полная версия

Юлия Вадимовна Клименко
Невоспетые жрицы Вселенной

Полная версия

Выражаю особую благодарность моим жрицам Вселенной, чьи истории легли в основу моих рассказов. Также спасибо тем людям, кто на протяжении всей работы над книгой вдохновлял и мотивировал меня. Желаю чудесного путешествия в этот сказочный мир всем читателям, которые доверились мне.

Часть первая: стихи

«Не вей в моей клетке цветов…»

 
Не вей в моей клетке цветов,
Ты вылети со мной в сад
Встречать лучи солнца на коже
И верить в горящий закат.
 
 
Блестят пуще золота прутья,
Но ты, я прошу, им не верь.
Пускай лучше слепит нас солнце,
Душе так приятней, поверь.
 
 
Вдохнём полной грудью мы горный
Прохладный приморский воздух,
Дотронемся пальцами дуба,
Пройдёмся рукой по колосьям.
 
 
Почувствуем ту мы свободу,
Какой у нас не было в клетке.
Не вей больше в ней ты цветов,
Они для души слишком едки.
 

«Даже дождь говорит тебе – плачь…»

 
Даже дождь говорит тебе – плачь.
От любви ли, от скорой разлуки ль?
От нежданной радости плачь
Иль от злобы, что крутит нам руки.
 
 
Даже дождь говорит: «Не стесняйся»,
Вылей слёзы по доброму прошлому,
Бесполезность в попытках сдержаться
Не оставит ни капли хорошего.
 
 
Сильный дождь подаёт нам пример,
Пусть и мы станем вдруг с тобой ливнем.
Враз отчистим всю грязь перемен
И станем такими же сильными.
 

Раттана^[1]

 
Предрешили судьбу век назад:
Мне тебя обещали, Раттана,
Я тебя очень ждал на Земле,
Брак Святая Святых наш избрала.
 
 
До того, как с Колёс Мирозданья^[2]
Осыпались частицы всех душ,
Нас божественной нитью связали,
Запечатаны до первых стуж.
 
 
По веленью Владычицы Жизни,
Под дурманящий ладан и дым
Поливали нам головы наши,
Наречённой тебя обрекли.
 
 
Нам идти вдоль по кругу сансары^[3],
Из него нам и выходить.
Только за сердца, а не за руки
Нам держаться, одной душой быть.
 

Мать дождей^[4]

 
Немая Дева, Мать Дождей, Принцесса Океанов
Во мраке синем предо мной.
И страх, и немощь, и благоговенье
Поочерёдно и наперебой.
 
 
Богиня Моря с кожей цвета глади,
Глазами, словно тьма ночи,
А мощью всех шести миров бессмертных.
И прекратить безумство взгляда не проси.
 
 
Великой королеве глубины покорна,
Молюсь, касаясь лбом земли.
Благодарю, что мне явилась омороком,
Прошу, росткам ты риса дай взрасти.
 

Смотрю в последний раз в свои глаза

В этом стихотворении полностью описан традиционный древний процесс захоронения в Таиланде.

 
Я на рассвете в глади мутной, но зеркальной
Смотрю в последний раз в свои глаза.
Морщины говорят о добром прошлом,
Я прожила жизнь ярко, что сказать.
 
 
В тех складках, что идут от носа книзу,
Найду деньки я, полные улыбки,
О том же говорят морщины глаз моих,
Не может в этом быть ошибки.
 
 
Две строгие морщины режут лоб,
Быть может, значит, жизнь была строга.
Одна приподнятая бровь —
С сарказмом я тогда смеясь,
Не видела жестокого врага.
 
 
Сухие губы говорят о том,
Что сто мужчин сорвали поцелуи.
Не помнит их седая голова,
Но помнят их морщинистые губы.
 
 
Моя ты жизнь, спасибо прошлой карме,
Я прожила так, словно рай был на Земле.
Бывало, приходили в дом печали,
Встречала их с улыбкой на лице.
 
 
Сегодня на рассвете я гляжу не в воду,
Смотрю я вглубь своей души.
Сегодня от Сансары до нирваны
Разделят мелкие, но точные шаги.
 
