Юлия Михайловна Герман
Опасная одержимость бандита
Глава 10
Мия
– Ну чего ты? Цветы не понравились? – смотрит на меня с привычной самоуверенной ухмылкой Соколов.
– Красивые, – задумчиво говорю, лишь мазнув взглядом по букету.
– Тогда в чем проблема? Радоваться надо. Или второе место не достойно гордости?
Он стоит слишком близко. Резкий аромат парфюма обволакивает. Чувствую его мятное дыхание с оттенком манго и отчего-то реагирую именно на примесь фруктового аромата. Курит?
– Ты куришь? – не сдерживаюсь, игнорируя его вопрос.
– Что? – удивлённо вскидывает брови. – Вейп, – озадаченно разглядывает меня. – Это имеет какое-то значение?
Пожимаю плечами, стараясь отодвинуться от Романа подальше.
Не хочу, чтобы он нарушал моё личное пространство. Я не готова к этому, не сейчас. Особенно когда в такой же близи был совершенно другой человек, мысли о котором я, как бы ни старалась, не могла вытравить.
– Мышиный хвост, да ладно тебе. Столько времени прошло. Мне правда стыдно, как я тогда с тобой поступил, – улыбается, старается, а мне плевать на все его попытки.
– Неважно, – отдаю букет горничной и иду в сторону гостиной.
– Может, прогуляемся? – идёт следом за мной Роман.
– Холодно, – отвечаю не оборачиваясь.
– Мышь сегодня не в духе? – слышу хриплый смех.
– Ром, – резко оборачиваюсь. Так, что он почти врезается в меня. – Зачем тебе все это? Я ведь тебе совсем не нравлюсь. Я видела, какие девушки в твоём вкусе, а я и близко не такая.
На лице Соколова на несколько мгновений появляется удивление, а затем сменяется на воодушевление.
– Зря ты так, – как-то внезапно хмурится он. – Честно, когда старики объяснили мне весь расклад насчёт тебя, я сначала воспринял это только как сделку. Но потом увидел, какой ты стала, и теперь совсем не против. Даже больше. Мне нравится то, что ты будешь моей женой. Потому что я представлял тебя все той же мышью, а ты эволюционировала и из гусеницы превратилась в бабочку.
– Я ещё не давала согласия, – в груди жгло, а во рту стало кисло от этой фальши и лицемерия.
– Можно подумать, у тебя есть выбор, – шагнул ближе, снова вторгаясь в моё личное пространство.
Смотрела на него, тяжело дыша, представляя, как буду видеть это лицо каждый день, и становилось тошно. Я не смогу жить с нелюбимым, не смогу даже притворяться счастливой с кем-то, к кому не испытываю совершенно никаких эмоций, кроме отвращения. После похода в ночной клуб мне даже как с другом неприятно стало с ним общаться, не говоря уже о том, чтобы представить его в роли мужа.
– Выбор есть всегда, – наконец-то отвечаю на его вопрос.
– Ха, – рассмеялся мне в лицо. – Наивная девочка Мия! Расскажи об этом своим родителям.
Ромашка стал откровенно раздражать меня. Я не хотела его навязчивых фальшивых ухаживаний. Не хотела обсуждать с ним договоренность родителей, а она была, иначе папа после случая в клубе ни за что не подпустил бы его ко мне. Но, оказывается, мои безопасность и покой ерунда, когда речь идет о сделке.
Разозлившись, повернулась в нему спиной и пошла в гостиную.
– Я знаю, почему ты такая сердитая, – не отлипал от меня этот банный лист. – Правда, что ты целка?
– Что? – от возмущения вспыхнули щеки, и я даже растерялась с ответом, просто метала в него глазами молнии.
– Так давай помогу. Это даже как-то символично, что я у тебя буду первым. Еще ни разу не рвал целку, – протягивает руку, пытаясь дотронуться до моей щеки.
– С ума сошел! – вскрикиваю, отскакивая от Ромашки на шаг. – И не мечтай!
Обернулась и, больше не делая пауз, влетела в гостиную, куда как раз вошли наши родители.
– Инга, я же говорила, что они поладят! – на лице матери Соколова растягивается приторная улыбка. – Ну что за милашки! – подошла ко мне потрепав за щеку.
– Действительно, – по захмелевшему взгляду мамы вижу, что она счастлива тем, что мы поладили. – Вы у нас такие молодцы!
