Юлия Узун
Здесь, но не сейчас
ГЛАВА 21 В ОГОНЬ И В ВОДУ
Придёт час, придёт спасение.
Мне казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мальчик по имени Мехмет ушёл с письмом, и еще одна вечность до того, как он вернулся. Не один.
– Оскар! – со слезами на глазах выкрикнула я, едва завидев его в дверях, и бросилась на шею.
– Ревекка, что произошло?
Он усадил меня на скамейку и, как только Мехмет покинул маленькую комнатку, я пересказала ему всё, что случилось со мной этим днем.
– Я не могу вернуться в дом Карабулута, чтобы расспросить о том, куда забрали мою сестру и Эрика, – дрожащим от отчаяния голосом говорила я. – И Серхата не дождалась в кофейне, потому что Чагатай…
– Ну-ну, полно тебе. Не плачь, моя маленькая мадемуазель, – нежно сказал Оскар, прижимая моё содрогающееся от рыданий тело к себе. – Мы найдём их и освободим, даю слово!
Я доверяла не словам, а глазам. Чистые карие глаза Оскара не могли лгать. В них живёт искренность, признание и тяга к воздаянию. Я целиком и полностью могла положиться на этого мужчину.
Оскар отвёз меня к себе на корабль. Он не стал никому ничего объяснять. Ни матросы, ни старые торговцы не посмели вымолвить и слова. Отдав распоряжение принести теплое одеяло, он отвёл меня в каюту.
– Ты должна оставаться здесь.
– Но я…
– Прошу тебя, не вздумай следовать за мной. Это очень опасно. Раз у Чагатая оказалась твоя сумка, значит он сдал тебя местным солдатам. Скорее всего тебя будут разыскивать по всему Калеичи. А твоих родных отправят в Стамбул на суд.
– Что?!
– Это всего лишь предположение. Но я должен поторопиться.
После этих слов он слегка коснулся губами моего лба и исчез за дверью.
Нестерпимо долго потянулись минуты ожидания. Стены крохотной, но уютной каюты давили таинственной неизвестностью. Я бродила из угла в угол и впервые в своей жизни молилась! Обычно в стрессовом состоянии я рисовала, но сегодня у меня нет ни карандаша, ни бумаги, оставалось лишь придумывать свои собственные молитвы, которые помогут Оскару найти и спасти Айалу и Эрика.
Какой-то добрый паренек принес мне одеяло и травяную настойку. Неужели Оскар думал, что я смогу спокойно отдыхать, когда моей сестре угрожает опасность? Заставила себя выпить настойку, а затем вышла из каюты. Невыносимо сидеть сложа руки.
За те полдня, что я провела на французском корабле, меня успели переодеть. Полная женщина принесла чистое платье горчичного цвета – простое, цельнокроеное, без лишней отделки, но белые оборки украшали подол и рукава. Также она заплела мне косы. Французский я не понимала, но добрый взгляд женщины располагал к доверию. От турецкого одеяния не осталось и следа, в зеркале я смотрела уже на европейку, живущую в восемнадцатом веке. Любая на моем месте была бы счастлива, принимая любовь и заботу, но моя голова была забита иными вещами.
Когда я ступила на палубу, громкий гул мужских голосов стих. Несколько пар глаз смотрели на меня с любопытством. Извинившись за то, что отвлекла их от дел, жестами показала, что хочу прогуляться по кораблю. Один из мужчин выступил вперед. В руках он держал метлу, которой чистил палубу. Как оказалось, он говорит на английском.
– Вам лучше вернуться в каюту.
– Мне необходим воздух. Я очень беспокоюсь об Оскаре и…
– Он взял с собой пару верных солдат. Не волнуйтесь, мадемуазель, генерал Леруа выполнит свое обещание, и ваша сестра вернется в целости и невредимости.
– Ох, я очень в это верю, – молвила тихим голосом, поражаясь тому, как быстро Оскар доложил всю суть моего пребывания на этом корабле.
