Юрий Львович Киселев
Лестница Бога. Обретение магии. Часть 3. Новый мир

– Иначе и быть не могло, госпожа. Моя информированность о сложившейся в клане ситуации напрямую влияет на дальнейшее его развитие, а клан – превыше всего.

– Я рада, что вы это понимаете. Однако просветите меня, чем вызвана срочность настоящей аудиенции?

– Недавно я раскопал очень интересную и незаслуженно забытую информацию, госпожа. Оказывается, мои жены получили развод и повторно вышли замуж вовсе не самостоятельно, как я ранее полагал исходя из ваших слов – к их замужеству приложили свою руку лично вы. Причем мнение моих бывших жен, сугубо, кстати, отрицательное, вами в расчет не принималось. Более того – мне удалось установить, что после отказа моих жен подчиниться вашему приказу и подписать документ о расторжении брака со мной и вступлении в повторный брак с выбранными вами мужчинами к ним были применены репрессии, причем достаточно жесткие.

– Жесткие репрессии, господин Рэй – это физическое устранение неугодных клану людей, – возразила, поморщившись, женщина. – Ваших жен, напротив, никто не обижал. К ним не применялись меры устрашения и физического воздействия. Им просто в достаточно мягкой форме продемонстрировали то, что их ждет в случае прямого неповиновения указаниям матриарха, а ваши жены, как вы правильно заметили, получили от меня прямой и недвусмысленный приказ. И не выполнили его, что являлось возмутительным, беспрецедентным случаем игнорирования приказов матриарха, коих на моей памяти не было уже настолько давно, что я даже не могу вспомнить даты последнего подобного инцидента. Хорошо, что женщины оказались достаточно здравомыслящими и благоразумными, чтобы вовремя одуматься и согласиться с моими предложениями, подписав все необходимые документы. Кстати, я продолжаю считать свое решение в отношении ваших жен не только правильным, но и оптимальным – вас тогда фактически признали мертвым, а вашим женам предстояла не только долгая жизнь, но и работа на пользу клану. Да, численность клана за последнее время резко выросла, однако нехватка квалифицированных специалистов только усилилась и приняла на тот момент угрожающее значение. К тому же внутренняя политика клана предоставляет возможности для дальнейшего карьерного роста лишь семейным парам, оставляя одиночек практически в самом низу иерархической клановой лестницы. Я была вынуждена пойти на подобный шаг, действуя исключительно в интересах клана. В конце концов, вы сами только что сказали, что клан – превыше всего.

– И как же мы будем разруливать эту ситуацию сейчас?

– А что, разве есть какие–то проблемы? Насколько я в курсе, вы сейчас свободны – со всеми вашими бывшими женами оформлен официальный развод. Документы в полном порядке – я лично их визировала.

– Не совсем так, госпожа. Документы оформлены на основании решения о моей смерти. Скажите, это решение до сих пор в силе?

– Действительно, с этим документом возникла небольшая коллизия – я дам указание клановым юристам, и его аннулируют.

– Коллизия, госпожа, возникла не только с этим документом – раз я не умер, то для вступления в законную силу документа о разводе необходима моя подпись. Также в действующих брачных контрактах моих жен, – Андрей осознанно опустил слово «бывших», – необходима моя подпись, иначе они считаются недействительными, а сам брак – гражданским. И вы знаете об этом.

– И в чем проблема? Подпишите названные вами документы, и мы закроем данный вопрос.

– Я не стану подписывать эти документы, госпожа. А без моей подписи, повторюсь, они незаконны – я ведь не умер.

– То есть вы хотите сказать, что все ваши бывшие жены на самом деле для вас не бывшие, а настоящие?

– Именно так, госпожа. И на этом основании все они имеют полное право появляться в моем доме в любое время дня и ночи.

– Не думаю, что это хорошее решение, господин Рэй. Их настоящие мужья наверняка будут против.

