Эшли Джейд
Безжалостный рыцарь
– Не думаю, что ей есть до этого дело. – Он отвернулся.
Да он пьянее, чем я думала.
– Конечно, ес…
– Я почти уверен, что она мне изменяет.
Кейси – последний человек в мире, которого мне хочется защищать, но я горжусь тем, что даю хорошие советы.
– Тебе не кажется, что ты должен поговорить об этом с ней и спросить ее, прежде чем предпола…
– Не, – горько рассмеялся он. – Мне плевать перед кем она раздвигает ноги.
– Оу.
Это в корне меняет дело.
– Все изменяют. – Я смотрела, как дергается его кадык. – Все лгут. – Еще один горький смешок вырвался наружу. – Даже мой отец изменял матери, а он смотрел на нее так, будто она была для него всем чертовым миром.
Желваки под его кожей задвигались.
– Он увез ее из Индии, забрал подальше от карьеры и семьи, потому что был слишком эгоистичен, не мог вынести мысли о том, чтобы остаться без нее. Потом этот ублюдок изменил ей… А теперь она просто корм для червей, в то время как он все еще живет и дышит. Все еще трахает эту шлюху Надю, которая выглядит, как его мертвая жена, и все еще игнорирует собственных детей. – Ноздри Коула раздуваются из-за сбившегося дыхания. – Это несправедливо.
Вау.
– Я…
– Не надо. Не оправдывай то, что он сделал, и не говори мне, мол, все совершают ошибки. Пусть он захлебнется в своей вине. Он этого заслуживает. – На его лице отразилось смятение, а голос упал до шепота. – Мы оба заслуживаем.
Мое сердце сжалось. Коул не виноват, что его мама умерла. И его отец тоже, даже если он и предал свою жену. Но я не стану даже пытаться говорить нечто подобное.
– Эй. – Я положила ладонь ему на щеку и стала ждать, когда Коул посмотрит на меня. – Это не твоя вина.
Опустив взгляд, он наклонился ко мне.
– Скажи это еще раз.
– Это не твоя вина, – повторила я с еще большей уверенностью.
Он изучал мое лицо, прерывисто дыша.
– Святоша?
Проигнорировав прозвище, я ответила:
– Да?
В его глазах безошибочно читалась агония.
– Почему ложь так прекрасна, а правда всегда так чертовски уродлива?
Господи. До сегодняшнего вечера я никогда не считала Коула человеком, который погряз в рефлексии. Однако, оказывается, то саднящее чувство, что он – больше, чем его внешность, было чертовски точным.
Задумавшись над его вопросом, я сказала ему единственное, что имело для меня смысл:
– В ложь легче поверить, ведь обычно она защищает кого-то или скрывает что-то плохое. – Прикусив нижнюю губу, я добавила: – Или, может быть, потому что правды не существует… Во всяком случае, абсолютной. У каждого из нас своя правда, и это та версия событий, что больше всего сочетается с тем, к чему мы стремимся и во что верим. Даже если это ложь. Я думаю, в конце концов, все сводится к эгоизму.
Я слегка встряхнула головой, когда поняла, каким долгим и запутанным, наверное, был мой ответ.
– Извини, я не совсем ответила на твой вопрос.
На его лице застыло угрюмое выражение.
– Нет, ответила. – Коул провел большим пальцем по костяшкам моей руки. – Расскажи мне о себе что-то, чего я не знал до сегодняшнего вечера. – Его точеное лицо стало серьезным. – Что-то настоящее… что-то, что причиняет боль.
Это… неожиданно и немного нездорово.
С другой стороны, пьяные люди обычно не очень-то разумны.
– Я не знаю. Не уверена, что есть чт…
– Да, есть.
Он прав – я действительно хранила некоторые личные, болезненные вещи при себе и не делилась ими с другими. Но сейчас мне не казалось страшным, если я расскажу ему. К тому же, он так пьян, что, возможно, забудет об этом.
– Мои родители уже два года спят в разных спальнях и почти не разговаривают друг с другом. – А если я в комнате, то они общаются через меня. – Но разводиться они отказываются.