Убедив мужчину, что буду осторожна и пообещав не сходить на берег, я прошлась по палубе и остановилась в той части корабля, где никого не было. У пристани на берегу толпился народ, люди громко переговаривались, некоторые ходили около прилавков с товарами. И тут, у лавки с тканями, я заприметила знакомую фигуру. Голова девушки покрыта светлым платком с вышивкой, под которым я заметила довольно красивую феску. Я узнала ее! Да, они с Айалой носили ее по очереди.
Поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, я бросилась на берег и помчалась за Дуйгу, что было мочи, расталкивая идущих навстречу людей.
Грубо схватив девушку за локоть, я повела ее в более тихое место.
–Ревекка? – сначала в ее голосе слышалось удивление, а потом радость: – Ревекка!
– Тихо ты, не кричи.
Мы спрятались за толстыми стволами деревьев. Одежда Дуйгу слишком яркая и заметная, поэтому я прижала ее к дереву и, приложив палец ко рту, велела не кричать.
– Какая ты красивая и… что это за платье такое?
– Тебя на самом деле волнует мое платье, Дуйгу? Я не смогла дождаться твоего брата в кофейне. Чагатай донес на нас.
– Но что он знает?
– Хватает того, какие выводы он сделал, когда нашел мою сумку.
Дуйгу наморщила лоб, ничего не понимая.
– Расскажи мне всё, что ты знаешь. Кто увёз Айалу, как это произошло?
– Хорошо, я расскажу, но ты делаешь мне больно.
В этот момент я поняла, что с силой прижимаю девушку к стволу и, по всей видимости, мелкие сучки впиваются ей в спину.
– Прости… мне очень страшно, понимаешь? Если Айалу и Эрика увезут в Стамбул или убьют, я не переживу.
Дуйгу заплакала.
– Мы ничего не смогли сделать. Когда явились йерли кулу…
– Кто?
– Йерли кулу – это местные вооруженные формирования. Военные нашей провинции. Так вот… они ворвались именно тогда, когда я учила Айалу вышивке в беседке. Они задали ей и мне всего пару вопросов, затем схватили ее и потребовали позвать мужа. Айала молчала, а я… я хотела защитить его, но не успела. Отец и Эрик как раз вернулись с моря. Мы с отцом, как могли, пытались удержать их, но нам пригрозили.
– Чем?
– Сказали, что за сокрытие неверных мы тоже понесем наказание. И… отец отступил. Их увезли на восток… – Дуйгу замолчала, пытаясь справиться с эмоциями. Слезы крупными каплями стекали по щекам и таяли где-то под тканью платка.
– Куда их увезли? Что там на востоке Антальи? Что?
– Невольничий рынок… – произнесла она, и у меня мгновенно упало сердце.
Опустившись на землю, я закрыла руками лицо и заплакала. Моя беременная сестра не может стать рабыней. Только не это! А Эрик? Что будет с ним?
– Мне нужна лошадь, – внезапно подняв голову, сказала я.
– Нет, Ревекка, ты не можешь туда поехать. Солдаты схватят тебя и тогда никому из вас уже не спастись.
– Просто помоги мне достать лошадь, я справлюсь. Я знаю, что делать, – уверенность в моем голосе убедила Дуйгу, хотя на самом деле я ни черта не знала. Я лишь хотела убедиться, что их там нет. Не вижу смысла сидеть и ждать Оскара, когда можно что-то сделать. Я вовсе не смелая, но ради сестры готова на всё. И если уж ей суждено попасть в рабство, то я пойду на самый отчаянный шаг – отдам свою жизнь за жизнь сестры и ее невинного малыша.
Забираясь в повозку, я осознавала, что в голове нет никакого плана и, подвергая себя опасному риску, не задумывалась о последствиях.
– Что ты делаешь? – изумленно глядя на Дуйгу, которая разместилась рядом со мной, спросила я.
– Еду с тобой.
– О, нет! Ни за что! Я не прощу себя, если с тобой что-нибудь случится!
– Ты не умеешь управлять повозкой. А еще ты понятия не имеешь, куда ехать. – Дуйгу выждала несколько секунд, стараясь выдержать мой взгляд, словно мы играли в гляделки. – Ты догадываешься, какая еще причина толкает меня на этот шаг. Но я искренне хочу помочь, Ревекка. Клянусь Аллахом!