– А вот это уже ваша проблема, госпожа. Думаю, вас не затруднит объяснить этим мужчинам, что юридически я являюсь первым и единственным законным мужем моих так называемых бывших жен – ведь фактически все они являются для моих жен гражданскими мужьями, так как согласия на брак я не давал, и они не имеют в семье никаких прав. Все регистрационные документы на эти браки должны быть аннулированы как недействительные в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.

– Господин Рэй, я понимаю, что ваши слова во многом справедливы и, возможно, чисто юридически вы правы, однако давайте рассмотрим сложившуюся ситуацию с другой стороны, так, как она на тот момент виделась мне. Вы лежали в коме несколько сол, и шансы остаться в живых у вас становились практически нулевыми. Между тем ваши жены были очень нужны клану, причем нужны именно в качестве замужних женщин. Клан подобрал для них соответствующих статусных мужей – весьма, кстати, перспективных и не состоящих до этого в браке. С учетом сложившейся в империи ситуации, когда в брак с мужчиной вступают две, а нередко и три женщины, ваши жены, являющиеся для своих мужей единственными, находятся сейчас в клане в привилегированном положении. Все они занимают достаточно высокую ступень клановой иерархии и имеют достаточно высокий статус. В настоящее время в их личной жизни, повторюсь, все хорошо. И я была бы очень вам признательна, если бы вы оставили своих бывших жен в покое – поверьте, так будет лучше для всех.

– Возможно, я так и поступлю, госпожа, но с некоторыми уступками с вашей стороны.

– Вы решили выставить мне ультиматум?

– Ни в коем случае, госпожа. Я решил предложить вам компромисс. Я закрываю глаза на фактически незаконные брачные договоры с моими женами, а вы закрываете глаза на то, как мои жены станут вести себя в дальнейшем. Захотят полностью порвать со мной и остаться в новой семье – это будет их выбор. Но если захотят возобновить отношения со мной – двери моего дома будут всегда открыты для каждой из моих жен. В любое время дня и ночи. Но только для них – их мужья в моем доме не появятся.

– А вы им об этом сообщите?

– Нет, об этом мужьям моих юридически законных жен сообщите вы. Именно вы принудили моих жен к этому браку, и именно вам теперь придется объясняться с их мужьями, сообщив мужчинам их настоящий семейный статус. Кстати, если я узнаю, что кто–то из этих мужчин посмеет угрожать моим женам или попытается не пустить их в мой дом – последствием подобного опрометчивого поступка станет дуэль, в результате которой клан недосчитается одного из своих людей. Подозреваю, что это окажусь не я. Вас тоже настоятельно попрошу не оказывать на женщин давление – пусть дамы определятся сами, чего они хотят.

– Хорошо, я поговорю со всеми мужьями и обрисую им сложившуюся ситуацию, если вы не станете ворошить архивных документов. Не пойму только одного – зачем вам эти женщины? Я же предлагала вам на выбор любых свободных девушек клана – у меня есть незамужние красавицы, ни в чем не уступающие вашим бывшим женам. Неужели вам некого положить в свою постель?

– Как раз с постелью у меня проблем нет – как вы правильно заметили, в клане масса незамужних красавиц, и имена тех из них, кто по ночам периодически согревает мою постель, наверняка хорошо известны тану Тувилани. Более того – я вообще не планирую делить со своими бывшими женами постель. Я просто хотел сохранить ту часть личных отношений, которая существовала между нами раньше – встречи, совместные посиделки с обсуждением личных проблем, отдых на природе. Исключительно по обоюдному согласию и в случае, если потребность в совместном общении нам окажется необходима. Можете называть это дружбой. Да и с нашими общими детьми все же лучше встречаться под крышей общего дома, пусть у них давно уже своя жизнь.

– Было бы правильнее полностью порвать с этой частью вашей прошлой жизни, господин Рэй, однако я согласна на предложенный вами вариант – он действительно позволит сохранить сложившуюся ситуацию, если вы, в свою очередь, не предпримете попыток опять создать с ними семью.