Я ждала какого-нибудь укола или спазма, но ничего не произошло. Это продолжалось так долго, что я уже почти перестала обращать на это внимание.
Или просто оцепенела?
– Почему?
Нет, это не то, чем я хотела бы поделиться с ним. Он и так смеется над тем, что я верю в Бога при каждом удобном случае. Это просто даст ему еще один повод для насмешек.
– Не твое дело.
Ясно, что ему не понравился такой ответ, но он не настаивал.
– Коул – не мое настоящее имя.
Это было неожиданно.
– Не настоящее?
Коул отрицательно покачал головой.
– Технически нет.
Ожидание убивало меня.
– И какое твое настоящее имя?
– Почему твои родители не разводятся?
Даже будучи пьяным, он оставался придурком. Я была почти уверена, что он уже все понял, просто хочет, чтобы я сказала это сама.
Я встречала атеистов и раньше, и большинство из них уважают тех, кто верит. Однако Коул не из их числа. Выглядит так, будто у него свои счеты с Богом, и он использует любой предлог, чтобы высмеять его существование.
– Твой день рождения не в ноябре, – отметила я, сменив тему. – В прошлом году Кристиан устроил тебе вечеринку в честь дня рождения в ноябре.
Он пожал плечами.
– И?
Сейчас август.
– Ты соврал.
Коул ухмыльнулся.
– Как я уже сказал… все врут.
Это меня не устраивало. Особенно после того, как он попросил меня рассказать ему нечто настоящее.
Тем не менее, я была бы лицемеркой, если бы начала упрекать его, учитывая то, что я намеренно уклонялась от его вопроса. Была не была.
– Мои дядя и дедушка – священники. Моя мама – их секретарь и ведет бухгалтерию в церкви. Мы выросли в… – Закрыв глаза, я перешла сразу к делу. То, что я выросла в маленьком южном городке, к делу не относится. – Развод не одобряется.
Я с трудом втянула воздух, когда в груди разорвался пузырь боли. Вот оно.
Мои родители больше не любят друг друга, но наша вера убеждает их, будто расходиться неправильно… хотя я уверена, что Бог не хотел бы, чтобы они оставались несчастными.
Я терпеть не могла эту самодовольную улыбку на лице Коула.
– Потому что вымышленный человек наверху отправит их в Ад?
Я отдернула руку.
– Почему ты так его ненавидишь?
Взгляд, которым он наградил меня, был полон жестокости.
– Я не могу ненавидеть того, кто не существует. – Коул пожал плечами. – Но, между прочим, если бы твой воображаемый человечек в небе и был реальным, можно было бы с уверенностью сказать, что это он начал войну между нами… не я.
Грудную клетку сдавило. В его голове определенно зреет какая-то возмутительная, мерзкая мысль.
Его большой палец коснулся уголка моих губ, застав меня врасплох.
– С ума сойти, как самый искренний человек, которого я когда-либо встречал, мог поверить в такую чертовски очевидную фальшивку.
Не обращай внимания, повторяла я про себя, но мой мозг проигнорировал это.
– С ума сойти, как самый красивый парень, которого я когда-либо видела, может быть настолько безобразным внутри. – Я тихонько выругалась, когда поняла, что сказала это вслух. – Мне жаль. Это было грубо. Я не это имела в виду…
– Именно это. – Коул совсем не выглядел расстроенным или обиженным. Скорее наоборот… почти счастливым. Наверное, это все алкоголь. – Колтон. – Он прищурился. – Если ты расскажешь об этом хоть кому-нибудь, я превращу твою жизнь в настоящий ад. В ад, который будет в десять раз хуже, чем тот, которым тебя пугает твой маленький Бог.
Я стукнула его по руке.
– Ты такой ублюдок.
– Ты и дальше будешь повторять очевидные вещи? – Его взгляд скользнул к двери. – Или поступишь как умная девочка и уйдешь отсюда?
До меня дошло – он проверял меня. Если бы он действительно хотел, чтобы я ушла, то не смотрел бы на меня так, будто ему нужно, чтобы кто-то спас его.
Коул ждал моей реакции, но черта с два он ее увидит.
– Мне и здесь нравится.