 
Отвечу я сегодня перед Богом,
Отправлюсь я в один из трёх миров.
Животным, человеком, обрету свободу ль,
Узнаю через несколько часов.
 
 
Вчера ещё развесила я ленты
До ложа, где дым от свечи.
Там пахнет ладаном и смертью,
Не спутаешь те чувства ты ни с чем.
 
 
Стоит уже и чаша с чистою водою,
Смочить мне губы для Пути.
Заточен нож с поверхностью зеркальной,
Что расположат на пустой груди.
 
 
Зашьют мне веки, в руку вложат чётки,
На шею мне возложат шесть монет,
Закрыта мне отныне в храм дорога,
Мне сутры в мир живых внесут запрет.
 
 
Покинет дух мой домик с прудом,
Очистят благовонья негатив,
Цветов мне белых кто оставит
У лестницы, подальше от беды.
 
 
Сегодня будет ярко светить солнце,
И будет летом буйный урожай.
Я знаю, я давно готова,
Мне смерть – подруга, нет сил на печаль.
 
 
Сквозь 49 лет и сквозь пространство
Я воплощусь, а может быть, и нет.
А может, прожила я не напрасно,
И долг давно уже сошел на нет.
 
 
Последняя улыбка отразится
В той мутной глади на поверхности воды.
Седые волосы поправив,
Я поспешу на встречу пустоты.
 

Смысл жизни

 
Скажи мне, Вонграт^[5], имеет ли смысл,
Любимая милым ли я?
Взошла ли рассада, тепла ли погода,
Свежа ли утрами роса?
 
 
Какое значение у всей этой мелочи,
Если сравним со Вселенной?
Как можно жить, не имея значения
Для высших существ неизменных?
 
 
Не ровня мы ангелам, а ангелы – Будде,
А Будда – Чистым обителям^[6].
Огнём и водой, а не кровью и слёзами
Бесконечностью жизнь с Земли смыта.
 
 
Нерушим лишь Создатель, который сквозь время
Стирает ветрами нас в пыль.
Потом возрождая всех нас по новой:
Ангелов, бесов, народную быль.
 
 
Какой же мне смысл, родной мой Вонграт,
На свет мне дитя появлять?
Упадок морали, люд в смерти играет.
Всё сдует ветрами опять.
 
 
«Простить и забыться. Жить дальше, трудиться», —
Брат мой Вонграт отвечал.
«Дарить людям свет и любовь, оступиться
Нельзя. Дать Вселенной сигнал:
 
 
Что есть в этот час, в этом, ложью покрытом,
Один яркий лучик тепла.
Что он разовьётся, взметнёт, не собьётся
С Пути ради жизни дотла.
 
 
Пускай нас терзают, на ложь проверяют,
А мы пальцы в мудре^[7] совьём.
Под мантру рассветную, негу заветную
Радость по миру снесём.
 
 
За эти закаты, цветов ароматы,
И яркий свет северных звёзд,
За сына улыбку и счастье то зыбкое
Шагать, хотя Путь и не прост».
 

Марионетка

В стихотворении описаны атрибуты «театра теней» – это полотно, позади которого зажигался раньше огонь, а куклами управляли специально обученные мужчины.

 
На мне одеяние из бычьей кожи,
Узоры на нём довольно несложные.
Распущены волосы – чёрная смоль,
В янтарных глазах позабытый огонь.
 
 
За мною стоит мой любимый мужчина.
Руками упёрся, что палками, в спину.
Он говорит, а я лишь молчу.
Нельзя мне и шага, как я захочу.
 
 
Играет ансамбль, мой выход на «сцену».
Я делаю то, что заставит их верить,
Что счастлива с ним, что любит он нежно,
При этом щеки я касаюсь неспешно.
 
 
Надену я маску, пущусь в яркий танец,
А он за спиною моей управляет.
Я, словно тень на полотнах за рамой,
А сзади костёр мне полы обжигает.
 
 
Всё это, похоже, театр теней,
И я в нём играю в Рамакиен^[8].
Он драматург, я кукла пустая,
Марионеткой меня называет.
 
