Юрий Горюнов
Тень на скале
– А если ты не уйдешь, то он уволит тебя еще быстрее. Если надо позову. Не бойся. Если спросит, то скажешь, что я отослал. Дай поговорить.
Официант удалился, и он снова повернулся к Насте.
– У нас все хорошо, да ты можешь судить по моему виду. – Ответила она на его вопрос, дожидаясь окончания разговора с официантом. – Не по одежде, это все лоск, а по глазам. Никакого беспокойства. У меня салон, – пояснила она. – А как иначе? Андрей вырос, Никита на работе, а сидеть дома я не хочу, как и ездить по гостям перемывая кости знакомым. У нас хороший сын, Костя.
– Наверное, потому что мы сами не глупые. А что случилось, то случилось. Какие у него планы.
– Придет, сам спроси.
– Насть я хочу, если понадобиться, сам оплатить ему учебу. Он примет?
– Конечно.
– А Никита?
– Он тоже все понимает. Ты же его отец.
– А Никита так и занимается строительством? Так кажется?
– Да, это его бизнес.
– Надеюсь все в порядке. Если мне потребуется с ним поговорить, это возможно?
– О чем Костя!
– Ну не об Андрее же, но и это не исключаю.
– Ты хочешь возобновить бизнес.
– Кто знает.
– Думаю, что это возможно, я ему передам. Ты сам-то как?
– У меня все хорошо.
– Не женился?
– Пока нет, – уже во второй раз за вечер ответил Костя.
– Нет кандидатуры?
– Есть, но нет пока желания и времени.
– Про желание понятно, а времени-то почему нет? Чем ты так занят?
– Собой.
– Костя! Это уже нарциссизм, да и я тебя знаю.
– Да я не в этом смысле. Я имел время думать не о работе. Я так много об этом в последнее время говорю, что можно лекции читать.
– Костя, – Настя внимательно смотрела на него. – Я тебе верю, хочется понять, зачем ты приехал?
– Знаешь, мы видим мир через призму своего я, как будто смотримся в зеркало. Мы часто не видим или не хотим видеть, что зеркала кривые. Во всяком случае, у меня оно точно было кривое, да еще треснутое. Я видел людей, какими хотел видеть, такими, какой я сам. У меня не было времени задуматься, что наше восприятие всегда очень личное. Там я научился видеть иначе. Ты даже не представляешь, как там думается в горах или когда сидишь на берегу океана. Вот и приехал, чтобы чуть на время изменить обстановку. За новыми ощущениями.
– Ты стал философом. Про новые ощущения это ты перегнул. Я же тебя знаю. Не хочешь, не говори, и не думаю, что для меня ты сильно изменился.
– Для тебя возможно, но, как и прежде остался эгоистом, – вспомнил он разговор, – как и большинство. Если нет эгоизма, тебя выдавят.
– Так было в прошлый раз?
– Да я не проявил свой эгоизм, но это в прошлом.
– Нет, Костя, это уже в будущем. Я не знаю, что ты задумал, но не верю в твой философский приезд.
– Да и не надо верить, воспринимай меня таким, какой я сейчас.
– Важно, чтобы тебя правильно воспринимал сын. Вон он идет.
Костя повернул голову и увидел, что к их столику направляется Андрей. Костя поднялся и обнял сына, когда тот подошел. Андрей был ростом уже выше Кости, хотя в плечах был еще узковат. Костя подозвал официанта и сделал заказ для сына. Они с Настей так ни к чему и не притронулись.
– Вспоминаете прошлое? – поинтересовался сын.
– Скорее пытаемся понять будущее, – ответил Костя?
– Да вы что! Ну и как?
– Да вот смотрю – выросло, возмужало наше будущее.
– Стараемся.
– Спрашивать об учебе не буду. Скажи куда собираешься поступать, а то мать молчит.
– В медицинский.
– Ого! В нашем роду еще не было медиков. Но если тебе интересно то иди. Мы с мамой договорились, что учебу я оплачу, а потом увидим, что делать дальше. И еще, ты бы навестил дедушку и бабушку.
– Можно весной в последние каникулы?
– Даже нужно.
Остаток вечера они провели в житейских разговорах, когда все понимают друг друга, и нет неприязни, недопонимания, так часто возникающего между поколениями.
