Юлия Крынская
Женские истории. Просто о сложном
Близкий незнакомец
Лада перебирала конспекты и не верила, что экзамены позади. Старшие приятельницы по общаге твердили, что самое главное – третий курс пережить. И вот свершилось. До осени можно выдохнуть.
Лада избавилась от ненужных тетрадей и вытащила из-под кровати чемодан. «В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов»! Душа пела. Лада устала от шумного мегаполиса. Родной Саратов она не считала глушью, но с классиком не поспоришь. Когда вещи и подарки для тёти и племянников наконец улеглись в чемодане, в комнату вбежала Марьяна, обвешенная пакетами из бутиков. Она полгода назад подружилась с мажоркой с их факультета, и та пристроила её в фирму старшего брата обслуживать выездные банкеты. Через месяц от скромной девочки не осталось и следа. Приглянулась она брату мажорки. В качестве любовницы. Так Марьяна оказалась в элитном подразделении фирмы и теперь обслуживала вечеринки только в дорогих особняках. Приходила часто невыспавшаяся, но всегда довольная.
– Обедать будешь? – Лада надавила на чемодан коленом и застегнула молнию. – Борщ обалденный сегодня получился.
– Какой борщ? – рассмеялась Марьяна и, скинув мало что скрывающий сарафан, извлекла из пакета струящееся платье из красного шёлка. – Я на Кутузовском откушала фуа-гра и напилась Шато Роз.
– Что ж ты до сих пор в общаге делаешь?
– С осени квартиру буду снимать… Всё-таки решила ехать?
– Да.
– Что тебе делать летом в Саратове? Ты же вылитая Мерлин Монро, – щебетала Марьяна, срезая этикетку с обновки. – Здесь столько шансов. Вся жизнь здесь.
– Половая? – усмехнулась Лада, любуясь стройной фигурой подруги.
– Это по желанию. Давай я всё-таки поговорю насчёт тебя с Архипом. С твоей внешностью не глядя возьмут в его фирму, – Марьяна сунула руки в платье, и оно скользнуло ярким пламенем по её телу.
– Это меня и пугает. Не готова я обслуживать толстых папиков за столом и в постели.
– Ну откуда в тебе эти устаревшие стереотипы. Крупный бизнес ведут люди успешные. И одна из составляющих их успеха – внешний вид. Помоги молнию застегнуть.
– А Гарановский? – Лада скользнула змейкой по молнии. – Он, по твоим словам, похож на бегемота. До сих пор в голове не укладывается, как ты с ним смогла. Он же до кучи старше тебя на тридцак.
– Во всяком правиле есть исключения. К тому же он очень милый.
– Очень щедрый, ты хотела сказать.
– Лада, прекрати! Окунешься в такую жизнь – выбираться не захочется. Попробуй! Не понравится – поедешь в Саратов.
Телефон Марьяны разразился трелью. Лада облегчённо вздохнула и ушла на кухню от надоевшего спора с подругой, повторяющегося день изо дня. Убрала борщ в холодильник и присела возле стола. Но Марьяна отыскала её и здесь.
– Ладусь! Моя напарница заболела, есть отличный шанс попробовать.
– Нет!
– Ну ради меня. Уверяю, никто тебя не тронет без твоего разрешения. Денег подзаработаешь. Ты в своей прачечной десятку в день когда-нибудь зарабатывала? – Марьяна снова уселась на любимого коня. – Собирайся!
– Ладно! Только чтобы ты отстала. Поезд завтра вечером. Высплюсь после смены.
– Ура! – Марьяна обняла подругу.
В назначенный час они с другим персоналом и источающими ароматы продуктовыми сумками подъехали на микриках к особняку на Минском шоссе. Автобус развернулся и уехал, а Лада так и осталась стоять с открытым ртом. В розовых сумерках трёхэтажный дом из жёлтого камня показался ей королевским дворцом. Лада пошла вслед за коллегами, любуясь поющими фонтанами. Благоухания пионов, роз и других цветов кружил голову. Столы накрывали у бассейна с другой стороны дома.
