Юлия Григорова
Первый шаг во тьме
Злости отца не было предела. Мне не требовалось даже смотреть на него, чтобы понимать это. Она слышалась в тоне его голоса и была заметна в брызгах слюны, что вырывалась из его рта вместе со словами. Складывалось впечатление, что отец с трудом контролировал себя, лишь бы не плюнуть графу в лицо.
– У вас ещё есть возможность продемонстрировать мне ваших законных наёмных рабочих, и тогда я принесу свои извинения. – Теперь голос Хессвандая звучал не так мелодично, как прежде. Таким он мне не нравился.
– Вы оскорбили меня самым гнусным образом. Оклеветали на глазах у всех! Вон из моего дома, чтобы ноги вашей больше в моём замке не было! Готовьтесь предстать перед королём, герцогом, да и богами за ваши обвинения! – взревел отец, указав на двери за спиной гостей. Замерший рядом с другом Нейтан недовольно причмокнул, на его лице дёрнулись желваки.
– О, не переживайте, перед последними я очень скоро предстану, – усмехнулся граф. Он учтиво склонился в поклоне, чего не был обязан делать, развернулся и направился к выходу.
Так и не успокоившись, отец сжал кулаки. Посмотрев на меня, он немного расслабился, кивнул и пошёл в другую сторону, туда, где ранее скрылась Клео.
– Расходитесь, здесь не на что смотреть, – рявкнул он поданным. – На сегодня приём просителей закончен, отошлите всех прочь, – и отдал приказ гвардейцам, прежде чем покинул зал.
Люди начали расходиться. Выйдя из-за колонны, я приблизилась к самому порогу и увидела, как гости спускаются по лестнице. Лицо Нейтана было обращено к графу, его губы шевелились, мужчина что-то упорно доказывал другу, но слов я не расслышала. Хессвандай Вольман молча смотрел прямо перед собой, и моему взору предстал только его затылок.
Внезапно меня охватила паника. Да, граф очень опрометчиво обвинил моего отца в тяжком преступлении, но ведь он не мог сделать это просто так. У него имелась какая-то информация. Вот только… насколько правдивы его источники? Хотя это неважно, ведь правила гостеприимства никто не отменял. Столь высоких гостей некультурно вот так выпроваживать вон, даже не позволив им отужинать. Они же только приехали, даже лошади ещё не успели как следует отдохнуть. Оскорбили отца или нет, но, если граф Вольман заявит кому-нибудь, что барон Десмонтас выставил его из замка и не проявил положенного гостеприимства, мало кто спросит о причинах. Слухи о нашей непорядочности распространятся повсеместно.
– Проводите наших гостей в самую лучшую гостиницу крепости и убедитесь, что они получат всё, что им понадобится. Расходы мы возьмём на себя, – обратилась я к гвардейцу, что стоял возле двери. С удивлением посмотрев на меня, тот замялся.
– Миледи, прошу прощения, но ваш отец… – неуверенно пробормотал мужчина.
– Мой отец сказал, чтоб ноги их в замке не было. Не в крепости, и уж тем более не в одной из гостиниц. Так что никакого противоречия. Исполнять, – вложив в голос всю уверенность, что во мне была, сказала я. Почтительно поклонившись, гвардеец сорвался с места и бросился вниз, намереваясь догнать гостей. Когда он окликнул их, оба мужчины остановились, а я с чувством гордости за саму себя развернулась и пошла в сторону той двери, через которую вышел отец, намереваясь разыскать его. Хотелось задать ему пару вопросов и пролить свет на сложившуюся ситуацию.
– Барышня, – неожиданно раздался мелодичный голос у меня за спиной, но я удержалась и не обернулась, продолжая идти вперёд, не восприняв услышанное на свой счёт. Все придворные последовали совету отца, и сейчас в помещении остались только те из гвардейцев, кому положено было нести караул возле дверей. – Барышня, постойте, – снова позвал мужчина, но я даже не замедлилась. Это я-то барышня? Он явно обращался к кому-то другому.