– Как хочешь. – Его взгляд упал на мою грудь. – Интересно, понравилось ли бы тебе, если бы я расстегнул твой джемпер и уткнулся лицом в твои сиськи?
Я была так рада, что свет выключен, потому что мои щеки словно вспыхнули.
– Колтон…
– Коул, – поправил он. – Расслабься, Святоша. Если бы я действительно испытывал интерес к твоим сиськам, они бы уже были у меня во рту. То же самое касается и твоей девственной киски.
Да, он определенно испытывал мое терпение, играл на остатке моих нервов, словно это была его личная гитара.
Коул снова потянулся к моей руке, и, да помогут мне небеса, я позволила ему сделать это.
– Я родился двадцать первого августа, но мы празднуем мой день рождения в ноябре.
Это… странно.
– Почему?
Он сильнее сжал мою руку.
– Семья не была готова к тому, чтобы праздновать день, в который родился Лиам после того, как он покончил с собой, поэтому Джейс предложил мне выбрать новую дату. Ту, которая не напоминала бы им о смерти Лиама.
У меня в груди все сжалось. Я едва сдержалась, чтобы не обнять его, ведь что-то мне подсказывало – он решит, будто это жалость, и его дальнейшая реакция не будет приятной.
– Почему ноябрь?
– Седьмое ноября. – Он ухмыльнулся. – И да, ноябрь – лучший месяц в футболе.
Я попыталась понять причину его усмешки, а затем в моей голове пронесся образ Коула на футбольном поле.
– Твой номер на майке. Все называют тебя Счастливой Семеркой.
Он поиграл бровями.
– Потому что так оно и есть.
На мгновение мне показалось, будто он собирается начать разглагольствовать о том, какой потрясающий у него бросок или расскажет о своей статистике, но то, что он сказал дальше, звучало в разы хуже.
– Учитывая, что я – близнец, который пока что жив и все такое.
Вау. Самоуничижение – одно, но это…
Словно его собственная искореженная версия брони.
Как толстая девушка шутит о том, что она тяжелая, прежде чем кто-либо другой сможет это сделать.
Мы поступаем так, чтобы защитить себя, но это только глубже вгоняет нож… Ведь мы признаем, что воспринимаем себя так же, как и все остальные.
Мы признаем, что мы такие же никчемные, какими они заставляют нас себя чувствовать.
Я не могу представить, каково это – быть на месте Коула и потерять своего брата-близнеца, но я знаю, каково использовать кусочки своей личности в качестве щита, чтобы попытаться защитить то, что внутри.
Потому что правда настолько уродлива, что причиняет боль.
– Коул…
– Не надо. – Его голос надломился, словно кончик лезвия. – Не трать свое время, пытаясь исправить меня. Ты только порежешься о мои сраные осколки. – От его взгляда у меня внутри все перевернулось. – И когда это произойдет… я буду с улыбкой смотреть, как ты истекаешь кровью.
Я никогда раньше не встречала человека, которого нельзя было бы спасти, но думаю, что все бывает в первый раз.
Я должна уйти.
Должна забыть этот случайный, странный разговор… и оставить его здесь одного.
Я должна продолжать притворяться, будто не схожу по нему с ума.
Есть так много вещей, которые я должна сделать…
И все же я придвинулась ближе.
– Угрожай мне, сколько хочешь, но я тебя не боюсь, Коул Ковингт…
Я не успела закончить фразу, потому что его губы впились в мои.
О. Боже. Мой.
Клянусь, мой мозг отключился, а сердце пропустило несколько ударов. Вкус у Коула был именно такой, каким я себе его всегда представляла. Пиво, рай… и чистейший плотский грех.
Последнее ворвалось в мой мозг ослепляющим напоминанием. Разорвать поцелуй требовало больше силы воли, чем отказаться от декадентского шоколадного торта, когда ты не ела в течение двенадцати часов.
– Мы не можем. Это неправильно.
– Господи. Мало того, что твой Бог – воплощение предубеждений, он еще и херов кайфолом.
Трудно было не рассмеяться, потому что… ну, тут он не так уж и ошибался. Однако предположение Коула о том, почему я остановилась, таково.
