Юлия Эфф
Обыкновенный дракон

Полная версия

Глава 4. “Дракон всегда выбирает”

Мэйли и Тео медленно шли по ночному Сиднею. Последний вечерний сеанс закончился за полночь, и хорошо, что так поздно: до утра, глядишь, Тео успокоится. Делфина предупреждала подружку, решившую вытащить её замкнутого сына в кинотеатр: ужасы, триллеры и фильмы, в которых культивируется боевое искусство, для Уайта с его тонкой нервной системой находятся под запретом. После агрессивных сюжетов голос в его голове становится громче, поэтому приходилось пить больше лекарств. По взаимосвязанной причине, с детства просившийся в спортивные клубы – на бокс, восточные единоборства и даже на футбол, – на всё, кроме одного неофициального вида спорта, Тео получал запрет. Но за здоровье и безопасность волны можно было не бояться, поэтому мальчику разрешили заниматься сёрфингом, и отчим купил недорогую, но очень удобную доску для начинающих. На профессиональную Тео заработал позже.

И это при всём том, что Тео и мухи не обидит. Ему объясняли: нельзя страдающим от голосов получать власть над людьми, физическую тем более. Но единственный раз, когда кому-то досталось, – это был Бевис. Только по причине единичности случая Тео не отчислили, и Делфина с удвоенным вниманием теперь контролировала сына. А Мэйли не послушалась.

“Лови волну” с Кеану Ривзом, по словам Тео, просмотревшим этот фильм раз семь, уже вызывал скуку. Вышедших в прошлом месяце “Зубастиков” запретила смотреть Делфина. Как и “Совершенное оружие”, новинку, имевшую успех среди местной молодёжи. Был ещё унылый британский фильм о любви, который крутили больше для предпочитавших последние места, и Мэйли пообещала Делфине, что они с Тео посмотрят именно его. На самом деле, два билета ещё утром были куплены на “Оружие”.

Надо отдать должное послушному Тео, не хотевшему расстраивать приёмных родителей, он попытался отказаться.

– Знаешь, если ты всю свою жизнь будешь прятать клюв в песок, как наши братья меньшие, то как же повзрослеешь? Нельзя прожить до старости и наблюдать только хорошее и безопасное. Это как на тренировке – сначала ты воешь от ударов по телу, а потом привыкаешь к боли и перестаёшь её замечать.

Тео согласился, но во время киносеанса занервничал и собрался уйти, Мэйли его удержала, уговаривая потерпеть, и редкие в это время зрители на них начали шикать.

Учитель главного героя – Джеффа – показывал разницу между ментальностью “тигра” и “дракона”. Фильм будто насмехался над Тео. Слово “дракон” было первым и главным, которое в семье Смитов находилось под запретом. Знала об этом Мэйли или нет? Она сказала, что, кажется, слышала краем уха, но даже не обратила внимания и вообще не запомнила этот эпизод в фильме, который уже видела на прошлой неделе. Её искренние извинения заставили Тео чувствовать себя виноватым: с чего его проблемы должны беспокоить других?

Фильм шёл, события развивались, а он никак не мог забыть слова учителя главного героя. Что-то в груди торжествующе клокотало. То, от чего обычно приходилось глотать повергающие в слабость таблетки.

– “Тигр не выбирает, а Дракон выбирает всегда”, – Голос смаковал фразу учителя кунг-фу.

И на сердце разливалось ликование, опасное, запрещённое, сводящее с ума.

– Что не так с драконами, поделишься? – как ни в чём ни бывало, снова пренебрегая табу, спокойно попросила Мэйли, когда они возвращались домой.

И Тео рассказывал, с удивлением отмечая, что сейчас может говорить об этом спокойнее, чем на сеансе у психотерапевта, но не без тоски, запомнившейся в детстве.

Странно, что первые воспоминания, в которых он себя начал помнить, совпадали с воспоминаниями Делфины. Со временем психотерапевт доказала: Тео “помнил” то, о чём ему рассказывали. Потеря родных губительно сказалась на его психике. И так бывает с многими сиротами: большинство не в силах поверить в ад одиночества, поэтому интуитивно создают разные способы защиты. Тео, например, придумал голос матери, дал ей оригинальное имя. Психотерапевт мисс Портер не исключала: эта фантазия помогла маленькому Тео выжить и относительно адаптироваться в социуме.

