Юлия Цыпленкова
Рик Саттор. Курсант Его Величества
– Я справляюсь…
– Смотри! – рявкнул Рик, разворачиваясь в сторону остальных кадетов. – Мы прошли всего семь километров. Семь, Ден! Впереди в несколько раз больше, а парни уже устали! А это не самая сложная часть пути – впереди нас ждут подлянки от курсантов. Наш привал на Гремучем ключе, и это рассчитано, исходя из наших возможностей, а мы еще только выходим к Двуглавой сопке. Нам шагать и шагать, но запас сил уже израсходован. Отключи амбиции и включи голову, старший группы. Хватит мериться со мной членом – не переплюнешь. Я не оспариваю твое назначение, всего лишь пытаюсь помочь. Не хочешь слушать – не слушай, но хватит вести себя, как придурок. Мы группа, Ден!
Рик одернул ткань комбинезона на груди Дениса и отошел в сторону.
– Всё сказал? – ядовито спросил Форд.
– Этого достаточно, – ровно ответил Саттор.
– Тогда все за мной, – ворчливо произнес Ден.
Он активировал карту, но больше для того, чтобы хоть как-то скрыть растерянность. После деловито кивнул чему-то и зашагал дальше, парни последовали за своим старшим. Они больше не бежали, шли медленно, отдыхали. Форд обернулся только один раз, чтобы сказать:
– Белый ключ совсем близко, там остановимся на пять минут. Свои запасы не тратим.
Возражений не последовало: негромкий шум воды, смешавшийся с шорохом листвы на деревьях, кадеты уже услышали. А через несколько шагов вышли к первому ориентиру.
– О-о, – протянул Брато, задрав голову. – Двуглавая сопка.
– Высокая, – отметил Симонян.
– Ага, – отозвался Кудельман.
Остальные промолчали, но с интересом посмотрели все. Двуглавая сопка и вправду была высокой. Ее склоны покрывал лес, и каменную верхушку можно было разглядеть, лишь задрав голову.
– Я сюда вернусь, – в который раз повторил Егор Брато.
– Отдых пять минут, – возвестил Форд. Он первым направился к воде, но вдруг мотнул головой, остановился и указал рукой: – Вот источник. Кого мучает жажда, пейте.
Жажда мучила всех, и кадеты не заставили себя просить дважды. В этот раз никто не дурачился – кажется, дурь покинула шальные головы вместе с потом. А может, просто сказалась усталость, но, утолив жажду, парни уселись на землю, кто-то вытянулся во весь рост и блаженно застонал. Форд напился последним, невольно нашел взглядом Рика, но тот стоял рядом с Брато – друзья разглядывали Двуглавую, о чем-то негромко переговариваясь. Почувствовав взгляд в спину, Саттор обернулся, едва заметно кивнул Денису и вновь посмотрел наверх. Форд взглянул на наручный коммуникатор.
– Время, – возвестил он. – Выдвигаемся дальше.
– У-у, – провыл Петерс.
– Дойдем до Гремучего ключа и сделаем длительный привал, – ответил старший группы. – Соберитесь, парни, еще несколько километров.
Вскоре они уже вновь вышагивали по лесу. Сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи, делая хмурый лес немного светлей и приветливей. По левую руку то и дело проглядывали каменные глыбы.
– Это же всё еще Двуглавая сопка? – спросил кадет Джерси.
– Угу, – кивнул Брато, разглядывая карту. – Там были «Перья», дальше «Бараньи лбы» – обе головы, так сказать.
– А вот и курумы, – произнес Форд, останавливаясь перед «островом» из каменных глыб, исчезавшим в лесной чаще.
– Так вот они какие, – усмехнулся Брато.
– Смотрите под ноги, – не оборачиваясь, буркнул Денис.
Рик с интересом рассматривал нагромождение остроугольных камней, казалось, разложенных здесь когда-то каким-то шутником-великаном, который что-то пытался из них построить, но так и оставил свою идею, бросив постройку на стадии фундамента.
– Идем, – Егор дернул приятеля за рукав.