– Я – скорее всего, нет. Но если одна из моих жен решит вернуться ко мне и жить в моем доме – мешать не стану, пусть живет. Гражданский брак в клане никто не отменял. Причем кто станет гражданским мужем – решать стану я совместно со своей женой.

– Согласна. Пусть будет так, как вы решили. Но, все же, насколько проще было бы, если бы вы не вмешивались и оставили ситуацию в том самом виде, в котором она сложилась сейчас…

– Насколько проще было бы, если бы вы, госпожа матриарх, вообще не влезали в мои семейные дела! – перебив матриарха, излишне эмоционально возразил Андрей. – Зачем вы решили выдать замуж моих жен, причем против их воли, когда прошел всего сол со дня признания меня умершим? Да на моей исторической родине, где люди живут в десятки раз меньше, чем в империи, и то траур по погибшему супругу дольше длится! Что, для клана свет клином сошелся на моих женщинах?

– А вы, наверное, хотели, чтобы я оставила за бортом клановой жизни более двух десятков молодых перспективных женщин? – возразила матриарх. – Не будьте таким наивным! Люди – такой же клановый ресурс, как и все остальное, и вам, как будущему руководителю, пора бы уже привыкнуть относиться к людям именно так. Отриньте эмоции и учитесь воспринимать людей, как обычный ресурс, которым вам в скором будущем придется распоряжаться точно так же, как сырьем, финансами или товаром. И если вы не усвоите этого урока, то в будущем вас могут ждать большие неприятности. И ладно если только вас – проблемы могут возникнуть и у клана. Вы не на той должности, господин Рэй, чтобы позволить себе простые человеческие чувства – их могут испытывать рядовые клановые, но не мы с вами. Так что добро пожаловать в наш маленький мирок облеченных властью, Рэй! Забудьте о чувствах – теперь перед вами есть только целесообразность принимаемых вами решений в контексте наибольшего благополучия клана. Людям при этом отведено место в одном ряду с клановой экономикой и клановым имуществом. Они, повторюсь – обычный клановый ресурс, господин Рэй, не более того. Движимое разумное имущество клана. И не забывайте: клан – превыше всего!

– Ну, вот и поговорили, госпожа…

На выходе из резиденции Андрея задержал глава службы безопасности:

– Я слышал весь ваш разговор с матриархом, господин Рэй.

– Не удивлен, тан Тувилани. Наивно было бы предполагать, что личный кабинет главы клана не прослушивается и не просматривается. Но что вы хотели от меня? Извините, но я тороплюсь, и на пространные разговоры у меня нет времени.

– Я не задержу вас надолго, господин Рэй. Ответьте мне, пожалуйста, всего на один вопрос – вы действительно хотите вернуть себе всех своих жен?

– Разумеется, нет – наши пути уже разошлись. В одну реку не войдешь дважды. Даже если мы сойдемся опять, между нами всегда будут стоять новые семьи. Повторный брак не принесет нам счастья.

– И какой выход из создавшегося положения вы видите?

– Наилучшим выходом я считаю оставить все как есть, ничего не делая.

– Тогда я не понимаю вас, господин Рэй. В разговоре с госпожой матриархом вы вели себя так, как будто собираетесь вернуть всех своих жен обратно.

– К сожалению, вы, как и госпожа матриарх, так ничего и не поняли. Литэйла мне вообще открыто сказала, что воспринимает членов своего клана не как людей, а как ресурс. Как рабов, если уж говорить открытым текстом. Я так не могу, тан Тувилани. И пусть все останется так, как есть сейчас, но у моих жен должна быть свобода выбора, или, по крайней мере, ее иллюзия. Вы знаете, чем отличается свободный человек от раба? Всего лишь тем, что у него есть эта самая пресловутая эфемерная свобода выбора. И пусть он работает бок о бок рядом с рабом, пусть ест то же самое, живет там же и одевается так же, но свободный человек знает, что эту долю он выбрал сам и в любой момент может ее изменить. Пусть на худшую, но другую. Раб этого выбора лишен. Вы можете кормить и одевать раба лучше, чем свободного человека, относиться к нему лучше, чем к свободному, но золотая клетка все равно останется клеткой. Да, разбитый кувшин вряд ли получится склеить, и я действительно не планирую возвращаться к нашим прежним семейным отношениям, но мои жены должны принять это решение сами. А для этого над ними не должен висеть приказ матриарха, ибо госпожа Литэйла очень красочно объяснила, что случается с теми, кто решит ослушаться ее приказа. Подобной участи для своих женщин я не хочу. Кстати, тан Тувилани, а вы знаете, что Силлана до сих пор меня любит?

