Юлия Шолох
Черный сектор. Анабиоз
Пролог
Было больно.
Не так, чтобы прямо верещать, а просто всё ныло, ныло и ныло.
Тася чуть-чуть подняла плечо – простое движение далось как-то слишком тяжело. Она помнила, что куда-то бежала… от кого-то? Или просто?
Нет, зачем ей убегать просто так, если за ней никто не гонится? Она никогда не любила бегать. Вот прыгать – это да, самая обожаемая игрушка детства – батут.
Значит, за ней кто-то бежал?
Тася поморщилась. Она лежала… на чём-то упругом. На спине, вытянувшись в полный рост, руки по швам, пальцы ног смотрят в разные стороны, как будто во сне Тася пыталась вывернуть их наружу. Дышала она медленно, в носоглотке першило. Ничем не пахло. И тихо как-то.
Во рту тоже сухо. Язык еле ворочался, неуклюжий, как медведь в берлоге.
Тася пошевелила пальцами. Они почти не двигались. И вроде бы ей было холодно. Или нет, не очень. Скорее, зябко, будто у неё температура.
Она убегала, это точно. Почему?
Что-то случилось. Кто-то… её преследовал? Хм. Наверное. Но кто?
Тася вдохнула. Надо же, а губы легко разомкнулись… хотя казалось, они слиплись будто склеенные суперклеем. Да и мышцы слушались всё лучше. Наверное, даже глаза можно открыть. Что Тася и сделала.
Сверху потолок. Ну конечно, что там ещё должно быть? Обычный белый потолок обычного помещения. Не на улице же она валяется. Хотя, наверное, приятно было бы увидеть небо… Голубое небо и белые кудрявые облачка.
Но всё же хорошо, что есть потолок. Она чего-то боялась. Сама не помнила, чего, но потолок почему-то этот страх прогнал. Он есть. И это здорово.
Тася набрала полную грудь воздуха и выдохнула… Потолок вдруг стал мутным, на нём расцвело пятно конденсата.
Мутным? Это же не потолок! Это же, это же… стекло.
Тася всё вспомнила.
Не может быть! Неужели ему удалось? Нет, нет, нет, она отказывалась в это верить!
Тася подняла руки, почти подняла, но они упёрлись в преграду. Испуганный взгляд на ноги подтвердил то, что она уже поняла. Внизу было темно, вокруг тела и ног – стенки ящика. Только над лицом прозрачно и светло.
Она в гробу… в саркофаге. Она заперта, а над головой не потолок, а крышка!
Ужас нахлынул такой, что буквально волосы зашевелились. Тася закричала и завертелась, пытаясь как-нибудь освободиться, сломать эту ужасную штуку, которая практически похоронила её в себе. Она билась, как обезумевшее животное в клетке, не чувствуя боли, но ничего не помогало.
Тася не могла выбраться.
Тут над крышкой показалось чьё-то лицо. Парень. Внимательный, въедливый взгляд. Короткая стрижка. Улыбка на губах.
Он наклонился, оказавшись с ней лицом к лицу.
Тася замерла, смотря на него широко распахнутыми глазами.
Парень улыбнулся шире и сказал:
– Привет.
Глава 1. Пробуждение
Все дети мечтают о старшем брате. Правда ведь? Как же здорово иметь старшего брата!
Он будет с тобой играть, рассказывать обо всём на свете, помогать, если что-то не получается. А если тебя обидят другие ребята – старший брат придёт и покажет им всем, где раки зимуют!
Когда Тася была совсем маленькой, она тоже безумно радовалась наличию старшего брата. И ничего, что он слишком уж старший, прямо как родители. Ничего, что он с ней особо не играет, потому что уже работает как взрослый на взрослой работе – на фирме родителей. И не общается никогда – у него ведь нет времени, да и о чем им говорить? О её куклах или о его рабочих достижениях?
Главное – что он был! И можно было сказать мальчишкам, которые дерутся на площадке и в саду, что вот она пожалуется брату, и он их всех побьёт! За уши оттаскает, и ничего ему за это не будет, потому что он важный человек! Как взглянет – они все в штаны наложат, и больше никогда-никогда не посмеют её обижать!