Кадеты перебирались на другую сторону курумов, легко перешагивая с камня на камень. Карта обещала впереди еще две подобные «переправы». И все-таки усталость сказалась, и Симонян, оступившись, вскрикнул, едва не завалившись на камни со всего маха, но его поймал Джерси.
– Уф, – выдохнул Симонян. – Спасибо.
– Не за что, – буркнул Джерси.
Форд обернулся, посмотрел на свою группу, махнул рукой и зашагал дальше. Парни последовали за ним. Третьи курумы оказались самыми большими, но кадеты уже наловчились перешагивать с глыбы на глыбу, и переход им дался без особых сложностей. По дороге им встретилось еще несколько родников и ручьев, так что с водой на Таганае проблем точно не было. Дальнейшая дорога радовала своей относительной пологостью, кадеты заметно повеселели и зашагали быстрей, спеша добраться до места привала.
На Гремучем ключе их встретила всё та же первозданная дикость природы и шум воды. Парни скинули рюкзаки, уселись на траву и достали дневную порцию пайка. Теперь можно было с чистой совестью перекусить и передохнуть перед следующим этапом их марш-броска.
– Отойду, – бросил Петерс, когда расправился с едой.
– Уже проскочило? – хохотнул Егор.
– Пошел ты, – беззлобно огрызнулся Петерс.
Форд поджал губы, глядя ему вслед, после поерзал, словно на что-то решаясь, но все-таки собрался с мыслями и посмотрел на Рика. Тот ответил вопросительным взглядом, и Денис кивнул в сторону. Саттор поднялся на ноги, Брато насторожился, но Рик хлопнул его по плечу, показывая, что дергаться нет причины.
– Слушай, – Денис отвел взгляд, помялся, однако вновь повернулся к Саттору и посмотрел в глаза: – Как думаешь, откуда стоит начинать ждать сюрпризов?
Рик потер подбородок, раздумывая, после активировал карту.
– У Откликного еще точно нет – рано. Сюрпризы начнутся по мере приближения к цели. То есть до Круглицы идем спокойно. Маршрут уводит к Дальнему Таганаю, они где-то на его склоне. Да, думаю, могут начать от Круглицы или чуть дальше. Но возьмем за ориентир эту вершину.
– Да, скорей всего, – кивнул Денис.
– Парни! – громкий шепот прервал Саттора и Форда.
Шестеро кадетов обернулись в сторону Петерса, спешившего к ним. Его глаза заметно увеличились, и на лице отразилось сильное волнение.
– Там, – Петерс вытянул руку в сторону, откуда пришел. – Твою мать, парни, там медведь!
– Ты видел медведя? – подскочил Кудельман.
Петерс мотнул головой:
– Нет, только след. Но он свежий. Зверь где-то рядом.
– Точно медвежий след? – спросил Форд.
– Да, точно! Анализатор подтвердил. Вот такие когти! – и кадет развел руки на полметра. – Если верить данным анализатора, то там громадный взрослый самец. Черт его знает, что у него на уме, но я чуть не обделался, когда понял, кто может дышать мне в затылок. Валим?
– Уходим, – кивнул Форд. – Не будем рисковать.
– Но парализатор лучше привести в боевое положение, – заметил Рик. – Бежать от зверя – не лучшая идея, если он появится.
– Приготовьте парализаторы, – приказал Денис, не став спорить.
– Косолапая сволочь, отдохнуть не дал, – проворчал Симонян.
– Давайте пошевелимся, – нервно передернул плечами Кудельман.
– Ага, – поддакнул Джерси.
– А я бы на мишку поглазел, – хмыкнул Брато.
Его любопытство поддержки не нашло – кадеты поспешили покинуть опасное место.
– Остановимся на привал у Откликного гребня, – известил группу их старший. Возражений не было.
Группа покидала Гремучий ключ быстрым шагом, никто не произнес ни слова, опасаясь разговорами привлечь зверя. Парни встречаться со свободным обитателем таганайской тайги не желали. Они поглядывали по сторонам, чутко прислушивались к звукам леса, и напряженность ожидания разлилась в чистом воздухе, ощутимо нервируя каждого из семи кадетов.