– Ладно, трогай! – закричала я, не желая более терять время.
ГЛАВА 22 НЕВОЛЬНИЧИЙ РЫНОК
Повозка трещала, казалось, она вот-вот развалится, лошадь неслась, не разбирая дороги, на ухабах и колдобинах нас швыряло из стороны в сторону. Цепляясь левой рукой за край повозки, я едва переводила дыхание. Дуйгу надо отдать должное, она неплохо управляет лошадью. Я поражалась, как такая хрупкая и маленькая девчушка могла удержать поводья и справиться с ними.
Мы ехали куда-то в неизвестность. Полнеба охвачено заревом, но солнце ещё не скрылось за горизонтом. Людей на улицах становилось все меньше и меньше. Из минаретов городских мечетей доносились призывы к молитве, но и они не могли перебить шум, доносившийся от колёс нашей повозки.
– Далеко ещё? – нетерпеливо спросила я.
Дуйгу помогла лошади сбавить скорость, слегка натянув поводья, затем огляделась вокруг.
– Думаю, мы на правильном пути. Но я не понимаю, Ревекка, что ты собираешься делать, когда мы прибудем на место. Женщинам находиться в таком месте очень опасно. И… если кто увидит, – девушка поморщилась, – будет такой позор, такой позор!
– Вот потому я и говорила тебе не ехать со мной. Мне терять нечего, это у тебя вся юность впереди, тебе замуж надо выйти, не опорочив своё имя.
– Всё! – остановила поток моей речи Дуйгу. – Я хочу помочь. И не пожалела ни на миг, что поехала. На всё воля Аллаха! Надо верить в его могущество.
Верить, конечно, можно, однако в бездействии одной верой не ограничиться.
Вдали показались ворота, а по обе стороны тянулись каменные стены. Дуйгу остановила повозку и сказала:
– Дальше нам ехать нельзя. За этими воротами начинается рынок, где продают женщин.
– А мужчин? – спросила, думая об Эрике. – Что делают с ними?
Но Дуйгу не знала и даже не догадывалась.
Оставив повозку на улице, мы с Дуйгу дошли до стен. Я поинтересовалась, можно ли их как-то обойти, не проходя ворот, и моя сопровождающая сказала, что можно это проверить. Так что, мы двинулись по южной стороне. Стена казалась бесконечной, но рано или поздно нам должна была встретиться хотя бы щёлочка. С внутреннего двора доносились голоса – мужские в своём превосходстве. А ещё я слышала шлепки. Дуйгу сказала, что это бьют непослушных. Едва представив свою несчастную сестру, как всё ее человеческое существо сжимается под натиском боли и страха, мое сердце сжалось от нехорошего предчувствия. А если не найдём? Как можно найти человека, не зная, в каком направлении двигаться? От этих мыслей становилось только хуже, но надо было идти.
– Сюда! – громко прошептала Дуйгу, показывая на узкий проход. – Там лестница. Если нам повезёт, и никто нас не заметит, то можно пробраться на крышу, а оттуда весь рынок, как на ладони!
Я наставила на неё палец.
– Не вздумай следовать за мной, – произнесла наставительным тоном. – Дальше я пойду одна. А ты возвращайся к повозке… А ещё лучше, езжай домой и… сообщи отцу, где я.
Убедившись, что Дуйгу меня послушала, я пролезла в довольно-таки узкий проход и подкралась к лестнице. Она и вправду вела на крышу. Я уже ступила на первую ступень, как вдруг послышались шаги. В стене за лестницей была глубокая пробоина, я спряталась в ней, а когда шаги стихли где-то далеко, вылезла и шустро взобралась наверх.
Стараясь быть незамеченной, я залегла за каменным выступом и стала разглядывать в небольшую щель людей внизу: торговцев, покупателей и рабынь. Глазам своим не поверила! Не может быть, чтобы я попала в такое ужасное время. А ведь как все невинно начиналось!
