Юрий Корчевский
«Погранец». Зеленые фуражки
– Вызывали, товарищ капитан?
– Представляю тебе начальника восьмой заставы лейтенанта Казанцева. Знакомьтесь.
Офицеры пожали друг другу руки.
– Отвези лейтенанта на заставу, представь личному составу, введи в курс дела.
– Слушаюсь.
На заставу ехали на грузовике. Впрочем, трястись по грунтовке им пришлось недолго, с полчаса. Остановились на лесной поляне – среди деревьев стояли две большие армейские палатки.
Федор перепрыгнул через борт, осмотрелся.
– А где застава?
– Пока в палатках.
Федор мысленно чертыхнулся. Осень на носу, зима не за горами… В палатках и летом не всегда комфортно, а уж зимой!
К старшему лейтенанту подбежал старшина, явно из старослужащих, лет тридцати. Кожа на лице продубленная, как бывает у людей, проводивших большую часть дня на улице.
– Здравия желаю, товарищи командиры. Служба на восьмой заставе идет по расписанию, происшествий и больных нет. Докладывает исполняющий обязанности начальника заставы старшина Безверхов.
– Кончились твои временные полномочия, Петр Васильевич. Представляю тебе начальника заставы, лейтенанта Казанцева Василия Петровича. Строй личный состав, представим командира. Советом и делом помоги, ты-то уже обжился.
– Да какое там «обжился», товарищ командир! Сам без году неделя тут…
По приказу старшины личный состав заставы построился. Большинство пограничников – второго года службы, успели послужить на заставах старой границы.
Загорулько представил бойцам нового командира, сказал краткое слово. Потом старшина провел Федора вдоль строя, представляя бойцов. Конечно, все фамилии Федор сразу не запомнил.
Загорулько сразу укатил, пообещав через пару дней наведаться.
– Старшина, в строю всего тридцать человек было. Остальные в нарядах?
– Так точно!
– Какие планы, Петр Васильевич?
– Теперь вы начальник, вам и решать.
– Так не пойдет, вместе надо заставу обустраивать. Казармы нет, осень на носу, личный состав в палатках… Вышки – и той нет.
– Целиком согласен!
– Среди бойцов есть люди, владеющие строительными специальностями?
– Не знаю.
– Плохо, старшина. Боец должен быть одет, обут, накормлен и спать под крышей. Пойдем знакомиться с бойцами поближе.
Они прошли в палатку. Федор достал из командирской сумки бумагу и карандаш – во время бесед с бойцами он записывал, кто и кем до армии работал и что умеет делать. К полудню он уже имел об этом представление – на заставе оказался и плотник, и печник.
– Старшина, с завтрашнего дня приступаем к обустройству. Всем свободным от нарядов валить лес, будем ставить вышку и одновременно казарму.
– Инструментов нет, материалов – тех же гвоздей.
– Лошадь есть?
– Две строевых.
– Зови плотника, надо определить, какие инструменты и материалы нужны.
После опроса вырисовывался список необходимого, и довольно внушительный: топоры, пилы, гвозди, стекло – почти на весь лист.
– С утра в комендатуру еду, – предупредил старшину Федор. – Что-нибудь еще надо?
– Гречку и рис для кухни, а также миски и ложки – не хватает.
Федор записал и это. Не дело, когда бойцы из походных котелков едят, необустроенность такая.
С утра Федор уже был в комендатуре, подал заявку на инструменты и материалы.
Зам по снабжению удивился:
– Ты что, Казанцев! Твоя застава не одна!
– Осень на носу, за ней зима… Каждый погожий день использовать надо.
– Ладно, – смягчился зам по снабжению, – что смогу – доставим.
Следующим днем на заставу пришел полный грузовик. Главное – инструменты привезли: топоры, лопаты, кирки, пилы, молотки, несколько мешков цемента – дефицит по тем временам. А еще гвозди, скобы, петли дверные. Этим же днем построили на отшибе туалет и умывальник.
Стройка продвигалась трудно. Приходилось валить лес, распиливать его на бревна. Первым делом необходима была наблюдательная вышка – с нее было видно почти весь участок границы, закрытый за заставой. Без вышки, в отсутствие проводной связи, не говоря уж о рациях, которых вообще не было – даже в комендатуре и отряде, было сложно. В случае перехода границы связь наряда с заставой – только ракетой из ракетницы, свистком или выстрелом. А без вышки что и как увидишь, если вокруг высоченные сосны?