– С какого возраста ты слышишь голос? – Мэйли шла, уютно ухватившись за руку Тео. – Он тебе действительно помогал?

– Мне кажется, я его помню с рождения. Точнее, с того дня, как… потерялся, – Тео сглотнул приступ тошноты. – Когда родители меня потеряли, я случайно зашёл в особняк мистера Эттуэла. Оттуда меня отвезли сначала в полицейский участок и вечером того же дня – в приют. Там, да, голос помогал. Все были чужие: и дети, и взрослые. Голос меня развлекал, пел песни, рассказывал про Алатус… Драконий мир… Позже я в библиотеке искал и ничего не нашёл про него. Видимо, воображение у меня отлично работало с детства… Как и у всех, имеющих мой диагноз.

– Оу, а мне расскажешь? Записывать не пробовал? – Мэйли остановилась.

Тео повёл шеей, разминая её:

– Пробовал. Я её подарил: чем больше об этом думаешь, тем хуже.

– Жаль, – девушка заметно расстроилась, помолчала и спросила с надеждой, – но хотя бы перессказать можешь? Или забыл уже всё?

Он подумал перед тем, как ответить. Нет, не забыл ничего. Мир драконов призрачным миражом всегда стоял где-то на задней сцене сознания, издевающегося над ним. Но ворошить этот мираж значило оживлять его:

– Забыл, извини.

Учитель английского языка мистер Уивинг, опекающий бедолагу Тео и считающий его шизофрению другой формой гениальности, вот так же, “включая” восхищение, вынудил исписать две тетради с придуманной “Песнью об Арженти”. Взял почитать и не отдал, запретил сжигать, считая поэму шедевральной и обещая, что однажды Тео проснётся знаменитым, и тогда-то никто не посмеет считать его ущербным.

– Понятно, – разочарованно протянула спутница. – А драконом ты себя считаешь тоже с детства?

Тео вздрогнул, остановился и глубоко вздохнул: нужно было погасить внутренний согласный вопль. Мэйли упрямо перегородила ему дорогу:

– Да брось ты! Хватит стесняться и бороться с собой. Знаешь, тебе надо жить на востоке: у нас спокойнее относятся к этому. Дядя рассказывал, что общался с одним тибетским монахом, который помнил все свои предыдущие пять жизней. С подробностями, представляешь? И никто его не считал сумасшедшим. Где настоящие психопаты – так это у власти. Ухватится какой-нибудь дедушка, у которого прогрессирующий Альцгеймер и маразм, за власть и крутит судьбами миллионов. И ведь несёт бред, а все ему в рот заглядывают… Я недавно тестик проходила, в одном дурацком журнале напечатали. Представляешь, я, на самом деле, инопланетянка? В общем, на самом деле, в фантазии ничего плохого нет.

Тео улыбнулся, и Мэйли взяла его за руки, довольная своей импровизированной терапией:

– А я и не против небольшой чокнутости. Тем более всегда было ощущение, что я ещё не нашла себя. Я бы хотела учиться в Шаолине. Но там ещё нет ни одной девчонки. И родители не разрешают, говорят, что я должна сначала получить светское образование и проверить себя: если лет через десять всё ещё буду хотеть, то меня устроят, дядюшка Чанг поможет… Вот скажи, представь себе, что ты на самом деле дракон – что ты чувствуешь?

По лицу Тео прошла судорога боли: наивная болтушка Мэйли всё била и била по больному, не замечая, как ему некомфортно, плохо. В эту минуту он бы с удовольствием оказался дома, даже мурашки от одной мысли побежали по телу, и засвербело в руках. Но Мэйли, остановив его под фонарём, смотрела доверчиво, задрав своё лицо вверх, на высокого спутника, и ждала ответа.