К девяти вечера появились первые гости. Лада в синей форменной одежде не знала, как скрыться от заинтересованных мужских взглядов, мысленно проклинала Марьяну и прикидывала пути отступления в случае форс-мажора. Собралось не меньше тридцати человек. Марьяна не обманула – для безудержного кутежа собрались сплошь молодые мужчины. Почти все – интересные. Лада выдохнула с облегчением, когда на территорию въехал огромный автобус и высадил перед домом целую армию жриц любви.
К полуночи атмосфера раскалилась. Гремела музыка. В бассейне и возле него творилось форменное безобразие. Лада, Марьяна и два парня-официанта бегали с подносами между шезлонгами, разнося экзотические коктейли, шампанское, виски и закуски – канапе с икрой, креветками, тарелки с сыром, хамоном и другими деликатесами. Парочки то уходили в дом, то возвращались. Вскоре ненадолго исчезла из виду и Марьяна.
Внимание Лады ещё в начале вечера привлёк загорелый мужчина лет сорока с зачёсанными назад чёрными волосами. Он скорее походил на голливудского актёра, чем на бизнесмена. Ладе вдруг до боли захотелось, чтобы мужчина взглянул на неё не только как на официантку. Взгляд его насмешливых зелёных глаз свысока следил за происходящим. Несколько раз Лада ловила его и на себе. Возле мужчины вилась белокурая наёмница в золотом бикини, но он не позволял себе лишнего с ней.
К двум часам ночи Лада еле держалась на ногах. Марьяна шепнула ей:
– Иди в дом, отдохни минут пятнадцать.
Лада вошла в просторный холл. Здесь тоже веселились вовсю. На барной стойке танцевали девушки, мужчины выпивали тут же и подбадривали танцовщиц горячими комплиментами. Лада поднялась на второй этаж и прошла на узкую террасу с видом на дорогу. Глухие отголоски вечеринки доносились и сюда.
Лада скинула туфли и облокотилась на перила. За забором по другую сторону дороги темнел лес. Лада мечтательно уставилась на луну. Звёзды богато усеяли небо. Она не услышала шагов и вздрогнула, когда за спиной раздался бархатистый мужской голос:
– В такую ночь хочется любви, а не бегать с подносом, не правда ли?
Лада испуганно сжалась, она боялась повернуться и не знала, что ответить. Мужчина подошёл вплотную. Аромат дорогого парфюма окутал Ладу нежным облаком. Она выпрямилась и подумала: «Вдруг это хозяин дома? Сейчас выговорит мне за то, что шляюсь, где не надо и не заплатит».
– Я немного отдохну и приду вниз…
– Вам идёт эта форма, но больше бы пошло длинное платье.
Лада повернулась и врезалась в крепкую мужскую грудь, обтянутую белой рубашкой. Лада подняла глаза, и сердце замерло. Мужчина, похожий на голливудского красавчика, улыбнулся ей.
– Простите, мне нужно идти работать, – Лада задрожала, судорожно нащупывая ногой туфлю.
– Я наблюдал за вами весь вечер, – мужчина словно не слышал её слов.
– Вы полицейский? – Ладе с трудом далась улыбка. Взгляд мужчины действовал как гипноз, а аромат дурманил разум.
Мужчина рассмеялся и оглянулся по сторонам.
– Вам не нравятся полицейские?
– Не сужу о людях по профессии.
– Значит, у вас ко мне личная неприязнь? Почему вы так спешите уйти?
– Я… Я работаю здесь. Мне не заплатят, если я буду прохлаждаться с клиентами.
– Здесь именно этим и занимаются, если на то пошло. Желание клиента – закон. Разве не так?
Лада нагнулась, схватила туфли и бросилась прочь с террасы. Внизу, в подсобке, обулась, схватила поднос с коктейлями и вышла к бассейну. Грохочущая музыка и визги девушек заглушали стук взбесившегося сердца. Марьяна подошла к Ладе и заглянула в глаза:
– Что-то случилось? Обидел кто?
– Всё нормально. Просто поговорила с одним…
– Глядя на тебя, не скажешь, что вы просто поговорили. Если что, сразу обозначай сумму.
– Ты с ума сошла! – вспыхнула Лада и пошла с подносом между шезлонгами.