Через месяц пограничники построили бревенчатую казарму. Как выглядит типовая застава, Федор знал, но сейчас все приходилось создавать в урезанном виде.
Получился длинный барак. Казарма, каптерка для старшины, комната для самого Федора, «оружейка» со складом боеприпасов.
Потом взялись за кухню – делать ее в одном корпусе с казармой Федор побоялся. Строения деревянные, вспыхнет из-за случайно выпавшего из печи уголька – быть беде.
Дел было невпроворот. На лошадях, хоть они и строевые, понемногу вспахали контрольно-следовую полосу, обустроили при заставе две огневые точки для пулеметов. Тут уж Федор себя похвалил в душе.
Для строительства деревья вокруг поляны вырубили, заодно и расширив пространство вокруг казармы. Случись нападение – никто из-за деревьев незамеченным не подберется и гранату не кинет.
Уставали пограничники сильно. Никто с них обязанности по несению службы не снимал, короткий отдых после наряда – и на стройку. Никто, однако, не роптал, все понимали – для себя делают, осень и зиму в теплом и сухом помещении будут встречать, а не в продуваемых ветром палатках. Впрочем, после завершения строительства казармы палатки убрали.
Тем временем зарядили моросящие дожди, по ночам стало прохладно, и Федор снова отправился в комендатуру – надо завезти шинели, шапки, валенки. Как без валенок и тулупа караул на вышке отстоять, если там, наверху, ветер все время, и укрыться негде?
Временные сложности терпели, верили – наладится все. Народ не был избалован удобствами, все были работяги и держать инструменты в руках умели. Да и Устав требовал: воин должен стойко переносить все тяготы службы. Вот с грамотой плоховато было: если пограничник имел семь классов образования, так, считай – почти академик.
Периодически начальство наезжало, чаще – из комендатуры, реже – из отряда. Погранотряд – это 4–5 комендатур, рассчитан на охрану 128–130 километров, 20–25 застав и 1400–2000 личного состава.
А начальство при инспекциях находило все новые и новые недостатки. То стрельбы давно не проводились, то бойцы не стрижены, и все проблемы – на начальнике заставы. А еще зам по разведке из погранотряда укорять стал, что Федор до сих пор агентами из числа населения не обзавелся.
Федор не выдержал, вспылил:
– А вы хоть представляете, что нам заставу пришлось с нуля строить и границу обустраивать? Потому на строевых лошадях пахали, колючку тянули, столбы ставили пограничные? И от несения службы никто не освобождал, а на заставе всего сорок два человека, считая меня?
– Знаю, лейтенант. На других заставах ситуация не лучше, а то и похуже будет. Потому взыскание пока не накладываю. Но это пока…
Большая часть строительных и хозяйственных работ была уже позади, связисты тоже закончили работы по проводной связи. Теперь все наряды и секреты могли связаться с заставой. В укромных местах были оборудованы розетки связи, каждый наряд имел телефонную трубку и мог подключиться.
Федор организовал стрельбы, тем более что неделю назад застава получила станковый пулемет «максим». Выбрали участок на лугу, мишени у склона небольшого холма поставили – не приведи Господь, чтобы пули на сопредельную сторону попали, международного скандала не избежать. Тем более что Польшу немцы уже оккупировали. Сам Федор ни одного немца живьем на той стороне реки не видел, но наряды докладывали, что вместо польских пограничников немецкие наряды ходят.
Большая часть пограничников стреляла посредственно. Да и откуда взяться меткой стрельбе, если за три месяца службы Федора на заставе это первые стрельбы? Для хорошей стрелковой подготовки постоянная практика нужна, а сейчас бойцам по две обоймы выдали, десять патронов всего…
Но два бойца из личного состава порадовали. Якут Егор Борисов все пули из винтовки в десятку уложил, пояснив, что у них каждый мужчина – прирожденный охотник. А еще – старшина Безверхов. Он с блеском отстрелялся из пулемета, поразив короткими очередями все мишени.
– Петр Васильевич, не ожидал я от вас такой стрельбы! – порадовался Федор.