Договорились, что в выходные Костя проведет с Андреем. Около восьми Настя и Андрей уехали. Проводив их, Костя вернулся за столик, в задумчивости потер щеку. Мысль, которая пришла ему, сначала, так сидела, а потом как бы активизировалась. Рассчитавшись, Костя зашел к Филиппу.
– Все, я поехал.
– А ты где остановился?
– Квартиру снимаю.
– Надолго приехал?
– Не знаю. Я вот что. – Костя, взял со стола листочек для заметок, написал свой адрес и телефон, и передал Филиппу.
– Пришли кого-нибудь.
– Понял. Может ты и прав, убегая от тоски прошлого.
Костя, не отвечая на философскую фразу, повернулся и направился домой.
10
Домой Костя приехал около девяти. Пройдя по квартире, он везде включил свет, разгоняя сумрак по углам. Хотелось света. Ему было грустно. За окном зима, ночь уже спустилась на город, и одиночество в квартире было нудным и унылым, хотя иным оно, вероятнее всего, и не бывает.
Костя включил телевизор, сел в кресло и стал смотреть на экран, не вникая, что там показывают. Ему очень захотелось оказаться сейчас там, где тепло: в своем доме, где все было привычно: шум океана, теплый ветерок. Ему захотелось увидеть Кристину. Интересно, как она там? Чем занимается вечерами? Костя ей не звонил с тех пор, как уехал, не хотел выпускать память, которую загнал глубоко в себя. Зачем ему было слышать ее голос, который мог и не позвать, но где гарантия, что он сам не сорвется и не поедет, а этого он себе позволить не мог. Он должен был дышать воздухом здесь, чувствовать напряженность. Сейчас он воспринимал все более остро, а стоило чуть расслабиться и можно все испортить. Нервы его были натянуты, но играть на них он никому не позволял, даже себе. Надо было ждать и доделать то, что задумал. В этот период нет места для слабины. Сейчас он был жестким, но иначе было нельзя. Он устал, но понимал, что придет время и он услышит шелест волн океана, поднимется в горы, чтобы найти в горах деревню, где живет Санчос. Посидит с ним, поговорит, а может быть и расскажет, как жил все это время. Все это было возможно, а сейчас была реальность: жесткая, беспощадная, и она не давала шанса, если он чуть уступит. Шла не просто игра, шла борьба, и дыхание противника слышалось очень четко. Они еще не видели друг друга в глаза, но дыхание уже ощущали. Кто кого?
Из мыслей его вывел телефонный звонок:
– Слушаю.
– Константин? – спросил женский голос.
– Он самый.
– Мне ваш телефон дал Филипп. Меня зовут Татьяна. Я могу приехать.
Была в интонации последнего предложения неопределенность. То ли вопрос, то ли утверждение.
– Если это вопрос, ответ – да, если утверждение – не возражаю. Знаете, где я живу?
– Да. Я буду через полчаса.
– До встречи.
Костя посмотрел на часы, они показывали половину десятого. Он встал, прошелся по квартире, проверил все ли в порядке и вернулся в комнату. Около десяти раздался звонок в дверь. Открыв ее, он увидел перед собой женщину лет тридцати. Ее черные волосы спадали на плечи и отдельные снежинки еще не успели растаять.
– Я Татьяна, – сказала незнакомка.
Он посторонился, пропуская ее, помог снять пальто и увидел, что женщина одета в строгий костюм, юбка которого подчеркивала ее крутые бедра. Когда она сняла сапоги, то его взору предстали стройные ноги.
– Проходи, – предложил Костя, указывая на комнату.
– Как обращаться? – спросила она.
Он понял, что она имела в виду и сказал, что официальность в данной обстановке вряд ли подходит.
– Вина, шампанского?
– Ничего, если я откажусь?
– Твое право.
– Тогда, где ванная?
Костя показал ей, где ванная, и обратил внимание, что Татьяна захватила с собой сумочку. Что там у нее, он не собирался смотреть, но если боится, то это ее дело.