Чего скрывать, Тася и сама его побаивалась. Когда брат бывал не в настроении, от него будто холод шёл. Родители тогда старались говорить тише, а чужие люди – вообще убирались с глаз брата подальше.
Даже удивительно. У них одинаковые чёрные волосы и серые глаза, но если у Таси это сочетание выглядело мило, то у брата – как вызов. Смотришь на него – и страшно смотреть, будто у него из глаз сейчас лучи пульнут и пригвоздят тебя к месту.
И всё же он был. Брат.
А потом, когда ей исполнилось двенадцать, родителей не стало. Тася даже толком не поняла, что случилось, просто отказывалась слышать, когда ей говорили: ты их больше не увидишь. Отказывалась слышать! И брат, с которым до этого она виделась крайне редко, на долгое время стал единственным, кого воспринимала Тася.
Он всегда был рядом. Вначале она изо всех сил цеплялась за брата, за последнего оставшегося в живых родного человека. Перешла из школы на домашнее обучение. Стала заниматься тем, что он советовал – музыкой, танцами, рисованием, языками. Даже плаванием, хотя воды боялась. Долго заглядывала ему в рот, ловила каждое слово, беспрекословно выполняла всё, что только брат ни говорил. Как она ему верила! Да и как иначе? И да, он был хорошим братом.
Спустя несколько лет Тася поняла, что ей чего-то не хватает, и упросила брата позволить ей вернуться в школу, доучиться там последние два класса. Он нехотя разрешил. Тася воспряла духом! Она с головой нырнула в общение с одноклассниками, завела подруг и, подобно всем на свете подросткам, принялась искать свой путь в жизни. Благодаря чему впервые поссорилась с братом. Из-за какой-то ерунды! Он просто не пустил Тасю на день рождения одноклассницы, на первый праздник вне дома и без него!
Брат сказал категорическое «нет». А когда Тася возмутилась, почему нет – ведь всех остальных отпустили, – брат просто запер её дома на три дня. Ради её собственной безопасности, разумеется. Только до тех пор, пока она не одумается и не поймёт, что только брат на всём этом белом свете на её стороне, а остальные люди опасны. Они делают больно, и лучше держаться от них как можно дальше. И если она этого не поймёт, то будет снова учиться дома, под его присмотром.
В тот раз Тася согласилась с ним, потому что знала – брат так и сделает. Запрёт дома. А она выросла и больше не хотела оставаться в одиночестве, в стенах своей комнаты. Даже если в этом одиночестве рядом брат. Да, когда-то он её спас, Тася была безумно за это благодарна. Но… она выросла, а брат не собирался её отпускать с поводка ни на миг. Он и сам был одинок, никогда Тася не видела рядом с братом женщину. Она очень хотела бы, чтобы брат нашёл свою вторую половинку… но нет, брат не собирался этого делать. Даже на вопросы реагировал очень сердито, и Тася перестала рассчитывать, что он переключит своё внимание на кого-то другого.
Школу удалось окончить благодаря примерному поведению, отказавшись от развлечений вне школы, будь то чей-то день рождения или даже простые посиделки в кафе. Потом она поступила в МГУ на экономический факультет. И контроль продолжился. Каждый день на занятия под охраной, сразу же после занятий – домой. Никакой связи, в смартфоне только один контакт – брата. А ещё через четыре года, не доучившись, Тася сбежала из дому. Просто поняла однажды, что больше не выдержит. Что это никогда не закончится, что её никто не спасёт.
Тогда Тася просто взяла все сбережения – благо в деньгах они стеснены никогда не были – и уехала. Долгое время пряталась у каких-то знакомых и малознакомых людей асоциального поведения. Наблюдала за ними, как за животными в зоопарке, наслаждалась свободой. Переезжала из города в город. Побывала во всех уголках страны. Пыталась купить фальшивые документы, но сильно влипла и потеряла кучу денег.
Потом нашла парня. Тася впервые в жизни влюбилась без памяти и забыла об осторожности. Она осела в столице, сняла квартиру, подписала договор аренды своим настоящим именем и стала просто жить.