А я смотрю на маму широко раскрытыми глазами и не верю в ее лицемерие. После клуба она негодовала немногим меньше, чем отец, называя Соколова-младшего малолетним подонком. Теперь же так радостно втюхивает меня ему, будто это самый лучший кандидат в мужья ее единственной дочери из всех возможных.
– Правда? – чувствую, как внутри закипаю от злости. – И в чем же у нас преуспел Роман? Есть какие-то личные заслуги, кроме как родиться в семье Соколовых? – из меня так и сочится яд, буквально из каждой поры. Сейчас у меня нет желания анализировать свое поведение, только выплеснуть разъедающую меня изнутри желчь, на людей что окружают меня.
– Ромочка у нас магистр финансов, капитан команды чемпионов мира по поло, а еще Роман получил награду за самый перспективный стартап года.
Пока Нелли с гордостью перечисляла достижения собственного сына, мне хотелось сквозь землю провалиться.
– Надо же! Как мне повезло! – перевожу взгляд на него. – Какая выгодная партия!
В комнату входит отец в сопровождении Соколова-старшего.
– Дети! – радостно складывает ладони вместе перед собой отец Романа. – У нас для вас сюрприз!
– Может, не надо… – уже чувствовала, что ничем добрым это все не закончится.
– У Соколовых открывается новый курорт на юге! И вы вместе летите на открытие!
– С родителями, – прокашливается мама.
– С родителями, – добавляет отец.
– Да вы шутите… – отказываюсь верить, что ад уже опустился на землю. Обвожу взглядом собравшихся, понимая: ни хрена это не шутка.
– Круто, мышиный хвост, не правда ли? – ехидно улыбается Роман. – Там и воплотим в жизнь мое предложение, – подмигнул Ромашка, пройдя до барной стойки.
А я стою как громом пораженная, чувствуя, как мороз пробегает по коже. Похоже, эта поездка станет для меня настоящим испытанием. И я оказалась права.
Глава 11
Кирилл
– Ты уверен? – слушаю Димана, моего человека, следящего за перемещением товара Плахотина.
– Можешь не сомневаться, Кир. Мой информатор говорит, что ее уже готовятся продать на Восток.
– К чему тогда этот цирк с видео? – тру надбровные дуги, пытаясь перебороть усталость, навалившуюся в последние дни, с момента похищения любовницы моего начальника.
– Там какая-то мутная история. Но совершенно точно, после того как отправят последнее видео, ее посадят в грузовик отдельно от остальных и отправят по особому заказу, – слышал, как он выдыхал табачный дым изо рта.
– Чей заказ, известно? – ситуация дерьмово пахла. И требовала быстрых реакций и еще более быстрых решений.
– Об этом знает только тот, кто организовал эту заварушку.
– Думаешь, Плаха сам до этого додумался? – вся эта история не давала мне покоя. Слишком это не походило на стиль Плахотина.
Он, конечно, как и многие в этих кругах, не брезговал разными методами, но вот так радикально – похищать подружку конкурента, инсценировать насилие, хотя я уже не удивился бы, если эти гондоны довели дело до конца, да еще вдобавок ко всему продать в рабство за границу… Что-то здесь нечисто. Неужели он настолько отчаялся выползти из задницы, в которую сам себя планомерно загонял своими политическими амбициями и неверным партнерством, что пошел на то, что заведомо не прощается. А зная Адама как никто другой, могу сказать, что Плахотин труп. И если он до сих пор жив, то лишь потому, что Диман не выяснил точные координаты базы, где ее прячут.
– Не думаю, что сам. Сам бы он и не обратил внимания, что Панкратов потрахивает новую девицу. Не мне тебе рассказывать, откуда ноги растут, – зло выплюнул Димон.
– Необдуманно. Со всех сторон, – презирал предателей. Нет ничего омерзительней, чем крыса, постепенно откусывающая куски от руки, прикормившей ее. И теперь предстояло разбираться как минимум с двумя из них.
Если мне так дерьмово и мерзко от одной только мысли об этом, то сложно представить, каково Адаму. Но, с другой стороны, лучше избавиться от крыс сейчас, чем продолжать позволять им гадить там, где сами кормятся.
– Надо узнать имя заказчика. Сможешь организовать? – буквально слышал, как крутятся шестеренки в голове Димана.
– Сделаю. Ты что думаешь? – повисла напряженная тишина.