Картина у бассейна напоминала оргии в Древнем Риме. На Ладу с подносом никто уже не обращал внимания. Она развернулась, чтобы уйти в дом и снова врезалась в красавчика. Стаканы посыпались с подноса, щедро орошая рубашку и брюки назойливого незнакомца разноцветными брызгами.
– Простите, пожалуйста, – пролепетала Лада, отступая. – Я… Я сейчас вам всё застираю.
– Придётся, – улыбнулся мужчина.
– Снимите одежду…
– Вы хотите, чтобы я разделся прямо здесь?
Лада оглянулась, и кровь прилила к её щекам:
– Здесь все раздетые.
– Но я не все. Если позволите, я разденусь в доме.
– Да, конечно.
– Вперёд.
– Но мне нужно тут прибрать.
– Вам нужно застирать мою одежду, а это… – мужчина схватил за плечо, пробегавшего мимо официанта: – Прибери здесь. Мне нужно поговорить с девушкой.
Официант кинул на Ладу сочувственный взгляд, забрал у неё поднос и, присев на корточки, принялся собирать крупные осколки. Лада поплелась на ватных ногах за красавчиком. Он привёл её в одну из комнат и, вытащив рубашку из брюк, одну за одной не спеша расстегнул пуговицы. Лада, прижавшись к стене, завороженно рассматривала его. Тугие вены обвивали бугристые мышцы рук, грудь медленно вздымалась. Мужчина взялся за ремень, и Лада вскрикнула:
– Подождите! Я… Я схожу за порошком и утюгом.
Мужчина улыбнулся и подошёл к ней вплотную. Что произошло дальше Лада плохо запомнила. Проснулась от выстрелов за окном. В комнату вбежала Марьяна:
– Одевайся скорее! – она суетилась, дрожащими руками распахивая окно.
Лада машинально оделась, оглядываясь по сторонам. Ни мужчины, ни его одежды. Марьяна потащила Ладу к окну. Они спрыгнули на газон и побежали к распахнутым воротам.
– Куда! Стоять! – сзади послышались крики.
Девушки пересекли дорогу и скрылись в лесу. Марьяна дёрнула Ладу за руку, и они рухнули в густые заросли. Луч фонаря скользнул над головами, и вскоре рядом прошли несколько человек, судя по хрусту веток, приличного веса. Девушки, глядя друг другу в глаза и стараясь не дышать, ждали пока всё стихнет.
– Что случилось? – прошептала Лада, морщась от боли. Колючие ветки расцарапали руки и лицо.
– Я не поняла. То ли бандиты, то ли мусора.
– Ну и жаргон у тебя. Но мы-то с тобой здесь при чём? Мы же официантки.
– Ага! Особенно ты в мягкой постельке. Хочешь, чтобы из универа попёрли или в притон загребли?
– Нет!
– Вот и сиди тихо.
– Как ты меня нашла?
– Видела, как ты уходила. Послушала у дверей, но у вас вроде всё по любви там было.
Лада села и обхватила колени:
– Зачем я с тобой пошла!
– Тебе не понравилось?
– Боюсь, что наоборот. Было слишком хорошо. Только как теперь это всё… Забыть? Я даже имени его не знаю.
– Я попробую узнать у Архипа.
– Не нужно. Мне стыдно будет даже в глаза ему посмотреть.
– Да брось, подруга. Классный мужик. Залипательный. Сама на него внимание обратила. Но он весь вечер на тебя пялился.
– Ничего он не пялился. Он с какой-то девчонкой у бассейна сидел.
– Поглядывал-поглядывал. Что я, врать тебе буду?
Лада разревелась. Низ живота болел, напоминая о случившемся.
К утру девушки добрались до города. Марьяна успела прихватитить свою сумку, а вещи Лады остались в подсобке. Ничего ценного, к счастью, там не было, а документы Лада с собой не брала. Лада наспех привела себя в порядок, подхватила собранный накануне чемодан и поехала на вокзал.
Саратов встретил Ладу проливным дождём. Неделю она просидела, не выходя из дома. Тёте ничего не рассказала, а племянники ещё не доросли до таких откровений. Но поговорить хотелось. Незнакомец не шёл из головы – такой далёкий и самый близкий. Засыпая, она вспоминала его ласковые руки и страстные поцелуи. Он являлся ей во снах.