– Знаю, господин Рэй. Как знаю и то, что вернуться к вам, скорее всего, захочет большинство ваших бывших жен. И, возможно, соглашусь с вашими действиями, пусть мы никогда подобным образом не поступали – для нас, родившихся и выросших в клане, слово матриарха – закон, подлежащий безусловному выполнению. Это тяжело понять такому человеку, как вы – родившемуся и выросшему вне клана. Любовь для клановых – непозволительная роскошь. Мы, клановые, действительно с детства лишены свободы выбора – за нас этот выбор делает матриарх. Однако по поводу рабства вы не правы – выбор между тем, остаться в клане или стать свободным, покинув его, мы делаем самостоятельно и осознанно, принося матриарху присягу. Мы сами решаем подчиниться клановым законам, и сами выбираем свою судьбу. Но разговор сейчас не об этом – если вы не планируете возвращать своих жен, то какими вы видите свои дальнейшие отношения?

– Мне достаточно просто сохранить между нами дружбу – мои женщины должны знать, что они в любое время дня и ночи могут прийти в мой дом, и там их всегда выслушают и всегда помогут. Разве я имею право лишать их такой малости?

– И делить с ними постель вы не собираетесь?

– Я разве об этом говорил? Нет, про возможность разделить постель я никому и ничего не обещал. Если таково будет обоюдное желание – почему бы и нет? Мы, в конце концов, взрослые люди и сами отвечаем за свои поступки. Если мои жены посчитают это допустимым для себя – да ради создателя!

– А вы?

– А я, пока не связан узами официального брака, могу, извините за выражение, спать с кем угодно, и это только мое дело – других, в том числе и вас, это не касается. Возможно, когда я женюсь, все изменится – моей жене могут не понравиться посторонние женщины в супружеской постели. Однако до тех пор, пока я не связан взаимными брачными обязательствами – в мои личные дела прошу не лезть. Госпожа Литэйла согласилась с моим мнением, от вас я жду того же.

– Спасибо за честный ответ, господин Рэй. Не смею вас больше задерживать…

Глава 4

Зародившаяся когда–то со случайной встречи в библиотеке дружба Андрея и Иллуры крепла день ото дня – ведь встречались они, помешанные на овладении знаниями, практически ежедневно. В родственных связях Иллуры, принадлежащей к клану Ханто, с высшим руководством академии сомневаться не приходилось – многие преподаватели также принадлежали к этому выдающемуся клану потомственных ученых, а вот всеобщее заблуждение о нем самом Андрей рассеивать не спешил. С остальными студентами академии мужчина так и не сошелся, предпочитая сохранять дистанцию, зато с Иллурой встречался везде, где мог – и после занятий, и в библиотеке. Иногда вечерами они выходили погулять по Окаане – естественно, в сопровождении как минимум пары, а чаще всего – четверки телохранителей Лерой. Заходили в дорогие рестораны и в небольшие кафе, гуляли по вечерним и ночным улицам и паркам столицы…

