Юлия Бекичева
Ванга. Взгляд на Россию
Первые предсказания
Помаячившая вдалеке, как казалось, сытая, счастливая замужняя жизнь так и осталась несбыточной мечтой. Молоденькая Ванга еще не раз оплакивала ее, сидя ночами над вязанием, качая люльку, поднимаясь до восхода солнца к утренней дойке. Отныне хозяйкой в доме отца была она. Приходилось безропотно справляться с тысячей дел, да еще и вслепую.
Мало их семье было послано нужды, несчастья продолжали щедро сыпаться на Сурчевых, как градины с небес. В 1939 году девушка едва не умерла: здоровье ее основательно подорвал плеврит [14]. В те дни Ванга обессилела настолько, что не могла самостоятельно выйти во двор. Для того чтобы она хоть немного погрелась на солнышке, приходилось выносить ее на руках. И снова врачи – теперь уже ее младшую сестренку Любку – огорошили: «Не жилец Ванга, не жилец».
К счастью, ошиблись и на сей раз.
За болезнью девушки последовали арест отца – его обвиняли в участии в митинге несогласных с прогитлеровской политикой правительства, менингит у Любки, болезнь и смерть отца и Вторая мировая война, о приближении которой девушка узнала из… видения. А случилось это в самом начале 1941 года.
«Он (в одном интервью Ванга скажет, что явившийся был мертвым человеком, в другом назовет его Иоанном Златоустом [15]) был высоким, русоволосым и божественно красивым. Был облачен в доспехи, словно древний воин. Конь его размахивал белым хвостом и бил копытом о землю.
– Скоро все в мире перемешается и следы многих людей затеряются, – обратился он к Ванге. – Ты будешь сидеть здесь и предсказывать о мертвых и живых. Не бойся! Я останусь в этом доме возле тебя и буду говорить тебе, что передавать».
Многие журналисты, по мнению племянницы Вангелии Красимиры, ошибаются, рассказывая о том, что это было первое видение прорицательницы. Сестры – как двоюродные, так и Любка – вспоминали, что, когда были маленькими, наблюдали удивительные процессы, происходившие с Вангой. Она – до сих пор веселая и оживленная – вдруг менялась в лице, впадала в состояние оцепенения или, напротив, начинала дрожать и говорила не своим голосом. Ванга в мгновение останавливала остекленевший взгляд на одной из сестер, подруг, соседок и в мельчайших подробностях рассказывала, как та провела день. Рассказав, глубоко вздыхала, приходила в себя, как если бы очнулась от глубочайшего затяжного сна и становилась прежней – веселой, игривой, добродушной.
Надо упомянуть, что место жизни Ванги – село Рупите в Благоевградской области Болгарии, в общине Петрич, – имело и имеет богатую и весьма непростую историю.
Сестра Вангелии, младшенькая Любка, то и дело повторяла:
«До чего же, дети мои, было сложно мне жить в этих краях. До чего тягостная атмосфера здесь. Что-то как будто все время давит, не дает покоя, мучает».
Вангелия же утверждала, что земля эта впитала энергию поколений, да не просто поколений, а поколений мучеников. Ведь многие тысячи лет назад 15 октября в Рупите произошло страшнейшее извержение вулкана. Лава затопила город, погребя на месте бессчетное количество народа: стариков, молодых, детей. По словам Ванги, души этих людей постоянно являлись к ней по ночам, подкрадывались к окнам, барабанили по стеклам, проникали в дом, бродили по комнатам и делали все, что им вздумается. Души эти рассказывали ей о себе, своих близких, своем бытие до смерти и после нее.
Когда прорицательницу спрашивали, каким образом она общается с умершими, Ванга объясняла: перестает функционировать только лишь тело, душа человеческая тлену неподвластна, она продолжает развиваться, совершенствоваться и общаться. Только услышать ушедших людей дано не всем.
«– Как вам удается читать мысли людей, которые говорят на других языках? – спрашивали любопытные.
– Я все и всегда слышу исключительно на моем родном болгарском языке. Передо мной появляется явный образ умершего, он зовет меня, и мы начинаем беседу. Умерший может задавать вопросы и может на них отвечать. Я реагирую на его голос. Знаю, что и после своей смерти люди сохраняются личностно».
Из книги литературного критика Любена Георгиева [16] «Встречи с Вангой»:
«– А этот мексиканец, который к тебе явился, – спрашиваю я, – на каком языке говорил? На болгарском или на испанском?