Она попросила Марьяну ей не звонить и на всякий случай сменила симку. Ей хотелось и не хотелось вычёркивать случившееся из памяти. За лето Лада привыкла к мысли, что та ночь больше не повторится. Самое обидное было, что мужчина ушёл, оставив её одну.
В середине августа Лада вернулась в Москву, и на неё обрушилась страшная новость. Почти сразу после её отъезда Марьяна разбилась на машине. Подруга посмертно оказалась втянутой в скандал. У бизнесмена, с которым она вылетела на встречку, оказалась очень влиятельная жена. Дело быстро замяли, а тело Марьяны в закрытом гробу отправили в её родной город.
Стало совсем тоскливо. Не смотря на разбитной характер подруги, Лада привязалась к ней. Вещи Марьяны из комнаты исчезли. Лада рыдала, глядя на застеленную кровать и на постер с любимым певцом Марьяны над ней. Нужно было продолжать жить, а Ладе не хотелось. Пустота гнала её на улицу. Она кружила по дорожкам парка неподалёку от общежития, ездила в центр и бесцельно бродила по улицам.
В одну из таких прогулок Лада познакомилась с Максимом, студентом юрфака. Он красиво ухаживал, несмотря на то, что ему недавно исполнилось всего девятнадцать – скромные букеты венчали романтические записки, а в коробках конфет Лада находила серебряные украшения. Это было мило, но сердце Ланы кровоточило по другому мужчине.
– Ты красивая, как Мерлин Монро, – восхищался Максим.
Лада лишь грустно улыбалась. Марьяна любила сравнивать её с этой актрисой.
– Я совсем не нравлюсь тебе? – печалился Максим.
– Скорее отношусь к тебе, как к хорошему другу.
– Всё когда-нибудь изменится, – не унывал Максим.
После месяца свиданий он пригласил её к себе домой. Лада упиралась, но Максим настаивал.
– Я хочу, чтобы ты узнала меня получше. Познакомишься с моим отцом.
У Лады родители умерли, когда ей исполнилось десять, и она с пониманием отнеслась к просьбе друга. Он рос без матери, и отец был самым близким для него человеком.
– И кто у нас папа? – поинтересовалась Лада.
– Тоже по юридической части, – уклончиво ответил Максим.
В назначенный день Максим встретил Ладу у метро и повёл к себе в гости. В новой высотке они поднялись на последний этаж. Максим открыл дверь и пропустил Ладу вперёд:
– Добро пожаловать в нашу холостяцкую берлогу… Пап, мы пришли!
В квартире пахло жареной картошкой и ремонтом.
– Мы недавно переехали, – пояснил Максим.
Но Лада уже не слышала его. Она во все глаза смотрела на мужчину, застывшего на пороге кухни. Майка-тельняшка и военные штаны шли ему также, как белая рубашка и элегантные брюки.
Он пришёл в себя первым.
– Здравствуйте, – мужчина откашлялся. – Я Игорь Петрович… Проходите, уже всё готово. Макс, ты не выскочишь в магазин за хлебом.
– Так ведь был с утра.
– Я хотел сделать сухарики и спалил.
Максим повесил плащ Лады на крючок и чмокнул её в щёку:
– Я быстро. Проходи пока, располагайся.
За Максимом закрылась дверь, и Лада прижалась к свежепобелённой стене.
– Куда ты сбежала тогда? – Игорь Петрович подошёл так близко, что стало трудно дышать.
– А вы?
– Говорят, первая мысль – самая верная. Помнишь, кем ты меня назвала на террасе?
– Полицейским. Хорошая у вас работа.
– Ты мне правда очень понравилась. Прости, я не знал, что это будет твой первый раз.
– Знаете… – у Лады слёзы навернулись. – Я лучше пойду.
– Нет, – Игорь Петрович обнял её. – Теперь ты не сбежишь.
Она упёрлась руками ему в грудь.
– Но Макс!
– Он говорил, что ты бортишь его по полной.
– Но это не значит, что я буду спать с вами! – она встретилась с ним глазами, и голова закружилась от воспоминаний.