Так незаметно прошел почти год, пока Андрей неожиданно для самого себя заметил, что слишком уж сильно привязался к этой милой и непосредственной девушке. С Иллурой ему было легко и приятно даже просто находиться рядом, ненавязчивое общество девушки мягким, ласковым светом освещало его одинокую холостяцкую жизнь. В глубине души Андрей понимал, что еще чуть–чуть, и он влюбится в это очаровательное, по–детски непосредственное создание, а их ежедневные встречи планово перейдут в конфетно–букетный период со вполне ожидаемым финалом. Осознав закономерный итог продолжения встреч с Иллурой, Андрей начал потихоньку отдаляться от девушки, сокращая частоту и продолжительность встреч, тем более что он досрочно, за два года вместо семи, сдал текущие экзамены практически за весь курс Оканийской высшей академии и уже через месяц собирался закончить учебу, сдав заключительный выпускной экзамен. Учитывая, что для выпускника академии доступ в библиотеку оставался открытым на постоянной основе – даже имелась возможность подключить терминал удаленного доступа к академическому искину, – Андрей не собирался задерживаться в учебном заведении дольше, чем это было необходимо для получения диплома и сопутствующего доступа в академические архивы. Свое решение Андрей озвучил Иллуре на очередном свидании в библиотеке, куда девушка заглядывала с завидной регулярностью – она все же принадлежала к известному клану ученых, и даже без наличия в читальном зале Рэя постоянно штудировала первоисточники, для своей будущей работы в клане собираясь получить как минимум хорошее образование, подтвержденное соответствующими оценками в дипломе.

Сообщение Андрея о том, что примерно через кун он сдаст последний выпускной экзамен и покинет пределы Оканийской академии, вызвало у Иллуры настоящий шок. Расстроенная девушка чуть не набросилась на Андрея со словами:

– Как? Ведь ты же на несколько курсов младше меня! В академии обучаются семь сол, значит, тебе предстоит еще как минимум три сола обучения.

– Прекрасная танья, – улыбнулся Андрей. – Я же все–таки не обычный клановый студент, который обучается целых семь сол. Я, воспользовавшись своей хорошей памятью, уложился в два сола, практически все экзамены сдав досрочно. Оставшиеся несколько экзаменов я сдам через кун и покину пределы этого в высшей степени достойного заведения с привилегированным дипломом – по всем предметам у меня высшие баллы из возможных. Я мог бы, в принципе, сдать оставшиеся экзамены уже сегодня, но тогда я могу и не получить по ним высших баллов. С одной стороны, оценки в дипломе для меня – чистая формальность, я пришел сюда не за документом, а за знаниями. Однако для моего самолюбия будет приятно оказаться лучшим учеником академии за последние несколько десятков или даже сотен сол.

– А как же я?

– А что вы, очаровательная танья?

– Мне же еще целый сол учиться! А я так рассчитывала на твою помощь…

– Танья Лури, ну не всегда же я буду иметь возможность опекать вас и помогать в учебе, рано или поздно вам придется справляться самой. Вы же будущий ученый, и просто обязаны уметь добывать необходимые знания самостоятельно.

– Ты, конечно же, прав, но… Дело не только в учебе. Я давно хотела тебе сказать…

Девушка засмущалась, ненадолго замолчав, однако, собравшись с духом, неожиданно выпалила:

– Рэй, скажи, а если бы я предложила тебе стать моим мужем, ты бы согласился?

– Это официальное предложение? – лицо Андрея сразу же потеряло маску рассеянного юноши, став предельно серьезным. Мужчина даже выглядеть стал значительно старше.

– Нет… Да… В общем, не знаю… – бормотала девушка, опустив глаза и не замечая произошедшей с Андреем разительной перемены. – Моя бабушка однозначно будет против – она уже подыскала мне идеального мужа, с высоким коэффициентом генома. У меня один из лучших показателей в клане – почти максимальный, девятьсот восемьдесят семь… А какой коэффициент у тебя?

– Это так важно?

– Наверное, да… Если у тебя высокий коэффициент – то можно попросить бабушку, чтобы она приняла тебя в клан. У тебя не может быть низкого коэффициента – такой памяти, как у тебя, я еще ни у кого не видела.