– До семи лет я был относительно счастлив. В приюте всем было всё равно: кем я себя считаю, и с кем я разговариваю. Тогда у меня было много друзей, по ночам я им рассказывал про страну драконов, пел песню про принца Арженти. Воспитателям это нравилось, потому что никто не шумел, и быстро все засыпали.

– А потом? – во взгляде Мэйли разгоралось сочувствие.

– Потом меня нашла Делфина, и они с Джейсоном забрали меня. Я пошёл в школу, там мои рассказы не впечатлили, а учитель отвела к психологу, и… моё детство закончилось, – Тео сглотнул ком.

Растроганная откровением, Мэйли обняла его:

– Бедный Тео, я тебе так сочувствую! – не замечая его оторопи и замерших в воздухе рук, не смевших сомкнуться на её спине так же цепко, как её руки уже обвились вокруг его торса.

С минуту они стояли обнявшись, вернее, Мэйли обнимала Тео, испытывающего впервые в жизни возбуждение от прикосновения девушки, и “не замечая” этих сигналов. Наконец она отпрянула и весело шагнула назад, одновременно протягивая руку:

– Не говори Делфине про фильм, хорошо? Тебе ведь понравилось?

– Угу, – смущённо кивнул Тео, не зная, что делать со слабостью во всём теле.

– Давай, расскажи… Поделитесь с нами, мистер Уайт, своими размышлениями, – передразнивая тон мистера Уивинга, пошутила Мэйли.

Они зашагали быстрее, чем прежде, к дому Мэйли, жившей в пяти кварталах от Тео. Успокоившийся, он, поправив на носу невидимые очки, голосом унылого ведущего пошутил:

– Ну… Фильм без претензии на шедевр: сюжет был предсказуем на десятой минуте. Главная его цель – зрелищность, что и было успешно достигнуто. Ещё я бы отметил, что сцена, в которой уличные жалкие грабители нападают на Джеффа, показала невысокий уровень актерского мастерства, присутствовала очевидная наигранность. И, надо признать, физическая форма у Спикмэна неплохая, восемь из десяти, – изменив интонацию на привычную, Тео по-простому добавил. – Брюс двигался лучше, на мой взгляд…

Мэйли засмеялась:

– Так, стоп! Где ты смотрел Брюса? Тебе же нельзя! Так, так, так…

Тео улыбнулся:

– У Джеймса кассеты есть. Некоторые он мне подкидывает потихоньку, Делфина не знает об этом. Когда они работают, а меня оставляют последить за малышами, я иногда смотрю боевики. “Шаолиня” всего пересмотрел, между прочим, – заметив скепсис на лице девушки, он добавил. – В последнее время реже. Из-за обострения.

– А я-то думала, что ты – лицемер. Смотришь тайно про кунг-фу, а мне зачёсываешь, что нельзя… Ладно, принимается!

Они остановились на этот раз, потому что пришли. Мистер Чанг снимал небольшой двухэтажный домик на тихой улице, в котором выделил комнату племяннице. Мэйли ткнула пальцем в тёмное окно на втором этаже:

– Вон моя комната. Ты дойдёшь сам или тебя проводить?

– Дойду.

– На пейджер мне напишешь?

– Окей, – Тео позволил себя приобнять, помахал обернувшейся в дверях девушке и остался стоять. Лишь когда окно наверху осветилось, показывая часть убранства комнаты из-за раздвинутых занавесок, повернулся и быстро зашагал к себе.

Время было позднее, а завтра вставать рано. Удивительно, как новая знакомая быстро уговорила Делфину отпустить его в кино, на вечерний сеанс, да ещё в будний день. С Вилмером этот номер не прокатывал.

Дома, разумеется, все спали, точнее, дети и Джон: Делфина сегодня работала в ночную смену. Зайдя на кухню за бокалом горячего чая и тарелкой снеков, Тео поднялся к себе. Здесь у многих домов была схожая планировка, и, скорее всего, комната Мэйли выглядела аналогично убежищу Тео, которому выделили целую личную комнату сразу, как забрали из приюта.