Рик активировал датчик движения на наручном коммуникаторе и теперь поглядывал на информацию, выводимую на миниатюрный дисплей. А движение было. Лесные жители вели свою повседневную жизнь, не обращая внимания на семерку юношей, спешивших мимо. Внешне спокойный лес был наполнен шевелением, невидимым с первого взгляда. Датчик отмечал всё, что происходило в радиусе пятисот метров вокруг группы, и это мешало уловить единственного, от кого парни стремились уйти до того, как он обнаружит следы чужаков, вторгшихся на его территорию.
– Черт, – тихо выругался Саттор. – Не могли выдать модель получше.
– Ты чего ворчишь? – Егор обернулся к другу и заметил, что тот смотрит на коммуникатор.
– Датчик не дает определения движению, только указывает его наличие, – ответил Рик. – Совсем простая модель.
– Черт, – повторил за приятелем Брато. – Придурок.
– Не понял, – Саттор поднял взгляд на скривившегося друга.
– Да я придурок, – обличил себя Егор. – Даже не подумал о датчике. Верчу башкой по сторонам, скоро резьбу сорву. Эй, Серый.
– Что? – кадет Джерси обернулся к Брато.
– А ты датчик движения активировал?
– На черта? – пожал плечами Серхио Джерси. – Противник дальше. Они не должны усложнять нам путь. Активирую ближе к Дальнему Таганаю.
– Тоже придурок, – махнул рукой Егор.
– Сам ты придурок! – возмутился Джерси, но все-таки поинтересовался: – Почему?
– Потому что медведь – тоже противник. В отличие от курсантов, он с нами церемониться не станет. Понял, дурень? – ответил Брато и деловито посмотрел на свой коммуникатор. После вновь поднял взгляд на Серхио и нравоучительно произнес: – Это экзамен, сынок. И оценивать будут не только наше передвижение и обнаружение противника, но и действия в непредвиденной обстановке. Так что, Серый, ты уже теряешь баллы.
– Да ладно, умник, – усмехнулся Джерси. – Слышал я ваш разговор с Саттором. Ты сам придурок.
– Вот гаденыш, – хмыкнул Егор. – И уши у тебя большие.
– Тихо, – остановил болтовню Рик.
– Да, папочка, – пискнул Брато, Джерси усмехнулся, но датчик движения активировал и постучал по плечу Петерса.
– Уже, – ответил тот.
– И я, – откликнулся Кудельман. – Ден. Ты чего, Ден?
Форд вдруг замер на месте. Он не реагировал на удивление парней, только гулко сглотнул, но с места не сдвинулся.
– Мать вашу, – глухо выругался Петерс, приблизившись к старшему группы. Из кустов торчала медвежья голова. – Сам пришел.
Кадеты застыли напротив зверя.
– Как заказывал, – шепнул Брато. – Вот черт. Прикинемся мертвыми?
– Надо отходить, – ответил Саттор. – Пока не поздно.
Медведь шагнул навстречу группе. Он действительно был огромным. Из приоткрытой пасти вырывалось негромкое ворчание, словно зверь о чем-то рассуждал сам с собой. Лесной хозяин остановился, не дойдя до кадетов, и принюхался, затем поднялся на задние лапы, продолжая принюхиваться.
– Мама, – выдохнул Кудельман.
– Спокойно, – дрогнувшим голосом произнес Джерси.
– Кажется, надо заорать, – неуверенно предположил Петерс.
– Отходим, парализаторы в боевом положении. Стрелять при первых признаках агрессии, – произнес Рик, пока старший группы безмолвствовал. – Ден.
Форд, кажется, остолбенел. Он не подавал признаков жизни, лишь судорожно вздыхал, глядя округлившимися глазами на хищника.
– Парни, отходите. Спиной не поворачиваться, не бежать, – отдал новое распоряжение Саттор.
– А ты? – зашипел Егор.
– Я захвачу Форда.
– Прикрою.