Ему пришлось обойти меня и преградить мне путь, вынудив остановиться. Потребовались колоссальные усилия, чтобы не отступить на несколько шагов. Передо мной стоял граф Хессвандай Вольман собственной персоной. На его лице застыло выражение злости, такое же, с каким он смотрел на моего отца в последние минуты их разговора. Ещё бы, он только что с раненой ногой бежал сперва по ступенькам, а потом почти через весь зал от входа.
– Я в состоянии самостоятельно оплатить своё пребывание в стенах вашей крепости и не приму этой подачки, – резко заявил он, окинув меня холодом зелёных глаз.
Взглянув на него и поняв, что граф разговаривает со мной тоном, напугавшим меня ранее, я ощутила, как вся дрожу. Срочно нужно что-то сделать с этим, иначе он мог воспринять всё по-своему. Выпрямив спину, я сцепила руки в замок.
– Это не подачка. – В горле внезапно пересохло, и пришлось сделать вид, словно я намеренно запланировала паузу между фразами, а не замешкалась из-за этого. – Это взятка.
– Взятка? – сощурив глаза, поинтересовался Хессвандай. Если в начале нашей беседы его взгляд пылал злостью из-за отданного мной распоряжения, то сейчас он выглядел заинтересованным.
– Именно. Я прошу у вас прощения за поведение моего отца и сестры и очень надеюсь, что это недоразумение не выйдет за стены нашего замка и не станет достоянием общественности. Крепость Десмонтас, как и её хозяева, не нарушает законов, а особенно законов гостеприимства. Всё случившееся… – я замялась на секунду, подбирая слово. – Я даже не знаю, как это назвать, кроме как жутким недоразумением.
Пока я говорила, граф стоял прямо передо мной и не сводил глаз. Выражение его лица не менялось. Это напрягало, ведь мне не удавалось считать его реакцию на свои слова. Поверил? Удовлетворён? Разозлился ещё больше?
– Отца и сестры? Значит, вы…
– Мы не представлены. А раз вы первым заговорили со мной, то просто не оставили мне выбора, кроме как ответить на ваш выпад, – виновато сказала я и поспешила сделать положенный реверанс. Произошедшие события как-то выбили меня из колеи, и даже я растеряла все свои манеры, которые очень долго изучала. По-хорошему меня должны были ему представить, и никак иначе, но правила приличия первым нарушил он сам, обратившись к незнакомой даме.
– И вы пытаетесь меня подкупить, чтобы я не испортил репутацию вашего дома? – казалось, что собеседник по-настоящему удивлён. Я ожидала чего угодно, но не этого.
– Именно так.
– А если я теперь буду ещё и в подкупе вас обвинять?
– Если вместе с этим вы распространитесь о случившемся, то это не сильно ухудшит ситуацию. А перед своей семьёй я буду всё отрицать. Никто из моих родственников не поверит в то, что я отступила от правил приличия и соизволила пообщаться с вами один на один в пустом зале. – Мой голос едва заметно дрогнул, но только самую малость. Мне с трудом удавалось чётко произносить слова. От одного вида собеседника ладони, даже будучи сцепленными друг с другом, вспотели, а дрожь волнами сотрясала тело. От каждого вдоха лёгкие словно резало иглами. Мне не нравилось, как я реагировала на этого человека. – А гвардейцы выполнят любой мой приказ. – Здесь я откровенно соврала. Я не Клео, меня они слушали не всегда, но собеседнику об этом знать необязательно.
– А как на вашей репутации отразится известие о том, что на карьере вашего отца трудятся рабы? Причём трудятся до изнеможения, не получая в оплату своей работы ничего, кроме еды и воды, которых едва достаточно для восстановления их сил? – сказал Хессвандай и приблизился ко мне, нависнув так, что захотелось отступить, но это была бы открытая демонстрация моей слабости. Проявлять её мне не хотелось. Не перед ним.
– Вы лично видели их? – спросила я.
– Нет, но…
– Вот когда увидите, тогда я буду готова выслушать вашу безумную теорию и сделаю всё от меня зависящее, чтобы узнать, так ли это. А раз вы не можете ручаться за подобные сведения, то придётся признать – они могут оказаться лишь досужими сплетнями завистников и мерзавцев, получивших отказ от моей сестры.