– Мой коэффициент не важен, – разбил планы девушки Андрей. – Я не стану вступать в ваш клан, моя маленькая прекрасная танья – на то у меня есть свои, достаточно веские причины. Если ты захочешь выйти за меня замуж, тебе придется покинуть клан Ханто. – Андрей впервые, отбросив высокий слог, стал разговаривать с девушкой как равный с равной.

– А по–другому нельзя никак? – жалобно переспросила Иллура.

– Нельзя, моя малышка. Но сначала признайся, почему ты решилась на этот разговор именно сейчас?

– Потому что ты, сдав экзамены, исчезнешь из академии. И где я тебя тогда буду искать?

– А зачем меня нужно искать?

– Потому, что ты – первый мужчина, с кем мне легко и просто. С кем мне хочется находиться рядом всегда – и днем, и ночью. Хочется прижаться к горячему мужскому телу, хочется, чтобы крепкие мужские руки обхватили и не отпускали ни на миг… Рэй, мне кажется, что я влюбилась. Влюбилась в тебя. Скажи, я глупая?

– Нет, малышка, ты не глупая. Ты просто маленький влюбленный ребенок. Однако юные девушки часто путают влюбленность с настоящей любовью. Влюбленность проходит, а любовь остается. Ты готова рискнуть? Не боишься ошибиться? Признаюсь – ты мне тоже нравишься. Мне приятно находиться с тобой вместе, и я не откажусь назвать тебя своей женой, вот только ты первой должна сделать шаг навстречу. Не пытайся выяснить, почему это именно так – просто реши для себя сама, нужен я тебе или нет. И на что ты готова пойти ради своей любви. Если согласна ради меня бросить все, что предлагает тебе клан, если согласна не задумываясь выйти из своего клана и посвятить мне всю свою жизнь – я возьму тебя в жены. Тогда и только тогда.

– У тебя очень суровые требования к спутнице жизни, Рэй.

– К сожалению, это так. В моей жизни слишком много тайн, чтобы я мог рисковать, доверившись женщине, которая имеет обязательства перед кланом. Выбирай.

– Ты предлагаешь выбрать между кланом и тобой?

– Совершенно верно. Реши, что для тебя важнее – я, как твой будущий муж, или твой родной клан?

– Но почему ты отказываешься вступить в наш клан? Я бы попросила бабушку…

– Иллура, это невозможно по личным причинам. Поверь, когда ты о них узнаешь, ты поймешь, что я прав.

– А что за причины? Можешь рассказать?

– К сожалению, нет. Ты узнаешь о них, но лишь после того, как сделаешь соответствующий выбор. Сейчас подобная информация станет тебе только мешать. Прислушайся к себе и реши свою дальнейшую судьбу на основании своих мыслей и чувств.

– Это тяжелый выбор, Рэй… Отказаться от всего, что имеешь, и шагнуть в неизвестность… И что меня там ждет?

– Тебя буду ждать я.

Девушка надолго замолкла. По лицу, на которое легла тень задумчивости, по сведенным к переносице насупленным бровям, по блуждающему взгляду было видно, что в ее душе сейчас идет нешуточная борьба между первой любовью и спокойным обеспеченным будущим. А Андрей терпеливо ждал, не желая ни словом, ни жестом мешать предстоящему выбору.

Наконец, приняв решение, Иллура решительно тряхнула головой и ответила:

– Я выбираю тебя, Рэй. Пусть даже я ошибаюсь, пусть! Я хочу быть с тобой. Навсегда, на всю жизнь. Я не просто влюблена в тебя, Рэй, я люблю тебя. Если ты уйдешь – я не знаю, как я стану жить дальше…

– Ты твердо уверена в своем решении?

– Я боюсь, Рэй… Уйти из клана в неизвестность и никогда больше не увидеть своих близких… Как я скажу о своем решении бабушке?

– Видеть своих родных ты, скорее всего, иногда будешь, хотя с уверенностью обещать ничего не могу. А вот сказать о своем выборе бабушке ты просто обязана – именно она должна принять решение о твоем выходе из клана. Кстати, чем скорее ты ей об этом скажешь, тем лучше – оттягивать неизбежное бессмысленно.