Кадеты послушно попятились, бесшумно отступая за Саттора и Брато. Можно было сразу парализовать зверя и спокойно уйти, но не хотелось оставлять его в беззащитном состоянии. Рик понадеялся, что медведь удовлетворит любопытство и сам уйдет, потеряв интерес к людям. Он не выглядел голодным, не проявлял агрессии, но и не показывал страха. Похоже, хищнику люди были в новинку. Медведь вновь стоял на четырех лапах.
Он сделал еще пару шагов, и до блестящего черного носа можно было уже дотронуться рукой. Зверь потянулся к Денису, громко пыхтя и продолжая ворчать. Рик поджал губы и тоже замер, держа парализатор наизготовку. Медведь фыркнул, дохнув в лицо Форда, и Денис очнулся. Он резко выбросил руку вперед, сильный удар пришелся в нос зверя. Тот дернулся назад и обиженно заревел, обнажив огромные крепкие клыки.
– Твою мать! – рявкнул Брато.
Рик сбил Форда с ног. Денис завалился, и когтистая лапа полоснула по воздуху, никого не задев. Саттор нажал на кнопку активации, и парализатор с тихим шипением выплюнул разряд средней мощности. Медведь пошатнулся, но устоял на лапах.
– Чтоб тебя, косолапый, – выругался Рик, уворачиваясь от новой атаки.
Движения зверя замедлились, но он всё еще мог двигаться.
– Давай! – рявкнул Саттор.
– Есть дать, – отрывисто ответил Егор и выпустил второй заряд.
Медведь замер на месте, после покачнулся и повалился на землю.
– Готов, – нервно хохотнул Брато. Он утер пот, выступивший на лбу, перевел взгляд на Рика и спросил: – Почему он сразу не свалился?
– Я не ставил на полную мощность, – ответил Саттор и передернул плечами. – Уф. Не хотел вырубить его надолго.
– Добрый ты, – новый нервный смешок сорвался с губ Егора.
Рик не ответил. Он присел перед Фордом на корточки.
– Как ты, Ден?
Денис, успевший сесть после падения, невесело усмехнулся и провел ладонью по лицу.
– Кажется, сухой, – наконец ответил Форд. – Но обделался по полной.
– Да вроде не пахнет, – хмыкнул подошедший Брато.
– Иди ты, – вяло отмахнулся Денис. Затем посмотрел на Саттора: – Спасибо.
Рик хлопнул его по плечу и поднялся на ноги. Бросил взгляд на часы, после вернул карту.
– Что у нас дальше? – спросил Егор.
– Дальше Маланьины покосы, до Откликного еще драпать и драпать. Ден.
– Группа, – без особого энтузиазма произнес Форд. – Продолжаем движение.
Парни успели вернуться и теперь с интересом рассматривали медведя. Петерс участливо погладил его по голове.
– Потерпи, само пройдет, – сказал он зверю, но тот остался нем и неподвижен.
– А неплохо бы сменить старшего, – тихо проворчал Джерси, но Рик услышал.
Он обернулся и негромко ответил:
– Коней на переправе не меняют. Дай Дену еще один шанс.
– Угу. Который по счету? – скривился Петерс. Форд сделал вид, что не расслышал, но с его лица хмурое выражение не сходило до следующего ориентира – Откликного гребня.
Дорога продолжала уводить вверх. И вроде бы подъем был пологим, но усталость, накопленная за время первого этапа пути, всё больше сказывалась. В ход пошли собственные запасы воды: столь богатый на воду Таганай сейчас не спешил радовать очередным ручьем.
– Фух, – выдохнул Симонян.
– Нормально идем, – не согласился Брато, сделав глоток из своей фляги.
– Как думаете, медведь уже очухался? – спросил Кудельман, ни на кого не глядя.
– Нет, – мотнул головой Петерс. – Должен быть еще в отключке.
– Надеюсь, дальше обойдемся без знаменательных встреч, – усмехнулся Джерси.
– Было бы неплохо, – согласился Егор, в этот раз оставив любопытство. Он обернулся к Рику. – Чем занят?