– Кажется, я ошибся при выборе невесты, – неожиданно для меня усмехнулся он.
– Что вы имеете в виду? – не поняла я.
– Мне следовало просить вашей руки, а не её.
– Следовало, но момент упущен.
– Почему? Вы сказали, что только полная идиотка может мне отказать, я это слышал. Значит, если я попрошу вашу руку, то получу её?
– Нет, не получите. И вовсе не потому, что я идиотка.
– А почему тогда?
– Не смею отрицать вашего великолепия, но я подожду предложения от человека, для которого на первом месте буду стоять я, а не моя сестра, и уж, тем более, не алмазный карьер моего отца.
От дверей зала раздались приглушённые хлопки, вынудившие меня обернуться. Сын герцога стоял в метре от замершего на посту гвардейца, прислонившись к косяку, и не таясь аплодировал. На его губах застыла очаровательная улыбка, а на щеках образовались ямочки. Они делали лицо мужчины чересчур милым.
– Хесс, она тебя уделала, оставь девчонку в покое, – усмехаясь, произнёс Нейтан.
Вздёрнув голову, я снова посмотрела на графа и улыбнулась.
– Ваш счёт в любой гостинице крепости оплатим мы. Считайте это взяткой, подачкой или признаком моего гостеприимства – как хотите. Приятного отдыха и лёгкого пути назад. – Присев в реверансе, я обошла мужчину и направилась к выходу из зала, с трудом подавляя в себе желание обернуться.
***
Заснуть в тот день мне так и не удалось. Проворочавшись кучу времени, я развалилась на кровати и открыла глаза, уставившись на розовый балдахин над головой. События минувшего дня всплывали в памяти одно за другим, и я не могла понять почему. Казалось бы, что такого? К нам часто приезжали и гости из соседнего королевства, и послы из других крепостей, и новые помощники отца, присланные герцогом или самим королём к нему на службу. Но да, титулованных особ среди них не было, тем более таких молодых и привлекательных.
Следовало признаться хотя бы самой себе в том, что граф Хессвандай Вольман произвёл на меня такое впечатление, какое не производил никто со дня приезда в крепость Стеллана. Понравился ли он мне? Я не была в этом уверена. К каждому из этих мужчин я испытывала разные эмоции. Они оба вызывали во мне бурю чувств, сильно отличающихся друг от друга. Вот только графу я была не нужна. О нём мне не следовало и мечтать, и от этой мысли хотелось разрыдаться.
Вот почему все эти мужчины тянулись к Клео? Он же видел, что она из себя представляет, да и как высокомерно она с ним обошлась… Я бы никогда себя так не повела. Спроси он меня, выйду ли я за него, услышал бы согласие через секунду после своего вопроса. Но он не спросил. Не напрямую. А на близкий по смыслу вопрос я ляпнула какую-то ерунду. Дура. Вот что я делаю не так, что всё внимание уделено сестре?
Решив спросить об этом её саму, я вылезла из кровати, натянула халат и направилась к двери. Гвардейцы в коридоре встрепенулись и выпрямились, ведь до моего появления стояли на посту расслабленно, не ожидая, что кто-то появится здесь в столь поздний час. Подав им успокаивающий знак, я направилась в сторону ближайших покоев, занимаемых моей сестрой.
Постучав, я принялась переминаться с ноги на ногу, ловя на себе смущённые взгляды уже другой пары гвардейцев, замерших по обе стороны от двери. Мне всегда было интересно, к чему такая предосторожность? Разве нельзя поставить двоих охранников в начале коридора, а не заставлять аж четверых торчать по обе стороны от входа в каждые покои, где находился кто-то из нашей семьи? И это ещё не считая тех бедолаг, которые караулили у входа в замок и у всех ворот в саму крепость. Куда столько гвардейцев? Нам что-то угрожает? Врагам и так сюда не проникнуть, да и у нас их нет и никогда не было. А сумеречные… Те, за кем они не приходят, ничего не могут с ними сделать. Только выбранный первенец способен причинить им вред.
