Юлия Михайловна Герман
Опасная одержимость бандита
Глава 7
Кирилл
– Поехали? – расплылся в улыбке Алик, словно мартовский кот, которого вылизывали со двух сторон девочки.
– Я на работе. Давайте без меня, – встал поодаль, оценивая развернувшуюся картину.
Плахотин не настолько пьян, каким пытается казаться. Все подмечает, за всем следит, и ничто не ускользает от его взгляда. Та еще прожженная мразь. Вот только как не углядел дочку свою? Все знают, в каких железных рукавицах он воспитывает ее. И как его принцесса оказалась посреди рассадника разврата, оставалось загадкой. Да и ее лицо говорило красноречивее любых слов, стоило ей заметить папашу, что тот не в курсе ее пребывания на одной с ним территории.. Похоже, мелкая устроила бунт и улизнула от строгого родительского надзора.
А ведь я не сразу узнал ее. Утром в филармонии, куда сумел выделить часок, чтобы поддержать Каринку на конкурсе, стоило взглянуть в её личико детское, испуганное, как тут же пришло узнавание, кто такая. Да и Алика видел в зале во время выступления конкурсантов. Тогда она мне показалась совсем ребенком. Девчонкой наивной. И зная, как дрессировал ее Плаха, понимал, не было у нее возможности повзрослеть. А заглянув в чистые, огромные как блюдца синие глаза, обалдел, встретившись с такой непорочностью, что мгновенно захотелось защитить её и сохранить эту чистоту, чтобы осталась непорочной как можно дольше.
И нужно ли говорить, как я охуел, когда понял, что вот эта девчонка в платье с полупрозрачным верхом и так зазывно смотрящая на меня – та самая Пуговка, которую я встретил несколькими часами ранее, задыхающуюся от панической атаки. Как она здесь оказалась? Да и еще в то время, как ее папаша в паре сотен метров от нее расслаблялся в компании эскортниц.
Увидел восторг в ее глазах и какое-то странное обожание, и в голове вмиг включились все аварийные сигналы, кричащие о том, что нужно обрубить это на корню. Не знаю, зачем она находилась в клубе и что именно искала, но, поймав ее намерение раздеться передом мной, должен был предотвратить возможную катастрофу. Она ж девчонка еще совсем. Глупая, наивная, дочь нашего прямого конкурента. И мне такой гимор нахер не сдался. Хочет приключений, пусть ищет их без моего участия и без моего ведома. Да и папаша ее не должен увидеть.
Показал ей, какими ублюдками могут быть мужики. Малышка явно не привыкла к такому общению. До слез ее довел, и в груди чувство такое гадское поселилось, словно Каринку мою заставил плакать, но в то же время был бы рад, если кто-то вовремя остановил ее от подобных глупостей, как я остановил Плахотинскую малолетку. Стоило представить, что моя мелкая егоза так же смотрит на какого-то взрослого мудака, как эта Пуговка на меня, и сразу кровь закипала в венах. Убью любого, кто только посмеет ее хоть пальцем тронуть. Поэтому, отправив домой Пуговку, ощутил облегчение, но лишь на время. Поганое чувство поселилось после этого короткого общения. Но я тут же погасил его в себе, сосредоточившись на работе.
– Да ладно тебе. Босс уже отдыхает, тебе самое время расслабиться, – тянул лыбу Плаха, явно не просто так приглашая меня присоединиться.
– Не положено, – прямо смотрю ему в глаза и жду, когда он уже сядет в машину.
– Смотри, жалеть будешь, – хохотнул Алик и сел в дожидающийся его седан.
Остальные участники переговоров погрузились в соседние автомобили вместе с девочками. Первым тронулся автомобиль охраны, и спустя пятнадцать секунд за ним последовал остальной кортеж, состоящий из четырех машин, с еще одним составом охраны в хвосте.
Дождавшись, когда за поворотом исчезнут стоп-огни замыкающей кортеж тачки, развернулся обратно к клубу. У черного входа находились мои люди, подстраховывающие на недружелюбной для нас территории. Трое парней со мной и еще пятеро с Адамом в отеле. Никогда не знаешь, чем обернется с первого взгляда мирная встреча, и нужно быть готовым ко всему.
– Все чисто, – отчитывается Дэн. – Записей нет.
Киваю и поднимаюсь в випку, где проходила неофициальная часть. Лёха еще не запускает уборщицу и официантку в кабинку, чтобы те навели порядок.