– Это не имеет никакого отношения к Богу. Это все твоя чирлид…
– Кейси здесь нет. Она, наверное, болтает с парнем, с которым переписывалась всю неделю. – Переместившись, он прижался ко мне, заставив мой здравый смысл пошатнуться. – Даже если бы она была здесь, я бы хотел, чтобы это была ты.
После этого заявления из комнаты испарился весь воздух.
Но как бы мне ни хотелось, чтобы это было правдой, и чтобы он говорил искренне, я знала, это не так.
– Ты пьян.
– А ты красивая. – Мои глаза закрылись, когда он прорисовал дорожку из поцелуев вниз вдоль моей челюсти. – И настоящая.
Резкая реплика Коула из прошлого пронеслась у меня в голове.
– Забавно, могу поклясться, что несколько минут назад ты сказал, будто я тебе неинтересна.
Он одарил меня дерзкой ухмылкой.
– Говорил же, сладкая… Я лжец.
Его губы сократили расстояние между нами, прежде чем я успела возразить.
Боже милостивый.
Пытаться противиться поцелуям Коула – все равно, что бороться с зыбучими песками, в которых уже увязла. Я пыталась поступить правильно. Это что-то да значит, верно? Всю свою жизнь я изо всех сил старалась идти по пути высокой морали. В кои-то веки я хотела побаловать себя и посмотреть, каково это – быть девушкой, которая получает парня.
Даже если это случится только потому, что парень пьян, а я… здесь.
Приоткрыв губы, я позволила его языку проникнуть внутрь. Как по щелчку, его поцелуй из легкого и дразнящего превратился в активный и всепоглощающий. Мне стало тяжело дышать, когда он принялся жадно исследовать каждый дюйм моего рта, словно не мог им насытиться.
Мое сердце заколотилось сильнее – от нервов и удовольствия, – когда его руки начали блуждать по моему телу. Пальцы поигрались с первой пуговицей моего свитера.
– Ты в порядке?
Нет. Я не могла пошевелиться.
Дальше всего я зашла с Томми ДаСильва.
Он был волком в овечьей шкуре. Мудаком, напустившим на себя образ хорошего мальчика. А еще он был злейшим врагом Ковингтонов.
Но ничего из этого я не знала, когда мы познакомились в Интернете, на христианском форуме для знакомств. Только когда мы перешли в личные сообщения, он признался, что тоже живет в Роял-Мэноре. Но Томми учился не в Королевской Академии. До выпуска в прошлом году он ходил в государственную школу на другом конце города.
Томми предложил встретиться, но я отказалась. Прошел месяц, и он с завидным постоянством продолжал просить о встрече. Наконец, я призналась и сказала ему, что не хочу этого делать, поскольку боюсь, что ему не понравится, как я выгляжу. Он не показался мне самовлюбленным, но по его фотографии я поняла, что он хорош собой и играет в футбольной команде.
Томми заверил меня, что все будет хорошо, и он не судит людей по внешности. В конце концов, я сдалась, и мы встретились в каком-то кинотеатре под открытым небом в одном из соседних городишек. Мы тут же поладили, разговоры и смех заполнили все пространство вокруг… Все было идеально.
В итоге, одно за другим, и мы зашли дальше, чем я ожидала.
Я не жалела, что подрочила ему, пока он не сказал, что уже поздно и ему нужно возвращаться домой. Я была уверена, что он начнет меня игнорировать, учитывая то, как резко он свалил после того, как вышел из машины, однако, к моему удивлению, Томми написал мне той же ночью и сказал кучу вещей, которые заставили меня покраснеть и почувствовать себя желанной.
Мы договорились встретиться снова в выходные.
Но он меня продинамил.
Я должна была сразу понять, что между нами не было ничего серьезного, и ему нужен был только быстрый перепихон, но, учитывая, что я была молода и неопытна, я дала ему слишком большой кредит доверия. И после некоторых уговоров с его стороны… я еще раз ему подрочила.
И снова он ушел так же быстро, как и пришел.
Только на этот раз, когда Томми написал мне после, он не распылялся на комплименты и грязные разговорчики. Он сказал мне, что я милая девушка, но он не видит будущего со мной, поскольку его не привлекает моя фигура. Он пытался побороть это, но после нашей второй встречи понял, что нам лучше остаться просто друзьями.