– Тебе было плохо со мной?
– Я до сих пор не могу вас забыть.
Игорь Петрович и Лада поженились. Максим снял квартиру, и долго не мог простить отца. Помирились, когда в жизнь Максима пришла настоящая любовь, взаимная. Он позвонил отцу:
– Прости меня. Я только сейчас понял, что осчастливить любовью нельзя. Тут нужно согласие обеих сторон.
Отец рассмеялся:
– Верно, старина! Приезжай к нам завтра. С братиком познакомишься.
Ворожеи
Вера Кирилловна наставляла клиентку напоследок:
– Главное, Наташа, чтобы ваш муж вернулся к вам в здравом уме и твёрдой памяти. Отворот мы с вами провели, дальше дело за малым. Когда в следующий раз муж появится, а он появится, уверяю вас, накапайте ему в чай десять капель из этого флакона. И придумайте повод встретиться на следующий день.
– Да он со мной сквозь зубы разговаривает, – Наташа положила на стол две тысячные купюры и спрятала стеклянный пузырёк в сумку.
– Это в прошлом. Вот увидите. Вы деньги на стол не кладите, будете уходить – бросьте на пол.
– Кара Андреевна, соседка ваша, говорит, что одними каплями тут не отделаешься. Нужно сорочку разлучницы раздобыть…
– Кара Андреевна? – Вера Кирилловна закатила глаза и встала из-за стола. – Да ей человека со света сжить, как два пальца переплюнуть. Не берите грех на душу. Обойдёмся травами и заговорами. И зачем вы вообще к ней пошли?
– Да я не ходила. У подъезда вашего встретила. Так чудно, что в одном доме две ворожеи живут, – улыбнулась Наташа и бросила купюры на пол. – Но вы правы. Я зла той женщине не желаю.
– Всего доброго, милочка! – Вера Кирилловна закрыла за Наташей дверь и, гневно пыхтя, пошла за телефоном. Набрала номер конкурентки и без предисловий выдала:
– Кара, разорви тебя медведь, опять моих клиентов сманиваешь?
– А ты всё людям головы морочишь своей гомеопатией?
– Какое тебе дело, кому чем я голову морочу? Сама-то не лучше со своими дешёвыми фокусами…
Перешли на оскорбления и опять разлаялись, как две собаки.
На следующий день у Веры Кирилловны не было записей, и она, щурясь на осеннее солнышко, села у подъезда в засаду. Людей, ищущих помощь у магов и экстрасенсов, Вера Кирилловна видела за версту. Они делились на две категории. Первые шли с видом мучеников, словно на эшафот, вторые – с оглядкой по сторонам, будто украли что-то. Мужчины не меньше женщин искали помощи свыше. Кто денег с неба хотел, кто конкурента устранить, кто жену вразумить.
Вера Кирилловна практиковала белую магию, Кара Андреевна не брезговала и чёрной.
Обе побаивались друг друга, но это не мешало им постоянно ссориться.
Мужчина в сером плаще опасливо огляделся по сторонам и свернул к их подъезду. Вера Кирилловна окинула его цепким взглядом, поднялась со скамейки и участливо вздохнула:
– Коготок увяз, всей птичке пропасть.
Мужчину будто током долбануло:
– Вы Кара Андреевна?
– Упаси Господи. Где я, а где чёрная магия.
– Откуда вы тогда знаете? – глаза мужчины забегали.
– Я людей вижу. А вот вы сейчас, – Вера Кирилловна вытянула ладонь и просканировала мужчину, – сердиты, но злость ваша против вас и обернётся, если пойдёте…
Дверь подъезда распахнулась, и на пороге застыла Кара Андреевна в чёрном платье. Несмотря на шестой десяток, выглядела она презентабельнее соперницы. Дутые браслеты под золото отвлекали от покрытых пигментными пятнами рук, а широкий ажурный чокер, скрывал кольца Венеры на шее. И Кару Андреевну молодил парик. Мужчина застыл, разглядывая её ладную фигуру. Кара Андреевна довольно улыбнулась и поманила его:
– Идёмте, Максим. Мою соседку на днях из психбольницы выписали. Никому проходу не даёт.