Прохожу в помещение, пропахшее сигарами, алкоголем, потом вперемешку с дорогим мужским парфюмом и сладкими духами девиц и похотью. Вместе с Семеном и Михой проверяем все поверхности по кругу на наличие припрятанных записывающих устройств, заглядываем во все щели, чтобы не допустить промаха. Мы проделывали все то же самое до того, как сюда поднялись Адам и компания Плахотина. И никому из них ничто не мешало установить запись во время попойки.
Пустые бутылки, объедки, остатки белого порошка на зеркальной поверхности стола и использованные презервативы в мусоре. Кто-то успел присунуть, не нуждаясь в уединении. Убедившись, что не осталось никаких следов пребывания Панкратова, даю уборщице добро на уборку помещения.
Вернувшись в отель, еще раз проверяем все входы и выходы, и, назначив дежурных, ухожу к себе в номер.
Не успев перешагнуть порог, слышу вибрацию во внутреннем кармане. Достаю смартфон, одновременно скидывая пиджак на тумбу и расстегивая верхние пуговицы рубашки. Нажимаю на зеленый значок видеосвязи и тут же вижу пышную грудь в черном кружевном лифчике.
Смотрю, как изображение меняется, и женские ладони сжимают груди, делая впадинку между сиськами глубже.
– Ну привет, – здороваюсь с девушкой, скрывающей лицо. – Мила? – усмехаюсь и мысленно считаю до трех.
– Какая Мила? – на дисплее появляется разъяренное лицо Ольги. – Ты что, даже номер мой не сохранил? – дует губы блондинка.
– А ты как думаешь? – падаю в кресло и рассматриваю безупречное лицо девушки. Красивая сучка.
– Я уже не знаю, что думать, Кирюш. Ты на звонки не отвечаешь, встречи переносишь. Признайся, – делает театральную паузу и облизывает губки, а у меня к паху приливает кровь от этого ее блядского жеста, стоит вспомнить, что этот рот умеет делать и как сладко погружаться членом между этих сочных вареников, – я тебя больше не возбуждаю?
– Отчего же, – направляю камеру на свой пах и обхватываю ладонью эрекцию. – Видишь?
– Через брюки совсем не могу ничего разобрать, картинка мутная, – кокетничает эта стерва. – Покажи поближе, я совсем забыла, как он выглядит.
– Давай лучше я на тебя посмотрю, – на такие уловки меня не купишь.
Неважно, сколько раз я ебал ту или иную девку, но игры с видеотрансляцией и гаджетами не допускал. Никому не нужны дешевые скандалы с интимным видео начальника личной охраны Панкратова. Потом это дерьмо придется расхлебывать ложками.
– Что хочешь увидеть? Это? – видимо, поместила гаджет на подставку, и на экране качнулись две сочные пышные сиськи, больше не сдерживаемые бельем. Розовые крупные ареолы и стянутые в тугие комочки вершинки манили к себе, зазывая втянуть их губами. Почувствовал, как во рту скопилась слюна.
Сжал член через брюки, ощущая, как он болезненно прижимается к ширинке.
– Эти девочки так соскучились по твоим рукам, – сжала полушария, а затем ущипнула себя за соски. – Твоим губам, – издала стон и томно прикрыла глаза.
Трахаться хотелось до одури. Но максимум, что я мог позволить себе здесь, на чужой территории, это спустить себе в кулак.
– А знаешь, кто еще соскучился по тебе, мой суровый и занятой мужчина, – поморщился от этой сладости, от которой даже скулы свело.
– Оль, мы договаривались. Мы встречаемся время от времени, не более. Никаких ярлыков. Я предупреждал.
Стоило девушке начинать меня называть своим, как я тормозил связь с ней, каким бы охуительным ни был с секс с ней. Хватило одного раза увязнуть так, что до сих пор не получалось собрать себя в единое целое.
– Прости, малыш, – начала она мурлыкать, но момент оказался упущен. – Посмотри на мою девочку, она так истосковалась по тебе.
– Мне пора, – скинул вызов, даже не попрощавшись, кинув номер в блок.
По всей видимости, у нас разное представление о ни к чему не обязывающей связи. Откинул гаджет в сторону, потерев переносицу и положив голову на спинку кресла.
Не время отвлекаться. В последнее время происходит нездоровая возня вокруг Панкратова. И за оставшиеся два дня моя задача понять, что именно на уме у Алика.
В голове тут же всплыл образ его дочки с этими бездонными глазами-блюдцами, наполненными слезами. Почувствовал нечто похожее на что? На вину? Вряд ли. Тогда что это за странный червь, разъедающий грудак? Нет, это не совесть. Это ожидание какого-то лютого треша. Оставалось надеяться, что у девчонки симпатия ко мне оказалась минутной блажью, и она очень быстро забудется, увлекшись кем-то из ровесников. И надо намекнуть Алику, чтобы лучше следил за малолетней дурочкой. Далеко не все мужики такие же благородные с молодыми дурочками, прыгающими к ним на шею. И следующий подобный поход в клуб может очень плохо для нее закончиться.
