Юлия Вдовина
Из страниц чужой реальности
III
– Папочка, куда Вы меня ведёте? – Аделаида недоумённо, но с любовью смотрела на отца большими голубыми глазами. Она была так счастлива, что папа с ней гуляет, но совершенно не понимала, почему они идут к карете вчерашнего гостя с сумкой вещей.
– Помнишь, ты хотела куда-нибудь отправиться? – девочка кивнула. – Ты поедешь с ним. Мы с мамой поедем за вами.
– Но ведь так нельзя, папочка. Я должна ехать с вами.
– Не беспокойся, – пискляво произнёс Михаил. Аделаида поверила привычной манере речи отца и добродушно улыбнулась, плюнув в лицо пробегающей крестьянке.
Мишель, посчитав, что Михаил решил дать ей отдых, беззаботно и ничего не подозревая читала книгу на заднем дворе. По приезде гостей – родни Михаила и их друзей (в особенности ждали сына Петра Кирилловича Льва и сына Павла Матвеевича Николая) – ей было необходимо быть бодрой.
Аделаида уезжала с лёгким сердцем и радостно махала папе рукой, жалея лишь о том, что не поцеловала перед дорогой маму. В этот момент к мужу неслышно подошла Мишель.
– Твой гость уже уехал? Вовремя. Владимир и Марина никогда не опаздывают, – Мишель положила руку на плечо Михаила. – Вы уже погуляли? Аделаиде нужно собраться.
– Мишель, – Михаил обеспокоенно засмеялся, – не нужно.
***
Все гости прибыли вовремя. Погода стояла что ни на есть хорошая: июльский ветер спасал от стоящей несколько дней изнуряющей жары.
– Юлия, извините, пожалуйста… – шестнадцатилетний Лев, заикаясь от волнения, обращался к десятилетней Юлии, – Это Вам, – дрожащей рукой он протянул девочке слегка помятый лист.
– Что это? – Юлия заинтересованно посмотрела на вручаемую вещь. Взяв бумагу двумя руками, девочка начала зачитывать содержимое: – Как солнца луч, как ночи тьма…
– Не читайте вслух, пожалуйста. Прочтите позже… – Юлия свернула лист и беззаботно посмеялась, вызвав у Льва восторженную улыбку.
– Вы снова написали стихотворение? Знаете, а ведь в Вашем возрасте пора интересоваться более важными вещами. Историей, к примеру. Политикой, – к Юлии и Льву приблизился четырнадцатилетний Николай. Юлия завороженно слушала его упрёки Льву и так же завороженно наблюдала за тем, как мальчик одним движением поправил спавшую на лоб прядь тёмных волос.
Лев уже думал ответить появившемуся из неоткуда Николаю, но не успел. Всех ребят позвали родители.
За накрытым бессчётным количеством блюд столом велась оживлённая беседа, в которой не участвовала только Мишель. Она опустила опухшие глаза в пол и не отрывала оттуда заплаканного взгляда.
– Владимир согласился приобрести гончую, – хвасталась Марина Александровна. – Юленька её давно просила. Приняли решение назвать Белкой.
Аделаида тоже мечтала о собаке. И тоже о гончей. Именно это сейчас вспоминала Мишель.
– Извините, мне нужно отойти, – тихо произнесла женщина и вышла из-за стола. Один только Михаил понимал, что творится в голове у его жены, но он не показывал приглашённым, что что-то произошло. На вопрос о том, почему нет Аделаиды, Михаил отвечал, что её ненадолго отправили к отцу Мишель.
Женщина не возвращалась полчаса. Час. Полтора.
– Мишель Игоревна слишком долго отсутствует. Вам не кажется это странным, Михаил Владимирович? – Алексей, муж сестры Марины, задумчиво почесал подбородок с отпущенной бородой.
– Пожалуй.
Оставив Юлию, Николая и его трёх младших сестёр, Льва (в силу состояния здоровья он не мог пойти со всеми) и шестерых детей Софьи и Алексея под присмотром Катерины Максимовны, Марины Александровны и Софьи Александровны, мужчины отправились на поиски Мишель. В качестве дополнительной помощи был взят Константин, старший сын Алексея Матвеевича.
– Беда, барин, беда! – к Михаилу подбежал хромающий крестьянин и бросился ему в ноги.
– Что за беда? Ну, что молчишь? Говори! – Михаил ударил ногой крестьянина по запястью, встретив неодобрительные взгляды Петра Кирилловича и Павла Матвеевича.
– Барыню в реке нашли!
Дуэль Гальского Николая Павловича.