Стоит отдать ему должное, мы действительно общались еще несколько недель после этого случая, и он казался уважительным и дружелюбным.
Хоть я и не могла винить его за то, что он не считал меня привлекательной, – и я действительно оценила его честность насчет этого, – я бы солгала, если бы сказала, будто это не задело мое эго.
Может, я и не красотка, однако я все еще человек с чувствами.
Чувствами, что в данный момент сходили с ума благодаря Коулу Ковингтону, который смотрел на меня так, словно хотел съесть, пока расстегивал первые пуговицы моего свитера.
Я так боялась, что ему будет противно, что он придумает отговорку и уйдет.
Положив свою руку поверх его, я остановила его, прежде чем он дотянулся до последней пуговицы. К моему удивлению, Коул не протестовал, и просто вернулся к поцелуям.
– Я хочу тебя, – шептал он между поцелуями, или, по крайней мере, мне так казалось.
Его речь становилась все менее разборчивой, а дыхание сбилось.
Я собиралась спросить, все ли с ним в порядке, но его губы двинулись вниз, а затем он начал посасывать и покусывать чувствительное местечко на моей шее, отчего по спине побежали мурашки.
Вот дерьмо.
Я должна остановить это. Он не знает, что делает.
«Ну конечно, подруга» – насмехался мой разум. Коул точно знает, что делает.
Этот смышленый придурок делал из меня свою марионетку с каждым движением языка.
Прерывистое шипение вырвалось у меня изо рта, когда его губы опустились ниже, задевая мое декольте.
– Господи, – простонал он. – Я знал, что они большие, но они…
Огромные, немного обвисшие, несимметричные.
– Просто идеальные. – Коул выдохнул порыв горячего воздуха на белую ткань, покрывавшую мою грудь, и смял одну из сисек своей большой рукой. – Я хочу, чтобы они оказались у меня во рту.
Боже милостивый. То чертово яблоко в Эдеме – это просто цветочки.
Если дьявол действительно хотел искусить Еву, он должен был заставить ее провести две минуты в одной комнате с Коулом Ковингтоном, пока он касался бы ее тела и шептал грязные словечки.
Мои щеки запылали, когда я посмотрела вниз, а Коул зарылся лицом в мою грудь, простонав мое имя.
Я молча молилась, чтобы у меня хватило сил остановить это, пока все не зашло слишком далеко.
– Нам нельзя заниматься сексом, – прохрипела я, приходя в себя.
– Расслабься. – Я вздохнула, когда он слегка прикусил мой сосок через лифчик. – Я просто хочу немного поиграть с ними. – Рука, массирующая другую грудь, скользнула вниз, а затем Коул дернул за резинку моих леггинсов. – И узнать, какова на вкус твоя нетронутая киска.
О, черт.
Я копалась у себя в мозгу, но не могла придумать вескую причину, по которой нужно было остановить это.
Моя девственность предназначалась для будущего мужа, но это не значило, что я не могла попробовать что-то еще. Особенно то, что заставляло меня чувствовать себя так хорошо.
Например, как Коул сжимал мои сиськи, в то время как его рот нетерпеливо двигался между ними, словно он не смог выбрать, какая из них ему нравится больше, поэтому решил остановиться на обеих сразу.
Я покрылась мурашками – он стянул чашки моего лифчика вниз.
– Еще лучше.
Мои легкие сжались, а дрожь усилилась в ту секунду, когда его рот коснулся моей кожи. Я так нервничала, что казалось, будто я не могу дышать.
– Такая нежная, – бормотал он, уткнувшись в мое тело.
Его ленивый голос звучал так, словно находился за миллион миль отсюда. Я попыталась ответить, но давление в груди усилилось. Если бы я знала об этом меньше, то сказала бы, что у меня…
Твою мать.
У меня не было приступа астмы больше шести месяцев, и это произошло именно сейчас.
Хрипя, я закинула руку за голову и схватила сумочку с подушки. Там я хранила ингалятор, потому что мама настаивала, чтобы я всегда носила его с собой. На всякий случай.