Среди женщин, которые попались в поле моего зрения, Айалы не было, но рано радоваться, ведь рынок огромен, судя по длине каменного строения. Я пошла дальше – ползла на четвереньках, но с каждым разом мои мысли становились всё мрачнее.
И тут мелькнул знакомый образ. Я не была уверена, что увидела Айалу, но у девушки в достаточно откровенной одежде, – нежели в той, что мы видели изо дня в день на турецких женщинах, – были волосы той же длины, что и у моей сестры. Лицо спрятано за тонкой паранджой. Но фигура, осанка… Разволновавшись, я привстала, чтобы получше разглядеть девушку, но вдруг меня потянуло назад. И прежде чем я успела повернуть голову, огромная рука зажала мне рот.
ГЛАВА 23 ИСПУГ И ПАНИКА
Как назло, от испуга мысли разбегались, и я никак не могла сосредоточиться. Быть может, долбануть нападавшего по коленке? Но для этого нужно хотя бы примерно знать, куда бить.
Меня оттащили на другую сторону крыши – ту, что выходила на внешнюю улицу. Стук сердца отдавался в висках, я буду целый месяц приходить в себя после пережитого страха!
– Ш-ш-ш… только не смей кричать, – шепнули мне в ухо, и я тотчас же узнала голос. Мой спаситель никогда не бросит меня в беде. Он появился, когда я была уже уверена, что убежать из этого места мне всё равно не удастся. О, Боги! Или Аллах… или кто там у них ещё есть? Свершилось чудо! Закрыв глаза, я тихо вздохнула с облегчением, и Оскар убрал ладонь с моего лица. – С тобой все хорошо?
Я тут же нахмурилась.
– Спрашиваешь?! – развернулась к нему и ахнула. – Эрик?! Господи Иисусе, ты жив!
– Да, этот благородный господин вызволил меня из плена, – ответил он. Я запрыгала и едва сдерживала себя от визга. – Не верещи только, говори тише. А Дуйгу привела нас сюда.
И только теперь я заметила между мужчинами Дуйгу. Она стояла робко, потупив взгляд. Мне показалось, что она дрожит. Как бы мне хотелось успокоить ее и сказать, что с Оскаром нам нечего бояться. Они вкратце рассказали мне, как встретились.
После того, как я пошла к лестнице, Дуйгу решила дождаться, пока я заберусь на крышу. Но в проходе появился человек и она сорвалась с места; спрятаться, как мне, ей бы не удалось. Она бежала, что было сил. Мужчина последовал за ней. Он решил, что сбежала рабыня. Дуйгу боялась представить, что будет, если ее схватят и отведут на рынок. До повозки оставалось несколько ярдов, как вдруг она угодила в чьи-то руки и упала вместе с этим человеком. Они покатились по траве, таким образом, угодили в кусты. Преследовавший нарвался на кинжал Оскара, а Дуйгу в это время была в надежных руках Эрика. Дальше она отвела их к тому месту, где оставила меня, а по дороге рассказала им все.
– А Айала? – опомнилась я наконец.
Эрик огорчённо покачал головой и опустился на холодные камни.
– Она на рынке, – с сочувствием произнёс Оскар.
– Так… надо спасать ее! Надо что-то делать! – я запаниковала, слезы рвались из глаз, но я, как могла, сдерживала их и пыталась успокоиться. – Есть план?
– Я уже был там, – сказал Оскар. – Пытался выкупить ее. Не вышло. За неё просят слишком высокую цену. Полагаю, ее хотят продать в гарем.
– У них не выйдет ничего! – вперёд выступила Дуйгу. – Она не чистая… то есть, – смутившись, девушка посмотрела на Эрика, – она замужем. Максимум, что ей грозит – тяжелая работа.
– Я должен пойти за ней! Скажу, что я ее муж и хочу получить свою жену обратно. Сомневаюсь, что торговец в курсе, что я беглец.
От одной мысли, что Эрик не боится за собственную жизнь ради моей сестры, меня распирало от гордости. Да, Эрик! Внутренне я держала кулак вверху за него. Но Оскар вернул меня на землю, сказав:
– Ты сможешь доказать, что ты ее муж? Не думаю, что тебе поверят.
