлении, сам! Сделать он это должен не под нажимом твоих убеждений, а под тяжестью неоспоримых аргументов, спорить с которыми, значит подвергать себя в подозрении не здравомыслия!» Вы тогда не приняли во внимание слов Септемия. И война продолжилась, как следствие заклания нашего народа в угоду чьих-то политических амбиций! Давайте посмотрим, что же было дальше? А было 9 лет поражений на Сицилии! Тысячи загубленных жизней, тысячи искалеченных! Эта наша награда, за нашу узость мышления! А Септемия, мы тоже не оставили без награды! Подлый кинжал его ожидал на одной из темных улиц Рима! Его смерть на нашей совести! И вот Боги вновь вернули нас к тому, от чего мы по собственному недоумию отворачивались дважды! Мир предложен! Вы не находите совпадений? Клянусь Молнией Юпитера, только слепой и недалёкий не видит сходство положения! А, что касается Гамилькара, то он будет только рад срыву этих самых переговоров! Ведь не забывайте, мы с вами наделали в этой войне много подлых ошибок, одна их которых вероломно утопила мирные корабли Карфагена, а на одном из них, были жена и сын Гамилькара Барки! мы с вами убийцы! Грубо нарушив общепринятые нормы морали и правила ведения войны – мы стали таковыми! И пожар с пеплом и дымом, пожравший земли проконсулов Пульхра и Метелла (участников того подлого убийства), не унял боль в сердце Барки! Он превратился в хищного неукротимого одинокого льва и готов мстить за близких! Но, будучи примерным гражданином своей республики и человечества в целом, он согласился вести переговоры о мире! Вы услышьте меня, граждане! О мире! Не стоит дразнить льва, находясь совсем недалеко от своего дома! Прошлогодние пожары Метапонта, говорят об этом сами за себя! Пора нам отбросить свой излишний патриотизм и снобизм, вкупе с преступным амбиционизмом! Вокруг Рима исчез класс среднего земледельца! Все разорены, наборами кормильцев в армию! Земля скуплена римскими патрициями и обрабатывается рабами! Количество рабов увеличивается прямо пропорционально количеству наборов в армию! Скоро рабский труд заменит труд земледельцев и всех свободных граждан! Если, останется слой свободных земледельцев вообще?! А ведь раньше, это был оплот римской независимости и армии! Но армии скоро не будет! Если война продолжиться, нам придётся давать гражданство соседним народам, дабы восполнить потери в ней! А эти народы ещё не до конца романизированы! Поэтому, давайте поглядим на это взглядом Септемия Бибула! А это значит, оценим ситуацию трезво и объективно! Продолжение войны грозит существованию республики! И это угроза исходит не от военного поражения, а от гибели, вырождения истинных граждан Республики! Их уже почти нет! Кровь Рима разбавляется переселенцами! И это может сказаться на моральных устоях нашей республики! Вы посмотрите, мы грабим торговые корабли на море, а ведь ещё двадцать лет назад, такое даже было нельзя представить?! Во времена войны с неукротимым Пирром, караваны кораблей шли рядом с его флотом! Наши караваны! Но Великий Пирр искал славу в битвах, а не в грабеже и разбое! Испытывая острую нехватку в провианте и людских резервах, он не опускался до разбоя и захвата населения, с целью производства их в наёмники! А что произошло с нами? Как мы допустили, что мерзость поведения некоторых военачальников и консулов, стало для нас обыденностью поведения! Нашего с вами поведения! Подумайте, граждане! Хватит войны! Хватит крови! Хватит продолжения кровавой жатвы! Республике нужна передышка! Надеюсь, что идеалы и дело республики ещё можно спасти!
Молодой Гай Селинатор сел. В зале, после его выступления, повисла тишина. Слова молодого политика, сына столь известного, славного отца, принёсшего республике столько славы, проникли почти в каждую душу присутствующих… Аргументы, так тщательно им подобранные и изложенные, исключали открытое их отрицание. Некоторым членам делегации стало не по себе, по причине своей близорукости на столь очевидные факты и решения, которым они следовали в сенате в недавнем прошлом…
