Юлия Сергеевна Джемилова
Хранитель
Из них я узнала через два месяца, что Максим-таки вышел из комы. Я поблагодарила небеса и подумала, что дальнейшее мое участие в его судьбе, видимо, будет совсем лишним. Теперь он будет поправляться, вернется к своей жене, и все у них будет благополучно.
Глава четырнадцатая. Пилигрим
Я впервые за два месяца вернулась к своим сказкам. Пока Макс был в коме, я сама была словно в анабиозе. Я не могла писать, не могла сосредоточиться на чем-то, мои мысли постоянно возвращались к нему. Когда беспокойство совсем одолевало меня, я принималась молиться, и мне становилось легче. А теперь, когда я знала, что с ним все в порядке, я успокоилась и смогла вернуться к работе.
И я вернулась. Я не интересовалась больше судьбой Максима. Я знала, что он жив, этого было достаточно. Большего мне не надо было, зачем себя растравлять, все равно он принадлежит другой. Дни сменялись днями, жизнь текла своим чередом. Я, наконец, стала позволять себе путешествовать. Я посетила много новых интересных мест, я знакомилась с необычными людьми и свой новый опыт отражала в сказках. Мои сказки давно перестали быть детскими. Теперь, это, скорее были притчи, где я иносказательным волшебным языком рассказывала о простых, мудрых и очень важных вещах.
Еще меня очень интересовали такие явления, как клиническая смерть и околосмертные опыты. Я общалась с десятками людей, побывавших в коме или получивших опыт клинической смерти, и убедилась, что у многих был опыт, схожий с моим или с опытом Теи. До этого я боялась рассказывать о своих видениях, думая, что меня сочтут сумасшедшей, но теперь поняла, что я не одна такая. Тогда-то я и решилась записать свою историю. Я начала вести блог, где выкладывала истории об околосмертных опытах, создала сообщества в социальных сетях, где публиковала статьи и факты о реальности других миров и жизни после смерти. Люди активно откликались. Оказалось, что многие, как и я, боялись рассказывать о том, что видели и чувствовали, так как им не верили или убеждали их, что это не более чем галлюцинации. Дело в том, что получив такой опыт, ты понимаешь, что он куда реальней, чем вся твоя жизнь. Но доказать это не можешь, это просто надо испытать.
Так прошло еще несколько лет. За это время я изучила огромное количество материалов о тонких мирах, устройстве мироздания, жизни после смерти. Я нашла подтверждение всему, что видела и испытала за время своей комы. Я начала заниматься духовными практиками, чтобы сознательно восстановить связь с миром, в котором оказалась случайной гостьей. Не сказать, чтобы я в полной мере овладела этой способностью, но однозначно я стала более отчетливо и ясно понимать себя и свою интуицию, олицетворением которой в моем случае была вполне конкретная личность – хрупкая девушка в белом платье с пшеничными волосами, которую мне никогда не забыть. Я стала спокойной и гармоничной, все чаще чувствовала связь со всем мирозданием и просто беспричинную любовь ко всему, как рассказывал мне папа Там, в лучшем мире.
Однажды мне позвонили с телевидения и попросили выступить для одной передачи о клинической смерти. Я согласилась и дала небольшое интервью для одного из популярных телеканалов. Эфир поспособствовал росту моей популярности в соцсетях. Посыпался вал сообщений и комментариев.
Я уже привыкла, что мне пишут незнакомые люди. Но не всегда они дружелюбно настроены. Частенько люди начинаю высмеивать мои взгляды, писать критические комментарии под моими статьями, называя любые мистические опыты «бредом больного воображения». Я никогда не спорю, зная, что в этом нет никакого смысла. Мистический опыт – не то, что можно пощупать и показать людям, а уж тем более доказать его реальность.
Но однажды у меня появился защитник. Совершенно загадочная личность под ником Pilgrim. На аватарке был изображен совершенно не знакомый мне молодой человек в темных очках. И никаких больше фото или личных данных. И вот этот самый Пилигрим отвечал за меня тем, кому особенно приходились не по душе мои убеждения. Мне казалось, что я в этом не нуждалась, но мне все равно было приятно. При этом он всегда был точен, лаконичен, и, как мне кажется, убедителен.
Например, как-то раз один из моих читателей выразил мнение, что любое видение в клинической смерти – это агония умирающего мозга, что многократно доказано учеными и врачами. Я, как всегда, спорить не стала, хотя знаю уже десятки опровержений этому. Например, откуда агонизирующий мозг мог знать и потом точно до деталей рассказать, что в это время происходило в соседней комнате?
Пилигрим же ему ответил:
– Почему Вам так сложно принять, что то, что человек видит в таком состоянии, тоже реальность?
– Потому что всего этого не существует.
– Почему Вы так считаете?
– Потому что здоровые люди ничего такого не видят. Только больные или наркоманы, когда у них явные нарушения в мозгу.
– Вы верите только в то, что видите?
– Да. Почему я должен верить во всякий бред, который я никогда не видел?
– Хорошо, вы верите в существование радиоволн?
– Конечно.
– Но почему, Вы же их не видите?