Вскоре она вышла, но он заметил, что колготок на ней уже не было. Ожидая, он сидел в кресле, но при ее появлении встал, и она подошла к нему. Легкий запах духов, который источал аромат трав, притягивал. Татьяна подошла вплотную к Константину, и грудью коснулась его. Ее темные глаза, глядя на него, призывно манили. Он потянулся к ней…
– Мне кажется, что мне пора собираться домой, – не глядя на него сказала Татьяна. Они лежали на широкой кровати, под большим одеялом. – Или я не права?
– Вероятнее всего, что так. А почему ты так решила?
– Чувствую. Мне показалось, что ты хочешь утром проснуться один.
– Тебе правильно показалось.
Он посмотрел на часы, что лежали рядом на тумбочке, которые показывали два часа ночи. С тех пор, как она вошла, время пролетело быстро, и они использовали его для наслаждения с некоторыми перерывами.
– Я пойду, приму душ, – известила она и, откинув одеяло, встала и направилась к двери, захватив свою одежду с кресла. Костя видел ее красивую фигуру, стройные ноги.
– Не раздевай и не обволакивай меня взглядом, снимать уже нечего, а обволочь уже успел – услышал он, и усмехнулся.
Когда она вышла, Костя оделся и прошел на кухню. Когда Татьяна заглянула туда, то на столе уже стоял кофе.
– Я не могу тебя отпустить, просто так, давай хоть кофе попьем.
– Ну просто так уже не получилось, а против кофе не возражаю, – и, она, пройдя, села за стол напротив Кости.
– А почему ты на этот раз сумочку с собой не взяла? – поинтересовался он.
– Не было необходимости. Я же не знала, насколько здесь задержусь. Там у меня всякие женские вещицы, так на всякий случай. А ты подумал, что я там что-то прячу?
– Было такое дело. Документы, например.
– Есть такое опасение, но я представляла к кому еду и даже не думала, что ты заглянешь ко мне в сумку.
– Спасибо за доверие.
Татьяна окинула взглядом кухню: – Скромно. Женской руки не чувствуется.
– Откуда ей тут взяться!
– Один живешь или сбежал на время, потому что стало грустно?
– Грустно – это ты угадала. Но я живу не здесь. Это временное жилье, а сбегать не от кого. Я один.
– Даже так? – с иронией спросила Татьяна.
– Понимаю твою иронию, многие представляются холостяками, но я сказал правду, а уж верить или нет твое дело. Есть взрослый сын, есть бывшая жена.
– Не интересуюсь про многих: холостяки или нет. Странно, что видный мужчина и один.
– Сам удивляюсь, как живу с этой ношей. Но что делать. Я также временно живу в другом городе, там у меня родители. А мой дом далеко, очень далеко. Надеюсь не пустой.
– Это как?
– Я уехал и попросил пожить в нем девушку.
– Красивая?
– Красивая, – ответил Костя.
– Надеешься, что когда вернешься, дом не пуст и что она останется?
– Не знаю, что будет, а думать об этом не хочу. Я уже более полугода как уехал.
– И ни разу не позвонил?
Костя кивнул головой: – Ни разу. Не вижу смысла. Дела завершу, тогда и позвоню, и приеду.
– А далеко дом?
– В Латинской Америке.
– Эх, куда тебя занесло! Но там тепло, – мечтательно произнесла она. – Океан далеко?
– Видно из окна, а недалеко горы.
– Хорошо быть богатым.
– Хорошо, – согласился Костя, – но не все так просто.
– Догадываюсь.
– А ты почему одна? Красивая и одинокая.
– Не угадал. Я не одинокая, у меня тоже есть сын. Дальше обойдемся без подробностей.
– Конечно – это твоя личная жизнь, а что и почему, я не интересуюсь, но что могу сказать с уверенностью – ты классная женщина.
– В каком смысле? Как классная дама, по урокам? – засмеялась она.
– Нет, классная в смысле, именно, как женщина.
– Спасибо, – в ее глазах проскочила легкая, теплая грусть. – Я пойду.
– Подожди, а сколько с меня и я вызову такси.
– Такси не надо, я на машине, поэтому и отказалась от вина. Денег тоже не надо. Я твое утешение.
– Не понял!