Дверь в спальню Клео открылась, и передо мной возникла служанка. Она уставилась на меня так, словно видела впервые в жизни, а затем обернулась и посмотрела вглубь комнаты.
– Миледи, к вам ваша сестра, – неуверенно сказала она.
– Какая? – послышался звонкий голос Клео, отчего я невольно вздрогнула.
– Леди Кристалина.
– Впусти, а сама принеси мне чистой воды и бинтов на утро, – распорядилась сестра.
Служанка учтиво поклонилась мне и пропустила в комнату, а сама поспешила выйти и закрыть за собой дверь. Покои сестры по размеру были такими же, как и мои, отличались они только убранством и тем, на какую сторону выходили окна. Из моих была видна башня, а из её – внутренний двор с фонтаном и лавочками. Отличался и общий цвет интерьера. Я предпочитала светлые, розовые тона, а сестра стремилась к серости и темноте. Так её кровать была из красного дерева с тёмно-коричневым пологом, а все ковры и занавески больше отдавали серым и чёрным. Мне раньше уже доводилось бывать здесь, но не часто. Мы вообще почти не общались в последние годы. Не совпадали интересами и сестринские отношения не поддерживали.
– Чего тебе? – сразу спросила Клео, стоило двери закрыться.
Повернувшись на звук её голоса, я застыла на месте при виде открывшейся мне картины. Сестра стояла перед зеркалом в одних штанах. Грудь была перетянута широкими бежевыми повязками, что делали её менее заметной. В руке Клео держала смоченный с края платок и аккуратно обрабатывала им едва различимый порез на левом плече. Присмотревшись к её коже, я заметила ещё несколько таких порезов: парочку в области талии и один чуть ниже локтя. Каждый раз, когда ткань касалась царапины, лицо сестры морщилось.
– Что случилось? – не скрывая удивления, спросила я.
– Ему как-то удалось меня задеть, а я не заметила, – недовольно буркнула сестра и со злостью швырнула платок в лохань с водой, оперевшись руками о её края.
– Задеть?
– Да. Этот гад оставил на мне семь порезов. Семь! А я увидела их, только когда из-под рукава стекла капля крови. Не представляю, как он это сделал.
Я стояла и слушала сестру, словно заворожённая. Пришла, называется, поговорить с ней и отвлечься от своих мыслей о графе, а в результате опять слышу про него. Внезапно меня осенило.
– Значит, ты проиграла, – заметила я.
Взгляд синих, как льдинки зимой, глаз тут же устремился на меня. Я нервно сглотнула, ведь Клео была в бешенстве, особенно после моих слов.
– Выходит, что так.
– Но, если он знал, то почему не указал тебе на это? – я ничего не понимала.
– Иди и спроси у него. Видимо, он надеялся, что когда я пойму, то брошусь за ним в погоню и сама буду умолять жениться на мне, – фыркнула сестра.
– А ты бросишься? Он тебе понравился? – во рту скопилась непонятная горечь, заставив меня снова сглотнуть сразу после произнесённых слов. Откуда она взялась?
– Ты за этим пришла? Обсудить со мной мой позор?
Я призадумалась. Всё это выглядело очень странно. Может, граф не хотел жениться на ней? Ведь ему достаточно было указать на места порезов и заявить о своей победе, чего он не сделал. В чём тогда заключался смысл его визита? Меня осенило совершенно внезапно. Он приехал к отцу обсудить рабов, а не брак. Про помолвку и предложение заявил Нейтан, пытаясь уберечь друга от беседы на столь щепетильную тему при всех, раз мой отец отказался от приватного разговора. Хессвандай не хотел жениться на Клео, да и ни на ком другом, ведь иначе он бы сделал это.
– Нет, – промямлила я, потупив взгляд. – Я хотела поговорить о другом, но вижу, что тебе не до меня. – Я развернулась, намереваясь уйти.
– Прости, моя злость направлена не на тебя. Этот тип вывел меня из равновесия, – неожиданно сказала сестра, заставив снова посмотреть на неё. Я хотела спросить, выйдет ли она за графа, но не могла. Слова застряли в горле. Удивительно, как я не начала задыхаться. Клео же продолжала смотреть на меня, но теперь больше с любопытством, нежели со злостью.