– Ну ты и чудак человек! На каком языке! Ты спишь и во сне к тебе приходит английская королева. И вот вы разговариваете с ней. На каком языке вы общаетесь? На сонном!»
Известно, что 15 октября, в этот трагический для Рупите день, Ванга всегда богато накрывала столы и угощала живых. Мало кто из гостей прорицательницы задумывался, что рядом с ними пируют духи усопших.
Но вернемся к всаднику, который принес Ванге в 1941 году недобрую весть.
«Я криком кричала, обращаясь к соседям:
– Собирайте деньги, несите их в церковь, молитесь хорошенько, чтобы наши города и села остались целы. Война грядет». Соседи, по всей видимости, решили, что я рехнулась. Но уже через четыре часа, – рассказывала прорицательница одному из корреспондентов, – в наших краях началась страшная пальба, в небе загудели, закружились над Рупите военные самолеты».
Впоследствии очевидцы припомнят, как один из болгарских солдат поинтересовался у молодой тогда Ванги, чем же закончится весь этот ад.
– Напавшая на великую Россию держава войну проиграет, – заявила провидица.
«Ванге даже встречу с Адольфом Гитлером приписывают, – рассказывал коллегам журналист и кинематографист Сергей Медведев. – Якобы она сказала ему, что ничего хорошего его не ждет. Не думаю, что эта история действительно была».
Впрочем, есть и те, кто уверен: такая встреча вполне могла состояться.
Родственник Ванги, болгарский журналист Николай Стоянов, уверен:
«В одном из последних фильмов о Ванге зрители могут наблюдать ее встречу с Адольфом Гитлером. Это абсолютная фикция. Такой встречи не было».
С первых же дней войны и до самого ее окончания люди в доме Сурчевых не переводились. Соседи и те, кто приезжал издалека, задавали похожие вопросы: живы ли сын, муж, брат.
Тогда же увидела Ванга и смерть своего брата, которого звали Васил Сурчев. Будучи партизаном, погиб он страшной смертью – фашисты зверски пытали его. Как ни уговаривала Ванга накануне войны брата не идти воевать, спасти его она так и не смогла.
Искала она чужих мужей, братьев и отцов среди живых и среди мертвых. Находила.
В качестве благодарности и оплаты за гадание люди несли продукты: птицу, яйца, картофель, молоко, хлеб.
Однажды, когда к Ванге приехал знаменитый поэт, драматург, писатель Сергей Владимирович Михалков, он поинтересовался:
«– Как же ты (по воспоминаниям очевидцев, Ванга признавала только обращение на «ты» и требовала общаться с ней исключительно таким образом) отличаешь живых от мертвых?
– Живые твердо стоят ногами на земле. Мертвые прозрачны, они висят и колеблются в воздухе. Общаюсь же я с теми и другими одинаково».
Младшая сестра Ванги Любка вспоминала:
«Официальные власти в Петриче, конечно же, ни в каких духов не верили. Смотрели на Вангу, как на шарлатанку и колдунью. Открыто презирали. Местные чиновники заставляли ее отбывать трудовую повинность, и она исправно отрабатывала по пятнадцать дней в месяц. А не можешь – известно, заплати штраф. Люди ей за гадание в основном платили мелочью – я имею в виду монеты. В положенное время я относила эту мелочь в налоговую инспекцию. Если бы вы знали, как меня там костерили за то, что я эти монетки не обменяла на бумажные купюры, ведь теперь им придется все это целый день пересчитывать».
Семейная жизнь и личные трагедии
Если о предсказаниях, которыми занималась Вангелия, знали все в округе, личная жизнь молодой вещуньи, насколько это было возможно в их краях, была скрыта от посторонних глаз.
Сама она распространяться не любила, да к ней поначалу никто с подобными расспросами и не приставал. Кто позарится на слепую девушку?
Это уж потом, когда Ванга обрела всемирную известность, журналистам стало все интересно.
После того как в печати появились результаты расследования Святославы Тодорковой, сплетники начали придумывать, будто отношения с мужчинами у Вангелии не складывались, причиной было то, что после жестокого изнасилования девушка испытывала естественный страх перед интимными отношениями.
Если же отмести слухи, известно, что в 1942 году среди тех, кто нуждался в ее помощи и подсказке, Вангелия разглядела своего будущего мужа.