Совместная жизнь с любимым человеком была красивой, как в сказке. Тася светилась от счастья, когда ей ответили взаимностью! Она ведь была не самой красивой из последней тусовки. Далеко не самой! Не самой весёлой и, уж конечно, не самой смелой.
Тася навсегда запомнила тот вечер, когда на улице познакомилась с компанией парней и девушек. В парке. Ночью. Вернее, поздним вечером. Тася шла домой из магазина и решила посидеть на лавочке. Ей нравилось смотреть на фонари среди деревьев. Мощенная камнем дорожка, стриженая трава на обочине и эти вот жёлтые пятна света, которые освещают путь. Дома у Таси был сад, где фонари поменьше выхватывали из темноты гномов, которые «жили» в их саду. В детстве Тася обожала бегать и проверять в ночи, на месте ли гномы, не ушли ли друг к другу в гости. А здесь, в парке, гномов не было, но Тася по привычке обводила глазами очертания кустов, пытаясь разглядеть своих любимцев, которые, возможно, чудом переместились из старого сада сюда. Пузана, который обнимал мешок яблок, или Вертушку Джо, который прятал за спиной игрушку. Ей не хватало их. И вообще людей, общения. Почти месяц она была совсем одна и жутко соскучилась по людям. Но как-то не везло: Тасе попадались только болтливые соседки, которые слова не давали вставить в свой бесконечный монолог, да злые тётки, с которыми разговаривать было неприятно. Всё время только и казалось, что она должна чувствовать свою вину за то, что молодая и свободная.
Тася и в магазин-то пошла от одиночества, потому что не могла больше сидеть в четырёх стенах и смотреть сериалы. Казалось, что комната вот-вот схлопнется, и Тася задохнётся. И даже пришла мысль, что, может, общество брата не такое уж и страшное.
Именно эта мысль выгнала Тасю на улицу. Заставила бежать прочь от самой себя, как от бешеной собаки.
В общем, на обратном пути она остановилась в парке, села на лавочку и стала пялиться на фонари.
В этот момент мимо проходила развесёлая компания. Компаний вечером в парке полно, поэтому Тася не обратила на неё особого внимания. И сразу бы забыла, но эти ребята разместились аккурат на соседней лавочке. Тася поморщилась – ей было неприятно, что её одиночество нарушили таким грубым образом. Пьяные крики и маты ей точно не нужны. Наверное, придётся уйти. Жалко. Но смотреть на фонари, когда рядом ржут алкаши, неприятно.
Но оказалось, что они совсем не пьяные, просто очень громкие. Почти сразу же к Тасе подошли две девчонки, и как-то совсем незаметно уже через несколько минут разговора Тася присоединилась к их компании. Они увлекли её, как Крысолов своих крыс, и Тася даже не подумала, что это может быть опасно.
Но ей повезло. Компания действительно оказалась нормальной. И с ней действительно познакомились лишь со скуки и из желания разнообразить круг общения. Чуть позже в этот же вечер, когда Тася уже в неё влилась, компания «втянула» в себя ещё какого-то парня.
С тех пор она каждый день виделась с этими ребятами. И однажды среди них появился ещё один парень, которого прежде не было. Как выяснилось, он где-то отдыхал. Тася всего разок взглянула на него – и пропала. У него были серые глаза, короткая стрижка и загорелое лицо. Когда он улыбнулся, белая улыбка опутала Тасю, как верёвка.
Он стал её первым мужчиной. И первым, кому Тася рискнула рассказать про брата. Примерно через два месяца совместной жизни.
Тася долго колебалась, но всё же решилась. Ради его безопасности, чтобы любимый был начеку. И в глубине души она искренне верила, что парень всё поймет и поддержит. Он ведь такой, такой… самый-самый! Он поймёт.
В общем-то, так и произошло. Парень выспросил подробности о брате, о том, кто он такой и на что способен. Тася честно призналась, что брат очень опасен. Он способен на что угодно – наверное, даже на убийство.
Парень выслушал, подумал и ответил, что всё понял. Пусть Тася не тревожится, он сумеет в случае чего её защитить.