Взял в руки смартфон.
– Дэн, – набрал своего подчиненного. – Занеси мне запись с камер из клуба.
– Пару минут, – отозвался парень, и я нажал на кнопку отбоя, собираясь привести свой план в действие.
Глава 8
Мия
– Жду внизу, – пронесся по номеру папин голос.
– Угу, – глухо отзываюсь.
– Мия, ты меня поняла? Без задержек!
– Да, – отвечаю, но меня, кажется, слышит только дверное полотно.
До сих пор не верится, что папа выдернул меня с занятий и потащил в эту дыру. Но теперь он меня не оставляет без присмотра ни на мгновение.
Вздрогнула, вспомнив, как началось мое утро после клуба.
Никогда я еще не видела папу в таком гневе. Он тогда практически с ноги открыл дверь моей спальни, так, что у меня от стука, с которым она отлетела от стены, долго еще звенело в ушах. Помню, как за ним вбежала в комнату мама, но не вмешивалась. Скукожившись у входа, наблюдала за разворачивающейся сценой словно побитая собака, опасающаяся новой вспышки хозяйской агрессии.
Оказывается, отпустить в клуб с Ромашкой было лично ее инициативой. И кто-то ночью прислал папе видео, где мы с Соколовым сидели в лаундж-зоне, а потом я одна бродила по танцполу. Без Романа.
Тогда первое, что мне пришло на ум – отец увидел меня со взрослым незнакомцем и поэтому так взбешен. И снова одна только мысль о мужчине, разбившем мне сердце, и грудь болезненно сжало.
Но затем впервые в жизни я услышала, как отец осыпает таким отборным матом и меня, и маму, что мгновенно забыла о своем страхе, как и обо всех мужчинах на планете вместе взятых. Но зато вспомнила, как увидела отца в компании женщин. И мамы среди них не было. Стоило воскресить в памяти те мгновения на улице возле такси, как меня охватила ответная ярость.
Как он смеет предъявлять мне что-то после такого предательства?! Неужели считает, что может меня третировать за единственный выход в клуб, и то не самовольный, а с маминого разрешения, в то время как сам там… с другими. Судя по тому, как они вылизывали его шею, вряд ли они поехали петь в караоке. И все это за спиной у мамы и на глазах у его приятелей!
Никогда не забуду его подлости и тех слов, которыми он осыпал меня и маму за несогласованные решения. Пусть спустя два дня после завершения переговоров он и повел нас с мамой в ресторан и пытался как-то сгладить ссору, но для меня все навсегда изменилось. В моих глазах он – предатель, и я больше не смогу воспринимать его, как и прежде. Таким же непогрешимым, чье слово воспринимается за истину, и самым честным.
Когда же я попыталась рассказать об увиденном маме, она лишь сверкнула глазами и сказала:
– Ты ошиблась, – сухо проговорила она. – Папы там не было, – показалось, что её пальцы, сжимающие чашку с кофе, сжали фарфор чуть сильнее. – Выкинь из головы эти глупости и больше никогда не смей обвинять отца в подобной мерзости! Тебе должно быть стыдно, Мия, что ты наговариваешь на отца!
Конечно, после подобной реакции я вряд ли решусь вновь влезать в их отношения. Но родители после того случая заметно отдалились друг от друга. При мне они ничего не обсуждали, но я чувствовала звенящее между ними напряжение.
Радовало одно – меня больше не заставляли общаться с Романом. Хоть я и понимала, это лишь временное затишье. Родители наверняка устроили тому взбучку за то, что бросил меня одну в рассаднике порока. Иначе для чего бы ему писать мне на следующий день кучу сообщений с извинениями. Как и все последующие две недели, ежедневно.
Но все равно я не понимала, зачем папа потащил меня с собой на периферию для посещения какого-то благотворительного бала, да еще и без мамы. Кажется, между ними все стало совсем плохо.
Поэтому отдуваться сегодня придется мне одной.
Кинула на себя в зеркало последний взгляд, особо даже не заботясь о том, как выгляжу, и спустилась вниз.
– Наконец-то! – раздраженно сказал папа, направляясь к выходу. – Опаздываем уже.
Молча следую за ним, снова ощущая ту самую духоту, что так часто стала донимать меня в присутствии родителей. И вообще я осознала, насколько неуютно рядом с ними. Мне все время кажется, будто я в клетке, выбраться откуда у меня нет ни единой возможности.