– Но ученые доказали их существование и научились их использовать.
– Ах вот в чем дело. А 200 лет назад, когда ученые ничего про радиоволны не знали, радиоволн не было?
– Были, наверно.
– Значит, в этом мире все-таки есть место невидимому и не открытому учеными, но вполне реальному? Или, по-Вашему, ученые уже открыли и доказали все в этом мире и ничего неизведанного не осталось?
– Наверно, осталось… Но неужели Вы думаете, что ученые когда-нибудь докажут реальность этого бреда?
– Еще пятьдесят лет назад в возможность Всемирной сети и мобильной связи тоже никто бы не поверил.
После этого мой критик ретировался, видимо, не найдя, что ответить. Я поблагодарила Пилигрима, послав ему улыбочку. Он послал смайлик в ответ.
Позже Пилигрим тоже начал оставлять комментарии к моим статьям. Меня всегда удивляла его проницательность и уровень понимания. Мы начали переписываться – вначале в комментариях, потом в сообщениях, так как не все темы хотелось выносить на общее обсуждения, и нам было это безумно интересно. Мы высылали друг другу интересные статьи. В том числе и научные. Все-таки наука не стоит на месте, и многие вещи, которые принято называть «мистикой», уже тоже признает. Мы обменивались ссылками на интересные фильмы, любимую музыку. И все больше понимали, что у нас много общего. Мы обсуждали множество тем, кроме одной, – личная жизнь. Мою личность, правда, вычислить было не сложно, все-таки, я была немного на виду. О нем же я не знала ничего и не решалась спрашивать.
Я высылала ему свои сказки. Он писал свое мнение, и меня каждый раз удивляло, как тонко мог подмечать некоторые моменты. Я спрашивала, откуда у него такая мудрость. Он написал, что перенес большое испытание, после которого сильно изменился и многое переосмыслил. И это все, что я о нем знала.
Со временем я поняла, что вечером с нетерпением жду, когда он появится онлайн, и просто не нахожу себе места, если его долго нет. Однажды его не было в сети целых три дня. И все эти дни я постоянно ловила себя на мысли, что думаю только о нем. Тогда я поняла, что эта виртуальная дружба зашла слишком далеко. Я стала от нее зависима, что мне совсем не нравилось. И я не могла решить, как мне поступить. Можно было прекратить эти «отношения» и вернуться к прежней спокойной жизни. Это было самым здравым решением, потому что этот человек явно свою личность раскрывать не собирался, и я даже не могла себя представить, кто он на самом деле. Но мне этого очень не хотелось. В сердце я понимала, что, наконец-то, нашла человека, который меня по-настоящему понимает, и, может быть, совсем и не важно, кто он на самом деле. Может, он семейный мужчина или вообще не мужчина? Но узнать, конечно, хотелось. Тлела маленькая надежда, что наше общение возможно и вне виртуальной реальности. А может, не только общение, может, даже отношения? Мне уже немного надоело одиночество и уже совсем не хотелось всю жизнь хранить верность Максиму, которому до меня не было особого дела.
Я не знала, как задать ему этот вопрос. Но однажды я все-таки решилась. Напрямую, без обиняков:
– Пилигрим, мы можем встретиться?
– Думаю, не стоит.
– Но почему?
– Поверь мне, лучше оставить все как есть.
Я не стала навязываться, хотя была очень разочарована.
В другой раз он снова пропал на несколько дней. Когда он появился, я написала, что скучала. Он ответил, что тоже скучал. Мне хотелось задать ему множество вопросов: где он был, кто он, есть ли у него семья, но я не решалась. Мне казалось, что он держит меня на расстоянии и, наверно, у него на это была веская причина. Я сделала вывод, что наши отношения в реале невозможны, после чего начала обдумывать, насколько нужно продолжать общение в сети.
Я понимала, что моя зависимость от нашей переписки только растет и укрепляется. Я даже обратилась к психологу по этому поводу, и психолог мне сказал, что однозначно надо прекращать виртуальные отношения и создавать какие-то реальные отношения с реальным человеком. Поскольку к тому времени я уже решила, что все-таки хочу семью, я согласилась с психологом и взяла путевку на месяц в другую страну, намерено не взяв с собой никаких гаджетов, чтобы даже соблазна не было проверять сообщения. Закрыть все аккаунты я не могла себе позволить, слишком много было на них завязано, но не вести их в течение месяца я вполне могла. Конечно, это было испытание для меня, но и возможность все тщательно обдумать и осознать. Я очень надеялась, что Пилигрим, не получая долгое время от меня ни весточки, сам обо мне забудет, и у меня получится избежать объяснений. А если нет, через месяц детокса от виртуальной реальности, мне казалось, я буду в состоянии твердо объяснить ему, почему нам лучше не продолжать общение.