– В прошлом году на соревнованиях в отряде первое место взял и часы выиграл, – не удержался старшина. Он достал из кармана часы и продемонстрировал всем выгравированную на крышке надпись: «Победителю в стрельбе. 1938 год».
– Ну, коли так, старшина, бери шефство над отстающими – трое норматив не выполнили. Натаскивай их, каждый день по три выстрела каждому. Только для начала сам винтовки пристреляй.
– Слушаюсь.
Огневую подготовку проверяющие должны были по плану смотреть через месяц, и потому ударить в грязь лицом было нельзя. Хуже обстояло дело с агентурой из числа местных жителей, вернее – ее не было совсем. Ближайшая деревня была в километре от заставы, туда и решил наведаться Федор. Есть же сельсовет, должны подсказать, кто лояльно к советской власти относится, на кого опереться можно. Председателями сельсовета ставили партийных, и, стало быть, либо комсомольская, либо коммунистическая ячейка, но быть должна. На них и надо опираться в первую очередь.
Федор предупредил старшину, куда идет – без этого нельзя. Случись происшествие, старшина должен знать, где искать командира.
Поля были уже скошены, и Федор брел по стерне. Дорога из-за недавно прошедших дождей была в лужах, размыта, грязь липла к сапогам, и шагать по стерне было удобнее.
Только он прошел сотню метров, как увидел идущего навстречу, судя по сумке и велосипеду, почтальона. Велосипед в деревне был в то время большой редкостью.
– Дзень добрый, пан командир! – снял помятую шляпу почтальон.
– Добрый! – отозвался Федор. – Только я не пан, а товарищ командир. Нет больше панов.
– А и пусть так, – согласно кивнул в ответ почтальон. – Я так думаю, вы с заставы?
– С заставы, командир я. А вы кто?
– Почтальон я, Кейстутом зовут.
– В деревне всех знаете?
– А как же!
– Сельсовет в деревне где?
– В веске? Так в школе, только вход другой. Да там флаг красный висит, увидите.
– Спокойно в деревне?
– Ни драк, ни скандалов. Ну, выпьют иной раз горилки, а так – спокойно. Только к новым деньгам никак привыкнуть не можем, раньше-то польские злотые были.
– Привыкнете! Счастливого пути!
– И вам удачи! – почтальон скинул шляпу и поклонился.
Ну и порядки у них здесь! Шляпы снимают, кланяются, паном называют…
Сельсовет Федор действительно отыскал быстро – по флагу. Председателем оказался бывший учитель из местных, принявший советскую власть, человек умный и грамотный, но не коммунист. Как тогда говорили, из сочувствующих.
– Здравия желаю, – поздоровался Федор. – Моя фамилия Казанцев, я начальник погранзаставы, что по соседству с вами.
– Рад видеть. Наслышан о вас. А я председатель сельсовета Урсуляк Грынь.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Простите, Урсуляк – это имя или фамилия? – вежливо осведомился Федор.
– Фамилия, а зовут меня Грынь. Да вы садитесь. Каким ветром к нам?
– Познакомиться пришел, обстановку выяснить.
– Спокойно в селе, притихли все. Кто советскую власть не принял, в Польшу сбежали. Было три семьи богатеев. Один мельницей владел, второй – магазином, третий – корчмой.
– Польша под немцем сейчас.
– Знаю, в исполкоме сказали.
– Антисоветских элементов в деревне нет?
– Крестьяне остались, забитые. Беднота кругом! Да вы сами по хатам видели, все крыши соломенные – кроме тех домов, которые богатеям принадлежали. Они под черепицей. Шик деревенский!
– Комсомольцы в деревне есть?
– Нет.
– Плохо.
Федор задумался. Ни коммунистов в деревне, ни комсомольцев, фактически – один председатель сельсовета, только на него и опереться можно. Но хоть ситуацию прояснил…
– Если что подозрительное заметите, пошлите надежного человека на заставу – все ближе, чем в Дубицу.
– Сделаю. После смены власти люди осторожничать стали, больше о погоде говорят, о видах на урожай. Боятся…
– Чего же?
– Оперуполномоченный НКВД приезжал неделю назад, местных богатеев искал. Только их и след простыл, сбежали. Люди испуганы, поляки много говорят о сталинских застенках, о Сибири.
– Пропаганда! – невольно вырвалось у Федора слово, которое он еще не употреблял.