– Ничего себе! – вырывается из меня, когда вижу здание оперного театра, где проходит благотворительный вечер.
– Неожиданно, да, зайчонок? – усмехается папа, помогая мне выбраться из машины.
– Не думала, что в этом захолустье есть на что посмотреть, – рассматривала большой купол здания, спрятанный за несколькими рядами белоснежных колонн, чувствуя, как настроение постепенно начинает исправляться.
Вечер проходит примерно так же, как и множество ему подобных. Фуршет, журналисты, выступление организаторов фонда, еще каких-то людей и кавер-группы. Все по привычному сценарию. Папа как обычно на людях само дружелюбие и очарование, поскольку постоянно находится под прицелом камер. Я же глазею по сторонам, рассматривая людей. В целом вечер кажется привычным и течет в своем русле.
Все меняется в один миг, когда останавливаемся поздороваться с папиным знакомым, от взгляда которого по коже бегут мурашки. Уродливый шрам на скуле, черные непроницаемые глаза, сканирующие каждого словно рентген, и подавляющая энергетика. Мне не нравится, как он смотрит на папу и на меня, но я, как и положено Плахотиным, продолжаю улыбаться вопреки своим эмоциям. Но чтобы как-то скинуть напряжение повисшее в воздухе во время беседы с мужчиной по имени Адам, стараюсь смотреть куда угодно, только не пересекаться с ним взглядами.
Мечусь по залу растерянным взором, цепляюсь за фигуру, что мое сердце узнает раньше, чем распознает мозг. Не понимая, из-за чего учащается пульс, возвращаю внимание к тому, о кого запнулось мое дыхание, и встречаюсь с пронзительно-синим колючим взглядом. Практически не мигая, на меня смотрит мой незнакомец из филармонии.
Взгляды сцепляются. Глаза в глаза. Я вижу, как он сверлит меня этим нечитаемым взором, но уверена, он узнал меня. Просто не мог не узнать. А затем просто отворачивается и уходит.
– Пап, я на минутку, – осипшим от волнения голосом предупреждаю отца.
Он лишь кивает, продолжая разговор. А я на негнущихся ногах, с биением в груди, отбивающим бешеный ритм, оглядываюсь по сторонам, выискивая его.
Сколько раз за эти бесконечные четырнадцать дней я прокручивала две наши мимолетные встречи, сколько раз воскрешала его жесткие и грубые слова и столько же находила ему оправдание. Он знал моего отца – это очевидно, как, видимо, и тот факт, что знал, чья я дочь. Ведь когда я увидела папу там, у такси, ни один мускул не дрогнул на лице Кира. Все потому, что он знал. С самого начала знал, кто я, поэтому не захотел связываться. Никому не нужны проблемы от связи с дочкой Александра Плахотина.
Но если он так жестоко оттолкнул меня в прошлый раз, зачем я ищу его снова?
Просто взглянуть. Еще один лишь раз. Ведь за просмотр никто денег не возьмет, и больнее он мне не сделает.
Но незнакомца нигде нет. Ушел? Увидел меня и сбежал?
Щеки пылают, и я задыхаюсь от отчаяния. Выбегаю на улицу прямо в шелковом платье и накинутом сверху него пиджаке. Ловлю ртом морозный воздух, словно рыба, беззвучно открывая рот. Дышу, но кислород будто не поступает в легкие.
– Я же предупреждал тебя, – раздается за моей спиной голос, при звуках которого сердце замирает в груди.
Глава 9
Мия
Сердце пропускает удар. Пауза. Разряд.
Медленно оборачиваюсь и упираюсь взором в широкую грудь обтянутую черной рубашкой и темно-синим пиджаком. Медленно поднимаю глаза вверх и ощущаю, как пересыхает во рту. Синие пронзительные глаза смотрят на меня так пристально, что невольно опускаю веки, стараясь не поддаваться эмоциям, пробуждающимся рядом с ним. Но вместе с этой эмоциональной бурей из груди на поверхность поднимается злость.
Какое право он имеет так со мной разговаривать?
– Это ты за мной вышел, не я, – кинула зло, встретившись с тяжелым взором. – Мне воздуха мало было внутри. Что тебе самому от меня нужно?
Говорю резко, и с каждым словом моя злость на него за то, что общается со мной как с назойливой мухой, на папу за лицемерие и обман, маму, за то что никогда не встает на мою сторону, и свою жизнь в целом, наслаивается слой за слоем, превращаясь в огромный ком.