 
Как жаль, что лишь долгие годы спустя,
Что жизнь – не театр, я поняла.
Ансамбль стихает, кончается стих,
Мой акт не хочу вновь играть я на бис.
 
 
Сегодня я брошусь сквозь полотно,
Пусть загорится в той раме оно.
И с ней пусть сгорят те верёвки, что держит
Мой драматург, муж мой беспечный.
 

Ювадхида

Стихотворение посвящено истории любви бывшей королевы Таиланда Ювадхиде Полпрасет.

 
Тебе знакомо: от мороза жжётся кожа,
А от жары стекают капли, освежая?
Моя история с тем схожа,
То близко для меня всё это, то чужая.
 
 
Грехи мои прошу, о Будда,
Не отпускай великодушно никогда.
Без них ведь, как без рук, я буду,
На эту жизнь они – большая часть меня.
 
 
Бывали дни, когда с балкона видно
Толпу непрошеных, завидующих глаз.
И я дарила жадно сему миру
Себя, без лишних ёмких фраз.
 
 
Мне имя в этом мире ЮвадхИда,
Блестит корона, я сажусь на трон.
Верна народу, временами глуп он:
Целуют платья моего подол.
 
 
Пришла повелевать, но слышу отовсюду: «Сдаться!»,
Традиций круг не разорвать.
Мятеж души зовёт подняться
С колен. И свой народ поднять.
 
 
Надену, словно мантию, улыбку,
С дворца несчастий я сбегу достойно.
Король мой не простит ошибки:
Сегодня поцелую я другого.
 
 
И пусть лишусь я титулов и званий,
Пускай сломают подо мною трон,
Отныне я свободна, в этом правда.
Но помнить будут королевой испокон.
 

Сунандха

Стихотворение посвящено трагедии королевы Сунандхи Кумариратана.

 
Моё имя Сунандха, моя клетка – река.
Духи так повелели, предрешилась судьба.
 
 
Затащили сирены на могильное дно,
Проливали русалки этой ночью вино.
 
 
Заплыла я в угодья моря демонов чёрных.
Рады были, что душу обглодают нескромно.
 
 
И никто не помог, когда в речке тонула.
Все смотрели, боясь, что беду навлеку я.
 
 
Никого не прощу, затащу на рассвете
Я на дно всех мужчин, что в летах на расцвете.
 
 
Превратилась не в пену, в кровожадную месть.
За дитя, что в утробе, и за трон души есть.
 
 
Вспоминает король наш потерянный брак.
Я за нас обреку на несчастье и мрак.
 

Макрук^[9]

 
Играю я с тобой в макрук,
Я – кхун, что значит дворянин,
Ты навсегда в моём плену,
Я ничего не дам взамен.
 
 
Я съем тебя, твоих фигур,
Я сердцем закушу от скуки.
Я о любви твои слова забуду,
А ты мои век помнить будешь.
 
 
У глаз моих раскосых – пленник.
И поцелуй я свой не дам.
Но всё равно ты свою верность,
Будь добр, неси к моим ногам.
 
 
На разных полюсах доски,
На юге – ты, а север – мой.
За чёрных я, а белых ты,
Танцую и смеюсь: ты – мой.
 
 
Бросай игру и сдайся мне,
Переверни вверх дном доску.
И я уйду, не обернусь…
А без тебя впаду в тоску.
 

Молитва

 
Пусть я, что хожу по земле увлажнённой,
Освобожусь от вражды и страданий,
Пусть мне, что даруют судьбу бережённой,
Лишат мою душу от глупых скитаний.
 
 
Пускай мне неведомы зло и болезни,
Семья и союзники станут добры.
Врагам я желаю удач расчудесных,
Чтоб не постичь злодеяний игры.
 
 
Путь чей молитва, ума медитация,
Пусть от опасности Бог защитит.
Пусть махадеви^[10] – небесная грация
Души пустые вовек просветит.
 
 
Пусть благодетели, жертвы, миряне
Окутаны будут заботой богов.
Пусть весь наш мир пребывает в нирване^[11],
Пространство пусть станет защиты покров.
 
 
Пусть все, кто ползают, дышат и плавают,
Вселенной будут нужны.
От юга до севера, с востока до запада
Благостью поощрены.