– Пытаюсь разобраться с этим датчиком, – буркнул Саттор. После поднял голову и позвал: – Ден!
Форд обернулся и вопросительно посмотрел на Рика.
– Я немного отстану, – предупредил Саттор.
– Зачем?
– Хочу разобраться с показаниями датчика движения.
Денис поджал губы, но все-таки кивнул, соглашаясь.
– Я с Риком, – поднял руку Брато.
– Нет, – дружно ответили Форд и Саттор.
Егор уже собрался возмутиться, но махнул рукой и промолчал под пристальным взглядом друга и тяжелым взглядом старшего группы. Только пробормотал:
– Смотрите, какое единодушие.
Группа возобновила путь после короткой задержки, Саттор остался стоять на месте. Брато обернулся, но его приятель уже колдовал над наручным коммуникатором, казалось, не замечая ничего вокруг, а вскоре и вовсе скрылся из виду. Егор нервно хмыкнул, снова обернулся, однако Рик не спешил догнать уходящих товарищей.
– Саттор не пропадет, – усмехнулся Джерси, – не страдай, мамочка.
– Отвали, Серый, – отмахнулся Брато. Он перестал оборачиваться, но бордовый ободок на карей радужке заметно расширился, выдавая тревогу кадета.
И когда группа выходила к Откликному гребню, Рик еще не появился. Он был где-то позади, но не спешил присоединиться. Форд время от времени вызывал его по выданному переговорнику и получал один и тот же ответ:
– Я за вами.
– Не теряйся.
– Уже скоро нагоню.
– Принято.
Кадеты вышли на небольшую открытую площадку, раскинувшуюся у подножия второго ориентира, и Кудельман восторженно охнул. Зрелище было потрясающим и даже мистическим. Невысокие кривые ели жались к покатым бокам очередной вершины Большого Таганая. Впрочем, и сам путь к Откликному гребню напоминал зачарованный лес из старых сказок, и казалось, что тут непременно должен обитать леший. А если углубиться чуть дальше, то можно было бы наткнуться и на скособоченную избушку какой-нибудь местной нечисти.
– Привал, – объявил Форд.
– И вправду, окаменевшее чудовище, – негромко произнес Брато, рассматривая Откликной широко распахнутыми глазами.
– Повар же вроде что-то рассказывал про это место? – спросил Кудельман, стоя рядом с Егором.
– Говорил, – кивнул тот. – Это было огромное чудовище, которое пожирало путников. И однажды святой человек взмолился: «Господи, доколе это будет продолжаться?» Тогда Бог обратил чудовище в камень, и всё, что осталось от зверя, это его голос. Повар говорил, если забраться на вершину и крикнуть оттуда, то эхо будет пятикратным. Поэтому и Откликной гребень.
– Здорово, – кивнул Кудельман. – Вот бы проверить.
– Ага, – согласно кивнул Брато, и парни, не сговариваясь, дружно шагнули в сторону Гребня.
– Стоять! – рявкнул Форд. – Вся любознательность после экзамена. Сейчас не тратим время и силы на развлечения.
Джерси хмыкнул, глядя на насупленных парней, остановленных старшим группы. Петерс и Симонян уселись на траву и задрали головы, рассматривая каменный гребень на «хребте чудовища».
– Гору будто из кубиков сложили, – усмехнулся Симонян. – Но здорово, конечно. Я бы тоже поорал на вершине.
– Угу, как курумы, только наставленные друг на друга, – кивнул Петерс. – Если я и решу покричать, то ползать по камням не буду, сяду на вершину на флайдере.
– Ты не романтик, – обличил кадета Егор Брато. – Нет в тебе духа авантюризма.
– Зато в тебе за нас всех наберется, – хохотнул Джерси.
– Где же Саттор? – послышалось негромкое ворчание Форда, и парни обернулись к нему. Ден активировал переговорник: – Рик…
– Я здесь! – послышалось совсем рядом.
Денис повернул голову на голос. Рик неспешно шествовал к ним, как всегда собранный и серьезный. Наручный коммуникатор отражал карту, сменившую датчик движения. Саттор убрал ее и уселся рядом с остальными кадетами.