– Я могу сказать ей о своем решении прямо сейчас.

– Ничего не имею против, моя маленькая танья!

– Тогда я улетела к бабушке – поговорю с ней и сразу же вернусь…

Однако разговор Иллуры с госпожой Тиаринеей, матриархом клана Ханто, оказался не столь легким, как наивно предполагала девушка. Поначалу все шло очень даже хорошо – матриарх сразу же, отложив все текущие дела, приняла свою любимую внучку и даже выслушала ее сбивчивый рассказ. Но вот после этого рассказа, внимательно и строго посмотрев на стоящую перед ней девушку, женщина сказала:

– Это невозможно. Замуж за некланового ты не выйдешь.

– Но почему, бабушка? – воскликнула девушка.

– Сейчас я для тебя не бабушка, а госпожа матриарх. Повтори, если ты это забыла.

– Да, уважаемая госпожа матриарх, – потупившись, повторила девушка. И тут же, упрямо тряхнув головой, добавила:

– Я хочу услышать объяснения, почему я не могу выйти замуж за Рэя.

– Кто он такой, ты знаешь? – сурово спросила женщина.

– Он студент, учится вместе со мной в академии. Очень талантливый.

– Это я уже слышала. А вот откуда он, кто его родители, ты знаешь? У него есть семья или он одинок? Где и кем он работал? Где и кем работают его родители? Насколько он финансово обеспечен? Ты можешь ответить мне хоть на один из этих вопросов?

– Нет, уважаемая госпожа матриарх… Я не знаю родителей Рэя, не знаю, кто они и где работают, но семья Рэя наверняка хорошо обеспеченная. У Рэя есть деньги – его постоянно охраняют несколько телохранителей Лерой, и в ресторанах у него не было проблем с оплатой заказа.

– Вы ходили по ресторанам?

– Уставом клана это не запрещено, уважаемая госпожа матриарх.

– Ну и что мне с тобой делать?

– Отпустите меня, уважаемая госпожа матриарх. Позвольте мне выйти из клана. Я хочу выйти замуж за Рэя, я люблю его!

– Девочка, поверь моему опыту, – устало ответила женщина, – ты совершаешь большую ошибку. Сейчас твое решение кажется тебе единственно верным, но впоследствии, спустя много сол, ты пожалеешь о своем необдуманном поступке, поймешь, как ошибалась и оценишь мою правоту и то, что я для тебя делаю. Я не отпускаю тебя из клана. Более того – я запрещаю тебе видеться с этим Рэем и возвращаться обратно в академию. С этого момента ты находишься под домашним арестом.

– Но, госпожа матриарх!

– Я все сказала! Пока ты в клане – изволь подчиниться моему приказу.

– Я подаю официальное заявление о выходе из клана! – притопнув ногой от возмущения, воскликнула Иллура.

– Я обязательно рассмотрю его в свое время, когда до него дойдет очередь, – усмехнулась женщина. – А сейчас будь добра – после того, как ты покинешь мой кабинет, подойди к моему секретарю и скажи, что ты арестована. Твоей дальнейшей судьбой станет заниматься служба безопасности клана.

Проследив, как поникшая девушка с полными слез глазами, ссутулившись, покидает кабинет, матриарх, на протяжении всего разговора холодной неподвижной статуей с прямой, как натянутая нить, спиной восседавшая в самом центре стоящего на возвышении роскошного кожаного кресла, устало откинулась на его спинку, положив руки на подлокотники и размышляя, как же тяжело разговаривать с влюбленной молодежью. Они не видят никого, кроме объекта своей влюбленности, и не прислушиваются к здравому смыслу. Убеждать влюбленных бесполезно – от болезни, носящей название любовь, может излечить только время и отсутствие в непосредственной близости объекта так называемой любви. Так что, как ни тяжело было женщине видеть страдания любимой внучки, свои действия матриарх считала правильными и ни капли в них не сомневалась – не она первая, не она и последняя. Клан – превыше всего…