– Я хотела сказать, что ты была на высоте. У меня так никогда не получится, – вместо вопроса произнесла я и натянула улыбку. Сестра не распознала фальши и тоже улыбнулась. Потом вскинула голову и, смущённо опустив взгляд, пожала плечами.
– Это результат долгих и изнуряющих тренировок. Если будет желание – присоединяйся с утра, научим и тебя, – дружелюбно предложила она.
– Спасибо, я подумаю, – соврала я, ведь по утрам у меня были другие дела, не оставлявшие времени на тренировки. – Спокойной ночи. Я, пожалуй, пойду.
Услышав ответное прощание, я поспешила покинуть покои сестры и вернуться в свои. Мне стало намного легче. Мысли крутились вокруг всего одного мужчины, перед глазами представало его лицо. Ему не нужна была Клео и её наследство. Почему-то теперь я в этом не сомневалась. И в сон я провалилась с улыбкой на губах и с мечтами о графе Хессвандае Вольмане.
Глава 4. Бунтарство
За сто семьдесят семь дней до их прихода
Хессвандай
Гостиница крепости, куда нас сопроводил гвардеец от главных дверей замка, заслуживала право считаться лучшей. Учитывая, что платила за нас дочь барона, мы с Нейтаном решили занять целый этаж и не пожалели ни на секунду. А уж как обрадовались солдаты, сопровождавшие нас! Им тоже перепало немного этой роскоши, и вся дюжина сейчас наслаждалась баней, в которой мы побывали перед ними. Грязную одежду отдали в стирку, и её обещали привести в порядок к утру. В отличие от последнего постоялого двора, тут даже кормили неплохо, а покои представляли собой две отдельные просторные спальни, объединённые одной гостиной.
Когда я поднялся туда после ужина, на который друг явиться не соизволил, то нашёл его именно в общей комнате. Нейтан стоял перед окном и всматривался в темноту ночи по ту сторону стекла. Придерживая массивную тёмно-коричневую штору одной рукой, пальцами второй он барабанил по подоконнику, раздражая меня стуком своих ногтей о дерево. Закрыв за собой дверь, я посмотрел на спину друга и мысленно приготовился к любым словесным перепалкам, в которые он мог меня втянуть. Так мы и застыли, каждый на своём месте. После событий в приёмном зале мы толком ничего не обсудили, и я ожидал этого разговора.
Наблюдая за каменным выражением лица Нейтана на протяжении уже нескольких минут, я не понимал, почему он ещё не орёт на меня, как будто мы сорок лет женаты, а я снова пришёл в стельку пьяный из борделя. Кстати говоря, от последнего я бы и правда не отказался. Стоило мне увидеть блондинку в облегающей кожаной одежде, в штанах сразу стало тесно, а мысли принялись периодически возвращаться к воспоминаниям, где фигурировали округлости её форм. Слишком отчётливые и ничем не скрытые округлости. Честно признаться, пару раз за поединок я отвлекался именно на них и мог проиграть куда раньше задуманного.
Правда, первые порезы я нанёс ей ещё в самом начале. Удивительно, что она их не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Никто не видел её крови – только мою. И всего из-за одной царапины на ноге, что причиняет теперь дикий дискомфорт. Это вина второй блондинки, вот на неё не следовало отвлекаться. Зато теперь я уверен, что видел одну из них на башне с мужчиной, и мне жутко интересно, какую именно, ведь сёстры оказались слишком похожи друг на друга. Жаль, что мне не представится шанса это выяснить или соблазнить одну из них. Нас, конечно, из крепости пока никто не гонит, но к замку барона гвардейцы меня явно не подпустят. Тот, кто провожал нас сюда, дал это понять. А на расстоянии такими вещами не займёшься. Придётся смириться.
Решив, что Нейтан мне ничего не скажет, я направился в сторону своей спальни. Надо было хоть этой ночью выспаться, чтобы выехать пораньше и миновать тот постоялый двор, где мы останавливались накануне. Да и после здешней обстановки даже просто ночевать в том клоповнике больше не хотелось.