I
Николай, выходя из дома, откуда его только что едва не прогнали, желал туда вернуться, чтобы закончить начатое. Он не мог поверить, что так просто отказался от любимой девушки. Разве этому его учили родители? Добиваться до изнеможения; добиваться до тех пор, пока не испробуешь все методы – вот с какими мыслями он шёл к Юле. Неужели он так просто отступил? Неужели так просто отдаст её полусумасшедшему Льву?
По недолгому пути до дома его не покидала идея в сию же минуту отправиться к церкви, где Юлию с родителями дожидалась делегация из её дяди, двоюродных братьев и, конечно, жениха. Но мог ли он нарушить данное обещание? Имел ли право так нагло вторгаться в чужую семью, где его больше не ждут? Он также вспоминал, с каким трепетом впервые дотронулся до Юлиной руки на одном из частых званых обедах в доме её дяди Михаила. В тот год ему было уже шестнадцать, а ей всего двенадцать. В тот день она невероятно беспокоилась о своём ушедшем на войну отце, от которого долгое время нет вестей. Наверное, именно тогда он влюбился в маленькую девочку с большой душой.
Николай не знал, что Юлия была влюблена в него по меньшей мере семь лет. Он даже не догадывался, что одно сказанное замечание по поводу «бессмысленной деятельности уже взрослого Льва» вызовет в десятилетнем ребёнке настолько искренние и долгие чувства.
Он возвращался в поместье «Павловка» с тяжёлым сердцем. Николай и вовсе не предполагал, что Юлия откажется бежать с ним. Её дядя сумел его уверить в том, что семнадцатилетняя девушка без раздумий бросится в неизвестность, оставив все формальности. Михаил также убедил, что поспособствует беспроблемному побегу возлюбленных.
– Он соврал. Он в тот же миг доложил бы Владимиру Владимировичу о нашем решении, – Николай лихорадочно поправил спавшие на лицо длинные волосы – дань парижской революционной моде. – Как же я сразу не догадался, что он хочет театра? Он желал комедии, поставленной на чужой драме! – юноша ударил стену кареты кулаком.
Когда Николай добрался до усадьбы, до начала бракосочетания оставалось ещё около часа. «Нельзя допустить этой свадьбы! Ни в коем разе! Я должен… нет, я обязан что-нибудь предпринять». Но, к сожалению, предпринять он ничего не мог в силу данного Юлии обещания больше не возвращаться.
– Николай, – не успев войти в зал, молодого человека окликнул отец, у которого изредка дёргался глаз, – нас тоже не пригласили. И поступили абсолютно верно, – Павел беспокойно вздохнул.
– Отец, вы с матерью решили отправить меня из страны? – уверенно начал Николай, желая избежать вопроса свадьбы любимой Юлии.
– Откуда тебе это известно? – удивлённо произнесла Катерина Максимовна, мать Николая, стоявшая справа от Павла.
– Это мне передал Владимир Владимирович за секунду перед тем, как выгнать меня.
Павел Матвеевич, покачал головой, а его жена, оскорблённая сей новостью, нахмурилась до такой степени, что её лицо приобрело красноватый оттенок.
– Мы действительно решили, что обучение тебе стоит продолжить в Германии. Подальше от Юлии, – Катерина совершенно не скрывала истинной причины скорого отъезда сына, хотя и дала слово мужу не упоминать имя возлюбленной Николая.
В гостиную ворвалась пританцовывающая стройная девушка.
– Аннушка, что же тебя так развеселило? – Николай, наблюдая за напевающей танцевальную мелодию сестрой, улыбнулся краем губ.
– Матушка, батюшка, это правда, что вы благословили мой брак с Сергеем Степановичем? – Анна, стараясь не нарушать этикет, говорила спокойно, однако вся её мимика выдавала неугасающий внутри ураган эмоций, готовый вырваться наружу в любой момент.
– Да, Аннушка. Твои сёстры уже замужем. Мы подумали, не пора ли и тебе… Никак не желалось противиться твоей воле, – Николай незаметно закатил глаза, с новой силой рассердившись на Владимира за то, что он не такой, как Павел, – Сергей Степанович облегчил нам столь сложный выбор.
Анна, не сумев совладать с собой, бросилась обнимать улыбающихся родителей.
– Отчего я не осведомлён об этом? – с непониманием, но без упрёка спросил брат Анны.
– Мы ждали тебя, чтобы сообщить, но не были уверены, что дождёмся. Михаил, – глаз Павла вновь задёргался, – отправил письмо с очень… двусмысленным содержанием.
– Я счастлив за тебя, дорогая сестра, – юноша с искренней любовью и заботой обнял сияющую Анну.