Матриарх посчитала, что предприняла все возможное, чтобы предотвратить необдуманные поступки своей внучки, и, успокоившись, вернулась к клановым делам сразу же, как только к ней на коммуникатор пришло сообщение о том, что Иллура помещена под домашний арест. Однако обыскивать собственную внучку в собственном кабинете матриарх не позволила, оставив ей все личные вещи. Оставила она и портативный коммуникатор, на котором Иллура за то время, что шла в отведенные ей комнаты, из которых уже не смогла бы ни выбраться, ни отправить сообщение, набрала единственному зашитому в память абоненту короткое сообщение: «нахожусь под арестом, уйти не могу, выручай, люблю, твоя Лури». И пусть в конечной точке короткого пути коммуникатор девушке пришлось сдать – сообщение уже ушло. Теперь Иллуре оставалось только ждать и надеяться, что Рэй что–нибудь придумает…

***

Сообщение Иллуры застало Андрея в библиотеке, где он готовился к оставшимся экзаменам. Прочитав короткую, полную отчаянья и надежды строку, Андрей надолго задумался – перед ним возникло два очевидных варианта решения возникшей проблемы. Вариант первый виделся мужчине самым простым – ничего не предпринимать, спокойно сдать экзамены, получить диплом и навсегда распрощаться с наивной влюбленной девушкой по имени Иллура. Вариант наиболее предпочтительный, однако попахивающий подлостью по отношению к доверившейся ему девушке. Андрей внимательно прислушался к себе и с удивлением обнаружил, что он был бы совсем не против назвать Иллуру своей женой. И дело вовсе не в том, что уже два года у него не было постоянных женщин, а те, что периодически появлялись в его постели, надолго там не задерживались – его телом давно уже правил разум, а не животные инстинкты. В конце концов, женщину для разрядки найти совсем несложно, особенно в Окаане, где свободных женщин проживало как нигде много. Однако Андрей всегда был противником подобного суррогата любви, считая, что кроме постели мужчину и женщину обязательно должно объединять что–то общее, в идеале – общая жизнь. Иллура согласилась разделить с ним эту жизнь, рискнув пойти против самого матриарха – подобную самоотверженность нельзя было не оценить, тем более что девушка ему очень нравилась. А если отбросить первый вариант, то оставался вариант номер два, который подразумевал раскрытие своего инкогнито, чего в ближайшем будущем мужчина совершать не планировал. Против кандидатуры тана Рура Лерой, фактически – второго патриарха клана, матриарх Ханто вряд ли станет возражать. Вот только о его воскрешении сразу же станет известно имперским спецслужбам, а многие его начинания еще не получили своего развития и были на этом первоначальном этапе крайне уязвимы. Имеет ли он право ради налаживания собственной семейной жизни ставить под угрозу благополучие всего клана Лерой? И так ли уж не права Литэйла, поставив на первое место не личную жизнь его бывших жен, а интересы клана? Андрей размышлял, сравнивал и анализировал, прокручивая в голове различные варианты развития событий в случае своего выхода из забытья на политическую арену империи, и практически все они оказывались негативными. По любому выходило, что воскресать из мертвых ему сейчас никак нельзя, но на другой чаше весов находилась влюбленная и доверившаяся ему девушка…

И Андрей решился. Понимая, что он, возможно, совершает одну из самых больших ошибок в своей жизни, мужчина взял коммуникатор и, связавшись с канцелярией клана Ханто, оставил на завтра срочную заявку на визит к матриарху господина Рура Лерой, официального заместителя матриарха клана Лерой и лица, имеющего право говорить от лица матриарха. Сообщение ушло, и намеченную встречу стало уже не отменить. Инкогнито Андрея летело ко всем чертям, но зато в перспективе мужчина мог получить завидный приз – любящую и любимую девушку. Ради этого приза стоило рискнуть…