Поднеся его к губам, я быстро втянула одну затяжку, затем другую. Меня постигло чувство облегчения, когда давление ушло из легких, и я наполнила их воздухом.
Коул был на удивление молчалив во время всего этого маневра, но я не могла его винить. Можно было с уверенностью сказать, что я официально разрушила момент.
Я сделала еще один глубокий вдох, прежде чем заговорить:
– Прости за…
Звук его тихого храпа заставил меня поперхнуться этой фразой.
Я посмотрела вниз, и, конечно же, его глаза были закрыты, а щека прижималась к левой груди так, словно мои сиськи – его личные долбаные подушки.
Коул выглядел таким довольным, и это было бы почти очаровательно, если бы не факт того, чем мы занимались несколько минут назад. Я не могла поверить, что он заснул, пока у меня был приступ астмы.
Я заскрипела зубами. Не было уверенности в том, должна ли я чувствовать себя оскорбленной или смущенной… или и то и другое одновременно.
Я попыталась засунуть девочек обратно в лифчик, когда услышала стук каблуков за дверью.
О, Боже. Пожалуйста, пусть это будет не Кейси и не ее клан сучек.
Во время моей первой недели в КА, Бритни – предшественница Кейси – вместе с самой Кейси и несколькими другими болельщицами украли мою одежду из раздевалки, пока я принимала душ. У меня не было выбора, кроме как бродить по коридорам в полотенце, чтобы найти учителя, в то время как все смеялись и мычали на меня.
Конечно, Бритни еще и опубликовала фотографию этого события в Инстаграме. Это было ужасно и чертовски больно, но преподало мне ценный урок, и не один.
Не ставь себя в компрометирующее положение – потому что ученики КА любят распускать слухи и буквально расцветают на сплетнях.
Никогда не теряй бдительность рядом с этими стервами.
Убедись, что у тебя есть запасная одежда в машине и рюкзаке.
Мое сердце замерло. Сегодня я уже нарушила правило номер один.
– Вставай, – прошипела я, лихорадочно застегивая свитер.
Коул не двигался с места и был слишком тяжелым, чтобы оттолкнуть его, но это не имело значения… Дверная ручка уже повернулась.
Мы оба так облажались.
Так мне и надо. Я заслужила это за связь с чужим парнем.
Хотя Коул и был убежден, будто Кейси ему изменяет, два неверных решения не дают одно верное.
Независимо от того, насколько приятно было принимать их.
– Встань с меня, – прорычала я, предпринимая последнее отчаянное усилие, прежде чем дверь открылась и включился свет.
– Какого черта? – Карие глаза Бьянки широко распахнулись. – Ты в порядке?
На мгновение мне показалось, что она разговаривает со своим братом, но ее взгляд был прикован ко мне. Обычно такая спокойная и собранная девушка сейчас выглядела так, будто весь ее мир разрушился.
Именно тогда я догадалась, как это могло выглядеть с ее точки зрения. Черт.
– Я в порядке, – уверила я ее, ища в своем мозгу нечто, что не разоблачило бы наше маленькое свидание, и при этом объяснило, почему Коул лежал на мне. – Коул… – Я держала ингалятор в руке, словно это все объясняло. – Помогал мне дышать.
Бьянка приподняла бровь.
– Что?
«Что» – это логичная реакция, поскольку моим следующим предложением была просто куча бессмысленного дерьма, но яма уже была вырыта, и это лучшее, что я могла сделать.
К тому же гордость не позволяла мне сказать ей постыдную правду.
Я сделала мысленную пометку позвонить Дилан, как только попаду домой, ведь, по крайней мере, она не будет смеяться надо мной, когда услышит о том, что Коул отключился в самом разгаре наших игрищ.
– У меня был приступ астмы, когда он ввалился сюда пьяный, – уточнила я, смешивая два элемента правды вместе. – Я сказала ему, что не могу дышать, и он… начал делать искусственное дыхание.
О да, это же так логично.
Вполне закономерно, что Бьянка уставилась на меня так, словно у меня выросла еще одна голова.