II
Николай находился в Германии уже три месяца. Свадьба его сестры с московским чиновником Сергеем Степановичем была назначена на пятнадцатое августа (стало быть, до торжества оставалась приблизительно неделя). Вести с Родины приходили весьма и весьма однообразные. Не было ни одного послания, в котором рассказывалось бы о жизни Юлии, о её переживаниях и тяготах. «Стало быть, она вполне неплохо проводит дни». До последнего не хотелось в это верить, но отсутствие писем о ней (а уж тем более от неё) говорили, по мнению Николая, сами за себя.
В очередной раз разбирая стол, юноша обнаружил незамеченное письмо дневной давности. Оно было, как и многие другие, из родного дома, однако затерялось среди бесконечных писем очередной немецкой воздыхательницы Николая, с которой он иногда проводил вечера, но которая ему порядком наскучила.
– Это от отца. Обычно писала мама. Неужели он расскажет что-нибудь из её жизни? – молодой человек аккуратно распечатал конверт.
«Дорогой сын! Тягостно мне писать сие послание, но родительский долг обязывает меня. А дело вот в чём: Анна, по наивности своей и вопреки предупреждениям нашим, преждевременно вверилась Сергею Степановичу, который, в силу своей неблагопристойности (что мы выяснили только после происшествия), оставил страну. Хорошие люди доложили нам, что сей негодяй расположился неподалёку от тебя (что ему, разумеется, неизвестно). Николай, мы с Катериной молим тебя отыскать этого бесчестного человека и убедить его вернуться в Россию, дабы очистить твою сестру и нашу дочь от позора!
К сожалению, у нас имеется только неточный адрес места его пребывания. Твои родители». К письму была приложена карточка, на которой был наскоро написанный адрес.
– Подлец! Какой же мерзкий подлец! – Николай выпрыгнул из-за стола и выкинул письмо на пол. – Я его разыщу. Сейчас же!
Одним рывком мужчина вылетел из просторной комнаты и спустился по лестнице на улицу, где целый вечер моросил летний дождь.
***
Найти Сергея не составило особого труда: адрес оказался как нельзя точным, а уже в доме подсказали, что чиновник по своему обыкновению заседает в баре с местными. Вычислить именно этого мужчину Николаю тоже было несложно: Анна однозначно не могла влюбиться в толстого небритого алкоголика, поэтому выбор пал на опрятного, но уже подвыпившего человека, которым и оказался Сергей.
– Как Вы смели поставить честь моей сестры под неизгладимый удар?! – хотя и никто больше в кабаке не знал русский, все, замолчав, с интересом наблюдали за разъярённым кричащим юношей.
– Извольте, сударь, Ваша сестра сама… – представительный мужчина сорока лет едко ухмыльнулся.
– Кто дал Вам право отзываться о моей сестре подобным образом?! – со всей страстью молодого революционера, Николай сдёрнул с себя перчатку и бросил её в лицо неприятеля.
– Щенок! – Сергей сорвался с места и рывком схватил невозмутимого Николая за шкирку. Подвыпившие немцы радостно засвистели.
– Послезавтра в шесть у заброшенного кладбища на пригорке. Мой секундант будет ожидать Вашего у лавки на соседней улице, – бросив надменный взгляд, Николай с брюзгливым выражением молодого лица убрал от своей рубашки чистые волосатые руки.
Ненавистно смотря друг на друга, мужчины расстались. Николай отправился к себе, уже заранее зная, что его скучающий друг немец дворянского происхождения Вильгельм с радостью согласится на роль секунданта.
III
День назад секундантам не удалось прийти к мирному соглашению. Близился назначенный час. Положение осложнялось и тем, что Николай лишался права стрелять первым, так как сам нарушил дуэльный кодекс. Он, ведомый идеей унизить Сергея так же, как тот унизил Анну, бросил в него перчатку, тем самым усугубив своё положение. Теперь именно Николай становился виновником конфликта. Однако Вильгельм сумел убедить второго секунданта – Альберта – оставить жеребьёвку для выбора первого стреляющего.
В полутьме Николай заканчивал письмо к Юлии, текст которого переписывал не один раз, о чём свидетельствовали разбросанные вокруг листы бумаги с огромным количеством изведённых чернил.