– Ты когда-нибудь по-настоящему задумывался о браке?
Нейтан заговорил, когда я уже потянулся к дверной ручке. Застыв на месте, я обернулся, но друг упорно продолжал смотреть в окно. Со своего места я видел только отражение комнаты, ну и непроглядную тьму по ту сторону стекла. Что он там увидел? Гостиница располагалась на главной площади, прямо напротив внутренней крепостной стены, опоясывающей замок барона. Любуется на запертые ворота? Так это мне велели больше никогда порог замка не переступать, а он мог сделать это в любое время. Да и вопрос выглядел до ужаса странным.
– Только когда все вокруг твердят мне об этом. Забываю сразу, как только они замолкают, – сохраняя спокойствие, ответил я.
Это на самом деле была моя самая нелюбимая тема, и серьёзного разговора с Нейтаном на этот счёт я никак не ожидал. Друг оторвал взгляд от окна и принялся рассматривать что-то на подоконнике. Впрочем, и там я ничего не увидел. Обычный, деревянный, ничем не примечательный. Проведя пальцами по узорам на дереве, Нейтан фыркнул.
– И ещё не встретилось той, кто изменила бы твоё решение?
– Зачем привязывать себя к одной, когда их вокруг целая орава, на всех времени не хватает? – усмехнулся я.
– Как же ты меня иногда бесишь своим отношением к жизни, – покачал головой Нейтан и посмотрел на меня.
– Я тоже тебя люблю, друг мой, – улыбнулся я в ответ.
Он знал причины моего подобного отношения к жизни и потому ничего не говорил на этот счёт, лишь иногда вот так осуждающе выносил мне мозг своими нотациями.
– Что ты будешь делать, если завтра она придёт сюда или пришлёт гонца, чтобы ты явился в замок и всё же заключил помолвку официально?
– Которая? – сощурив глаза, спросил я, стараясь сдержать улыбку.
Почему-то сейчас она казалась неуместной. Я определённо зацепил обеих дочерей барона, в этом не было никаких сомнений, но чтобы настолько, что они ринулись просить папочку отменить запрет на посещение мной замка… Не думаю.
– Ты победил. Я это знаю. Ты это знаешь. А когда она снимет свои доспехи, то тоже это узнает, – Нейтан перешёл к тому, ради чего и затеял разговор. Не называя имени, он прекрасно дал понять, о какой девушке говорит. Я же как-то не задумывался на этот счёт, потому невольно поморщился и потёр нос. Тот продолжал немного болеть после удара, полученного от Клементины Десмонтас. Ударила она несильно, хотя при желании вполне могла испортить мне лицо. Пожалела, не иначе.
– Нам же только это и нужно, – спокойно пожал я плечами. – Будет возможность воздействовать на барона через дочь. Но она не придёт, слишком гордая, а это явно уязвит её самолюбие, – стоило мне это сказать и тут в дверь постучали.
Переглянувшись со мной, Нейтан скомандовал «войдите», однако в ответ раздался лишь неуверенный скрип петель, поле чего в щель просунулась голова Дастина. Да-да, я запомнил, как зовут капитана отряда солдат, что сопровождал нас. Для меня это целое достижение.
– Милорд, тут это… девушка утверждает, что её ждут, – робко проговорил он.
Суровый взгляд Нейтана скользнул по мне, я же удивлённо приподнял брови, ведь на самом деле никого не ждал.
– Хесс, – чуть ли не прорычал друг, сверля меня взглядом.
– Я никого не звал, – честно ответил я, выставив руки ладонями вперёд.
– Прогони её прочь, – буркнул Нейтан и снова отвернулся к окну.
Кивнув, Дастин собрался закрыть дверь, но его резко отпихнули в сторону, а порог переступил человек в чёрном плаще, полностью скрывавшем миниатюрную фигуру. На голове вошедшего был капюшон, и только выглядывавший кончик светлой косы на плече позволял определить, что перед нами на самом деле девушка, а не хрупкий пацан лет пятнадцати. Почему-то я сразу её узнал.