– Как станут известны точные координаты, сразу сообщишь мне, – строил дальнейший план действий. – Уверен, что на старых базах ее нет?
– Уверен. Он не светит одни и те же точки, каждый раз меняя расположение.
– Есть какая-то закономерность в организации баз? – не зная Плахотина лично и об его теневом бизнесе, никогда не подумаешь, что этот примерный семьянин и начинающий политик – настоящая мразь, торгующая живым товаром и оружием.
– Я не смог просчитать, – тяжело выдохнул Диман в трубку.
– Понял, – снова потер лоб, всматриваясь в лобовое стекло машины. – Тогда до связи, – оборвал звонок, несколько мгновений размышляя над услышанным.
Времени оставалось очень мало. И чтобы притормозить Плаху, у меня был лишь один железный аргумент, благодаря которому он не доведет до конца задуманное. А нам, по сути, нужно лишь выиграть время.
Но прежде всего нужно разобраться с подгнившими корнями. Обрубить нахер плесень, съедающую все дерево.
И, тем не менее, медлить с Плахой нельзя. Стоит ему показать, что так, блядь, бизнес не делается. Окунуть его мордой в свое же дерьмо. Вряд ли после этого он будет петь так же.
Набрал новый номер, услышав лишь один короткий гудок, после которого раздалось:
– Слушаю, – коротко поприветствовал Серый.
– Докладывай.
– Вчера отправил девчонку вместе со всем семейством Соколовых на юг, на открытие нового курорта, – отчитывался Серега, следящий за каждым шагом младшей Плахотиной.
– Ты на месте? – должен был убедиться, что каждый выполняет свою работу на все двести.
– Да, следую за машиной с девчонкой и Соколовским сопляком.
– Они вместе? – внезапно эта мысль меня разозлила.
– Да, он постоянно таскается за ней.
Значит Соколов-младший и есть тот самый, одобренный родителями, жених.
“Что ж, Пуговка. А ты времени зря не теряешь”, – мысленно усмехнулся, ощутив досаду.
Такая наивная, искренняя девчонка, и такой подонок как Соколов-младший – не самая лучшая партия для Плахотиной. Очень быстро рядом с ним в ней погаснет то чистое, что сразило меня за время нашего короткого общения.
– Не теряй из вида. Жду отчет, – стоило скинуть вызов, как тут же на мессенджер посыпались фото.
Вот счастливое семейство в сопровождении матери Пуговки и самой девочнки выходят из аэропорта, заселяются в отель. Вот все собравшиеся в сборе, ужинают в ресторане. Увеличиваю фото и рассматриваю грустные синие глаза, опущенные в тарелку. На всей серии снимков из ресторана девчонка выглядит одинаково несчастно. Похоже, все не так гладко, как она представила мне.
Смотрел на нее и чувствовал, как под ребрами растекается нечто, похожее на жалость. Как ни крути, а малышку жаль. Хорошая девчонка вышла у Плахи, а он собственноручно решил ее сломать и превратить в подобие своей жены, которая всю жизнь закрывает глаза на его бесконечных баб, криминал, так и не отпустивший её супруга, и другие грешки.
Последующие фотографии мало отличаются от предыдущих. Независимо от локации, Соколов-младший везде следует за Пуговкой тенью. И если на его роже камера то и дело выхватывает похотливые взгляды и мерзкую ухмылку, то у девчонки лишь раздражение и… неужели это презрение?
Осознавая, что для Мии общение с женихом настоящая пытка, испытываю невероятное облегчение вместе с чем-то, напоминающим гордость. Все же я не ошибся в ней.
Снова увеличиваю изображение и провожу пальцем по ее лицу, в очередной раз поражаясь, насколько она красива. Эти бездонные глаза на половину лица, круглые щечки, кукольный носик и пухлые губки на фоне фарфоровой кожи и каштановых волос выглядели как нарисованные.
Залип на какое-то время на фотографиях, с маниакальной тщательностью разглядывая малышку, и чувствую, мать ее, эрекцию. Сука! Откинул телефон в сторону, растирая лицо ладонями.
Неправильно. Все это неправильно. У меня не должно быть такой реакции на совсем молоденькую девчонку. Черт, она же ребенок еще совсем. Между нами двенадцать лет разницы, а я все туда же.