Перекусив и приняв душ, он надел чистое бельё, футболку, джинсы, носки; обулся и сунул пейджер в карман. Потом спохватился и отправил сообщение Мэйли с пожеланием спокойной ночи. Ему пришёл ответ: “Я уже сплю, не буди!” Тео улыбнулся. День, что ни говори, был чудесный. Весёлая Мэйли, с которой было легко. Да, случился небольшой конфуз, ну, бывает… В следующий раз Тео будет лучше себя контролировать. Нельзя ему девушек заводить, как минимум, пока обострение не закончится.

Не расправляя постели, лёг поверх, укрылся покрывалом, привязал одну руку к кровати и, думая о словах Мэйли, вспоминая её тёплые объятия и запах попкорна, уснул.

Что-то снилось смутное, цветное марево, человек-дракон, показывающий мастер-класс кунг-фу шеста, Мэйли…

– Э-эй, эй! – проснулся от того, что его легонько толкали в бок.

В голове звенело от сна, словно не прошло и часа. Тео соскочил, испуганно озираясь: вспомнил, как уже несколько просыпался в чужих спальнях, и оттого взял себе в привычку ложиться спать одетым и обутым. Где он на этот раз? Снова у мисс Вилкинсон, двадцатипятилетней миленькой продавщицы из книжного? Тогда он напугал девушку до истерики.

Или у соседей мисс и мистера Степхенс? В первый раз плохо было не только Тео, супругам, но и Делфине, к которой великовозрастного сыночка вернули чуть ли не за руку. Во второй раз мистер Степхенс готов был поколотить гостя, в третий Тео успел смыться сам.

На этот раз в кровати, укрывшись одеялом, в тонкой маечке сидела Мэйли и с изумлением взирала на Тео, возвышающегося рядом и выглядевшего не менее удивлённым, чем она сама.

– Ты залез через окно?

Юноша с трудом перевёл взгляд на окно – оно, действительно, было открыто.

– Извини, я не знаю, как… – направился к единственному логичному “выходу” из комнаты. Перегнулся через раму, чтобы рассмотреть спуск. – У вас собаки есть?

Мэйли, которая успела вылезти из-под одеяла и набросить поверх майки кофту, прыснула:

– А если бы были? Представляю изумление собаки: лезет через забор, кусты, на стену кто-то очень наглый и не реагирует на рычание, – подошла, застёгивая пуговицы, и встала за спиной Тео. – Эй, ты меня больше напугал тем, что я тебя сначала не узнала. Сейчас всё хорошо, не волнуйся.

Она тронула ночного гостя за локоть, разворачивая к себе, и пожалела Тео, на лице которого гуляли виноватые эмоции. Казалось, ещё немного, и он расплачется.

– Всё хорошо! – она обняла его, прижимаясь к груди, несколько секунд помолчала и отстранилась. – А ты во сне одеваешься, обуваешься?

Волнение и смущение Тео проходило – эту Мэйли ничем не проймёшь.

– Нет, конечно, – он улыбнулся. – Я сплю одетым уже третий месяц… Это очень неудобно.

Мэйли выглянула из окна:

– Может ты, на самом деле, супергерой? Даже я бы не залезла… Человек-сомнамбула… – Тео хмыкнул, и девушка ободряюще улыбнулась. Свет ночника мягко озарял её лицо с растрёпанными длинными волосами. – Залазишь в квартиры к девушкам, которым снятся кошмары и спасаешь их…

– Дракон блюдёт честь и достоинство благородной самки. В крайних случаях неженатые драконы удовлетворяют свои потребности только с самками, берущими оплату за порочные услуги, и то – скрыто от общества: дракон обязан также блюсти личную честь, сохранять чистоту для будущей пары, – Голос флегматично остановил руки Тео, машинально поползшие по спине Мэйли, снова обнявшей и зевнувшей в грудь, словно юноша стал её новой подушкой.

– Не мог ты прийти чуть попозже, вместе с сумкой? До будильника целых два часа! а-а-аух… – она зевнула второй раз, выдыхая в грудь парня и не думая о реакции его организма. – Не ходи никуда, дядюшка скоро уйдёт в свой клуб, и я тебя выпущу через дверь.