– Бей эфенди прав, Эрик, – молвила Дуйгу, погладив его по плечу. И этот жест натянул мои нервы.
– Неужели нет выхода? – печально сказал Эрик.
– Погоди, мы что-нибудь придумаем.
– Нечего думать, – твёрдо выпалила я. – Есть доказательство! Айала носит под сердцем ребёнка Эрика.
Дуйгу ахнула и тут же зажала рот рукой.
А Эрик, бедный Эрик, на него было жалко смотреть. Не так он хотел бы узнать, что скоро станет папой. Не при таких обстоятельствах – об этом говорило его побледневшее лицо. Айала желала вернуться в двадцать первый век, а потом осчастливить его новостью. И я знала об этом. Но ситуация изменилась. Надеюсь, она меня простит. Надеюсь, они оба простят меня.
ГЛАВА 24 ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ!
Отовсюду раздавался лязг закрываемых железных ставней, город погружался во тьму. Торговцы разошлись по своим домам и увели с собой пленниц. Мы следовали за повозкой, в которой находилась моя сестра, применяя самые ухищренные способы, чтобы нас не увидели. Я держалась за спиной Оскара, Эрик шёл чуть левее, держа за руку Дуйгу. К счастью, торговцы никуда не торопились и не подозревали о том, что на них в скором времени нападут. Идея пришла в голову Оскара внезапно. Идти и объяснять торговцам, что одна из рабынь замужем и носит малыша под сердцем, может ничем не обернуться, либо обернуться несчастьем. Ни я, ни Эрик не хотели рисковать Айалой.
Когда же повозка с рабынями вышла на пустынную дорогу и медленно покатилась между деревьями, Оскар предложил атаковать их – напасть, как разбойники и освободить пленниц. Генерал взял для этого достаточно солдат с собой. Правда, времени на составление плана у нас не было, пришлось импровизировать.
Один из солдатов на лошади обогнал повозку, разведав, что ее ведут всего два человека. Один держит поводья, а второй – тот самый толстый и неприятный бородатый торговец, с которым говорил Оскар, – спит.
– Кажется, это самое лёгкое, что мне приходилось делать за всю мою жизнь военного.
– Тебе уже приходилось воровать рабынь? – полушёпотом спросил Эрик, придерживая ветки, чтобы Дуйгу прошла. Вот же упрямая девчонка! Оскар предложил ей ехать домой в сопровождении двух солдат, но она отказалась. Карабулут из неё душу вытрясет, даже несмотря на свою редкостную доброту.
Но это и не мои заботы! А вот ответ Оскара вмиг заставил забыть о Карабулуте и его норовистой дочери.
– Воровать рабынь мне ещё не приходилось. А вот женщин спасал не раз из лап врага.
Я вдруг остановилась и упёрла руки в боки.
– И много женщин вы спасли, генерал Оскар?
Тот усмехнулся одним уголком рта, догадавшись, что я ревную, поэтому решил подразнить.
– Знаете, как у нас во Франции говорят? Что бы ни случилось: шерше ля фам – ищите женщину во все века и времена! – и подмигнул мне. А Эрик негромко гоготнул.
Они пошли вперёд, а я осталась стоять на месте с открытым ртом. Что же это получается, во всех бедах виноваты женщины? Хотелось крикнуть этот вопрос ему вслед, да место не то. «Ладно, мы ещё вернёмся к этому разговору», – мысленно решила я.
Ясный свет луны освещал окрестности. В унылой тишине раздавался топот копыт и стук колёс по мостовой. Вокруг был лес из ветвистых деревьев, помогающих маскироваться и следовать за торговцами.
– В возке три пленницы. Я успел их разглядеть сегодня, – сказал Оскар.
– И одна из них – моя сестра.
– Да, но я не об этом. Мне интересно, есть ли кто-нибудь ещё внутри.
– Это легко узнать.
Оскар резко посмотрел в мою сторону, но ничего не сказал. Я итак догадалась, что он хочет знать.
– Ох, Оскар… Я выйду на дорогу. Они остановятся, а там станет ясно, кто есть внутри. В это время можно нападать, – спокойно разъяснила, удивляясь самой себе.