Это всего лишь здоровая реакция организма на привлекательную девушку, не более. Осталось только убедить себя в этом окончательно, чтобы не сорвать дело. И то, что она сама льнет ко мне, сыграет с ней злую шутку. Осталось, чтобы Панкратов развязал мне руки, а дальше… Дальше игра пойдет уже по моим правилам. И лучше Пуговке не поддаться на провокацию. Потому что уже ночью, если мне развяжут руки, мы встретимся с ней снова.
Глава 12
Мия
– Нравится? – наклоняется ко мне и выглядывает через мое окно Соколов, придвигаясь непозволительно близко на сидении.
– Что именно? – отодвигаюсь ближе к дверце, чтобы не соприкасаться с ним.
– Город? Компания? Отель и программа? – ухмыляется он, закинув руку на спинку сидения позади меня..
– Город – один из любимых. Отель замечательный. А вот программу и компанию я не выбирала, – не собираюсь притворяться, будто всем довольна.
Мне надоела игра в поддавки. Надоело, что не имею права голоса. И если Роману идея пожениться, кажется, нравится, то я не буду с этим мириться и сделаю все, чтобы он сам отказался от меня. Зачем ему ломать жизнь и связываться с кем-то, кто его на дух не переносит, ведь найдется толпа желающих взять его фамилию?
– Да ладно, Мий, – ухмыляется он, поглаживая мое плечо через палантин. – Мы поладим, правда.
– Ты вспомнил мое имя? – удивленно окинула его взглядом, скидывая руку с плеча.
– А ты отрастила коготки? – тихо смеется, возвращая руку обратно. – Мне нравится.
– Не боишься, что воткну эти самые коготки тебе в глотку? – снова убираю его щупальцы со своего плеча.
На несколько мгновений Соколов замолкает и внимательным взглядом осматривает меня. Меня это не волнует и вообще не вызывает совершенно никаких эмоций. Спокойно выдерживаю его взор.
– Ты же понимаешь, что это вызов? – наконец-то изрекает он.
– Что именно? Не дать воткнуть в себя когти или что? – смотрю на него так же внимательно и пытаюсь понять, что находят в нем все эти девушки, готовые выпрыгнуть из трусов, только познакомившись с ним.
– Влюбить тебя, – заявляет он совершенно серьезно, и это вызывает у меня странный звук, похожий на хрюкание.
– Влюбить? – не сдерживаю улыбки, думая, что это шутка.
Соколов слегка ухмыляется в ответ, а я не выдерживаю и смеюсь в голос. Меня веселит его вера в собственную неотразимость. Вот бы мне хоть капельку его самоуверенности, тогда, возможно, жить стало бы немного проще.
– Ты же понимаешь, что этого не произойдет? – выдаю сквозь смех.
– Посмотрим, мышиный хвост, – подмигивает он.
Не успеваю парировать на счет этого прозвища, как машина останавливается, и Роман отодвигается к двери.
– Не вздумай пока выходить, – резво выпрыгивает из салона, а я терпеливо жду, пока он распахнет дверь с моей стороны и подаст руку.
Улыбаясь, вкладываю пальцы в его ладонь и выхожу из машины. На мгновение Соколов замирает, разглядывая меня. А я, несмотря на то, что он мне безразличен как мужчина, смущаюсь. Его реакция на мой внешний вид льстит мне.
– Отпадно выглядишь, – наконец-то отмирает Рома и ведет меня к ресторану.
И, наверное, впервые я готова с ним согласиться. В черном обтягивающем платье-бюстье с вырезом по ноге до колена, с распущенными волосами, уложенными локонами, ощущаю себя не безликой тенью, а вполне симпатичной девушкой.
Надо признать, что мама постаралась на славу, собирая мне гардероб в это путешествие. Будто не для меня старалась, а для себя самой. Еще бы пару недель назад я пришла бы в ужас от такого выбора одежды. Несмотря на то, что всегда восхищалась и мамиными нарядами, и девушками, одевающимися смелее, чем я, строго следовала завету родителей быть скромнее. И самое основное, чего я делать не должна – это подчеркивать мою немаленькую грудь. Если для кого-то четвертый размер груди это мечта, то я грезила о том, как уменьшить ее. Поскольку при моем росте метр с кепкой такой объем казался карикатурным.
Но после знакомства с моим синеглазым Киром вдруг стали проскакивать мысли, что, выгляди я иначе, смелее, что ли, он бы не воспринял меня как неопытную дурочку и мог проявить интерес…
– Спасибо, – благодарю своего спутника, решившего пригласить меня на свидание. Конечно же, мама не позволила мне отказаться от этой пытки. Взяв Романа под локоть, прохожу в ресторан.