Отпустив ошалелого Тео, которого касались за минувшие сутки, по его машинальному подсчёту, уже раз пять, Мэйли, вяло переставляя босые ноги и зевая, вернулась к кровати и рухнула на неё лицом вниз, а затем похлопала рядом с собой:

– Ложись… а то но-о-оги-и переломаешь… А-а-аух…

Почесав в затылке, он согласился с аргументами хозяйки комнаты, присел на край, раздумывая, снимать обувь или нет. Мэйли сопела мерно, словно опять погружалась в сон. И вдруг в дверь постучали.

– Màilì, nǐ lái ma? Huòzhě nǐ huì zàishuō nǐ shuì dé hěn wǎn, jīntiān yǒu kǎoshì ma?¹⁰ – спросил голос взрослого мужчины.

Та, к которой обратились, лишь повернула голову в сторону от подушки, чтобы её лучше было слышно, и простонала:

– Duìbùqǐ, shūshu, wǒ fàngxué hòu guòlái. Jīntiān yǒu nándù de yīngyǔ wénxué kǎoshì…¹¹

– Rúguǒ nǐ tiàoguò duànliàn, nǐ jiù huì huí jiā. Míngbáile ma? ¹² – не уходил от двери мистер Чанг.

– Shì de, shūshu, ¹³– Мэйли беспечно зевнула.

Послышались удаляющиеся вниз, по лестнице, тихие шаги. Поворачиваясь на бок, спиной к Тео, и натягивая на себя одеяло, Мэйли объяснила:

– Дядюшка звал меня на утреннюю тренировку. Я сказала, что у нас тест по английской литре. Спи, Тео, он ещё минут десять будет собираться – можно поваляться… Обувь сними.

Девушка повозилась, устраиваясь поудобнее, и затихла. Делать нечего – Тео послушался. Кроме того, и впрямь, организм ещё не было готов к началу рабочего дня. Несвоевременное путешествие во сне отняло у этого самого сна целых два часа, самых сладких. Несколько минут он лежал, прислушиваясь к дыханию Мэйли, и не заметил, как задремал, под озабоченные мысли о необходимости забежать утром домой за тетрадями.

Когда через два часа прозвенел будильник, Мэйли потянулась:

– Выключи его, – но ей не ответили, и будильник продолжал противно напоминать об обязанностях. – Эй, проснись, Тео!

Она села на кровати – рядом было пусто. Какой гордый, всё-таки ушёл! Будильник был успешно выключен, с минуты две Мэйли покрутилась в кровати, затем поднялась и пошлёпала в уборную.

Вернувшись оттуда, по привычке начала разминку, раз тренировка сорвалась: нужно было сделать пятьдесят приседаний и отжаться столько же, а потом минут пять постоять вниз головой у стены… Рядом с кроватью осталась обувь Тео, и Мэйли открыла рот – опять ушёл во сне! Но куда на этот раз?! Одевшись на ходу, причесавшись кое-как и собрав волосы в хвост, схватив школьный рюкзачок, она вылетела из дома. Нужно было убедиться, что с Тео всё в порядке.

****

С ним всё было в порядке. Он проснулся, как обычно, в собственной постели, за полчаса (по закону подлости) до будильника. Воспоминания о случившемся ночью всколыхнули сознание, а потом успокоились: ещё не было такого, чтобы он возвращался назад, всегда в подобные ночи – утро в чужой постели и пробуждение под удивлённо-гневные вопли. Сегодня он дома, значит, это был просто сон. Перегулял с Мэйли, называется…

И лишь когда обнаружилась пропажа ботинок, всё понял: думал о Мэйли – переместился к ней, потом о своей комнате – и вернулся назад. Интересно, почему в газетах до сих пор нет статьи про парня, лазающего через стены и по стенам в утреннем Сиднее? Или все в это время зомби и людям фиолетово на очередного фрика?

Сегодня на уроках рядом с Тео сидела Мэйли, потеснив Вилмера, заинтригованного очевидным происшествием, в котором он не принимал участия.