– Мне позвонил Филипп и попросил снять тоску и унять грусть одному своему очень хорошему другу. Он обращается крайне редко, и когда он звонит, то я понимаю, что так оно и есть. Он заплатит за мою услугу. Сам. А ты не предлагай ему денег, обидится. Я ему ничего не должна и ничем не обязана, но крайне редко не отказываю ему в подобной просьбе. Меня нельзя заставить, я не девушка по вызову. Меня можно только попросить. А я выбираю. Это не моя работа, ублажать мужчин по их прихоти. У меня есть источник дохода, но иногда позволяю себе дать слабину и сделать то, что сделала сегодня, ну и деньги лишними не бывают. Я не только даю удовольствие, я хочу его получать и сама. Вот так вот. Удивлен?
– Удивлен, – не скрывал Костя.– Есть в этом что-то. Теперь понимаю, что ты не просто отработала, в тебе была искренняя страсть.
– Ты правильно понял. Я уточнила, и он объяснил, что неприязни я испытывать не буду. Он знает мой вкус.
– Спрашивать телефон не буду, как понимаю, нет смысла.
– Смысл есть во всем, но ты прав, не думаю, что увидимся еще раз, хотя земля круглая. Мне пора, – она поднялась.
Костя помог ей надеть пальто и уже перед самым ее уходом сказал: -Спасибо.
Татьяна наклонилась к нему, поцеловала в щеку: – Удачи тебе, – и вышла.
Утром Костя проснулся поздно. Подушка еще хранила запах женщины, которая была с ним этой ночью. Втянув воздух, он улыбнулся своим воспоминаниям. Посмотрев за окно, он увидел, как по небу ползут тяжелые серые тучи. Было пасмурно и как-то не уютно. Срочных дел не было, поэтому он не спеша приготовил себе завтрак. Сидя за столом и не спеша, доедая яичницу, Костя видел, как день набирает силу – становилось светлее. Зазвонил телефон, и Костя увидел номер Насти.
– Добрый день, Настя!
– Добрый, особенно для тебя.
– Надеюсь.
– Я не стала звонить раньше, вдруг ты не один, кто знает, чем занимается одинокий мужчина, кроме него самого.
Женская интуиция, – пронеслось в голове у него, – откуда она может чувствовать. А ведь права, позвони она раньше я бы лежал еще в постели. Молодец, выждала, а Настя продолжала: – Я разговаривала с Никитой, он согласился встретиться с тобой, завтра в одиннадцать. Записывай адрес.
Костя записал адрес офиса Никиты.
– Я перед тобой в долгу.
– Твой долг оплачен, есть даже память – сын. Надеюсь, ты не забудешь его снова, так надолго.
– Прости, тогда были другие обстоятельства.
– Я не обижаюсь и понимаю. Ты помнишь, что выходные обещал провести вместе с Андреем?
– Помню.
– Тогда все. Удачи.
– Спасибо.
Отключив телефон, Костя в голове начал прокручивать план беседы. Затем набрал номер Ивана.
– Хорошо, что ты позвонил, – обрадованно ответил тот. – Я уже сам собирался тебе звонить.
– С чего бы это?
– Сейчас звонили из «Альянса», предложили встретиться.
– Кто звонил?
– Степан.
– Тема встречи?
– Обсуждение вопроса по поставкам, ценам и делению рынка.
– Еще чего! Ничего нового. И что ты ответил?
– Сказал, что надо посмотреть мой график, чтобы перезвонил позже.
– Молодец. Что предлагаю. Когда позвонит, перенеси встречу на неделю. Скажи что уезжаешь, а чтобы было правдой, то ты, кажется, собирался на предприятия?
– Надо, конечно. Посмотреть, что и как у них.
– Вот. Съезди с инспекторской целью. Мы, в отличие от них, понимаем, что на предприятиях надо бывать регулярно. Домой заедешь. У меня завтра встреча, по результатам которой многое может проясниться в плане дальнейших действий. Думаю, что летом сможешь перевезти семью.
– Хорошо бы, а то все один здесь.
– Что делать. Этот этап нашего становления скоро закончится, так что сообщи им приятную новость. Я тебе потом, после встречи, перезвоню. Когда поедешь?
– Завтра, что тянуть.
– Договорились. Тогда до связи.