Хостес провела нас к месту, а мне даже неинтересно рассматривать интерьер. Все, о чем я думаю по дороге к столику, это то, что впереди меня ждут несколько часов в компании Романа. Тяжело смириться с отсутствием выбора. И на протяжении последних трех дней, несмотря на желание избавиться от Соколова, рядом с ним я ощущаю больше свободы, чем с собственной матерью, прожужжавшей мне все уши о том, какой Рома хороший, как великолепно мы вместе смотримся и как чудесно, что придумали эту поездку. Любые мои попытки протестовать встречались глухим игнором. И это жутко злило и обижало до слез. Почему самый близкий и родной человек настолько глух к моим желаниям и просьбам?
– О чем думаешь? – вырывает меня из размышлений Роман, сделав заказ.
– О том, что хочу сбежать, – впервые за долгое время говорю напрямую о своих желаниях.
– Даже так? – взлетели вверх темные брови. – Есть пожелания куда? – отпил из бокала виски.
– Даже не знаю… Может, в Мексику… Куда обычно сбегают? – почему-то казалось, что он должен знать об этом. Судя по тому разгульному образу жизни, что вел Роман, то побеги должны быть в списке его прегрешений.
– Наверное, все по-разному, – пожал он плечами, замирая на месте, пока перед ним ставят салат.
– Разве тебе никогда не приходилось продумывать план побега?
– Никогда, – помотал он головой, усмехаясь.
– Жаль, – разочарованно уставилась в тарелку.
И снова я ощутила гигантскую пропасть между нами. Залюбленный, избалованный, распущенный мальчик, не знающий разочарований и умеющий извлекать для себя что-то полезное из любой ситуации.
– Так это не шутка? – еще более удивленно смотрел на меня Соколов и, кажется, совсем не ожидал от меня подобных разговоров.
– Неважно, – отмахнулась от парня, ковыряя овощной салат.
– Серьезно, мышь! – пытался привлечь мое внимание, а у меня пропало всякое настроение. – Ты на самом деле планируешь побег? Но тогда только со мной.
– Тебя не приглашали, – проговорила обреченно, понимая, что никуда мне не деться. Я совершенно не знаю мир за стенами родительского автомобиля, не приспособлена жить в обычных условиях.
– А что? Идея огонь! Давай правда свалим от предков вдвоем. Я тоже не против немного встряхнуться.
Не знаю почему, но когда я у него спросила про побег, казалось, будто между нами есть что-то общее. Что Рома так же, как и я, всегда хотел свободы, и ему надоело исполнять желания родителей. А получалось, что только я не могла дышать взаперти, только мне нужна свобода. Романа вполне устраивает привычный образ жизни. И это осознание окончательно прочертило между нами черту.
– Я на минутку, – поднялась со стула, прихватив клатч.
– Куда ты? – всполошился Роман.
– Припудрить носик, – раздраженно кинула ему.
– Только не сбегай, – крикнул мне вслед Роман.
Глядя в зеркало, думала о том, что неужели так и пройдет моя жизнь? В раздражении, рядом с неприятными для меня людьми? Неужели у меня так и не появится шанс на настоящее счастье?
Казалось, что я настолько глубоко увязла в подчинении, что у меня даже не может быть шанса на подобие нормальной жизни.
Вернуться в отель я не могла. Мама измучает меня своими нравоучениями. Пожалуется отцу, и тогда мне совсем станет худо. Но и с Ромой сидеть и вести светскую беседу нет никаких сил.
Решено. Быстро доем ужин и попрошусь на танцы. Тогда и мама будет спокойна, и Соколова больше не потребуется терпеть. Только собралась возвращаться в зал, как услышала на телефоне сигнал входящего сообщения.
Достала смартфон из сумочки и замерла. Пульс разогнался до сверхскорости, когда я прочитала всего три слова, пришедшие с незнакомого номера:
Пуговка, выходи на парковку.
Глава 13
Мия
Несколько мгновений смотрю немигающим взглядом на сообщение, пытаясь понять, галлюцинация это или нет. А может, чья-то злая шутка?
Но никто не называл меня Пуговкой, кроме него. И никто не знает о Кире. Я не рассказывала о нём ни одной живой душе.
Тогда что это? Откуда у него мой номер телефона? И как он узнал, где я нахожусь.