Потом у них была прекрасная ночь, самая лучшая за всё время их совместного проживания. Просто идеальная!
Через два дня Тася ушла на работу – ведь надо как-то учиться жить на свои средства, а не на накопления, которые она увела при побеге из сейфа брата. И которых, кстати, осталось не так уж много. А на обратном пути купила пиццу – ту самую, которую они ели на первом свидании.
Дома было пусто. Ни парня, ни его вещей, ни спрятанных в тайнике денег Таси.
Его телефон не отвечал, никто в компании не знал, где он находится.
Вначале Тася чуть не поседела, когда думала, что это сделал её брат. Убрал и её любимого человека, и все следы его существования, словно стёр стирательной резинкой из её жизни. Первые два часа, пока она в панике обзванивала все номера, какие только отвечали, выпали из жизни, подёрнувшись чёрным туманом.
Но потом оказалось, что парень попросту обворовал Тасю и сбежал, да ещё и натрепал их общим друзьям всякого, рассказал про нездоровых родственников, которые опасные психи и с которыми лучше не связываться. С Тасей прекратили общаться. Вот так резко, все сразу. Перестали с ней разговаривать, приглашать в гости, а если она звонила сама, неуклюже отвирались, что они в отъезде и вернутся не скоро.
Наверное, тогда Тася впервые поняла, о чём говорил брат, пугая жестокостью других людей. Предательством и несправедливостью, на которые они способны.
Да, это очень тяжело.
Но где-то глубоко внутри Тася знала, что сможет это пережить. Даже поступок любимого человека… даже он со временем сотрётся. Она забудет – все силы приложит, чтобы никогда не вспоминать его мелкую душонку, не заслуживающую любви такой девушки, как она. Да, брата действительно стоило опасаться, Тася и сама его побаивалась, но сбежать как последний шакал с последними деньгами – разве это поступок любящего мужчины? Даже если он ушёл по-английски – пусть, но как посмел её обворовать?
В общем, Тася поняла, что чувствует не только боль, но и гнев, и возмущение. А значит, справится с ситуацией. И даже немного удивилась, насколько она, оказывается, сильная. Да! Она справится!
Вот только деньги… их не было совсем. Повезло, что Тася как раз устроилась на работу, причём недалеко от дома, да и за квартиру заплатила на полгода вперёд.
Месяц Тася питалась буквально горсточкой риса. И настолько привыкла к голоду, что, когда получила зарплату и купила себе в качестве подарка сырок… её вырвало. Организм отказался принимать что-то другое.
Наверное, она бы и дальше жила припеваючи, ведь всё налаживалось.
Но брат всё же её нашёл. Дело времени. Тася ходила на работу, вечерами гуляла, снова в одиночестве. Она расслабилась и забыла, что брат никогда не выпускает своего из рук. Что всегда всё происходит только так, как он решил. И никто не смеет ему перечить.
Да и как он мог её не найти? Ведь Тася – самое ценное, что у него есть!
Брат появился внезапно, в тот самый момент, когда Тася справилась со всеми навалившимися на неё проблемами. Научилась жить самостоятельно.
Брат пришёл сам. Наверняка охрана стояла и во дворе, и в подъезде, но в квартиру он пришел сам. Открыл дверь своими ключами, чтобы сразу дать понять: ситуация под его полным контролем.
Тася только что вышла из душа и столкнулась с ним в своём собственном коридоре. Лицо брата было невозмутимым, он не сказал ни слова, только в упор смотрел своими глазами – серыми, как сталь.
В крошечной квартире некуда было уйти. И никак было не сбежать.
Но Тася решила попытаться. Не прямо так, в халате и без вещей – это было бы глупо. Просто, увидев брата, она поняла, что и пусть. Рано или поздно она сбежит снова! Ему не остановить Тасю! Никогда!
Видимо, на её лице что-то такое отразилось, потому что брат разозлился. Широкие брови сдвинулись на переносице, а губы сжались.
Тася всегда старалась его не злить, но в этот раз за собой не уследила.