Костя был доволен, что в свое время сделал правильный выбор, остановив его на Иване. Он оказался хорошим хозяйственником, управленцем. Иван не вмешивался в стратегические вопросы, а Костя был спокоен за текущие дела. Теперь Косте надо было выйти на последний этап того пути, который он так долго намечал, и пока не сбился с него. Никита мог помочь, но захочет ли? Что предложить, Костя знал, но многое будет зависеть от того, как его воспримет Никита.
Покрутив все это в голове, он решил, что не плохо бы выйти на улицу. А не сидеть дома. Снова зазвонил телефон, звонил Иван.
– Ну, всё. Я сказал, что пусть позвонит через неделю, я уезжаю.
– И как воспринял?
– Ясное дело с неохотой, но куда ему деваться? Не я же напрашиваюсь.
– Знаешь, я очень рад, что не ошибся в тебе.
– А я благодарен, что ты дал мне возможность начать более активную жизнь.
– И они обменялись любезностями, – заявил Костя. – Посмотри там, что у них в планах, я имею, ввиду, предприятия. Ничего лишнего не говори , мало ли, вдруг у них остались личные связи с «Альянсом»
– Обидеть хочешь?
– Боже упаси! Так мысли вслух.
– Ладно, Костя, жду звонка.
– Позвоню.
Костя, как и решил, оделся и вышел на улицу. В воздухе чувствовался запах весны, зима заканчивалась. Очень, ему хотелось закончить все к лету. Постояв в раздумье, он решительно направился к станции метро, ловить такси, чтобы стоять в пробках – ему не хотелось.
Вскоре он входил в ресторан Филипа. Отдав куртку, он узнал, что тот у себя, куда Костя и прошел, в сопровождении метрдотеля, который постучав, спросил разрешения и лишь потом, уступил дорогу Косте, а сам ушел.
– Вот теперь я вижу лицо мужчины, который не прячет глаза от старого друга, чтобы не показать свою грусть. Ее уже нет, – приветствовал его Филипп.
– Да уж, грустить не пришлось.
– Друг мой, есть еще женщины, которые могут разжечь огонь страсти, даже если страсть уже отсырела. Как понимаю, все было замечательно.
– Именно так. Не спрашиваю, откуда ты ее знаешь, но знакомства у тебя завидные.
– Я сделал правильный ход. Я же понимаю, что бывают моменты, когда должна быть не просто женщина, а гейша что ли.
– Спасибо, угадал и угодил.
– Мне ли тебя не знать. Я видел, какой ты был вчера, сам не предлагал, но после того как ты обратился, понял, что обязан помочь. Кстати, она не работает по вызову.
– Она мне сказала.
– Можно считать, что это у нее хобби, хоть и оплачиваемое, приносящее не плохой доход. Она словно исследует души одиноких мужчин. Кстати, она психолог.
– Не удивлен. Мы хорошо расстались, никаких обменов телефонами.
– Разумно, да она и не дала бы. Может быть, поужинаем? – предложил Филипп. – Как понимаю, ты никуда не торопишься?
– И надо полагать все расходы твои?
– Не обижайся. Вот приеду к тебе, тогда и будешь расплачиваться.
– Да, что касается в гости. Я очень надеюсь, что уже в этом году смогу принять тебе у себя дома. Мой телефон знаешь?
– Только тот, что дал вчера.
Костя написал на бумаге адрес, где был его дом и телефоны: домашний и сотовый местный. – Возьми. Я когда буду уезжать, тебя извещу, что уже можно звонить.
Филипп посмотрел адрес: – Хорошо. Точно приеду. Всегда хотелось посидеть на берегу океана, не как турист, а как гость, – и он убрал листок в стол. – Пошли ужинать.
11
Костя подошел к старому особняку в три этажа, который радовал глаз, сохранив свою архитектуру. Дом был отреставрирован и его не искажали новинки, типа кондиционеров на окнах, как в офисе Ивана. Фасад был бежевым, оконные рамы чуть темнее, но не смотрелись заплатками обычных пластиковых окон. Даже антенн спутникового телевидения на крыше не было. Оценив вид здания, и чуть поджав губы, Костя произнес: – Молодец Никита, вкус есть, посмотрим, что там внутри.
Подойдя к массивной деревянной двери, он потянул за ручку, и на его удивление она открылась легко, чего он не ожидал и даже чуть подался назад, но удержался за дверную ручку.