Максим, как под гипнозом, шагнул к подъезду. Вера Кирилловна одёрнула на полных бёдрах цветастое длинное платье и поправила голубой платок на голове.
– Ещё одну душу губить повела.
Максим обернулся. Вера Кирилловна перекрестилась и смиренно уставилась на разрисованный асфальт под ногами.
– Я… Я, пожалуй, пойду, – Максим чуть ли не бегом бросился прочь от подъезда.
– Ну, клизма с травками! Я тебе это припомню, – прошипела Кара Андреевна.
К подъезду подкатили два фургона и минивэн. Обе ворожеи с интересом уставились на прибывших.
Из машины вышел священник в длинном чёрном подряснике и жилетке, за ним повыпрыгивали пятеро ребятишек. Из фургона выскочил работяга с ломом, и подмигнул ворожеям:
– Бабоньки, клацните ключом по домофону, дверь подпереть надо.
Вера Кирилловна приложила таблетку к пульту, а Кара Андреевна открыла дверь. Они снова переглянулись.
– Жильцы новые, – тихо сказала Вера Кирилловна.
– Жильцы, – усмехнулась Кара Андреевна. – Конкурент ещё один!
Попадья вышла из-за руля минивэна и провела детишек мимо ворожей в подъезд. А батюшка остановился возле них.
– Здравствуйте, – шаркнула ножкой Вера Кирилловна.
– Вы никак насовсем к нам? – холодно поинтересовалась Кара Андреевна.
– Насовсем, – батюшка посмотрел на дам и погладил бороду. На вид ему было не больше сорока. От его взгляда у Веры Кирилловны побежали по спине мурашки.
– Я пойду, пожалуй.
Кара Андреевна гавкнула и смутилась:
– Простите. Кашель, наверное.
Женщины плечом к плечу поднялись по ступеням к лифту и, забыв о вражде, поехали наверх.
Батюшка с семейством поселился на этаже, где жили ворожеи. Их квартиры справа и слева, а его – посередине. Перед домом на пустыре установили вагончик с крестом на крыше. Вскоре батюшка провёл там первую службу. Поначалу народу к нему ходило немного, люди по привычке ездили в большой храм на проспект.
У обеих ворожей начались трудные времена. Всякий раз, как приходили клиенты, случались казусы. У Веры Кирилловны, молотившей под православную, лампадка то гасла, то начинала смрадно чадить. А в одно утро ворожея проснулась и увидела, что икона над её рабочим столом отвернулась ликом к стене. Снадобья, даваемые клиентам, вызывали рвоту и жуткую диарею. Наташа, которая была у Веры Кирилловны на приёме в день приезда батюшки, обвинила её в шарлатанстве и, с гордо поднятой головой, отправилась к конкурентке.
Кара Андреевна приняла Верину клиентку с распростёртыми объятиями. С момента приезда батюшки, её одолевали приступы лая. Она сначала приняла его за кашель. Но он случался всякий раз, когда благочестивое семейство за стеной вставало на молитву. Кара Андреевна старалась не назначать клиентов на это время. Но семья оказалась в этом смысле непредсказуемой. Попадья, укачивая младшего, часто пела малышу про Богородицу.
Кара Андреевна провела клиентку в завешанный тёмными шторами кабинет. Десятки красных свечей на полках освещали жутковатые картины, вещающие о непростой жизни женщин средневековья. Прислушавшись к звукам за стеной, ворожея облегчённо вздохнула:
– Я помню вашу историю. Давайте попробуем раздобыть сорочку.
– Да как же я её раздобуду? – удивилась клиентка. – Мужа, что ли, попрошу принести?
– Вы же женщина. Сейчас мы посмотрим, что творится в сердце соперницы. – Кара Андреевна, экстрасенс-чернокнижник, была химиком по первому образованию и психологом по второму. Она незаметно кинула в колбу с красным раствором пару заготовленных для пущего эффекта таблеток. Побуревшая смесь тут же забурлила. Наташа в ужасе отпрянула от стола. Кара Андреевна покачала головой: – Вашего мужа нужно срочно спасать. Вы ведь лично не знаете соперницу?
– Нет. А откуда вы?..