«Любимая Юля! Пишу к тебе без лишней скромности, совершенно пренебрегая всеми нормами этикета лишь потому, что боюсь, что это письмо станет последним. Юленька, спешу сообщить, что утром я иду стреляться за оскорблённую свою сестру Анну с её несостоявшимся супругом. Mon ange, никогда ещё я не был так готов расстаться с жизнью. Лишь горестно мне, что перед смертью не смог повидаться с тобой. Mon bel ange, ежели бы ты ведала, как не хватает мне тебя! Как бы я желал провести свои последние дни с тобой! И как сильно я виню себя и твоего мужа в том, что ты сейчас не рядом. Ты, верно, спросишь, отчего я виню не только Льва, но и себя? Как я мог быть так глуп! Нам нужно было тайно обвенчаться, не дожидаясь дозволения твоих родных. Но, mon ange, сделала бы ты этот шаг?.. Свет мой, ни на одну секунду я не переставал думать о тебе! Сколько раз порывался отправить тебе весточку и сколько раз останавливал себя, не желая разрушить твоё семейное счастье (больно это писать, mon ange!). Ежели случится так, что я умру (что, верно, так и будет, ведь этот мерзавец весьма опытный дуэлянт), прошу, сожги это письмо, чтобы никогда боле не терзать себя! Прощай, душа моя. Я буду любить тебя до последнего вздоха. Вечно твой Николай».
– Следует ли мне отправить письмо сразу к ней в дом? Пожалуй, нет. Передам через отца… – Николай отложил перо и протёр глаза, – Необходимо выспаться. На это у меня имеется ровно три часа.
***
Утром никто не опоздал, так как никто не желал мириться поруганной честью. Николай успел передать Вильгельму письмо для Юлии прежде, чем подошёл Альберт. Секунданты подписали установленные правила дуэли в присутствии своих доверителей. Дуэлянты поклонились друг другу. За десять минут, оставшихся до начала поединка после прибытия врача, никто не произнёс ни слова.
Вместе с секундантами приехал и распорядитель, толстый бородатый немец тридцати шести лет. Именно он прервал длительное молчание:
– Не имеют ли стороны желания помириться?
Николай и Сергей не отвечали, со злобой и взаимной неприязнью смеряя друг друга угрюмыми взглядами. Распорядитель продолжил:
– Стало быть, не имеют. В таком случае, я вынужден огласить условия поединка:
Право стрелять первым участники получают путём жеребьёвки.
Противники ставятся на расстоянии двадцати шагов друг от друга и десяти шагов от барьера.
Противникам запрещается стрелять на ходу.
Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности поединок возобновляется.
Секунданты являются посредниками во всяком отношении между противниками на месте.
Секунданты, нижеподписавшиеся и облечённые всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий.
Жребий решил судьбу Николая – он стрелял вторым. Николай и Сергей сделали свои десять шагов, подойдя к барьерам. Сергей с абсолютным спокойствием на лице наставил на Николая пистолет. «Нет сомнений, что я умру. Как коротка, однако, жизнь! Как бездарно я её прожил, но как благородно кончаю! Несчастная, опозоренная Анна, я не посмел бы оставить тебя в беде. О, на какое дело я пошёл. Но, право, жаль. Жаль, что не увидел собственными глазами то, о чём так страстно мечтаю долгие годы. Да прибудет с борцами вечный успех!».
– Стреляйте, – уверенно произнёс распорядитель.
Юноша, как казалось, также оставался невозмутим, как и все вокруг. Но он беспокоился. Это была его первая дуэль, и как он желал, чтобы она не стала последней. «Прощай, mon ange. Верно, я допустил ошибку, не отправив письмо прямиком к тебе. И ладно. Никогда не узнаешь постигшей меня участи, которую я нахожу высшей благодатью. Будешь жить, не нося в себе и капли скорби обо мне. Прощайте, родители и сёстры. Я всего лишь выполняю долг. Анна, милая сестра, я искренне надеюсь, что найдётся достойный человек, который закроет добрейшие глаза на твою оплошность!».
Раздался гулкий выстрел. Пуля прошла сквозь грудную клетку.
***
Павел подъезжал к усадьбе Владимира Владимировича с важной миссией, порученной его погибшим сыном. Катерина Максимовна, находясь в трауре, уже несколько дней не выходила из своей комнаты, не желая никого видеть и ни с кем общаться, а особенно – с младшей дочерью Анной.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Вам пришло оповещение о моём прибытии? – Павел нервничал, но говорил сдержанно нахмурившемуся Владимиру.
– Да, Павел Матвеевич. Однако я по сей час не понимаю причину Вашего присутствия.
– Оставим это, Владимир. Мы некогда близко дружили, – в знак примирения, Павел протянул руку. Владимир пожал её, не меняясь в лице.
– Пока ты не перешёл на сторону смутьянов-безбожников, – сказал Владимир, намекая на революционно настроенного Николая.