Маленький тамбур отделял наружную дверь от внутренней; сам тамбур был из стекла, и Костя заметил, что на него смотрит охранник. Открыв вторую дверь, он вошел и, пройдя по плиточному полу, поднялся на несколько ступенек. Ни каких турникетов не было, а просто справа за стойкой сидел молодой парень и ждал посетителя.
– Добрый день, меня ждет Никита Савельевич. Я, Константин Тимофеев.
– Да, нам сообщили о вашем визите. Подождите, вас проводят.
Он нажал кнопку и из правого коридора вышел еще один мужчина.
– К Никите Савельевичу, по договоренности, – сообщил ему, сидящий за стойкой.
– Прошу, вас, – и второй указал на лестницу, что вела на верхние этажи. Лестница была широкой, застелена темно-зеленой ковровой дорожкой. Стены были светло-коричневыми, на них не было ни картин, ни каких-либо еще украшений. Все было скромно, но во всем чувствовался вкус, и благородство.
Поднявшись по первому пролету, Костя услышал голос мужчины, что шел чуть сзади.
– Лучше налево, – и они свернули на второй пролет, поднявшись по которому свернули направо. Вверх, на третий этаж, вела еще одна лестница. Пройдя по коридору не более пяти метров, они остановились перед дверью, которую охранник открыл, давая Косте возможность войти первым в приемную. Обстановка в ней была современная и даже не фоне стен с лепниной была подобрана умело. За столом, перед экраном монитора, сидела женщина лет сорока. Увидев вошедших, она перевела взгляд на них.
– Константин Тимофеев, – известил ее сопровождающий.
Женщина поднялась из-за стола, а охранник ушел, тихо закрыв за собой дверь.
– Прошу, Никита Савельевич, ждет вас. – Она открыла дверь, и Костя вошел в большой кабинет, одна стена которого была в шкафах, противоположная – в три окна. У дальней стены из-за стола поднялся мужчина, выше среднего роста. В темных волосах его уже мелькала проседь.
– Прошу. Садитесь, – и он указал нас стол для переговоров, – Чай, кофе? – предложил он.
– Чай.
Никита не стал повторять, а секретарь вышла.
– Настя попросила меня встретиться с вами, сказав лишь, что у вас ко мне дело.
Костя видел серые, проницательные глаза сидящего напротив мужчины и не отводя своего взгляда предложил:
– Если не затруднит, можно ли перейти на «ты», а то очень официально.
– Не затруднит, – уголки губ Никиты чуть поднялись, изображая улыбку. – Так что за дело? Насколько я знаю, наши бизнес-интересы не пересекаются.
– Это так. Я пришел попросить тебя о содействии, или о помощи, как тебе удобнее слышать.
– Помощь? От меня? Не думаешь же, ты, что если ты первый муж Насти и у вас есть сын, то это повлияет на мое решение?
– Даже в мыслях не было. Это просто возможность ускорить встречу. Моя просьба заключается в следующем. Есть некая компания «Импак». В последнее время у нее неплохо идут дела, но хотелось, чтобы шли лучше в области химической продукции.
– «Импак»? С английского «Impact» переводится как «воздействие». Я правильно понимаю?
– Правильно.
– И на кого воздействовать собираешься?
– На умы отдельных личностей.
– Получается?
– Пока да, но надо усилить воздействие, чтобы поставить точку.
– Я слышал об этой компании, она появилась из ниоткуда, достаточно агрессивна, но с грамотной деловой хваткой. Это мне между делом поведали где-то, что начала она выдавливать другие компании. За относительно небольшой период по меркам бизнеса, она подмяла под себя ряд предприятий химической отрасли, доставив массу неудобств владельцам. Ее действия взывают беспокойство уже даже у крупных игроков, типа компании «Альянс», которая диктует условия в этом сегменте.
– Ты хорошо осведомлен.
– Ну что ты, так общая информация. А с «Альянсом», если мы где и пересекаемся, то чисто по хозяйственным вопросам. Бизнес разный.
Никита замолчал, так как вошла секретарь и внесла поднос с чаем и конфетами.
– Спасибо, оставьте, мы дальше сами.