– Ты заставил меня волноваться, негодяй, – наигранно плаксивым голосом произнес Брато, грозя приятелю пальцем.
Саттор щелкнул зубами, словно собирался откусить палец Егора.
– Фу, нельзя, – отдернул руку Брато. – Плохой, Рик, плохой.
– Осторожно, кажется, его покусал бешеный барсук, – хохотнул Джерси.
– Барсука Саттор сжевал бы и не заметил – только волк, – присоединился к зубоскалам Петерс.
– Так, может, он теперь оборотень? – задумался Симонян.
– Взойдет луна – узнаешь, – невозмутимо ответил Рик и вдруг хищно ощерился: – Все узнаете…
– Разобрался? – вмешался в беззлобную перепалку Форд.
– Да, – кивнул Саттор, прекращая игры, и активировал датчик. Парни замолчали, с интересом слушая, что скажет Рик. – Да тут всё просто. Датчик на самом деле достаточно примитивный, нужно было только понять, что он отмечает. Для определения использована цветовая гамма. Он не дает полной картины, как более совершенные модели, не анализирует, но определить, кто именно и на каком расстоянии находится, можно. Смотрите, красноватое облако в центре – это мы. Пока мы шли рядом, датчик объединил нас, но если подкорректировать настройку, а это возможно сделать, то…
Кадеты внимательно следили за манипуляциями Рика. Он развернул визуализацию ландшафта, после пробежался кончиком пальца по браслету коммуникатора, и изображение легло в горизонтальную плоскость, став схематичным, как карта, и вместо красного облачка в центре появилось семь красных точек.
– Красным отмечены только люди, животные – синий и зеленый. Я думаю, цвет зависит от размера зверя. Жаль, уже не проверить на медведе. Ну и черт с ним. Желтый – птицы. Минимальный размер объекта ростом с воробья. Расстояние до объекта… – Саттор вновь дотронулся до браслета, и от одной из красных точек тут же протянулись векторы с цифрами. – Как вы поняли, я – центр, вы объекты. Максимально точные данные – на пятьсот метров, видит прибор до двух километров, но дает уже примерные данные, хотя погрешность небольшая, так что штука стоящая. С ней можно работать.
– Людей, кроме нас, в радиусе двух километров нет, – удовлетворенно произнес Форд, рассматривая картинку над рукой Рика. – Как ты там это сделал?
Вскоре парни уже разбирались со своими коммуникаторами, отстраивали так, чтобы было удобней наблюдать за местностью, упорядочивали данные.
– Сдается мне, Рик уже на сто баллов вперед наработал, – усмехнулся Брато.
– С таким отцом было бы удивительно не наработать, – проворчал Петерс.
– А при чем тут отец? – Саттор посмотрел на кадета. – Учили всех одинаково. Один Реджинальд чего стоит и его беседы с группой.
– Не, дружище, – Егор хлопнул приятеля по плечу. – Твой отец – это отдельная история. Он немало потрудился, приучая тебя к дисциплине и работать головой. Я свидетель.
– Как интересно, – усмехнулся Рик. – Сидишь рядом, слушаешь, но почему-то учусь только я.
– Зато я лучше разбираюсь в технике, – нашелся Брато. – И кто-то из нас двоих должен быть раздолбаем. Вам, будущий генерал Саттор, еще вести за собой армаду, так что забивай голову знаниями, а я буду прикрывать тебе спину, как обычно.
– Обычно спину прикрываю тебе я… раздолбай, – хмыкнул Саттор, отвесив другу несильную затрещину.
– Я аккумулирую энергию, – не согласился Егор. – Если бы не я, ты бы увяз в книжках, заучка.
– Если бы я не вяз в книжках, кто бы вытаскивал тебя на зачетах?
– Вот поэтому мы отлично дополняем друг друга…
– А поцелуетесь, голубки? – осклабился Джерси.
– Кажется, у него слишком много зубов, – прищурился Егор, мгновенно переключаясь на новую цель.