– Вот и я так говорю, – поддержал его председатель.
– Ну, здоровья вам и удачи. Поблизости еще деревни есть?
– Село Михалки. Еще пару километров отсюда.
– Спасибо.
В это село Федор решил сегодня пока не ходить, отложить на завтра. Да только планы его нарушило ночное происшествие.
В три часа ночи его разбудил дневальный:
– Товарищ лейтенант, проснитесь!
– А! – подскочил на кровати Федор.
– Наряд звонил, телефонируют – через КСП следы кабана.
– Поднимай тревожную группу. Да, не забудь разбудить Борисова.
– Он как раз в наряде, сам звонил.
– Проводника и собаку!
– Товарищ лейтенант, дождь идет. Собака след не возьмет.
Вот черт! Спросонья, что ли, но он не услышал, как дождь по подоконнику шелестит, по крыше. Собака и в самом деле не поможет.
Неделю назад из питомника привезли двух овчарок, и с ними прибыли проводники, обучавшие собак. А еще застава пополнилась пятью лошадьми для тревожной группы. Пришлось в срочном порядке делать большой навес, а в ближайшие дни необходимо ставить настоящую конюшню со стойлами да озаботиться сеном. Но поскольку время сенокосов прошло, придется выпрашивать или покупать у селян. Одним овсом кормить лошадей нельзя, живот пучить будет.
Пока Федор размышлял, оделся. Тревожная группа из трех бойцов была уже готова, сапогами грохотала по полу.
– Готовы?
– Так точно!
– Седлайте лошадей!
Несколько секунд Федор раздумывал – брать ли с собой недавно полученный автомат «ППД». На заставы дали по одному экземпляру – для усиления огневой мощи тревожных групп. Решил – не стоит: весит много, достаточно бойцов с винтовками. И тем более что для ближнего боя, коли он случится, есть пистолет.
Набросил на плечи плащ-накидку. Дождь мелкий, нудный, но если долго под ним находиться, вымокнешь до исподнего.
Бойцы оседлали лошадей не только для себя, но и для Федора. Рванули с места, сразу пустив коней галопом.
Тропа вдоль берега реки была известна им вплоть до мельчайшего поворота, и в нужных местах Федор припадал к шее коня, чтобы не выбило из седла низко растущей веткой.
Десяток минут скачки – и на тропе показался наряд, старшим которого был ефрейтор Борисов.
– Однако, товарищ лейтенант, следы через КСП идут, с порубежной стороны, кабаньи. Только это не кабан был.
Федор спрыгнул с коня:
– Показывай! – и включил фонарь.
Следы уже напитались водой, но прослеживались четко.
– Объясни, почему ты решил, что он в наш тыл шел?
– А поглядите, комочки земли по ходу движения отброшены.
– Пусть так. А кабаны плавать умеют?
В этом вопросе Федор сомневался. Кабан практически – та же свинья, только дикая. Все, что он знал о кабанах – так это то, что они любят желуди.
– Еще как! Не любят, больше в грязи предпочитают валяться, чтобы от живности избавиться, от блох и клещей. Но плавают.
– Хорошо, пусть он перебрался на наш берег. Следы похожи на кабаньи, так?
– Так. Однако это не кабан.
– Объясни!
– Кабан, когда бежит, оставляет следы парные: два следа от передних ног, два – от задних. А когда идет, то не как иноходец. А здесь?
– Ты хочешь сказать, что по КСП прошел человек, используя копыта кабана?
– Так точно!
– Может, тревога ложная? Ну, скажем – косуля прошла или другое животное… Кабарга, например.
– Они легкие, копыта у них меньше, а здесь видно, что вес большой был. Смотрите, – якут опустил в след от копыта палец, полностью погрузившийся в воду.
– Думаю, человек груз нес, мешок небольшой.
– Давно прошел?
– Сыро, определить не могу.
– По следу идти сможешь?
– Попробую, однако.
– Слушать мою команду, – выпрямился Федор. – Боец Комаров, остаешься в наряде за старшего, вместо Борисова, продолжайте обход КСП. Боец Кушнир, возвращаешься с лошадьми на заставу. Остальные – за мной! Борисов, веди!
Группа получилась всего из трех человек.