– Зачем ему делать искусственное дыхание, если у тебя в руке ингалятор, а ты по-прежнему дышишь достаточно хорошо, чтобы сказать ему, что не можешь дышать? – Она скрестила руки на груди. – Не говоря уже о том, что неизвестно, как он смог сделать все это, пока спал?
Это очень хорошие вопросы. Кто знал, что Бьянка такая проницательная?
– По правде говоря, я тоже обо всем этом думала, но ты же знаешь, какой Коул, когда выпьет. Он точно не самый…
– Ты нашла его? – закричал Оукли, врываясь в комнату и становясь позади Бьянки.
Я не смогла распознать выражения его лица, когда взгляд Оука упал на Коула, который все еще дремал… на мне.
– Коул делал ей искусственное дыхание, – выдала Бьянка с застенчивой улыбкой.
Будучи сбитым с толку и навеселе, Оукли почесал затылок.
– Ну, либо он облажался, либо Сойер пожадничала и украла весь его воздух, пока он не потерял сознание. – Парень сощурился и погрозил мне пальцем. – Тебе лучше что-то с этим сделать.
Да уж, мне действительно стоило бы начать заниматься с ним как можно скорее, потому что… ну, это работало совсем не так.
– Не мог бы кто-нибудь из вас, пожалуйста, закрыть дверь?
Для меня было бы намного проще удержать этот маленький пожар только между нами четырьмя.
Бьянка начала закрывать дверь, но замерла.
– Хорошо, но только если ты согласишься кое-что для нас сделать.
Мне не понравилось, как это прозвучало, но на самом деле у меня не было выбора.
– Что?
Она посмотрела на Оукли, закурившего косяк.
– Оукли привез нас сюда, но сейчас он слишком бухой, чтобы вести машину. И учитывая, что Коул все еще в своей, – она показала пальцами кавычки, – искусственной коме, а у меня нет прав, нас нужно будет отвезти домой.
– Договорились. – Я свирепо уставилась на них. Если Бьянка могла манипулировать мной, то и я смогу. – Пока вы двое держите рот на замке. То есть ничего не произошло, я просто не хочу, чтобы у людей сложилось неправильное представление об этой ситуации.
Особенно когда у меня самой не было возможности осознать, что произошло.
Не то чтобы я ожидала, будто Коул порвет с Кейси и начнет встречаться со мной, но мне казалось, нам нужно будет поговорить о том, что произошло сегодня вечером. Когда он протрезвеет.
Оукли затянулся косяком.
– Черт, я едва помню, что произошло пять минут назад.
– Пять минут назад твой язык все еще был в глотке Морган. – Бьянка пробормотала это себе под нос, закрывая дверь и подходя к кровати.
Мы обе попытались переместить ее брата, но безуспешно. Мало того, что Коул был намного тяжелее, чем выглядел, казалось, он еще и из той категории людей, которых даже взрывом не разбудишь.
Бьянка помахала рукой Оукли, который все еще радостно затягивался.
– Нам тут не помешала бы помощь.
Выбросив окурок в окно, он присоединился к нам.
– Не стоило тебе закидывать в себя столько виски, чувак, – сказал Оук, а Коул, пошатываясь и будучи все еще не в себе, приподнялся. – Я же говорил тебе, виски после пива…
Оукли не успел закончить фразу, потому что к горлу Коула подкатил ком и… он начал блевать прямо на кровать.
Я была безумно счастлива, что у меня хватило здравого смысла остановиться и не заходить дальше. А еще я сейчас чувствовала себя намного лучше из-за того, что Ковингтон отключился на мне, ведь все могло быть гораздо хуже.
Я вздрогнула, вспоминая рассказ Дилан о том, как Джейса вырвало пиццей с ананасами на Бритни Колдуэлл в середине вечеринки в прошлом году.
После этого ее репутация была разрушена. Хотя это было связано не столько с пиццей, сколько с тем, что после Джейс заявил, будто Бритни не очень-то свежая там.
В любом случае, это была карма.
– Это плохая идея, – закончил Оукли, прежде чем обратить свое внимание на явно испытывающую отвращение Бьянку. – Я отведу его в ванную.
Бьянка кивнула.
– Хорошая мысль.
– Я пойду поищу ведро или миску, – заявила я, когда Оукли увел Коула.