Дрожащими руками набрала сообщение:
Где находится эта парковка?
Успела отправить сообщение, прежде чем подумала, что должна была уточнить, кто это.
Парковка ресторана “La Grande”.
У меня в груди готовится к взлету ракета. Турбины запущены и экипаж собирается взлететь. Сердце замирает, и стоит кому-то дать отмашку “поехали”, как корабль взмывает в небо, пронзая облака. Еще чуть-чуть, и он выйдет в стратосферу. Механизм запущен и его уже не остановить. Я готова лететь на зов той вселенной, что спрятана в суровом и в то же время заботливом мужчине.
Как он здесь оказался? Откуда узнал, где я? Где взял мой номер?
Все эти вопросы отошли на задний план, когда единственная мысль в моей голове осталась: “Он не забыл обо мне!”
Я помню наш последний разговор, все жестокие слова, произнесенные его губами в ту злосчастную ночь у клуба, помню и папино предупреждение насчет того, что от него стоит держаться подальше.
Но стоит лишь воскресить это в памяти, как слабела рядом с ним, подчиняясь мужской энергетике. Его выразительное лицо, проницательный взгляд и запах. Боже! Только мысли о нем пробуждают во мне какой-то дикий гормональный всплеск. Внутри меня буквально вспыхивают огни, один за другим, и тут же гаснут. Мои терзания не дают им всколыхнуться в полную силу. И узел в животе, удерживающий на месте и не дающий принять поспешное решение, сердце, пробивающее толчками решетку ребер, вступают в конфликт.
Все решает тошнотворная реальность, где я буквально несколько минут назад размышляла над побегом. Так могут ли эти сообщения быть знаком свыше, подталкивающим в нужную сторону?
Не успеваю подумать об этом, как уже вылетаю из дамской комнаты. Осторожно выглянув в зал, отмечаю залипнувшего в смартфоне Романа и скучающих в конце зала охранников наследного принца дома Соколовых.
Проскальзываю к служебным помещениям, наткнувшись на официанта, выходящего из кухни.
– Где у вас черный вход? – спрашиваю растерянного парня.
– Через кухню, – хмурится он. – Туда гостям запрещено ходить! – кричит мне вдогонку, когда я врываюсь в кухню.
– Где выход? – спрашиваю у повара, стоящего на раздаче.
– Гостям через зал, – упирается взглядом мне в грудь, даже не удосуживаясь поднять глаза вверх и посмотреть в лицо.
– Нужно успеть сбежать от парня-тирана! – говорю сбивчиво. – Прошу, помоги, – выпячиваю грудь еще больше, краснея и сгорая со стыда от собственной выходки.
Стараюсь загнать в дальний чулан подсознания осуждающий мамин голос, твердящий о моей глупости и вульгарности. Анализировать свои поступки я буду позже. А пока…
– Налево до конца и через раздевалку, – тяжело выдохнул повар, наконец-то посмотрев мне в лицо.
– Спасибо! – просияла и быстрым шагом, переходящим на бег, направилась в указанном направлении.
– Девушка! Гостям сюда нельзя! – слышала чьи-то крики.
– Мне очень надо! – оправдывалась на ходу, краснея от собственного хамства.
Добежав до раздевалки, стараясь не смотреть по сторонам, увидела две двери, ведущие в мужскую и женскую комнаты, и между ними находился выход на улицу. Радуясь как ребенок каждой из своих побед, выскочила на улицу в одном платье прямо на холодный по южным меркам декабрьский воздух.
Разгоряченная побегом и согреваемая обжигающей вены кровью, выбежала на парковку, осматриваясь по сторонам. Машины гостей были припаркованы с другой стороны здания парковщиком.
Черный седан с тонированными стеклами поморгал фарами и подъехал ко мне. Пассажирская дверь распахнулась, и я услышала низкий бархатистый голос, при звуках которого сбилось дыхание.
– Садись, Пуговка, я тебя похищаю.
– Увезешь меня отсюда? – заглянула в салон автомобиля, встретившись с синими пронзительными глазами, чувствуя, как слабею в коленях.
– Ты хочешь этого? – смотрел прямо в глаза, чуть пригнувшись, так, чтобы видеть мое лицо, и запуская мой бедный моторчик на максимальную скорость.
– Хочу, – мысленно молю его не бросать меня здесь снова на растерзание Роману и нашим родителям.