«Ей не пришлось угадывать, кто перед ней стоял. Мы хорошо знали этого человека. Он был нашим соседом. И, конечно, мы были в курсе того, какая беда приключилась в его семье: жестоко убили, а затем ограбили его брата – торговца скотом. Димитр был в ярости, он неистовствовал и хотел только одного – отомстить. К Ванге же Гуштеров пришел, для того чтобы выяснить имена убийц».
Вангелия слово «месть» на дух не переносила, а потому потребовала, чтобы для начала ее гость поостыл и отказался от подобных намерений. Она объяснила: убийцы и без того будут покараны, а он рано или поздно станет свидетелем их несчастий и непременно утолит свою боль.
– Ты ведь, Димитр, пришел ко мне, я знаю, со своей бедой, но – и ты об этом даже не догадываешься – и за радостью, – сказала Ванга. – Пришел, даже не подозревая, что тебя привела ко мне сама Богородица. Она и в этот дом являлась нынче утром и сообщила, что очень скоро ты женишься на мне и у нас с тобой будут мальчик и девочка.
Много лет спустя, рассказывая эту историю журналистам, соседи прорицательницы осуждающе и удивленно заметят:
«Димитр побоялся, что Ванга, обладая столь необыкновенным даром, нашлет на него порчу или сделает еще что-то в этом духе, что-то, что навсегда испортит ему жизнь и здоровье. Только поэтому Гуштеров согласился на ней жениться».
«Известно, что Димитр был уже помолвлен, и его невеста слыла невероятно красивой девушкой. В ту пору разорвать помолвку в наших краях было все равно, что голову себе отрубить. Как он на такое решился – ума не приложу».
«Многие тогда были в ужасе: променять здоровую девушку на слепую нищую гадалку, которая и с хозяйством-то управиться не сможет. С ума он, что ли, сошел?».
«В конце апреля 1942 года перед домом Ванги остановилась расписная телега. Нарядный и взволнованный соскочил с нее будущий муж Вангелии. Дно телеги выстелил он душистым сеном, а сверху прикрыл сено пестрыми домоткаными ковриками», – писала племянница Ванги Красимира.
И поехали молодожены в небогатый, но все же собственный семейный дом в Петриче. Как бы и что не болтали о них соседи, Димитр и Ванга обвенчались и прожили вместе – как это часто бывает – два десятка одновременно сладких и горьких лет. Это потом скажут: не было, мол, у супругов никакой интимной жизни, да кто же о том точно знает.
А вот то, что Ванге и Димитру так и не удалось заиметь собственных детей, – правда.
Но и это оказалось поправимо: в семье – один за другим – появились сначала удочеренная Венетта, а затем усыновленный Митко.
Невозможность иметь кровных детей сделала Вангу особенно внимательной к бесплодным женщинам, которых впоследствии Гуштерова много повидала на своем веку. Она успокаивала, отправляла к болгарским специалистам, о которых была наслышана, справедливо считала, что вопрос этот очень болезненный, а потому и обсуждать его надо деликатно.
Но обратимся к самому началу семейной жизни Гуштеровых. Не успели молодые свить свое гнездо, как в их семью, как и в жизнь миллионов семей в те годы, бесцеремонно ворвалась война. Мужа Ванги призвали воевать в Грецию. Покидая жену, он обещал: если только повезет, если вернется живым, построит для них красивый просторный дом. Руки у него, по воспоминаниям соседей, были золотые.
Через несколько лет Митко-старший, к счастью, вернулся, да только было его совсем не узнать – сильно подорвал он здоровье в чужих краях. И, тем не менее, как и обещал, взялся Димитр за строительство дома. Работа была трудоемкая, небыстрая. Когда же дом был готов, болезнь стала все стремительнее разрушать его изнутри. Боли становились все сильнее, терпеть их было все сложнее. Кто-то из приятелей посоветовал ему понемногу пить ракию [17] – легче станет.
Да и ладно, если бы только боли не давали Димитру покоя. Раздражало Митко то, что жена его постоянно – днем, вечером, а иногда и ночами пропадала с чужими людьми. От небольшого – в медицинских целях – количества ракии он постепенно перешел к продолжительным, многодневным запоям. Также неторопливо подступала к Димитру Гуштерову смерть. Все шесть месяцев его угасания Ванга разрывалась между страждущими и супругом. Уже после его смерти она призналась сестре Любке: знала, что у мужа впереди, но переломить судьбу не смогла.