И так я оказалась в чужой стране, оторванной от всего мира, так как у меня не было ни связи, ни интернета. Я много времени проводила на природе, облазила все горы в округе, каждый день гуляла у моря, встречала рассветы и закаты в самых прекрасных местах. Я учила потихоньку местный язык, знакомилась с местным населением. Я практиковала медитацию и йогу для умиротворения разума, продолжала писать сказки-притчи, только от руки и в тетради, как в детстве. Я много была наедине с собой, и мне казалось, я обрела себя настоящую. Я снова почувствовала, что мне интересно с собой. Я старалась ни думать, ни о Максиме, ни о Пилигриме. «Возможно, счастье в личной жизни мне действительно не суждено в этом воплощении, но это не значит, что мне вообще его не суждено», – думала я.
Глава пятнадцатая. Звонок
В таком умиротворенном состоянии я вернулась домой. Дома накопилось много неотложных дел. На автоответчике было записано огромное количество сообщений. Меня потеряли, и в этом не было ничего удивительного: я не всем сказала, что уезжаю в отпуск, да еще и без связи. Меня бы просто не поняли. Я решила пока не заходить в интернет, а разобраться с автоответчиком. Я объяснила это себе тем, что там более важные сообщения, хотя, наверно, просто оттягивала неминуемое тяжелое объяснение. Я уже смирилась с тем, что мне его не избежать, и была настроена абсолютно решительно.
Первые несколько звонков были по работе. Я перезвонила и тут же решила самые неотложные вопросы. Потом позвонила маме, сказала ей, что у меня все хорошо и что я люблю ее. Еще было несколько звонков от подруг и коллег, а также из различных организаций с приглашения на какие-то мероприятия. Но последний звонок заставил меня вскочить с кресла и бросится к телефону. И прослушивать его снова, и снова, и снова… Я не верила своим ушам. Наверно, я сплю. Или у меня галлюцинации:
– «ВЕРА, ЭТО ПИЛИГРИМ… ПОЗВОНИ МНЕ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ».
Голос мужской, надломленный, словно ему было тяжело говорить. И ведь чего удивляться, я ожидала сообщений от Пилигрима. Не на телефон, конечно, но ждала. А номер он мог выведать, это не так сложно.
Но… ведь я знаю этот голос! Я боюсь себе признаться, что знаю. Я судорожно нажимаю на кнопку на телефоне и подношу трубку к уху. Мое сердце замерло. Оно не бьется, я в этом уверена. Гудки, гудки, гудки. Боже, как долго. И как мне страшно. Я не знаю, чего ждать. И, кажется, (Боже, нет, лучше об этом не думать, это может быть глупой ошибкой, все совсем не так, конечно, не так, даже не надейся, дурочка), но, кажется, я ждала этого всю жизнь… Боже, трубку взяли. Я, заикающимся голосом:
– Алло, Пилигрим, это Вера.
– Вера? Алло, Вера? Это ты?
– Я.
– Вера, я так рад, что ты позвонила. Где ты была? Почему ты не отвечала?
– … (я потеряла дар речи).
– Вера, почему ты молчишь?
– Я… Я не знаю, что сказать.
Я пытаюсь осмыслить. Я складываю последние пазлы в голове.
– Я написал тебе тысячу сообщений. Почему ты не отвечала?
Моих сомнений не осталось. Я знаю этот голос. Я не могу его спутать ни с чьим другим… Вздох…
– Я … не хотела. Максим, я тоже живая. Я не могла так больше. Ты не хотел встретиться, а мне хотелось реальных отношений.
– Постой, откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Длинная история…
– Вера, ты чудо! Я просто хотел, чтобы ты была счастлива. Мне не хотелось обязывать тебя, я думал, что ты сможешь встретить нормального человека и прожить с ним полноценную жизнь.
– Нормального? А ты ненормальный? Ах, да, я забыла, ты же женат.
– Нет, уже не женат. Но я не нормальный…
– Почему?
– Я инвалид.
– И это все?..
– А разве этого мало?
Казалось бы, новость как гром средь ясного неба. А мне – как камень с сердца. Он не женат! Он свободен!
– Макс, я приеду, прямо сейчас!
– Вера, не глупи.
– Ты не хочешь видеть меня?
– Хочу. Очень хочу. Только не уверен, захочешь ли ты видеть меня.
– И я хочу, очень хочу.
– Вера, мне будет очень больно, если ты будешь разочарована. Я подумал, может, не стоит? Я просто хотел рассказать тебе правду, чтобы ты не думала, что я не хочу видеться из прихоти. Ты очень дорога мне. Когда ты перестала отвечать, я просто не находил себе места. Я осознал, что ближе, чем ты, у меня нет в целом свете. Я подумал, что может, ты замуж вышла или еще что такое. Я перестал писать, я понял, что ты больше не ответишь. Но жизнь без тебя была просто невыносима. Это, наверно, малодушие с моей стороны, но я не смог так просто тебя отпустить. Я решился позвонить. Я хотел рассказать тебе все, как есть, и, возможно, исчезнуть из твоей жизни навсегда…
– Нет, ты уже достаточно исчезал, теперь не исчезнешь. Говори адрес. Ты там же, в коттеджном поселке?
Макс, видимо, совсем не ожидал такого напора. Тем более он, кажется, не осознавал, как давно мы с ним знакомы. Но меня эта ситуация очень забавляла и я-таки вытребовала с него адрес, который, к слову, оказался другим. Дом он оставил жене, а сам переехал в квартиру.