– Учти, как только ты сядешь в машину, то выйти не сможешь. Назад дороги не будет, – вижу, как напряжена линия его челюсти, и понимаю, для него это тоже непростое решение.
– Мой выбор уехать с тобой! – не знаю, кому именно адресована эта фраза, наверное, самой себе.
Сделать то, что хочется самой. Принять самостоятельное решение и не оглядываться на всех тех лицемеров, что выстроили свои жизни по какому-то сценарию и упорно стараются убедить себя и весь мир в том, что счастливы и успешны. По факту же лишь занимаясь пусканием пыли в глаза и самообманом.
С меня хватит! Я не хочу принимать в этом участия.
Ныряю на пассажирское сидение, захлопывая дверь. Слышу, как в ту же секунду блокируются замки и машина трогается с места, чрезвычайно быстро оставляя позади ресторан.
Оглядываюсь назад с бьющимся в груди птицей сердцем, надеясь, что мы успеем отъехать как можно дальше, прежде чем заметят мое исчезновение.
Тяжело дыша, цепляюсь пальцами за кожаное сидение и слушаю рев мотора, уносящего меня прочь от навязанного для меня будущего. И только когда автомобиль вырывается за город, облегченно вздыхаю.
– Пожалеешь ведь, – наконец нарушает тишину Кир.
Немного расслабившись, поворачиваюсь к нему, ощущая, как из самого центра груди по телу растекается тепло. Смотрю на мужественный профиль и понимаю, что тону, потому что он идеален. Прямой нос, даже отросшая борода теперь выглядит чуть менее опрятной, чем в наши предыдущие встречи, но оттого придает ему еще больше брутальности. На непослушную русую прядь, спадающую на высокий нахмуренный лоб, плотно сжатые губы и острый взгляд, брошенный на меня мельком и снова вернувшийся к ночной трассе. Разве может какой-то там Соколов сравниться с эталоном мужественности и мужской харизмы, сидящим рядом со мной?
– Выдыхай, Пуговка, – слегка усмехается. – Все, назад не верну.
– Не возвращай, пожалуйста, – с ужасом представляю, что снова придется притворяться, слушаться, выполнять все, что хотят другие, но не я.
– Неужели все так плохо?
– Ты даже не представляешь. Я для них лишь кукла, марионетка, выгодное вложение, которое надеются окупить, – перевела взгляд на дорогу.
– Это ты про жениха своего? – спрашивает Кирилл. Он же Кирилл, верно?
– И про него в том числе… – снова смотрю на него и краснею, как только наши взгляды встречаются.
– Мне жаль, – снова хмурится мужчина, почесав щеку.
– А мне нет. Потому что ты только что спас меня! – осознаю это и захлебываюсь охватившей меня радостью.
– Нет, Мия. Я тебя украл, – с какой-то грустью проговорил он.
– И тем самым спас! – улыбаюсь, не веря тому, что могу вдыхать его запах, смотреть на него и слушать этот глубокий бархатный баритон.
– Тогда нужно это отметить, – улыбается Кир. – Сзади в холодильнике есть бутылка шампанского.
– Поняла, – лезу между нашими сидениями, задевая бедром его плечо и смущаясь этому, и назад, заваливаясь на заднее сидение.
Добравшись до холодильника, достаю бутылку, игнорируя бокалы, и вместе со своей добычей лезу обратно.
– Осторожно, – слегка сбавляет скорость Кир, когда я заваливаюсь в сторону.
– Все в порядке, – пролезаю, выставляя попу прямо ему в лицо и облегченно выдыхая, падаю на сидушку.
– Доставай пробку, – командует Кир.
Но его команды меня будоражат.
– Я не умею, – растерянно смотрю на бутылку.
– Она открыта, тебе нужно просто достать.
– Продумал все? Подготовился? – улыбаюсь, чувствуя наконец-то легкость и радость.
Достаю пробку и салютую бутылкой Киру.
– За мой побег! – говорю громко и припадаю губами к горлышку.
– За похищение, – слишком серьезно добавляет мужчина.
А я пью глоток за глотком, отрываясь от горлышка и смотря на Кира.
– Я ведь влюбилась в тебя, – язык как-то плохо ворочается, мысли путаются.
– Зря, Пуговка, – слышу его голос.
– Ты самый лучший, – говорю невнятно.
– Лучше бы ты осталась в ресторане, – совсем тихо добавляет он перед тем, как веки перестают меня слушаться.