Когда она ушла, Никита налил чай Косте и себе, лишь после этого продолжил:
– Как понимаю, твоя просьба не будет выглядеть мелкой услугой. Это большой бизнес. Там другие правила. Я навел справки. Раньше ты был почти единоличным владельцем «Альянса», но тебя оттуда выдавили и ты ее уступил. Обидно тебе было конечно, получить удар от друзей, но Костя, это бизнес, здесь нет друзей, здесь есть интересы. Судя по тому, что ты сказал о компании «Импак», то я почти уверен, что ты имеешь к ней отношение.
– Косвенное. Я не руковожу.
Никита засмеялся: – Еще бы. Для того чтобы управлять компанией, не обязательно сидеть в кресле директора. Важно кто владелец.
– Это я уже слышал.
– Тем более. Но я не буду вникать в детали. Как бы ни было, но твой приход подсказывает мне, что твоя цель – «Альянс».
– Я этого не говорил…Пока.
– Не все сразу, но думаю до этого мы еще дойдем. Тебя, возможно, гложет обида за то, что с тобой так поступили. Ну что делать? Кто-то оказался сильнее. Ты решил поквитаться?
– Начнем с того, что обиды нет. Можешь не верить. Обижаться могу только на себя, за то, что дал слабину. Поквитаться вряд ли, а вот взять реванш – это да.
Костя понимал, что с Никитой надо говорить открыто. Недосказанность не даст установить контакт в деле. Он знал, что Никита не будет рассказывать о его приходе, но и уходить, не попробовав решить свой вопрос, не хотелось. – У меня было время, чтобы обдумать и оценить свои возможности и сделать попытку возврата относительной справедливости.
– Ты борец за справедливость? Зорро?
– Нет, захотелось хоть немного побыть дьяволом.
– Даже так!
– А что мелочиться.
– Тогда надо полагать, что твоя просьба не будет связана с финансами. В этом направлении у тебя не должно быть затруднений. До меня дошли слухи, что ты ушел не пустым.
– Так, кое-что прихватил, но по сравнению с тобой, – и Костя обвел взглядом кабинет.
– Не прибедняйся. Я думаю, что твое финансовое состояние, как айсберг – на две трети скрыто от глаз.
– Если кто так сказал – завидует, наговаривает.
– Конечно, людская зависть увеличивает возможности в несколько раз.
– Или ей кто-то помогает.
– Да кто! Скажи, о ком говорят и помогают. Имидж, статус свой повышают.
– Я не такой.
– Знаю, потому и говорю, что айсберг. Но вернемся к нашему разговору. Что ты хочешь от меня?
– Ты прав. Компания «Импак» нацелилась на «Альянс», на все его активы. То, что они забеспокоились известно, дела пошли хуже. Если грамотно подогреть, то можно вызвать и легкую панику. Твоя помощь может заключаться в следующем – в твоих связях. Надо чтобы их перестали поддерживать, а по возможности размещать заказы у них.
– А тендеры? Как их возьмешь?
– Никита, не будем говорить о глупостях. Ты прекрасно знаешь, как их можно провести. Не там буква, например вместо кириллицы – латинская «с» и все, программа не пропустит. Вариантов много. Или дать им выиграть и не дать сырья, отказать в кредите. Итог не выполнение обязательств и попадание в «черный» список. Даже если захотят перекупить продукцию, то должны будут обратиться к «Импак». Возможностей много.
– Костя, сейчас все строже и строже. Особенно по ценам. Купить у «Импак» по более высокой цене не получится. Кто поумнее, чуть притихли. Всех денег не заработаешь, а им на жизнь уже хватит. Только глупые хватают голый крючок.
– Цена, если будет тендер, будет нормальной. Нужна лишь информация, чтобы подать в последний момент.
– Какая информация?
– Об условиях и ценах конкурентов.
– А почему ты решил, что я смогу помочь?
– Никита, я не вчера пришел в бизнес. Я тоже навел справки. Считай, что ко мне обратились, и я решил попробовать помочь. О тебе никто ничего не знает.
– Надо полагать информация о состоянии «Альянса» у тебя уже есть?
– Разумеется. Там не все уж и плохо. Действия «Импак» без поддержки из вне, могут не сработать, во всяком случае, времени потребуется больше, затрат.