Оскар хотел возразить, но Эрик убедил его, что ничего плохого не случится. Ревекка справится. Спасибо, Эрик!
Мы сделали так, как я предложила. Чуть обогнав еле двигающийся возок, вышла на дорогу прямо под ноги животным. Худой мужчина натянул поводья, велев лошадям стоять, а толстяк проснулся.
– Что? Почему ты встал?
Худой кивнул в мою сторону.
– Девица, – сказал он.
Толстяк погладил бороду, пригляделся. Я стояла в своём французском платье, играла с косой и кокетливо улыбалась.
– Откуда взялась? – спросил он настороженно.
Но ответа не последовало. Я продолжала улыбаться, изображая иностранку, а краем глаза наблюдала, что происходит за спинами этих тупоголовых. Оскар решил всё сделать бесшумно. Пока я отвлекала этих двоих, он подкрался к повозке и, одернув шторку, велел девушкам выходить. Всё это происходило с мышиной осторожностью.
Толстяк, одетый в длинный сюртук, слез с повозки и подошёл ко мне. Я захихикала.
– Красивая, – глядя на вырез платья, где соблазнительно белела пышная грудь, произнёс он. В свете луны она показалась мужчине вдвойне прекрасной. – Поехали с нами, о свет моей души?
Внезапно заскрипело колесо повозки. Торговцы это услышали, но не повернули головы, потому что я диким криком завопила:
– Шерше ля фам! Шерше ля фам! – и, не дав им опомниться, помчалась в сторону леса.
А Оскар тем временем высвободил женщин и хлестнул лошадей так, что те галопом понеслись вперёд. Вскоре повозка перевернулась и разбилась вдребезги. Торговцы неуклюже бежали за своим транспортом, браня друг друга за неосторожность и проклиная таинственную «француженку». Женщин внутри опрокинутого шатра они не обнаружили, и сделать уже ничего не могли.
Мы были далеко.
ГЛАВА 25 ГЛУПО, НО ТАК ПРЕКРАСНО
Меня разбудил какой-то скрип. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь, ведь мы приехали глубокой ночью и единственное, чего мне хотелось – спать.
Поморгав, осмотрелась. Стены, пол и потолок были отделаны деревом. В миниатюрные окошечки под потолком просачивался солнечный свет, делая помещение уютным. Я лежала на твёрдой кровати, ноги укрыты тёплым пледом, а руки закрыты белыми широкими рукавами, отделанными кружевами на запястьях. Сразу возник вопрос: я сама переоделась или это сделали за меня? Если так, то кто?
Рядом, прям под ухом, кто-то чихнул, я вздрогнула, затем вскрикнула, стоило повернуть голову.
– Оскар?!
– Не хотел тебя тревожить, – не убирая кулак от рта, тут же объяснил он.
Я обратила внимание на кресло необычного строения, в котором сидел мужчина. Деревянные ножки словно пересекались между собой, создавая некие ассоциации с детскими качелями. Но Оскару, судя по расслабленной позе, было в нем очень уютно. Рядом на столике стоял маленький металлический поднос. Я метнула взгляд на стакан, из которого струился пар.
– Принёс тебе горячий отвар. Как ты себя чувствуешь?
– Чувствую себя выспавшейся, спасибо, – ответила ему и скромно улыбнулась.
– Я уже видел твою сестру и ее мужа. Они в порядке.
Испытывая неловкость со своей стороны, я пыталась понять, знал ли Оскар, как велика его доброта. Он не раз спасал мне жизнь, рискуя при этом своей. Ради чего только?
– А Дуйгу? – задумчиво спросила я.
– Лично доставил ее до дома.
Печально вздохнула.
– Надеюсь, Карабулут не будет к ней слишком суров.
– Ты же сама говорила, что он доброй души человек. Полагаю, мадемуазель Дуйгу всё ему разъяснит. – Он слегка погладил тыльную сторону моей руки своим пальцем, затем поднёс к губам. – Желаю тебе доброго утра, Ревекка. И… снова добро пожаловать на мой корабль. Вы сможете пожить здесь, пока мы не соберёмся в путь.