Кир не двигается и не выдает никаких эмоций вообще, просто изучает меня, словно интересный экземпляр. И только теперь я начинаю нервничать. Меня охватывает озноб. Ощущаю, как шелк платья и подкладка жакета накаляются от морозного воздуха и прижимаются ледяной пленкой к коже, вызывая мурашки. Но не сбегаю внутрь, пригвожденная к месту энергетикой мужчины напротив.
– От тебя? – и снова от звука его голоса перехватывает дыхание. Да что со мной не так? Почему он так действует на меня? – Ничего. Выполняю свою работу, – не стал вдаваться в подробности, какую именно.
– Твоя работа – следить за моими передвижениями? – выдаю, прежде чем успеваю задуматься.
– Зайди внутрь, простудишься, – игнорирует мой вопрос.
Конечно, зачем вообще реагировать на малолетку и отвечать на вопросы.
– Можно подумать, тебя это волнует, – обняла себя руками, чтобы так явно не стучать зубами.
Он лишь пожал плечами, продолжая сверлить меня взглядом.
Казалось, что он совершенно не чувствует холода. Стоит так же спокойно, уверенно, засунув руки в карманы брюк, и даже не двигается. Я же уже откровенно приплясываю, переступая с ноги на ногу.
Мужчина хмыкнул, и его идеальные губы изгибаются в усмешке.
– Что? – огрызнулась, но подобное поведение совершенно мне не свойственно.
– Жду, насколько хватит твоего упрямства.
– Я не упрямлюсь… – ответила, задумавшись, когда вообще такое было, чтобы я делала что-то назло себе, лишь бы вывести кого-то на эмоции. И ответ поразил меня. Никогда. Тогда отчего я веду себя с ним как капризный ребенок? Неужели вот такая я на самом деле?
Кир лишь хмыкнул еще раз.
– Ты зубами стучишь.
– Почему ты не сказал, что знаешь моего отца?
– Это что-то меняет? – слегка нахмурился.
– Из-за этого ты был так груб со мной? – горло сжимается, и голос звучит глухо.
– Нет. Я сказал, что думаю. Найди себе сверстника и держись подальше от таких как я.
– Не волнуйся. Мне уже нашли жениха. Можешь не опасаться за свою честь, – рот наполнился горечью.
– Ты будешь счастлива. Твоя жизнь только начинается, – ласково улыбнулся он.
– Буду! Несмотря ни на что! – с каждым новым словом понимала, как эти слова далеки от моих ощущений. Я ведь буквально тону под толщей норм и ожиданий окружающих. А мне так хочется просто дышать полной грудью и не оглядываться на мнение окружающих.
– Кирилл Владимирович, – взбежал по ступеням молодой мужчины в черном костюме. – Все готово.
Кир лишь кивнул и открыл входную дверь в театр.
– Заходишь? – спросил меня, но уже словно потеряв всякий интерес ко мне.
– Да, – призналась себе, что мерзнуть понапрасну нет никакого желания. Как и пролежать с бронхитом последующие пару недель.
Как только мы заходим в блаженное тепло театра, я, кажется, даже издаю какой-то звук, похожий на стон. Ловлю себя на этом и тут же краснею, надеясь, что Кир не услышал этого постыдного мычания. Но ему все равно.
Обогнув меня, он устремляется вперед и уходит, не попрощавшись и даже не оглядываясь. А я плетусь в зал, откуда доносится музыка, упав духом еще сильнее, чем до встречи с ним. Вижу папу, мило улыбающегося какой-то паре, но остаюсь в стороне, понимая, что он даже не заметил моего отсутствия.
Боковым зрением замечаю, как Кир и еще трое высоких парней, сопровождают того самого мужчину, от которого у меня мороз по коже, с его молодой спутницей. Стараюсь не смотреть на моего незнакомца, решив для себя прекратить эти бесполезные страдания, но взгляд так и липнет к его высокой фигуре.
– Вот ты где! – вздрагиваю, услышав папин голос. – Готова ехать?
– Конечно, пап, – улыбаюсь, снова включаясь в роль идеальной дочери, но напоследок решаю все же узнать, от чьего взгляда у меня подгибаются коленки и сбивается дыхание. Набираю побольше воздуха в легкие и спрашиваю: – А кто вон те люди? – стараюсь звучать беззаботно, но голос дает трель.
– Это, зайчонок, те, от кого стоит держаться подальше, – вмиг становится серьезным.
– Почему? Я думала, вы в приятельских отношениях с тем мужчиной… – не стала уточнять, с кем именно.
– Друзей держи близко, а врагов еще ближе. Помни об этом, дочь, и никогда не забывай!
Значит, враг? Тогда я точно сумею забыть его и больше никогда не вспомню об этой позорной влюбленности. Никогда!