Впрочем, сразу брат ничего не сказал.
Тася уехала с ним, конечно же – другого варианта не было, и спокойно приняла то, что снова оказалась взаперти. Ерунда какая после того предательства, которое она пережевала и выплюнула. Да и вообще… в каком-то смысле она была рада видеть брата. По возвращении Тася первым делом присмотрелась к нему и попыталась поговорить по душам. Сказала, что брат прав, и люди предают. И это больно. Но она сильная… и он сильный, потому они должны жить, не цепляясь друг за друга. Рядом, но не как сиамские близнецы. И что он тоже может быть счастлив, завести семью и детей. Они могут стать по-настоящему близкими людьми!
Однако брат отказался переходить на диалог взрослых. С Тасей он обращался исключительно как с неразумным ребёнком и наказывать продолжал так же – по-детски. Отключённым интернетом, запретом выходить из дома и лишением карманных денег.
Значит, снова бежать. Ну, ничего, думала Тася. Один раз сбежала – снова убежит. Что тут сложного? Главное, выбрать подходящий момент, а она выберет, к гадалке не ходи.
Тася была совершенно спокойна. Брат это видел, скрежетал зубами и молчал.
А потом однажды он вернулся вечером и улыбнулся Тасе. Так, что у неё кровь похолодела. У брата всегда было жёсткое лицо, но только после того, как Тася выросла, она поняла, что брат вообще не бывает добрым. Наверное, поэтому он так успешен в бизнесе.
– Завтра ты идёшь на обследование, – сказал брат.
– На какое?
– Медицинское. Ты давно не проходила диагностику.
Что верно, то верно. Тася не была в больнице с момента своего побега. А до этого бывала регулярно. Брат тщательно следил за своим здоровьем и, разумеется, за здоровьем опекаемой сестры.
– Хорошо, – Тася пожала плечами. Ну, обследуют, и ладно.
Правда, на обследование ушло почти два дня. Чего только с Тасей не делали! Что-то она не припоминала раньше такой масштабной диагностики. Но врачи были разные, настроены серьёзно, вряд ли брат мог подкупить для каких-то своих целей целую клинику.
Тася терпеливо выдерживала все процедуры: и забор анализов, и всякие аппараты, которые просвечивали её, прослушивали и, кажется, даже мысли её читали. Отвечала на множество вопросов, вплоть до самых дурацких. Пила все таблетки и микстуры, которые ей давали. Как бы Тася ни относилась к брату, она знала, что навредить ей физически он не сможет.
Когда обследование закончилось, и Тася вернулась домой, ей даже стало скучно. Кроме книг и сериалов, заняться было абсолютно нечем. Ну, временами она готовила, купалась в бассейне или загорала, а по вечерам ходила по саду и улыбалась гномам, по которым скучала. Но и всё.
Три дня спустя брат приехал сразу после обеда, хотя с работы возвращался всегда ближе к ночи. И он выглядел так… необычно, взволнованно, что Тася бросилась ему навстречу. Что, если брат… что, если его не станет? Он же просто человек! Его могут убить, в конце концов, – с его характером это немудрено. И хотя у них свои разборки, смерти брату она не желала!
– Тася, – сказал брат, с трудом поднимая на неё глаза. – Нам нужно поговорить.
В кабинете брата она села в мягкое кресло напротив стола, а он – на своё обычное место во главе, потом вынул из кармана и разложил на столе несколько бумаг.
– Ты не знаешь, почему не стало родителей? – вдруг спросил брат.
Тася рьяно замотала головой. Чувствуя внутренний трепет, она нервно сглотнула. Никогда прежде брат не заводил таких разговоров, а значит, дело серьёзное.
– Они были больны. Оба. Смертельная наследственная болезнь. С вероятностью семьдесят процентов передаётся детям. Это заболевание нервных узлов. В детстве и юности не прогрессирует. А после тридцати начинается угасание… медленное, болезненное и неизлечимое. Родители… умерли сами, по своему желанию. Ты не знала, но последние два года перед смертью они жили на обезболивающих и однажды просто не выдержали. Просто решили всё это остановить, не мучиться, – брат сжал челюсти. – У меня болезни нет. А у тебя – есть.