Я вскинула на него свои глаза, и, уверена, в них читалась тревога.
– А… – сглотнула, чтобы перебороть волнение. – Когда это может случиться?
– Думаю, не скоро. – Моя рука по-прежнему оставалась в его горячих ладонях. Оскар разглядывал мои пальчики. – Торговля в этом году идёт не ладно… Не думай об этом сейчас, милая Ревекка. Если хочешь знать правду, то я бы все отдал, чтобы продлить мгновения, проведённые рядом с тобой.
Сейчас меня захватили эмоции. Откуда-то возник ком в горле. Все когда-нибудь заканчивается, и мне однажды придётся вернуться домой в будущее. Но в нашей истории нечему заканчиваться, если оно и не начиналось.
Оскар поднялся с кресла и пошёл к выходу. Доски пола скрипели под его ногами. Но я не хотела вот так его отпускать, поэтому скинув плед, босыми ногами в широкой сорочке подбежала к нему и посмотрела прямо в глаза.
– Оскар, ответь, пожалуйста, на вопрос: если бы я была не из будущего, то могла бы стать твоей возлюбленной?
«Не стоит бояться выглядеть глупой, – думала про себя, пока ждала ответа, – в конце концов, кто-то должен сделать первый шаг».
Оскар, кажется, был удивлён. Естественно, в этом веке у них не принято, чтобы женщины вот так заявляли о своих чувствах. А я сейчас напрямую предложила себя.
– Нет? – разочарованно пискнула, когда не услышала ответа.
– Ревекка, – серьёзно заговорил Оскар, – в своей жизни я ещё не встречал лучшей девушки, чем ты. Но я не понимаю, к чему этот вопрос.
– К чему? Не знаю. – Я несмело шагнула к нему. Наши тела находились в опасной близости, соприкасались, вызывая дрожь и зарождая искры желания. – Кажется, я должна рассказать тебе занятную вещь о том, что там, далеко в будущем, женщины не краснеют, признаваясь мужчине в любви. Девушка легко может поцеловать мужчину первая, и это не будет расцениваться как-то неправильно. Ее никто не осудит…
– Ты хочешь поцеловать меня, Ревекка? – прервав мою занимательную речь, выдал Оскар.
На секунду у меня пропал дар речи. А потом вдруг неожиданно для себя ляпнула следующее:
– Нет. Я хочу попросить тебя сделать это первым.
Когда Оскар убрал мои растрепанные чёрные пряди волос за спину и взял мое лицо в ладони, я думала, он скажет, что нельзя быть такой наивной. Я не знала этого человека, не знала его нравы, его намерения мне были чужды. Однако в глубине души, чувствовала, что он тот, кого я, возможно, не дождалась в будущем.
Тем не менее, я, не отрываясь, вглядывалась в точеное лицо генерала, будто хотела запомнить каждую его черточку. Я боялась услышать отказ.
– Как это глупо, но одновременно прекрасно, – шепнул он и прильнул к моим губам. У меня в тот момент перехватило дыхание от губительной ласки, голова закружилась, ноги подкосились. Моя ладонь легла на щетинистую щеку Оскара. Он целовал меня нежно и неторопливо, а я размякла в его руках, как тряпичная кукла.
Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, Оскар спросил:
– Ну, что, Ревекка, готова ты стать моей возлюбленной?
Я сначала опешила, а потом засмеялась:
– Поверить не могу! Готова ли я? – смеялась, не в силах остановиться. Но уже в следующее мгновение вновь стала серьезной. – У тебя когда-нибудь были серьёзные отношения, Оскар?
– Не смею лгать. Да, были. Но это давно в прошлом.
Тогда я опустила глаза и закусила губу.
– У меня никогда их не было. И теперь мне страшно.
Оскар привлёк меня к себе, крепко стиснул в своих объятиях и поцеловал в макушку.
– В море брызг не миновать, – сказал он. – Поэтому спрашиваю: готова ли ты к этим судьбоносным брызгам?
В ответ я подставила свои губы, и Оскар, не выпуская меня из объятий, нагнулся и снова поцеловал.