Племянница Ванги писала:
«Когда ее муж уже был в агонии, Вангелия встала у его кровати на колени, и из ее слепых глаз беспрестанно текли слезы. Она все что-то шептала: прощалась ли с ним, молилась ли – неизвестно. Когда же в начале апреля 1962 года Димитр испустил дух – а было ему тогда всего 42 года, – Ванга перестала плакать и крепко заснула. Спала она до самых похорон Гуштерова. Люди беспрестанно продолжали идти к ней толпами, а она все спала, спала».
Родственник Ванги, писатель и журналист Николай Стоянов, скажет в интервью:
«Димитр Гуштеров был человеком от сохи, работягой. А вот с тонкими материями у него было сложновато. Поэтому, как мне кажется, это совершенно не тот мужчина, на которого мог произвести колоссальное впечатление какой-то там особый дар жены. Димитр был нормальным, земным человеком, и совершенно понятно, что он хотел жить нормальной, земной жизнью. Когда же каждый день у тебя под домом толпятся сотни людей со своими бедами и проблемами – это невыносимо. Еще тяжелее жить с женщиной, для которой ты – прочитанная книга, с женщиной, которая предугадывает каждый следующий твой шаг».
Прошло много лет.
Из книги «Ванга земная и неземная».
Глеб Зегвелиев:
«В конце сада я увидел тетю Вангу, стоявшую у дерева. Она указала мне на место напротив себя и сказала, что здесь похоронен ее муж – Димитр Гуштеров. У нее не было возможности ходить далеко на его могилу, поэтому она приняла решение о том, что он должен быть тут, рядом с построенным им домом. Так в свободное время она приходила и разговаривала с ним, рассказывала о своей жизни – горестях и радостях. Вот и в тот день Вангелия пришла сюда, чтобы сообщить мужу, что их сын стал юристом. При жизни Димитр мечтал вырастить ребенка, дать ему хорошее образование. Ванга сделала это за себя и за супруга и считала, что, если это у нее получилось, жизнь прошла не напрасно».
Вторая попытка построить личную жизнь, по рассказам соседей, случилась у Вангелии с ее телохранителем Иваном Благим – высоким, статным, красивым офицером, живущим по соседству, но к тому времени глубоко женатым и к тому же отцом четверых детей.
Болгарская журналистка Святослава Тодоркова рассказывала коллегам:
«Ванга и ее телохранитель были соседями. Дом Ивана Благого и его семьи стоял как раз напротив дома прорицательницы. Жена Ивана часто приходила к Вангелии в гости, советовалась насчет здоровья сыновей. Все, кто проживал в округе, были в курсе, что у Благого связь с Гуштеровой. Такие вещи очень сложно скрыть, вы понимаете. Рассказывали, что они очень красноречиво – с любовью, нежностью, страстью – друг на друга смотрели. Не могу сказать, знала ли на первом этапе об этих отношениях жена Ивана. Известно ведь, что супруги все узнают последними».
Чем сильнее увязал в этой любви Иван, тем больше не давала ему покоя совесть. Поговаривали, что через некоторое время у него началась мания преследования. Люди не раз становились свидетелями того, как, положив голову Ванге на колени, Благой заливался горючими слезами и клятвенно заверял Гуштерову, что его хотят убить.
В тот день Ванга, как обычно, вышла подмести двор с утра и увидела поистине ужасную картину: Иван повесился на воротах ее дома.
Через много лет после случившегося дети Ивана Благого, при любой возможности пообщаться с журналистами, обвиняли Вангелию в смерти своего отца. Один из его сыновей, названный Иваном в честь папы, рассказывал:
«Впервые Ванга появилась в нашей семье, когда я заболел. Навестив нас однажды, она стала наведываться все чаще, суетилась, помогала меня лечить. И только потом, с высоты лет, стало понятно, какая это была завистливая и злобная женщина. Нет никаких сомнений, что вся ее деятельность была тем или иным образом связана с нечистой силой. Для нашей семьи общение с Вангелией Гуштеровой закончилось тем, что она сжила нашего отца со свету».
На замечания соседей, которые пытались защитить Вангу, заявляя, что прорицательница не виновата в смерти Ивана, что он попросту тронулся умом, семья Благого парировала:
«У отца, конечно, был невроз, но сумасшедшим он точно никогда не был».