У Таси медленно отвалилась челюсть.
– Что? – спросила она.
– Я надеялся – пронесёт. Но результаты показывают, что не пронесло.
Брат указал на бумаги и… Тася не поверила своим глазам – его рука задрожала.
– Что это значит? – спросила Тася.
– Ты больна. И уже давно. Из-за твоего поведения мы упустили начало болезни, когда её ещё можно было замедлить. Время упущено. Болезнь прогрессирует. Ты должна была заметить признаки – беспричинную слабость, боли в разных частях тела, тошноту и головокружение. Самое плохое – болезнь прогрессирует очень быстро. Скоро начнётся вторая стадия. Боли. Потом будет отказывать кишечник. Депрессия, помутнение сознания, суицидальные попытки. Всё, что было у родителей.
Тася осталась сидеть на месте, оглушённая новостями. А брат вдруг уронил голову на руки. Она никогда не видела брата таким… слабым. Таким сдавшимся. Его вид даже ненадолго отвлёк Тасю от собственной судьбы. Но потом осознание навалилось… погребло её под собой. Из глубин памяти всплыли родители… бледное лицо матери, которое постоянно кривилось от боли. Отец, каждое движение которого было медленным и осторожным. Постоянное отсутствие родителей, которые «устали» или «ещё спят». Медицинская аппаратура, которой забиты их комнаты. Всё это появилось из памяти, будто только и ждало, когда его позовут.
У Таси будет такая же? Своя личная больничная палата?
Медленная, болезненная смерть?
Она сглотнула.
– Ты поэтому не заводишь семью? – прошептала она.
– Да. Я здоров, но я носитель. Я сделал вазэктомию, но кажется, даже этого мало.
Впервые брат раскрылся настолько. Тася сжала дрожащие губы.
– Ничего. Ты не виноват. Никто не виноват.
Он остро взглянул на Тасю.
– Они виноваты.
– Кто они?
– Родители. Знали, что больны, и всё равно завели детей. Ну, меня, может, и по глупости, по молодости и незнанию. Но ты… они ведь были взрослыми, всё уже понимали. Даже я уже всё понимал. Я просил мать… избавиться от тебя. Но ты всё равно родилась.
Тася молчала. Она тоже не знала, как можно рожать детей, которые, скорее всего, будут обречены на медленное умирание.
– Но ты не бойся, – вдруг сказал брат и снова поднял голову. Его взгляд стал напоминать прежний. – Я тебя вылечу.
Конечно, Тася не поверила. Если бы это легко лечилось… да и что с ней точно? Какое название у болезни? Может, стоит про неё прочесть?
Но читать про что-то уже существующее было страшно. Название болезни было указано в медицинских документах, которые брат оставил лежать на столе. Тася не стала их читать, просто запомнила, как выглядят бумаги, чтобы вернуться к ним позже, когда наберётся сил и смелости, и ушла. Она не хотела, не могла сейчас разбираться в подробностях. Хотелось ещё немного побыть беззаботной и здоровой.
Вскоре один из помощников брата принёс ей таблетки на случай, если она хочет успокоиться. Тася, конечно, хотела. И следующие дни провела как в тумане – пустом, но хотя бы без теней ужаса и боли.
Брат пришёл к ней в комнату спустя какое-то время, Тася не знала, какое. Она просто лежала на кровати и плакала, потому что ей было жутко себя жаль. И ещё у неё всё болело! Каждое движение и даже дыхание отдавалось болью во всём теле!
– Ты тут? – спросил брат, будто Тася могла быть где-то ещё! Но она не ответила, даже смотреть на него не стала и отвернулась к стене.
Брат сел рядом на кровать и погладил её по спине.
– Не бойся, я всё решил. Ты не умрёшь. Посмотри на меня.
Пришлось обернуться.
Брат улыбался. Даже сквозь медикаментозное спокойствие Тася заволновалась, потому что эти мёртвые в своей невозмутимости глаза пугали.
Он наклонился, обнял Тасю и прошептал ей на ушко.