– Спасибо, Дастин, закрой дверь, – скомандовал я, опуская руки и рассматривая гостью.
Как только мы остались втроём, она одним движением скинула капюшон. Оторвавшись от окна, Нейтан не смог сдержать возглас удивления. Окинув друга беглым взглядом, гостья повернулась ко мне, и выражение её лица сказало всё лучше любых слов. Клементина Десмонтас нашла царапины, оставленные моими кинжалами на её теле. Однако тот факт, что она явилась сюда лично, оказался совершенно неожиданным.
– Не знаю, что вы задумали, но только попробуйте сунуться завтра в замок и заявить об этом. Я предупредила всех гвардейцев, вас и близко не подпустят, – с ходу прошипела девушка, словно змея.
Она буквально прожигала меня яростным взглядом. Впрочем, выглядело это смешно, а не так, как того хотела гостья. Уставившись на неё, я попытался понять, чем вызвана такая агрессия. Но главное – чем вызван визит к нам посреди ночи в одиночестве, да ещё и явно инкогнито.
– Боюсь, ваш отец вас опередил. Он выгнал нас прочь и запретил переступать порог его дома, – напомнил ей я. – Зачем, по-вашему, я должен туда вернуться?
– За мной, зачем ещё? Вы победили, хоть и не подали виду. Собирались завтра заявить об этом? – поставив руки на пояс, Клементина выпрямилась во весь свой небольшой рост. Но даже так она доставала мне лишь до подбородка, чем вызывала желание улыбнуться ещё больше.
– Считаете, мир крутится только вокруг вас и у меня нет других целей для визита к вашему отцу? – сощурив глаза, спросил я.
Вот теперь непробиваемый и серьёзный Нейтан рассмеялся, из-за чего поймал на себе суровый взгляд нашей гостьи. Покачав головой, друг успокаивающе кивнул и направился к двери.
– Оставлю вас. Чувствую, вам есть что обсудить, – оправдался он, учтиво поклонился Клементине, хотя не должен был, учитывая свой статус, и решительно вышел из комнаты.
Мы остались вдвоём, и, как всегда в подобных случаях, мои мысли поплыли не в том направлении. Гостью спасал только плащ.
– Я не выйду за вас. На то есть ряд причин, и я хотела сразу прояснить этот момент, чтобы завтра мы оба не оказались в неприятной для нас ситуации, – прошипела девушка сквозь зубы.
Рассматривая выражение её лица, чёрные, как смола, брови и ресницы, светлые волосы, заплетённые в косу, перекинутую через плечо, немного припухлые красные губы, словно специально намазанные чем-то для придания яркости, я боролся с желанием сорвать с неё плащ и изучить то, что скрывалось под ним. В памяти чётко всплыла картина, как она появилась в зале в своей облегающей одежде. Вот доиграется девчонка. Мы одни, сюда никто не войдёт. Кроме Нейтана, а его мне нечего стесняться.
– И ради этого вы тащились сюда посреди ночи? Предполагаю, что старались не быть замеченной теми самыми гвардейцами, которых собирались просить не пускать меня, хотя ваш отец уже отдал им точно такой же приказ. Не велика ли честь для очередного отвергнутого жениха вроде меня? – усмехнулся я, продолжая внимательно наблюдать за Клементиной. Всё же она была очень похожа на ту, вторую, давшую мне взятку за сохранение в тайне неучтивости по отношению к гостям со стороны их отца.
– Вы победили, а значит, я должна согласиться на наш брак, – сквозь зубы, почти не шевеля губами, ответила она.
– Когда вы это поняли?
– Когда разделась.
– Я старался сделать это как можно незаметнее, но надеялся, что хоть каплю боли вы почувствуете. – На моих губах застыла хитрая улыбка. Огоньки злости в глазах собеседницы мне очень нравились, я любил, когда на меня так смотрят.
– Почему вы не объявили об этом?
– А вы ещё не поняли?