– Я всё знаю. Вам нужно подружиться с ней. Втереться в доверие. Познакомьтесь на нейтральной территории. А потом войдите в её дом на правах подруги.
– Но мой муж…
– Не перебивайте. Даже хорошо, если муж узнает, что вы подружились. Не устраивайте сцен. Будьте чисты перед ним как ангел. Можете даже куда-нибудь сходить втроём. Только приведите себя в порядок. Смените этот вытянутый свитер на что-то более изящное. Волосы покрасьте, маникюр сделайте.
– Так ведь рассада сейчас на первом месте. Я ей торгую весной.
– На первом месте у вас муж сейчас должен быть! А когда вотрётесь в их доверие – раздобыть сорочку из спальни не составит труда. Имейте ввиду, она должна быть нестиранная.
– Хорошо, – вздохнула Наташа и достала кошелёк. – Вам тоже деньги на пол надо кидать?
За стеной запели Богородицу, и Кара Андреевна залаяла. Клиентка испуганно бросила деньги на пол и выбежала из квартиры. Пролаявшись, Кара Андреевна отправилась к соседке. Та встретила её мрачным взглядом.
– Держи, – Кара протянула деньги конкурентке. – Это половина. Всё-таки клиентка от тебя пришла.
– Не надо мне твоих денег. – За спиной Веры Кирилловны раздался грохот, и она досадливо топнула ногой: – Опять чертовщина творится.
Кара гавкнула. Обе прислушались, но за стеной раздавался только детский смех.
– Давно лаешь? – Вера Кирилловна с подозрением взглянула на соседку.
– Как эти мракобесы приехали, – Кара Андреевна кивнула на стену. – Весь бизнес насмарку.
– Такая же ерунда. Теперь после каждого обряда пластом лежу. Сглазил нас поп.
Кара Андреевна замялась:
– Слушай, ты же тоже заговоры читаешь, да травками лечишь. Может, исцелишь меня?
– А ты с энергетическими практиками и эзотерикой работаешь. Возьмёшься за меня?
– По рукам.
Кару Андреевну несло от капель Веры Кирилловны, как от просроченного томатного сока, запитого молоком. А Вере стало ещё хуже после часового лежания на полу под монотонное бормотание коллеги. Они проклинали соседа с чадами аж до седьмого колена, но состояние ворожей только ещё стремительнее ухудшалось. Ещё и полиция нагрянула с разборками. К ним в отделение привезли Наташу, укравшую грязную комбинашку.
Наташа пошла по лёгкому пути. Представилась любовнице мужа страховым агентом и предложила бесплатно, по акции, застраховать квартиру. Любовница схватила горе-страховщицу за руку, когда та осталась на минутку в гостиной одна и сунулась в шкаф. Клиентка в полиции созналась, что на воровство её подбила местная ворожея, и что она работает в паре с отравительницей.
Ослабленные сверхъестественным лечением ведьмы попадали в обморок. Приехавшая скорая увезла их в больницу, избавив на время от разбирательства. Навестить их приехала попадья. Привезла домашнего супа и пирожков. Ворожеи сначала воротили нос, но попадья приезжала каждый день. Слово за слово, разговорились. Соседки сетовали, что улучшения по здоровью нет. Матушка Анна привлекла мужа. Он покрестил Кару под именем Кириена и, исповедав, причастил женщин.
Когда они вернулись домой, первым делом сдали колдовские книги в Научную библиотеку Эрмитажа. Каре сразу не удалось избавиться от лая. Вера приводила её посидеть на службе батюшки в вагончике. Поначалу обеим приходилось нелегко, но вскоре они даже взялись помогать. Вера встала за свечной ящик, а Каре понравилось петь в хоре. Вера устроилась нянечкой в садик. Родители её любили, а она приглашала их приводить деток на службу по выходным. Кара открыла дома кабинет психологической поддержки. Своих клиентов она приводила и к батюшке. Наташу, похитившую сорочку, привёл в храм её муж. Они помирились, пока выясняли отношения в полиции.
На Пасху в вагончике уже было не протолкнуться. Прошли крестным ходом вокруг намеченного котлована для каменной церкви. Люди зажгли свечи и пели: «Христос Воскресе из мертвых смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