– Я погружу тебя в криосон.
* * *
Тася смотрела на незнакомое лицо, которое улыбалось ей сквозь крышку коробки, в которой она была заперта. И чувствовала, как волосы на голове шевелятся.
Неужели… брат действительно это сделал? Усыпил её?
Тогда она подумала, что брат нехорошо шутит. Сошёл с ума, потому как не знает, что делать, ведь такие сильные люди на все сто уверены: они найдут выход из любой ситуации, подомнут мир под себя. Настолько уверены, что иногда не выносят столкновения с реальностью.
Или это очередной его способ её припугнуть, чтобы слушалась? Но зачем, теперь-то? Неужели думает, что и после такого Тася захочет убежать?
В тот вечер она никак не ответила на его заявление. Попросту не знала, что сказать. Потом был ужин… брат настоял, что они должны отметить. Что отметить, зачем? Но Тася не могла сопротивляться, она позволила довести себя до стола, сидела и ковырялась в тарелке, слушая, как брат рассказывает про какую-то экспериментальную программу для космонавтов, которую будет спонсировать. В обмен на небольшую услугу, конечно же.
Потом Тася заснула. Прямо на столе.
И всё.
Потом было очень холодно… будто она упала в ледяную воду. Во сне. Или нет? Сознание Таси было слишком спутанным. Но тогда она услышала, что брат приказывает расслабиться, иначе ей будет плохо – и убегала от этого голоса. От всего, что с ней делали. Правда, кажется, только в своих мыслях, а на самом деле она не могла и пальцем пошевелить.
Сейчас может. Надо проверить, проверить… Да, руки-ноги двигаются, только коробка не даёт встать.
Тася сглотнула. Но слюны не было, в горло словно пыль попала – она закашлялась.
– Эй, ты там… Не паникуй! Сейчас я тебя вытащу, – сказал парень.
Звучало странно. И голос глухой, как через стену.
Тася принялась оглядываться. Но видно ничего не было, только серый потолок, полумрак и свет, идущий откуда-то сбоку. И больше никого и ничего – ни людей, ни голосов, ни звуков.
Брат, наверное, прячется? Хочет посмотреть, что Тася станет делать?
Но… она ничего не понимала. Брат её зачем-то усыпил? Положил в гроб, как спящую царевну, и куда-то перевёз? Или на самом деле заморозил? Может, действительно решил провести над ней эксперимент?
Тасино сердце попыталось выскочить наружу – к счастью, безуспешно. Нет, это всё какие-то глупые выдумки. Ничего плохого брат не допустил бы.
Он просто решил её проучить!
Надо успокоиться. Сделать вид, будто ей наплевать.
Но почему тогда тут никого нет? Если действительно провели эксперимент… Почему рядом никого, кроме этого парня? Или это лаборант, например? Может, все просто ушли на обед, а её оставили на попечение младшего персонала? И сейчас все вернутся?
Тася попыталась расслабиться. Так, что там её успокаивает? Музыка. Песни Creen Apelsin. Парадокс – вроде они, наоборот, должны пугать, а они успокаивают.
И вот Тася замерла и попыталась прокрутить в голове, допустим, «Северный ветер». Получалось не очень.
Снаружи тем временем раздавался какой-то стук. Крышка не открывалась. Кажется, её заело. Парень старался, ходил вокруг, дёргал внешние защёлки, стучал по ним, пытался подцепить стекло. Ничего не происходило.
Парень нахмурился, отодвинулся и стал смотреть на стекло со злостью.
– Не выходит. Надо подумать.
Он отошёл. Тася закрыла глаза. У неё подрагивали руки. Тася держалась из последних сил. Нет, она не станет паниковать. Это просто лаборант, сейчас он позвонит своему руководителю и узнает, как открывается эта хрень! И всё будет хорошо!
– Эй, ты там.
Тася стремительно распахнула глаза. Парень снова склонился на ней, сложил на стекле руки домиком, чтобы лучше было видно. Усмехнулся.
– Не открывается. Пойду поищу что-нибудь, чем можно поддеть крышку. Не скучай.