Первое время Борисов шел быстро. Один раз он показал Федору на сломанную ветку:
– Тут он прошел.
А еще через полсотни метров Борисов вдруг остановился:
– След потерялся.
– Ну не поднялся же он в воздух, Борисов? Ищи!
– Стойте здесь, а то следы затопчете, – и Борисов начал описывать круги. Вскоре он выбрался из кустов:
– Вот, смотрите!
В руках ефрейтор держал четыре дощечки, каждая по размеру – со ступню, с креплением для рук или ног, вроде лыжных. Снизу к дощечкам были приделаны кабаньи копыта.
Хитро! Не каждый, видя оставленные следы, догадается, что это не кабан прошел, а человек.
– Молодец, Борисов! Теперь человеческий след найди. Судя по направлению следа, нарушитель идет в веску.
– Так точно! До нее с полкилометра будет…
– Догоним?
– Сомневаюсь. Темно, след искать надо. Нарушитель, однако, в веске уже, если дальше не пошел.
– Тогда ходу!
Борисов шел впереди зигзагом, а где след на траве или стерне был хорошо виден, даже бежал. Федор и боец Гапоненко не отставали.
Они добрались до спящей деревни. Слышно было, как лениво перебрехиваются псы во дворах. Но что делать дальше? Когда Федор учился в училище, все было понятно. Но теория – это одно, а практика может подкидывать случаи непредсказуемые. Однако и стоять, теряя время, нельзя.
– Борисов, обойди деревню по периметру. Вдруг нарушитель дальше пошел, скажем – к Михалкам?
– «По периметру» – это как?
– Вокруг. Нам важно знать, нарушитель еще в деревне или уже ушел из нее.
– Понял, исполняю, – отозвался Борисов.
– Гапоненко, бегом на заставу! Пусть старшина подмогу вышлет, пять человек верхом.
– Есть!
Гапоненко побежал к заставе, оскальзываясь и взмахами рук помогая себе удержаться. Если бегом, то до заставы двадцать минут. Да пока старшина людей поднимет, лошадей оседлает, да пока сюда домчатся… Вот и выходит, что раньше, чем через сорок – сорок пять минут помощи ждать не приходится.
Федор встал за дерево. От дождя оно не спасало, но со стороны заметить его было сложнее. Он еще не знал, что предпримет, но план в голове уже созревал. Надо было дождаться утра, окружив деревню пограничниками. Борисов, да еще пятеро – получится редкая цепь. Но ведь и деревня невелика… А ему самому, прихватив председателя сельсовета, надо пройтись по домам. Председатель должен знать в лицо всех местных и пришлого сразу найдет. Если же нарушитель в село пойдет, будет хуже. В селе жителей намного больше, дворы разбросаны, и чтобы его окружить, личного состава всей заставы не хватит.
И еще беспокоило Федора – он о нарушении границы в комендатуру не сообщил, ведь вначале было телефонирование Борисова о кабаньих следах… Если в комендатуру сообщать о следах всей живности, которая КСП пересекла, его за придурка примут.
Эх, как не хватает связи! В деревне – и то телефона нет.
Где же Борисов? Повезло заставе с этим бойцом, настоящий следопыт. Собака в дождь след не возьмет, а якут быстро разобрался, что след кабана – всего лишь маскировка, и он привел к деревне. Надо бы его отметить.
Из темноты показалась фигура человека. Нако-нец-то!
Однако выходить из-за своего укрытия Федор не торопился. А когда мужчина приблизился, Федор вдруг понял, что это не Борисов. Тот в плащ-накидке был, она без рукавов. У этого же руки четко различимы. К тому же неизвестный направился в сторону границы.
Федор достал из кобуры пистолет и шагнул из-за дерева в сторону:
– Стой! Руки вверх, а то стрелять буду!
Неизвестный бросился бежать.
Федор выстрелил вверх, предупредительным, и почти сразу же со стороны неизвестного в его сторону прозвучал прицельный выстрел – Федор увидел вспышку. Следом – еще один, но со стороны деревни, и неизвестный упал.
Стрелял Борисов, он и сам бежал от околицы деревни к лейтенанту.
– Вы живы, товарищ лейтенант, не ранены?
– Я-то жив, а этого зачем ухлопал?
– Боялся – уйдет, однако. Дождь, темно, до леса недалеко…
