полная версия

Юлия Вадимовна Клименко
Имя женщины бессмертно

Полная версия

Одержимость

 
Я тебя увидела сердцем.
Не глазами и не по слухам.
Я тебя разглядела за дверцей,
Состоящих из дивных осколков.
 
 
Я весь мир для себя поделила
На две неравные части:
Ты и все остальные,
Что не являлись тобой, по несчастью.
 
 
Думалось, от любви я привита.
Но потом заболела я им.
Бессимптомно, однако, ответно
Перед взором тонула мужским.
 
 
Ты слышал? Дом – там, где сердце.
Надо же, ты – теперь дом.
Мне в руках твоих лишь бы погреться.
Развернувшись к тебе лицом.
 
 
И, если сойдет поезд с рельсов,
И сгинет вдруг наша любовь,
Сожалению нет внутри места,
Раз счастливы были с тобой.
 

Сама своя

 
Меня губили, мной играли в игры.
Меня хотели, как костюм купить.
Но я вселенским светом выбрана.
Меня не властно никому судить.
 
 
Другим дает советы Дьявол
И поклоняются они пустой земле.
Меня ведет за руки Ангел.
И никому меня уже не приручить.
 
 
О мне найдете символы и рифмы,
В тонах мелодии минорный след.
В моей породе мистика и глиттер
И крепнет сила духа, вопреки.
 
 
Коль ты со мною дружен, я открою
Замки стальных дверей, секретов сад.
Я покажу что шик и фарс такое
И верность в вечность подарю для вас.
 
 
Со мною «настоящее» – лекарство,
Но вдруг, несчастный «друг» меня предаст…
Лишу я праздника, дойду до пика,
Заставлю я всю жизнь страдать.
 
 
Пойдешь против меня с мечами,
Моментом из колоды – смерть.
Проигран и наказан от отчаяния,
А я пойду молитвы петь.
 

Огонь души

 
Я в себя запустила ветер промозглый,
Он тоскою завоет в глубинах дыры.
Я ее не заполню, и тоску я не брошу,
Так уютна холодность мне этой тропы.
 
 
Лик покрыл синий иней, в глазах Антарктида.
Не заселятся больше просторы галактик.
Всем дорогу закрыла. Никого не простила.
Напускная морозность, а в душе сотни Африк.
 
 
И ничто неизменно: сотни раз обожгусь.
Залечу, и, как раньше – гореть.
Нет, не глупость, а жизнь, позовут – отзовусь.
Догорать, чтобы не отсыреть.
 

Мое сердце

 
Разве есть в мире вещи прочнее
Моего нежно-красного сердца?
Разрывали аорты и вены,
А оно все стучит по инерции.
 
 
Поражалось полнейшей жестокостью,
Но душа по святому смирению,
Все латала раны над пропастью
И просила «будь к ним добрее».
 
 
Знало б сердце мое, как же выглядит
Безопасность сама во плоти.
Попадало бы реже в объятия,
Где ее никогда не найти.
 

О нас

 
А он в один прекрасный вечер вдруг сказал мне: «Будь собой».
Сказал он, не снимая своей маски.
 
 
Я оголилась для него и телом и душой,
Но оказалось все, конечно же, напрасно.
 
 
Во мраке ночи разбуди, я выберу его.
А он способен в свете солнца бросить.
 
 
Как жаль, что он не понял ничего.
Светила солнцем Я. Его свет смертоносен.
 
 
Я была мягкой музыкой, я – ноты нежности.
Закрылась дверь, я шепотом: «Останься».
 
 
Но в сердца слухе были грубые погрешности.
Прошу богов, отныне никогда мне не достанься!
 

Будущему

 
Скажи теперь ему! Как было солнечно со мною.
Попробуй докажи, каким сквозила я теплом.
Я тысячами солнц свой лед не перекрою.
Из-за тебя ему досталась я тугим комком.
 
 
Сегодня я сниму пред ним свои доспехи.
Уставшая от поражений и побед.
Пусть пронесется в громогласном эхе:
Мужская сила женщине – во вред!
 

Последняя ночь

 
Моя душа полна от страсти и надежды.
К его груди я прижимаюсь головой.
Смотрю на перекаты мышц, лишенные одежды.
И заклинаю позабыть, что он уже с другой.
 
 
Я выжму из него до капли, отпуская.
И буду я такой, чтоб не забыл.
Я буду жить, и рук не опуская
Хлебну еще глоток его любви.