Раньше, чем Тася сообразила, что он сказал, парень из поля зрения исчез.
Но как? Он что, её оставил?
Тася тут же забыла о своем намерении сохранять спокойствие и закричала:
– Ты куда? Подожди! Не оставляй меня!
Но ей никто не ответил.
Он ушёл, ушёл! Бросил её. И больше никого нет! Тася прислушалась – кроме судорожного стука её собственного сердца, ничего не слышно.
А вдруг парень не вернётся? Вдруг он не захочет больше с ней возиться?
Нет, нельзя просто лежать и ждать, так и свихнуться недолго.
Тася принялась шарить под крышкой руками, только чтобы хоть что-то делать. Иначе у неё мозги набекрень свернутся.
Что тут?
Ровная гладкая поверхность крышки всё длилась и длилась… а потом Тася нащупала что-то другое. Палец проехал по продолговатому бруску с углублением в центре. Очень интересно. Думать Тася не стала и просто утопила палец в углубление.
Крышка щёлкнула и еле заметно дернулась.
Это… Тася задержала дыхание. Осторожно подняла руку и надавила ладонью на крышку. Вначале та упёрлась, пришлось применить силу, а после поддалась. Тихий скрип… И крышка была открыта.
Тася сильно толкнула её – крышка легко отлетела и со скрежетом затряслась над проходом. В лёгкие хлынул воздух. Не свежий, просто какой-то другой.
Тася резво села и стала оглядываться. Вокруг царил полумрак, в котором сложно было что-либо рассмотреть. Стены какие-то кривые, как будто… черновые, без ремонта. Как в подвале. Но помещение большое, с высоким потолком. Пол есть. Ящик, в котором лежала Тася, стоял торцом к стене. Это была пластиковая капсула с кучей индикаторов и дисплеев по бокам и подсветкой по периметру. Как из фантастического фильма.
Вокруг капсулы высились груды хлама, среди которого выделялся огромный плюшевый розовый слон. Тася вылупилась на него в немом изумлении. Мягкий хобот свернулся кольцом вокруг игрушки, будто слон душил сам себя.
Так, ну ладно. Слон – и пусть.
Тася ещё раз убедилась, что пол есть, и перелезла через борт капсулы. Ступни сразу обожгло холодом, хотя на ощупь под ногами было что-то вроде керамической плитки.
Где брат? Прячется за углом или смотрит в камеру? Почему не приходит?
Ноги не держали, пришлось вцепиться руками в капсулу. Тася посмотрела – на ней лишь короткие велосипедки и майка. Волосы до плеч, распущены, слегка вьются. Цвет волос её, чёрный (почему-то Тася подспудно боялась увидеть, что стала совершенно седой). Руки, ноги, голова – всё на месте. На щиколотке – крошечный цветочек, татуировка, которую она сделала, когда ей исполнился двадцать один год.
Голые коленки белели в полумраке, как круглые камни. Тася пошевелила пальцами ног. Непривычное ощущение. Но, кажется, она здорова. Кроме обычной слабости – ничего. Живот только… живота нет, на его месте впадина. Кажется, он совсем пуст. И – совсем не хочется в туалет. А ведь она долго спала.
Непонятно… это всё очень странно.
По всему выходит, что она пробыла без сознания довольно долго, несколько дней. И всё это время спала.
Тася не помнила ничего конкретного – ни снов, ни звуков, ни страхов. Только те слова брата и свою попытку бежать… а потом темнота и пустота. Казалось, её просто выключили, а теперь включили, как чайник.
Похоже, это действительно эксперимент. Но какое отношение он имеет к анабиозу? Её не замораживали – в капсуле ни жидкости, ни холода.
Может, просто проверяли, как она перенесёт долгий сон?
Да где же брат? Может, тот парень за ним побежал?
Глаза прилипли в розовому слону. Брат вполне мог купить ей такую игрушку. Чтобы, когда Тася откроет глаза, схватить слона и трясти им с дебильной улыбкой, как перед трёхлетним ребёнком.
В общем, не важно, откуда взялся слон, но он был жуткий. Одно ухо наполовину оторвано, в животе дырка.