– И нос слишком прямой, – согласился Саттор.
– И уши, еще уши большие. Он ими слишком много слышит, – деловито хрустнул пальцами Брато.
– Хватит, – Форд поднялся на ноги. – Выдвигаемся. До цели осталось не так уж и много. – Кадеты послушно встали вслед за ним и направились за красной линией, убегавшей к Круглице – третьему ориентиру на пути группы.
Они шли мимо низкорослых кривых елей – точно таких же, какие видели у Откликного гребня. Под ногами опять были корни и камни, но немного передохнувшие парни шагали легко, продолжая перекидываться короткими фразами. Однако постепенно разговоры стихли – кадеты старались не сбить дыхание. Форд задал быстрый темп, словно хотел успеть пройти за короткое время остаток пути. Рик поглядел на карту, на часы и промолчал, давая Денису свободу действий.
Когда группа достигла Круглицы, единственным, кто заговорил, был Егор Брато. Он задрал голову вверх и присвистнул:
– Вот это он наплакал?
– Кто? – тут же отозвался Петерс, выглядывая из-за Джерси.
– Да по легенде, которую рассказал повар, один влюбленный певец так увлекся своими песнями, что девушка, для которой он пел, успела выйти замуж, нарожать детей, состариться и умереть. И когда соловушка осознал это, то начал плакать, только рыдал камнями, и вот что из этого вышло, – Егор указал рукой на гору.
– Однако, – хмыкнул Симонян.
– Да тут был еще один страдалец, – живо отозвался Брато.
– Ну? – Джерси, казалось, не обращавший внимания на разговор, полуобернулся и поглядел на Егора.
– Что – ну? – передразнил его тот. После одухотворенно вздохнул и смилостивился: – Ладно, рассказываю. Это о самом Таганае. В общем, на берегу реки стояло поселение, и жил там Нажибек. А когда всходила луна, Нажибек начинал петь песни для своей возлюбленной – красавицы Айгуль. Пел хорошо и красиво, только никогда не успевал допеть до конца свою песню, и луна исчезала за горизонтом. Вот и рассердился Нажибек. Топнул ногой и крикнул луне: «Остановись!». Задрожала земля, и выросла гора. Луна зацепилась за ее вершину, и певец продолжил услаждать слух возлюбленной. Только песня его оказалась такой длинной, что Айгуль успела состариться. Увидел это Нажибек, расстроился, опять в сердцах топнул ногой, и луна сорвалась со своего места, а гора так и осталась. Таганай так и переводится с древнего языка – подставка для луны. Таган – подставка, тренога. Ай – луна. Такая вот поучительная история. Так что меньше песен, больше дела, парни, – похабненько осклабился Брато и недвусмысленно двинул бедрами вперед.
– Сказочник, – усмехнулся Кудельман, не оборачиваясь.
– Сказитель, – важно поправил его Егор. – О-па, а это у нас что?
– Место твоего обитания, – хохотнул Джерси, поглядев на карту: – Долина сказок.
Кадеты завертели головами, рассматривая скальные образования. Они имели забавную форму, напоминая то животных, то птиц, а один и вовсе показался парням похожим на палец. Землю здесь устилали кусочки белых хрупких камешков, местами превратившихся в песок. Форд поднял один камешек, поднес к нему анализатор и произнес:
– Кварцевая порода.
Камешки были хрупкими, они хрустели под ногами, и тот же Денис проворчал:
– Нас так на Дальнем Таганае услышат.
– Угу, и песни Брато тоже, – усмехнулся Симонян. – Наш соловей от восторга сейчас начнет выводить очередные трели.
– Иди в задницу, – огрызнулся Егор.
– Спокойно, – подал голос Рик. – Болтают все, и пока скрываться не от кого. Логово курсантов в нескольких километрах от нас.
– Мы же не диверсионная группа, – согласно кивнул головой Кудельман.
– Да ладно вам, парни, вы чего? – округлил глаза Симонян. – Я же пошутить хотел. Все ржут, а мне нельзя?
– Всё в порядке, Рон, – махнул рукой Брато.