Никита отпил уже остывший чай, постучал пальцем по столу, обдумывая ситуацию: – Может быть, ты расскажешь, что это за «Импак»?
–Только то, что знаю.
– Ну, разумеется, что тебе известно, – улыбнулся Никита, понимая Костю.
– Создана компания в областном центре. Капитал, откуда, не берусь сказать. Затем компания вышла на европейскую инвестиционную фирму и предложила им план развития своего бизнеса. Те, оценив ситуацию, вложили деньги. «Импак» их принял.
– Хорошие подробности.
– Что знаю, – пожал плечами Костя. – В дальнейшем на рынок стала поступать продукция по более низким ценам, чем производимая здесь.
– Открытый демпинг.
– Похоже, а дальше стали скупаться небольшие предприятия, которые не могли противостоять.
– Это не малые деньги.
– Не такие большие. Главное было им выдержать демпинговую компанию. А предприятия либо должны были закрыться, либо продастся.
– Продукция была из сегмента «Альянса»?
– Из него.
– А предприятия?
– Не все. Здесь можно было потратится только на те предприятия, которые выпускают значимую продукцию – компоненты, даже в малых долях, но влияющие на выпуск основной продукции. Как только происходила покупка, то предприятие сразу возобновляло работу. И что характерно, импортная продукция уже не могла конкурировать, цена на нее стала подниматься. Так что потребители не долго получали льготу.
– Действительно странно, что цена на импорт стала расти – вставил реплику Никита.
– Может быть, деньги кончились, чтобы удерживать цены.
– Все может быть, – поддакнул Никита. – И каково сейчас состояние «Импак»?
– Все работает.
– А иностранный инвестор?
– Ему уже вернули его инвестиции.
– Странный инвестор, уходит из прибыльного бизнеса.
– Таковы видимо условия контракта.
– А может вернуться?
Костя видел внимательный взгляд Никиты. Оба понимали все, что осталось не досказанным. А не сказано было самое главное, но оба промолчали.
– Вряд ли, – ответил Костя.
– Это хорошо. Значит «Импак» хочет монополизировать рынок.
– Этого они делать не собираются, слишком много проблем с государственными органами, а вот занять прочное, лидирующее положение – да.
– И хотят устранить «Альянс».
– Или устранить, или купить. В зависимости от ситуации. Можно купить и ликвидировать, чтобы не было у заказчиков воспоминаний.
– Разумно. Ну, а теперь скажи, мне от этого, какой интерес?
– После завершения операции – выкуп по небольшой цене 24,9 % акций.
– Хорошее предложение. А тебе их не жалко?
– Прости. А должно? – Костя понял, что Никита имеет в виду «Альянс».
– Наверное, нет. А ты стал более жестким
– Приходится. Когда я ушел, то у меня было такое впечатление, что мне сделали операцию на горле, так что я не мог говорить, и видимо случайно задели сердце.
– Всем нам задевают сердце.
– Один старик сказал, что раны не заживают, они перестают болеть, когда остановится сердце.
– Он прав. А ты, куда уехал тогда?
– В одну из стран Латинской Америки.
– Нравиться там?
– Нравиться.
– А твои бывшие друзья навещали тебя? Они знают, что ты здесь?
– Не знают, но могут догадываться, а так приезжали, но не ко мне, к директору «Импак».
– Даже так? И каков результат?
– Никакого для них.
– Неужели они отупели от счастья владения бизнесом. Они совершили как минимум три ошибки: первая – выдавили тебя, не подумав о последствиях и расслабились, вторая – не держали на коротком поводке поставщиков, третья – приехали, показав, что испугались.
– Согласен. Так что скажешь?
– Пока ничего. Задумка интересная, но это не мое направление в бизнесе, знакомых искать надо.
– Никита, ты забыл, что я сказал, что навел справки.
– Да, помню, помню. Давай так. Позвони мне дня через три, – он чуть задумался, – нет лучше через неделю.
– Хорошо.
Никита встал и, подойдя к столу, взял визитку, вернулся, написал на обороте номер телефона и протянул Костя.
– Это мой прямой номер. Теперь все?
– Почти.
– Что еще, – Никита снова сел напротив.
– Насколько я знаю, у тебя хорошие отношения с Андреем.