– Я, Володя, никуда не переходил. Но что же мне было делать? Отказаться от единственного сына?
Владимир промолчал, крепче сжав ладонь товарища. По правде сказать, такой ответ друга его вполне устроил, и на месте Павла он бы поступил, наверное, так же. Но он не был на его месте и не до конца понимал состояние, в котором пребывал отец юного Николая, возомнившего себя всесильным борцом за свободу, отвергнутым обществом с устаревшими порядками.
– Я не хотел бы стеснять ни тебя, ни Марину Александровну своим присутствием, поэтому скажу кратко: Николай погиб, – в немолодых глазах Павла появились едва заметные слёзы. Владимир недоверчиво изогнул бровь. – Его последнее письмо предназначалось для Юлии. Я не читал. Прошу, передайте конверт запечатанным. Сегодня мы отправляемся в Пруссию вместе с Алексеем и нашими супругами, дабы проститься с сыном и племянником, – Павел сильно побледнел. – До свидания, Владимир. Я рассчитываю на твою помощь.
Владимир проводил Павла обескураженным взглядом.
***
– Погиб? Вот так новость! – Михаил Владимирович гадко засмеялся, – Вовремя же мы с тобой, Володя, помирились! Когда мы собрались к Юленьке? Послезавтра? – толстяк довольно уселся в кресло.
– Мы ей ни о чём не расскажем, – твёрдо произнёс Владимир, строго посмотрев на брата.
Владимир распечатал письмо. Сзади встал Михаил и взглядом, полным любопытства, заглянул в текст.
– «Ежели случится так, что я умру…» Ха-ха, – писклявым неприятным голосом Михаил зачитал конец послания, – «сожги его».
Владимир дошёл до последней фразы. Он вложил лист обратно в конверт. Мужчина подошёл к разожжённому камину (август выдался достаточно холодным) под усмешки Михаила.
– Да будет так, – с надменным видом Владимир Владимирович бросил письмо в огонь. Бумага загорелась ярким пламенем и через пару секунд превратилась в пепел, навсегда унеся с собой последние слова защищавшего честь сестры Николая.
Конец.
Словарь.
1 часть.
I
*Я на мели
**Находчивая
II
*Как я провёл лето
**Кем я хочу стать
III
*Я не смог закончить
2 часть.
I
*Господи, помоги ему!
**Чёрт возьми!
II
*Здравствуй, мой ангел
**С Вами всё в порядке?
III
*Что с Вами происходит?
**Что такое?
***Мой ангел
****Отец ничего не рассказал?
*****Это невозможно
******Я Вас ненавижу
*******Всем сердцем
3 часть.
I
*Я проклинаю тебя, Александр
II
*Мой дорогой ангел
**Не плачь, моя любимая
***Ты должен немедленно уйти
****Я люблю тебя всем сердцем
*****Я не смогу без тебя жить
IV
*Оставь меня в покое
5 часть.
I
*Моя дорогая! Ты жива!
Справочный материал.
Язык цветов.
Жёлтый гиацинт – при внимательном чтении значение цветка можно отыскать без особого труда, но я продублирую: недоверие и ревность. Кстати, само слово «гиацинт» появилось лишь в начале 18 века в Германии.
Цветы груши – крепкая дружба. Интересный факт: впервые груша упоминается в китайских источниках приблизительно три тысячи лет назад (при этом достоверно известно, что яблони начали выращивать ещё раньше).
Лишайник – одиночество. Знаете ли вы, что группа лишайников насчитывает более 26 000 видов?
Сирень (пурпурная) – первая любовь. Пробовали ли вы её на вкус? Да, она съедобна и считается хорошей добавкой к алкоголю (но это лучше не проверять).
Розы (белые) – вечная любовь, тоска. Не в тему, но расскажу про розовую розу. Её аромат считается сильнейшим антидепрессантом, поэтому подумайте, прежде чем выкинуть букет от назойливого поклонника.
Лилия (оранжевая) – ненависть и отвращение. В Древней Германии существовало поверье, что у каждого цветка лилии есть эльф-покровитель, который рождается и умирает вместе с ним.
Бузина – сочувствие. Сталкивались ли Вы с шутливой поговоркой «в огороде бузина, а в Киеве дядька»? Фраза означает резкое перескакивание с одной темы на другую. А ещё из бузины можно сварганить дудочку.
Маргаритка – невинность, скромность, верность. Слово «маргаритка» переводится с греческого языка как «жемчужина», а рыцари в средние века чеканили на щите этот цветок, если возлюбленная давала согласие на брак.