Однажды я подвозила парня из моей молодежной группы домой после того, как его вырвало в церкви. Потребовалось больше месяца, чтобы этот отвратительный запах полностью исчез, и я совсем не хотела отмывать свой фургон от рвоты.
Я направилась к двери, но Бьянка остановила меня.
– Сойер?
– Да?
Усмехнувшись, она указала на мой кардиган.
– Ты пропустила несколько пуговиц.
Сойер
У меня внутри все сжалось, когда я вышла из фургона и направилась ко входу в школу.
Сегодня было утро понедельника, что уже отстойно, но еще хуже, когда все выходные ждешь звонка или сообщения от кое-кого.
Конечно, у Коула не было моего номера, но, учитывая то, что его брат спит с моей лучшей подругой, ему не составило бы большого труда раздобыть его. Даже сообщения в Инстаграм было бы достаточно.
Но нет. Ничего.
Что ставило меня в дерьмовое положение, поскольку я должна была первая с ним поговорить. Наверное, я могла бы проигнорировать эту ситуацию и притвориться, будто ничего не произошло, но это глупо, ведь что-то все-таки произошло. Что-то, что могло добавить неловкости. Я не хотела, чтобы между нами возникла неловкость. И, возможно, существовала крошечная часть меня, которая втайне надеялась, что Коул тоже чувствовал – между нами что-то происходило.
Та-дам… вот оно.
Маленькое зернышко правды, которое я пыталась засунуть поглубже в надежде, что оно исчезнет.
Я влюблена в Коула Ковингтона… и ненавижу себя за это.
Он – все, что я презираю в людях. Он самодовольный, безжалостный бабник, и, хуже всего, он высмеивает мою веру. И все же… в нем было нечто такое, что я не могла игнорировать.
Глупые подростковые гормоны. Они только мешали.
Мой желудок совершил кульбит, когда я прошла мимо его машины на стоянке. Я даже не пыталась скрыть гримасу.
Ярко-зеленый «Феррари», такой же несносный, кричащий и надменный, как и он. Ходили слухи, будто эта машина не только стоила целое состояние, но еще и была чертовски редкой. Мол, в мире меньше двадцати человек водили точно такую же.
Не могу сказать, что я удивилась. У Ковингтонов столько же денег, сколько и семейных трагедий.
Мать Коула была бывшей актрисой Болливуда, погибшей в ужасной автокатастрофе. Если верить сплетням, она не только выглядела великолепно, как и все ее дети, но и принадлежала к какой-то королевской династии в Индии.
Я мало что знала о Джейсоне Ковингтоне – отце Коула – кроме того, что он возглавлял известную фармацевтическую компанию.
Я молча добавила еще одну галочку в свой список мошенников. Все знают, что у людей, которые управляют фармацевтическими компаниями, нет души.
Должно быть, у Коула это от него.
Ладно, это нечестно. У Коула есть душа. Прошлой ночью он обнажил передо мной ее часть.
Собравшись с духом, я продолжила идти ко входу.
Я почувствовала это, как только вошла в здание. Энергия в этом месте… убивала. Вернее, вся она была направлена на меня в виде косых, плохо скрываемых неодобрительных взглядов от некоторых девушек, нескольких ухмылок от случайных парней и множества шепотков.
Крошечные капли пота выступили у меня на лбу и спине, но я заставила себя продолжать дышать.
Единственный способ выжить в этой адской дыре – никогда не позволять им видеть, как ты потеешь.
Заставляя себя смотреть в пол, я направилась прямиком к своему шкафчику. В нескольких рядах от себя я заметила Коула, стоявшего рядом со своим шкафчиком – он разговаривал с Дуайтом Дэвисом, Кортлендом Беннетом и еще несколькими парнями из его команды.
Дуайт – хороший парень. Ну, по крайней мере, он выглядел таковым каждое утро воскресенья, когда я видела его в церкви.
Но Кортленд? Чувак просто придурок с большой буквы.
Я уже потеряла счет, сколько раз ловила его на том, что он откровенно пялился на мою грудь. К тому же он напыщенный и имеет дурную привычку издеваться над непопулярными ребятами развлечения ради.