Какое-то время собеседница просто стояла и смотрела на меня, её взгляд смягчился, стал более спокойным, но не лишился своей строгости. Тело девушки расслабилось, этого не скрыл даже плащ. Плечи слегка осунулись, но голова продолжала быть гордо вздёрнутой.
– Вам не нужна моя рука, – с облегчением в голосе ответила она.
– Наконец-то дошло, – усмехнулся я.
– Значит, я могу не опасаться, что вы заявитесь завтра и потребуете выигрыш?
– Я, конечно, могу так поступить, ведь точно смогу назвать несколько мест, на которых у вас остались царапины после моих клинков, но вот связывать себя узами брака в ближайшее время не намерен. Но мне нужна другая услуга.
– Какая? – недоверчиво спросила девушка. Её брови сдвинулись к переносице, из-за чего над носом образовались милые морщинки.
– Мне нужна либо аудиенция с вашим отцом, либо достоверное подтверждение, что на его рудниках и в карьере трудятся рабы.
– Я не могу вам дать ни того, ни другого, – резко отрезала она, не задумавшись ни на секунду.
– Почему?
– Никаких рабов у нас нет, а если бы были, я, как наследница отца, знала бы о них. А что до аудиенции… После инцидента в зале он решит, что я передумала и хочу выйти за вас замуж, а нам обоим не нужны лишние сплетни.
Я подавил желание прикусить губу от досады. Эта девушка не хотела для меня и пальцем пошевелить, даже в качестве благодарности, что я не буду настаивать на столь нежеланном для неё браке. Ну, раз так, то придётся брать её хитростью.
– Вы уверены? Видели рабочих своими глазами? – на всякий случай уточнил я.
– Мне не нужно их видеть. Я верю своему отцу.
– Тогда я буду вынужден просить барона об аудиенции сам. С намёком, что в нашем сражении победил я.
Стоило мне это сказать, как в глазах Клементины снова загорелся огонёк ярости. В таком виде она мне нравилась больше. Ведь чаще всего люди совершают неверные поступки именно в гневе. В таком состоянии их можно заставить сделать всё что угодно. И эта девушка явно не была исключением. Она боялась моих предполагаемых действий.
– Хотите их увидеть? – неожиданно спросила Клементина. Я не сразу понял, о чём идёт речь.
– Работников вашего отца? – уточнил я.
– Нет. Царапины, которые вы оставили.
Сделав шаг ко мне, девушка развязала завязки плаща и скинула его на пол. Приподняв брови, я нервно сглотнул, а взгляд скользнул по аккуратной точёной фигурке, взбудоражив моё воображение и заставив представлять, как она выглядит без этой одежды. Клементина была всё в тех же обтягивающих кожаных доспехах. Так что почти ничего представлять и не пришлось.
Не получив от меня ответа, гостья принялась расстёгивать заклёпки на своём сюртуке, вгоняя меня в ещё большее недоумение. Барон и его рабы тут же отошли на второй план, а в мыслях мои руки уже сжимали ягодицы девушки. Я с любопытством наблюдал за каждым её движением. Когда она распахнула края сюртука, я даже не подумал отвернуться, как сделал бы любой приличный человек на моём месте. Нейтан бы точно так поступил.
Грудь девушки была обмотана плотными бежевыми бинтами, скрывая её и делая визуально меньше. Таким хитрым образом она прятала истинные формы. Жаль, ведь я уже понадеялся, что мне откроется куда более соблазнительное зрелище. По сути же, ничего нового я не увидел, лишь подтвердил свои догадки о том, насколько плоский у гостьи живот.
– Я даже не почувствовала, как ваш клинок скользнул здесь, – тихо сказала она, проведя пальцами по правому боку в районе талии. Посмотрев туда, я заметил красные линии, оставленные лезвиями моих кинжалов. Должно быть, она уже обработала их мазью или заживляющим средством. К жрецу точно не обращалась – иначе они были бы едва видны.
Мне вдруг стало очень жарко. Подняв на собеседницу взгляд и уловив едва заметную улыбку, я разгадал её хитрость. Клементина пыталась добиться от меня чего-то своего, надеясь замять мою тему. Вопрос был в том, хочу ли я поддаться ей и что для меня важнее?