– Думаю, надо поискать в библиотеке, то есть в медицинских изданиях, описания подобных случаев, – позже, за обедом, Вилмеру рассказали о двойном сомно-путешествии Тео, и дотошный товарищ, посадивший зрение на чтении книг под одеялом, поправил очки на носу. – В нашей библиотеке мы ничего не найдём. Есть идея: одна знакомая моей матери работает в колледже прикладной психологии. Я могу представить всё так, будто мне для проекта нужна информация. Например, мог ли Гамлету присниться отец, а не явиться тенью? И отсюда – проблемы сомнамбулизма.

– За такой проект мистер Уивинг тебе поставил бы высший балл, – похвалила предложение Мэйли, пряча улыбку за поднятым справочником по психологии. – Вот и действуй. У меня тоже есть кое-какая идея, но… надо сначала проверить. Тео, ты сегодня свободен?

Вяло слушавший друзей, Тео кивнул. Из-за двойной дозы лекарства, которую потребовала выпить Делфина, узнав о похождениях и запретив впредь вечерние киносеансы, нещадно клонило в сон. Какая работа после этого? Ему было велено после школы идти домой и отдыхать.

– Если на то пошло, то неплохо бы установить ночное дежурство, – командовала Мэйли, когда обсудилили проблему Тео вдоль и поперёк.

Вилмер, не присматривавшийся к новенькой в течение недели, очень внимательно её слушал и, кажется, впадал в интеллектуальный экстаз: ни одна девчонка в классе за несколько лет не заслужила ярлыка “зануда” и “всезнайка”. Сейчас к этому уверенно шла Мэйли.

– Меня отпустят к Тео, – мелко закивал он, – но я не могу не спать каждую ночь. А ты – девчонка. Тебя твой дядя отпустит?

– Мой дядя и мама Тео – хорошие знакомые. Думаю, ему разрешат ночевать у нас. Дядя тоже присмотрит.

Тео зевнул:

– Спасибо, но я не хочу доставлять вам проблем. Вы не можете меня будить всю оставшуюся жизнь.

– И что? – Мэйли удивлённо подняла брови, – а вдруг твой организм привыкнет просыпаться сразу, как только ты будешь вставать с кровати? Я читала, что в таких случаях кладут рядом колючий коврик, и когда сомнамбула ставит на него ноги, то просыпается. Можно придумать и что-то другое.

– Например, таз с водой, – поддакнул Вилмер и получил удобрительный жест с большим пальцем.

– Именно! Главное – не испугать человека во сне.

Тео молчал, ему было лень спорить. Пусть друзья делают, что хотят, если им интересно, а он устал и больше не может и не хочет сопротивляться.

После уроков троица зашла к Мэйли домой, где Вилмер показал ещё один талант – повара. Пока Мэйли копалась в своей комнате, собираясь на тренировку, Вилмер приготовил пасту по самому простому рецепту. Голодные одногруппники одобрили нехитрое блюдо и, подзарядившись им и кофе, отправились кто куда. Вилмер – в библиотеку колледжа, к знакомой матери, с которой договорился. Тео и Мэйли – в клуб мистера Чанга.

– Ты тоже готовишься стать “смертельным оружием”? – Тео не мог не улыбнуться, входя в зал, где обучались восточному искусству и его сверстники, и мужчины постарше, и даже двое пацанов, и девчонка лет десяти.

Мэйли велела ему посидеть у стеночки, а тренировку она как-нибудь сократит, под любым предлогом. Сейчас главным было не злить дядюшку Чанга, который мог дать Тео очень ценный совет по медитации и, заодно, посоветовать какого-нибудь нормального психотерапевта, имеющего опыт в гипнозе.

Подтянутый и худощавый китаец лет пятидесяти перемещался по залу, наблюдая и корректируя работу учеников. Мэйли же отправилась в пустой угол, где занялась разогревом – специальными упражнениями.

– А ты почему сидишь? – через пять минут к зевающему Тео обратился мистер Чанг.

– Мне нельзя.

– Я в курсе того, что тебе запрещает Делфина. Вперёд, иди к Мэйли, я сейчас подойду, – безапелляционно и сухо сказал мистер Чанг, отворачиваясь и переключая внимание на пару, спаррингующуюся справа от себя. И не оборачиваясь: – Ты ещё здесь?